Сделай Сам Свою Работу на 5

Замечания по управлению вниманием





Навыки управления вниманием аудитории очень важны для пропагандистов, руководителей и преподавателей. Как уже упоминалось, факторы, привлекающие внимание, раз­деляются на внешние и внутренние. К внешним относятся прежде всего интенсивность и физические характеристики сигналов, а к внутренним — их новизна, актуальность для данного человека, соответствие его потребностям и эмоциональному настрою. Кроме того, внимание сохра­няется, удерживается дольше на действиях, недостаточно автоматизированных и поэтому требующих текущего кон­троля и не законченных (прерванных внезапно) из-за необходимости удержания цели действия для его последующего завершения.

Монотонность, шаблонность, стереотипность выполняе­мых операций (даже мыслительных) понижают устойчи­вость внимания. В этом случае для его поддержания приходится прикладывать все большие усилия, что, в свою очередь, порождает утомление. Однообразие информации и ее малый приток, порождающие у человека состоя­ние монотонии, сопровождаются ощущением скуки и мед-

ленно текущего времени, вызывая торможение, сонли­вость. Однако в ряде профессий высокая ответственность за ошибку или запаздывание реакции при необходимости быстро и точно отвечать на отдельные (особенно аварий­ные) сигналы требует, чтобы специалист постоянно нахо­дился в состоянии готовности к действиям. Такие про­фессии, как браковщик, контролер, сборщик, оператор, диспетчер, требуют длительного внимания, устойчивого в течение всего рабочего дня. Так, во время дежурства у пульта диспетчеру нередко приходится за счет волевых усилий поддерживать высокий уровень произвольного внимания. Длительные усилия для поддержания бдитель­ности могут приводить к эмоциональной напряженности, способствующей развитию утомления, что в случае возник­новения острой ситуации может проявиться в резком сужении зоны внимания, нарушении его переключаемости и распределяемости. Это хорошо видно из таких наблю­дений: в нормальных условиях оператор, равномерно рас­пределяя внимание, уделяет вспомогательным приборам до 70% времени, а в аварийной ситуации концентрирует внимание на небольшом числе основных, уделяя вспомо­гательным всего 7% времени. Кроме понижения распределенности внимания его изменение выражается в пере­ходе от количественного к качественному чтению показа­ний приборов.





Влияние монотонии особенно ярко отмечается у води­телей грузовиков в дальних рейсах, у наблюдателей за раз­личными экранами, у пилотов в длительных полетах. Сни­жение работоспособности, преждевременное наступление утомления при монотонии усугубляется, если рабочее помещение заполнено гудением приборов, шумом работаю­щих установок или, наоборот, если в нем тихо и пустынно. Школьники, занимающиеся в классе с гладкими белыми стенами без рисунков и украшений, с матовыми стеклами в окнах, устают быстрее и усваивают предмет хуже, чем в нормальных классах. Утомление от монотонии может быть уменьшено и необходимый уровень внимания сохра­нен рядом приемов: переключениями — заменой слуховой информации на зрительную, изменением на короткое время темпа работы, но, главное, для поддержания бдитель­ности очень важно сохранить активное взаимодействие человека с автоматикой. В любой ситуации содержатель­ность задания, возможность творческого подхода к его ре-

шению, а также ответственное отношение к результату поддерживают устойчивое внимание.

Один из известных приемов организации внимания опи­рается на фактор новизны. Эффектный рассказ, изложение какого-либо парадоксального случая или спорного ут­верждения сразу ставит слушателей перед пробле­мой, интригует и заставляет сконцентрировать вни­мание.

Проиллюстрируем способы привлечения внимания. Замечательный русский юрист А. Ф. Кони был великолеп­ным оратором. Он приводил такой пример из своей практи­ки: «Надо говорить о Калигуле, римском императоре. Если лектор начнет с того, что Калигула был сыном Германика и Агриппины, что родился в таком-то году, унаследовал такие-то черты характера, так-то и там-то жил и воспитывался, то... внимание вряд ли будет зацепле­но. Почему? Потому, что в этих сведениях нет ничего необычного и, пожалуй, интересного для того, чтобы завоевать внимание. Давать этот материал все равно при­дется, но не сразу надо давать его, а только тогда, когда привлечено уже внимание присутствующих, когда оно из рассеянного станет сосредоточенным. Стоять нужно на подготовленной почве, а не на первой попавшейся случай­ной. Это — закон. Первые слова должны быть совершенно простыми... Можно начать так: В детстве я любил читать сказки. И из всех сказок на меня особенно сильно влияла одна: сказка о людоеде, пожирателе детей. Мне, малень­кому, было очень жалко тех ребят, которых великан резал как поросят огромным ножом и бросал в дымящийся котел. Когда я подрос и узнал... далее переходные слова к Калигуле. Вы спросите, причем тут людоед? А при том, что людоед в сказке и Калигула в жизни — братья по жес­токости» [137, с. 106].



Для привлечения внимания иногда используются и неожиданные приемы. Так, в конце 60-х годов преподава­тели биологии Калифорнийского университета США приш­ли к заключению, что классическая лекционная система терпит крах. Студенты перестали посещать многие лекции. И тогда профессору Ричарду Икину, читавшему курс по истории биологии, пришла в голову идея: для привлече­ния внимания студентов гримироваться под великих биоло­гов прошлого и рассказывать об их открытиях от первого лица в манере и стиле автора. Он подготовил и провел

подобным образом несколько лекций (рис. 4). Его высту­пления пользовались неизменным успехом, они привлекали не только множество студентов, но их посещало с удо­вольствием и большинство коллег Икина, поскольку этот прием позволял полнее раскрыть радости и трудности научного творчества [334].

Рис 4 Один из методов концентрации непроизвольного внимания студентов на лекции

Профессор Икин читает лекции по биологии в облике выдающихся биологов прошлого. Верхний ряд: в центре — сам Икин, слева — он в облике Уильяма Гарвея, справа — Чарльза Дарвина, нижний ряд слева направо Икин в облике Уильяма Бомона, Грегора Менделя, Луи Пастера

(Из кн Cakin R M Great scientists speak again London. 1975 )

 

Иногда внимание можно сконцентрировать, используя внешний фактор,— интенсивность сигнала. Выдающийся педагог, преподаватель теоретической механики А. П. Минаков [167, с. 29] рассказывал о том, как можно поступить, если при изложении надо сделать на чем-либо акцент, ударение, и приводил такой пример: «Прихо­дит студент на зачет. Вы его спрашиваете: "Что такое поступательное движение?"— "Поступательным движе­нием называется такое, при котором прямая перемещается параллельно самой себе"... Тогда вы рисуете окружность и говорите: "Это вал. Виден с торца. Прямая мелом начерчена вдоль вала. Вал вращается, прямая переме­щается параллельно самой себе. Что это движение — поступательное?" Мгновенная бледность покрывает лицо студента. "Нет, не поступательное".—"А какое?"—"Вра­щательное"... Кто виноват? Педагог. Не сделал ударение на слове "всякая". Одна прямая может перемещаться параллельно самой себе, а надо — всякая. Надо было, когда читал лекцию, закричать на слове "всякая". Надо сказать еще "подчеркните это слово". Еще лучше выпус­тить это слово совсем, а потом сказать, что виноват, забыл, впишите, пожалуйста. Тогда получится, что это сло­во написано сверху над строкой. Значит, оно нужно».

Неполное представление содержания также может использоваться для привлечения внимания. Все, что изо­бражено неполно, незаконченно, намеком, штрихом, про­буждает интерес людей, привыкших наблюдать предметы и явления в их нормальной целостности. В этом случае воспринимающий человек старается интерпрегировать не­досказанное в соответствии с определенными личными наклонностями. Возможность личной интерпретации неоп­ределенного содержания притягивает внимание и будит заинтересованность. Внимание получает толчок и тогда, когда говорящий неожиданно прерывает начатую мысль и временно переключается на другую.

Интересный способ привлечения внимания использовал известный математик А. Я. Хинчин. Рассказывают, что, когда он доходил в курсе лекций по математическому анализу до формулы Ньютона — Лейбница, он всегда начинал изложение этой темы в начале двухчасовой лек­ции и заканчивал его к концу первого часа. После этого он говорил слушателям, что у них сегодня большой празд­ник — они познакомились с одной из жемчужин матема­тической мысли, с основной теоремой интегрального и диф­ференциального исчисления, что он хочет, чтобы у них этот день остался в памяти на всю жизнь. Он не может

после доказательства этой замечательной теоремы гово­рить о менее значительных вещах, и поэтому продолжения лекции не будет, все могут идти домой. Такое выделение этой теоремы приводило к тому, что на экзаменах ее всегда хорошо знали.

Понимание потребностей личности и учет возрастных особенностей позволяют правильно предсказать, на чем будет концентрироваться внимание. В противном случае можно попасть впросак, что наглядно демонстрирует сле­дующий житейский пример. В одной семье родители были очень озабочены тем, что их сыновья семи и восьми лет смотрят вместе с ними вечером по телевизору фильмы «про любовь», где встречаются сексуальные сцены. И вот во время демонстрации такого фильма, в самый критичес­кий момент, когда герой целует героиню в шикарной маши­не, один из мальчиков, подтверждая опасения родителей, громко зовет брата к телевизору. На сердце у матери становится тяжело, она уже готова выключить телевизор, но тут она слышит: «Смотри, смотри, Петя! Видишь — это и есть „мерседес-бенц"!»... Представляется, что ро­дителям не стоило зря тревожиться: человек воспринимает лишь то, что отвечает его внутренним интересам.

Внимание снижается при утомлении. Одним из наибо­лее эффективных средств организации паузы и снятия утомления служит юмор. Вот как пользуется этим приемом профессор в рассказе А. П. Чехова «Скучная история»:

«Читаешь четверть, полчаса и вот замечаешь, что студенты начинают поглядывать на потолок, на Петра Игнатьевича, один полезет за платком, другой сядет поудобнее, третий улыбнется своим мыслям... Это значит, что внимание утомлено. Нужно принять меры. Пользуясь первым удоб­ным случаем, я говорю какой-нибудь каламбур. Все пол­тораста лиц широко улыбаются, глаза весело блес­тят, слышится ненадолго гул моря... Я тоже смеюсь. Внимание освежилось, и я могу продолжать» [292, с. 262].

Как сохранить внимание при изложении, например, длинных выкладок? Уже упоминавшийся А. П. Минаков использовал такие способы: первый — это честно преду­предить слушателей, что сейчас речь пойдет об очень трудных и скучных вещах. Какая будет реакция на такие слова? Слушатели заранее подготовятся к тому, что сейчас будет трудное место. Они внимательно вас выслушают,

а потом скажут: «Это действительно скучные вещи, но сов­сем не трудные». Второй способ — вы говорите: «Давайте просто запишем выкладки, а о результатах подумаем дома». Студент механически все запишет, а дома обдумает и проработает. В середине длинных выкладок желательно сделать отступление. Например, вы спрашиваете: «А что вы, между прочим, знаете о Лагранже?». И рассказываете пару эпизодов из его биографии. Затем: «Виноват, я от­влекся, мне нужно делать выкладки», а студенты между тем отдохнули, но не просто отдохнули, но и получили нужные знания: представления об истории науки раскры­вают развитие и эволюцию основных ее понятий, идей и законов, благодаря чему они могут быть поняты и освоены гораздо естественней, глубже и поэтому прочнее [167].

Процесс, с помощью которого формируется произ­вольное внимание, может быть облегчен, если искусственно сделать привлекательным то, что по природе неприв­лекательно, создать эмоциональную насыщенность и при­дать интерес вещам, которые сами по себе неинтересны. Необходимо иметь в виду закон Титчинера, который гла­сит: произвольное внимание, раз установленное, функцио­нирует далее как непроизвольное. Это позволяет понять, что не каждый раз необходимо усилие для восприятия данного материала, а только вначале. Следует учитывать, что постоянное поддержание внимания с помощью воле­вых усилий связано с большим напряжением и очень утомительно.

Важным моментом организации произвольного вни­мания, в соответствии с концепцией С. Л. Рубинштейна [231], является непрерывное раскрытие нового содер­жания в излагаемом материале, новых его сторон и свя­зей. Именно поэтому логически стройное изложение сос­тавляет существенную предпосылку для привлечения и поддержания внимания. Очень важно построить материал так, чтобы при ознакомлении с ним своевременно возни­кали те вопросы, на которые последующее изложение дает ответы. Если изложение не способствует внутреннему логическому развитию темы, то создаются предпосылки для легкой отвлекаемости и неизбежно наступают ко­лебания внимания. Всякая систематизация материала, вскрывая его внутренние отношения и взаимосвязи, рас­ширяет объем внимания и уменьшает перегрузку уча-

щихся. Кроме того, если подведен итог изложенному вопросу, то переключение на следующий происходит легче.

Управление вниманием связано с умением управлять движением. Кто не умеет управлять мускулатурой, не способен и к вниманию. Опыты доказывают антагонизм между большой подвижностью и концентрацией внимания. Способность сосредоточиться, сконцентрировать внимание предполагает активное торможение всех посторонних дви­жений, благодаря этому восприятие нужного объекта становится более ясным и отчетливым. Умение устранять лишние движения позволяет расширить поле внимания.

Формирование внимания по методу П. Я. Гальперина [75] ведет к полному исчезновению так называемых оши­бок на невнимание. Методика представляет собой воспро­изведение при обучении последовательных этапов, которые проходит действие в своем развитии. Эти этапы опреде­ляют процесс последовательного отображения одного и того же предметного содержания в различных планах: материальном, речевом и идеальном. При этом последний знаменует собой максимальное погружение внешних действий. Так создается возможность ускорить процесс обучения и не потерять ничего важного на этом пути.

Например, нужно обучить не делать грамматических ошибок по невниманию. На карточке выписываются грам­матические правила в той последовательности, в которой их следует применять к написанной фразе. Сначала тре­буется, чтобы обучаемый вслух читал первое правило и применял его к фразе, затем вслух читается второе пра­вило и так далее до конца карточки. На втором этапе, ког­да правила выучены наизусть, можно отложить карточку, но все еще следует произносить правила вслух. На сле­дующем этапе предполагается произнесение правил про себя при их применении. Наконец, на заключительном этапе человек способен применить правила, не произнося их ни вслух, ни про себя и даже не осознавая,— в свер­нутом и погруженном виде.

Известно, что наиболее пагубным образом сказы­ваются недостатки внимания при выполнении вычисли­тельных операций: достаточно одной такой ошибки и по­лучается неверный конечный результат. Эффективным методом формирования внимания в этом случае являются специальные упражнения, например, следующие: а) про­верка самостоятельно полученных решений и их оцени-

вание по данным образцам в зависимости от числа про­пущенных ошибок, б) проверка заведомо неправильно решенных задач с целью обнаружения и исправления ошибки, в) проверка решения задач своих соучеников с оценкой качества.

Мы обсудили некоторые способы привлечения вни­мания аудитории. Отметим, что не менее важно организовать внимание собеседника. Следует отчетливо представлять себе, что каждый человек может быть поглощен собственными проблемами и интересами в тот момент, когда начинается ваша встреча, а вам необхо­димо привлечь его внимание к вашим проблемам и вклю­чить его в решение интересующих вас задач. Если контакт начинать непосредственно с того, что волнует вас (вам кажется, что так можно сэкономить время), то ваш собеседник, благосклонно кивая головой и ав­томатически повторяя «гм-гм» или «так... так», может вовсе не переключить своего внимания на ваши пробле­мы. Поэтому не следует удивляться, что он забыл свои обещания (он их и не запоминал) еще до того, как покинул место встречи. Сэкономили ли вы время, взяв быка за рога? Для того чтобы избегать подобных ре­зультатов, нужно начинать встречу «на поле» собесед­ника — с учетом прежде всего его, а не ваших ин­тересов. Недаром на Востоке существовал обычай начи­нать разговор с расспроса о здоровье самого собеседника, его родителей и детей. Отвечая на эти вопросы, ваш собеседник активно включается в разговор, он не может автоматически твердить «так... так», его внимание посте­пенно переключается с себя и своих проблем на вас и ваши проблемы. Вот в этот момент целесообразно переходить к существу беседы, надеясь на эффективное ее разрешение.

Мы рассмотрели несколько различных приемов опе­ративной организации внимания — в данный момент и к данной теме. Экстренное управление вниманием человека «здесь и теперь» необходимо в том случае, если он не имеет к теме никакого личного интереса. Другое дело, когда человек внутренне всегда готов к восприятию любой информации, относящейся к определен­ной проблеме, если он ее ждет и активно вылавливает. Подобное возможно, когда человек имеет глубокий интерес к вопросу. Ученики спросили у И. П. Павлова, что

им делать, чтобы стать «таким же, как он»? Великий физиолог ответил, что необходима высшая концентрация внимания, надо «неотступно думать о предмете, уметь с этим ложиться и вставать... только думать, только долбить все время — и все трудное станет легким» [205, с. 142].

Обычно интерес рассматривают как склонность лич­ности, доминирующее направление ее избирательности. Каждый интерес — это отражение целостного отношения личности к миру, включающее не только понимание, но и переживание своего места в мире, смысла своего су­ществования и перспектив своего развития. Отсюда по­нятно, что глубинные интересы — долговременная струк­тура, организующая и подчиняющая себе эпизодическое поведение человека. Поэтому для обеспечения устойчивого внимания, длительной концентрации и стойкого преодо­ления отвлекающих моментов прежде всего надо оза­ботиться формированием у человека соответствующего интереса, т. е. надо так перестроить иерархию ценностей, чтобы она включала и эту проблему в структуру зна­чимых целей. Если это произойдет, то в дальнейшем внимание будет отсеивать и устранять все не имеющее к проблеме отношения автоматически, и человек не только не должен будет прилагать усилия, удерживая на ней внимание, но, напротив, ему будет все труднее не за­мечать всего того, что связано с этой целью.

Итак, все виды избирательности обеспечиваются вни­манием. Оно дает возможность человеку выделить из поля восприятия определенную часть для ее анализа в данный момент времени и управляет потоками информации, на­правленными в память и из нее. Аналитическая функция внимания — непременная составная часть любой позна­вательной деятельности: перенося внимание с одного объекта на другой, человек получает возможность дро­бить, расчленять непрерывную внешнюю среду. Меняя последовательность объектов, на которые направляется внимание — траекторию осмотра внешнего поля, человек черпает все новую информацию из того же поля, чем и обеспечивается один из путей углубленного проникно­вения в окружающую среду.

ПАМЯТЬ

Есть в жизни всех людей порядок некий,

Что прошлых дней природу раскрывает.

Поняв его, предсказывать возможно

С известной точностью грядущий ход

Событий, что еще не родились,

Но в недрах настоящего таятся,

Как семена, зародыши вещей...

Шекспир

 

 

Память — это процесс запечатления, сохранения, восроизведения следов прошлого опыта. Она и дает возможность сохранять постоянными тенденции к целесообразному поведению на длительные интервалы времени и в какой-то мере прог­нозировать поведение на будущее.

Виды памяти.

Различают два вида памяти: генети­ческую (наследственную) и прижизненную. Наследствен­ная память сохраняет информацию, которая определяет анатомическое и физиологическое строение организма в процессе развития и врожденные формы видового пове­дения (инстинкты). Она меньше зависит от условий жиз­недеятельности организма по сравнению с прижизненно накапливаемой долговременной памятью. Информация в наследственной памяти хранится в молекулах ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты), состоящих из длин­ных свернутых в спирали цепей. При этом в каждой клетке организма содержится вся наследственная ин­формация. Как носитель наследственной информации, ДНК имеет ряд особых свойств. Она устойчива к повреж­дающим факторам, способна к исправлению некоторых своих повреждений, что стабилизирует ее информацион­ный состав. Эти и ряд других свойств и обеспечивают надежность наследственной информации.

Прижизненная память — это хранилище информации, полученной с момента рождения до смерти. Она су­щественно больше зависит от внешних условий. Разли­чают несколько видов и форм прижизненной памяти. Один из видов памяти — запечатлевание (импринтинг) является промежуточным между генетической и прижиз­ненной памятью.

Запечатлевание — это форма памяти, наблюдаемая только в ранний период развития, сразу после рожде­ния. Запечатлевание заключается в одномоментном уста­новлении очень устойчивой специфической связи чело-

века или животного с конкретным объектом внешней среды. Эта связь может проявиться в следовании за любым движущимся объектом, впервые увиденным жи­вотным в первые часы жизни, в приближении к нему, прикосновении и т. п. Такие реакции сохраняются на длительное время, что рассматривается как пример обу­чения и долговременного запоминания с одного предъ­явления. Запечатлевание существенно отличается от обычного запоминания тем, что длительное неподкрепле­ние не ослабляет реакции, оно ограничено коротким, четко определенным периодом в жизненном цикле и необ­ратимо. При обычном обучении то, что показано послед­ним, оказывает (при прочих равных условиях значимости и вероятности) наибольшее влияние на поведение, тогда как при импринтинге объект, показанный первым, имеет большее значение. Здесь главное не новизна раздражи­теля, а его первенство.

Приведенные краткие сведения о свойствах импринтинга говорят в пользу существования специального ме­ханизма раннего целостного восприятия и прочного за­печатления. Ярким примером может служить эпизод, рас­сказанный этологом Лоренцом. Он водил на прогулку выводок утят, которые были импринтированы на его по­лосатые брюки и не соглашались отправляться к водоему, если экспериментатор был в другой одежде. Для того чтобы утята шли за ним и не потеряли его в густой траве, Лоренцу приходилось передвигаться на корточках и непрерывно крякать. «Когда я вдруг взглянул вверх,— пишет он,— то увидел над оградой сада ряд мертвенно-бледных лиц: группа туристов стояла за забором и со страхом таращила глаза в мою сторону. И неудиви­тельно! Они могли видеть толстого человека с бородой, который тащился, скорчившись в виде восьмерки, вдоль луга, то и дело оглядывался и крякал, а утята, которые могли хоть как-то объяснить подобное поведение, утята были скрыты от глаз изумленной толпы высокой ве­сенней травой» [171, с. 54].

Обнаружен критический интервал времени, когда им­принтинг максимально проявляется. Этот период различен для медленно и быстро развивающихся животных. У пер­вых импринтинг проявляется в более поздние сроки развития: у птенцов запечатлевание впервые обнаружи­вается к 12-му часу после вылупления, у обезьян —

на 20—40-й день жизни. У человека импринтинг наблю­дается до 6-месячного возраста [224]. Неразвитость мы­шечной системы к моменту рождения у млекопитающих не позволяет изучать импринтинг у них по реакции следования в первые часы после рождения, как, напри­мер, у птиц. Поэтому для млекопитающих использовали другую схему эксперимента [352]. В клетку каждого новорожденного детеныша обезьяны, изолированного от матери, ставили муляжи, представляющие собой цилиндр из проволоки («проволочная мама»), и такой же цилиндр, обтянутый мягкой тканью или мехом («матерчатая мама»). Половину детенышей кормили из первого муляжа, половину — из второго. Независимо от того, из какого муляжа детеныш получал пищу, обезьянки проводили вре­мя возле матерчатого. Возможность прижаться к ма­терчатой маме снижала их беспокойство (рис. 5). Очевидно, такого рода тактильный комфорт, обеспе­чиваемый «матерью», был для детенышей жизненно важ­ным.

В тех же экспериментах показано, что материнское поведение детенышей обезьяны, выращенных с искусствен­ными мамами, определяется собственным опытом в раннем возрасте, именно в период запечатлевания. Выращенные без материнского ухода обезьянки обнаружили в даль­нейшем тяжелые нарушения поведения, например, самка была равнодушна к своему детенышу, не знала, что с ним делать и не могла выходить, т. е. у этих обезьян не выработалось адекватного материнского поведения (ка­чать, кормить, носить). Создается впечатление, что био­логический смысл импринтинга связан с формированием психологической защиты (мамы), а при невозможности сформировать подобный механизм наступают необрати­мые изменения в поведении. Обобщив ряд исследований, английский психиатр Боулби [326] полагает, что искус­ственное отчуждение детей от матери как от человека теплого, ласкового и внимательного опасно по крайней мере до трех лет. Трех месяцев «лишения любви» в этом временном интервале достаточно, чтобы в психике ре­бенка произошли изменения, которые уже нельзя пол­ностью устранить впоследствии. Изоляция от матери или другого очень близкого человека в раннем детстве может привести к снижению интеллекта, аномалиям социального поведения, повышенной уязвимости, усилению агрессивности. Итак, легко заметить, что Запечатлевание как форма прижизненной памяти очень близка к наследствен­ной по прочности, неповреждаемости следа и по неотвра­тимому характеру своих проявлений.

 

Рис. 5. Запечатлевание как ранний механизм ослабления бес­покойства. Демонстрация предпочтения тепла и тактильного комфорта при контакте с тряпичной «мамой» у детеныша макаки-резуса несмотря на то, что кормит его проволочная «мама».

(Иэки ПонугаеваА Г Импринтииг Л , 1972 )

 

Выделяют следующие виды прижизненной памяти: дви­гательную, образную, эмоциональную и символическую (словесную и логическую).

Двигательная память обнаруживается очень рано. Это прежде всего память на позу, положение тела. Двига­тельная память лежит в основе профессиональных и спор­тивных навыков, танцевальных фигур и бесчисленных ав­томатических навыков вроде привычки, переходя улицу смотреть сначала налево, а потом направо. Достигая полного развития раньше иных форм, двигательная память

у некоторых людей остается ведущей на всю жизнь, у остальных ведущую роль играют другие виды па­мяти.

Одна из форм образной памяти — зрительная. Ее отличительная особенность в том, что в период удер­жания образа в памяти он претерпевает определенную трансформацию. Обнаружены следующие изменения, совершающиеся со зрительным образом в процессе сохра­нения: упрощение (опускание деталей), некоторое преуве­личение отдельных деталей, преобразование фигуры в бо­лее симметричную (более однообразную). Сохраняемая в памяти форма может округляться, расширяться, иногда меняется ее положение и ориентация. В процессе сохра­нения образ трансформируется и по цвету. Яснее и ярче всего зрительно воспроизводятся образы, редко встре­чающиеся, неожиданные. С одной стороны, указанные преобразования образа в памяти делают его менее точным по сравнению с образом в словесной памяти. С другой стороны, эти преобразования могут принести пользу — превратить образ в общую схему и до известной степени сделать его символом. Зрительная образная память плохо поддается произвольному управлению, а хорошо помнить только особенное, экстраординарное — еще не значит иметь хорошую память.

У А. П. Чехова в пьесе «Чайка» неудачливый пи­сатель так сравнивает себя с талантливым: «У него (талантливого) на плотине блестит горлышко от разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса — вот лунная ночь и готова, а у меня и трепещущий свет луны, и тихое мерцание звезд, и далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе» [293, с. 53]. Последнее описание каждый воспринимал и читал мно­жество раз и поэтому оно не вызывает яркого образа. Наоборот, блеск горлышка разбитой бутылки — неожи­данный и потому запоминающийся образ.

Образная память обычно ярче проявляется и детей и подростков. У взрослых людей ведущая память, как правило, не образная, а логическая. Однако есть про­фессии, где полезно иметь развитую образную память. Выявили, что можно эффективно тренировать образную память, если воспроизводить заданные картины мысленно в расслабленном пассивном состоянии с закрытыми глазами перед сном.

Эмоциональная память определяет воспроизведение определенного чувственного состояния при повторном воздействии той ситуации, в которой данное эмоцио­нальное состояние возникло впервые. Важно подчеркнуть, что это состояние воспроизводится в комплексе с эле­ментами ситуации и субъективным отношением к ней. Особенности этой памяти — в быстроте формирования следов, особой их прочности и непроизвольности воспро­изведения. П. П. Блонский [33] полагал, что чувственная память, на основе которой развивается эмоциональная память, имеется уже у шестимесячного ребенка и дости­гает своего расцвета к трем — пяти годам. На ней основываются осторожность, симпатии и антипатии, а также первичное чувство узнавания («знакомое» и «чу­жое») .

Сильные, эмоционально окрашенные впечатления че­ловек хранит дольше всего. Исследуя устойчивость эмо­циональной памяти, В. Н. Мясищев [191] показал, что когда школьникам показывали картины, то точность их запоминания зависела от эмоционального отношения к ним — положительного, отрицательного или безраз­личного. При положительном отношении они запомнили все 50 картин, при отрицательном — только 28, а при безразличном — всего 7. Эмоциональная память отли­чается тем, что почти никогда не сопровождается отно­шением к ожившему чувству как к воспоминанию раньше пережитого чувства. Так, человек, напуганный или иску­санный в детстве собакой, пугается затем при каждой встрече с собакой, но не осознает, с чем связано это чувство. Произвольное воспроизведение чувств почти не­возможно. Наряду с запечатлением чувственного состоя­ния, сопутствовавшего восприятию той или иной инфор­мации, эмоциональная память обеспечивает быстрое и прочное запоминание и самой информации, вызвавшей данное эмоциональное состояние, однако не всегда можно полагаться на точность ее сохранения. Если у человека в обычных, спокойных условиях возрастание силы и яр­кости впечатления повышает четкость и прочность запо­минания, то в экстремальных состояниях (у потерпевшего или обвиняемого) сильное потрясение ослабляет или даже полностью глушит то, что было запечатлено.

Приведем пример. Был осуществлен такой эксперимент [376]: студенты сидели в аудитории, опустив головы

в экзаменационные листы. Внезапно дверь распахнулась, и молодая женщина ростом 150 см, одетая в джинсы, клетчатую ковбойку и тирольскую зеленую шляпу, вор­валась в комнату. Она быстро бросила в студента, си­девшего в первом ряду, морковку и крикнула: «Феде­ральная селедка! Ты украл мои отметки». При этом снаружи из коридора был слышен хлопающий звук. Сту­дент в первом ряду, одетый в униформу спортивного общества, вскрикнул и упал на пол. Когда нападавшая выскочила из комнаты, двое мужчин, одетых, как са­нитары, вбежали в аудиторию, поставили жертву на ноги и быстро вывели его. Вся сцена заняла минуту с того момента, когда вбежала нападавшая, до того, как вывели жертву. Влияние эмоционального шока и неожиданности ярко проявилось тогда, когда студентов попросили не­медленно описать полную картину событий, свидетелями которых они были, ответив на ряд вопросов. Результат оказался потрясающим. Вот некоторые вопросы и ответы. Кто был нападающий? Один студент писал: «...большой, германского типа... как голливудский спасатель». Как был одет нападавший? «...В униформу железнодорожного кондуктора». Каково было оружие? «... Убийца использо­вал нож с открытым лезвием». Кто был жертвой? «Мужчина, одетый в брюки цвета хаки и голубой свитер». Поскольку инцидент был в высшей степени неожиданным и имел вид драматического, большинство свидетелей не запомнили ни внешнего вида вошедшей, ни обстоятельств вторжения. В описанной экспериментальной ситуации де­формацию следов памяти можно объяснить только эмо­циональным воздействием, ибо фактор времени исклю­чен и отнести забывание за счет преобразования ин­формации во время длительного периода хранения нельзя.

Символическая память подразделяется на словесную и логическую. Словесная память формируется в про­цессе прижизненного развития вслед за образной и дости­гает наивысшей силы к 10—13 годам. Отличительной чертой ее является точность воспроизведения. Другой (и в этом ее преимущество перед образной памятью)— значительно большая зависимость от воли. Воспроизвести зрительный образ — не всегда в нашей власти, в то время как повторить фразу значительно проще. Однако и при словесном сохранении наблюдаются искажения. Так, при запоминании ряда слов точнее всего воспроиз-

водятся начальные и конечные, кроме того, деталь в рас­сказе, которая привлекла внимание человека, при переска­зе имеет тенденцию передвигаться к началу. Точность словесного воспроизведения обеспечивается не только пов­торением, но и сокращением. Текст можно сократить и тем самым облегчить работу памяти: чем он короче, тем меньше ошибок при воспроизведении. Краткость эф­фективна не только за счет простого урезывания, но и за счет выработки правил выделения самого су­щественного. Постепенно через обобщение развивается логическая память.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.