Контрольная работа №1 по этнополитике

Основные взгляды Энтони Д.Смита («Этнические начала наций»):

● этнос – это современные национальные общности и чувства и коллективные культурные общности и чувства предыдущих эпох.[1]

● отрицает утверждения как модернистов, по словам которых существует решительный разрыв между до-современными общностями и чувствами и современными нациями и национализмом, так и сторонников постоянства, по словам которых современные явления есть просто более крупные и осовремененные разновидности до-современных связей и чувств.[2]

● «ядро» этничности, как оно передавалось в исторических текстах и как оно формирует индивидуальный опыт, покоится в четырехугольнике «мифы, воспоминания, ценности и символы», а также в характерных формах, или стилях и жанрах, исторических конфигураций населения.[3]

● Не смотря на политические и экономические расчеты, стремление этноса двигаться в сторону нации (хотя и не обязательно в сторону независимой государственности) крайне сильно.[4]

● под напором тройственной революции (экономической, административной и культурной) (или ее части) и с подъемом национализма необходимым элементом проекта по созданию нации стала политическая мобилизация низмших слоев, даже крестьян... Старые этнические чувства, благоприятствовавшие консерватизму и припособленчеству, должны были быть сломлены. Отсюда частые войны сыновей против своих отцов, межпоколенная вражда, которая сопровождала переход от этнического консерватизма к национальной мобилизации.[5]

● соединение культуры и политики стало ключевым элементом национализма... Следовательно, любой этнос, который стремится к положению нации, должен быть политизирован и выдвинуть свои претензии в борьбе за власть и влияние на государственной арене.[6]

● в современную эпоху этносы должны стать политизированными, должны вступить на политическую арену и остаться на ней, должны начать двигаться к состоянию нации, даже если у них самих и нет намерения превращаться в целостную нацию.[7]

● самоопределение религии становится все более этническим и национальным. В наше время религия стала порождением, даже демонстрацией, национального духа и гения.[8]

● тройственная революция (насколько ее влияние ощутимо) побудила возникновение новых классов, среди которых особенно заметными и важными для рассматриваемых проблем являются узкий круг интеллектуалов и более широкий слой профессиональной интеллигенции.[9]

● этносы ориентируются на концепцию создания территориальной «родины» и формирования компактного пространства, в котором можно контролировать свою судьбу.[10]

● потребность в «родине», в собственном национальном пространстве, является центральным догматом национализма.[11]

● Только в новое время этносы были подвигнуты к тому, чтобы изменить свои внутренние отношения в сторону общего юридически оформленного гражданства, сделав, таким образом, гигантский шаг в сторону превращения в нации.[12]

● В этих случаях права и обязанности «гражданства» делятся между этнической нацией и территориально-политической нацией.[13]

● сегодня многие индивиды принадлежат одновременно к двум «нациям».[14]

● для будущих наций значимыми являются включенность и мобилизованность их членов.[15]

● Должна появиться и добиться достаточно высокого положения новая идеология, которая позволяет кланам ибо рассматривать себя в качестве фрагментов более широкой «нации», каждый член которой, независимо от родовых связей и происхождения, имеет права и обязанности, поскольку разделяет историю, культуру и идентичность ибо; должны появиться вестернизированные мужчины и женщины, прежде, чем сможет начаться мобилизация ради создания нации граждан.[16]

Основные взгляды Бенедикта Андерсона («Воображаемые сообщества»):

● нации и национализм выступают как «особые культурные артефакты», «самые универсальные ценности в политической жизни», а не как идеологии.[17]

● Нация в такой трактовке выступает как новый, ха­рактерный для современного общества, способ связывать воедино, в целостном восприятии, пространство, время и человеческую солидарность. Особенность этого соедине­ния и заключается в том, что оно не осуществимо без воображения, опосредующего и обосновывающего коллек­тивную связь, без унифицирующего воображения, созда­ющего культурно целостные воображаемые* сообщества, которые к тому же имеют ценностный характер.[18]

● Национализм, таким образом, выступает как своего рода религия современного общества, сулящая че­ловеку бессмертие в вечном существовании нации, к ко­торой он себя причисляет в своем воображении. В свою очередь, воображение не есть просто некая спонтанная, продуктивная способность в кантовском смысле, а цен­ностные представления.[19]

● условия возникновения националистических кол­лективных представлений, изменяющие восприятие про­странства и времени, Андерсон находит в движении, которое он называет «паломничеством». Именно в пере­мещении по территории большого политического про­странства — империи — из колониальной периферии в имперские центры и обратно, «паломники» приобретают новое представление о территориальной протяженности, о качестве пространства, о пространственных идентифи­кациях. Развитие национализма как мировоз­зрения начинается с изменяющегося восприятия прост­ранства.[20]

● Европейские модели «официального национализма», формируемые «наверху» и осуществляемые проведени­ем различного рода образовательных, языковых политик или культурных революций, Андерсон рассматривает как реакцию правящих имперских элит на унифицирующее воздействие печатного капитализма и распространение родного языка как средства коммуникации. Ключевой характеристикой «официального национализма», прини­маемой для моделирования и подражания, выступает именно его государственная форма и политические спо­собы унификации; язык, чтобы стать средством унифи­цированной коммуникации в пределах определенной по­литической территории, должен стать государственным, приобрести политический статус.[21]

● характерный для Андерсона стиль анализа: он не только выделяет основополагающие принципы и категории, направляющие логику развития наций и национализма, но стремится выявить конкрет­ные социальные механизмы их действия.[22]

● после вто­рой мировой войны каждая успешная революция само­определялась в национальных категориях и, делая это, она прочно укоренялась в территориальном и социальном пространстве, унасле­дованном от дореволюционного прошлого.[23]

● «ко­нец эпохи национализма», который так долго пророчили, еще очень и очень далеко. Быть нацией — это по сути са­мая универсальная легитимная ценность в политической жизни нашего времени.[24]

● националь­ность (nation-ness), — а вместе с ней и национализм явля­ются особого рода культурными артефактами.[25]

● определение на­ции: это воображенное политическое сообщество, и вооб­ражается оно как что-то неизбежно ограниченное, но в то же время суверенное. Оно воображенное, поскольку члены даже самой ма­ленькой нации никогда не будут знать большинства сво­их собратьев-по-нации, встречаться с ними или даже слы­шать о них, в то время как в умах каждого из них живет образ их общности.[26]

● Нация воображается ограниченной, потому что даже самая крупная из них, насчитывающая, скажем, милли­ард живущих людей, имеет конечные, хотя и подвижные границы, за пределами которых находятся другие нации. Ни одна нация не воображает себя соразмерной со всем человечеством.[27]

● Она воображается суверенной, т.к. достигая зрелости, нации мечтают быть свободными. Залог и символ этой сво­боды — суверенное государство.[28]

● И наконец, она воображается как сообщество, посколь­ку независимо от фактического неравенства и эксплуа­тации, которые в каждой нации могут существовать, на­ция всегда понимается как глубокое, горизонтальное то­варищество. . В конечном счете, именно это братство на протяжении двух последних столетий дает многим мил­лионам людей возможность не столько убивать, сколько добровольно умирать за такие ограниченные продукты воображения.[29]

● Националистическое воображение предполагает его тесное духовное родство с религиозным воображени­ем (рассмотрение куль­турных корней национализма со смерти как самой по­следней в широком ряду фатальностей).[30]

● Если национальные государства принять в широком допущении как «новые» и «исторические», то нации, которым они дают политическое выражение, все­гда как бы выплывают из незапамятного прошлого и, что еще более важно, ускользают в бесконечное будущее. Национализм обладает магическим свойством обращать случай в судьбу.[31]

● Вооб­ражаемые сообщества наций:

- вырастали из рели­гиозных сообществ и династических государств;

- стано­вились на их место;

- за упадком сакральных сообществ, языков и родословных скрывалось глубинное изменение в способах восприятия мира, которое более, чем что бы то ни было, сделало нацию «мыслимой».[32]

● Идея социологического организма, движущегося по расписанию сквозь гомогенное, пустое время, — точный аналог идеи нации, которая тоже понимается как моно­литное сообщество, неуклонно движущееся вглубь (или из глубины) истории.[33]

Сравнение взглядов Э. Смита и Б. Андерсона:

Андерсон отталкивается от неискоренимой потребности в том, чтобы превзойти смерть, с которой пытались бороться и которую пытались объяснить старые религии; а также от новых способов коммуникации, открытых благодаря потоку печатных слов при новых технологиях «печатного капитализма». С упадком религии и возвышением печатного слова стало одновременно и возможным и необходимым «воображать» сообщества, одновременно и суверенные и ограниченные, через которые может быть сформировано ощущение бессмертия и с которыми могут идентифицироваться личности, во всех других случаях анонимные. Посредством печатного слова не знающие друг друга личности могут обнаружить, что они населяют одно и то же гомогенное, пустое время и определенное пространство путем принадлежности к воображенному сообществу и к линиям наследства. Такие «воображенные сообщества» или нации начинают затем служить жизненно важным психологическим и экономическим целям в специфических современных условиях секулярного капитализма.[34]

Существенным положением его теории является вера в случайность национализма и в современность нации, нация и национализм являются коррелятом и производным современности и современной цивилизации.[35]

Смит, прежде всего, признавал свою причастность к «модернистам», то есть к сторонникам конструктивизма в изучении наций. В обсуждаемой работе свою причастность к исследовательским практикам модернизма Смит манифестирует неоднократным - на протяжении всей книги - согласием с выводами тех, кого он считает модернистами. Принципиальное отличие его точки зрения на историю национализма от концепции Бенедикта Андерсона заключается в том, что Смит признает нации не «сконструированными», а «реконструированными» и пытается обнаружить источники этих реконструкций.

Он пишет : «В некотором смысле «модернисты» правы. Национализма как идеология и как движение есть явление, датируемое с конца восемнадцатого столетия, а специфически «национальные» чувства становятся в Западной Европе различимыми чуть раньше, чем конец пятнадцатого или шестнадцатый век. «Нация-государство», как норма политики, тоже весьма современна. И все же, эта точка зрения порождает трудности. Ибо и в до-современных эпохах, даже в античном мире, мы находим разительные параллели с «современной» идеей национальной идентичности и национального характера; ? А если нет, не должны ли мы вернуться к более старой точке зрения, согласно которой национальные связи и чувства являются «веществом истории» и всеобщим признаком человечества?»[36]

«Обратной крайности», как выражается автор, в его книге также нет: «Такой взгляд, который можно назвать «постоянством» в противовес «современности» (чтобы отличать его от более радикального «примордиализма») также создает проблемы. Когда сторонники «постоянства» справедливо указывают на древность коллективных культурных связей и чувств, это далеко не то же самое, что утверждать, что эти связи и чувства всеобщи (тем боле, что они «естественны», как заявляют примордиалисты)»[37]

Нация по Андерсону – это воображенное политическое сообщество, и вооб­ражается оно как что-то неизбежно ограниченное, но в то же время суверенное.

Этнос по Смиту – это политизированная нация, современные национальные общности и чувства и коллективные культурные общности и чувства предыдущих эпох.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: