БОЛЬШАЯ ОШИБКА ТЕТИ МАРЖИ 9 глава

- Вы задали вопрос, а Гермиона знала ответ! Зачем спрашивать, если не хотите, чтобы вам отвечали?

Все в классе сразу поняли, что Рон переборщил. Злей стал медленно наступать на Рона. Ребята затаили дыхание.

- Взыскание, Уэсли, - маслянистым голосом проговорил Злей, приблизив своё лицо к лицу Рона. - И если я ещё раз услышу, что вы критикуете мою манеру преподавать, вы очень, очень пожалеете.

До конца урока никто не проронил ни слова. Ребята сидели и выписывали из учебника информацию об оборотнях, а Злей тем временем ходил по рядам и проверял, чем они занимались с профессором Люпином.

- Какие жалкие объяснения... А это вообще неверно, каппы гораздо чаще встречаются в Монголии... Профессор Люпин поставил за это восемь? Из десяти? Я не поставил бы и трёх...

Прозвонил колокол, но профессор Злей задержал класс.

- Напишите сочинение “Как распознать и убить оборотня”. На эту тему должно быть написано не меньше двух свитков. Работы сдать к утру в понедельник. Уэсли, останьтесь, нам нужно разобраться с вашим наказанием.

Гарри с Гермионой вышли из класса вместе со всеми. Отойдя на приличное расстояние, чтобы их не было слышно, ребята разразились гневными тирадами в адрес Злея.

- Злей никогда не вёл себя так по отношению к другим учителям по защите от сил зла, несмотря на то, что хотел занять их место, - сказал Гарри Гермионе. - Что он имеет против Люпина? Как ты думаешь, это из-за вризрака?

- Не знаю, - задумчиво протянула Гермиона, - но я очень надеюсь, что профессор Люпин скоро поправится...

Рон догнал их пять минут спустя в состоянии стремительно нарастающего гнева.

- Можете себе представить, что этот... - Рон назвал Злея словом, которое заставило Гермиону воскликнуть: “Рон!” - ...приказал мне сделать? Мне придётся мыть утки в больнице! Без магии! - Рон глубоко дышал и сжимал кулаки. - И почему Блэку не пришло в голову спрятаться в кабинете у Злея? Он мог бы прикончить его за нас!

На следующее утро Гарри проснулся очень рано, так рано, что было ещё темно. Сначала он подумал, что его разбудили завывания бури. Потом почувствовал на затылке дуновение холодного ветра и рывком сел в постели - совсем рядом в воздухе плавал полтергейст Дрюзг и с силой дул ему в ухо.

- Зачем ты это делаешь? - возмущённо спросил Гарри.

Дрюзг до предела округлил щёки, с силой дунул и задом улетел из комнаты, гнусно хихикая.

Гарри похлопал ладонью, нашарил будильник и взглянул на циферблат. Полчетвёртого. Проклиная Дрюзга, он повернулся на другой бок и попробовал вновь погрузиться в сон, но теперь, когда он проснулся, трудно было не обращать внимания на оглушительные раскаты грома, на грохот, с которым порывы ветра ударяли в стены замка, на далёкий скрип деревьев в Запретном лесу. Через несколько часов ему предстоит выйти на квидишное поле и сражаться с противником во всём этом кошмаре. Отчаявшись уснуть, мальчик встал, оделся, взял “Нимбус 2000” и тихонько вышел из спальни.

Когда Гарри открывал дверь, что-то мохнатое проскользнуло мимо его ног. Он нагнулся как раз вовремя, чтобы успеть схватиться за пушистый хвост и вытащить Косолапсуса из спальни.

- А знаешь, мне кажется, Рон был прав относительно тебя, - с подозрением обратился Гарри к коту. - В замке полно мышей, так иди и охоться за ними. Давай, давай, - он подтолкнул кота ногой, принуждая его идти вниз по винтовой лестнице. - Оставь Струпика в покое.

В общей гостиной грохот бури был слышен ещё сильнее. Однако, Гарри и в голову не приходило, что игру могут отменить; квидишные матчи не отменяли из-за подобной ерунды. И всё-таки, Гарри довольно сильно тревожился. Древ как-то показал ему в коридоре Седрика Диггори; тот учился в пятом классе и был гораздо крупнее Гарри. Обычно Ищейками назначали лёгких и быстрых игроков, но в такую погоду дополнительный вес, несомненно, даст Диггори ощутимое преимущество - меньше вероятность, что его сдует с метлы.

Гарри провёл предрассветное время в кресле у камина, периодически вставая, чтобы не дать Косолапсусу прошмыгнуть по лестнице в спальню мальчиков. После томительного ожидания наконец настало время, когда, по расчётам Гарри, уже должны были подать завтрак. Он одиноко направился к отверстию за портретом.

- Остановись и прими бой, шелудивая деревенщина! - проорал Сэр Кэдоган.

- Да заткнись ты, - зевнул Гарри.

Над большой тарелкой овсянки он немного оживился, а к тому времени, когда приступил к бутерброду, подошли остальные члены команды.

- Тяжеленько нам придётся, - сказал Древ. Он ничего не ел.

- Перестань волноваться, Оливер, - постаралась утешить его Алисия, - подумаешь, какой-то дождик.

Но это, к сожалению, был не просто “какой-то дождик”. Конечно, популярность квидиша была такова, что вся школа всё равно собралась смотреть матч, но от замка к полю школьникам пришлось бежать, пригнув головы против ураганного ветра, вцепившись в зонтики, то и дело улетавшие у кого-нибудь из рук. Входя в раздевалку, Гарри увидел, что Малфой, Краббе и Гойл смеются и показывают на него пальцами. Сами они шли на стадион под широченным зонтом.

Гриффиндорская команда переоделась в малиновые робы и стала ждать, когда Древ произнесёт свою обычную ободряющую речь. Но так и не дождалась. Древ несколько раз пробовал заговорить, издавал какие-то странные булькающие звуки, потом безнадёжно махнул рукой и жестом велел игрокам следовать за собой.

Ветер был такой сильный, что ребят по дороге к стадиону сносило вбок. Если с трибун и доносились приветственные крики, их не было слышно за всё новыми и новыми раскатами грома. Дождь залеплял Гаррины очки. Каким, спрашивается, образом он разглядит Проныру во всём этом буйстве стихий?

Хуффльпуффцы, в канареечной форме, приближались с другой стороны поля. Капитаны подошли друг к другу и обменялись рукопожатиями; Диггори улыбнулся Древу, но у Древа к этому времени окончательно свело челюсти, поэтому он едва кивнул. Гарри увидел, как на губах мадам Самогони формируются слова: “Седлайте мётлы”. Он вытянул правую ногу из разлезшейся глины - чавк - и перебросил её через древко. Мадам Самогони поднесла свисток к губам и с силой дунула. Свисток прозвучал пронзительно и донёсся будто издалека. Игроки взлетели.

Гарри быстро набирал высоту, но “Нимбус 2000” слегка заносило из-за ветра. Стараясь держать метлу ровно, насколько возможно, он развернулся, всматриваясь в пелену дождя сощуренными глазами.

За каких-нибудь пять минут Гарри вымок до нитки, закоченел и с трудом мог различить игроков своей команды, не то что Проныру. Он летал взад и вперёд вдоль поля среди размытых малиновых и жёлтых пятен и не имел ни малейшего представления о ходе игры. Комментатора не было слышно за шумом бури. Публика пряталась под плащами и истрёпанными зонтиками. Нападалы дважды чуть было не скинули Гарри с метлы; вода залепила очки до такой степени, что Гарри не заметил приближения опасных мячей.

Он потерял счёт времени. С каждой минутой становилось всё труднее держать метлу ровно. Небо темнело сильнее и сильнее, как будто день сегодня решил смениться ночью досрочно. Два раза Гарри чудом избежал столкновения с другими игроками, так и не поняв, свои это были или чужие, такие все были мокрые, дождь висел настолько густой пеленой, что невозможно было отличить одних от других...

Одновременно с первой вспышкой молнии раздался свисток мадам Самогони; Гарри с трудом различил силуэт Древа. Тот показывал рукой, чтобы Гарри спускался. Все игроки команды с чавкающими всплесками приземлились в грязь.

- Я попросил тайм-аут! - проревел Древ. - Соберитесь здесь, под этим...

Ребята сгрудились под большим зонтом на краю поля; Гарри снял очки и принялся торопливо вытирать их полой робы.

- Какой счёт?

- Мы ведём, у нас пятьдесят очков, - сказал Древ, - но, если вскорости не поймаем Проныру, то придётся играть в темноте.

- С этим у меня нет никаких шансов, - измученно пожаловался Гарри, помахав очками.

В это самое мгновение у его плеча появилась Гермиона; она держала мантию над головой и, непонятно почему, сияла.

- У меня идея! Дай скорей твои очки!

Он протянул ей очки. На глазах у недоумевавшей команды Гермиона постучала по ним палочкой и сказала: “Импервус!”

- На! - она протянула очки обратно. - Теперь они водоотталкивающие!

Древ готов был её расцеловать.

- Гениально! - хрипло воскликнул он, когда Гермиона уже растворилась в толпе. - Всё, ребята, давайте навалимся!

Заклятие Гермионы сработало. Конечно, Гарри по-прежнему коченел от холода, был мокрым, как никогда в жизни, зато хотя бы обрёл зрение. Вновь полный решимости, он, чуточку понукая, направил метлу сквозь турбулентные завихрения, оглядываясь по сторонам в поисках Проныры, увёртываясь от Нападал, поднырнув под Диггори, который проскользил в противоположном направлении...

Ещё раз громыхнуло, и сразу вслед за этим сверкнула раздвоенная молния. Находиться на поле становилось всё опаснее. Нужно как можно скорее засечь Проныру...

Он развернулся с намерением лететь обратно, к центру поля. Вдруг очередная вспышка осветила трибуны, и Гарри увидел нечто, что совершенно отвлекло его от игры - силуэт громадного, косматого чёрного пса, чётко отпечатавшийся на фоне неба, застывший на самом верхнем, пустом, ряду трибун.

Онемевшие руки соскользнули с рукояти метлы, и “Нимбус” резко нырнул на несколько футов вниз. Смахнув пропитанные водой пряди со лба, Гарри внимательно всмотрелся в верхний ряд трибун. Пёс исчез.

- Гарри! - донёсся страдальческий вопль Древа от колец “Гриффиндора”. - Гарри, сзади!

Гарри дико оглянулся. Седрик рванул к центру поля. В пропитанном дождём воздухе на равном расстоянии между Ищейками мерцала крошечная золотая точка...

Гарри внезапно охватила паника, он пригнулся к древку и бросился за Пронырой.

- Давай! - орал он “Нимбусу”. Струи хлестали по лицу. - Быстрей!

Но случилось что-то странное. Звенящая тишина повисла над стадионом. Ветер, такой же сильный, как и раньше, отчего-то перестал выть. Как будто кто-то выключил звук или будто Гарри внезапно оглох - в чём дело?

Вдруг до жути знакомая ледяная волна окатила его, пролилась внутрь - он заметил, что под ним по полю движется нечто...

Не успев как следует подумать, Гарри отвёл взгляд от Проныры.

Снизу глядели спрятанные под капюшонами лица дементоров. Их было не меньше сотни. У Гарри в груди, замораживая внутренности, поднималась ледяная вода. И тогда он снова услышал... кто-то кричал, кричал у него в голове... женщина...

- Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри!

- Отойди, глупая девчонка... отойди сейчас же...

- Только не Гарри, пожалуйста, возьми меня вместо него, убей меня...

Клубящийся белый туман опутал мысли... Что он тут делает? Зачем летает?... Ей надо помочь... Иначе она умрёт... Её убьют...

Он падал, падал сквозь ледяной туман.

- Только не Гарри! Пожалуйста... сжалься... пощади...

Безжалостный голос хохотал, женщина кричала, а больше Гарри ничего не запомнил.

- Хорошо, что земля такая мягкая.

- Я думал, он точно разобьётся.

- А он даже очки не разбил.

Гарри слышал тихие голоса, но слова не имели для него смысла. Он не понимал, где находится, как сюда попал, чем занимался до этого. Всё, что он знал, так это то, что каждый дюйм его тела разрывается от боли, как будто его долго били.

- Это было так страшно, страшнее всего на свете.

Страшно... страшнее всего... чёрные фигуры в капюшонах... холод... крик...

Глаза мальчика открылись. Он лежал на больничной койке. Вокруг него собралась квидишная команда “Гриффиндора”, все с головы до ног в грязи. Рон с Гермионой тоже были здесь и выглядели так, словно только что выбрались из бассейна.

- Гарри! - воскликнул Фред. Под слоем грязи он был мертвенно-бледный. - Как ты?

Тут вдруг память Гарри как будто промотали вперёд на большой скорости. Молния - Сгубит - Проныра - дементоры...

- Что произошло? - спросил он, сев в постели так внезапно, что все охнули.

- Ты упал, - ответил Фред. - С высоты метров этак в... пятьдесят.

- Мы боялись, что ты умер, - жалобно сказала дрожащая Алисия.

Гермиона издала короткий, скрипнувший звук. У неё были совершенно красные глаза.

- А матч? - продолжал спрашивать Гарри. - Что?... Будем переигрывать?

Никто ничего не ответил. Ужасная правда могильной плитой опустилась на Гарри.

- Мы не... проиграли?

- Проныру поймал Диггори, - рассказал Джордж. - Сразу после того, как ты упал. Седрик даже не понял, что случилось. Когда он оглянулся и увидел, что ты лежишь на земле, он попытался отозвать результаты. Хотел переигрывать. Но выигрыш был честный... даже Древ это признал.

- А где Древ? - спросил Гарри, вдруг осознав отсутствие капитана.

- Под дождём, - ответил Фред. - Наверно, хочет утопиться.

Гарри уткнулся лицом в колени и вцепился руками в волосы. Фред жёстко схватил его за плечо и потряс.

- Перестань, Гарри, до этого ты ещё ни разу не упускал Проныру.

- Должен же быть хотя бы один раз, когда не получилось, - сказал Джордж.

- Ещё не всё потеряно, - добавил Фред. - Мы проиграли сто очков, так? Значит, если “Хуффльпуфф” проиграет “Равенкло”, а мы побьём “Равенкло” и “Слизерин”...

- “Хуффльпуфф” должен будет потерять не меньше двухсот очков, - сказал Джордж.

- Но если они выиграют у “Равенкло”...

- Никогда, “Равенкло” слишком хорошая команда. Вот если “Слизерин” проиграет “Хуффльпуффу”...

- Всё зависит от того, сколько очков - так и так разница в сто...

Гарри лежал, не произнося ни слова. Вошла мадам Помфри и велела оставить его в покое.

- Мы придём к тебе попозже, - пообещал Фред. - Не грызи себя, Гарри, ты всё равно самая лучшая Ищейка, лучше у нас не было.

Команда покинула палату, оставив за собой след жидкой грязи. Мадам Помфри закрыла за ними дверь с видом крайнего неодобрения. Рон и Гермиона придвинулись поближе к постели.

- Думбльдор вне себя, - сказала Гермиона зарёванным голосом. - Я ещё ни разу не видела его в таком состоянии. Когда ты стал падать, он выбежал на поле, взмахнул палочкой и тогда твоё падение замедлилось. Ты упал, а он развернул палочку в сторону дементоров и выстрелил в них какой-то серебряной штукой. Они сразу же покинули стадион... Он был в ярости, что они осмелились пройти на территорию школы. Мы слышали, как он...

- Потом он волшебным образом положил тебя на носилки, - вмешался Рон, - и пошёл к замку, а носилки плыли рядом. Все подумали, что ты...

Его голос оборвался, но Гарри этого почти не заметил. Он думал о том, как на него подйствовали дементоры... о кричащем голосе. Он поднял глаза. Друзья смотрели на него так встревоженно, что ему пришлось срочно придумывать, что бы такое обыкновенное им сказать.

- Кто-нибудь подобрал мой “Нимбус”?

Рон с Гермионой обменялись быстрыми взглядами.

- Э-э-э...

- Что? - Гарри водил глазами от одного к другой.

- Ну... когда ты упал, “Нимбус” отнесло ветром, - нерешительно начала Гермиона.

- И?

- И он попал... попал... о, Гарри!... Он попал в Дракучую иву.

У Гарри внутри всё оборвалось. Дракучая ива, очень свирепое дерево, росла посреди двора.

- И? - он боялся услышать ответ.

- Ты же знаешь Дракучую иву, - сказал Рон. - Она не любит, когда по ней попадают.

- Профессор Флитвик принёс то, что осталось, как раз перед тем, как ты пришёл в себя, - очень тихо проговорила Гермиона.

Медленно, она потянулась за мешочком, стоявшим у её ног, и вывернула его наизнанку. На кровать высыпалось примерно с дюжину мелких щепок и хворостинок - всё, что осталось от верной, теперь уже навеки побеждённой, Гарриной метлы.

ГЛАВА 10

КАРТА МАРОДЕРА

Мадам Помфри настояла на том, чтобы Гарри остался в больнице до конца выходных. Он не спорил и не жаловался, но не разрешил ей выбросить останки “Нимбуса 2000”. Он понимал, что ведёт себя глупо, знал, что метлу починить не удастся, но ничего не мог с собой поделать; он чувствовал себя так, словно потерял одного из самых близких друзей.

К нему потоком шли посетители. Все старались как-то его развеселить. Огрид прислал букет цветов, похожих то ли на уховёрток, то ли на жёлтые кочанчики капусты; Джинни Уэсли, отчаянно краснея, вручила самостоятельно изготовленную открытку с пожеланием выздоровления. Открытка распевала что-то пронзительное до тех пор, пока Гарри не засунул её под вазу с фруктами. В воскресенье утром снова явилась гриффиндорская команда, на сей раз вместе с капитаном. Древ заверил Гарри (пустым, безжизненным голосом), что не винит его “ни вот столечко”. Рон с Гермионой покидали свой пост у Гарриной постели только на ночь. Но ничто не могло улучшить настроения больного, никакие слова или поступки друзей - ведь им была известна лишь половина его тревог.

Он никому, даже Рону с Гермионой, не рассказал о Сгубите, потому что знал, что Рон впадёт в панику, а Гермиона начнёт его высмеивать. Так или иначе, Сгубит являлся ему уже два раза, за обоими появлениями следовали происшествия с почти смертельным исходом; первый раз его чуть не переехал “ГрандУлёт”; а во второй он упал с метлы с высоты пятьдесят футов. Будет ли Сгубит преследовать его до тех пор, пока он и в самом деле не умрёт? Предстоит ли ему провести остаток жизни, оглядываясь через плечо, нет ли за спиной этого чудовища?

А самое ужасное - дементоры. Всякий раз, думая о них, Гарри чувствовал тошноту и глубокое унижение. Все признавали, что дементоры внушают неконтролируемый страх, но никто, кроме Гарри, не падал в обморок при их приближении. Ни у кого в голове не звучало эхо криков погибающей матери.

На счёт того, кому принадлежал голос, у Гарри не было сомнений. Крик этой женщины возвращался к нему снова и снова, когда он лежал по ночам без сна, созерцая на потолке полосы лунного света. Когда дементоры приблизились, перед ним пронеслись последние мгновения жизни его матери, её попытки спасти сына от Лорда Вольдеморта, он слышал хохот Вольдеморта перед тем, как тот убил её... Гарри ненадолго погружался в беспокойный сон - скользкие, разлагающиеся руки, жалобные мольбы - и, вздрогнув, просыпался, чтобы вновь и вновь вспоминать голос своей мамы.

Он испытал облегчение, когда в понедельник вернулся к шумной суете школьной жизни, отвлекавшей от неприятных мыслей, пусть даже ему приходилось сносить издевательства Драко Малфоя. Малфой был вне себя от счастья по случаю поражения “Гриффиндора”. Он наконец-то снял с себя повязки и праздновал возможность пользоваться обеими руками, весьма оживлённо изображая, как Гарри падает с метлы. На первом же занятии по снадобьям Малфой полурока расхаживал по подземелью, представляя дементора; Рон в конце концов не выдержал и швырнул в Малфоя большим, скользким крокодильим сердцем. Оно попало прямо в лицо обидчику, но в результате Злей вычел у “Гриффиндора” пятьдесят баллов.

- Если на защите от сил зла снова будет Злей, я прогуляю, - заявил Рон после обеда на подходе к кабинету Люпина. - Посмотри, кто там, Гермиона.

Гермиона заглянула в кабинет.

- Всё в порядке!

Профессор Люпин вернулся к работе. По нему было видно, что он действительно тяжело болел. Поношенная роба болталась как на вешалке, под глазами пролегли глубокие тени; тем не менее, он ласково улыбнулся ребятам, когда те расселись по местам. Все тут же принялись жаловаться на то, как с ними обращался Злей, пока Люпин болел.

- Это нечестно, он только заменял, почему он задал нам домашнее задание?

- Мы ничего не знаем про оборотней...

- ... два свитка!

- А вы объяснили профессору Злею, что мы их ещё не проходили? - чуть-чуть нахмурившись, спросил Люпин.

Снова поднялся галдёж.

- Да, но он сказал, что мы очень отстали...

- ... он не слушал...

- ... целых два свитка!

Профессор Люпин улыбнулся, увидев столь дружное возмущение.

- Не переживайте. Я поговорю с профессором Злеем. Вы не должны писать это сочинение.

- О, нет, - расстроилась Гермиона, - я уже написала!

Урок был очень интересный. Профессор Люпин принёс в класс аквариум с финтиплюхом, маленьким одноногим существом. При взгляде на него можно было подумать, что он сделан из дыма, и вообще, вид у этого создания был хрупкий и безобидный.

- Заманивает путников в трясину, - рассказывал Люпин, а ребята делали записи, - видите, у него на руке фонарик? Он прыгает впереди - люди идут следом - а потом -

Финтиплюх за стеклом издал пронзительный вопль.

Когда прозвонил колокол, все собрали вещи и направились к двери, Гарри среди остальных, но...

- Подожди минутку, Гарри, - позвал Люпин, - мне нужно с тобой поговорить.

Гарри вернулся и стал наблюдать, как профессор Люпин накрывает тряпкой аквариум с финтиплюхом.

- Мне рассказали о матче, - профессор Люпин снова повернулся к столу и начал складывать книжки в портфель, - мне очень жаль, что твоя метла... Есть надежда её починить?

- Нет, - ответил Гарри, - дерево разнесло её в клочки.

Люпин вздохнул.

- Дракучую иву посадили в тот год, когда я поступил в “Хогварц”. Мы тогда играли в такую игру - кто сумеет подобраться к дереву и потрогать ствол. Кончилось тем, что один мальчик, Дэйви Просстак, чуть не лишился глаза, и тогда нам запретили приближаться к дереву. Никакая метла, безусловно, не выдержала бы столкновения.

- А про дементоров вы слышали? - через силу спросил Гарри.

Люпин кинул на него быстрый взгляд.

- Да, слышал. Думаю, никто из нас ещё не видел профессора Думбльдора в таком гневе. Дементоры последнее время стали очень беспокойны... рассержены, что их не пускают на школьный двор... Ты, видимо, упал из-за них?

- Да, - признался Гарри. Он поколебался мгновение, но вопрос, который ему так хотелось задать, выскочил раньше, чем мальчик успел остановить себя. - Почему? Почему они на меня так действуют? Я что, просто?...

- Это не имеет ничего общего с трусостью, - резко ответил профессор Люпин, как будто прочитав мысли Гарри. - Дементоры действуют на тебя так сильно, потому что в прошлом ты пережил такие ужасные события, которых не пережили остальные.

Луч зимнего солнца проник в класс, осветив седину Люпина и морщины на его молодом лице.

- Дементоры - одни из самых отвратительных созданий, населяющих нашу землю. Они наводняют самые тёмные, самые омерзительные места, они процветают там, где царит упадок и отчаяние, они высасывают мир, надежду, счастье из окружающего их пространства. Даже муглы ощущают их присутствие, хотя и не могут их видеть. Подойди к дементору слишком близко, и очень скоро в тебе не останется ничего светлого, ничего доброго, никаких радостных воспоминаний, ничего. При возможности дементор будет питаться твоими эмоциями до тех пор, пока ты сам не станешь таким же, как он... лишённым души, полным злобы. С тобой останутся лишь самые худшие воспоминания твоей жизни. А самого худшего из того, что случилось с тобой, Гарри, поверь, достаточно, чтобы упасть с метлы. Тебе абсолютно нечего стыдиться.

- Когда они приближаются, - Гарри уставился в стол, и его горло сжалось. - я слышу, как Вольдеморт убивает мою маму.

Люпин вдруг потянулся к Гарри, как будто хотел взять его за плечо, но передумал. После минутного молчания Гарри сказал горько:

- Зачем только им понадобилось приходить на матч?

- Они проголодались, - холодно объяснил Люпин, с шумом захлопывая портфель. - Думбльдор не пускал их в школу, запас человеческих жертв постепенно истощается... Думаю, они просто не удержались от искушения - на стадионе собралась такая огромная толпа. Столько эмоций, столько возбуждения... это для них пир.

- Должно быть, в Азкабане невыносимо, - пробормотал Гарри. Люпин мрачно кивнул.

- Крепость находится на крошечном островке посреди моря, но на самом деле, чтобы удержать преступников, не нужны ни стены, ни вода. Если они где и заперты, так это в своих собственных страданиях, неспособные подумать ни о чём радостном. Большинство сходит с ума в первые же недели.

- Но ведь Сириус Блэк сбежал от них, - медленно протянул Гарри, - сбежал...

Портфель соскользнул со стола; Люпину пришлось быстро нагнуться, чтобы поймать его.

- Да, - сказал он, выпрямляясь, - Блэк, судя по всему, нашёл способ им противостоять. Не думал я, что такое возможно... Считается, что дементоры лишают колдуна силы, если тот остаётся рядом с ними чересчур долго...

- Но вы сумели заставить отступить того дементора, в поезде, - вдруг вспомнил Гарри.

- Есть некоторая... защита, которую можно воздвигнуть, - ответил Люпин, - но там был только один дементор. Чем их больше, тем труднее им протидействовать.

- Какая защита? - сразу же заинтересовался Гарри. - Вы можете меня научить?

- Не стану притворяться экспертом по борьбе с дементорами, Гарри... совсем напротив...

- Но если дементоры снова придут на квидишный матч, надо же мне уметь бороться с ними...

Люпин поглядел на исполненное решимости лицо мальчика, подумал, а затем сказал:

- Что ж... ладно. Попробую тебе помочь. Но, боюсь, с этим придётся подождать до следующего семестра. Перед каникулами у меня очень много дел. Для болезни я выбрал самое неудачное время.

Помня об обещании Люпина научить его защищаться от дементоров, надеясь, что ему, возможно, и не придётся больше слышать голос умирающей матери, а также зная, что “Равенкло” в конце ноября вчистую разгромил “Хуффльпуфф”, Гарри повеселел. Команда “Гриффиндора” не потеряла шансов в борьбе за кубок, хотя больше и не могла себе позволить ни единого поражения. Древ вновь преисполнился маниакальной энергии и заставлял ребят тренироваться изо всех сил, не взирая на ледяной дождь, продолжавший идти и в декабре. В школьном дворе дементоры не появлялись. Гнев Думбльдора надёжно удерживал их за территорией.

За две недели до конца семестра небо вдруг просветлело до ослепительной, опаловой белизны, а разлезшая грязь одним прекрасным утром подёрнулась сверкающим инеем. В замке воцарилась рождественская атмосфера. Профессор Флитвик, учитель по заклинаниям, уже украсил свой кабинет мерцающими огоньками, при ближайшем рассмотрении оказавшимися настоящими, трепещущими в воздухе добрыми феями. Учащиеся с воодушевлением обсуждали планы на каникулы. И Рон, и Гермиона решили остаться в “Хогварце”. Рон утверждал, что не в силах вынести две недели в обществе Перси, Гермиона твердила, что ей обязательно нужно быть рядом с библиотекой, но им не удалось провести Гарри; друзья просто хотели составить ему компанию, за что он был им очень благодарен.

Ко всеобщему (кроме Гарри) восторгу, на самый последний уикенд семестра был назначен поход в Хогсмёд.

- Мы сможем купить там подарки к Рождеству! - обрадовалась Гермиона. - Маме с папой обязательно понравятся эти мятные зубные ниткерсы, которые мы видели в “Рахатлукулле”!

Смирившись с мыслью, что он будет единственным третьеклассником, который не пойдёт в Хогсмёд, Гарри одолжил у Древа каталог “Ваша новая метла” и решил, что будет весь день изучать его. На тренировках он пользовался школьной метлой, древней-предревней “Падающей звездой”, она летала медленно и при этом ужасно дрыгалась; определённо нужно было купить свою.

В субботу утром, в день посещения Хогсмёда, Гарри попрощался с Роном и Гермионой, обмотанными шарфами и мантиями, а затем в одиночестве поднялся по мраморной лестнице и направился к грифиндорской башне. За окнами валил снег, в замке было очень-очень тихо.

- Пссст! Гарри!

Он обернулся. Посреди коридора третьего этажа, из-за статуи горбатой одноглазой ведьмы, выглядывали физиономии Фреда и Джорджа.

- Вы что тут делаете? - с любопытством спросил Гарри. - Почему вы не пошли в Хогсмёд?

- Перед тем как уйти, мы решили преподнести тебе подарочек к празднику, - Фред загадочно подмигнул. - Зайди-ка сюда...

Он кивнул головой на дверь в пустой класс слева от одноглазой статуи. Гарри вслед за близнецами зашёл внутрь. Джордж аккуратно прикрыл за собой дверь, а потом обернулся с совершенно лучезарным видом.

- Заранее поздравляем тебя с Рождеством, Гарри! Вот подарок! - объявил он.

Фред изящным жестом извлёк из-под мантии и положил на парту нечто. Это был большой, квадратный, очень потрёпанный лист пергамента. На нём ничего не было написано. Гарри, заподозрив, что имеет дело с одной из шуточек близнецов, уставился на бумагу.

- Ну, и что это такое?

- А это, Гарри, секрет нашего успеха, - Джордж любовно похлопал по пергаменту.

- Конечно, это безумие, отдавать тебе такую ценность, - сказал Фред, - но мы вчера вечером подумали и решили, что тебе нужнее.

- В любом случае, мы давно выучили это наизусть, - продолжил Джордж, - и теперь передаём тебе. Нам, вообще-то, уже не нужно.

- И зачем же мне нужен кусок пожелтевшего пергамента? - Гарри всё ещё был настроен скептически.

- Кусок пожелтевшего пергамента! - воскликнул Фред, закрывая глаза с такой гримасой, будто Гарри нанёс ему смертельное оскорбление. - Объясни ему, Джордж.

- Ну... когда мы были в первом классе, Гарри - молодые, беззаботные, наивные...

Гарри фыркнул. Какими-какими, а наивными Фред с Джорджем никогда не были.

- Ну, наивнее, чем сейчас... мы как-то влипли в одну историю с Филчем...

- Мы взорвали в коридоре навозную бомбу, а он из-за этого почему-то так распереживался...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: