Оспаривание учетной стоимости облагаемого имущества. 14 глава

Следует также учитывать, что имеет место фактически введенное КС РФ ограничение на прямое применение судами Конституции РФ: в постановлении от 16 июня 1998 г. № 19‑П разъяснено, что суд общей юрисдикции или арбитражный суд, придя к выводу о несоответствии Конституции РФ федерального закона или закона субъекта Российской Федерации, не вправе применить его в конкретном деле и обязан обратиться в КС РФ с запросом о проверке конституционности этого закона. Тем не менее, представляется, что к вышеуказанным «простым» случаям применения Конституции РФ данное ограничение не относится.

– Международные договоры Российской Федерации.Обычно в таких договорах согласовываются коллизионные нормы, позволяющие избегать двойного налогообложения и предотвращать уклонение от уплаты налогов. Например, Федеральным законом от 6 декабря 2003 г. № 156–ФЗ «О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Австралии об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от налогообложения в отношении налогов на доходы» было ратифицировано соответствующее Соглашение, заключенное 7 сентября 2000 г. в г. Канберре. Следует отметить, что в подобных международных договорах могут иметь место нормы, особым образом регламентирующие, например, состав расходов при исчислении налогов на прибыль или доходы (Конвенция между Правительством РФ и Правительством Французской Республики от 26 ноября 1996 г. «Об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от налогов и нарушения налогового законодательства в отношении налогов на доходы и имущество», ратифицированная Федеральным законом от 8 февраля 1998 г. № 18–ФЗ). Другой пример – в ст. 183 Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г. предусмотрено, что государства–участники не облагают никакими налогами оклады, выплачиваемые вознаграждения или любые другие виды выплат Органа Генеральному секретарю и персоналу Органа, а также экспертам, выполняющим задания Органа, которые не являются их гражданами.

Исходя из п. 1 ст. 6 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 г. № 101‑ФЗ согласие Российской Федерации на обязательность для нее международного договора может выражаться путем: подписания договора; обмена документами, образующими договор; ратификации договора; утверждения договора; принятия договора; присоединения к договору; применения любого другого способа выражения согласия, о котором условились договаривающиеся стороны. В ст. 14 указанного Федерального закона установлено, что в соответствии с Конституцией РФ ратификация международных договоров Российской Федерации осуществляется в форме федерального закона. Однако следует учитывать, что в ст. 46 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 г. установлено, что государство не вправе ссылаться на то обстоятельство, что его согласие на обязательность для него договора было выражено в нарушение того или иного положения его внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, как на основание недействительности его согласия, если только данное нарушение не было явным и не касалось нормы его внутреннего права особо важного значения.

Типовое соглашение между Российской Федерацией и иностранными государствами об избежании двойного налогообложения и о предотвращении уклонения от уплаты налогов на доходы и имущество утверждено постановлением Правительства РФ от 24 февраля 2010 г. № 84.

Как следует из постановления КС РФ от 25 июня 2015 г. № 16–П, соглашения об избежании двойного налогообложения призваны исключить избыточность налогового бремени для физических лиц, сфера жизненных интересов и деятельности которых связана с несколькими государствами. Такие соглашения позволяют на законном основании снижать возлагаемое на них в соответствии с национальными правилами чрезмерное налоговое бремя, не затрагивая при этом критерии налогового резидентства, установленные национальными правовыми нормами. В постановлении Президиума ВАС РФ от 15 ноября 2011 г. № 8654/11 разъяснено, что международные договоры, в частности соглашения об избежании двойного налогообложения, применяются в случаях, когда национальное законодательство вступает в противоречие с международными правовыми актами и устанавливает иное правовое регулирование тех или иных вопросов налогообложения резидентов договаривающихся государств.

Представляет интерес то, что в указанном судебном акте ВАС РФ сделана ссылка на официальный комментарий Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) к Модельной конвенции об избежании двойного налогообложения[387]. А.В. Демин приводит сведения о том, что данный комментарий, как и иные подобные документы, черпают свою фактическую нормативность не в формальных источниках, а в авторитетности принявших их субъектов, и в настоящее время иногда обозначаются, как «мягкое право» (soft law)[388]. С этой точки зрения представляют интерес сведения, приведенные С.Г. Пепеляевым и Е.В. Кудряшовой: методологической основой для принятия Закона РФ от 6 декабря 1991 г. № 1992‑1 «О налоге на добавленную стоимость» послужила Шестая директива Совета ЕЭС от 17 мая 1977 г. № 77/388/ЕЕС; есть прецеденты толкования спорных норм российского налогового законодательства судами через анализ данного международного акта^[389].

Не следует, однако, полагать, что в международных договорах России содержатся нормы, регламентирующие особенности уплаты всех национальных налогов при осложнении ситуации «иностранным элементом». Так, исходя из сведений, приведенных Д.В. Винницким, нельзя найти ни одного примера, когда Российской Федерацией было бы заключено хотя бы одно соглашение, затрагивающее взимание в т.ч. ЕСН, налога на землю, НДПИ[390].

Кроме того, существуют так называемые торговые договоры, предусматривающие режим наибольшего благоприятствования; договоры о дипломатических и консульских сношениях, предусматривающие освобождение от налогов дипломатических и консульских работников, и другие договоры. Здесь следует также отметить Таможенный кодекс Таможенного союза (ТК ТС – приложение к Договору о Таможенном кодексе Таможенного союза, принятому Решением Межгосударственного Совета ЕврАзЭС на уровне глав государств от 27 ноября 2009 г. № 17, ратифицирован Федеральным законом от 2 июня 2010 г. № 114–ФЗ). В п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 8 ноября 2013 г. № 79 «О некоторых вопросах применения таможенного законодательства» разъяснено, что будучи неотъемлемой частью международного договора, в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ТК ТС является актом прямого действия на территории Российской Федерации, если не содержит требований по изданию внутригосударственных актов, необходимых для его применения.

– Федеральные конституционные законы. Нормативные акты данной группы содержат относительно небольшой объем норм налогового права. Так, в соответствии с п. 5 ст. 6 Федерального конституционного закона «О референдуме Российской Федерации», п. 3 ст. 75 Конституции РФ на федеральный референдум не могут выноситься вопросы о системе налогов, взимаемых в федеральный бюджет, и об общих принципах налогообложения и сборов в Российской Федерации. Другой пример – в ст. 36 Федерального конституционного закона от 17 декабря 1997 года № 2–ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» предусмотрено, что Правительство РФ дает письменные заключения на законопроекты о введении или об отмене налогов, об освобождении от их уплаты.

Представляют интерес сведения, приводимые Г.П. Толстопятенко: в европейских странах конституционные (органические) законы в силу своего назначения не имеют широкого распространения в качестве источников налогового права. В системе данных источников ведущее место занимают законы, принятые парламентом в соответствии с обычной процедурой[391]. Поскольку в России, в силу ст. 55 Конституции РФ, ограничение права собственности в виде налогов может производиться федеральным законом (а не федеральным конституционным законом), регламентация налогов принимаемыми по усложненной процедуре федеральными конституционными законами является излишней, хотя и не исключается.

– Федеральные законы. Нормативные правовые акты данной группы содержат наибольший объем норм федерального налогового права. Сюда входят Налоговый и Бюджетный кодексы РФ и иные федеральные законы, содержащие нормы налогового права («О несостоятельности (банкротстве)», «О соглашениях о разделе продукции», «О налоговых органах Российской Федерации», о федеральном бюджете на очередной финансовый год и др.).

Следует учесть, что ни один федеральный закон (в том числе НК РФ), по общему правилу не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой (определения КС РФ от 5 ноября 1999 г. № 182‑О, от 3 февраля 2000 г. № 22‑О и др.). Как отмечает Р. Кабрияк, кодекс в целом, может, конечно, иметь моральный, политический или общественный авторитет, эквивалентный авторитету Конституции, но в строгом юридическом смысле его нельзя считать актом конституционного уровня[392]. Конкуренция норм НК РФ и федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» была отмечена, например, в постановлении Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. № 10481/13.

Однако нельзя не заметить, что идеи о приоритете кодифицированного закона периодически озвучиваются в практике высших судебных органов. В качестве примера можно привести постановление КС РФ от 29 июня 2004 г. № 13‑П и определение КС РФ от 2 марта 2006 г. № 54‑О. По мнению Суда, требование о приоритете УПК РФ в установлении порядка уголовного судопроизводства, корреспондирует максимально кодифицированному состоянию уголовного права, обеспечивая наиболее адекватную процессуальную форму его реализации как права материального.

С учетом данной правовой позиции КС РФ, налоговое законодательство, как еще не находящееся в максимально кодифицированном состоянии, не может предполагать и приоритета НК РФ над иными федеральными законами. Иными словами, правовая позиция, изложенная в определениях КС РФ от 5 ноября 1999 г. № 182‑О и от 3 февраля 2000 г. № 22‑О, в налоговых правоотношениях действует без каких–либо особенностей. Разрешение коллизий норм, содержащихся в кодифицированных и некодифицированных федеральных законах, регламентирующих налоговые правоотношения, производится традиционными способами: lex posterior derogat prior – позднейший закон отменяет закон предшествующий (если тот ему противоречит), lex specialis derogat generali – специальный закон отменяет (вытесняет) общий закон.

Здесь же уместно рассмотреть и следующий пример – п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23 марта 2012 г. № 14 «Об отдельных вопросах практики разрешения споров, связанных с оспариванием банковских гарантий», в котором сделана ссылка на абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ (нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК РФ). На основании данного положения (вступившего в силу 1 января 1995 г.), Суд фактически пришел к выводу, что положения Федерального закона от 21 ноября 1996 г. № 129–ФЗ «О бухгалтерском учете» (вступил в силу 28 ноября 1996 г., то есть позднее, в настоящее время утратил силу) противоречат ГК РФ и не могут применяться в вопросах признания сделок недействительными. Однако данная позиция ВАС РФ, как представляется, не является универсальной. Здесь, по всей видимости, Суд фактически рассмотрел, как крайне несправедливую и не подлежащую применению в гражданских правоотношениях норму Федерального закона «О бухгалтерском учете», в соответствии с которой без подписи главного бухгалтера денежные и расчетные документы, финансовые и кредитные обязательства считаются недействительными и не должны приниматься к исполнению. То, что указанное постановление Пленума ВАС РФ не следует рассматривать, как безусловное признание приоритета ГК РФ, отмечает, например, С.Л. Будылин[393]. Современный Федеральный закон от 6 декабря 2011 г. «О бухгалтерском учете» подобной нормы уже не содержит.

Кроме того, и идея КС РФ о том, что нормы УПК РФ имеют приоритет над нормами иных федеральных законов, впоследствии несколько скорректирована им в определении от 8 ноября 2005 г. № 439‑О. По мнению Суда, о безусловном приоритете норм уголовно–процессуального законодательства не может идти речь и в случаях, когда в иных (помимо УПК РФ, закрепляющего общие правила уголовного судопроизводства) законодательных актах устанавливаются дополнительные гарантии прав и законных интересов отдельных категорий лиц, обусловленные в том числе их особым правовым статусом. На этом основании КС РФ фактически признал приоритетной конкретную норму Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

В итоге, вопрос о приоритете кодифицированного нормативного правового акта в России пока остается дискуссионным и разрешается в большинстве случаев путем признания отсутствия такого приоритета. Данный подход представляется разумным вследствие того, что в Конституции РФ не выделен такой вид нормативных правовых актов, как кодексы, вследствие чего логически обосновать их приоритет затруднительно.

– Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти. Число данных актов предопределяется тем, как часто соответствующие полномочия делегируются данным органам законодателем в федеральных законах. Как следует, например, из п. 4 ст. 131 НК РФ, суммы, причитающиеся свидетелям, переводчикам, специалистам, экспертам и понятым, выплачиваются налоговым органом по выполнении ими своих обязанностей. Порядок выплаты и размеры сумм, подлежащих выплате, устанавливаются Правительством Российской Федерации и финансируются из федерального бюджета. Соответственно, принято постановление Правительства РФ от 16 марта 1999 г. № 298 «О порядке выплаты и размерах сумм, подлежащих выплате свидетелям, переводчикам, специалистам, экспертам и понятым, привлекаемым для участия в производстве действий по осуществлению налогового контроля».

В силу п. 5 ст. 69 НК РФ требование об уплате налога направляется налогоплательщику налоговым органом, в котором налогоплательщик состоит на учете, либо налоговым органом, которым вынесено решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения или решение об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в соответствии со ст. 101.4 НК РФ. Форма требования утверждается федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным по контролю и надзору в области налогов и сборов. Соответствующая форма требования об уплате налога утверждена приказом ФНС России от 3 октября 2012 г. № ММВ‑7‑8/662@.

Следует отметить, что акты Президента РФ в числе источников налогового права в настоящее время фактически отсутствуют, поскольку НК РФ такие акты в данном качестве не рассматривает. При этом в силу п. 3 ст. 3 ГК РФ указы Президента РФ могут регулировать гражданские правоотношения.

В то же время, продолжают действовать указы Президента РФ, принятые до вступления в силу НК РФ, которые, впрочем, актуальных норм налогового права не содержат. Например, в п. 1 Указа Президента РФ от 7 ноября 1997 г. № 1173 «О дополнительных мерах по мобилизации кассовых поступлений в федеральный бюджет» установлено следующее: Правительству РФ, начиная с 1 января 1998 г. прекратить любые формы зачетов по обязательствам организаций по уплате налогов (недоимки) в федеральный бюджет. В настоящее время, в силу п. 1 ст. 8 НК РФ налог должен быть уплачен только денежными средствами, вследствие чего подобные зачеты сейчас запрещены на уровне федерального закона. При этом в Указе Президента РФ от 3 августа 1999 г. № 977 «О приведении актов Президента Российской Федерации в соответствие с частью первой Налогового кодекса Российской Федерации» ряд норм данной категории нормативных актов признаны утратившими силу.

– Конституции (уставы) субъектов РФ обычно содержат несущественный объем норм налогового права, как правило, дублирующих федеральные нормы. Так, в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 31 Устава Нижегородской области от 30 декабря 2005 г. № 219–З законом области устанавливаются налоги и сборы, установление которых отнесено федеральным законом к ведению области, а также порядок их взимания. Следует учесть, что данное положение фактически дублирует п. 4 ст. 1 НК РФ: законодательство субъектов Российской Федерации о налогах и сборах состоит из законов субъектов Российской Федерации о налогах, принятых в соответствии с НК РФ.

С точки зрения Р.А. Шепенко: положения о налогообложении, закрепленные в основных законах субъектов РФ, являются зеркальным повторением или адаптацией предписаний Конституции РФ и не характеризуются наличием большого количества специальных норм[394].

– Законы субъектов РФ, как правило, содержат основной объем норм регионального налогового права. К этой группе можно отнести, в том числе, Законы Нижегородской области от 30 сентября 2009 г. № 194–З «О налоговой ставке при проведении азартных игр в Нижегородской области», который принят на основании гл. 29 «Налог на игорный бизнес» НК РФ; от 27 ноября 2003 г. № 109–З «О налоге на имущество организаций», принятый на основании гл. 30 «Налог на имущество организаций» НК РФ; от 14 марта 2006 г. № 21–З «О предоставлении льгот по налогу на прибыль организаций», принятый в силу полномочий, делегированных п. 1 ст. 284 НК РФ.

– Уставы муниципальных образований обычно содержат небольшой объем норм налогового права, как правило, дублирующих федеральные нормы. Например, Устав г. Н. Новгорода от 23 ноября 2005 г. № 91 к вопросам местного значения города относит установление, изменение и отмену местных налогов (подп. 2 п. 1 ст. 8); к полномочиям Городской Думы – установление, изменение и отмену местных налогов, льгот по ним в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах (подп. 21 п. 6 ст. 29). Эти положения фактически дублируют п. 5 ст. 1 НК РФ: нормативные правовые акты муниципальных образований о местных налогах и сборах принимаются представительными органами муниципальных образований в соответствии с НК РФ.

– Нормативные правовые акты представительных органов муниципальных образований, как правило, содержат основной объем норм местного налогового права. К этой группе можно отнести решение Городской Думы г. Н.Новгорода от 19 ноября 2014 г. № 169 «О налоге на имущество физических лиц», принятое на основании гл. 32 НК РФ; постановление Городской Думы г. Н.Новгорода от 28 октября 2005 г. № 76 «О земельном налоге», принятое на основании гл. 31 НК РФ.

Нормативные правовые акты региональных и местных органов исполнительной власти редко применяются для регулирования налоговых правоотношений, поскольку соответствующие правомочия почти никогда данным органам не делегируются. В качестве примера можно привести постановление Правительства Нижегородской области от 12 марта 2010 г. № 134 «О порядке и условиях проведения реструктуризации кредиторской задолженности организаций оборонно–промышленного комплекса – исполнителей государственного оборонного заказа, осуществляющих деятельность на территории Нижегородской области и включенных в перечень стратегических организаций, по налогам, сборам, начисленным пеням и штрафам перед областным бюджетом и списания этих пеней и штрафов» (принято на основании ч. 13 ст. 5 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2009 год и на плановый период 2010 и 2011 годов» и ст. 7.1 Закона Нижегородской области «Об областном бюджете на 2010 год»).

В отношении дублирования федеральных норм на региональном (местном) уровне, очевидно, что такое дублирование практически не дает положительных результатов, его отсутствие сделало бы законодательство субъектов федерации (муниципальных образований) более компактным и удобным в применении. Остается только предположить, что «копирование» федеральных норм в региональные (местные) нормативные правовые акты, скорее всего, производится только для придания им объема, как некоторого признака значимости и результативности региональной (местной) нормотворческой деятельности. В п. 18 постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2007 г. № 48 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части» судам разъяснено: разрешая вопрос о соблюдении органом или должностным лицом компетенции при издании оспариваемого нормативного правового акта, следует учитывать, что воспроизведение в этом акте положений нормативного правового акта, имеющего большую юридическую силу, само по себе не свидетельствует о незаконности оспариваемого акта.

Не исключены акты, на основании которых органы региональной (местной) власти, фактически не имея соответствующих принудительных полномочий, пытаются воздействовать на налогоплательщиков, имеющих задолженность в региональный (местный) бюджет. Так, интересно постановление администрации г. Н. Новгорода от 22 июля 2013 г. № 2708 «О комиссии по обеспечению полноты поступления налоговых платежей в бюджет города Нижнего Новгорода», в силу п. 3.2 приложения № 2 к которому по итогам рассмотрения вопросов, относящихся к компетенции Комиссии, может быть принято решение об уплате налогоплательщиком задолженности по налогам и сборам в установленные комиссией сроки; причем это решение, как это ни странно, носит рекомендательный характер. Расценить в качестве нормы права данное положение затруднительно.

Делегирование региональным (местным) органам исполнительной власти права на принятие соответствующих нормативных правовых актов иногда производится для более полного учета местных условий. Так, в силу подп. 32 п. 1 ст. 264 НК РФ при исчислении налога на прибыль организаций к прочим расходам, связанным с производством и реализацией, относятся расходы на содержание вахтовых и временных поселков. Указанные расходы для целей налогообложения признаются в пределах нормативов на содержание аналогичных объектов и служб, утвержденных органами местного самоуправления по месту деятельности налогоплательщика.

В плане иерархии источников налогового права следует отметить мнение Н.П. Кучерявенко: дифференциация юридической силы норм не касается обязательности их применения, не закрепляет разную степень их обязательности. И нормы законов, и нормы подзаконных актов обязательны для исполнения[395]. Данный подход подтверждается, в частности, тем, что за неуплату любого налога (федерального, регионального, местного) предусмотрены одни и те же санкции (в т.ч. пени – ст. 75 НК РФ, штрафы – ст. 122 НК РФ); а порядок взыскания налога (ст. 46 – 48 НК РФ) также не предусматривает различий по видам налогов.

В качестве особого источника налогового права, имеющего приоритет над национальным налоговым законодательством, можно отметить некоторые соглашения о разделе продукции (СРП), особый статус которых установлен в п. 15 ст. 346.35 НК РФ: при выполнении соглашений, заключенных до вступления в силу Федерального закона от 30 декабря 1995 г. № 225–ФЗ «О соглашениях о разделе продукции», применяются условия освобождения от уплаты налогов, сборов и иных обязательных платежей, а также порядок исчисления, уплаты и возврата (возмещения) уплачиваемых налогов, сборов и иных обязательных платежей, которые предусмотрены указанными соглашениями. В случае несоответствия положений НК РФ и (или) иных актов законодательства Российской Федерации о налогах и сборах, актов законодательства субъектов Российской Федерации о налогах и сборах, нормативных правовых актов представительных органов местного самоуправления о налогах и сборах условиям указанных соглашений применяются условия таких соглашений.

Наличие кодифицированного федерального закона – НК РФ – предопределяет необходимость оценки данного явления.

Р.ф. Иеринг считал, что средство к достижению легкости субъективного усвоения права заключается в количественном и качественном упрощении права; при этом количественное упрощение права имеет своей задачей уменьшение массы материала без вреда для получаемого из него результата[396]. Р. Кабрияк предлагает определить понятие кодекса как совокупности разрозненных правовых норм, приведенных в форму единого целого. Кроме того, он отмечает, что всякая кодификация представляет собой юридико–технический ответ на потребность правовой определенности, порожденную кризисом источников права, связанным с их беспорядочным разрастанием, с трудностями постижения устных или разрозненных правовых норм, со стремительной законодательной инфляцией. Эта потребность в правовой определенности в конкретном плане выражается в поиске путей рационализации права, наиболее разработанной формой которой является кодификация[397]. Русский философ и правовед Е.Н. Трубецкой полагал, что кодификация строит все законодательство на однородных началах, заботится о единстве и цельности его. Кодификатор не ограничивается собранием действующих законов, а из целой массы существующих законов он должен сделать выбор и отбросить все, что противоречит основаниям его системы. При кодификации приходится, с одной стороны, отбросить часть старых норм, с другой – создать целый ряд новых[398]. По мнению О.А. Борзуновой, в результате кодификации нормативно–правовые предписания выражаются в концентрированном виде, объем законодательства, подлежащий изучению субъектами правоотношений, уменьшается[399].

Положительные стороны кодификации описаны в постановлении КС РФ от 29 июня 2004 г. № 13‑П применительно к уголовно–процессуальному законодательству. Как полагает Суд, УПК РФ, как систематизированный свод правовых норм, во взаимосвязи и содержательном единстве регулирующих уголовное судопроизводство в целом и отдельные его части, этапы, стадии, институты – с учетом их общих свойств, специфических черт и проявлений, – призван обеспечить единообразие и согласованность нормативно–правовых установлений и складывающейся на их основе правоприменительной практики, чем и обусловливается закрепление приоритета УПК РФ в качестве закона, регулирующего производство по уголовным делам. Такие установления, не нарушая прерогатив федерального законодателя вносить изменения и дополнения в действующее уголовно–процессуальное законодательство, в то же время облегчают работу правоприменителя, поскольку законодательство становится обозримым и тем самым в правоприменении существенно снижаются риски искажения аутентичной воли законодателя.

Но одной из очевидных проблем в создании конкретной кодификации является необходимость решения непростого вопроса о критериях, по которым нормы права будут объединяться в один нормативный правовой акт. Например, в нашей стране определенное время действовал Кодекс о льготах для военнослужащих и военнообязанных Рабоче–крестьянской Красной армии и их семей (утв. ЦИК СССР, СНК СССР 23 апреля 1930 г.), где, в т.ч., были урегулированы льготы по налогам и сборам (раздел IV) и по государственному страхованию (раздел V). Да, для целей сведения воедино всех прав и обязанностей лиц указанных категорий такой документ, безусловно удобен, и, с учетом их высокого статуса, вполне соответствовал своему времени. С другой стороны, если разграничивать отрасли права по традиционно принятым в нашей стране критериям, то подобный кодекс в настоящее время скорее всего не будет принят. Сходные проблемы есть и в НК РФ. Например, М.Ю. Орлов полагает, что общественные отношения по установлению (введению) налогов упомянуты законодателем в ст. 2 НК РФ не вполне обоснованно. Вопросы установления и введения налогов должны больше интересовать специалистов по государственному и муниципальному праву, поскольку так или иначе, эти вопросы сводятся к особой процедуре принятия налоговых нормативных правовых актов теми или иными органами власти[400]. Другая дилемма: можно аргументированно обосновывать как то, что особенности исполнительного производства по принудительному взысканию налогов должны быть урегулированы в НК РФ (как, собственно, и сделано в ст. 46 – 48 НК РФ), так и то, что данные нормы должны быть включены в качестве специальных в Закон об исполнительном производстве.

Сама по себе российская кодификация налогового законодательства имеет в основном положительные стороны: наличие единого структурированного нормативного акта прямого действия – НК РФ, восприятие законодателем в данном акте важнейших правовых позиций высших судебных органов.

Кодификации условно можно подразделить на кодификации–компиляции, не сопровождаемые внесением в действующее право необходимых изменений, а также на кодификации–модификации, радикально реформирующие существо предшествующего ей права[401]. НК РФ можно охарактеризовать как кодификацию–компиляцию с элементами модификации (которая, впрочем, продолжается и в настоящее время). Как правило, постоянное совершенствование НК РФ отвечает современным реалиям.

Иногда законодатель вносит изменения, реализуя какую–либо современную задачу. Так, в силу п. 3 ст. 143 НК РФ (введен с 1 октября 2013 г.) налогоплательщиками НДС не признаются FIFA (Federation Internationale de Football Association), дочерние организации FIFA, указанные в Федеральном законе «О подготовке и проведении в Российской Федерации чемпионата мира по футболу FIFA 2018 года, Кубка конфедераций FIFA 2017 года и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

В редких случаях изменения НК РФ являются реакцией на новые правовые позиции высших судебных органов. Например, после принятия постановления Президиума ВАС РФ от 24 января 2006 г. № 10353/05, истолковавшего положения НК РФ, как предусматривающие достаточно ограниченный (60–дневный) срок на принятие налоговым органом постановления о взыскании налога за счет имущества налогоплательщика, законодатель с 1 января 2007 г. прямо установил в п. 1 ст. 47 НК РФ этот срок, как один год. Изменения могут быть продиктованы и практикой ЕСПЧ. Так, новая редакция п. 2 ст. 169 НК РФ, применяемая с 1 января 2010 г. и снизившая требования к оформлению счетов–фактур по НДС, как представляется, стала реакцией на постановление ЕСПЧ от 22 января 2009 г. по делу «Булвес» АД против Болгарии».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: