Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 21 глава

328__________________________ В. И. ЛЕНИН

съезде, забыть о борьбе, которую вели искровцы с антиискровцами в течение почти всего съезда!

Третий тип голосований на съезде, охватывающий три последние части диаграммы из пяти (именно В, Г и Д), характеризуется тем, что небольшая часть искровцев отде­ляется и переходит на сторону антиискровцев, которые поэтому и побеждают (пока остаются на съезде). Чтобы проследить с полной точностью развитие этой знаменитой коалиции искровского меньшинства с антиискровцами, одно упоминание о которой до­водило Мартова до истерических посланий на съезде, приводятся все три основных ти­па именных голосований этого рода. В — это голосование по вопросу о равноправии языков (взято последнее из трех именных голосований по этому пункту, как самое пол­ное). Все антиискровцы и весь центр стеной стоят против нас, из искровцев же отдели­лась часть большинства и часть меньшинства. Еще не видно, какие искровцы способны к окончательной и прочной коалиции с оппортунистической «правой» съезда. Далее, голосование типа Г — о первом параграфе устава (из двух голосований взято более оп­ределенное, т. е. когда никто не воздерживался). Коалиция обрисовывается рельефнее и складывается прочнее : искровцы меньшинства все уже стоят на стороне Акимова и Либера, из искровцев большинства — очень небольшое число, возмещающее пере­шедших на нашу сторону трех из «центра» и одного из антиискровцев. Достаточно простого взгляда на диаграмму, чтобы убедиться в том, какие элементы случайно и временно переходили то на одну, то на другую сторону и какие шли с неудержимой си­лой к прочной коалиции с Акимовыми. На последнем голосовании (Д — выборы в ЦО, в Τ TTC и в Совет партии),

Судя по всему, того же типа было еще четыре голосования по уставу, стр. 278—27 за Фомина про­тив 21 наших; стр. 279—26 за Мартова против 24 за нас; стр. 280—27 против меня, 22 за; и там же — за Мартова 24 против 23 за нас. Это — затронутые уже мной раньше голосования по вопросам о кооптации в центры. Именных голосований нет (одно было, но затеряно). Бундовцы (все или часть), видимо, спаса­ют Мартова. Ошибочные утверждения Мартова (в Лиге) относительно голосований этого типа исправ­лены выше.

__________________________ ШАГ ВПЕРЕД. ДВА ШАГА НАЗАД________________________ 329

которое представляет именно окончательное деление на большинство и меньшинст­во, ясно видно полное слияние искровского меньшинства со всем «центром» и с ос­татками антиискровцев. Из восьми антиискровцев к этому времени остался на съезде один тов. Брукэр (которому тов. Акимов разъяснил уже его ошибку и который занял принадлежащее ему по праву место в рядах мартовцев). Уход семерки наиболее «пра­вых» оппортунистов решил судьбу выборов против Мартова .

И вот теперь подведем итоги съезду, опираясь на объективные данные о голосовани­ях всякого типа.

Много толковали о «случайном» характере большинства на нашем съезде. Тов. Мар­тов только этим доводом и утешал себя в своем «Еще раз в меньшинстве». Из диаграм­мы ясно видно, что в одном смысле, но только в одном, можно назвать большинство случайным, именно в том смысле, что-де семерка наиболее оппортунистических эле­ментов «правой» ушла случайно. Поскольку случаен этот уход, постольку (не более) случайно и наше большинство. Простой взгляд на диаграмму лучше длинных рассуж­дений показывает, на чьей стороне была бы, должна бы была быть эта семерка . Но, спрашивается, поскольку действительно можно считать случайным уход этой семерки? Вот вопрос, которого не любят задавать себе люди, охотно говорящие о «случайности» большинства. Неприятный это для них вопрос. Случайно ли то, что ушли наиболее ярые представители правого, а не левого крыла нашей партии? Случайно ли то, что уш­ли оппортунисты, а не последовательные революционные социал-демократы? Не сто­ит ли этот «случайный» уход в некоторой

Семь оппортунистов, ушедших с 2-го съезда, это пять бундовцев (Бунд вышел из партии на втором съезде после отклонения федеративного принципа) и два «рабочедельца», т. Мартынов и т. Акимов. Эти последние ушли со съезда после того, как заграничной организацией партии была признана только ис­кровская Лига, то есть был распушен рабочедельческий заграничный «Союз русских социал-демократов». (Примечание автора к изданию 1907 г. Ред.)

Мы увидим ниже, что после съезда и т. Акимов и Воронежский комитет, наиболее родственный т. Акимову, прямо и выразили свое сочувствие «меньшинству».

330__________________________ В. И. ЛЕНИН

связи с той борьбой против оппортунистического крыла, которая велась в течение всего съезда и которая так наглядно выступает на нашей диаграмме?

Достаточно поставить эти неприятные для меньшинства вопросы, чтобы выяснить себе, какой факт прикрывается толками о случайности большинства. Это — тот несо­мненный и неоспоримый факт, что меньшинство составили наиболее тяготеющие к оппортунизму члены нашей партии. Меньшинство составили наименее устойчивые теоретически, наименее выдержанные принципиально элементы партии. Меньшинство образовалось именно из правого крыла партии. Разделение на большинство и меньшин­ство есть прямое и неизбежное продолжение того разделения социал-демократии на революционную и оппортунистическую, на Гору и Жиронду¹¹³, которое не вчера толь­ко появилось не в одной только русской рабочей партии и которое, наверное, не завтра исчезнет.

Этот факт имеет кардинальное значение в деле выяснения причин и перипетий рас­хождений. Пытаться обойти этот факт посредством отрицания или затушевывания борьбы на съезде и сказавшихся в ней принципиальных оттенков, — значит выдавать себе полнейшее свидетельство об умственной и политической бедности. А чтобы опро­вергнуть этот факт, надо, во-первых, показать, что общая картина голосований и «раз­делений» на нашем партийном съезде была не такая, которая приведена мною; надо, во-вторых, показать, что по существу всех тех вопросов, из-за которых «разделялся» съезд, неправы были те наиболее последовательные революционные социал-демократы, которые связали себя в России с именем искровцев . Попробуйте-ка показать это, гос­пода!

Примечание для тов. Мартова. Если тов. Мартов забыл теперь, что искровец означает сторонник на­правления, а не член кружка, то мы советуем ему прочесть в протоколах съезда разъяснение этого вопро­са тов. Троцким тов. Акимову. Искровскими кружками были на съезде (по отношению к партии) три кружка: группа «Освобождение труда», редакция «Искры», организация «Искры». Два кружка из этих трех были так разумны, что сами распустили себя; третий проявил недостаточно партийности, чтобы сделать это, и был распущен съездом. Самый широкий искровский кружок, организация «Искры» (вклю­чавшая в себя и редакцию и группу «Освобождение труда»), насчитывал на съезде всего 16 человек, из которых только одиннадцать имели решающий голос. Искровцев же по направлению, не принадлежав­ших ни к какому искровскому «кружку», было на съезде, по моему счету, 27 с 33 голосами. Значит, из искровцев меньше половины принадлежали к искровским кружкам.

__________________________ ШАГ ВПЕРЕД. ДВА ШАГА НАЗАД________________________ 331

Факт составления меньшинства из наиболее оппортунистических, наименее устой­чивых и наименее выдержанных элементов партии указывает, между прочим, ответ на многие недоумения и возражения, с которыми обращаются к большинству люди, плохо знакомые с делом или плохо продумавшие вопрос. Не мелко ли это, говорят нам, объ­яснять расхождение маленькой ошибкой тов. Мартова и тов. Аксельрода? Да, господа, ошибка тов. Мартова была невелика (и я еще на съезде, в пылу борьбы, отметил это), но из этой маленькой ошибки могло получиться (и получилось) много вреда в силу того, что тов. Мартова перетянули на свою сторону делегаты, сделавшие целый ряд ошибок, проявившие на целом ряде вопросов тяготение к оппортунизму и принципиальную не­выдержанность. Индивидуальным и неважным фактом было проявление неустойчиво­сти со стороны тов. Мартова и тов. Аксельрода, но не индивидуальным, а партийным и не совсем неважным фактом было образование весьма и весьма значительного мень­шинства из всех, наименее устойчивых элементов, из всех тех, кто либо вовсе не при­знавал направления «Искры» и прямо боролся с ним, либо признавал на словах, а на деле сплошь да рядом шел с антиискровцами.

Не смешно ли объяснять расхождение господством заскорузлой кружковщины и ре­волюционной обывательщины в маленьком кружке старой редакции «Искры»? Нет, это не смешно, потому что на поддержку этой индивидуальной кружковщины встало все то в нашей партии, что боролось в течение всего съезда за всякую кружковщину, все то, что вообще не могло подняться над революционной обывательщиной, все то, что ссылалось на «исторический» характер обывательского и кружковщинского зла для оп­равдания и сохранения этого зла. Случайностью можно бы еще,

332__________________________ В. И. ЛЕНИН

пожалуй, считать то, что узко-кружковые интересы одержали верх над партийностью в одном маленьком кружке редакции «Искры». Но не случайностью было то, что на под­держку этой кружковщины горой встали тт. Акимовы и Брукэры, которым не менее (если не более) дорога была «историческая преемственность» знаменитого Воронеж­ского комитета и пресловутой петербургской «Рабочей организации»¹¹⁴, встали тт. Его­ровы, которые оплакивали «убийство» «Рабочего Дела» так же горько (если не еще бо­лее горько), как и «убийство» старой редакции, встали тт. Маховы и пр. и пр. Скажи мне, с кем ты знаком, и я скажу тебе, кто ты такой, — гласит житейская мудрость. Скажи мне, кто твой политический союзник, кто за тебя голосует, — и я тебе скажу, какова твоя политическая физиономия.

Мелкая ошибка тов. Мартова и тов. Аксельрода оставалась и могла остаться мелкой, покуда она не послужила исходным пунктом для прочного союза их со всем оппорту­нистическим крылом нашей партии, покуда она не повела в силу этого союза к от­рыжке оппортунизма, к реваншу всех тех, с кем боролась «Искра» и кто готов был с величайшей радостью сорвать теперь сердце на последовательных сторонниках рево­люционной социал-демократии. Послесъездовские события как раз и привели к тому, что в новой «Искре» мы видим именно отрыжку оппортунизма, реванш Акимовых и Брукэров (см. листок Воронежского комитета ), восторги Мартыновых, которым нако­нец-то (наконец-то!) позволили в ненавистной «Искре» лягнуть ненавистного «врага» за все и всяческие прошлые обиды. Это особенно наглядно показывает нам, до какой степени необходимо было «восстановление старой редакции «Искры»» (из ультимату­ма тов. Старовера от 3 ноября 1903 г.) для охранения искровской «преемственности»...

Сам по себе факт разделения съезда (и партии) на левое и правое, революционное и оппортунистическое

* См. настоящий том, стр. 396—398. Ред.

__________________________ ШАГ ВПЕРЕД. ДВА ШАГА НАЗАД________________________ 333

крыло не представлял еще из себя не только ничего страшного и ничего критического,
но даже и ровно ничего ненормального. Напротив, все последнее десятилетие в исто­
рии русской (и не только русской) социал-демократии неизбежно и неминуемо приво­
дило к такому разделению. Что основанием для разделения был ряд весьма мелких
ошибок правого крыла, весьма неважных (сравнительно) разногласий, — это обстоя­
тельство (которое поверхностному наблюдателю и филистерскому уму кажется шоки­
рующим) означало большой шаг вперед всей нашей партии в целом. Раньше мы расхо­
дились из-за крупных вопросов, которые могли иногда даже оправдать и раскол, теперь
мы сошлись уже на всем крупном и важном, теперь нас разделяют лишь оттенки, из-за
которых можно и должно спорить, но нелепо и ребячески было бы расходиться (как и
сказал уже совершенно справедливо товарищ Плеханов в интересной статье «Чего не
делать», к которой мы еще вернемся). Теперь, когда анархическое поведение меньшин­
ства после съезда почти привело партию к расколу, часто можно встретить мудрецов,
которые говорят: да стоило ли вообще бороться на съезде из-за таких мелочей, как ин­
цидент с OK, распущение группы «Южного рабочего», или «Рабочего Дела», § 1, раС-
ri τ/- *

лущение старой редакции и т. п. ! Кто рассуждает так , тот вносит именно кружковую точку зрения в партийные дела: борьба оттенков в партии неизбежна и необходима, покуда борьба не ведет к анархии и к расколу, покуда борьба идет в рамках, одобрен­ных сообща всеми товарищами и членами партии. И наша борьба

* Не могу не вспомнить по этому поводу одного разговора моего на съезде с кем-то из делегатов «центра». «Какая тяжелая атмосфера царит у нас на съезде!» — жаловался он мне. — «Эта ожесточенная борьба, эта агитация друг против друга, эта резкая полемика, это нетоварищеское отношение!..» «Какая прекрасная вещь — наш съезд!» — отвечал я ему. — «Открытая, свободная борьба. Мнения высказаны. Оттенки обрисовались. Группы наметились. Руки подняты. Решение принято. Этап пройден. Вперед! — вот это я понимаю. Это — жизнь. Это — не то, что бесконечные, нудные интеллигентские словопрения, которые кончаются не потому, что люди решили вопрос, а просто потому, что устали говорить...»

Товарищ из «центра» смотрел на меня недоумевающими глазами и пожимал плечами. Мы говорили на разных языках.

334__________________________ В. И. ЛЕНИН

с правым крылом партии на съезде, с Акимовым и Аксельродом, с Мартыновым и Мар­товым, отнюдь не выходила из этих рамок. Достаточно вспомнить два факта, свиде­тельствующих об этом самым бесспорным образом: 1) когда тт. Мартынов и Акимов уходили со съезда, мы все готовы были всячески отстранить мысль об «оскорблении», мы все принимали (32 голосами) резолюцию тов. Троцкого, приглашающую этих това­рищей удовлетвориться разъяснениями и взять назад свое заявление; 2) когда дело дошло до выбора центров, мы давали меньшинству (или оппортунистическому крылу) съезда меньшинство в обоих центрах: Мартову в ЦО, Попову в ЦК. Иначе мы не могли поступить с партийной точки зрения, раз было решено нами еще до съезда выбирать две тройки. Если различие оттенков, обнаружившихся на съезде, было невелико, то не­велик, ведь, был и практический вывод, сделанный нами из борьбы этих оттенков: этот вывод исключительно сводился к тому, что две трети в обеих тройках следует предос­тавить большинству партийного съезда.

Только несогласие меньшинства на партийном съезде быть меньшинством в цен­трах привело сначала к «дряблому хныканью» потерпевших поражение интеллигентов, а потом к анархической фразе и к анархическим действиям.

В заключение, взглянем еще раз на диаграмму с точки зрения вопроса о составе цен­тров. Совершенно естественно, что, кроме вопроса об оттенках, перед делегатами стоял также при выборах вопрос о пригодности, работоспособности и т. п. того или другого лица. Теперь меньшинство очень охотно прибегает к смешению этих вопросов. А что это вопросы разные, — понятно само собой и видно хотя бы из того простого факта, что выбор первоначальной тройки в ЦО был намечен еще до съезда, когда союза Мар­това и Аксельрода с Мартыновым и Акимовым не мог предвидеть ни единый человек. На разные вопросы и ответ должен быть получаем разными способами: на вопрос об оттенках надо искать ответа в протоколах съезда,

__________________________ ШАГ ВПЕРЕД. ДВА ШАГА НАЗАД________________________ 335

в открытом обсуждении и голосовании всех и всяческих пунктов. Вопрос о пригодно­сти лиц решено было всеми на съезде решать тайными голосованиями. Почему весь съезд единогласно принял такое решение? — это такой азбучный вопрос, на котором странно было бы останавливаться. Но меньшинство стало забывать (после своего по­ражения на выборах) даже азбуку. Мы слышали потоки горячих, страстных, возбуж­денных почти до невменяемости речей в защиту старой редакции, но мы не слышали ровно ничего о тех оттенках на съезде, которые связаны были с борьбой за шестерку и за тройку. Мы слышим изо всех углов толки и россказни о недееспособности, непри­годности, злонамеренности и пр. лиц, выбранных в ЦК, но мы не слышим ровно ничего о тех оттенках на съезде, которые боролись за преобладание в ЦК. Мне кажется, что вне съезда неприличны и недостойны россказни и толки о качествах и действиях лиц (ибо эти действия составляют, в 99 случаях из 100, организационную тайну, раскры­ваемую лишь перед высшей инстанцией партии). Вести вне съезда борьбу посредством таких россказней значило бы, по моему убеждению, действовать сплетнически. И единственный ответ, который я мог бы дать публике по поводу этих толков, состоял бы в указании на съездовскую борьбу: вы говорите, что Τ TTC выбран небольшим большин­ством. Это верно. Но это небольшое большинство составилось из всех тех, кто самым последовательным образом, не на словах, а на деле, боролся за проведение искровских планов. Моральный авторитет этого большинства должен быть поэтому еще несравнен­но выше его формального авторитета, — выше для всех, кто ценит преемственность направления «Искры» выше преемственности того или иного кружка «Искры». Кто компетентнее мог бы судить о пригодности тех или иных лиц для проведения полити­ки «Искры»? те ли, кто проводил эту политику на съезде, или те, кто в целом ряде слу­чаев боролся с этой политикой и отстаивал всякую отсталость, всякий хлам, всякую кружковщину?

336__________________________ В. И. ЛЕНИН

о) ПОСЛЕ СЪЕЗДА. ДВА ПРИЕМА БОРЬБЫ

Анализ прений и голосований на съезде, с которым мы покончили, объясняет собст­венно in nuce (в зародыше) все, что было после съезда, и мы можем быть краткими, от­мечая дальнейшие этапы нашего партийного кризиса.

Отказ Мартова и Попова от выборов внес сразу атмосферу дрязги в партийную борьбу партийных оттенков. Тов. Глебов, считая невероятным, что невыбранные редак­торы серьезно решили повернуть к Акимову и Мартынову, и объясняя дело прежде всего раздражением, предложил мне и Плеханову на другой же день после съезда по­кончить миром, «кооптировать» всех четырех под условием обеспечения представи­тельства в Совете от редакции (т. е. чтобы из двух представителей один обязательно принадлежал к партийному большинству). Условие это показалось Плеханову и мне рациональным, ибо согласие на него означало молчаливое признание ошибки на съезде, желание мира, а не войны, желание быть ближе к нам с Плехановым, чем к Акимову с Мартыновым, к Егорову с Маховым. Уступка по части «кооптации» принимала, таким образом, личный характер, а отказываться от личной уступки, которая должна устра­нить раздражение и восстановить мир, не стоило. Поэтому мы дали с Плехановым свое согласие. Редакционное большинство отвергло условие. Глебов уехал. Мы стали выжи­дать последствий: удержится ли Мартов на лояльной почве, на которую он встал (про­тив представителя центра, тов. Попова) на съезде, или неустойчивые и склонные к рас­колу элементы, за которыми он пошел, возьмут верх.

Мы стояли перед дилеммой: пожелает ли тов. Мартов считать свою съездовскую «коалицию» единичным политическим фактом (вроде того, как была единичным случа­ем коалиция Бебеля с Фольмаром в 1895 г., — si licetparva componere magnis ), или он пожелает закрепить эту коалицию, направит все усилия, чтобы

— если позволительно сравнивать малое с большим. Ред.

__________________________ ШАГ ВПЕРЕД. ДВА ШАГА НАЗАД________________________ 337

доказать нашу с Плехановым ошибку на съезде, станет настоящим вожаком оппортуни­стического крыла нашей партии. Иными словами эта дилемма формулировалась так: дрязга или политическая партийная борьба? Из нас троих, которые были на другой день после съезда единственными наличными членами центральных учреждений, Глебов наиболее склонялся к первому решению дилеммы и наиболее старался помирить по­ссорившихся детей. Ко второму решению наиболее склонялся тов. Плеханов, к которо­му, что называется, приступу не было. Я изображал из себя на этот раз «центр» или «болото» и попробовал обратиться с убеждениями. В настоящее время пытаться вос­станавливать словесные убеждения было бы предприятием безнадежно-путаным, и я не последую дурному примеру тов. Мартова и тов. Плеханова. Но некоторые места из од­ного письменного убеждения, адресованного мною к одному из искряков «меньшинст­ва», считаю необходимым воспроизвести:

... «Отказ от редакции Мартова, отказ от сотрудничества его и др. литераторов пар­тии, отказ работать на ЦК целого ряда лиц, пропаганда идеи бойкота или пассивного сопротивления, — все это неминуемо приведет, даже против воли Мартова и его дру­зей, приведет к расколу партии. Если даже Мартов будет удерживаться на лояльной почве (на которую он так решительно встал на съезде), то другие не удержатся, — и указанный мною исход будет неизбежен...

И вот я спрашиваю себя: из-за чего же, в самом деле, мы разойдемся?.. Я перебираю все события и впечатления съезда, я сознаю, что часто поступал и действовал в страш­ном раздражении, «бешено», я охотно готов признать пред кем угодно эту свою вину, если следует назвать виной то, что естественно вызвано было атмосферой, реакцией, репликой, борьбой etc. Но, смотря без всякого бешенства теперь на достигнутые ре­зультаты, на осуществленное посредством бешеной борьбы, я решительно не могу ви­деть в результатах ничего, ровно ничего вредного для партии и абсолютно ничего обидного или оскорбительного для меньшинства.

338__________________________ В. И. ЛЕНИН

Конечно, обидным не могло не быть уже то, что пришлось остаться в меньшинстве, но я категорически протестую против мысли о том, чтобы мы «пятнали» кого-либо, чтобы мы хотели оскорбить или унизить кого-либо. Ничего подобного. И не след до­пускать, чтобы политическое расхождение вело к истолкованию событий посредством обвинения другой стороны в недобросовестности, прохвостничестве, интриганстве и прочих милых вещах, о которых все чаще и чаще слышишь в атмосфере надвигающе­гося раскола. Не след допускать этого, ибо это, по меньшей мере, до пес plus ultra не­разумно.

Мы политически (и организационно) разошлись с Мартовым, как расходились с ним десятки раз. Будучи побежден на вопросе о § 1 устава, я не мог не стремиться со всей энергией к реваншу на том, что у меня (и у съезда) оставалось. Я не мог не стремиться, с одной стороны, к строго искровскому ЦК, — с другой, к редакционной тройке... Я считаю эту тройку единственно способной быть должностным учреждением, а не кол­легией, основанной на семейственности и халатности, единственным настоящим цен­тром, в котором каждый и всегда вносил бы и отстаивал свою партийную точку зрения, ни на волос больше и irrespective от всего личного, от всяких соображений об обиде, об уходе и пр.

Эта тройка, после событий на съезде, несомненно узаконяла политическую и органи­зационную линию, в одном отношении направленную против Мартова. Несомненно. Из-за этого рвать? Из-за этого ломать партию?? А разве по вопросу о демонстрациях не были Мартов и Плеханов против меня? А разве по вопросу о программе не был я и Мартов против Плеханова? Разве всякая тройка не обращается всегда одной своей сто­роной против каждого участника? Если большинство искровцев и в организации «Ис­кры», и на съезде нашло ошибочным вот этот специальный оттенок мартовской линии в организационном и политическом отношении, неужели не безумны, в самом деле, по­пытки

— до последней степени. Ред. — независимо. Ред.

__________________________ ШАГ ВПЕРЕД. ДВА ШАГА НАЗАД________________________ 339

объяснять это каким-то «подстраиваньем», да «натравливаньем» и т. п.? Неужели не безумно было бы отговариваться от этого факта, обругавши это большинство «шпа­ной»?

Повторяю: я, как и большинство искровцев съезда, глубоко убежден, что Мартов взял неверную линию и что его надо было поправить. Строить обиду из-за этой по­правки, выводить отсюда оскорбление etc. — неразумно. Никого и ни в чем мы не «пятнали», не «пятнаем» и не устраняем от работы. А из-за устранения от центра поднимать раскол было бы непостижимым для меня безумием» .

Эти письменные мои заявления я считал необходимым восстановить теперь, ибо они точно показывают стремление большинства сразу провести определенную грань между возможными (и неизбежными при горячей борьбе) личными обидами и личным раз­дражением в силу резкости и «бешенства» нападок и т. п., с одной стороны, — и из­вестной политической ошибкой, политической линией (коалиция с правым крылом), с другой стороны.

Эти заявления доказывают, что пассивное сопротивление меньшинства началось сейчас же после съезда и сразу вызвало с нашей стороны предостережение, что это есть шаг к расколу партии; — что это прямо противоречит лояльным заявлениям на съезде; — что это будет расколом исключительно из-за отстранения от центральных учреждений (сиречь из-за невыбора), ибо от работы никого из членов партии никто никогда не думал отстранять; — что политическое расхождение между нами (неизбеж­ное, поскольку не выяснен и не решен еще вопрос, Мартов или мы ошиблись в своей линии на съезде) начинает все более извращаться в дрязгу с руготней, заподозривания-ми и пр. и пр.

Это письмо писано еще в сентябре (н. ст.). (См. Сочинения, 4 изд., том 34, стр. 137—139. Ред.) Опущено из него то, что мне кажется не относящимся к делу. Если адресат письма считает именно опу­щенное важным, то ему легко будет пополнить пробел. Кстати. Пользуюсь этим случаем, чтобы раз на­всегда предоставить всем моим оппонентам публикацию всех моих частных писем, буде они считают это полезным для дела.

340__________________________ В. И. ЛЕНИН

Предостережения не помогли. Поведение меньшинства показывало, что наименее устойчивые и наименее ценящие партию элементы среди него берут верх. Это застави­ло нас с Плехановым взять назад свое согласие на предложение Глебова: в самом деле, если меньшинство делами своими доказывало политическую неустойчивость свою не только в области принципов, но и в области элементарной партийной лояльности, то какое значение могли иметь слова о пресловутой «преемственности»? Никто не осмеи­вал так остроумно, как Плеханов, всей нелепости требования «кооптировать» в партий­ную редакцию большинство таких людей, которые прямо заявляют о своих новых и растущих несогласиях! Да где же это видано на свете, чтобы до выяснения в печати, пе­ред партией, новых разногласий партийное большинство в центральных учреждениях само превращало себя в меньшинство? Пусть сначала изложены будут разногласия, пусть партия обсудит их глубину и значение, пусть партия сама исправит свою ошибку, сделанную ею на втором съезде, если доказана будет та или иная ошибка! Одно уже выставление подобного требования во имя неведомых еще разногласий показывало полную неустойчивость требующих, полное подавление политических расхождений дрязгой, полное неуважение и ко всей партии и к своим собственным убеждениям. Не бывало еще на свете и не будет никогда таких принципиально убежденных людей, ко­торые бы отказывались убеждать раньше, чем они получат (приватным образом) большинство в том учреждении, которое они собираются переубедить.

Наконец, 4 октября тов. Плеханов объявляет, что сделает последнюю попытку по­кончить с этой нелепостью. Собирается собрание всех шести членов старой редакции в присутствии нового члена Τ TTC . Битых три часа доказывает т. Плеханов неразумность требования «кооптировать» четырех из «меньшинства» на двух из

Этот член ЦК¹¹⁵, кроме того, специально устраивал ряд частных и коллективных бесед с меньшин­ством, опровергая нелепые россказни и взывая к партийному долгу.

__________________________ ШАГ ВПЕРЕД. ДВА ШАГА НАЗАД________________________ 341

«большинства». Он предлагает кооптировать двоих, чтобы, с одной стороны, устра­нить всякие опасения, что мы хотим кого-то «заезжать», задавить, осадить, казнить и похоронить, а с другой стороны, чтобы охранять права и позицию партийного «боль­шинства». Кооптация двух тоже отвергается.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: