Ассоциативный подход к изучению концептуальной картины мира

Как отмечает Г. Платонов, понятие картины мира в научных исследованиях появилось ещё в начале XVIII в., но вплоть до середины XIX в. оно употреблялось в основном эпизодически. Лишь в конце XIX – начале XX вв. о картине мира более или менее определенно стали говорить физики, когда им потребовалось осмыслить накопленные, разрозненные факты о действительности [Картина мира и способы её репрезентации / Сб. научн. докл. конф. «Национальные картины мира: язык, литература, культура, образование», 21 – 24 апреля 2003. Курск / Отв. ред. Л. И. Гришаева и М. К. Попова. Выпуск 2. – Воронеж: Воронежский государственный университет, 2003. – 325 с.; 17]. В 1950-е гг. термин «картина мира» использовал Р. Редфилд, указав, что это – система представлений о мире в целом, о месте человека в нем и о вытекающих отсюда взаимоотношениях человека с действительностью [Гребенникова Н. С. Традиция и этническая картина мира. Вестник Томского государственного университета. Бюллетень оперативн. научн. информ., № 60. Картина мира (лингв. и этнокульт. аспекты). – Томск, 2006. – С. 70 – 74.; 70].

Образ мира как целого соотносится с мировоззрением – концептуальной системой взглядов человека на мир, на себя и на своё место в обществе. Его изначальная задача – выявление смысла бытия в мире. Достигается такая духовная позиция благодаря жизненному опыту человечества, аккумулированному в культуре. При этом исходными мировоззренческими понятиями являются «мир» или «человек». Вопрос об их взаимодействии – основной мировоззренческий вопрос.

Исследования последних лет позволяют говорить о картине мира как о категории науки, представляющей собой сумму наглядных знаний о мире, «совокупности предметного содержания», которой, по К. Ясперсу, обладает человек [Философский словарь / Перевод с немецкого; общ. ред. В. А. Малинина. – М.: Республика, 2003. – 575 с.; 199]. Она является некоторой теоретической моделью исследуемой реальности.

В современной науке осмысление картины мира происходит в русле системного полидисциплинарного анализа коллективного сознания. Научная картина являет собой синтезированный образ действительности, субстантивированный интеграцией различных отраслей современного научного знания.

Картина мира, отображенная в сознании индивида, есть вторичное существование объективного мира, закрепленное и реализованное в своеобразной материальной форме. Этой материальной формой является язык, который и выполняет функцию объективации индивидуального человеческого сознания. Несмотря на то что образы мира в каждом отдельном случае личностны и индивидуальны (как индивидуально и само мышление), можно говорить о системе инвариантных образов мира – абстрактных моделей, описывающих общие черты в видении мира отдельными людьми. Таким образом, язык выполняет функцию реализации и индивидуального, и общественного сознания, выражает характер мышления как каждого отдельно взятого индивида, так и определенной группы, а также и целой лингвокультурной общности, представляя тем самым определенные модели мира, формируемые сознанием субъектов в процессе познавательной деятельности [Михайлов Ф. Т. Загадка человеческого Я. Изд. 2-е. – М.: Политиздат, 1976. – 287 с.].

В работе «Язык и общество» Н. Мечковская справедливо замечает: «Внешние условия жизни, материальная действительность определяет сознание людей и их поведение, что находит отражение в грамматических формах и лексике языка» [Мечковская Н. Б. Язык и общество // Общее языкознание / под ред. А. Е. Супруна. – Минск: Вышэйшая школа, 1983. – 456 с.]. Таким образом, картина мира, т.е. знание о мире, – это атрибут мыслительной деятельности, а формой существования этой картины мира в сознании человека является абстрактная система понятий и их отношений.

В формировании картины мира язык выступает формой выражения понятийного содержания, добытого человеком в процессе своей деятельности, и фиксирует концептуальный мир человека, имеющий своим первоначальным источником реальный мир и деятельность в этом мире. Однако «через вербальные образы и языковые модели происходит дополнительное видение мира; эти модели выступают как побочный источник познания, осмысления реальности и дополняют нашу общую картину знания, корректируют её» [Брутян Г. А. Очерки по анализу философского знания. – Ереван: Изд-во Айастан, 1979].

Индивидуально формируемая понятийная сфера субъекта не только является мыслительным отражением всей совокупности качеств, свойств и их взаимосвязей в материальном мире, но также в большей мере определяет поведенческие реакции субъекта на те или иные явления предметного мира. Исходя из этого, понятие «значение» является одним из основных в лингвистической и психологической науках.

Как подчеркивается в теории А. Леонтьева [Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. – М.: Смысл, 1999. – 287 с.], природа значения двойственна. С одной стороны, значение выступает как единица общественного сознания, а с другой – как образующая индивидуального сознания. Но общественное сознание, как и индивидуальное, гетерогенно, и наряду с научным знанием в нем содержатся житейские представления, социальные стереотипы, характеризующиеся той или иной степенью истинности, и даже суеверия и предрассудки. Последние также передаются из поколения в поколение и отражают определенные исторические национально-культурные формы общественного сознания [Бодалев А. А. Формирование понятия о другом человеке как о личности Л.: Изд-во Ленинградского унив., 1970. – 133 с.].

В системе представлений каждого индивида есть специфические, присущие только ему составляющие, обусловленные его индивидуальным опытом. Например, образы «хорошего родителя», «идеального учителя» формируются через непосредственное подражание. Усвоение опыта родительской семьи, через прочитанные книги, каналы коммуникации (кино, СМИ) и обусловливают формирование нравственных эталонов, «идеальных мерок», с которыми индивид подходит к оценке себя или других, и, в конечном счете, обусловливают организацию всей его жизни, определяют его личность. Понятие чести, долга, и другие этические категории также имеют свою когнитивную представленность. И, наконец, самосознание индивида, осознание им жизненных целей и мотивов, характера его отношений с другими людьми, очевидно, также вводит в тот интегральный уровень регуляции индивида, который называют личностью. Выделение таких категориальных структур, опосредующих восприятие и осознание субъектом различных содержательных сфер деятельности, – структур «обыденного» сознания – необходимая задача, т.к. воспитание, обучение или перевоспитание направлены не на абстрактную человеческую особь, а на реальных людей, обладающих индивидуальным опытом, своим «виденьем» мира.

Считается, что ответы, которые повторяются разными испытуемыми, отражают «объективно существующие в сознании испытуемых и в языке связи между словами» [Леонтьев А. Н. Лекции по общей психологии / под ред. Д. А. Леонтьева, Е. Е. Соколовой. М.: Смысл, 2001. — 511 с.]. Самые частотные реакции признаются заключающими в себе основное ассоциативное значение, имеющееся у слова в языке.

Каждое ассоциативное поле имеет ядро, центр и периферию, состоящие из иерархически, парадигматически и синтагматически соотнесенных ассоциатов. Ядро ассоциативного поля содержит наиболее значимые, неоднократно повторяющиеся ассоциации. Исследователи высказывают мнение, что хотя бы дважды повторенная ассоциация не случайна.

Менее частотные ассоциации относятся к периферийной зоне поля. Ценность даже единичных реакций не следует преуменьшать, так как большинство из них продолжает те направления ассоциирования, которые намечены ассоциациями центральной ассоциативной зоны, свидетельствуют о специфике ассоциативных структур языка. Поэтому необходим комплексный учет всех реакций.

Лексическое ассоциирование системно. Эта системность основывается на ряде стратегий ассоциирования, имплицитно известных носителям языка и используемых ими, в том числе при производстве текстов. Основываясь на внутренней семантической упорядоченности различных лексических объединений, лексическое ассоциирование обнаруживает некоторые постоянные признаки: структурное единообразие выявляемых ассоциативных полей у слов-стимулов одного лексико-грамматического класса, совпадение значительного круга ассоциаций у большого числа носителей языка, типологическое сходство в ассоциировании.

Вопрос о природе ассоциативных связей поднимается в ряде психолингвистических работ. Полагали, что частотные реакции представляют интерес для лингвиста как фиксирующие языковые знания и навыки, тогда как единичные реакции больше интересны для психолога, поскольку в них отражаются особенности психики конкретного человека.

Ассоциативное поле — инструмент изучения концепта и в национальной концептосфере при условии большого количества информантов, и в индивидуальной концептосфере, когда изучаются ассоциации отдельного человека. Если семантическое поле — это прежде всего инструмент изучения языка, и через изучение языка — репрезентаций когнитивных сущностей, то ассоциативное поле — это инструмент изучения непосредственно мышления человека, поскольку ассоциации отражают отношения между понятиями и их элементами в нашем сознании и даже глубже — в подсознании, то есть позволяют выявить глубинные связи.

Ассоциативные реакции субъекта раскрывают внутренние связи, имеющие место в лексическом компоненте языковой способности, а потому являются частью значения лексической единицы [Рожков В. В. Метафорическая художественная картина мира А. и Б. Стругацких (на материале романа «Трудно быть богом»): диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Новосибирск, 2007].

Реконструкция «видения» мира глазами другого реализуется в нашем исследовании в восстановлении фрагмента системы значений, которой, с одной стороны, оперируют носители языка в процессе своей жизнедеятельности и которая, с другой стороны, является фрагментом отраженной реальной действительности на современном этапе развития общества. При этом мы используем ассоциативный подход, который даст нам более объективно оценить ответы исследуемых.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: