Третье правило волшебника, или Защитники паствы 17 глава

– Конечно, аббатиса. Что от меня требуется?

Верна положила принесенный доклад на стол Дульчи, чтобы утром он сразу попал ей на глаза.

– Некая девушка просит финансовой поддержки. Один из наших воспитанников скоро станет отцом.

– Ой, как хорошо! – обрадовалась Феба. – Мы помолимся, чтобы это был мальчик и чтобы он родился с даром! В Танимуре не рождалось ни одного ребенка с даром с... Не припомню даже, с каких времен! Может, на этот раз...

Сердитый взгляд Верны заставил ее замолчать. Аббатиса обратилась к сестре Дульчи:

– Я хочу видеть эту юную особу и юношу, ответственного за ее нынешнее состояние. Завтра ты организуешь встречу. Возможно, ее родителей тоже стоило бы пригласить.

Сестра Дульчи невозмутимо спросила:

– А что, есть какие-то сложности, аббатиса?

Верна крепче прижала к себе кипу документов.

– Пожалуй, я бы сказала, что есть. Один из наших юнцов обрюхатил девушку.

Поставив чашку с чаем обратно на стол, сестра Дульчи шагнула вперед.

– Но, аббатиса, именно для этого мы отпускаем наших воспитанников в город. Там они не только дают волю своим инстинктам, чтобы посторонние мысли не мешали им в учебе, но также иногда способствуют рождению младенцев, наделенных даром.

– Я не позволю обитателям Дворца портить жизнь горожанам!

Голубые глаза сестры Дульчи скользнули по простому синему платью Верны.

– Аббатиса, мужчин порой одолевают разные желания...

– Меня тоже, сестра, но, хвала Создателю, я еще никого не удавила.

Феба прыснула в кулачок, но тут же осеклась под грозным взглядом Дульчи.

– У мужчин другие потребности, аббатиса. И они не способны себя контролировать. А подобные простые развлечения позволяют им быть более сосредоточенными в учебе. Дворец вполне может позволить себе оплачивать их похождения. К тому же цена невелика, если принять во внимание тот факт, что иногда в результате мы приобретаем еще одного юного волшебника.

– Задача Дворца – обучить молодых людей владеть своим даром и полностью сознавать, что на них лежит ответственность за последствия. Подобное попустительство сводит на нет все наше обучение, – резко возразила Верна. – Что же касается надежды, будто в результате этих беспорядочных связей родится младенец, наделенный даром, то это весьма сомнительно. Возможно, их рождалось бы больше, если бы наши воспитанники серьезнее относились к таким вещам. По-моему, обилие связей лишь уменьшает их способность передавать дар по наследству.

– Или, наоборот, до предела увеличивают те минимальные шансы, которые существуют сейчас.

– Возможно, – пожала плечами Верна. – Но я точно знаю, что местные рыбаки не просиживают всю жизнь у одной и той же лунки только потому, что когда-то им посчастливилось поймать там крупную рыбу. А поскольку мы, говоря фигурально, закидываем широкий невод, то, полагаю, пришла пора двигаться дальше по течению.

Сестра Дульчи сплела пальцы. Она с трудом сохраняла терпение.

– Аббатиса, Создатель благословил людей, даровав им плотские радости, и мы не в силах этому противостоять. Мужчины и женщины и впредь будут заниматься тем, что доставляет им удовольствие.

– Разумеется, будут! Но оплачивать результаты этих занятий значит поощрять безответственность. Сколько детей выросли без отцов только лишь потому, что мы даем женщинам, забеременевшим от наших воспитанников, деньги? Сколько жизней мы исковеркали своим золотом? Детских жизней, сестра!

Сестра Дульчи недоуменно развела руками:

– Но наше золото дает им возможность прокормить себя и ребенка!

– Наше золото дает женщинам Танимуры возможность просто-напросто не работать! – Верна махнула рукой, указывая на город. – Мы унижаем людей нашим золотом! Наше дело – учить волшебников, а не разводить, как скот!

Сестра Дульчи побагровела.

– Неужели мы будем так бессердечны, что откажем им в небольшом количестве золота? Детей, наделенных даром, рождается все меньше, и их все труднее находить. Новые жизни важнее золота!

– Я читала отчеты. Едва ли это можно назвать «небольшим количеством золота». Но суть не в этом. Суть в том, что мы подрываем доверие к тому, чему сами же учим. Представь, что мы будем учить абсолютной правдивости, но при этом давать пенни за каждую ложь. Каким, по-твоему, будет результат?

Сестра Феба рассмеялась, прикрыв рот рукой.

– Смею предположить, что вскорости мы обнищаем.

Голубые глаза сестры Дульчи превратились в ледышки.

– Не думала я, что вы так бессердечны, аббатиса, и способны обречь на голод новорожденных чад Создателя!

– Создатель дал их матерям грудь, чтобы вскармливать младенцев, а не для того, чтобы получать дармовое золото от Дворца.

Сестра Дульчи на мгновение потеряла дар речи.

– Но мужчины неспособны контролировать свои потребности!

Голос Верны стал угрожающе низким.

– Они неспособны их контролировать, если колдунья наложит чары. Никто из сестер не накладывал чар ни на одну женщину города. Следует ли мне напоминать тебе, что если кто-то себе это позволит, то ей повезет, если ее лишь выдворят из Дворца, а не вздернут на воротах?

Дульчи побелела как полотно.

– Я не то...

Верна задумчиво поглядела в потолок.

– Насколько я помню, в последний раз сестру Света изобличили в том, что она применила любовные чары... постойте... лет пятьдесят назад?

У сестры Дульчи забегали глаза.

– Это была послушница, аббатиса, а не сестра.

Верна посмотрела на нее в упор.

– И если память мне не изменяет, ты тогда тоже входила в состав суда. – Дульчи кивнула. – И голосовала за повешение. Эта девчушка провела во Дворце всего несколько лет, а ты голосовала за смертный приговор.

– Таков закон, аббатиса, – промямлила Дульчи, не поднимая глаз.

– Самое суровое из наказаний, предусмотренных за этот проступок.

– Другие проголосовали так же, как я.

Верна кивнула:

– Да, половина. Голоса разделились поровну, и аббатиса Аннелина приняла окончательное решение, проголосовав за изгнание.

Сестра Дульчи подняла голову.

– И я до сих пор считаю, что аббатиса была неправа. Вальдора поклялась в вечной мести. Поклялась уничтожить Дворец Пророков. Плюнула аббатисе в лицо и поклялась в один прекрасный день убить ее.

Верна изогнула бровь.

– Мне всегда хотелось знать, почему тебя тогда назначили членом суда, Дульчи.

Сестра Дульчи судорожно сглотнула.

– Потому что я учила ее.

– Вот как? – Верна прищелкнула языком. – И где же, по-твоему, девушка научилась приворотному заклинанию?

В лицо сестры Дульчи бросилась краска.

– Нам так и не удалось выяснить это точно. Вероятно, у своей матери. Матери частенько учат дочерей таким вещам.

– Да, я слышала, но мне трудно судить. Моя мать не владела даром, я получила его через поколение, от бабушки. Но твоя мать, если я правильно помню, даром обладала...

– Обладала. – Сестра Дульчи поцеловала кольцо на пальце: жест, который сестры делают часто, но почти никогда – на людях. – Уже поздно, аббатиса. Нам не хотелось бы отнимать у вас время.

– Что ж, тогда спокойной ночи, – любезно улыбнулась Верна.

Сестра Дульчи чопорно ей поклонилась.

– Как вы велели, аббатиса, завтра я приведу к вам эту девушку и молодого волшебника – после того, как посоветуюсь с сестрой Леомой.

– Вот как? – приподняла бровь Верна. – Теперь сестра Леома выше рангом, чем аббатиса, да?

– Конечно, нет, аббатиса, – вспыхнула сестра Дульчи. – Просто сестра Леома просила, чтобы я... Я просто подумала, что вы захотите, чтобы ваша советница знала о вашем решении... Чтобы оно не застало ее... врасплох.

– Сестра Леома – моя советница, сестра, и я сама сообщу ей о принимаемых мною решениях – если сочту нужным.

Феба поворачивала свое круглое личико от Верны к Дульчи и обратно, ловя каждую реплику, но помалкивала.

– Я сделаю все, как вы желаете, аббатиса, – сказала Дульчи. – Пожалуйста, простите мое... излишнее рвение... Я только хотела помочь.

Верна пожала плечами, едва не уронив при этом кипу бумаг, которую держала под мышкой.

– Разумеется, сестра. Спокойной ночи.

Приемная опустела. Бормоча себе под нос ругательства, Верна вернулась в кабинет и шмякнула бумаги на стол рядом с теми, которые еще не успела просмотреть. Милли яростно скребла грязь в дальнем углу, где ее никто не заметил бы в ближайшую сотню лет.

В тишине, нарушаемой лишь шорохом тряпки и бормотанием уборщицы, Верна подошла к книжной полке и пробежала пальцем по древним кожаным переплетам.

– Как поживают твои старые кости, Милли?

– Ох, лучше не спрашивайте, аббатиса, а то опять начнете терзать меня, пытаясь излечить то, что не лечится. Годы, знаете ли. – Милли подвинула коленом ведро и перешла к следующему участку ковра. – Все мы стареем. Должно быть, сам Создатель позаботился, чтобы нельзя было излечить человека от старости. Впрочем, здесь, во Дворце, время, что ни говори, бежит куда медленнее. – Высунув от усердия кончик языка, она старательно терла ковер. – Да, Создатель милостиво даровал мне больше лет жизни, чем я надеялась.

Эта маленькая хрупкая женщина никогда не сидела в праздности. Даже за разговором она не переставала возить тряпкой, или оттирать пальцем пятно, или отковыривать ногтем кусочек налипшей грязи, которого никто, кроме нее, не видел.

Верна достала наугад первый попавшийся фолиант и раскрыла.

– Что ж, я знаю, что аббатиса Аннелина была рада видеть тебя рядом на протяжении всех этих лет.

– О да, много лет, много. Да-да, много лет.

– Как я недавно открыла, у аббатисы мало возможности завести друзей. Как хорошо, что у нее была ты. Не сомневаюсь, мне будет не менее приятно, что ты всегда рядом.

Милли негромко обругала упрямое пятно, никак не желавшее оттираться.

– Да-да, мы с ней частенько беседовали по ночам. Сударыня Энн была такая чудесная! Мудрая и добрая. Готова была выслушать любого, даже старую Милли.

Верна, улыбнувшись, рассеянно перевернула страницу.

– С твоей стороны было очень любезно. Я имею в виду с перстнем и письмом.

Милли подняла голову. На ее тонких губах заиграла усмешка. На мгновение она даже перестала орудовать тряпкой.

– А, так вы тоже хотите об этом узнать, как другие!

Верна резко захлопнула том.

– Другие? Какие другие?

Милли окунула тряпку в ведро и крепко отжала.

– Да другие сестры. Леома, Дульчи, Марена, Филиппа, кто же еще. Они вам все прекрасно знакомы. – Милли проворно стерла одной только ей видимое пятнышко на книжной полке. – Кто-то еще тоже спрашивал, только я уже и не помню кто. Возраст, знаете ли. После похорон мне от них отбою не было. Но все приходили поодиночке, имейте в виду. – Милли хихикнула. – И знаете что? Все так и зыркали по углам, когда спрашивали об этом.

Верна поставила фолиант на место.

– И что же ты им ответила?

Милли опять сунула тряпку в ведро.

– Сказала правду, конечно. И вам скажу то же самое, если вы хотите послушать.

– Хочу, – кивнула Верна, стараясь не выдать своего нетерпения. – Поскольку я теперь аббатиса, значит, должна знать правду. Передохни-ка чуть-чуть, Милли, и расскажи мне.

Болезненно охнув, Милли поднялась на ноги и бросила на Верну острый взгляд.

– Что ж, спасибо на добром слове, аббатиса. Но у меня есть работа, знаете ли. Мне вовсе не хочется, чтобы вы подумали, будто я лентяйка и предпочитаю работать языком, а не тряпкой.

Верна потрепала ее по плечу.

– Не беспокойся на этот счет, Милли. Расскажи мне об аббатисе Аннелине.

– Ну, значит, бедняжка лежала на смертном одре, когда я ее видела в последний раз. Я ведь убирала и в покоях пророка. Там я ее и увидела, когда пришла прибираться. Никому, кроме меня, аббатиса не доверяла убираться в покоях Натана. Не скажу, что я ее осуждаю за это; пророк был со мной всегда добр. Разве что иногда вдруг выходил из себя и начинал орать. Ну, да вы знаете. Нет, не на меня, а возмущаться, что сидит взаперти столько лет. Я его понимаю. На его месте любой бы свихнулся от такого сидения.

Верна откашлялась.

– Наверное, тебе было тяжело увидеть аббатису при смерти?

Милли коснулась руки Верны.

– Вы даже представить себе не можете, как тяжело! У меня просто сердце разрывается. Ей было очень больно, я видела, но она ничем этого не показывала. Была такой же ласковой, как всегда.

Верна нетерпеливо покусывала губу.

– Ты хотела рассказать мне о перстне и о письме.

– Ах да. – Милли протянула руку и сняла с плеча Верны ворсинку. – Давайте я буду время от времени чистить вам платье? Нехорошо, чтобы люди подумали...

Верна ласково, но решительно убрала с плеча сморщенную руку старушки.

– Милли, для меня это важно. Не могла бы ты рассказать, как к тебе попал перстень?

Милли виновато улыбнулась.

– Энн сказала, что умирает. Так вот прямо и заявила: «Милли, я умираю». Ну, я, конечно, расплакалась. Мы ведь столько лет были подругами! А она улыбнулась, взяла меня за руку, вот как вы сейчас, и сказала, что хочет дать мне последнее поручение. Потом сняла с пальца кольцо и отдала мне. А в другую руку сунула запечатанное письмо с оттиском кольца на печати. Она велела, чтобы, когда все уйдут на похороны, я положила кольцо с письмом на постамент, который мне нужно будет взять здесь. Наказала быть осторожной и потом их уже не трогать, потому как заклятие, которое она наложила на письмо и кольцо, меня убьет. Энн несколько раз повторила мне, что я должна делать и в какой последовательности. Я и сделала все, как она говорила. А после того, как она отдала мне кольцо, я ее больше не видела.

Верна посмотрела в окно, на сад, куда до сих пор не нашла времени выбраться.

– И когда это было?

– А вот этого вопроса мне никто не задавал, – пробормотала себе под нос Милли и задумчиво потеребила губу. – Дайте-ка сообразить... Давненько это случилось... Еще до зимнего солнцестояния. Да, в тот день вы как раз уехали с молодым Ричардом. Вот кто был хорошим мальчиком! Ясный, как солнечный денек. Всегда здоровался со мной и улыбался. Другие юнцы меня не замечают, даже если я стою прямо у них перед носом, а у Ричарда всегда находилось ласковое словечко для старой Милли.

Но Верна ее уже почти не слушала. Она вспомнила тот день, о котором говорила Милли. Они с Уорреном поехали с Ричардом, чтобы помочь ему миновать щит, не позволяющий воспитанникам покинуть Дворец Пророков. Потом они отправились в земли народа бака-бан-мана – Долина Заблудших была родиной этих людей. Родиной, которой они лишились три тысячи лет назад. Ричард обещал вернуть им ее, и ему нужна была помощь их мудрой женщины.

Чтобы уничтожить Башни Погибели и возродить долину, Ричард использовал невообразимую мощь, прибегнув не только к Магии Приращения, но и к Магии Ущерба. А потом он отправился в далекое путешествие, чтобы помешать Владетелю пройти сквозь врата и вторгнуться в мир живых. Зимнее солнцестояние пришло и минуло, поэтому Верна знала, что Искатель справился с этой практически невозможной задачей.

Внезапно она резко повернулась к Милли:

– Это было почти месяц назад. Задолго до ее смерти.

– Ну да, около того, – кивнула Милли.

– Ты хочешь сказать, что Энн отдала тебе кольцо еще за три недели до смерти?

Милли снова кивнула.

– Но почему?

– Она объяснила, что хочет отдать его мне, пока она еще в сознании и может попрощаться со мной и дать точные указания.

– Понятно. А когда ты убирала в этих покоях потом, она действительно была уже без сознания?

Милли, вздохнув, пожала плечами.

– Я же говорю, что больше ее не видела. Когда я в следующий раз хотела прибраться там, стражники меня не пустили. Сказали, что это приказ Натана и аббатисы. Натан лечил аббатису и, я так понимаю, не хотел, чтобы ему мешали. Ну, я и ушла на цыпочках, стараясь меньше шуметь.

Верна вздохнула.

– Что ж, спасибо тебе за рассказ, Милли. – Она оглядела заваленный бумагами стол. – Пожалуй, пора и мне возвращаться к работе, а то все подумают, что я лентяйка.

– Ох, как мне жалко вас, аббатиса! Ночь такая чудесная, теплая! Самое время гулять по саду!

– У меня столько работы, что нет времени даже нос туда высунуть, – хмыкнула Верна.

Милли уставилась на ведро с водой и вдруг встрепенулась.

– Аббатиса! Я только что вспомнила: Энн сказала мне еще кое-что!

Верна поправила платье на плечах.

– Еще кое-что? То есть ты рассказала об этом другим, но мне сообщить забыла?

– Нет, аббатиса, – прошептала Милли, подходя к ней вплотную. – Нет, она велела передать только новой аббатисе, и никому больше. Почему-то у меня это совсем вылетело из головы до этой минуты.

– Возможно, она наложила заклятие, чтобы ты забыла ее слова для всех, кроме новой аббатисы.

– Все может быть, – потеребив губу, согласилась Милли и посмотрела Верне прямо в глаза. – Энн такое запросто могло прийти в голову. Иногда она бывала ужасно хитрой.

Верна невесело улыбнулась.

– Да уж, знаю не понаслышке. И что же она просила мне передать?

– Она сказала, чтобы вы не надрывались с работой.

– Это и есть послание?

Милли кивнула и прошептала ей на ухо:

– Еще Энн просила меня передать, что вам нужно почаще отдыхать в саду. И непременно зайти в убежище аббатисы.

– Убежище? Что еще за убежище?

Милли, повернувшись, указала через окно:

– Там, в саду, есть маленький домик, его почти не видно за деревьями и кустами. Энн называла его своим убежищем. Я никогда не видела, что там внутри. Она не разрешала мне там убирать. Сама все и мыла, потому что, как она говорила, это место, где можно побыть наедине с собой, и поэтому туда нельзя пускать посторонних. Она удалялась туда время от времени – может, чтобы помолиться Создателю или просто для того, чтобы побыть одной. И вам обязательно нужно туда сходить, так она мне сказала.

Верна раздраженно вздохнула.

– Похоже, это намек на то, что мне понадобится помощь Создателя, чтобы перебрать все эти бумажки! Ее шутки порой могли взбесить кого угодно!

Милли хихикнула.

– Да, аббатиса. Именно взбесить! – Вспыхнув, она прикрыла ладонями щеки. – Да простит меня Создатель! Энн была доброй женщиной. И шутки ее никому не причиняли зла.

– Ну-ну...

Потирая виски, Верна подошла к столу. Она очень устала, и при взгляде на гору бумаг ее начинало мутить. Из открытого окна вливался свежий ночной воздух.

Она повернулась к старушке.

– Уже поздно, Милли. Пойди поужинай и приляг отдохнуть. Твоим косточкам это не повредит.

– Вы разрешаете, аббатиса? – Милли заулыбалась. – И вас не волнует, что ваш кабинет останется грязным?

Верна негромко рассмеялась.

– Милли, я столько лет провела в странствиях, что в конце концов просто влюбилась в грязь! Не беспокойся, все хорошо. Ступай отдохни.

Милли собрала тряпки и подхватила ведро.

– Тогда спокойной вам ночи, аббатиса. Непременно сходите в сад.

Дверь за старушкой закрылась, и воцарилась тишина. Верна постояла, вдыхая душистый ночной воздух, потом еще раз оглянулась по сторонам и открыла дверь, ведущую в сад.

Глава 22

Верна шла по узенькой тропинке, вьющейся между лилий, чувствуя, как с каждым шагом оживают затекшие мышцы и прибавляется сил. Глаза ее постепенно привыкли к слабому свету луны, и она остановилась, наслаждаясь окружающей красотой.

В саду аббатисы росли редкие виды вечнозеленых деревьев – приземистые и раскидистые, они цвели круглый год, хотя плоды приносили лишь осенью. Как-то раз в Новом мире Верна набрела на рощицу таких деревьев и обнаружила, что это излюбленное убежище Мерцающих в ночи – хрупких созданий, которые кажутся только искорками света и которых можно увидеть лишь ночью.

После того как Мерцающие в ночи поняли, что им не сделают ничего плохого, Верна и две сестры, которые с ней путешествовали, провели в рощице несколько ночей, беседуя с этими светящимися созданиями. От них, кстати, сестры и узнали о Срединных Землях, которыми правят волшебники и Исповедницы. Еще Верна с радостным удивлением выяснила, что в Срединных Землях места, где сосредоточена магия, бережно охраняются, и люди позволяют обитающим там существам спокойно жить своей жизнью.

В Древнем мире тоже встречались такие места, но в Новом их было значительно больше. Эти крошечные эфемерные существа преподали Верне первый урок терпимости и уважения к тем, с кем ты делишь свой мир. Создатель наполнил его множеством хрупких чудес, и иногда самым мудрым поступком по отношению ним было попросту оставить их в покое.

В Древнем мире этой точки зрения придерживались немногие, и почти везде дикая магия была взята под контроль, чтобы глухие к доводам разума волшебные твари не калечили и не убивали людей. А Новый мир еще оставался таким, каким был Древний тысячелетия назад, до того, как человек сделал его безопасным, хотя, надо признаться, довольно-таки скучным местом обитания.

Верна тосковала по Новому миру. Только там она чувствовала себя уютно.

На тихой глади пруда спали утки, засунув голову под крыло, а невидимые лягушки оглашали ночь жизнерадостным кваканьем. Над водой скользнула летучая мышь. Легкий ветерок прошелестел и пропал в кронах.

Сразу за прудом тропинка поворачивала к кучке деревьев, окруженной густым кустарником. Отчего-то Верна сразу поняла, что это то самое место, которое она ищет, и свернула туда.

За узеньким проходом в кустарнике ей открылся прелестный крошечный домик с четырьмя остроконечными фронтонами. Козырек черепичной крыши находился почти на уровне ее головы. Высоченные адиантумы стояли по углам домика, и ветви их, переплетаясь, накрывали его словно огромный зонтик. У стен рос шиповник, и воздух был напоен его ароматом. В верхней части фронтонов имелись круглые окна, но они были прорезаны слишком высоко, чтобы заглянуть внутрь.

Тропинка упиралась в низенькую деревянную дверь с вырезанным на ней изображением восходящего солнца. Замка на двери не было, только лишь ручка.

Верна подергала ее, но дверь даже не шелохнулась. Щит. Дверь оказалась защищена.

Пытаясь определить свойства щита, Верна пробежала пальцами по его краю и вздрогнула, почувствовав ледяной холод.

Она коснулась своего Хань, мягкое тепло заструилось по всему телу, наполняя душу знакомым спокойствием. Верну переполнял восторг, в эти мгновения ей казалось, что она почти едина с Создателем. Воздух наполнился целой гаммой запахов и звуков. Она остро ощущала влажный соленый привкус океана, ясно слышала стрекот насекомых, писк мелких животных и даже обрывки далеких слов, принесенные сюда ветерком. Верна прислушивалась внимательно, чтобы удостовериться, что поблизости нет посторонних, но ничего подозрительного не услышала.

Тогда она направила Хань на дверь. Чутье подсказывало ей, что весь домик обернут коконом, и подобному ему она еще не встречала. Он был создан из стихии льда, сплетенной с чьим-то духом. Верна никогда не думала, что такое вообще возможно – переплести стихию с призраком, и теперь не имела понятия, как этот кокон распутать.

Внезапно, повинуясь внутреннему порыву, она коснулась перстнем-печаткой вырезанного на двери изображения солнца. Дверь сразу же распахнулась.

Войдя в домик, Верна приложила перстень к резному солнцу на внутренней стороне двери, и та послушно закрылась. Своим Хань Верна почувствовала, как щит крепко-накрепко сомкнулся вокруг нее. Ни разу в жизни она не ощущала себя такой одинокой – и такой защищенной.

Вспыхнули свечи. Вероятно, они были как-то связаны со щитом. Десяти свечей, по пять в каждом канделябре, было более чем достаточно, чтобы осветить все помещение. Канделябры стояли с двух сторон небольшого алтаря, покрытого белой, расшитой золотом тканью. На алтаре Верна увидела чашу, по всей вероятности, с благовониями, а на полу перед ним – алую циновку с золотым орнаментом по краям.

Каждый из четырех альковов, образованных фронтонами, по размеру как раз соответствовал удобному креслу, стоящему в одном из них. Во втором алькове находился алтарь, в третьем – крошечный столик и табуретка, а в последнем, у самой двери, – сундук. На сундуке лежало аккуратно сложенное покрывало. В центре помещения оставалось свободное место, но совсем немного – по площади едва ли больше алькова.

Верна огляделась, недоумевая, зачем Аннелина велела ей сюда прийти, и, усевшись в кресло, обвела взглядом украшенные фресками стены. Что она должна тут сделать? А не просто ли отдохнуть? Аннелина прекрасно представляла, что значит быть аббатисой. Место, где можно побыть одной и ненадолго забыть о горах бумаг на столе. Верна задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику. Нет.

Вряд ли.

Она чувствовала себя неуютно. Ее ждали дела. На столе лежали непрочитанные отчеты. Сцепив руки за спиной, она принялась вышагивать по крошечному помещению. Нет, все это – пустая трата времени. Раздраженно вздохнув, она подошла к двери, но остановилась, так и не коснувшись кольцом резного солнца.

Вернувшись обратно, Верна немного поразмыслила, а потом, подобрав подол, опустилась на колени перед алтарем. Может, Аннелина хотела, чтобы она помолилась? Аббатиса должна быть благочестивой, хотя абсурдно полагать, что кому-то нужно особое место для молитвы Создателю. Он сотворил все, и молиться ему можно где угодно. Создатель у тебя в сердце и услышит тебя, где бы ты ни был.

Вздохнув, Верна воздела руки, но настроение у нее было явно неподходящим для углубленной молитвы. Ее раздражало, что Аннелина, даже мертвая, заставляет ее что-то делать. Постукивая ногой по полу, Верна вновь обежала взглядом стены.

Похоже, это очередная шуточка Энн, которая даже из потустороннего мира пытается в последний раз насладиться властью. Неужели ей за столько лет это не надоело?

Ну да, как бы не так. Энн не из таких. Она все подстроила так, чтобы даже после смерти могла...

Взгляд Верны упал на чашу. В ней что-то лежало, и это был отнюдь не пепел.

Протянув руку, она достала небольшой бумажный сверток, перевязанный кусочком проволоки. Верна покрутила его в руках, рассматривая со всех сторон.

Наверное, это оно и есть. Должно быть, за ним она и была сюда послана. Но почему сверток оставили именно тут? И вдруг ее осенило – из-за щита! Никто, кроме аббатисы, не может сюда войти!

Верна разогнула проволоку, осторожно развернула бумагу и заглянула внутрь.

Путевой дневник.

Сделав глубокий вдох, она достала дневник и перелистала. Пустой.

Путевые дневники, как и дакры, были магическими предметами, и создали их волшебники, владеющие и Магией Приращения, и Магией Ущерба. С тех пор на протяжении трех тысячелетий таких волшебников не рождалось – кроме Ричарда.

Были такие, кто овладел Магией Ущерба по призванию, но только Ричард получил ее от рождения.

Путевые дневники обладали вот каким свойством: каждый имел себе пару, и то, что писалось в одном при помощи прилагаемого к нему стилоса, сразу же появлялось в другом. Тем же стилосом можно было стереть написанное, поэтому дневники никогда не кончались и их можно было использовать снова и снова. В кабинете аббатисы Верна обнаружила целый ящик таких дневников, связанных парами.

Обычно их брали с собой Сестры, отправляясь на поиски обладающих даром мальчиков. Для этого нередко приходилось пересекать Долину Заблудших, а оказавшись по ту сторону барьера, уже не было возможности вернуться обратно за дополнительными инструкциями. Каждая сестра могла осуществить лишь одно путешествие туда и обратно. До недавнего времени. Пока Ричард не разрушил Башни Погибели.

Мальчик, не понимающий своего дара, порой даже не подозревает о нем, но дар все равно проявляется. Некоторые сестры обладали способностью обнаруживать в потоке силы колебания, вызванные его проявлением. Однако такая чувствительность встречается редко, поэтому за мальчиками посылали обычных сестер, которые брали с собой дневники, чтобы иметь возможность в любую минуту связаться с Дворцом Пророков.

Разумеется, обучить мальчика управлять даром мог и волшебник. На самом деле это было куда предпочтительнее, но волшебников постепенно становилось все меньше и меньше и, кроме того, далеко не все хотели взваливать на себя такую ответственность. Поэтому сестры Света еще давным-давно заключили с волшебниками соглашение, согласно которому им дозволялось взять мальчика к себе на воспитание только в том случае, если нет волшебника, которой бы обучил его сам.

Сестры, со своей стороны, поклялись никогда не забирать мальчика, которого согласился учить волшебник.

Наказанием за нарушение соглашения была неизбежная смерть, если сестра, нарушившая его, снова появится в Новом мире. В случае с Ричардом Аннелина нарушила соглашение. А Верна послужила ей орудием, хотя и не знала об этом.

Хуже того. Оказывается, Аннелина прекрасно знала, где находится Ричард, и сознательно запутала тех, кто отправился на его поиски. Из-за этого Верна постарела на двадцать лет, что по меркам Дворца Пророков приравнивалось к тремстам годам. И хотя она поступила так для того, чтобы реализовалась нужная ветвь пророчества и Владетель был бы остановлен, Верна не могла простить Аннелине, что у нее отобрали молодость ради отвлекающего маневра, даже не спросив ее согласия.

Спохватившись, Верна одернула себя. Ничего у нее не отняли. Она выполняла волю Создателя. И то обстоятельство, что она не знала подробностей, не делает ее работу менее важной. Многие тратят молодость на всякую ерунду. А Верна потратила ее ради того, чтобы спасти всех живущих.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: