Седьмое Правило Волшебника или Столпы Творения 30 глава

Тот факт, что она собиралась убить человека, не имел для нее значения. Мчась по ступеням, она думала лишь о том кошмаре, в который лорд Рал превратил ее жизнь и жизнь других людей. Праведный гнев, бушевавший в ней, переполнял душу, и Дженнсен была готова покончить с этим раз и навсегда.

Себастьян, бежавший с нею плечом к плечу, обнажил свой меч.

Впереди неслась дюжина громил под непосредственным командованием Джеганя. Позади были десятки свирепых воинов штурмовой роты, готовые безжалостно и жестоко покарать врага. Между девушкой и разъяренными солдатами бежали сестры Света – безоружные в физическом смысле, они были вооружены даром.

На верху лестницы все были вынуждены остановиться, сбившись в кучу на скользком дубовом полу. Император Джегань оглядывал очередной зал.

Одна из сестер, задыхаясь, протиснулась мимо солдат:

– Ваше превосходительство! Здесь что-то не так!

Ответом ей был свирепый взгляд.

Переводя дыхание, Джегань глазами искал свою жертву.

– Ваше превосходительство, – настаивала сестра, – с какой стати эти двое останутся в такой момент одни во дворце? Даже без стражи у дверей!.. Здесь какая-то странность. Не может быть, чтобы они были одни.

Дженнсен, как ни хотелось ей вонзить нож в грудь лорда Рала, не могла не согласиться с этим выводом.

– А кто сказал, что они одни? – спросил Джегань. – Разве вы не чувствуете здесь колдовства?

Конечно же, он был прав. За любой дверью они могли обнаружить сюрприз в виде тысяч мечей. Хотя вряд ли! Если дверь защищена волшебной силой, то логичнее было бы впустить всех вовнутрь, а потом не выпустить.

– Я не ощущаю здесь магии, – ответила сестра. – Но это ни о чем не говорит. Волшебство может быть применено в любой момент. Ваше превосходительство, вы без нужды подвергаете себя опасности. Опасно преследовать таких людей, когда вокруг столько неясностей... – Она замолкла, чуть было не назвав поведение императора глупостью.

Джегань, который, казалось, совсем не обращал внимания на речи сестры, дал сигнал своим людям. Двенадцать групп сразу отправились по разным направлениям, исследуя зал. Щелчок пальцев – и к каждой группе присоединилось по сестре.

– Ты рассуждаешь, как новичок, – перебил Джегань вещающую об опасностях женщину. – Мать-Исповедница в десять раз изобретательнее и коварнее, чем тебе кажется. Она гораздо умнее, чтобы рассуждать столь просто. Ты уже видела примеры реализации ее замыслов. Но на сей раз ей это не удастся.

– А какой смысл тогда ей и лорду Ралу оставаться здесь в одиночестве? – видя, что сестра опасается продолжать разговор, спросила Дженнсен. – Зачем ввергать себя в такую опасность?

– А где лучше всего спрятаться в пустом городе? – спросил Джегань. И сам же ответил: – Да в пустом дворце! Наличие стражи только выдаст место их пребывания.

– А почему же из всех дворцов они должны выбрать именно этот?

– Потому, что они знают, что придется отвечать за содеянное. Они трусы и не хотят, чтобы их поймали. Когда люди в панике и отчаянии, они обычно пытаются укрыться или дома, или в хорошо знакомом месте. – Джегань засунул большой палец за ремень. – Это их дом. В конце концов, они пытаются сберечь собственные шкуры, а не своих подданных.

Дженнсен не могла удержаться, несмотря на то, что Себастьян тащил ее в сторону, пытаясь заставить замолчать. Девушка протянула руку к раскрытому окну:

– А зачем тогда они показались нам на глаза? Если они пытались спрятаться, как вы утверждаете, то зачем они дали нам возможность заметить их?

– Потому что они подлые твари! – Император смотрел на Дженнсен своим кошмарным взглядом. – Им хотелось понаблюдать за мной, когда я увижу останки брата Нарева. Они хотели посмотреть на меня, когда я обнаружу, как гнусно они надругались над великим человеком. Они не могли отказать себе в таком мерзопакостном наслаждении.

– Но...

– За мной! – скомандовал Джегань солдатам.

Не последовав за бушующим от ярости императором, взволнованная Дженнсен потащила Себастьяна в сторону.

– Неужели тебе тоже кажется, что такое возможно? Ты ведь стратег. Неужели ты тоже считаешь, что все это имеет смысл?

Себастьян посмотрел, куда двинулся император, и повернулся к девушке, испепеляя ее взглядом:

– Дженнсен, тебе был нужен лорд Рал, и это, возможно, твой шанс...

– Но я не понимаю, почему...

– Не спорь со мной! Кто ты такая, что считаешь, будто знаешь законы войны лучше меня!

– Себастьян, я...

– И слышать ничего не хочу! Ты знаешь, зачем мы здесь!

Дженнсен, почувствовав комок в горле, судорожно глотнула:

– Я просто беспокоюсь за тебя и за императора Джеганя. Я не хочу, Себастьян, чтобы ваши головы закончили свой путь на острие копья.

– На войне иногда приходится действовать не по заранее продуманному плану, а исходя из складывающейся обстановки. На войне люди иногда совершают глупые или просто безрассудные поступки. Возможно, Мать-Исповедница и лорд Рал попросту ошиблись. Но ошибки врагов должны превращаться в наши преимущества. На войне часто побеждает тот, кто атакует сходу, не думая о последствиях, и достигает при этом явного преимущества. Не всегда есть время просчитывать ситуацию.

Дженнсен не оставалось ничего, как посмотреть ему прямо в глаза. Кто она такая, ничтожество лесное, чтобы объяснять стратегу императора, как надо действовать при захвате вражеского города?

– Себастьян, я только хотела...

Он взял ее за плечи и встряхнул. Красное лицо его было искажено яростью.

– Неужели ты не намерена отомстить за убийство матери? А если Ричард Рал на самом деле окажется здесь? Что если он тут, а ты стоишь и споришь?

Дженнсен была ошеломлена. Возможно ли, чтобы он оказался прав? А если действительно прав?..

– Вот они! – раздался крик из соседнего зала. Голос принадлежал Джеганю. Император, окруженный толпой солдат, показал мечом, и солдаты дружно взвыли.

– Взять их!!!

Себастьян схватил Дженнсен за руку и потащил по залу. Девушка мчалась за ним в каком-то диком отречении. Ей было стыдно: ведь она спорила с профессионалами в вопросах, о которых не имела ни малейшего представления. Что она себе вообразила? Кто она такая? Да абсолютное ничтожество!.. Дженнсен чувствовала себя полной дурой.

Когда они пробегали мимо высоких окон – тех самых, в которых всего несколько мгновений назад видели Мать-Исповедницу и лорда Рала, – что-то привлекло внимание девушки. Дженнсен, скользя и вытянув руки, пыталась остановиться сама и остановить Себастьяна.

– Смотри!

Себастьян беспокойно глянул вслед удаляющимся солдатам, но все-таки подошел к окну, на которое указывала Дженнсен, неистово кивая головой.

Десятки тысяч кавалеристов выстроились по ту сторону дворцовых лужаек. Это был фронт, протянувшийся до самого подножия холма и намеревающийся дать отпор врагу. Будто слившись в единое целое, солдаты устрашающе размахивали топорами и пиками и выкрикивали леденящие кровь боевые кличи.

Дженнсен ошеломленно наблюдала за ними: перед фронтом не было противника. Тем не менее воины с оглушительными воплями понеслись вперед. Девушка ожидала, что они рванутся навстречу противнику, расположенному за стенами дворца. Возможно, они заметили приближение врага, которого Дженнсен просто не видела.

Однако на середине лужайки воины с чем-то столкнулись. Раздался оглушительный грохот, как будто перед ними стояла стена невидимых вражеских солдат.

Дженнсен не верила своим глазам. Она пыталась собраться с мыслями и осознать происходящее, однако не могла найти для ужасающей картины ни одного объяснения.

То, что она видела, было невероятным. На телах людей и лошадей появлялись раны. Лошади ржали и падали, ломая ноги. Человеческие головы и руки кувыркались в воздухе, как будто их отрубили топором или мечом. Повсюду хлестала кровь. Люди валились от ударов, наносимых неведомо кем. Резня была столь страшна, что зеленая трава на склоне холма скоро стала красной.

И там, где только что звучали боевые кличи, теперь были слышны пронзительные стоны страха, страдания и боли: люди, почти расчлененные на куски, с отрубленными конечностями, смертельно раненные, пытались отползти туда, где безопасно. Но на всем поле битвы такого места не было, а были лишь ужас, смятение и смерть.

Дженнсен в ужасе глянула в растерянное лицо Себастьяна.

И тут дворец содрогнулся, будто в него ударила молния. Вслед за отзвуками громоподобного гула, зал наполнился клубами дыма. А за ним появились языки пламени. Себастьян схватил девушку за руку и потащил в нишу возле окна.

По залу, подхватывая деревянные обломки и поджигая драпировки, пронесся ураган. Обломки стекла и металла, цепляясь за стены, звенели и скрежетали.

Едва волна дыма и пламени прокатилась, Дженнсен и Себастьян, вынув из ножен оружие, помчались туда, куда ушел император Джегань.

Вопросы и возражения, волновавшие Дженнсен, были забыты – они попросту стали неуместны.

Теперь было важно лишь одно: Ричард Рал почему-то оказался здесь, и Дженнсен должна остановить его. Голос подгонял ее ежесекундно. Она не пыталась заставить его замолчать – пусть разжигает огонь страстного желания мести, пусть переполняет ее непреодолимой жаждой убийства.

Они мчались мимо высоких дверей и светлых окон. Около каждого окна стоял стул. Стены были облицованы деревянными панелями. На каждой панели красовались элегантные серебряные зеркальные лампы, но Дженнсен не замечала их: в первую очередь в глаза бросались размазанные красные пятна на стенах, забрызганный кровью полированный пол да валяющиеся повсюду неподвижные тела.

На полу очередного зала лежали по меньшей мере пятьдесят солдат из штурмовой роты. Практически все были обожжены и изувечены осколками стекла и обломками дерева. Многие лица были изуродованы до неузнаваемости. Концы переломанных костей торчали из пропитанных кровью кольчуг или кожаных доспехов. На полу в беспорядке валялось оружие, повсюду были лужи запекшейся крови с обрывками кишок, будто кто-то рассыпал корзины окровавленных мертвых угрей.

Среди мертвых была и женщина – одна из сестер. Ее почти разорвало пополам, а на лице застыло удивленное выражение.

Дженнсен тошнило от тяжелого запаха, она с трудом переводила дыхание, перепрыгивая с одного чистого пятачка на другой и пытаясь не поскользнуться на человеческих внутренностях. Ужас от увиденного был настолько велик, что она даже не осознавала происходящего. Эмоции, казалось, тоже умерли. Дженнсен просто действовала, как во сне.

Миновав тела, они пошли по кровавому следу, ведущему в очередной лабиринт коридоров и залов. Издалека неслись человеческие крики. Дженнсен с облегчением услышала голос императора. Все это походило на лай своры борзых, идущих по следу лисицы и не собирающихся упускать добычу.

– Господин! – послышался откуда-то сбоку крик одного из солдат. – Туда!

Себастьян остановился, сориентировался и потащил Дженнсен в великолепную комнату. На полу лежал изысканный ковер с вытканным ржаво-коричневым ромбовидным орнаментом, окна были задрапированы пышными зелеными портьерами. Вдоль стен выстроились диваны, каких Дженнсен никогда не видела, ножки столов и стульев были причудливо искривлены. По изящной обстановке можно было предположить, что комната предназначалась для интимных встреч. Солдат стоял в дверном проеме, ведущем в следующий зал.

– Это она! Скорей! Это она! – взывал он к Себастьяну. – Я только что видел, как она промелькнула!

Мечом он показал на дверь. Не успели Себастьян с Дженнсен подойти к нему, как послышался глухой удар. Солдат уронил меч и схватился за грудь. Он умер, стоя на ногах, с широко раскрытыми ртом и глазами, и не было видно того, кто его убил.

Дженнсен оттолкнула Себастьяна к стене, едва он успел сделать шаг к дверному проему. Ей совсем не хотелось, чтобы он познакомился с неизвестным оружием, убившим солдата.

Тут же раздался какой-то странный свист и треск. Дженнсен повалила Себастьяна на пол, зажала его в угол между полом и стеной, прикрыла своим телом. И крепко закрыла глаза. Ударная волна ударила в стены, с грохотом пронеся через комнату груду камней. Дженнсен закричала от страха...

Когда, наконец, все стихло, над ними висело облако пыли. Однако ни Дженнсен, ни Себастьян не пострадали. Это лишь подтвердило убеждение девушки в собственной неуязвимости.

– Это был он! – Себастьян указывал в сторону двери. – Это был он!

Дженнсен повернулась, но никого не увидела:

– Кто?

– Это был лорд Рал. Я его видел. Пробегая мимо двери, он произнес что-то вроде «щепотка искристой пыли», как раз когда ты толкнула меня к стене. А потом все взорвалось... Не понимаю, как мы выжили в комнате, полной летающих обломков.

– Думаю, он промахнулся, – заметила Дженнсен.

Вид комнаты основательно изменился – драпировки висят клочьями, стены продырявлены. Восхитившая девушку мебель теперь представляла собой груду щепок и тряпок. Измятый ковер был покрыт слоем белой пыли, штукатурки и деревянных обломков.

Дженнсен стала пробираться к двери, за которой всего несколько секунд назад проходил лорд Рал. Себастьян подобрал меч и быстро последовал за ней.

Зал, когда-то украшенный деревянной резьбой, теперь был весь залит кровью. Прямо за дверями лежало изуродованное тело сестры Света. Подойдя, они увидели, что ее открытые глаза с удивлением смотрят в потолок.

– За что, Создатель? – пробормотал Себастьян. Глядя на лицо сестры, Дженнсен подумала, что именно этот вопрос и вправду занимал ее в последний момент жизни.

А за окном на газонах валялись тысячи тел.

– Ты должен вывести отсюда императора, – сказала Дженнсен. – Здесь все очень не просто.

– Я бы сказал, что здесь вообще ловушка. Но мы все-таки можем достичь нашей цели.

То, что происходило с ними дальше, выходило за пределы жизненного опыта Дженнсен, за пределы ее способности анализировать. Девушка знала одно: сейчас она пытается выполнить свою задачу. Они метались по залам вслед за доносящимися криками, по тропе, отмеченной грудами мертвых тел, потом проникли в самое сердце Дворца Исповедниц, где не было наружных окон, где воздух был тих и мрачен. Темные тени в залах и комнатах, куда практически не проникал свет, накладывали на происходящее какой-то устрашающий отпечаток.

После перенесенного шока и ужаса Дженнсен чувствовала себя неплохо. Даже навязчивый голос говорил теперь откуда-то издалека. Спустя некоторое время после очередного происшествия девушка с удивлением осознавала, что она совершала, и поражалась возможности выносить такое на собственных плечах.

Пройдя очередной коридор, они обнаружили несколько дюжин солдат, столпившихся в полумраке маленькой комнаты – окровавленных, но живых.

С ними были четыре сестры и Джегань, задыхающийся, однако крепко державший в руках окровавленный меч. Дженнсен подбежала и встретилась с ним взглядом. В черных глазах императора не было ни страха, ни горя, которые ожидала увидеть Дженнсен, – только ярость и решимость.

– Мы уже очень близко, девочка. Не потеряй тот нож и не упусти свой шанс.

Себастьян решил проверить другие двери и расставить охрану. Несколько человек, повинуясь его молчаливому сигналу, бросились в разные стороны.

– Ваше превосходительство, нам нужно выбираться отсюда.

Джегань хмуро посмотрел на Дженнсен:

– Ты в своем уме?

– Нас здесь разнесут на кусочки! Повсюду мертвые солдаты. И даже сестры с распоротыми животами...

– Подумаешь, магия! – свирепо улыбаясь, сказал он. Дженнсен не ответила на эту улыбку:

– Ваше превосходительство, вы должны выбраться отсюда прежде, чем вас убьют.

Улыбка исчезла, сменившись яростной злобой.

– Это война! Как ты думаешь, что такое война? Война – это смерть. Сейчас они убивают нас, но я верну им долг с лихвой! Если у тебя кишка тонка, то почему бы тебе и не удрать, поджав хвост? Но больше я никогда не попрошу тебя о помощи.

Дженнсен мотнула головой:

– Я не удеру. У меня есть причина, чтобы остаться здесь. Мне хочется лишь одного: чтобы вы ушли отсюда.

Чтобы Орден не потерял еще и вас вслед за братом Наревом.

Император вспыхнул от отвращения:

– Телячьи нежности!.. – Он повернулся к своим людям. – Половина – взять комнату справа. Остальные – остаться со мной. – Джегань махнул мечом перед лицами четырех сестер. – Две со мной, две с ними. И не разочаруйте меня.

После этого солдаты и сестры разделились на две группы. Половина отправилась в комнату справа, а другая пошла за императором. Себастьян сделал жест Дженнсен, девушка присоединилась к нему, и они двинулись по задымленному залу вслед за императором.

– Вот она! – взревел Джегань. – Здесь! Сюда! А затем последовал столь мощный взрыв, что пол ушел из-под ног Дженнсен, и она растянулась во весь рост. Помещение наполнилось пламенем, осколки понеслись по воздуху, отскакивая от стен. Схватив девушку за руку, Себастьян успел скрыться в глубокой нише. Поток летящих обломков пронесся мимо.

Люди в зале вопили от боли. От этих криков у Дженнсен по спине поползли мурашки. Вслед за Себастьяном девушка рванулась сквозь густой дым туда, откуда раздавались стоны. В задымленном зале практически ничего не было видно, однако вскоре они наткнулись на человеческие тела. Некоторые солдаты были еще живы, но находились в таком состоянии, что было ясно: долго они не протянут. Агония их была страшна.

В поисках императора Дженнсен и Себастьян пробирались по месту кровавой резни, по колено усыпанному обломками мебели. И, наконец, среди разбитого паркета, перевернутых стульев и расщепленных столов обнаружили его.

Бедро Джеганя было разрезано до кости. Рядом, прижавшись спиной к стене, стояла сестра.

– О Создатель, прости меня... О Создатель, прости меня... – шептала она дрожащими губами Увидев вошедших, она прошептала: – Пожалуйста, помогите мне...

В ее носу запузырилась кровавая пена.

Сестра стояла совсем близко к императору. Видимо, она защищала Джеганя волшебным экраном, отражающим любые вредные силы, и спасла ему жизнь. А теперь сама билась в смертельной агонии.

Себастьян полез под плащ, доставая что-то. Взлетел топор. С гулким звуком лезвие врезалось в стену и замерло. Голова сестры со стуком упала на пол и покатилась по пыльному щебню.

Себастьян рывком выдернул топор из стены. Возвращая его на место, он встретился взглядом с Дженнсен. Та с ужасом смотрела в его холодные голубые глаза.

– Если бы ты оказалась на ее месте, тебе бы захотелось, чтобы я избавил тебя от таких страданий?

Дженнсен не могла ни ответить ему, ни унять дрожь. Она повернулась и рухнула на колени рядом с Джеганем. Она знала, насколько мучительные боли он должен испытывать, но император, казалось, даже не замечал зияющей раны, хотя и знал, что пользы от ноги теперь мало. Рукой он пытался соединить края раны, но кровь продолжала литься ручьем. Дженнсен не умела исцелять и не знала, что в таком случае нужно делать. Одно было ясно: требуется немедленно остановить кровь.

Лицо императора было покрыто слоем пыли и пота. Джегань показал мечом куда-то в другой конец зала.

– Себастьян, это она! Она была рядом! Я почти поймал ее! Не дай ей уйти!

Другая сестра в запыленном сером шерстяном платье пробиралась к ним через руины, мимо стонавших солдат, спотыкаясь в полумраке.

– Ваше превосходительство! Я здесь! Я вас слышу! Я здесь! Я помогу!

Держась рукой за вздымающуюся грудь, Джегань кивнул:

– Себастьян! Не дай ей уйти! Вперёд!

– Есть, ваше превосходительство! – Себастьян посмотрел, как сестра неуклюже перелезает через разбитый стол, и положил руку на плечо Дженнсен. – Останься с ними. Она защитит и тебя, и императора. Я вернусь.

Дженнсен потянулась, чтобы схватить его за рукав, но Себастьян уже был далеко. По дороге он собрал уцелевших солдат, и они тут же растворились в темноте. Дженнсен почувствовала, как одиноко ей стало в компании с голосом, императором и сестрой.

Девушка обнаружила, что из-под обломков стола торчит конец занавески.

– Вы теряете много крови. Я перевяжу рану. Постараюсь сделать это как можно лучше. – Она смотрела прямо в кошмарные глаза Джеганя. – Вы не сожмете края раны, пока я буду делать перевязку?

Император усмехнулся. На лбу его выступили капли пота и потекли по лицу, промывая светлые полоски в толстом слое пыли.

– Это не больно, девочка. Начинай. Бывало и похуже. Только поторопись.

Дженнсен подсунула занавеску под ногу и обернула вокруг. Джегань сжимал края раны. Великолепная белая ткань почти сразу намокла и стала красной от крови. Плеча Дженнсен коснулась рука сестры. Девушка перестала бинтовать, а сестра положила раскрытую ладонь на раненую ногу.

Джегань взвыл от боли.

– Извините, ваше превосходительство, – сказала сестра. – Я должна остановить кровотечение, чтобы вы не умерли.

– Ну так делай это, глупая сука! И не болтай о смерти!

Со слезами на глазах сестра кивнула головой, ужасаясь тому, что должна была делать. Однако она прекрасно осознавала, что выбора у нее нет. Она закрыла глаза и еще раз нажала дрожащими пальцами на волосатую, окровавленную ногу Джеганя.

Дженнсен отодвинулась, чтобы не мешать. Вокруг раны засиял тусклый свет: сестра начала лечение.

Поначалу ничего не происходило. Джегань скрежетал зубами от боли. Потом волшебство сестры начинало действовать.

В тусклом свете Дженнсен увидела, как обильно струящаяся из-под повязки кровь неожиданно стала дробиться на капли. Девушка зачарованно смотрела, как дар используется для помощи человеку, а не для того, чтобы причинять страдания. На мгновение она поразилась, вспомнив, что в Имперском Ордене верят, будто магия – даже такая, при помощи которой можно спасти жизнь императору, – является порождением зла.

Дженнсен нагнулась и прищурилась, пытаясь в полумраке разглядеть, как удалось сестре движениями рук остановить кровотечение и теперь пытаться закрыть ужасную рану. Увлеченная, Дженнсен склонялась к императору все ближе и ближе. Неожиданно она услышала его шепот:

– Там Ричард Рал. Дженнсен, он там. Это он.

Дженнсен подняла глаза. Император смотрел сквозь дверь в коридор. Повернув голову, девушка крепко сжала нож. За дверью царил полумрак, но в конце коридора горел мерцающий свет. На его фоне вырисовывалась человеческая фигура. Человек явно наблюдал за ними.

Потом он поднял руки. Между вытянутыми ладонями вспыхнул необычный огонь, совсем не похожий на пламя в очаге. Такой можно увидеть во сне – он был здесь и не здесь; реальный, но вместе с тем и нереальный. Дженнсен казалось, будто она стоит на границе между двумя мирами, взаправдашним и фантастическим.

От этого пламени явно исходила смертельная опасность.

Похолодев от ужаса, Дженнсен сидела на корточках возле императора и не могла отвести глаз от фигуры с огненным шаром в поднятых руках. Шар рос на глазах, он выглядел пугающе целеустремленным. Дженнсен знала, что его целью было – нести смерть.

А потом он стал неумолимо приближаться...

Джегань сказал, что в конце коридора стоял Ричард Рал. Дженнсен видела только силуэт, из чьих рук исходил этот ужасный огонь. Очень странно, но несмотря на освещенные стены, его создатель был погружен во тьму.

Сфера, охваченная огнем, росла и увеличивала свою скорость. Казалось, это жидкое голубовато-желтое пламя было живым.

Однако несло оно смерть.

– Огонь Волшебника! – вскочив на ноги, пронзительно закричала сестра. – О Создатель! Не-е-ет!

Она рванулась по темному залу навстречу приближающемуся пламени, с яростным отречением вытянув руки и повернув ладони к приближающемуся шару. Будто создавала защитный волшебный экран.

Огонь рос, освещая стены, потолок и лежащие на полу обломки. Сестра снова выбросила вперед руки.

С глухим звуком огненный шар наткнулся на женщину. Ее силуэт поглотила настолько яркая вспышка, что Дженнсен прикрыла рукой глаза.

По залу разнесся крик и тут же оборвался. Жар голубой волной прокатился по воздуху, оставив после себя лишь дымок и запах горелой плоти.

Открывшая глаза Дженнсен была просто потрясена.

А на другом конце коридора лорд Рал готовил новый огненный шар, формируя его руками. Шар разгорался и увеличивался в размерах. И снова вылетел из поднятых рук.

Дженнсен не знала, что делать. Ноги ее, казалось, приросли к полу. Ясно было одно: избежать этого волшебного оружия невозможно.

Огненная сфера с завыванием летела через зал, увеличиваясь по мере приближения и освещая стены, пока отсвет смертельного пламени не охватил все пространство от стены до стены, от пола до потолка, и спрятаться от него было негде...

Лорд Рал повернулся и исчез, предоставив несчастных их участи.

Глава 49

Шар приближался.

Это оружие было создано с единственной целью – убивать. Его волшебство было смертоносным. Магия лорда Рала.

И больше не осталось сестер Света, способных противостоять ей.

В последнее мгновение перед тем, как огонь коснулся ее, Дженнсен уже знала, что делать. Она бросилась на императора Джеганя. Ей потребовались доли секунды, чтобы прикрыть его, лежащего на полу, своим телом.

Даже сквозь опущенные веки она видела ослепительный свет. И слышала страшное завывание пламени, бушующего вокруг нее.

Однако ничего не почувствовала.

Она услышала, как огонь с ревом пронесся мимо. Приоткрыв глаза, девушка оглянулась. В конце зала живое пламя со взрывом пробило стену, разлетевшись снопом живых искр. Обломки пылающего дерева и камни вылетели на газон.

После того как стена разрушилась, в зале стало намного светлее. Дженнсен приподнялась на локтях.

– Император, вы живы? – прошептала она.

– Спасибо тебе! – Джегань был ошеломлен. – Как это тебе удалось? Почему ты не...

– Тише, – прошептала Дженнсен. – Лежите, иначе он вас заметит.

Нельзя было терять ни минуты. С этим надо кончать. Дженнсен вскочила на ноги и рванулась вперед с ножом наготове. Вскоре она разглядела мужчину, стоящего в луче мутного света в начале следующего зала. Человек повернулся, вглядываясь в коридор. Приблизившись, Дженнсен поняла: это не брат. Это был старик, истинный мешок с костями. На нем была темно-бордовая с черной отделкой мантия, манжеты украшены серебряными полосами. Волнистые седые волосы в беспорядке торчали во все стороны, однако это не нарушало впечатления о его могуществе.

Старик был явно ошеломлен, увидев, что к нему бежит девушка. Было трудно поверить, что она смогла выжить в его волшебном огне. Для него она была дырой в мире. По выражению карих глаз волшебника Дженнсен поняла, что тот начинает догадываться, в чем дело.

Несмотря на вполне добросердечный вид, перед нею был человек, который только что, выполняя приказание лорда Рала, убил несметное число людей. Это был человек, который мог убивать еще и еще, пока не будет остановлен. И Дженнсен должна его остановить.

Она занесла руку с ножом. И будто со стороны услышала собственный яростный крик, подобный тем, какие она слышала на поле боя. Теперь ей стало ясно значение боевого клича. Она бросилась вперед. Она жаждала крови.

– Остановитесь! – крикнул старик. – Дитя мое, вы не понимаете, что делаете! Мне нельзя терять ни минуты! Остановитесь! Дайте мне...

Слова волшебника значили для Дженнсен еще меньше, чем сам звук его голоса. Она мчалась по обломкам со всей быстротой, на которую была способна, ощущая ту дикую ярость, какая овладела ею в день, когда погибла мать. Она знала, что нужно делать, и знала, что лишь ей одной удастся это совершить. Потому что она была неуязвима.

Однако прежде, чем она приблизилась, волшебник выставил вперед руку. Пламя на этот раз не появилось. Но Дженнсен потуги старика не волновали – она не собиралась останавливаться. Ее просто невозможно остановить. Она неуязвима...

Обломки, усыпавшие пол, вдруг шевельнулись и ринулись под ноги Дженнсен. Не успела она и глазом моргнуть, а правая нога уже увязла в щепках и разбитой штукатурке. Изодранный ковер и порванная мебельная обивка, как в ловушку, поймали ее левую ногу. И Дженнсен растянулась на полу, подняв облако пыли и грязи.

На спину дождем посыпались мелкие камушки и щепки. Голова закружилась.

Голос принуждал ее немедленно подняться, но мир перед глазами сузился до крошечной точки, будто она смотрела сквозь качающуюся трубу. И не было сил даже откашляться от забившей рот пыли.

Наконец, застонав, Дженнсен заставила себя встать. Зрение быстро возвращалось. Кашляя и чихая, она попыталась отдышаться. Правая нога была зажата обломками, но, кажется, цела. После некоторых усилий ее удалось высвободить.

И тут Дженнсен обнаружила, что в руках у нее ничего нет. Нож исчез. Встав на четвереньки, она, как безумная, стала разрывать обломки дерева и штукатурки, обрывки драпировок, разбрасывая их во все стороны. Потом пошарила рукой под перевернутым столом.

И нащупала кончиками пальцев что-то гладкое. Провела по нему рукой, пока не наткнулась на выгравированную литеру «Р». Крякнув от усилий, уперлась плечом в ножку стола. Со скрипом, кроша мусор на полу, он чуть-чуть пододвинулся. После долгих усилий Дженнсен удалось, наконец, освободить нож.

Когда она поднялась на ноги, волшебника уже и след простыл. Тем не менее она отправилась искать его. Когда девушка добралась до места пересечения коридоров, все они оказались пусты. Дженнсен понеслась туда, куда, как ей показалось, пошел старик, заглядывая в двери, проверяя ниши, отодвигая тяжелые занавеси...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: