КАРЬЕРА РУССКОГО ТЕРРОРИСТА 4 глава

Зингер не был ни теоретиком, ни публицистом, ни блестящим оратором. Он был прежде всего и больше всего практиком-организатором нелегальной партии во время исключительного закона, гласным городской (Берлинской) думы и парламентарием по­сле отмены этого закона. И этот практик, у которого большая часть времени уходила на мелкую, будничную, технически-парламентскую и всяческую «деловую» работу, был велик тем, что он не делал себе кумира из мелочей, не поддавался столь обычному и столь пошлому стремлению отмахиваться от резкой и принципиальной борьбы во имя якобы этой «деловой» или «положительной» работы. Напротив, Зингер, всю жизнь по­святивший этой работе, всякий раз, когда вставал вопрос о коренном характере рево­люционной партии рабочего класса, о конечных целях ее, о блоках (союзах) с буржуа­зией, об уступках монархизму и т. д., — всегда был во главе самых твердых и самых решительных борцов со всеми проявлениями оппортунизма. Во время исключительно­го закона против социалистов Зингер вместе с Энгельсом, Либкнехтом и Бебелем бо­ролся на два фронта: и против «молодых», полуанархистов, отрицавших парламент­скую борьбу, и против умеренных «легалистов во что бы то ни стало». В позднейшее время Зингер столь же решительно боролся с ревизионистами.

Он заслужил ту ненависть буржуазии, которая проводила его в могилу. Буржуазные ненавистники Зингера (немецкие либералы и наши кадеты) злорадно указывают на то, что с его смертью сходит в могилу один из последних представителей «героического» периода немецкой социал-демократии, то есть того периода, когда так сильна, свежа, непосредственна была у вожаков вера в революцию, отстаиванье принципиально-

146__________________________ В. И. ЛЕНИН

революционной политики. На смену Зингеру — говорят эти либералы — идут умерен­ные, аккуратные вожаки «ревизионисты», люди скромных претензий и мелких расче­тов. Слов нет, рост рабочей партии нередко привлекает многих оппортунистов в ряды ее. Слов нет, выходцы из буржуазии в наше время гораздо чаще несут пролетариату свою робость, узость мысли или любовь к фразе, чем твердость революционных убеж­дений. Но пусть не ликуют враги раньше времени! Рабочая масса и в Германии, и в других странах все больше сплачивается в армию революции, и эта армия развернет свои силы в недалеком будущем, ибо революция нарастает и в Германии, и в других странах.

Умирают старые революционные вожди — растет и крепнет молодая армия револю­ционного пролетариата.

«Рабочая Газета» № 3, Печатается по тексту

8 (21) февраля 1911 г. «Рабочей Газеты»

ЗАМЕТКИ

МЕНЬШИКОВ, ГРОМОВОЙ, ИЗГОЕВ

Выступление 66-ти московских промышленников , представляющих по подсчету какой-то московской газеты капитал в полмиллиарда рублей, подало повод к ряду чрез­вычайно ценных и характерных статей в различных органах печати. Помимо того, что эти статьи освещают необычайно ярко политическое положение в данную минуту, они дают интересный материал по многим основным и принципиальным вопросам, касаю­щимся всей эволюции России в XX веке.

Вот г. Меньшиков в «Новом Времени», излагающий точку зрения правых партий и правительства:

«Как все эти Рябушинские, Морозовы и прочие не понимают, что в случае переворо­та они все будут повешены, а в лучшем случае станут нищими?» «Эту энергическую фразу» г. Меньшиков приводит, по его словам («Новое Время» № 12549), «из письма студента одного весьма революционного института». И от себя уже автор добавляет: «Несмотря на грозное предостережение 1905 года, верхние классы России, включая ку­печество, чрезвычайно плохо разбираются в надвигающейся катастрофе». «Да, гг. Ря­бушинские, Морозовы и прочие, им подобные! Несмотря на ваш флирт с революцией и все аттестаты либерализма, которые вы спешите выслуживать, именно вам первым придется пасть жертвой готовящегося переворота. Вас повесят первых — не за какие-нибудь преступления, а за то, что вам кажется добродетелью, — просто за обладание

148__________________________ В. И. ЛЕНИН

тем полу миллиардом, которым вы так кичитесь». «Либеральная буржуазия, включая среднее дворянство, чиновничество и купечество, беспечно идет к краю революцион­ной пропасти вместе со своими титулами, чинами и капиталами». «Если либеральные подзуживатели бунта наконец дождутся, когда их потащат на виселицу, — пусть они припомнят, как была мягка к ним старая государственная власть, как она их предупре­дительно выслушивала, как ухаживала за ними и как мало заявляла претензий на их пустые головы. Пусть именно в тот черный для них час сравнят благодеяния радикаль­ного режима со старым, патриархальным».

Это пишет неофициальный официоз правительства 17-го февраля, в тот самый день, когда официальный официоз, «Россия», из кожи лезет вон, чтобы доказать, при помощи «Голоса Москвы», что «выходка» 66-ти «не может считаться выражением мнения мос­ковского купечества». «Дворянский съезд — организация, — пишет «Россия», — а 66 купцов, которые сами говорят о себе, что они действовали, как частные лица, но явля­ются организацией».

Неудобно иметь два официоза! Один другого побивает. Один доказывает, что «вы­ходку» 66-ти нельзя рассматривать, как выражение мнения даже московского хотя бы купечества. А другой доказывает, что «выходка» имеет гораздо более широкое значе­ние, служа выражением мнения не только московского и не только купечества, а всей российской либеральной буржуазии вообще. Г. Меньшиков берется, от имени «старой государственной власти», предостеречь эту либеральную буржуазию: не об тебе ли мы печемся?

Наверно нет ни единой страны в Европе, где бы в течение XIX века сотни раз не раз­давался этот призыв «старой государственной власти», а также дворянства и реакцион­ной публицистики, адресуемый к либеральной буржуазии, призыв «не подзуживать»... И никогда призывы не помогали, хотя «либеральная буржуазия» не только не хотела «подзуживать», а, напротив, с такой же энергией и искренностью боролась с «подзужи-вателями», с какой 66 купцов осуждают забастовки.

ЗАМЕТКИ__________________________________ 149

Как осуждения, так и призыв бессильны, раз дело идет о всех условиях жизни общест­ва, заставляющих тот или иной класс чувствовать невыносимость положения и гово­рить об этом. Г. Меньшиков правильно выражает интересы и точку зрения правитель­ства и дворянства, пугая либеральную буржуазию революцией и упрекая ее за легко­мыслие. 66 купцов правильно выражают интересы и точку зрения либеральной буржуа­зии, упрекая правительство и осуждая «забастовщиков». Но взаимные упреки — только симптом, неопровержимо свидетельствующий о крупных «недостатках механизма», о том, что, несмотря на все желание «старой государственной власти» удовлетворить буржуазию, сделать шаг в ее сторону, создать для нее очень влиятельное местечко в Думе, несмотря на сильнейшее и искреннейшее желание буржуазии устроиться, ужить­ся, поладить, приспособиться, — «приспособления» все же не выходит! Вот в чем суть, вот где канва, а взаимные упреки — одни узоры.

Г. Громобой в «Голосе Москвы» посылает необходимое предостережение «прави­тельству» (№ 38 от 17 февраля, статья «Необходимое предостережение»). «Никакие проявления «твердой» власти, — пишет он, — никакие волевые импульсы не дадут ро­дине покоя, пока не будут идти рука об руку со слишком затянувшимися реформами». (Не очень грамотно пишет г. Громобой, но смысл его речи все же вполне ясен.) «И сму­та, как последствие затянувшегося кризиса, не может быть объявляема как «force majeure» для неплатежа по векселям». (Неудобное сравнение, г. публицист октябрист­ских коммерсантов: во-первых, векселя-то ведь неподписанные; а, во-вторых, ежели бы даже они были подписаны, где тот коммерческий суд, куда вы Могли бы обратиться, и кто тот судебный пристав и прочие, могущие произвести взыскание? Подумайте-ка, г. Громобой, и вы увидите, что не только октябристская, но и кадетская партия есть пар­тия бронзовых векселей в политике.) «В таком случае она будет лишь усиливаться... за студенческими волнениями пойдет многое, уже пережитое. Поведете корабль назад — увидите

150__________________________ В. И. ЛЕНИН

пройденный путь». «Была бита ставка на слабых, может оказаться побитой и ставка на сильных. Власти нечего будет предъявить. Ее расчеты на успокоение могут рассеяться, как дым, при условиях каких угодно выборов». (Г. Громобой имеет в виду выборы в IV Думу.) «Если начнут проходить караваны оппозиции через те скалы, где носились лишь туманы власти, если оттолкнувшая от себя умеренные элементы власть останется в одиночестве, — то выборы станут горьким ее поражением, и весь порядок будет потря­сен оттого, что он не порядок правовой».

Меньшиков упрекает буржуазию в том, что она «подзуживает» «революцию», — буржуазия упрекает Меньшиковых в том, что они «ведут к усилению смуты». «Старая, но вечно новая история».

Ренегат Изгоев в кадетской «Речи» пытается, по поводу той же темы, подвести неко­торые социологические итоги, — не соображая, как неосторожно браться за это занятие кадетам вообще, ренегатам в частности. В статье «Сопоставление» (от 14 февраля) он сравнивает съезд объединенного дворянства с выступлением 66-ти московских купцов. «Объединенное дворянство, — пишет он, — упало до Пуришкевича, московские про­мышленники заговорили языком государственности». В прошлом, — продолжает г. Из­гоев, — «дворянство оказывало народу серьезные культурные услуги», но «культурной работой занималось только меньшинство, а большинство его травило». «Но таков, во­обще, исторический закон, что прогрессивно действует лишь меньшинство данного класса».

Очень, очень хорошо: «таков, вообще, исторический закон». Так пишет кадетская «Речь» устами г. Изгоева. Однако присматриваясь ближе, мы с удивлением узнали, что «общие исторические законы» не простирают своего действия за пределы феодального дворянства и либеральной буржуазии. В самом деле. Припомним «Вехи», в которых писал тот же г. Изгоев и с которыми полемизировали виднейшие кадеты таким обра­зом, что касались частностей и не трогали основного, главного, существенного. Суще­ственное в «Вехах»,

ЗАМЕТКИ__________________________________ 151

разделяемое всеми кадетами и тысячи раз высказывавшееся гг. Милюковыми и К , со­стоит в том, что остальные классы России, кроме реакционного дворянства и либераль­ной буржуазии, проявили себя (в первом десятилетии настоящего века) действиями своего меньшинства, поддавшегося «угару», увлеченного «интеллигентскими» «вожа­ками», неспособного возвыситься до «государственной» точки зрения. «Надо иметь, наконец, смелость сознаться, — писал г. Изгоев в «Вехах», — что в наших Государст­венных думах огромное большинство депутатов, за исключением трех-четырех десят­ков кадетов и октябристов, не обнаружило знаний, с которыми можно было бы присту­пить к управлению и переустройству России». Это говорится, как всякий понимает, про крестьянских депутатов, трудовиков и про рабочих депутатов.

Итак, «вообще исторический закон» состоит в том, что «прогрессивно действует лишь меньшинство данного класса». Если действует меньшинство буржуазии, то это прогрессивное меньшинство, оправдываемое «общим историческим законом». «Мо­ральный авторитет распространяется на весь класс, если только меньшинство получает возможность работать», поучает нас г. Изгоев. Но если действует меньшинство кресть­ян или рабочих, то это отнюдь не соответствует «историческому закону», это отнюдь не «прогрессивное меньшинство данного класса», это меньшинство отнюдь не имеет «морального авторитета», чтобы говорить от имени «целого» класса, — ничего подоб­ного, это меньшинство, сбитое с толку «интеллигентщиной», антигосударственное, ан­тиисторичное, обеспочвенное и так далее, как в «Вехах» прописано.

Кадетам вообще, веховцам в частности, рискованно пускаться в обобщения потому, что всякий их приступ к обобщениям неизбежно разоблачает полнейшее внутреннее родство кадетских и меныпиковских рассуждений.

«Россия» и «Земщина» рассуждают: 66 купцов, это — меньшинство, отнюдь не представляющее класса, не проявляющее ни знаний, ни способности «к управлению

152__________________________ В. И. ЛЕНИН

и переустройству России», и вовсе даже это не купцы, а совращенные «интеллигенты» и т. д., и т. п.

Изгоевы и Милюковы рассуждают: трудовики и рабочие депутаты в наших, к при­меру скажем, Государственных думах, это — меньшинство, отнюдь не представляющее своих классов (т. е. девять десятых населения), сбитое с толку «интеллигентщиной», не проявляющее ни знаний, ни способности «к управлению и переустройству России» и т. д., и т. п.

Откуда это полнейшее внутреннее родство рассуждений «России» и «Земщины», с одной стороны, «Речи» и «Русских Ведомостей», с другой? Оттуда, что, при всем раз­личии представляемых ими классов, и те и другие группы органов представляют клас­сы, уже неспособные ни к какому существенному, самостоятельному, творческому, решающему прогрессивному историческому действию. Оттуда, что не только первая, но и вторая группа органов, не только реакционеры, но и либералы, представляют класс, боящийся исторической самодеятельности других, более широких слоев, групп и масс населения, других — более многочисленных — классов.

Г. Изгоев, в качестве ренегата «из марксистов», наверное, усмотрит здесь вопиющее противоречие: с одной стороны, признавать капиталистическое развитие России, а сле­довательно, имманентную тенденцию этого развития к максимально-полному и макси­мально-чистому господству буржуазии и в экономической, и в политической сфере, а с другой стороны, объявлять уже неспособной к самостоятельному, творческому, исто­рическому действию либеральную буржуазию!

«Противоречие» это есть противоречие живой жизни, а не противоречие неправиль­ного рассуждения. Неизбежность буржуазного господства нисколько не означает того, что либеральная буржуазия способна на такие проявления исторической самодеятель­ности, которые могли бы вызволить ее из «неволи» пуришкевичевской. Во-первых, ис­тория вовсе не идет таким простым и гладким путем, чтобы всякое исторически на­зревшее преобразование означало тем самым достаточную зре-

ЗАМЕТКИ__________________________________ 153

лость и силу для проведения этого преобразования тем именно классом, которому оно в первую голову выгодно. Во-вторых, кроме либеральной буржуазии есть еще другая буржуазия, например, все крестьянство, взятое в массе, есть не что иное, как демокра­тическая буржуазия. В-третьих, история Европы показывает нам, что бывали буржуаз­ные по своему общественному содержанию преобразования, осуществлявшиеся эле­ментами вовсе не из буржуазии. В-четвертых, история России за последние полвека по­казывает нам то же самое...

Когда идеологи и вожди либерализма начинают рассуждать так, как рассуждают ве­ховцы, Карауловы, Маклаковы, Милюковы, это означает, что ряд исторических усло­вий вызвал во всей либеральной буржуазии такое «устремление вспять», такую боязнь движения вперед, что это движение пройдет помимо нее, через нее, вопреки ее опасе­ниям. А такая перебранка, как взаимное обвинение Меньшикова Громобоем и Громо-боя Меньшиковым в «усилении смуты», является лишь симптомом того, что это исто­рическое движение вперед всеми начинает ощущаться...

«Современное общество, — пишет в той же статье г. Изгоев, — построенное в глубине своей на нача­ле личной собственности, есть общество классовое и иным пока быть не может. Место падающего класса стремится всегда занять другой класс».

Какой он вумный, — думает г. Милюков, читая подобные тирады в своей «Речи». — А приятно все же иметь кадета, который в 25 лет был социал-демократом, а в 35 «по­умнел» и раскаялся в заблуждениях.

Неосторожное это занятие для вас, г. Изгоев, пускаться в обобщения. Современное общество есть общество классовое, очень хорошо. А может ли быть в классовом обще­стве внеклассовая партия? По всей вероятности, вы догадываетесь, что нет. Так зачем же вы совершаете такую неловкость, что ораторствуете о «классовом обществе» в ор­гане такой партии, которая как раз видит свою гордость и заслугу в том (а по мнению тех, кто не только на словах и не только для

Дворян либеральными купцами и либеральных купцов дворянами.

154__________________________ В. И. ЛЕНИН

фельетонной болтовни признает современное общество классовым, — проявляет свое лицемерие или свою близорукость тем, —) — что объявляет себя партией внеклассо­вой?

Когда вы поворачиваете свое лицо к объединенному дворянству и к либеральному московскому купечеству, тогда вы кричите о том, что современное общество есть клас­совое общество. А когда вам приходится, когда неприятные (ах, ужасно какие неприят­ные!) события заставляют вас повернуться хоть на короткое время лицом к крестьянст­ву или к рабочим, тогда вы начинаете громить узкую, омертвелую, окостенелую, без­нравственную, материалистическую, безбожную, ненаучную «доктрину» о классовой борьбе. Ох, не браться бы вам лучше, г. Изгоев, за социологические обобщения. Ой, не ходи, Грицю, та на вечернщю!

«... Место падающего класса стремится всегда занять другой класс...»

Не всегда, г. Изгоев. Бывает так, что оба класса, и падающий и «стремящийся», из­рядно уже прогнили — один больше, другой меньше, конечно, но все же оба изрядно прогнили. Бывает так, что, чувствуя эту свою гнилость, «стремящийся» вперед класс боится сделать шаг вперед, а ежели делает, то обязательно при этом торопится сделать два шага назад. Бывает такая либеральная буржуазия (например, в Германии и особен­но в Пруссии так было), которая боится «занять место» падающего класса, а все усилия направляет на то, чтобы «разделить место» или, вернее, получить местечко хотя бы в лакейской, — но только не занимать место «падающего», только не доводить падаю­щего до «падения». Бывает так, г. Изгоев.

В такие исторические эпохи, когда это случается, либералы могут принести (и при­носят) величайший вред всему общественному развитию, если им удается выдать себя за демократов, ибо разница между теми и другими, либералами и демократами, как раз в том, что первые боятся «занять место», а вторые не боятся этого. И те и другие осу­ществляют исторически назревшее буржуаз-

ЗАМЕТКИ__________________________________ 155

ное преобразование, но одни боятся осуществить его, тормозят его своей боязнью, дру­гие — разделяя нередко массу иллюзий насчет последствий буржуазного преобразова­ния — вкладывают все свои силы и всю душу в его осуществление.

Чтобы иллюстрировать эти общие социологические рассуждения, позволю себе при­вести один пример либерала, который не стремится, а боится «занять место» падающе­го класса, и который поэтому (сознательно или бессознательно, все равно) злейшим об­разом обманывает население, называя себя «демократом». Либерал этот — член III Ду­мы помещик А. Е. Березовский 1-ый, кадет, который во время аграрных прений (в 1908 году) произнес в Думе следующую речь, одобренную лидером партии г. Милюковым, назвавшим речь «прекрасной». Напомнить эту речь, смеем думать, не лишне ввиду близких выборов.

«... По моему глубокому убеждению, — говорил г. Березовский 27 октября 1908 года в Государствен­ной думе, защищая земельный проект, — этот проект гораздо более полезен и для владельцев земли, и я это говорю, господа, зная земледелие, сам занимаясь им всю жизнь и владея землей... Не надо выхваты­вать голый факт принудительного отчуждения, возмущаться им, говорить, что это насилие, а надо по­смотреть, во что выливается это предложение, что предлагали, например, в своем проекте 42 члена I Го­сударственной думы. В нем заключалось только признание необходимости в первую очередь подверг­нуть отчуждению те земли, которые не эксплуатируются самими владельцами, которые обрабатываются крестьянским инвентарем и, наконец, которые сдаются в аренду. Затем партия народной свободы под­держивала образование комиссий на местах, которые, поработав известное время, может быть, даже ряд лет, должны выяснить, какие земли подлежат отчуждению, какие не подлежат и сколько нужно крестья­нам земли для их удовлетворения. Эти комиссии конструировались бы так, что в них была бы половина крестьян и половина некрестьян, и мне кажется, что в этой общей конкретной обстановке на местах вы­яснилось бы, как следует, и количество подходящей для отчуждения земли, и количество земли, необхо­димой для крестьян, и, наконец, сами крестьяне убедились бы, в какой мере могут быть удовлетворены их справедливые требования и в какой степени неверны и неосновательны часто их желания получить много земли. Затем этот материал возвратился бы в Думу, которая бы его переработала, далее материал этот пошел бы в Государственный совет и, наконец, дошел бы до высочайшей

156_______________________________ В. И. ЛЕНИН

санкции. Вот, собственно, порядок, которого почему-то устрашилось правительство, распустило Думу и привело нас к настоящему положению вещей. Результатом этой планомерной работы, несомненно, было бы удовлетворение истинных нужд населения, связанное с ним успокоение и сохранение культурных хозяйств, которых никогда партия народной свободы разрушать без крайней необходимости не желала» (Стенографические отчеты, стр. 398).

Если г. Изгоев, принадлежащий к той же партии, что и г. Березовский, пишет в ста­тье «Сопоставление»: «Россия — страна демократическая и никакой олигархии терпеть не может, ни новой, ни старой», то нам вполне ясен теперь смысл подобных речей. Рос­сия отнюдь не демократическая страна, и никогда ни в каком случае демократической страной сделаться не сможет, пока сколько-нибудь широкие круги населения такую партию, как кадеты, считают демократической. Это — горькая правда, в тысячу раз бо­лее нужная народу, чем та сладкая ложь, которую говорят представители половинча­той, бесхарактерной, беспринципной либеральной олигархии, господа кадеты. Напоми­нать эту горькую правду тем более необходимо, чем больше выдвигаются на очередь дня такие «пререкания», как пререкания Меньшиковых с 66 и с Громобоем.

«Звезда» №11, 26 февраля 1911 г. Печатается по тексту

Подпись: В. Ил ьин газеты «Звезда»

В РОССИЙСКУЮ КОЛЛЕГИЮ ЦК

Считаем своим долгом, ввиду возможности и вероятности созыва Τ TTC в России, из­ложить свои взгляды на некоторые важные вопросы, затрагивающие наше положение как ответственных лиц перед партией.

1. На пленуме января 1910 г. мы, как ответственные представители большевистского
течения, заключили договор с ЦК, напечатанный в № 11 ЦО. Наша заявка, поданная
тремя должностными лицами, имеющими доверенность от Мешковского, формально
является расторжением этого договора, будучи вызвана невыполнением точно указан­
ных условий этого договора голосовцами и впередовцами. Понятно само собою, что
вынужденные фактическим отсутствием Τ TTC и началом раскола за границей подать эту
заявку, мы охотно возьмем ее назад или согласимся на пересмотр договора, если Цен­
тральному Комитету удастся собраться и восстановить нарушенную указанными фрак­
циями партийную работу и партийную линию.

2. Эта партийная линия ясно определена пленумом и ее тщетно пытаются запутать
голосовцы, Троцкий и К⁰. Эта линия состоит в признании буржуазной теорией, губи­
тельно влияющей на пролетариат, и ликвидаторства и отзовизма. Оба эти течения, по­
сле пленума и в нарушение его решений, развились и оформились а антипартийные
фракции потресовцев и голосовцев, с одной стороны, впередовцев, с другой. На пар­
тийную,

158__________________________ В. И. ЛЕНИН

указанную пленумом, дорогу встали из меньшевиков только так называемые партийцы или плехановцы, т. е. решительно поведшие и ведущие борьбу с потресовцами и голо-совцами.

3. Поэтому мы, как представители большевистского течения, решительно протесту­
ем против нападок голосовцев на Иннокентия за то, что он летом 1910 г. отказывался
признать кандидатами для кооптации тех меньшевиков, которые оставались голосов-
цами или не доказали вполне своими делами своей партийности. Поступая так, Инно­
кентий — главный представитель отличного от нашего оттенка в большевизме — дей­
ствовал правильно, и мы имеем письменные доказательства того, что он, именно как
представитель особого оттенка, при свидетелях из P. S. D. , определял указанным обра­
зом объединяющие всех большевиков принципы партийности.

4. Попытка голосовцев из-за границы, от имени заграничной, раскольнически дейст­
вующей фракции, предлагать «своих» кандидатов в ЦК для кооптации есть вопиющее
издевательство. Если на пленуме могли быть люди, искренне верившие в обещание
меньшевиков бороться с ликвидаторами, то год спустя вполне уже ясно, что голосов-
цам доверять в этом вопросе нельзя. Мы решительно протестуем против постановки на
голоса кандидатур заграничной фракции ликвидаторов и требуем опроса русских пле­
хановцев, которые несомненно могут дать кандидатов из меньшевиков-партийцев.

5. Раскольнические шаги голосовцев, впередовцев и Троцкого вполне признаны те­
перь не только большевиками и поляками (в ЦО), но и плехановцами (см. резолюцию
парижских плехановцев). Мы констатируем, что первый решительный шаг к расколу —
объявление о созыве конференции и о «фонде» для нее помимо Τ TTC — сделан Троцким
26. XI. 1910; наша заявка (5. XII. 1910) была вынужденным ответом на это. Впередов-
ская школа стала одним из центров этого раскола:

— польской социал-демократии. Ред.

___________________________ В РОССИЙСКУЮ КОЛЛЕГИЮ ЦК_________________________ 159

Троцкий участвовал в ней вопреки прямому постановлению партийной Школьной ко­миссии. Голосовцы печатно обвинили нас в «дезорганизации» этой школы. Считая своим долгом дезорганизовать антипартийные заграничные фракции, мы требуем на­значения следственной комиссии о «фондах» этой школы и об содействии ей Троцким и голосовцами. Крича об экспроприаторских делах, окончательно ликвидированных нами на пленуме, голосовцы не только шантажируют, но и прикрывают этими криками свое моральное (и не только моральное) содействие нарушителям резолюции пленума.

6. Плехановец Ольгин раскрыл такой факт, что Дан прямо объяснял желание голо-совцев перенести Τ TTC в Россию вероятностью (или неизбежностью) его провала. Пар­тийный суд должен будет высказаться об этом. Кто следил за политикой голосовцев за год, не усомнится в том, что они на деле срывали и тормозили ЦК. Лондонские канди­даты голосовцы не только живы, но ведут политическую работу в антипартийном духе и в рабочих союзах и в печати. Не являясь на собрание ЦК, они подтверждают этим свое ликвидаторство. Поэтому мы обязаны предостеречь русских товарищей из Τ TTC действующих при отчаянно трудных условиях (ибо они все известны полиции), что им грозит в партии и внутренний враг. Нельзя обойтись хоть без какой-нибудь загранич­ной базы, если не рисковать тем, что один провал сможет развязать руки раскольниче­ски действующим потресовцам. Нельзя оставить за границей ЗБЦК, теперь поведшее политику помощи впередовцам, голосовцам и Троцкому. Нельзя верить на слово обе­щаниям или «подписке» резолюций: надо, если хотеть быть реальным политиком и не обольщаться одними формальностями, смотреть на идейно-политические течения, вы­растающие из рабочего движения и из контрреволюционных влияний на него.

Эти течения росли и выросли с 1908 года, сблизив плехановцев с беками, создав блок сторонников и прикрывателей распада, голосовцев, впередовцев и

160__________________________ В. И. ЛЕНИН

Троцкого. Ближайшее будущее нашей партии (на это нельзя закрывать глаза) неизбеж­но определится борьбой именно по этой линии, — не воля лиц и групп, а объективные условия эпохи, указанные в резолюции пленума, вызывают такую борьбу.

Представители большевистского течения, заключившие в январе 1910 г. договор с ЦК (трое и по доверенности четвертого, Меш­ковского) .

Написано в феврале 1911 г.

Впервые напечатано в 1931 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XVIII

ПО ПОВОДУ ЮБИЛЕЯ

Пятидесятилетие так называемой крестьянской реформы возбуждает много интерес­ных вопросов. Из них мы можем здесь коснуться лишь некоторых экономических и ис­торических вопросов, оставляя до другого случая темы публицистические в более уз­ком смысле слова.

Лет 10—15 тому назад, когда на широкую публику впервые были вынесены споры между народниками и марксистами, расхождение в оценке так называемой крестьян­ской реформы неоднократно всплывало на одно из первых мест в этом споре. Для тео­ретиков народничества, — например, известного г. В. В. или Николая —она, — основы крестьянской реформы 1861 г. представляли из себя нечто принципиально отличное от капитализма и принципиально враждебное ему. Они говорили о том, что Положение 19 февраля узаконяло «наделение производителя средствами производства», давало санк­цию «народному производству» в отличие от капиталистического. В Положении 19 февраля усматривался залог некапиталистической эволюции России.

Этой теории марксисты противопоставляли уже тогда принципиально иной взгляд. Положение 19 февраля есть один из эпизодов смены крепостнического (или феодально­го) способа производства буржуазным (капиталистическим). Никаких иных историко-экономических элементов, по этому взгляду, в Положении нет.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: