ПРИВЕТСТВИЕ ГЕРМАНСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ 12 глава

1912 года, подводя итог своей оценке момента, констатировала, что «в широких кру­гах демократии и в первую голову среди пролетариата замечается начало политическо­го оживления. Рабочие стачки 1910—1911 годов, начало демонстраций и пролетарских митингов, начало движения среди городской буржуазной демократии (студенческие забастовки) и т. д. — все это есть проявления нарастающего революционного настрое­ния масс против режима 3-го июня» (см. «Извещение» о конференции, стр. 18) .

Уже ко второй четверти текущего года это настроение наросло настолько, что про­явилось в действии масс и создало революционный подъем. Ход событий за последние полтора года показывает с очевидностью, что в этом подъеме нет ничего случайного, что наступление его совершенно закономерно и с неизбежностью обусловлено всем предыдущим развитием России.

Ленский расстрел явился поводом к переходу революционного настроения масс в революционный подъем масс. Нет ничего более лживого, как либеральная выдумка, повторяемая вслед за ликвидаторами Троцким в венской «Правде», будто «борьба за свободу коа-

См. настоящий том, стр. 137. Ред.

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПОДЪЕМ__________________________ 341

лиций является основой как ленской трагедии, так и ее могучего отголоска в стране». В ленской стачке вовсе не было ни специфического, ни главного требования свободы коалиций. В ленском расстреле обнаружилось вовсе не отсутствие свободы именно коалиций, а отсутствие свободы... от провокации, от общего бесправия, от огульного произвола.

Ленский расстрел, как мы уже выяснили в № 26 «Социал-Демократа», явился точ­нейшим отражением всего режима 3-июньской монархии. Вовсе не борьба за одно из прав, хотя бы самых кардинальных, самых важных для пролетариата, характерна для ленских событий. Характерно для них полнейшее отсутствие элементарнейшей закон­ности во всех отношениях. Характерно вступление провокатора, шпиона, охранника, слуги царя на путь массовых расстрелов без всяких политических поводов. Именно это общее бесправие русской жизни, именно безнадежность и невозможность борьбы за отдельные права, именно эта неисправимость царской монархии и всего ее режима вы­ступили из ленских событий так ярко, что зажгли массы революционным огнем.

Если либералы из кожи лезли и лезут, стараясь придать ленским событиям и май­ским стачкам характер профессионального движения и борьбы за «права», то для вся­кого, не ослепленного либеральными (и ликвидаторскими) спорами, человека ясно иное. Ясен революционный характер массовой стачки, особо подчеркнутый петербург­ской предмайской прокламацией разных групп с.-д. (и даже одной рабочей с.-р. груп­пы!), которую мы перепечатываем полностью в отделе хроники¹²⁴ и которая повторяет лозунги, брошенные Всероссийской конференцией РСДРП в январе 1912 года.

Да и не в лозунгах даже заключается главное подтверждение революционного ха­рактера ленских и майских стачек. Лозунги формулировали то, что говорят факты. Факт массовых, перекидывающихся из района в район забастовок, — громадный рост их, — быстрота распространения, — смелость рабочих, —

342__________________________ В. И. ЛЕНИН

учащение митингов и революционных речей, — требование отменить штраф за празд­нование 1 мая, — знакомое нам по первой русской революции сочетание политической и экономической стачки, — все это с очевидностью указывает на истинный характер движения, состоящий в революционном подъеме масс.

Припомним опыт 1905 года. События показывают нам, что среди рабочих жива традиция революционной массовой стачки и что рабочие сразу подняли, оживили эту традицию. Невиданный в мире стачечный подъем 1905 года дал 810 тысяч стачечников в 1-ую и 1277 тысяч в последнюю четверть года, при сочетании и экономической и по­литической стачки. По приблизительному подсчету, ленские забастовки охватили до 300 тысяч рабочих, майские до 400 тысяч, а забастовки все растут и растут. Каждый номер газет — даже либеральных — сообщает о том, как разрастается стачечный по­жар. Вторая четверть 1912 года еще не совсем истекла, а уже теперь вырисовывается определенно тот факт, что начало революционного подъема в 1912 году по размерам стачечного движения не меньше, а скорее больше, чем то же начало в 1905 году!

Русская революция впервые развила в широких размерах этот пролетарский метод агитации, встряхивания, сплочения и вовлечения в борьбу масс. И теперь пролетариат снова и еще более твердой рукой применяет этот метод. Никакая сила в мире не могла бы осуществить того, что осуществляет этим методом революционный авангард проле­тариата. Громадная страна с 150-миллионным населением, разбросанным на гигант­ском пространстве, раздробленным, придавленным, бесправным, темным, отгорожен­ным от «зловредных влияний» тучей властей, полиции, шпионов, — эта страна вся приходит в брожение. Самые отсталые слои и рабочих и крестьян приходят в прямое и косвенное соприкосновение с забастовщиками. На сцене появляются сразу сотни тысяч революционных агитаторов, влияние которых бесконечно усиливается тем, что они не­разрывно связаны с низами, с массой, остаются в их рядах, борются за самые насущные нужды всякой рабочей

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПОДЪЕМ__________________________ 343

семьи, соединяют с этой непосредственной борьбой за насущные экономические нуж­ды протест политический и борьбу с монархией. Ибо контрреволюция внесла в мил­лионы и десятки миллионов острую ненависть к монархии, зачатки понимания ее роли, а теперь лозунг передовых столичных рабочих — да здравствует демократическая рес­публика! — тысячами каналов идет да идет, вслед за каждой стачкой, в отсталые слои, в глухую провинцию, в «народ», «во глубину России». Крайне характерно рассуждение о стачке либерала Северянина, радушно принятое «Русскими Ведомостями» и с сочув­ствием перепечатываемое «Речью».

«Имеется ли у рабочих какое-либо основание к первомайской забастовке примешивать экономиче­ские или какие-либо (!) требования? — вопрошает г. Северянин и отвечает: Смело думаю, что их не име­ется. Всякая экономическая забастовка может и должна быть начинаема лишь после серьезного взвеши­вания шансов... Вот почему связывать такие забастовки с моментом именно 1 мая чаще всего неоснова­тельно... Да и странно как-то: празднуем день всемирного рабочего праздника и по этому случаю требу­ем прибавки в 10% на миткаль таких-то сортов».

Так рассуждает либерал! И эту беспредельную пошлость, низость и гадость прини­мают с сочувствием «лучшие» либеральные газеты, претендующие на звание демокра­тических!

Самая грубая корысть буржуя, самая подлая трусость контрреволюционера, вот что кроется за эффектными фразами либерала. Он хотел бы целости хозяйских карманов. Он хотел бы «чинной» и «безвредной» демонстрации в пользу «свободы коалиций»! А пролетариат вместо этого втягивает массы в революционную стачку, неразрывно связы­вающую политику с экономикой, стачку, привлекающую самые отсталые слои успехом борьбы за немедленное улучшение рабочей жизни и в то же время поднимающую на­род против царской монархии.

Да, опыт 1905 года создал глубокую и великую традицию массовых стачек. И не на­до забывать, к чему приводят эти стачки в России. Массовые упорные стачки нераз­рывно связаны у нас с вооруженным восстанием.

Пусть не перетолковывают этих слов. Речь идет совсем не о призыве к восстанию. Такой призыв был бы крайне

344__________________________ В. И. ЛЕНИН

неразумен в настоящий момент. Речь идет об установлении связи между стачкой и вос­станием в России.

Как росло восстание в 1905 году? Во-1-х, массовые стачки, демонстрации и митинги учащали столкновения толпы с полицией и войском. Во-2-х, массовые стачки подняли крестьянство на ряд частичных, дробных, полустихийных восстаний. В-З-х, массовые стачки очень быстро перекинулись в войско и во флот, вызвав столкновения на эконо­мической почве («гороховые» и т. п. «бунты»), а затем восстания. В-4-х, контрреволю­ция сама начинала гражданскую войну погромами, избиениями демократов и т. п.

Революция 1905 года кончилась поражением вовсе не потому, что она зашла «слиш­ком далеко», что декабрьское восстание было «искусственно», как думают ренегаты из либералов и т. п. Наоборот, причина поражения — та, что восстание зашло недоста­точно далеко, что сознание его необходимости было недостаточно широко распро­странено и твердо усвоено в революционных классах, что восстание не было дружным, решительным, организованным, единовременным, наступательным.

Посмотрим теперь, наблюдаются ли в данное время признаки роста восстания? Чтобы не поддаться революционному увлечению, возьмем в свидетели октябристов. Немецкий союз октябристов в Петербурге принадлежит большей частью к так назы­ваемым «левым» и «конституционным» октябристам, которых особенно любят кадеты и которые всего более способны (по сравнению с другими октябристами и кадетами) «объективно» наблюдать события, не задаваясь целью пугать начальство революцией.

Орган этих октябристов, «St.-Petersburger Zeitung»¹²⁵, писал в недельном политиче­ском обзоре от 6 (19) мая следующее:

«Наступил май. Независимо от погоды он бывает обыкновенно не очень приятен для столичных жи­телей, потому что начинается пролетарским «праздником». В этом году, когда рабочие находятся еще под впечатлением ленских демонстраций, — 1-ое мая было особенно опасно. В столичном воздухе, про­питанном всевозможными слухами о стачках и демонстрациях, пахло пожаром. Наша верная полиция заметно волновалась, она устраивала

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПОДЪЕМ__________________________ 345

обыски, арестовывала отдельных лиц, приготовляла большие наряды для недопущения уличных демон­страций. Что полиция не нашла ничего более остроумного, как обыскивать редакции рабочих газет и забирать их редакторов, это обстоятельство не свидетельствует об особенно глубоком знании тех нитей, которыми двигали кукольные полки рабочих. А нити эти имеются. За это говорит дисциплинированность стачки и много других обстоятельств. Поэтому так страшна эта майская стачка, самая большая из наблю­давшихся до сих пор, — бастовало 100 и даже 150 тыс. рабочих больших и малых мастерских. Это был лишь мирный парад, но сплоченность этого войска обращает на себя внимание. И это тем более, что рука об руку с недавним возбуждением рабочих шли другие тревожные явления. На различных судах нашего флота были арестованы матросы за революционную пропаганду. Судя по всем тем сведениям, которые проникли в печать, дела обстоят на наших и без того немногочисленных военных судах не важно... Тре­вожные мысли вызывают и железнодорожники. Правда, нигде не дошло дело даже и до попыток устро­ить стачку, но аресты — особенно такие бросающиеся в глаза, как арест помощника начальника станции Николаевской дороги А. А. Ушакова, — показывают, что и здесь есть известная опасность.

Революционные попытки незрелых рабочих масс могут оказать, разумеется, лишь вредное действие на исход выборов в Думу. Эти попытки тем более безрассудны, что... царь назначил Манухина, а Гос. совет принял рабочее страхование»! !

Так рассуждает немецкий октябрист. Мы, с своей стороны, заметим, что получили относительно матросов точные сведения с мест, доказывающие преувеличение и разду­вание дела «Новым Временем». Охранка явно «работает» провокаторски. Преждевре­менные попытки восстания были бы архинеразумны. Рабочий авангард должен пони­мать, что основными условиями своевременного — т. е. победоносного — вооруженно­го восстания в России являются поддержка рабочего класса демократическим кресть­янством и активное участие армии.

Массовые стачки в революционные эпохи имеют свою объективную логику. Они бросают сотни тысяч и миллионы искр во все стороны, — а кругом горючий материал самого крайнего озлобления, неслыханных мучений голода, беспросветного произвола, бесстыдного и циничного надругательства над «нищим», над «мужиком», над нижним чином. Прибавьте к этому донельзя разнузданную погромную антиеврейскую травлю черносотенцев, исподтишка питаемую и направляемую

346__________________________ В. И. ЛЕНИН

придворной шайкой тупого и кровожадного Николая Романова... «Так было — так бу­дет» : на голову себе и своему классу, и своему помещичьему царю сказал эти вещие слова министр Макаров!

Революционный подъем масс возлагает великие и ответственные обязанности на всякого рабочего социал-демократа, на всякого честного демократа. «Всесторонняя поддержка начинающегося движения масс (теперь надо уже сказать: начавшегося рево­люционного движения масс) и расширение его под знаменем полностью проводимых лозунгов партии», — так определила эти обязанности Всероссийская конференция РСДРП. Лозунги партии — демократическая республика, 8-часовой рабочий день, кон­фискация всей помещичьей земли — должны стать лозунгами всей демократии, лозун­гами народной революции.

Чтобы поддерживать и расширять движение масс, нужна организация и организация. Без нелегальной партии нельзя вести этой работы и не к чему попусту говорить о ней. Поддерживая и расширяя натиск масс, надо внимательно учитывать опыт 1905 года и, разъясняя необходимость и неизбежность восстания, предупреждать и удерживать от преждевременных попыток этого рода. Рост массовых стачек, привлечение к борьбе других классов, состояние организаций, настроение масс, — все это само собой укажет момент, когда все силы должны будут соединиться в дружном, решительном, наступа­тельном, беззаветно-смелом натиске революции на царскую монархию.

Без победоносной революции не бывать в России свободе.

Без низвержения пролетарски-крестьянским восстанием царской монархии не бы­вать в России победоносной революции.

«Социал-Демократ» №27, Печатается по тексту

17 (4) июня 1912 г. газеты «Социал-Демократ»

ЛОЗУНГИ

ВСЕРОССИЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ РСДРП В ЯНВАРЕ 1912 г. И МАЙСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

В другом месте настоящего номера читатель найдет полный текст прокламации, от­печатанной и распространенной петербургскими рабочими перед знаменитой отныне маевкой. На этой прокламации стоит очень и очень остановиться, ибо она представляет из себя важнейший документ в истории рабочего движения в России и в истории нашей партии.

Прокламация отражает на себе известное состояние де8организованности социал-демократической партии в столице, ибо подписано воззвание не Петербургским коми­тетом, а отдельными социал-демократическими группами и даже одной социал-революционной рабочей группой. В большинстве местностей России состояние нашей партии именно таково, что руководящие комитеты и центры постоянно арестуются и постоянно возникают вновь, благодаря наличности всевозможных заводских, профес­сиональных, подрайонных и районных социал-демократических групп, тех самых «яче­ек», которые вызывали всегда ненависть либералов и ликвидаторов. В последней книжке журнала этих господ («Наша Заря», 1912, № 4) читатель может наблюдать еще и еще раз, как, извиваясь в бессильной злобе и истекая ругательствами, г. В. Левицкий шипит против «возрождения партии посредством искусственного оживления политиче­ски мертвых ячеек».

Особенную типичность, особенную знаменательность придает рассматриваемой прокламации именно то

348__________________________ В. И. ЛЕНИН

обстоятельство, что в силу ареста Петербургского комитета на сцену должны были вы­ступить как раз ячейки, избавленные волею полиции от ненавистного ликвидаторам «руководящего центра». Благодаря этому печальному в глазах всякого революционера обстоятельству самостоятельная жизнь ячеек выступила наружу. Ячейкам пришлось наспех, под отчаянными преследованиями полиции, — которая прямо-таки неистовст­вовала перед 1-м мая, — собирать свои силы, налаживать связи, восстановлять «подпо­лье». Подписанные под прокламацией группы, представители и т. д. — все это именно подполье, ненавистное либералам и ликвидаторам. В то время, когда тот же ликвида­торский вождь, г. Левицкий, — от имени «Нашей Зари» и «Живого Дела», — конечно, с пеной у рта набрасывается на «культ подполья» (см. стр. 33 названной книжки), мы получаем в петербургской прокламации точный и полный документ, вскрывающий пе­ред нами существование этого подполья, его жизненность, содержание его работы и ее значение.

ПК сметен арестами — тут-то и видно будет, каковы же подпольные ячейки сами по себе, что они делают и могут делать, какие идеи они действительно восприняли и вос­питали в себе, а не только переняли от верховной партийной инстанции, — какие идеи действительно пользуются симпатиями рабочих.

Из прокламации видно, что делают ячейки: они продолжают работу временно раз­рушенного (к удовольствию всех разнообразных врагов подполья) ПК. Они продолжа­ют готовить маевку. Они наскоро восстановляют связи между различными подпольны­ми социал-демократическими группами. Они привлекают и эсеровских рабочих, хоро­шо понимая значение пролетарского объединения на живом революционном деле. Они сплачивают эти различные социал-демократические группы и даже одну «группу рабо­чих с.-р.» на определенных лозунгах борьбы. И вот тут-то обрисовывается как раз на­стоящий характер движения, настоящее настроение пролетариата, настоящая сила РСДРП и ее январской Всероссийской конференции.

__________________ ЛОЗУНГИ ВСЕРОССИЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ РСДРП________________ 349

Такой иерархической инстанции, которая бы могла декретировать выставление тех, а не иных, лозунгов, не оказывается налицо в силу арестов. Значит, объединить проле­тарскую массу, объединить рабочих социал-демократов и даже часть социал-революционеров можно только лозунгами, действительно для массы бесспорными, — только лозунгами, которые почерпают свою силу не из «декрета сверху» (как выража­ются демагоги и ликвидаторы), а из убеждения самих революционных рабочих.

И что же оказалось?

Оказалось, что после разрушения ПК, при невозможности немедленно восстановить его, при условиях исключительно идейного, а не организационного, воздействия одной группы рабочих на другую, были приняты лозунги Всероссийской конференции РСДРП, собравшейся в январе 1912 года и вызывающей прямо-таки бешеную, дикую ненависть либералов, ликвидаторов, Либера, Троцкого и К⁰!

«Пусть нашими лозунгами будут, — писали петербургские рабочие в своей прокла­мации, — учредительное собрание, 8-часовой рабочий день, конфискация помещичьих земель». И далее в прокламации брошен клич: «Долой царское правительство! Долой самодержавную конституцию 3-го июня! Да здравствует демократическая республика! Да здравствует социализм!».

Мы видим из этого поучительного документа, что все лозунги, выставленные конфе­ренцией РСДРП, восприняты петербургским пролетариатом и запечатлели собой пер­вые шаги новой русской революции. Всяческие клеветники и хулители январской кон­ференции могут продолжать, сколько им угодно, свое грязное дело. Ответ дан им рево­люционным пролетариатом Петербурга. Та работа, которую задолго до последней кон­ференции повела революционная социал-демократия, зовущая пролетариат к роли вож­дя народной революции, принесла свои плоды вопреки всем преследованиям полиции, вопреки бесшабашным предмайским арестам и травле революционеров, вопреки

350__________________________ В. И. ЛЕНИН

потокам лжи и ругательств в либеральной и ликвидаторской печати.

Сотни тысяч петербургского пролетариата, — а за ними и рабочие всех концов Рос­сии — пошли на забастовку и на уличные демонстрации не в качестве одного из от­дельных классов буржуазного общества, не с «своими» только профессиональными ло­зунгами, а в качестве гегемона, поднимающего знамя революции за весь народ, от имени всего народа, для пробуждения и привлечения к борьбе всех классов, кому сво­бода нужна, кто способен добиваться ее.

Революционное движение пролетариата в России поднялось на высшую ступень. Ес­ли в 1905 году оно начиналось с массовых стачек и гапонады, то в 1912 году, несмотря на полицейский разгром организаций нашей партии, движение начинается с массовых стачек и поднятия республиканского знамени! Отдельные «ячейки», разрозненные «группы» рабочих сделали свое дело вопреки самым тяжелым и трудным условиям. Пролетариат создал свои «майские комитеты» и встал на борьбу с революционной платформой, достойной класса, которому суждено освободить человечество от наемно­го рабства.

Майское движение показывает нам также, какое значение имеют иные слова об «объединении» и как на деле совершается объединение рабочих. Представитель партии с.-р. Рубанович пишет в парижской газете Бурцева «Будущее», что «надо отметить сле­дующую замечательную черту данной маевки: на подготовительных собраниях петер­бургские рабочие отказывались признавать те разделения, которые существуют между разными социалистическими группами; ... господствовала тенденция к соглашению». Перепечатанная нами прокламация показывает ясно, какие факты подали повод к та­кому заключению. Это — тот факт, что с.-д. ячейки, потерявшие руководящий центр, восстановляли связи со всеми и всякими группами, привлекая рабочих какого бы то ни было образа мыслей и проповедуя всем им свои партийные лозунги. И эти партийные лозунги именно потому, что они верны, что они

__________________ ЛОЗУНГИ ВСЕРОССИЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ РСДРП________________ 351

отвечают революционным задачам пролетариата, что они обнимают задачи всенарод­ной революции, были приняты всеми рабочими.

Объединение получилось благодаря тому, что январская конференция РСДРП броси­ла пустую игру в сговоры заграничных группок, бросила пустое ухаживание за ликви­даторами революционной партии и выступила вовремя с ясными и точными лозунгами борьбы. Объединение пролетариата в революционном выступлении достигнуто было не соглашениями пролетарской (с.-д.) и непролетарской (с.-р.) партий, не сговорами с отпавшими от с.-д. партии ликвидаторами, а сплочением работников русских с.-д. ор­ганизаций и их верным учетом задач момента.

Хороший урок тем, кто, поддаваясь болтовне либералов из Бунда и Троцких из Ве­ны, способен еще верить в «объединение»... с ликвидаторами. Пресловутая «Организа­ционная комиссия» Либера, Троцкого и ликвидаторов кричала на весь мир об «объеди­нении», но на деле не могла дать и не дала ни единого фактически объединяющего ре­волюционную борьбу рабочих лозунга. Ликвидаторы давали свои, нереволюционные, лозунги, лозунги либеральной рабочей политики, — а движение шло помимо них. Вот что лежит в основе троцкистских басен об «объединении»!

23-го апреля (6 мая) в Вене Троцкий, божась и клянясь, что он «объединяет», про­клиная на все лады конференцию, уверял добряков, что «борьба за свободу коалиций является основой» (!!) ленских событий и их отголосков, что «это требование стоит и будет стоять в центре (!!) революционной мобилизации пролетариата». Прошла какая-нибудь неделя, и эти жалкие фразы подголоска ликвидаторов были сметены, как пыль, — «представителям!! всех организованных рабочих СПБ.», «с.-д. группой Объедине­ние», «центральной с.-д. городской группой», «группой рабочих с.-р.», «группой рабо­чих с.-д.» и «представителями майских комитетов».

Социал-демократический пролетариат Петербурга понял, что не во имя одного из прав, хотя бы самого

352__________________________ В. И. ЛЕНИН

существенного, самого важного для рабочего класса, а во имя свободы всего народа должна быть начата новая революционная борьба.

Социал-демократический пролетариат Петербурга понял, что он должен обобщать требования, а не разменивать их на части, — что республика включает в себя свободу коалиций, а не наоборот, — что надо бить в центр, нападать на источник зла, разрушать всю систему, весь строй царски-черносотенной России.

Социал-демократический пролетариат Петербурга понял, что смешно и глупо предъявлять требование свободы коалиций к Николаю Романову, к черной Думе, смешно и глупо предполагать соединимость данного государственного строя России, нашей «самодержавной конституции 3-го июня» с свободой коалиций, — что в стране общего и огульного бесправия, в стране, где царят сплошной произвол и провокация властей, в стране, где нет «свободы» даже для простой помощи десяткам миллионов голодных, в такой стране только либеральные болтуны и либеральные рабочие полити­ки могут ставить «в центре революционной мобилизации» свободу коалиций.

Социал-демократический пролетариат Петербурга понял это и развернул республи­канское знамя, требуя 8-часового рабочего дня и конфискации помещичьих земель, как единственных гарантий действительно демократического характера революции.

«Социал-Демократ» №27, Печатается по тексту

17 (4) июня 1912 г. газеты «Социал-Демократ»

ЛИКВИДАТОРЫ ПРОТИВ РЕВОЛЮЦИОННОЙ МАССОВОЙ СТАЧКИ

Передовая статья настоящего номера была уже сдана в типографию, когда мы полу­чили № 1 ликвидаторского «Невского Голоса». Известный ликвидатор В. Ежов из «Нашей Зари» сразу наградил новый орган таким перлом, что остается только руками развести! Вот, не угодно ли:

«Благодаря этому» (т. е. благодаря разнообразию стачек, то сводившихся к одному протесту против штрафа за маевку, то прибавлявших к этому протесту экономические требования и т. д.) «в значительном числе случаев принципиальный характер протеста (ведь не за четвертак бастовали) стушевался (!??!), он был осложнен экономическими требованиями...

Собственный опыт должен был подсказать рабочим, что нецелесообразно (!!) осложнять свой протест экономическими требованиями, точно так же, как и обыкновенную стачку осложнять (!?) принципиаль­ными требованиями.

Необходимо организационно закреплять настроение рабочих масс. Необходимо усилить агитацию за профессиональные союзы, вербовать им новых членов. Это тем более необходимо, что среди рабочих находится теперь не мало горячих голов, увлеченных массовым движением и выступающих на митингах против союзов, будто бы бесполезных и ненужных.

Перед нами полоса экономических» (только?) «стачек. Было бы непоправимой ошибкой, если бы они переплетались с политическими выступлениями рабочих (!!!). Такое смешение вредно (!!??) отразилось бы как на экономической борьбе, так и на политической».

Вот вам целиком либеральный г. Северянин, переписанный ликвидатором! Полное непонимание того,

354__________________________ В. И. ЛЕНИН

что революционная массовая стачка необходимо соединяет в себе и экономическую и политическую, — узколобие, чудовищное извращение революционного характера подъема и попытки приложить к нему аршин «обыкновенных стачек», — реакцион­нейший совет «не осложнять» политику экономикой и не «переплетать» их, — достой­ный Струве и Маклакова выпад в легальной печати против революционных с.-д. рабо­чих: «горячие-де головы» «против союзов»!

Либерал не может понять революционного с.-д. иначе, как что он-де «против сою­зов». Но рабочие на митингах были, конечно, не «против союзов», а против подмены революционных лозунгов либеральными, чем занят г. Ежов и К . Не свобода коалиций — наш лозунг, говорили рабочие, не «профессиональными союзами» только и не ими главным образом можно «закрепить организационно» наше движение. Наш лозунг — республика (см. петербургское воззвание рабочих), мы строим нелегальную партию, способную руководить революционным натиском масс на царскую монархию. Вот что говорили рабочие на митингах.

А гг. Либеры и Троцкие уверяют рабочих, будто возможно «объединение» социал-демократического пролетариата и его партии с либералами à la гг. Ежов, Потресов и К⁰!

«Социал-Демократ» №27, Печатается по тексту

17 (4) июня 1912 г. газеты «Социал-Демократ»

«ОБЪЕДИНИТЕЛИ»

Ликвидаторы «объединяются» изо всех сил. На днях они чуть-чуть не «объедини-

127 « « ι

лись» с пэ-пэ-эсовцами — так называемой «левицей», являющейся одной из фракции польского социал-национализма.

Больше 10 лет социал-демократия в Польше ведет борьбу с социал-национализмом ППС. В результате — ряд националистических предрассудков у части ППС («левицы») удалось выбить из головы. Но борьба продолжается. Польские рабочие социал-демократы высказываются против объединения с указанной фракцией ППС, как с ор­ганизацией, считая, что это будет вредно для дела. Отдельные рабочие и отдельные группы из «левицы» переходят в ряды социал-демократии, не желая останавливаться лишь на половинчатом пересмотре принципов пэ-пэ-эсовского национализма. И вот в это время наши ликвидаторы лезут «объединиться» с «левицей» ППС!

Это все равно, как если бы русские с.-д. стали «объединяться» помимо Бунда, ска­жем, с так называемыми «социалистами-сионистами»¹²⁸ или без латышской социал-демократии с так называемым «латышским с.-д. союзом» (на деле эсеровским)¹²⁹...

Не говорим уже о формальной стороне дела. Польская социал-демократия на Сток­гольмском съезде заключила с РСДРП договор, в силу которого в Польше какие бы то ни было группы могут входить в РСДРП, только войдя в организацию ПСД . А де­кабрьская 1908 года

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: