Государство как правовой феномен.

Либертарно-юридическая аксиология.

Ценность права, согласно либертарно-юридической аксиологии, состоит в том, что право является всеобщей, необходимой и общеобязательной формой выражения таких фундаментальных человеческих ценностей, как равенство, свобода и справедливость.

При этом право как форму, правовую форму фактических отношений (а вместе с тем и формальные компоненты этой правовой формы - равенство, свободу, справедливость) нельзя смешивать с самими фактическими отношениями, с фактическим содержанием общественных отношений, опосредуемых и регулируемых правовой формой. Так что равенство, свобода и справедливость , согласно нашей трактовке, - это правовые формальности, а не фактичности, это формально-содержательные (а не материально-содержательные, не эмпирические) компоненты, свойства и характеристики права и правовой формы.

В аксиологическом плане такая юридико-формализованная концепция права позволяет обоснованно утверждать, что речь идет именно (и только) о правовых ценностях, а не о моральных, нравственных, религиозных и иных неправовых ценностях. Причем правовые ценности - в силу абстрактной всеобщности права и правовой формы - носят по определению всеобщий и общезначимый (и в этом смысле абсолютный, а не относительный) характер. Право тем самым в своем аксиологическом измерении выступает не просто как неформализованный (формально-фактический) носитель моральных (или смешанных морально-правовых) ценностей, что характерно для естественноправового подхода, а как строго определенная форма именно правовых ценностей, как специфическая форма правового долженствования, отличная от всех других (моральных, религиозных и т.д.) форм долженствования и ценностных форм.

Такое понимание ценностного смысла правовой формы долженствования принципиально отличается не только от естественноправового, но и от позитивистского подхода к данной проблеме .

В противоположность позитивистскому обесценению права как приказа власти с любым произвольным содержанием в либертарной концепции права правовая форма как форма равенства, свободы и справедливости качественно определенна и содержательна, но содержательна и определенна в строго формально-правовом смысле, а не в смысле того или иного фактического содержания, как это характерно для естественноправового подхода. Поэтому такая качественно определенная в формально-правовом плане форма права представляет собой форму долженствования не только в смысле общеобязательности, властной императивности и т.д., но и в смысле объективной ценностной общезначимости, в смысле ценностно-правового долженствования.

Данная концепция правовой (формально-правовой) трактовки основных ценностей человеческого бытия (равенства, свободы, справедливости) в качестве моментов правовой формы долженствования четко очерчивает и фиксирует ценностный статус права (круг, состав, потенциал права как ценности, специфику права как ценностно-должного в общей системе ценностей и форм долженствования и т.д.). С этих позиций правовых ценностей может и должно определяться ценностное значение всех феноменов в корреспондирующей и релевантной праву (праву как должному, как цели, как основанию требований, источнику правовых смыслов и значений) сфере сущего.

Эту сферу сущего, ценностно определяемого с позиций правового долженствования , составляют - в рамках юридической аксиологии (с учетом специфики ее предмета, профиля и задач) - закон (позитивное право) и государство во всех их фактических проявлениях и измерениях, во всем их реальном существовании, а также юридически значимое поведение всех субъектов права.

В юридической аксиологии речь, следовательно, идет об оценке (ценностном суждении и оценке) с позиций права правового смысла и значения наличного закона (позитивного права), государства, поведения субъектов права, об их правовом качестве, об их соответствии (или несоответствии) целям, требованиям, императивам права как ценностно должного. Право при этом выступает как цель для закона (позитивного права), государства, поведения людей. Это означает, что закон (позитивное право), государство, юридически значимое поведение людей должны быть ориентированы на воплощение и осуществление требований права, поскольку именно в этом состоят их цель, смысл, значение. Закон (позитивное право), государство, поведение субъектов права ценны лишь как правовые явления.

Цель права как должного в отношении закона (позитивного права), государства, поведения субъектов права можно сформулировать в виде следующего ценностно-правового императива: закон (позитивное право), государство, поведение субъектов права должны быть правовыми.

В этой аксиологической плоскости соотношение должного и сущего выражает идею необходимости постоянного совершенствования практически сложившихся и реально действующих форм позитивного права, государства и поведения людей, которые как явления исторически развивающейся действительности разделяют ее достижения и недостатки и всегда далеки от идеального состояния. К тому же в процессе исторического развития обновляется, обогащается и конкретизируется сам смысл правового долженствования, весь комплекс правовых целей - ценностей - требований, которым должны соответствовать наличные законы, государство, поведение субъектов права.

Концепция пролетарского права

Концепцию нового, революционного, пролетарского права как средства осуществления диктатуры пролетариата активно развивал и внедрял в практику советской юстиции Д.Л. Курский.

Право в условиях диктатуры пролетариата — это, согласно Курскому, выражение интересов пролетариата. "Диктатура пролетариата, — подчеркивал он в 1918 г., — может признавать только интересы своего класса в целом; подлинный представитель такой диктатуры — весь класс в целом, т. е. рабочие и беднейшие крестьяне, организованные в коммунистическую партию и Советы; отдельное лицо, тем паче должностное лицо, — всегда исполнитель, даже когда является наиболее ответственным организатором").

Еще жестче классовый характер уголовных норм проявлялся-в вопросах преступления и наказания. Подчеркиваемая Курским замена (практически лишь частичная) при переходе к нэпу внесу дебных репрессий репрессиями судебными фактически во многом компенсировалась предоставлением пролетарскому классово-пар тийному суду широкой свободы усмотрений, отсутствием юриди чески определенных составов преступлений и соответствующих наказаний, упрощенным судопроизводством, уголовной ответственностью по аналогии и т. д.

Не только "уголовные нормы", но и в целом все нормотворче-ство диктатуры пролетариата (или т. н. "пролетарское право") были направлены на классово-коммунистическое толкование, использование, а затем и полное вытеснение временно допущенных при нэпе буржуазных норм и институтов.

Государство как правовой феномен.

Легкость употребления слова государство сама по себе указывает на самоочевидность феномена, который она обозначает. И правда, есть один простой признак, который присущ всем государствам. Это их формальное «равенство» относительно друг друга, а точнее принадлежность к сообществу государств. Это единственная общая характеристика государств. Все остальные их разделяют.

Итак, территориальные политии принято называть государствам на том основании, что они признаны международным сообществом как его суверенные и равноправные друг другу участники. Однако на деле даже свои суверенные прерогативы они используют далеко не одинаково, не говоря об различиях в других отношениях. Некоторые, например, не способны контролировать свою территорию и границы, выполнять правовые и социальные обязательства. Это так называемые квази-государства (quasi-states)[1]. Иногда в «государствах» отсутствует современный аппарат управления, а отдельные структуры не столько выполняют специализированные функции внутри политии, сколько имитируют их «на экспорт». Существуют, наконец, государства, от которых мало что осталось кроме названия и признания – несостоявшиеся государства (failed states).

Государства значительно различаются по размерам и мощи (мега-, макро, мини- и микро-государства), способам распределения власти (функциональному, по моделям разделения властей – президентские, парламентские и т.п., по пространственному – федерации, унии, унитарные государства и т.п., по гомогенно-национальному или консоциативному, по корпоративному и т.п.) и по множеству других параметров государственности.

Существуют также территориальные политии, которые официально не признаны как суверенные государства, хотя обладают многими качествами государственности. Они, например, способны контролировать свою территорию, обеспечивать единое правовое пространство, выстраивать более или менее современную систему государственных институтов и т.д. Многие политии из этой группы существуют вне сетки государств-членов ООН не один год, претендуя на международное признание.

Ряд других территориальных образований не стремиться к международному признанию в качестве суверенного государства, являясь либо частью другого государства, либо обладая особым статусом, обозначающим его определенную зависимость от другого государства. При этом подобные образования обладают многими атрибутами суверенной государственности.

Результаты компаративных исследований позволяют предположить, что в современной мировой политике сосуществуют различные типы суверенных политических акторов, исполняющих роль государств в мировой политической системе. Речь идет о примерно двух сотнях членов мирового сообщества и о нескольких десятках претендентов на эту роль. Сравнительный анализ данных казусов показывает, что их нельзя соотнести друг с другом с помощью одного только понятия. Приходится использовать слово государство «с прилагательными»: социальное, облегченное, федеративное, консоциативное, корпоративное и т.п. Этим дело не ограничивается. Выделяются куда более специфичные виды государственности: государства-движения, государства-партии, империи, квазиимперии и прочие системы авторитарного господства. Наконец, нельзя пройти мимо политических структур, чьи претензии на государственность весьма условны и частичны.

Получается, таким образом, что за словами государство (the state etc.), а тем более государственность (statehood, stateness etc.) скрывается не одно ясно концептуализируемое явление или предмет изучения, а целый набор разнородных явлений и предметов. Данный тезис может показаться спорным для множества коллег, политиков и граждан, с легкостью рассуждающих о государстве и государственности любых стран мира и подразумевающих под этим одно и то же для каждой из них.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: