Чудеса нужно создавать самим

Все в ваших руках.

Чтобы жизнь была разнообразной, нужно просто оставить в ней место для чуда!

И обязательно! научиться видеть это самое Чудо. Ведь как порой выходит: ждёт человек непонятно чего, то ли фейерверка среди бела дня, то ли нашествия инопланетян, а его в это время окружают самые настоящие маленькие «чудеса», которых человек в упор не видит и не хочет видеть.

Что же можно подразумевать под «чудом»?

Если немного позанудствовать и заглянуть в толковый словарь Ожегова, то «чудо - нечто поразительное, удивляющее своей необычайностью» - как один из вариантов ответа на этот вопрос. А чему именно «удивляться и поражаться» - зависит только от нас.

По сути дела все дни нашей жизни неповторимы, в нашем распоряжении сделать каждый из них уникальным и особенным. Но лень-матушка и просто пассивность позволяют нам ныть от скуки и ждать, что нашей жизнью будет распоряжаться кто-то другой. Вспомните, как поступал Меф. Он писал адрес Дафны на сухом осеннем листе и отправлял по почте. И ведь однажды его письмо дошло! Чем не оживление серых будней?

А еще интересный эксперимент: попробуйте радостно улыбаться всем проходящим мимо людям. Только искренне улыбаться! Ответные улыбки, даже если их будет немного, подарят вам хорошее настроение на весь день.

Все в ваших руках.

Lilith

Чудеса нужно создавать самим

Часто можно услышать жалобы: «В 21-м веке чудес не бывает. Мир техники и цифр безжалостен к фантазиям». Но это не так. Чудеса происходят всё время, просто мы стали нечувствительны к ним. А как легко найти необыкновенное в обыденных вещах! Просто не надо требовать от мира невозможного, он не забрал чудеса, а просто ждёт, пока мы их заметим. Заметим, как мерцают на листьях деревьев капли прошедшего дождя, как вечерами закат раскрашивает небеса, и облака рисуют в небе силуэты невиданных созданий. Увидим белоснежную бабочку, которая каким-то чудом (да, да, именно чудом!) впорхнула в осенний город, услышим музыку прибоя и залюбуемся мерцанием звёзд. А иногда мы и сами можем творить чудеса- это ведь так легко, улыбнуться на улице незнакомому человеку, сходить в магазин за покупками для старушки-соседки или просто рассмешить загрустившую подругу. Их нужно создавать своими руками! И тогда чудеса будут повсюду, стоит только присмотреться.

Бородич Екатерина

3)Их только надо научиться видеть!

У нас в мире очень много всего красивого. В разные времена года можно увидеть много чудес. Но это не такие чудеса, как все думают, не такие, когда скажешь несколько слов и появится куча денег, или что- то еще на подобие этого. Чудеса можно увидеть везде, ведь они происходят каждую минуту, только надо это заметить. Они происходят в разные времена года. Зимой очень красиво идет снег. Разве это не чудесно, когда ночью был снег, но мы его не видели, и когда рано утром просыпаешься, смотришь в окно, и видишь, что большими хлопьями идет снег, и все снежинки красиво падают на заснеженную дорогу. Разве это не чудеса?

Кроме зимы есть еще одно удивительное время года весна. Говорят, что весенние дожди очень длинные и не очень теплые. Может это не так, а может и так. Это ведь мысли каждого человека, у каждого есть свое мнение. Весной я видела много чудес, некоторые даже фотографировала. Было очень красивое зрелище, когда днем, после дождя на яблоках остались его капельки, а бывает, что появляется радуга. Это настоящие чудеса!

Еще очень красивое зрелище, - когда весной, ранним утром, - роса. Ты выходишь на улицу и чувствуешь эту свежесть весеннего утра. Посмотришь по сторонам, и увидишь паутину с пауком. А на паутине маленькие капельки росы. Разве это не чудеса? Думаю, в этом со мной ни кто не поспорит. С каждым днем я все больше убеждаюсь, что чудеса случаются и сегодня. Их только надо научиться видеть!

Янух Анна

4)Главное стремится к мечте, и тогда всего добьёшься!

Читая в газете про мужчину, который в своей жизни поставил себе сто целей и достиг их к девяноста годам, удивляешься человеческим возможностям. И одна из них память. Мы так много видим каждый день, но помним, в большинстве, лишь дорогое сердцу. Чтоб жизнь была наполнена приятными воспоминаниями, наверно, стоит подумать о целях. Пусть даже они будут самыми безумными, например, прыгнуть с парашютом или побывать на Эвересте. Жизнь коротка и стоит сделать ее максимально насыщенной, чтоб было, что вспомнить.

Воспоминания это чудо!

Сидоренко Алина

Всем читателям и поклонникам творчества Дмитрия Емца добро пожаловать в наш журнал!

Я буду вести рубрику фанфиков по мотивам творчества Дмитрия Александровича «Свиток магфиков». Здесь публикуются работы читателей журнала, выполненные по нашей тематике, т. е. по мотивам книг Д. Емца. Я бы посоветовала всем читателям перед прочтением фанфиков ознакомиться с произведением. В первом номере мы рассмотрим фанфики по тематике трех китов творчества нашего любимого писателя – серий «Тани Гроттер», «Мефодий Буслаев» и новой серии «Шныр». Приятного Вам прочтения!

Танети

Кольцо, оно же чувствует…

Таня открыла дверь, пустив в дом поток холодного воздуха вместе с хлопьями снега.

Лешак, стоявший на улице, сдвинул лохматые брови и прохрипел:

– Иван где?

Таня грустно улыбнулась. Опять к Ваньке гости, не к ней.

– Он в зверинце. – В сарае, дополнила девушка про себя.

Лешак развернулся и протопал к зверинцу. Странно, что он не сразу пошел в сарай, где Ванька держал своих питомцев.

Танька закрыла дверь и прошла к дивану, к спицам. Она стала вязать несколько месяцев назад, чтобы как-то себя занять. Летать девушка давно перестала, и контрабас пылился в углу. Готовить картошку «в мундире» и яичницу Танька уже давно научилась в совершенстве, а другие продукты, кроме яиц и корнеплодов на стол к Валялкиным попадали не часто. А вот вязание – занятие новое, не успевшее наскучить, и суровой зимой пригодятся теплые носки и свитера.

Да, Тане было скучно. Скучно без драконбола, безумного Ягуна и хмурого Поклепа.

Но она смирилась. Смирилась, потому что многоглазка давала ей возможность осознавать, что именно здесь, в глуши, с Ванькой – её место. Она любила своего ветеринара так сильно, что её сердце разрывалось от нежности, когда она утром смотрела на спящего Валялкина, вихрастого, с облупленными губами.

Он казался ей таким беззащитным и милым, что казалось невозможным то, как Ванька сражался со сфинксом, стрелялся с Пуппером…

Хотя порой Таня казалась себе Наташей Ростовой из эпилога «Войны и мира», опустившейся, домашней, без искорки в глазу.

Но так было лишь тогда, когда Ванька пропадал в зверинце, но если Валялкин был рядом с ней – никаких сомнений, одна нежность и взаимопонимание. Они часто сидели просто молча, он гладил её руку большим пальцем, она касалась его светлых волос. Никакой магии. Умиротворение.

Дверь задрожала. Таня вскочила, зная, что так нетерпеливо, настойчиво стучат только темные маги.

Она открыла дверь, предвкушая, то, что, наконец, сможет надеть свой перстень, который сняла, потому что решила тоже избавиться от магии, хотя бы на время, пока они с Валялкиным вдвоем.

– Рита? – немного растеряно прошептала Таня, глотая снег. Но тут же обняла темноволосую красотку – быстро и аккуратно, боясь наткнутся на нож, паука или прочие Риткины аксессуары.

– Здравствуй. – Шито-Крыто кивнула в ответ. И только тут Танька заметила, что Ритка одета в простую дутую куртку и джинсы, а не в косуху и кожаные брюки. Волосы, черные как смоль, были заплетены в тугую косу, глаза не подведены, как обычно, ярким черным карандашом. – В общем, мне ты нужна. Ты же вкурила этой травки, как её…многоглазки…

– Проходи, – Таня пропустила девушку вперед.

Она уже знала, зачем пришла Ритка. Затем, зачем приходила и Аня Гломова, и Дуся Пупсикова, и Семь-Пень-Дыр.

За обретением спокойствия, которое царило у Валялкиных. За советом. За тем, чтобы просто выслушали. Для того, чтобы выпасть из реального времени хотя бы на денек. Яркие, неповторимые ученики Тибидохса уставали от себя самих, от своих образов, стремясь стать умиротворенней и искренней, как…Таня и Ваня.

Ритка села на старенький диванчик.

– Знаешь, мы с тобой не подруги. Но сказать, что Гроттерша мне не нравилась, я не могу. Вот уж кто вечно совал свой маленький носик в грязное бельишко Тиба!

Таня закрыла глаза, вспоминая Гроттершу, словно другого человека. То время, когда она жила в Тибидохсе, казалось ей далеким, а что уж говорить о Дурневых – словно это было до нашей эры.

– Я хочу жарить глазунью и стирать белье, я устала от пауков и ядов. Конечно, жить в сарае, как ты, я не собираюсь, но квартира в спальном райончике меня устроит с головой. Меня словно подменили. Надоело, скучно и промозгло. Наверное, я решила, что стоит спрашивать совета не у Медузии, которая всю жизнь пользуется магией, а у тебя, потому что ты... ты, наверное, пережила похожее. Почему мне противно от одного слова – яд, почему меня бесят тарантулы? – Шито-Крыто взглянула на Таню бездонными глазами.

– Ты взрослеешь, по-моему, это нормально. Ты бы видела нашу Склепшу сейчас. – Пожала Таня плечами. – Отросшие корни каштановых волос, близнецы, похожие на Глома, и куча нестиранных носков. Но она счастлива и со смехом вспоминает то время, когда красила ногти в ядовито-зеленый, и флиртовала с Пуппером. Мне кажется, все маги когда-нибудь чувствуют себя тесно в своем мире, и, или смиряются и привыкают, (возьмем Зуби, например) или уходят к лопухоидам, сложив перстни в коробочку. – И Таня грустно посмотрела на шкатулку за вазой, где хранилось её кольцо, прежде никогда не снимаемое.

– То есть, я не больна, слаба духом и прочее? – Ритка улыбнулась, – то есть это абсолютно нормально, что я хочу купить себе платье с рюшами и галстук Тузикову?

– Да, Рит, да. А когда соскучишься по магии всегда можно пульнуть фронтисом и вспомнить уроки профессора Клоппа.

…Они проболтали ещё полчаса, когда Ритка, окрыленная, с необычно мягкими чертами для её лица, собралась уходить.

– Полечу, соберу вещи, куплю галстук и яйца, – сказала она. – Спасибо, Танька. Ты прям мудрейшая женщина. – И бывшая отравительница обняла уже бывшую грозную Гротти.

– Ты давно надевала кольцо? – отстранившись, спросила Ритка Таню, странно прищурившись.

– Э…месяц назад, когда Гро…Аня приезжала, мы… – смущенно начала Танька, но Шито-Крыто прервала её.

– Если бы надевала кольцо хотя бы только по выходным, и то сообразила, наверное, что внутри тебя… зарождается жизнь. Кольцо, оно же чувствует.

Дверь отворилась, и Ванька, замороженный, в тулупе прошел в дом. Сначала он увидел Ритку, а потом Таню, и, взглянув на неё, не узнал. Она стояла немного ошарашенная, но словно светившаяся изнутри. И была так красива, что Ванька, сам не зная почему, подошел и поцеловал её, не смущаясь Ритки. Нежность затопила его, он окунулся с головой в чувство.

– Я пойду, – шепнула Шито-Крыто, заранее зная, что её не услышат. Она-то знала, что, похоже, скоро у Валялкина появится новая забота, уж точно посложней, чем лечить единорогов – уход за беременной женщиной.

Ricci

***

...А пока – нехитрый быт:

Чай заварен, кошка спит,

Продолжается столетняя блажь...

Хельга Эн-Кенти, "Правды нет в словах"

Котёнок выглядывал из шапки и жалобно, тоненько мяукал. Лёша переводил взгляд с него на так называемую госпожу – щёки румяные от мороза, в русых волосах снежинки тают, взгляд радостный и в то же время чуточку напряжённый – и раздумывал, что бы сказать.

– Это кто? – так ничего и не придумав, поинтересовался он.

– Котёнок, – почти возмутилась Бэтла.

И сразу же добавила, не дожидаясь дальнейших вопросов:

– Будет жить у нас.

Оруженосец со вздохом кивнул и направился на кухню. «Небось думает – ещё один рот, сама завела, а возиться мне придётся», решила Бэтла. Чтобы дать пажу понять, что он глубоко заблуждается, она сама налила котёнку молока в блюдечко и, пока тот его лакал, принесла большую плетёную корзину. Уложив её изнутри старыми – точнее, теми, что первыми попались под руку – шерстяными платками, валькирия поставила корзину в углу кухни.

Лёша, наблюдая за этим, разливал чай по чашкам.

– Тебе одну ложку сахара или две?

– Три, – буркнула Бэтла. Оруженосец пожал плечами:

– Как скажешь.

«Он так спокоен... неужто смирился? Или просто не хочет мне лишний раз душу травить?» – думала валькирия. Она размешивала сахар в чашке, и удары ложечки о стенку чашки в тишине казались сродни колокольному звону; на столе было печенье в вазочке, и шоколад, и на скорую руку приготовленные бутерброды на блюде. Прошлой зимой, наверное, вечер ещё одного декабрьского дня они провели бы так же.

Бэтле отчаянно хотелось туда. В прошлую зиму. А лучше – в позапрошлую. А ещё лучше – вернуться на много лет назад. В какую-нибудь из тех зим, когда можно было ни о чём не беспокоиться, зная: времени полно.

– А памяти тоже лишают? – вдруг задал вопрос Лёша. Валькирия сонного копья растерянно взглянула на него:

– Что? Да нет... должно быть, нет...

– Это хорошо, – задумчиво отметил Лёша. – Как-никак двенадцать лет жизни... не вычёркивать же их...

– Да, – согласилась Бэтла. – Не вычёркивать.

«Ещё не хватало, чтоб ты меня забыл».

Помолчали. Котёнок ворочался в корзине, устраиваясь поудобнее.

– Давай пить чай, как будто сегодня обычный день, а завтра – тем более, и... ну, в общем, всё нормально, – первым нарушил тишину оруженосец. – А?

Как можно так смотреть? Решительно, ободряюще – и вместе с тем почти умоляюще? Бэтла, улыбнувшись, кивнула.

– Давай.

Она взяла с тарелки бутерброд и надкусила его.

– И вот ещё что, – продолжила она с набитым ртом, – скоро ведь Новый год, так? А мы ещё не придумали, что девчонкам подарим. Надо бы нам, – слово «нам» она выделила голосом, – над этим делом поразмыслить.

– Верно! – точно за спасительную соломинку, ухватился за её предложение Лёша. – А то как же мы... до сих пор подарки не купили...

Падал почти прошлогодний снег, и доносилось временами до слуха тиканье часов – упрямых, продолжающих вращать стрелками несмотря на то, что в мыслях своих двое сидящих на этой кухне людей, не теряя глупой надежды, упрашивали их остановиться.

...Через час вся еда, что есть на столе, будет уничтожена, и Бэтла скажет: «Ну, как всегда», и засмеётся – немножечко наигранно, самую малость с уклоном в истерику.

Через два часа они, к тому времени уже переместившись в гостиную, поймут, что не поговорили ещё обо всём, о чём хотели, несмотря на то, что весь вечер болтали без умолку.

Через три часа... а, впрочем, неважно.

А на следующее утро они, выйдя из дому, отправятся к Фулоне, и будет проведён ритуал отречения – истёк, как-никак, срок в двенадцать лет длиною, пора и честь знать. И вдруг окажется, что память отошедшим от дел оруженосцам всё-таки стирают, и, наверное, кто-нибудь из валькирий непременно заметит, что Бэтла плачет. Плевать.

Но пока есть эта кухня, и горячий сладкий чай, и мирно спящий котёнок, и бутерброды, и тепло чужой руки, и тепло чужого сердца. И, быть может, если не зацикливаться чересчур на завтрашнем дне, утро передумает и не настанет. Кто знает.

Gella von Hamste

В мою рубрику будут публиковаться мастер-классы, рецепты, советы и подобная им рукодельная тематика. Естественно, приниматься будут только статьи на тему книг Дмитрия Емца, а не абсолютно все статьи о хендмейде. То есть, статьи о изготовлении дарха, кольца Гроттер или крыльев златокрылых будут просто замечательны, но описание вязания носков и лепки бюста Гоголя из глины присылать бесполезно. Я понимаю, что это все очень интересно, но мы все же не рукодельный журнал.

Вы, конечно, могли бы схитрить – прислать рецепт борща и назвать его "Борщ по Эдемски", но вы ведь не будете этого делать, правда?

Бирюзовая мечта.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: