Сделай Сам Свою Работу на 5

СУЩЕСТВОВАЛА ЛИ ПРИРОДА ДО ЧЕЛОВЕКА?





Мы уже видели, что этот вопрос является особенно ядовитым для философии Маха и Авенариуса. Естествознание положительно утверждает, что земля существовала в та­ком состоянии, когда ни человека, ни вообще какого бы то ни было живого существа на ней не было и быть не могло. Органическая материя есть явление позднейшее, плод продолжительного развития. Значит, не было ощущающей материи, — не было ника­ких

Дословно: с крупинкой соли; с оговоркой, не вполне буквально. Ред. " R. Willy. «Gegen die Schulweisheit», S. 170.


72___________________________ В. И. ЛЕНИН

«комплексов ощущений», — никакого Я, будто бы «неразрывно» связанного со средой, по учению Авенариуса. Материя есть первичное, мысль, сознание, ощущение — про­дукт очень высокого развития. Такова материалистическая теория познания, на которой стихийно стоит естествознание.

Спрашивается, заметили ли выдающиеся представители эмпириокритицизма это противоречие их теории с естествознанием? Заметили и прямо поставили вопрос о том, какими рассуждениями следует устранить это противоречие. Три взгляда на этот во­прос, самого Р. Авенариуса, затем его учеников И. Петцольдта и Р. Вилли, представля­ют особенный интерес с точки зрения материализма.



Авенариус пытается устранить противоречие с естествознанием посредством теории «потенциального» центрального члена в координации. Координация, как мы знаем, со­стоит в «неразрывной» связи Я и среды. Чтобы устранить явную нелепость этой тео­рии, вводится понятие «потенциального» центрального члена. Например, как быть с развитием человека из зародыша? Существует ли среда (= «противочлен»), если «цен­тральный член» представляет из себя эмбрион? Эмбриональная система С, — отвечает Авенариус, — есть «потенциальный центральный член по отношению к будущей инди­видуальной среде» («Замечания», стр. 140 указ. статьи). Потенциальный центральный член никогда не равен нулю, — даже тогда, когда еще нет родителей (elterliche Bestandteile), а есть только «составные части среды», способные стать родителями (S. 141).

Итак, координация неразрывна. Утверждать это обязательно для эмпириокритика в целях спасения основ его философии, ощущений и их комплексов. Человек есть цен­тральный член этой координации. А когда человека нет, когда он еще не родился, то все же центральный член не равен нулю, он стал только потенциальным центральным членом! Можно только удивляться, каким образом находятся люди, способные брать всерьез такого философа, преподносящего подобные рассуждения! Даже Вундт, огова­ривающийся,




_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 73

что он вовсе не враг всякой метафизики (т. е. всякого фидеизма), вынужден признать здесь «мистическое затемнение понятия опыта» посредством словечка: «потенциаль­ный», уничтожающего всяческую координацию (цит. статья, стр. 379).

В самом деле, неужели можно всерьез говорить о координации, неразрывность кото­рой состоит в том, что один из членов потенциален?

И разве это не мистика, не прямое преддверие фидеизма? Если можно мыслить по­тенциальный центральный член по отношению к будущей среде, то почему не мыслить его по отношению к прошлой среде, т. е. после смерти человека? Вы скажете: Авенари­ус не сделал этого вывода из своей теории. Да, но от этого нелепая и реакционная тео­рия стала только трусливей, но не стала лучше. Авенариус в 1894 г. не договорил ее до конца или убоялся договорить ее, додумать ее последовательно, а вот Р. Шуберт-Зольдерн, как увидим, именно на эту теорию ссылался в 1896 г. как раз для теологиче­ских выводов, заслужив в 1906 году одобрение Маха, сказавшего: Шуберт-Зольдерн идет «очень близкими» (к махизму) «путями» («Анализ ощущений», стр. 4). Энгельс имел полное право преследовать Дюринга, открытого атеиста, за то, что он непоследо­вательно оставлял лазейки фидеизму в своей философии. Энгельс несколько раз ставит это в вину — и вполне справедливо — материалисту Дюрингу, который не делал, в 70-х годах по крайней мере, теологических выводов. А у нас находятся люди, желающие, чтобы их принимали за марксистов, и несущие в массы философию, вплотную подхо­дящую к фидеизму.



«... Могло бы казаться, — писал там же Авенариус, — что именно с эмпириокрити-ческой точки зрения естествознание не имеет права ставить вопрос о таких периодах нашей теперешней среды, которые по времени предшествовали существованию чело­века» (S. 144). Ответ Авенариуса: «тот, кто спрашивает об этом, не может избежать то­го, чтобы примыслить самого себя» (sich hinzuzudenken, т. е. представить себя присут­ствующим при этом). «В самом деле, — продолжает


74___________________________ В. И. ЛЕНИН

Авенариус, — то, чего хочет естествоиспытатель (хотя бы он достаточно ясно и не да­вал себе отчета в этом), есть в сущности лишь следующее: каким образом должна быть определена земля или мир до появления живых существ или человека, если я примыс­лю себя в качестве зрителя, — примерно так же, как было бы мыслимо, чтобы мы на­блюдали историю другой планеты или даже другой солнечной системы с нашей земли при помощи усовершенствованных инструментов».

Вещь не может существовать независимо от нашего сознания; «мы всегда примыс­лим самих себя, как разум, стремящийся познать эту вещь».

Эта теория необходимости «примыслить» сознание человека ко всякой вещи, к при­роде до человека, изложена у меня в первом абзаце словами «новейшего позитивиста» Р. Авенариуса, а во втором — словами субъективного идеалиста И. Г. Фихте . Софис­тика этой теории так очевидна, что неловко разбирать ее. Если мы «примыслим» себя, то наше присутствие будет воображаемое, а существование земли до человека есть действительное. На деле быть зрителем раскаленного, к примеру скажем, состояния земли человек не мог, и «мыслить» его присутствие при этом есть обскурантизм, со­вершенно такой же, как если бы стал я защищать существование ада доводом: если бы я «примыслил» себя, как наблюдателя, то я мог бы наблюдать ад. «Примирение» эмпи­риокритицизма с естествознанием состоит в том, что Авенариус милостиво соглашает­ся «примыслить» то, возможность допущения чего исключена естествознанием. Ни один сколько-нибудь образованный и сколько-нибудь здоровый человек не сомневает­ся в том, что земля существовала тогда, когда на ней не могло быть никакой жизни, ни­какого ощущения, никакого «центрального члена», и, следовательно, вся теория Маха и Авенариуса, из которой вытекает, что земля есть комплекс ощущений («тела суть ком­плексы ощущений»), или «комплекс элементов, в коих тоже-

* J. G. Fichte. «Rezension des «Aenesidemus»», 1794, в Sämtliche Werke, Bd. I, S. 19 (И. Г. Фихте. «Ре­цензия на «Энезидем»», 1794, в Собрании сочинений, т. I, стр. 19. Ред.).


_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 75

ственно психическое с физическим», или «противочлен, при коем центральный член никогда не может быть равен нулю», есть философский обскурантизм, есть доведение до абсурда субъективного идеализма.

И. Петцольдт увидел нелепость позиции, в которую попал Авенариус, и устыдился. В своем «Введении в философию чистого опыта» (т. II) он посвящает целый параграф (65-ый) «вопросу о действительности прежних (или: ранних, — frühere) периодов зем­ли».

«В учении Авенариуса, — говорит Петцольдт, — Я (das Ich) играет другую роль, чем у Шуппе» (заметим, что Петцольдт прямо и неоднократно заявляет: наша философия основана тремя людьми: Авенариусом, Махом и Шуппе), «но все же еще, пожалуй, слишком значительную для его теории» (на Петцольдта, очевидно, повлияло то, как Шуппе сорвал маску с Авенариуса, сказав, что у него фактически тоже только на Я все и держится; Петцольдт хочет поправиться). «Авенариус говорит однажды, — продол­жает Петцольдт: — «Мы можем, конечно, мыслить себе такую местность, где не ступа­ла еще нога человеческая, но для того, чтобы можно было мыслить (курсив Авенариу­са) подобную среду, для этого необходимо то, что мы обозначаем Я (Ich-Bezeichnetes), чьей (курсив Авенариуса) мыслью эта мысль является» («Vierteljahrsschrift für wissenschaftliche Philosophie», 18. Bd., 1894, S. 146, Anmerkung)».

Петцольдт возражает:

«Гносеологически важный вопрос состоит, однако, совсем не в том, можем ли мы вообще мыслить подобную местность, а в том, имеем ли мы право мыслить ее сущест­вующей или существовавшей независимо от какого бы то ни было индивидуального мышления».

Что верно, то верно. Мыслить и «примыслить» люди могут себе всяческий ад, всяче­ских леших, Луначарский даже «примыслил» себе... ну, скажем мягко, религиозные по­нятия32; но задача теории познания в том и состоит, чтобы показать нереальность, фан­тастичность, реакционность подобных примыслов.


76___________________________ В. И. ЛЕНИН

«... Ибо что для мышления необходима система С (т. е. мозг), это же само собою ра­зумеется для Авенариуса и для защищаемой мною философии...».

Неправда. Теория Авенариуса 1876 года есть теория мысли без мозга. И в его теории 1891—1894 годов есть, как сейчас увидим, подобный же элемент идеалистической бес­смыслицы.

«... Однако является ли эта система С условием существования (курс. Петцольдта), скажем, вторичной эпохи (Sekundärzeit) земли»? И Петцольдт, приведя здесь цитиро­ванное уже мною рассуждение Авенариуса о том, чего собственно хочет естествозна­ние, и как мы можем «примыслить» наблюдателя, — возражает:

«Нет, мы хотим знать, вправе ли мы мыслить землю той далекой эпохи так же суще­ствовавшей, как я мыслю ее существовавшей вчера или минуту тому назад. Или в са­мом деле следует обусловить существование земли тем (как хотел Вилли), чтобы мы имели право по крайней мере мыслить, что вместе с землей существует в данное время хоть какая-нибудь система С, хотя бы на самой низкой ступени ее развития?» (об этой идее Вилли мы сейчас скажем).

«Авенариус избегает странного вывода Вилли посредством той мысли, что ставящее вопрос лицо не может отмыслить себя прочь (sich wegdenken, т. е. представить себя от­сутствующим) или не может избежать того, чтобы примыслить себя (sich hinzuzudenken: см. «Человеческое понятие о мире», S. 130 первого нем. изд.). Но таким образом Авенариус делает индивидуальное Я лица, ставящего вопрос или мысль о та­ком Я, условием не простого акта мысли о необитаемой земле, а условием нашего пра­ва мыслить существование земли в то время.

Этих ложных путей легко избегнуть, если не придавать этому Я столь значительного теоретического значения. Единственное, чего должна требовать теория познания, счи­таясь с теми или иными воззрениями на удаленное от нас в пространстве и во времени, это — чтобы оно было мыслимо и могло быть однозначимо (eindeutig) определено; все остальное — дело специальных наук» (т. II, стр. 325).


_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 77

Петцольдт перекрестил закон причинности в закон однозначимой определяемости и ввел в свою теорию, как увидим ниже, априорность такого закона. Это значит, что от субъективного идеализма и солипсизма Авенариуса («придает чрезмерное значение нашему Я», говорится это на профессорском жаргоне!) Петцольдт спасается при помо­щи идей кантианских. Недостаток объективного момента в учении Авенариуса, невоз­можность примирить его с требованиями естествознания, объявляющего землю (объ­ект) существовавшей задолго до появления живых существ (субъекта), — заставили Петцольдта схватиться за причинность (однозначимую определенность). Земля сущест­вовала, ибо существование ее до человека причинно связано с теперешним существо­ванием земли. Во-первых, откуда взялась причинность? Априори, — говорит Пет­цольдт. Во-вторых, разве причинностью не связаны также представления об аде, леших и «примыслах» Луначарского? В-третьих, теория «комплексов ощущений» во всяком случае оказывается Петцольдтом разрушенной. Петцольдт не разрешил признанного им противоречия у Авенариуса, а запутался еще больше, ибо решение может быть только одно: признание того, что отображаемый нашим сознанием внешний мир суще­ствует независимо от нашего сознания. Только это материалистическое решение дейст­вительно совместимо с естествознанием и только оно устраняет идеалистическое реше­ние вопроса о причинности Петцольдтом и Махом, о чем мы будем говорить особо.

Третий эмпириокритик, Р. Вилли, первый раз поставил вопрос об этом затруднении для философии Авенариуса в 1896 году в статье: «Der Empiriokritizismus als einzig wissenschaftlicher Standpunkt» («Эмпириокритицизм, как единственно научная точка зрения»). Как быть с миром до людей? — спрашивает здесь Вилли и отвечает сначала вслед за Авенариусом: «мы переносим себя в прошлое мысленно». Но затем он

* «Vierteljahrsschrift für wissenschaftliche Philosophie», том 20, 1896, S. 72.


78___________________________ В. И. ЛЕНИН

говорит, что под опытом вовсе не обязательно непременно понимать опыт человека. «Ибо мир животных — будь это ничтожнейший червяк — мы должны просто рассмат­ривать, как примитивных людей (Mitmenschen), раз мы берем жизнь животных в связи с общим опытом» (73—74). Итак, до человека земля была «опытом» червяка, который исправлял должность «центрального члена» для спасения «координации» Авенариуса и философии Авенариуса! Неудивительно, что Петцольдт старался отгородить себя от такого рассуждения, которое не только является перлом бессмыслицы (червяку припи­сываются идеи о земле, соответствующие теориям геологов), но и не помогает ни в чем нашему философу, ибо земля существовала не только до человека, но и до всяких жи­вых существ вообще.

Другой раз Вилли рассуждал об этом в 1905 году. Червяк оказался убранным . Но «закон однозначимости» Петцольдта, конечно, не удовлетворил Вилли, видящего здесь только «логический формализм». Вопрос о мире до человека, — говорит автор, — по­ставленный по-петцольдтовски, приводит нас, пожалуй, «опять к вещам-в-себе так на­зываемого здравого смысла?» (т. е. к материализму! Вот ужас-то в самом деле!). Что значат миллионы лет без жизни? «Не есть ли уже и время вещь-в-себе? Конечно, нет! Ну, а раз так, значит, вещи вне человека суть лишь представления, кусочки фантазии, набрасываемой людьми при помощи нескольких обрывков, находимых нами вокруг нас. Почему бы и не так в самом деле? Неужели философу нужно бояться потока жиз­ни?.. Я говорю себе: брось мудрствования систем и лови момент (ergreife den Augenblick), тот момент, который ты переживаешь и который один только дает сча­стье» (177—178).

Так. Так. Либо материализм, либо солипсизм, ведь вот к чему пришел, несмотря на все свои крикливые фразы, Р. Вилли, разбирая вопрос о природе до человека.

* R. Willy. «Gegen die Schulweisheit», 1905, SS. 173—178. Об этом мы особо побеседуем с махистами в дальнейшем изложении.


_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 79

Итог. Перед нами выступили три эмпириокритических авгура, которые в поте лица своего трудились над примирением своей философии с естествознанием, над починкой прорех солипсизма. Авенариус повторил довод Фихте и подменил мир действительный миром воображаемым. Петцольдт отодвинулся от идеализма фихтевского и пододви­нулся к идеализму кантианскому. Вилли, потерпев фиаско с «червяком», махнул рукой и нечаянно проболтал правду: либо материализм, либо солипсизм или даже непризна­ние ничего, кроме настоящего момента.

Нам остается только показать читателю, как поняли и как изложили этот вопрос на­ши отечественные махисты. Вот вам Базаров в «Очерках «по» философии марксизма», стр.11:

«Нам остается теперь под руководством нашего верного vademecum » (речь идет о Плеханове) «спуститься в последнюю и самую ужасную сферу солипсистского ада, — в ту сферу, где, по уверению Плеханова, каждому субъективному идеализму грозит не­обходимость представлять себе мир в формах созерцания ихтиозавров и археоптерик­сов. «Перенесемся мысленно, — пишет он, Плеханов, — в ту эпоху, когда на земле су­ществовали только весьма отдаленные предки человека, — например, во вторичную эпоху. Спрашивается, как обстояло тогда дело с пространством, временем и причинно­стью? Чьими субъективными формами были они в то время? Субъективными формами ихтиозавров? И чей рассудок диктовал тогда свои законы природе? Рассудок археопте­рикса? На эти вопросы философия Канта не может дать ответа. И она должна быть от­вергнута, как совершенно несогласимая с современной наукой» («Л. Фейербах», стр.117)».

Здесь Базаров обрывает цитату из Плеханова как раз перед очень важной — мы сей­час увидим это — фразой: «Идеализм говорит: без субъекта нет объекта. История земли показывает, что объект существовал гораздо раньше, чем появился субъект, т. е. гораз­до раньше,

— путеводителя. Ред.


80___________________________ В. И. ЛЕНИН

чем появились организмы, обладающие заметною степенью сознания... История разви­тия обнаруживает истину материализма».

Продолжаем цитату из Базарова:

«... Но дает ли искомый ответ плехановская вещь в себе? Вспомним, что и по Плеха­нову о вещах, как они суть в себе, мы не можем иметь никакого представления, — мы знаем только их проявления, только результаты их действия на наши органы чувств. «Помимо этого действия они никакого вида не имеют» («Л. Фейербах», стр. 112). Какие же органы чувств существовали в эпоху ихтиозавров? Очевидно, лишь органы чувств ихтиозавров и им подобных. Лишь представления ихтиозавров были тогда действи­тельными, реальными проявлениями вещей в себе. Следовательно, и по Плеханову, па­леонтолог, если он хочет оставаться на «реальной» почве, должен писать историю вто­ричной эпохи в формах созерцания ихтиозавров. И тут, следовательно, ни шагу вперед по сравнению с солипсизмом».

Таково полностью (мы извиняемся пред читателем за длинноту цитаты, но иначе было нельзя) рассуждение махиста, которое следовало бы увековечить, как первокласс­ный образчик путаницы.

Базаров воображает, что поймал Плеханова на слове. Если-де вещи в себе помимо действия на наши органы чувств никакого вида не имеют, то, значит, они не существо­вали во вторичную эпоху иначе, как «вид» органов чувств ихтиозавров. И это рассуж­дение материалиста?! Если «вид» есть результат действия «вещей в себе» на органы чувств, то из этого следует, что вещи не существуют независимо от каких бы то ни бы­ло органов чувств??

Но допустим на секунду, что Базаров действительно «не понял» слов Плеханова (как ни невероятно такое допущение), что они показались ему неясными. Пусть даже будет так. Мы спрашиваем: занимается ли Базаров наездническими упражнениями против Плеханова (которого махисты же возвеличивают в единственного представителя мате­риализма!) или выяснением вопроса


_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 81

о материализме? Если Плеханов вам показался неясным или противоречивым и т. п., отчего не взяли вы других материалистов? Оттого, что вы их не знаете? Но невежество не есть аргумент.

Если Базаров действительно не знает, что основная посылка материализма есть при­знание внешнего мира, существования вещей вне нашего сознания и независимо от не­го, тогда перед нами в самом деле выдающийся случай крайнего невежества. Читателю мы напомним Беркли, который в 1710 году упрекал материалистов за то, что они при­знают «объекты сами по себе», существующие независимо от нашего сознания и отра­жаемые этим сознанием. Конечно, всякий волен становиться на сторону Беркли или ко­го угодно против материалистов, это бесспорно, но так же бесспорно, что говорить о материалистах и искажать или игнорировать основную посылку всего материализма, значит вносить в вопрос беспардонную путаницу.

Верно ли сказал Плеханов, что для идеализма нет объекта без субъекта, а для мате­риализма объект существует независимо от субъекта, отражаемый более или менее правильно в его сознании? Если это не верно, то человек, хоть чуточку уважающий марксизм, должен был показать эту ошибку Плеханова и считаться не с Плехановым, а с кем-либо другим, Марксом, Энгельсом, Фейербахом, по вопросу о материализме и природе до человека. Если же это верно или, по крайней мере, если вы не в состоянии найти тут ошибки, то ваша попытка спутать карты, смешать в голове читателя самое элементарное представление о материализме в отличие от идеализма есть литературное неприличие.

А для тех марксистов, которые интересуются вопросом независимо от каждого сло­вечка, сказанного Плехановым, мы приведем мнение Л. Фейербаха, который, как из­вестно (может быть, не Базарову?), был материалистом и через посредство которого Маркс и Энгельс, как известно, пришли от идеализма Гегеля к своей материалистиче­ской философии. В своем возражении Р. Гайму Фейербах писал:


82___________________________ В. И. ЛЕНИН

«Природа, которая не является объектом человека или сознания, конечно, представ­ляет из себя для спекулятивной философии или, по крайней мере, для идеализма кан-товскую вещь в себе» (мы будем говорить дальше подробно о смешении нашими махи­стами кантовской и материалистической вещи в себе), «абстракцию без реальности, но как раз природа-то и несет крах идеализму. Естествознание с необходимостью приво­дит нас, по крайней мере в теперешнем состоянии естественных наук, к такому пункту, когда еще не было условий для человеческого существования, когда природа, т. е. зем­ля, не была еще предметом человеческого глаза и сознания человека, когда природа была, следовательно, абсолютно нечеловеческим существом (absolut unmenschliches Wesen). Идеализм может возразить на это: но эта природа есть природа мыслимая то­бой (von dir gedachte). Конечно, но из этого не следует, что эта природа в известный пе­риод времени не существовала действительно, точно так же, как из того обстоятельст­ва, что Сократ и Платон не существуют для меня, если я не мыслю о них, не вытекает, что Сократ и Платон не существовали в свое время в действительности без меня» .

Вот как рассуждал Фейербах о материализме и идеализме с точки зрения природы до человека. Софизм Авенариуса («примыслить наблюдателя») Фейербах опроверг, не зная «новейшего позитивизма», но зная хорошо старые идеалистические софизмы. А ведь Базаров ровнехонько ничего не дает, кроме повторения этого софизма идеалистов: «если бы я был там (на земле в эпоху до человека), то увидел бы мир таким-то» («Очерки по философии марксизма», стр. 29). Другими словами: если я сделаю допу­щение, заведомо нелепое и противоречащее естествознанию (будто человек мог

* L. Feuerbach. Sämtliche Werke, herausg. von Bolin und Jodl, Band VII, Stuttgart, 1903, S. 510; или Karl Grün. «L. Feuerbach in seinem Briefwechsel und Nachlaß, sowie in seiner philosophischen Charakterentwicklung», I. Band, Lpz., 1874, SS. 423—435 (Л. Фейербах. Собрание сочинений, изд. Болина и Иодля, т. VII, Штутгарт, 1903, стр. 510; или Карл Грюн. «Л. Фейербах, его переписка и литературное наследство, а также анализ его философского развития», т. I, Лейпциг, 1874, стр. 413—435. Ред.).


_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 83

быть наблюдателем эпохи до человека), то я сведу концы с концами в своей филосо­фии!

Можно судить поэтому о знании дела или о литературных приемах Базарова, кото­рый не заикнулся даже о «затруднении», над которым бились Авенариус, Петцольдт и Вилли, и при этом до того свалил все в кучу, преподнес читателю такую невероятную путаницу, что между материализмом и солипсизмом не оказалось разницы! Идеализм представлен в качестве «реализма», а материализму приписано отрицание бытия вещей вне их действия на органы чувств! Да, да, либо Фейербах не знал элементарной разни­цы между материализмом и идеализмом, либо Базаров и К0 переделали совсем по-новому азбучные истины философии.

Или вот вам еще Валентинов. Посмотрите на этого философа, который, естественно, в восторге от Базарова: 1) «Берклей является родоначальником коррелятивистской тео­рии относительной данности субъекта и объекта» (148). Но это вовсе не идеализм Беркли, ничего подобного! Это — «вдумчивый анализ»! 2) «В наиболее реалистиче­ском виде, вне форм (!) своего обычного идеалистического толкования (только толко­вания!), основные посылки теории формулированы у Авенариуса» (148). Как видно, мистификация уловляет младенцев! 3) «Взгляд Авенариуса на исходный пункт позна­ния: каждый индивид находит себя в определенной среде, иначе индивид и среда дают­ся, как связные и неразлучные (!) члены одной и той же координации» (148). Прелесть! Это не идеализм, — Валентинов и Базаров поднялись выше материализма и идеализма, это «неразлучность» объекта с субъектом — самая «реалистическая». 4) «Правильно ли обратное утверждение: нет такого противочлена, которому бы не соответствовал цен­тральный член — индивид? Понятно (!), неправильно... В архейскую эпоху зеленели леса... а человека не было» (148). Неразлучность — значит можно разлучить! Разве же это не «понятно»? 5) «Все-таки, с точки зрения теории познания, вопрос об объекте са­мом по себе является нелепым» (148). Ну, еще бы!


84___________________________ В. И. ЛЕНИН

Когда не было ощущающих организмов, вещи все же были «комплексами элементов», тождественных с ощущениями! 6) «Имманентная школа, в лице Шуберта-Зольдерна и Шуппе, облекла эти (!) мысли в непригодную форму и уперлась в тупик солипсизма» (149). В самих «этих мыслях» солипсизма нет, и эмпириокритицизм — вовсе не пере­пев реакционной теории имманентов, которые лгут, заявляя о своей симпатии к Авена­риусу!

Это не философия, господа махисты, а бессвязный набор слов.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.