Глава I ИСТОРИОГРАФИЯ ТЕМЫ. ИСТОЧНИКИ

А. Н. КАШЕВАРОР

ПРАВОСЛАВНАЯ РОССИЙСКАЯ ЦЕРКОВЬ И СОВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО (1917 – 1922)

От издательства_ 1

ВВЕДЕНИЕ_ 2

Глава I ИСТОРИОГРАФИЯ ТЕМЫ. ИСТОЧНИКИ_ 9

§1. Научная разработка темы в 1920—1990-е гг. 9

§ 2. Характеристика источниковой базы монографии_ 21

Глава II ЦЕРКОВЬ И ПЕРВЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В РЕЛИГИОЗНОЙ ПОЛИТИКЕ В НОЯБРЕ 1917 — СЕНТЯБРЕ 1918 г. 28

§ 1. Церковь накануне прихода большевиков к власти_ 28

§ 2. Государственно-церковные отношения в ноябре 1917 — сентябре 1918 гг. 38

Глава III АНТИЦЕРКОВНЫЕ КАМПАНИИ 1918—1922 гг. 76

§ 1. Кампания по вскрытию святых мощей в 1918—1920 гг. 76

§ 2. Складывание системы органов центральной власти по проведению антирелигиозной политики в ходе кампании 1922 г. 100

Глава IV ВЫСШЕЕ ЦЕРКОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ В УСЛОВИЯХ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И ПЕРВЫХ ЛЕТ НЭПА_ 112

§ 1. Священный Синод и Высший Церковный Совет в 1918—1920 гг. 112

§ 2. Временные церковные управления на территориях, занятых белыми_ 145

§ 3. Высшая церковная власть в 1921—1922 гг. 157

ЗАКЛЮЧЕНИЕ_ 171

От издательства

Отречение от престола императора Николая II и образование Временного правительства знаменовали собой начало нового периода в государственно-церковных отношениях в России. «Под эгидой Временного правительства, — писал профессор А. В. Карташев, — и с его помощью Русская Православная Церковь вернула себе присущее ей по природе право самоуправления по ее каноническим нормам». Благодаря сочувствию Временного правительства был созван Поместный Собор Православной Российской Церкви, восстановивший систему соборного церковного управления, состоящую из самоуправляющегося прихода, выборных органов епархиального управления, выборного епископата, органов Высшего Церковного Управления, находящихся под контролем периодически созываемого Собора. Эта система церковного управления, по словам Карташева, спасла Церковь «насколько это было возможным» от грозившего ей в условиях гонений «глубокого внешнего и внутреннего распада». Сохранение церковной организации в СССР стало возможным во многом благодаря исповедническому подвигу мирян, призванных Собором 1917-1918 гг. к активному участию в церковной жизни.

Последующие десятилетия советской истории прошли под знаком гонения на Церковь. Однако под влиянием внешних и внутренних обстоятельств власть была вынуждена корректировать свою религиозную политику, не отказываясь от своей главной стратегической цели — ослабления и последующего полного уничтожения Церкви в СССР.

К изучению истории отношений Церкви и государства в последние годы обращаются не только историки и богословы, но и политологи, философы, юристы, представители других отраслей знаний. Такой интерес специалистов нельзя назвать праздным, потому что тема эта весьма актуальна в наши дни. Можно сказать, что ее изучение имеет большое практическое значение для формирования новой модели государственно-церковных отношений в России.

Исторический опыт, почерпнутый из истории Церкви в нашей стране в XX столетии, будет важен и для установления нормальных взаимных отношений между государством и Церковью на Украине, а также в новообразованных государствах на прибалтийских территориях, где власти зачастую грубо вмешиваются во внутренние церковные дела, стремясь получить утилитарную, сиюминутную политическую выгоду. История показывает, что вмешательство государства во внутреннюю жизнь Церкви, как правило, приводит к нежелательному для властей результату и, прежде всего, к падению авторитета самой государственной власти, а также к ослаблению нравственности в обществе. Об этом свидетельствует история Российской Церкви синодального периода и история государственно-церковных отношений в СССР. Опыт существования Церкви в тоталитарном государстве убедительно доказывает, что такие методы борьбы с канонической Церковью, как, например, лишение ее права юридического лица или насильственное отобрание храмов не лишают ее нравственной силы. Более того, в условиях гонений церковный авторитет значительно возрастает. Очевидно и то, что авторитарное вмешательство светских органов управления во внутрицерковную жизнь никак не согласуется с принципами демократии, провозглашаемыми в качестве непререкаемой ценности правящими кругами в Прибалтике и на Украине.

С другой стороны большой опасностью и явным соблазном для Церкви является стремление некоторых церковных людей к достижению привилегированного («господствующего») положения церковной организации в государстве. Авторитет Церкви в обществе не может зиждиться на уголовных законах или внешнем принуждении.

В связи с актуальностью и многогранностью темы «Церковь и государство в СССР в XX веке» большой интерес представляет сопоставление результатов исследований светских и церковных историков, имеющих различные подходы к изучаемому вопросу. Автор предлагаемой читателям книги — светский историк Анатолий Николаевич Кашеваров родился в 1952 г. в г. Белеве Тульской области. В 1974 г. он окончил исторический факультет Ленинградского государственного университета, с 1975 г. преподавал в университете, затем защитил кандидатскую и в 1998 г. — докторскую диссертацию. В 1979-1993 гг. — А. Н. Кашеваров преподаватель Высшей профсоюзной школы, с 1993 г. — Санкт-Петербургского государственного Политехнического университета. С 2002 г. — профессор факультета журналистики Санкт-Петербургского государственного университета. А. Н. Кашеваров является автором более 60 научных статей и четырех монографий.

Диакон Илья Соловьев

ВВЕДЕНИЕ

В многовековой истории Отечества Православная Церковь играла огромную и многообразную роль. На особую значимость православия в исторической судьбе России указывали выдающиеся русские мыслители, общественные деятели и писатели XIX— XX в.: Н. В. Гоголь, А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, В. С. Соловьев, К. Н. Леонтьев, Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, И. А. Ильин, Г. П. Федотов и др. Изучение этой темы являлось устойчивой и плодотворной традицией дореволюционной историографии в лице ее крупнейших представителей: Н. М. Карамзина, Н. И. Костомарова, В. О. Ключевского, Е. Е. Голубинского и др. Советской наукой вопросы истории Церкви и ее взаимоотношений с государством рассматривались односторонне, с позиций воинствующего атеизма. Исследование этой темы без идеологических предубеждений и политических пристрастий позволит продолжить лучшие традиции отечественной историографии, а также восполнить определенный пробел в изучении истории нашей Родины.

Автор настоящей работы старался учитывать и значительно возросший в наше время общественный интерес к религии и Церкви. Ныне, когда устранены искусственные преграды, разделявшие общество на верующих и неверующих и отношения государства и Церкви вступили в новый этап, в самых различных слоях и группах населения распространены представления о том, что возрождение страны невозможно без опоры на традиционные духовные ценности, сформировавшиеся под влиянием православия.

Выработка современной российской государственностью новой модели религиозной политики пойдет тем успешнее, чем полнее и объективнее будет учтен исторический опыт, включая уроки взаимоотношений Советского государства и Русской Православной Церкви.

Особый интерес представляют государственно-церковные отношения 1917—1922гг. В этот период Православная Российская Церковь подверглась такому основательному погрому и гонениям, каких не испытали на себе в XX в. конфессии в других странах Восточной Европы с враждебными религии коммунистическими режимами. Для отмеченного этапа религиозной политики Советского государства характерна общая стратегия, направленная на полное вытеснение Церкви из всех сфер жизни общества с перспективой ее полной ликвидации. В соответствии с этими целями властью были выработаны и применялись особые, главным образом, репрессивные приемы «регулирования церковной жизни».

Новое наступление на Церковь, развернувшееся в конце 20-х гг., имело целью полностью ликвидировать религиозные организации в советском обществе. Но Церковь возродилась в годы Великой Отечественной войны. Вызванные войной обстоятельства вынудили советскую власть пойти на частичную нормализацию государственно-церковных отношений. Однако и на новом этапе религиозной политики остался неизменным ее основной принцип — строгое ограничение и всеохватывающий контроль церковной деятельности со стороны государственных органов, были смягчены лишь некоторые формы и методы его осуществления.

Важнейшей задачей церковной политики Советского государства вплоть до конца 80-х годов оставалась поддержка антирелигиозной борьбы, проводимой коммунистической партией и различными общественными организациями. В одном из своих последних программных идеологических произведений — статье «О значении воинствующего материализма», опубликованной в марте 1922 г. в журнале «Под знаменем марксизма», — В. И. Ленин назвал борьбу с религией «нашей государственной работой». По мнению современного историка проф. Д. В. Поспеловского, это делает бессмысленными попытки отличать антирелигиозную политику компартии от антирелигиозной политики государства. Поэтому он предлагает рассматривать антирелигиозную борьбу в СССР как дело Советского правительства.

Предлагаемая вниманию читателей работа посвящена исследованию основных особенностей государственно-церковных отношений в период становления религиозной политики советской власти: 1917—1922 гг. Этот период совпадает с переломными этапами в истории государства и общества: установлением в стране власти большевиков, гражданской войной и военной интервенцией, началом новой экономической политики. Такое совпадение не случайно, поскольку церковная политика государства всякий раз по-своему отражает его внутреннюю политику в целом; со своей стороны, Церковь, которая с января 1918г. была юридически отделена от государства, никогда не отделяла себя от интересов общества и служения народу.

Важнейшая задача современных исследователей состоит в том, чтобы полностью преодолев стереотипы «партийного подхода» к изучению темы, разработать объективно научную концепцию истории взаимоотношений Советского государства и Православной Российской Церкви. Это будет значительным вкладом не только в отечественную историографию, но и в восстановление исторической справедливости по отношению к Церкви.

К сожалению, до сих пор в исторической литературе по ряду вопросов темы преобладают прежние представления, унаследованные от советских работ атеистического характера. Одной из основных задач данной работы является преодоление подобных стереотипов и представлений об истории Российской Церкви.

В первую очередь, это касается вопроса об отношении духовенства к Белому движению. Начиная с 20-х гг., советские авторы, доказывая, что Церковь была «вдохновляющей силой Белого движения и стояла в центре всех контрреволюционных заговоров и выступлений против рабоче-крестьянской власти», чаще всего ссылались на деятельность временных Высших церковных управлений Сибири и юго-востока России, «всемерно поддерживавших белогвардейские армии и интервентов». Представление о «задушевном союзе попа, буржуя и генерала» настолько прочно вошло в общественное сознание, что перешло и в настоящее время, став на этот раз уже предметом идеализации в некоторых общественных и политических кругах.

До сих пор ряд отечественных исследователей, касаясь деятельности временных Высших церковных управлений (далее — ВВЦУ) на территориях, занятых белыми, продолжают следовать установкам атеистической литературы 20—30-х гг. о «симфонии» Белого движения и ВВЦУ. «Созданные на "белой" территории церковные структуры выполняли роль политических организаций, — пишет М. И. Одинцов, — воспитывая паству в нужном для правительства духе». Вслед за литературой 20-х гг. некоторые исследователи утверждают, что само образование ВВЦУ преследовало сугубо политические цели — обеспечение поддержки Белого движения. Например, В. А. Алексеев полагает, что иерархи, находившиеся на территории, занятой армией А. И. Деникина, «решили организационно оформиться, демонстративно обособившись от Московской Патриархии», поскольку «Тихон категорически отказался от поддержки как белых, так и красных войск». Эту же точку зрения разделяет и М. Ю. Крапивин.

В связи с подобным утверждениями важно специально изучить, используя недавно опубликованные в нашей стране воспоминания руководящих деятелей ВВЦУ, различные аспекты истории этих церковных учреждений, в том числе степень их политизированности и способность оказать эффективную поддержку Белому движению.

В данной работе освещен также ряд до сих пор мало изученных вопросов темы. В их число входит выяснение реакции духовенства и мирян на первые декреты и шаги атеистической власти в области религиозной политики. В работах советских авторов считалось, что «благожелательное или по меньшей мере индифферентное отношение со стороны трудящихся к декрету об отделении церкви от государства и школы от церкви было правилом», в то время как «духовенство организовывало борьбу против этого декрета, являвшуюся частью контрреволюционных заговоров в отношении диктатуры пролетариата».

В середине 90-х гг. такой подход к этому вопросу в отечественной литературе был в целом преодолен. Однако, некоторые аспекты его до сих пор изучены мало. Так, в различных исследованиях, посвященных государственно-церковным отношениям новейшего времени, фрагментарно упоминается о деятельности особой делегации, которая от имени сначала Поместного Собора, а затем от Высшего церковного управления (далее — ВЦУ) представляла и защищала перед правительством интересы Православной Церкви в первые годы советской власти.

В исторической литературе пока отсутствует целостное представление о составе, полномочиях и деятельности этой делегации. Между тем, именно в делегацию поступал основной поток писем и жалоб с мест о гонениях и притеснениях духовенства и мирян, адресованных в Высшее церковное управление. Наиболее важные вопросы, касающиеся отношений с новой властью и ее крупных антицерковных акций, делегация вносила на обсуждение высшего церковного руководства (например, об аресте патриарха 23 декабря 1919 г.). Специальное изучение деятельности делегации по защите прав и интересов Православной Церкви позволит конкретизировать официальную позицию Церкви к мероприятиям, проводимым в религиозной политике, а также выявить специфику отношения к ним различных органов центральной власти — Совнаркома, ВЦИКа, VIII отдела Наркомюста, к которым с соответствующими ходатайствами обращалась эта делегация.

Первая попытка специального изучения указанного вопроса была осуществлена автором в статье «Делегация Православной Церкви для сношений с советским руководством в 1918—1920 гг.».

В работе подробно рассматриваются также вопросы, долгое время не являвшиеся предметом специального изучения исторической науки. К ним относится кампания советской власти по вскрытию святых мощей, начатая осенью 1918г. Сложилось так, что светские современные ученые и публицисты, освещая государственно-церковные отношения начала 20-х годов, основное внимание уделили кампании по изъятию церковных ценностей в связи с голодом в Поволжье. Упор на изучение антирелигиозной кампании 1922 г. был характерен и для советских исследований, написанных традиционно в духе воинствующего атеизма. Поэтому результаты изучения кампании по вскрытию святых мощей в отечественной историографии до выхода в 1995 г. нашей монографии, были скромны: обстоятельно рассмотрены лишь ее начало и ход в некоторых религиозных центрах (события осени 1918г. в Александро-Свирском монастыре, весны—лета 1919г. в Троице-Сергиевой Лавре и т. п.), а также реакция на нее Высшей церковной власти.

Автор разделяет общую оценку кампании по вскрытию мощей, данную проф. Д. В. Поспеловским. По его определению, «мощейная эпопея» относится к ряду запретительных мер советской власти, направленных на явное унижение достоинства Русской Православной Церкви и знаменующих собой государственное вмешательство в сакральную жизнь Церкви. Это общее положение требует конкретизации и уточнения. Для полного представления о результатах и последствиях кампании по вскрытию мощей важно выяснить ее связь с другими антирелигиозными мерами советской власти.

В советских работах был распространен тезис, высказанный впервые одним из лидеров обновленцев А. И. Введенским о том, что Высшее церковное управление по главе с патриархом Тихоном, занимаясь преимущественно контрреволюцией, и тем самым довело Церковь до разрухи. Общая оценка, данная советскими авторами деятельности «тихоновского» ВЦУ, в целом воспроизводила точку зрения обновленческого Синода, обнародованную им в ряде своих документов, в том числе в особом послании в августе 1923 г. В этом послании «тихоновское руководство» обвинялось в непризнании нового государственного строя и советской власти, а также в приведении в полное расстройство всех церковных дел. Некоторые современные церковные историки считают, что к концу 1920 г. за убылью своих членов распались Священный Синод и Высший Церковный Совет и поэтому с 1921 г. в сущности высшая церковная власть осуществлялась единолично патриархом, опиравшимся на помощь своих ближайших советников.

В зарубежных, а также современных отечественных исследованиях много внимания уделено выяснению позиции патриарха Тихона в 1918—1922 гг., особенно его посланиям, касавшимся отношения Церкви к общественно-политическим событиям того времени и акциям советской власти. Однако, несмотря на то, что патриарху было дано право Собором, на случай невозможности созывать Собор или Синод, управлять Церковью единолично, важнейшие решения принимались в соединенном присутствии Синода и Высшего Церковного Совета, заседавших под председательством патриарха. Деятельность этих органов Высшей церковной власти в бурные 1918—1922 гг., т. е. с начала работы и до вынужденного ее прекращения, до сих пор специально не изучена. Восполнение указанного пробела в историографии позволит вскрыть влияние революционных потрясений и гражданской войны на механизм функционирования Высшей церковной власти, а также проследить эволюцию ее позиции от бойкота религиозной политики советской власти до защиты интересов Церкви путем аппеляции к советскому законодательству и призывов к власти строго придерживаться и не нарушать ею же принятые декреты и нормативные акты в отношении религиозных организаций.

Отмеченная выше проблема функционирования Высшей церковной власти в 1918—1922 гг. была рассмотрена автором в двух статьях, посвященных специальному изучению деятельности ВЦУ в условиях гражданской войны.

Лишение Церкви экономической основы являлось особо важной задачей власти, исходившей из марксистского положения о религии, как о надстройке над материальным базисом. Считалось, что подрыв экономической основы Церкви резко ускорит ее распад. В соответствии с этими представлениями был составлен ленинский декрет от 23 января 1918 г., отнявший у Церкви не только все ее имущество и банковские вклады, но и само право приобретать имущество.

Несмотря на важность изучения финансово-экономического положения Церкви в результате первых же соответствующих мероприятий советской власти эта проблема осталась малоизученной.

Основная цель данной работы — изучить характер, особенности и эволюцию отношений государства и Церкви, главным образом, на уровне центральных органов светской власти и высшего церковного руководства. Данная работа является первым опытом комплексного исследования, обобщения и осмысления этих отношений в указанном аспекте.

При написании работы ставились следующие задачи:

— изучить характер первых мероприятий Советской власти в религиозной политике (ноябрь 1917 — сентябрь 1918гг.) и подлинную реакцию верующих, духовенства и, прежде всего, высшей церковной власти на них;

— выявить особенности антицерковных кампаний 1918— 1922 гг., их взаимосвязь и влияние на процесс становления и осуществления религиозной политики государства;

— осветить специфику подхода различных властных органов, в первую очередь VIII отдела Народного комиссариата юстиции и ВЧК—ГПУ, к осуществлению религиозной политики в условиях гражданской войны и первых лет НЭПа, а также показать складывание системы органов центральной власти по проведению такой политики;

— исследовать положение и механизмы функционирования органов высшей церковной власти в послесоборный период, т. е. с октября 1918 по май 1922гг., — финансово-экономическое состояние, выработку и эволюцию официальной позиции в отношении религиозной политики государства и новой власти, меры по налаживанию канонически правильной церковной жизни, насколько это было возможно в условиях революционных потрясений и гражданской войны;

— проанализировав деятельность временных Высших церковных управлений на территориях, занятых белыми, конкретизировать и уточнить взаимоотношения между этими церковными учреждениями и белыми правительствами.

Задачи исследования обусловили и его структуру. Работа построена по проблемно-хронологическому принципу и состоит из введения, четырех глав, заключения.

Хронологические рамки монографии обусловлены тем, что 1917—1922гг. представляют чрезвычайно важный, во многом ключевой и относительно целостный период, как в религиозной политике Советского государства, так и в истории Русской Православной Церкви.

Для советской власти это было время становления ее религиозной политики, важнейшим средством осуществления которой стали открытые гонения и террор против духовенства и верующих. Именно в эти годы сложились основные особенности «церковной» политики государства, были определены ее принципы и методы на долгие годы вперед. С 1917г. религиозная политика государства была направлена на разрушение церковной организации, которая воспринималась коммунистическим руководством как «последнее живое наследие царизма», и вытеснение Церкви из основных сфер жизни общества. В результате осуществления декретов и нормативных актов советской власти, а также различных антицерковных кампаний и акций к исходу 1922 г. эти задачи, в значительной степени, были выполнены: Церковь была лишена права собственности и юридического лица, подорвано ее финансово-экономическое положение, расколото белое духовенство и расстроено церковно-административное управление и, прежде всего, его высшие органы.

Примечательно, что один из руководителей «церковной» политики Советского государства в 20—30-е годы Ем. Ярославский выделял 1917—1922гг. как самостоятельный период «штурма и натиска» в отношении религиозных организаций. Выступая в 1923 г. перед московским партактивом, он подчеркивал необходимость перехода к «религиозному нэпу». Согласно документам центральных советских и партийных органов, с весны 1923 г. начался тактический поворот в религиозной политике в сторону внешнего смягчения государственно-церковных отношений: были осуждены явные «перегибы» (шумные демонстрации антирелигиозных чувств при проведении «комсомольского рождества» и «комсомольской пасхи», массовое закрытие церквей под административным нажимом), постепенно прекратились массовые судебные процессы над духовенством и мирянами, нередко заканчивавшиеся смертными приговорами их участникам, патриарх Тихон был освобожден из-под стражи, активизированы усилия по созданию юридической базы существования религиозных объединений.

В истории Российской Церкви исследуемый период был связан с деятельностью Поместного Собора и первыми попытками Высшей церковной власти наладить церковную жизнь на основе его определений и постановлений. Другая важнейшая задача избранных Собором органов Высшего церковного управления состояла в выработке и проведении официальной позиции Церкви в связи с междоусобной войной и по отношению к новой власти и ее религиозной политики. В 1922 г. попытки наладить канонически правильную церковную жизнь были прерваны — Высшее церковное управление было вынуждено прекратить свое функционирование, а всю Церковь поразил обновленческий раскол.

Методологическую основу монографии составили принципы историзма и научной объективности. При изучении темы автор стремился к наиболее полному изучению источников и использовал традиционные в историографии сравнительно-исторический и проблемно-хронологический методы. Проведен всесторонний анализ широкого круга источников, отражающих характер и особенности взаимоотношений Советского государства и Русской Православной Церкви в 1917—1922 гг. Эти источники как выявленные в архивах, так и уже опубликованные. Полученные сведения сопоставлялись с данными разных источников и оценивались с точки зрения их достоверности и значимости. Особое внимание уделялось тем историческим фактам, которые при сопоставлении их с другими, позволяли уточнить, дополнить, а в некоторых случаях и воссоздать важнейшие, узловые моменты истории Церкви исследуемого периода и определить особенности, принципы и методы осуществления религиозной политики советской власти в 1917—1922 гг.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые в отечественной и зарубежной историографии проведен комплексный анализ становления и особенностей государственно-церковных отношений в первые годы советской власти. В рамках избранного периода выделены этапы и характеризующие их черты.

В работе исследованы поставленные в историографии, но мало изученные проблемы. Во-первых, подлинная реакция верующих и духовенства, в первую очередь, высшего церковного руководства на первые декреты и шаги атеистической власти в области религиозной политики. Во-вторых, состав, полномочия и работа делегации Православной Церкви для сношений с советским руководством в 1918—1920гг. Все это позволило конкретизировать официальную позицию Церкви к мероприятиям, проводимым советской властью в религиозной политике.

В третьих, деятельность временных церковных управлений на территориях страны, занятых белыми, что позволило впервые изучить такие важные для темы аспекты истории этих церковных учреждений, как степень их политизированности и способность оказать эффективную поддержку Белому движению. При рассмотрении этой проблемы впервые специально использованы опубликованные мемуары активных деятелей ВВЦУ — протопресвитера Георгия Шавельского и митрополита (в изучаемое время — епископа) Вениамина (Федченкова).

В-четвертых, специфика подхода таких центральных властных органов как VIII отдел Народного комиссариата юстиции и ВЧК— ГПУ осуществлению религиозной политики в условиях гражданской войны и первых лет НЭПа.

В данной работе автор продолжил начатое им впервые в историографии специальное изучение кампании по вскрытию святых мощей, что позволило выяснить ее связь с другими антирелигиозными мерами советской власти — закрытием монастырей, разрушением православного обряда погребения, а также с антицерковной кампанией 1922г. Исследование антицерковных кампаний 1918—1922 гг. также позволило вскрыть их роль и значение в становлении религиозной политики государства, а также в складывании системы органов центральной власти по проведению такой политики.

В работе исследованы проблемы, которые еще не были поставлены и не рассматривались в историографии:

— финансово-экономическое положение Церкви в условиях революционных потрясений и гражданской войны;

— состояние и деятельность органов Высшего церковного управления в первые годы советской власти;

— процесс выработки и эволюции позиции высшего церковного руководства по отношению к советской власти и ее мероприятиям в религиозной политике.

При изучении этих проблем в научный оборот введено много неопубликованных документов, которые стали доступны исследователю лишь сравнительно недавно. Автором выявлены ранее неизвестные факты и сделаны выводы, позволяющие по-новому оценить ряд важных моментов в религиозной политике Советского государства и церковной истории исследуемого периода.

Научная и практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в ней сведения и выводы могут быть использованы для дальнейшего исследования истории Церкви в XX в. и религиозной политики Советского государства. Работа восполняет определенный пробел в изучении отечественной истории. Специальное изучение отмеченных выше вопросов является существенным вкладом в выяснение ключевой проблемы рассматриваемого периода: почему Православная Церковь в ходе революционных потрясений и гражданской войны не смогла выполнить своей традиционной стабилизирующей и консолидирующей нацию и общество роли. Кроме того, изучение складывавшейся в первые годы советской власти модели взаимоотношений государства и Церкви позволяет лучше представить механизм становления репрессивных методов управления государством и обществом в целом.

Содержание работы может быть учтено в процессе вузовского преподавания отечественной истории — при подготовке общих и специальных курсов, материалов к семинарским занятиям, а также при подготовке документальных публикаций по истории Церкви новейшего времени.

Работа может быть использована и в процессе преподавания истории Русской Православной Церкви в духовных учебных заведениях.

Выводы монографии применимы при разработке современной государственной «церковной» политики, чтобы избежать ошибок и «перегибов» прошлого.

Глава I ИСТОРИОГРАФИЯ ТЕМЫ. ИСТОЧНИКИ

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: