Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава 10. Грустный конец или Всё только начинается.





 

- Я знал, папа, я знал! Это и есть волшебство, да? Я загадал желание, и оно исполнилось! – Громко шептал мальчик.

Гермиона в шоке слушала, что говорит сын. Откуда он мог знать это? Никогда раньше сын не говорил ничего подобного. Ни разу не спросил об отце. Конечно, ему было всего пять, но она была уверена, что его детскую головку посещали такие мысли, но вот почему они ни разу так и не были озвучены, оставалось большой загадкой, а с этим его заявлением ещё более таинственной. Лишь одно обстоятельство согревало душу – Малфой не оттолкнул мальчика, а значит одним детским разочарованием меньше. Хотя, с другой стороны, будущее от этого становилось не менее определённым. Малфой – чёртов аристократ, чистокровный придурок, плюс ко всему ещё и женат – ведёт себя более чем странно. Это только в самом нелепом сне может присниться, что он признает бастарда своим законным сыном, проще было бы позволить Астории убить его, нежели подумать о таком.

Астория… Ну и зачем она снова вспомнила о ней? Эта безумная блондинка сама виновата в том, что случилось. И если ей хватит ума выжить, то уж Гермиона постарается намекнуть Гарри, что неплохо было бы утроить миссис Малфой небольшие, а может всё-таки и немаленькие, каникулы в Азкабане. При мыслях о страшной тюрьме Гермиону слегка передёрнуло. Неужели она опустится до столь низкой мести. Ведь как говорится «на дураков не обижаются», пожалуй, хватит и того, чтобы взять с этой семейки Непреложный обет. Но это будет когда Астория поправится, а пока… Пока нужно было заканчивать этот цирк с внезапно нахлынувшими отцовскими чувствами. Раньше надо было думать об этом, когда «зажимал» её в коридоре Хогвартса. Теперь уже вряд ли можно что-то изменить, исправить.



- Мама! – Услышала Гермиона звонкий голос сына, - мама, ты меня слышишь?

Сбросив нахлынувшее оцепенение, женщина взглянула на мальчика. Он сидел рядом с ней на кровати и с тревогой смотрел в лицо. Обведя взглядом палату, Гермиона к своему удивлению не обнаружила виновника своих невесёлых мыслей.

- Бен, а где Ма… твой папа? – Последние слова дались женщине с очень большим трудом, как будто она только что съела стакан песка.



- А он ушёл.

- Как ушёл? И ничего не сказал? – Гермиона почувствовала закипающий в ней гнев. Вот он весь Малфой - пришёл, нагадил и сбежал.

- Приходил смешной маленький дяденька в белом халате и сказал, что миссис Малфой стало хуже, и папа ушёл, - мальчик немного поник, но тут же снова просиял, - но он обещал обязательно вернуться.

- Хуже? – если Гермиона и желала смерти Астории, то это было когда, она направляла палочку на её сына. Сейчас же вся злость пропала и осталась только жалость к этой несчастной женщине, которую, как оказалось, никогда не любил муж.

- Бен, сыночек, ты посидишь немножко один? Мне надо ненадолго выйти, обещаю, я скоро вернусь. А чтобы тебе не скучать, - Гермиона трансфигурировала свой носовой платок в альбом, а мелочь из кармана в набор карандашей (может такое и не бывает, но ребёнка надо чем-то занять – прим.автора), - порисуй пока.

- Хорошо, - кивнул мальчик и занялся рисованием.

Быстрым шагом Гермиона покинула палату. Она не знала куда идти, да и вообще не понимала, почему она поддалась этому порыву, но на её счастье на пути попалась медсестра.

- Будьте любезны, скажите, в какой палате находится миссис Малфой.

- Третий этаж, палата № 206, но к ней нельзя, мэм, - последние слова медсестра говорила уже в спину удалявшейся женщине.

Ну и что это? Знаменитое Гриффиндорское благородство или великая Гриффиндорская глупость? Ответ больше склонялся ко второй части вопроса, как же иначе можно назвать, что Гермиона решила навестить, даже нет, ни так, «навестить и простить» Асторию, причём сделать это лично. Быстро шагая по коридору и разглядывая таблички на дверях, она даже не задумывалась, что ей это даст, но была совершенно уверена, что это сделать необходимо. Вот и нужная дверь, у которой стояли колдомедики, и по их хмурым лицам можно было сразу догадаться, что дела очень плохи. Стараясь остаться незамеченной, женщина попыталась проскользнуть в палату, но это ей не удалось.



- Мисс, что вы тут делаете? Сюда нельзя, - один из колдомедиков не очень вежливо схватил её за локоть.

- Простите, сэр. Мне нужно пройти. Я должна её увидеть. Пропустите, пожалуйста, - стала оправдываться Гермиона.

- Вы родственница? – строго спросил мужчина.

- Не… Да! Со стороны мужа, - замявшись в начале, а потом уверенно заявила лжеродственница.

Скептически оглядев её с ног до головы, колдомедик тем не менее отошёл в сторону пропуская её. Остальные так же молча проводили Гермиону взглядами.

Оказавшись в палате, первым делом она отметила, что та была одноместной, хотя чему тут удивляться, если в деле фигурировали Малфои. Для больничных апартаментов здесь было более чем шикарно. Палата больше походила на номер-люкс в пятизвёздочном отеле. И только запах зелий и унылая атмосфера, которая казалась осязаемой, выдавали истинное предназначение этого помещения. Замерев около дверей, Гермиона сразу почувствовала, как непонятное чувство стянуло грудь, одновременно создавая непонятную пустоту. Она даже слегка удивилась, что никто из присутствующих не обратил на неё никакого внимания, но тут же отогнала эти мысли, потому как в следующую секунду её собственное внимание было обращено на женщину, лежавшую на кровати. Белая кожа лица и рук казалась прозрачной, как будто её отлили из воска. Почти бескровные губы сжаты в тонкую полоску. Дыхание было настолько слабое, что его невозможно было заметить. Всё это создавало ощущение, что на кровати лежал не человек, а всего лишь кукла со скорбной маской. Лишь едва подрагившие ресницы опровергали это.

Рядом с кроватью, на стуле сидел Малфой, обхватив голову руками. Его взгляд был устремлён на жену, но как будто смотрел сквозь неё. За его спиной стояла Нарцисса, положив одну руку на плечо сына, а в другой сжимая кружевной белоснежный платок. С другой стороны кровати стояли мужчина и женщина, явно супруги. «Родители Астории» - мелькнуло в голове у Гермионы. Плечи женщины мелко подрагивали, а тонкие белые пальцы судорожно мяли такой же платок, как и у Нарциссы.

Вдруг веки Астории дрогнули сильнее, а губы приоткрылись. Наверно она хотела что-то сказать, но вместо слов получился еле слышный хрип. Однако даже это полностью изменило обстановку в палате. Малфой взял жену за руку и теперь его взгляд стал более сосредоточен, он, практически не мигая, смотрел ей в лицо, выискивая нить надежды, за которую можно было ухватиться. Однако все его попытки оказывались лишь соломинками, которые тут же ломались, стоило ему ухватиться за них покрепче.

Женщина с платком в руках тихо охнула и стала оседать на пол. Мужчина едва успел подхватить её и перенести в одно из кресел. Подняв глаза на упавшую в обморок тёщу, Драко, наконец, заметил стоящую у двери Гермиону. Боль и сожаление читалось в его глазах. Он винил себя в том, что случилось с его женой. Не успев во время остановить её от опрометчивого поступка, сейчас он мог лишь молча наблюдать за схваткой жизни и смерти в молодом, и некогда полном именно жизни, теле его жены.

«Что я делаю здесь? Это не моё горе и я ни чем не могу помочь» - снова пронеслось в голове у Гермионы, но и на этот раз ноги действовали в разрез с разумом. Сделав несколько шагов, она оказалась рядом с кроватью.

- Она умирает, - раздался хриплый голос Драко, который в тишине палаты казался очень громким. – Она не хочет жить, она совсем не борется, - эти слова хоть и относились к Гермионе, но звучали они настолько горько, как будто их говорил сам себе человек, который столкнулся с неизбежным. Хотя, в действительности, так оно и было.

Вдруг Астория дёрнулась, захрипела и открыла глаза. В палату моментально ворвались колдомедики с палочками на изготовку. Перебивая друг друга, они что-то говорили, подходя к кровати. Один из них, немного оттеснив Гермиону (Драко он трогать не решился), сделал несколько пасов волшебной палочкой над лежащей женщиной, а потом влил ей в рот пару капель какой-то ярко красной жидкости. Через несколько секунд хрип прекратился и Астория снова закрыла глаза. Колдомедики немного помедлили, а затем снова покинули палату, всё что они могли, они уже сделали. Остальное зависело от самой больной, но похоже это как раз и не было ей нужно.

- Драко, - выдохнула Астория, и если бы Малфой не сидел, пристально вглядываясь в лицо жены, то не понял бы, что она зовёт его.

- Я здесь, Астория, - он постарался придать своему голосу твёрдости и чуть сильнее сжал её пальцы.

- П..прости.

Железная рука сдавила сердце. Оно словно остановилось. Глаза тут же наполнились слезами. В горле образовался ком, который перекрыл доступ кислорода в лёгкие, но Гермиона совершенно не обратила на это внимания.

- Люби…их, - снова послышался слабый голос. Каждое слово отзывалось в голове Драко, словно его выжигали раскалённым мелаллом. Он понимал, что это конец. Что его жене осталось жить всего несколько минут. И уже ничего нельзя сделать. Она не хочет бороться за свою жизнь. Она не хочет жить в этом мире без его любви. Глупо. Глупо и нелепо. Ведь её жизнь по большому счёту только началась. Но она сдалась. Сдалась ещё на старте. Сдалась из-за любви. Лорд Волан-де-Морт погиб без любви, а она погибает с ней. Сжав зубы, чтобы не завыть от отчаяния, он лишь сильнее сдавил пальцы Астории, как будто это могло удержать её.

Вновь дрогнули веки и приоткрылись. Некогда чистые голубые глаза сейчас казались затянуты какой-то дымкой, но это не мешало им, они медленно стали скользить по присутствующим, точно ища кого-то. Когда они наткнулись на Гермиону, губы слегка шевельнулись в еле заметной улыбке, а грудь чуть сильнее поднялась, как будто Астория вздохнула.

- Прости, - прошептала она.

- Прощаю, - чуть слышно ответила Гермиона. Она поняла, что Астории было очень важно её прощение и теперь её уже ничто не держало на этом свете.

Бледное лицо чуть повернулось в сторону сидящего мужчины. Голубые глаза встретились с серыми, а улыбка на губах стала более заметна:

- Прощай, - едва слово слетело с губ, как в следующую секунду, её рука в ладонях мужа дернулась и тут же ослабла. Она не успела закрыть глаза, но Драко и так понял, что она ушла. Ушла туда, откуда не возвращаются. Медленным движением он отпустил её руку, но так и не решился опустить ей веки. Было страшно смотреть в эти безжизненные глаза, но он ничего не мог с собой поделать.

Несколько секунд Гермиона смотрела на молодую женщину, которую только что покинула жизнь. Пусть она доставила ей немалые неприятности, но даже они ничто по сравнению со смертью. Сделав пару шагов ближе, Гермиона протянула руку. Чуть вздрогнув от прикосновения с лишённым жизни, но от этого не потерявшим свою красоту, лицом, она опустила веки. Здесь ей больше делать нечего. Последний раз взглянув на Асторию, она развернулась и тихо покинула палату. Колдомедики, стоявшие в коридоре, затихли. Не было нужды спрашивать, всё и так было понятно без слов.

Почти дойдя до двери палаты сына, Гермиона остановилась и оперлась о стену. Внезапно пролетевшая мысль, что Бен в некоторой степени виноват в смерти Астории, заставила её вздрогнуть. Ну нет! Он был лишь следствием, а не причиной. Нужно было успокоиться, чтобы мальчик не почувствовал её смятения, ему и так много досталось за прошедшие сутки. Сделав пару глубоких вздохов, она шагнула внутрь. Там её ждал небольшой сюрприз в «виде» Гарри Поттера. Судя по виноватому выражению его лица, а также по большому букету цветов на тумбочке и целой коробке шоколадных лягушек, которые Бен с некоторой опаской, но и не с меньшим восторгом рассматривал, Главный Аврор пришёл с повинной.

- Мамочка, смотри, что у меня есть, Гарри сказал, что они очень вкусные, - весёлая улыбка сына придала намного бодрости Гермионе. - Но как же их можно есть, они же шевелятся?

- Просто бери и кусай, она сразу станет обычной шоколадкой, - улыбаясь сказала она и подавая пример взяла одну и откусила кусочек. Вкус давно позабытой сказки. Грустно улыбнувшись своим мыслям, она посмотрела на Поттера. Тот сразу понял, что стряслось что-то очень плохое, поэтому он осторожно взял её за руку и немного отвёл в сторону, понимая, что мальчику слышать это совсем не обязательно:

- Что случилось?

- Астория… - у Гермионы не хватило смелости произнести это слово, которое сейчас, в мирное время казалось ещё более нелепым, когда его употребляют рядом с именем, чей обладатель должен наслаждаться жизнью не меньше, по крайней мере ещё около 80-ти лет.

- Ясно.

- Она просто не захотела жить, - голос Гермионы слегка дрогнул.

- В этом нет твоей вины. Случилось то, что случилось. Она сама выбрала свою судьбу.

- Я знаю, но почему-то от этого не легче.

- Это пройдёт. Посмотри на сына. Он жив и здоров. Это всё о чём ты должна думать сейчас. Кстати, я послал сову твоим родителям, чтобы они не волновались.

- Спасибо, Гарри. Чтобы я без тебя делала! – воскликнула Гермиона и бросилась обнимать своего вновь приобретённого друга. Его слова были сейчас как нельзя кстати. Они были как бальзам на душу, отчего сердце радостно забилось, наполняя всё её существо небывалой тягой к жизни. Она и так слишком многое упустила. И сейчас, как никогда, она почувствовала в себе силы, чтобы попытаться наверстать упущенное. Отпустив Гарри, она вновь пересела на кровать к сыну и взяла ещё одну лягушку. Мальчик с интересом смотрел, как она легко вскрывает коробочку, достаёт немного извивающуюся лягушку и быстрым движение засовывает её в рот, чуть причмокивая от сладкого удовольствия.

- Чуть не забыл, - хлопнул себя по лбу Гарри, - по дороге сюда я встретился с колдомедиком, он сказал, что вопреки его ожиданиям Бен оправляется быстрее и уже сейчас вас можно выписать домой, правда несколько дней всё же необходим некоторый покой. Однако он уверен, что дома окончательное выздоровление пройдёт лучше, нежели в стенах больничной палаты.

- Здорово! – Воскликнул мальчик, - я очень рад!

- Хорошо, а то я тоже чувствую тут себя немного неуютно, - Гермиона тоже была рада, что можно уже покинуть это место, но её радость тут же поспешил охладить сын.

- Ой, мама, а как же папа? Вдруг он придёт сюда, а нас нет.

- Папа? – Присвистнул Поттер.

- Лучше не спрашивай пока, - сквозь зубы, чтоб не расслышал сын, сказала Гермиона и громче добавила, - Мы обязательно найдём, как ему сообщить, что тебя уже выписали, сынок.

Уладив небольшие формальности в виде ещё одного осмотра и удовлетворённого хмыканья колдомедика с последующим принятием зелий, Гермиона и Бен, уже вновь облачённый в свою одежду, стояли в холле больницы св.Мунго и прощались с Поттером.

- Спасибо тебе, Гарри. Спасибо за всё, - Гермиона обняла друга. – Если ты не против, то я хотела бы видеть тебя и Джинни на своём дне рождения. Ты помнишь когда?

- О чём разговор, Герм, конечно буду.

- Не называй меня Герм, - «разозлилась» Гермиона. – Как думаешь, Рон сможет прийти? Я понимаю, что поступила отвратительно, но я очень хотела бы его видеть. Я так соскучилась.

- Я поговорю с ним. В следующую среду мы все вместе будем у тебя.

- До встречи и ещё раз спасибо.

- До свидания, Гарри, - помахал рукой Бен.

- До свидания, - улыбнулся мальчику Поттер.

Всполох зелёного огня поглотил мать с сыном, оставив черноволосого мужчину наедине с его мыслями.

***

Прошло уже несколько дней после тех ужасных событий, и жизнь Гермионы вернулась в привычное русло. Хотя привычным его назвать было очень сложно. Целыми днями она с сыном бродила по городу, наслаждаясь последними тёплыми днями сентября, посещая всевозможные центры развлечений и поедая мороженое в неимоверных количествах. Ей было легко и свободно, будто у неё за спиной выросли крылья. Мальчик был безмерно счастлив и без умолку рассказывал ей обо всём, что он знал или видел когда либо. Гермиона поначалу переживала, как много оно пропустила, но потом отбросила все свои переживания и просто окунулась в мир, который открывал для неё сын. Просто удивительно, какой она была дурой, когда позволила себе отгородиться от этого удивительного ребёнка. Да, пусть внешне он был копия Малфой, но его доброе сердечко и тяга ко всему новому и интересному были наверняка её. И от этого на душе становилось ещё радостней.

Однажды вечером, после очередной очень долгой и утомительной, но от этого не менее замечательной прогулки, когда Бен уже спал, послышался стук в дверь. Вздрогнув от неожиданности, Гермиона посмотрела на часы. Десять вечера. Совершенно не представляя, кто бы это мог быть, она подошла к двери и, зажав в кармане палочку, открыла её. Человека, стоящего за ней, Гермиона ожидала увидеть меньше всего, но тем не менее, на пороге её квартиры стоял Драко Малфой собственной персоной.

- Здравствуй, Грейнджер.

- Здравствуй, Малфой, - ответила Гермиона после небольшой паузы, - а тебе не кажется, что время для деловых визитов уже прошло, ровно как и для дружеских?

- Знаю, но раз я не являюсь ни деловым партнёром, ни тем более другом, то может быть, ты впустишь меня?

Гермиона молча отступила на шаг назад, пропуская его в квартиру. Закрыв за Драко дверь, она прошла в гостиную, давая понять, чтоб он следовал туда же.

- Присаживайся. Кофе? – Спросила Гермиона и тут же добавила, - делаю вид гостеприимной хозяйки.

- Нет, спасибо, - ответил Малфой, - отказываюсь, как не очень желанный гость.

- Чёрт возьми, Малфой, зачем ты пришёл? – спокойствие начинало потихоньку покидать Гермиону. – И как ты узнал адрес?

- Поговорить, и Поттер сказал - всё так же спокойно ответил Драко.

«Задушу Поттера» - подумала Гермиона, а в слух сказала. – Ну, так говори уже.

- Я хотел бы попросить у тебя разрешения видеться с сыном.

- Может быть ты не успел заметить, но в данный момент, сын давно уже спит.

- Нет, я заметил. Вообще-то я имел в виду не прямо сейчас. Как насчёт завтра?

- Мне надо подумать, - Гермиона сделала вид, что задумалась.

- Грейнджер, я серьёзно. Я приглашаю вас завтра на прогулку, - Драко уже немного злился.

- Нас? – Гермиона удивлённо приподняла брови, - ты ничего не путаешь? Я с тобой никуда не пойду.

- Я ничего не путаю, но ты же не отпустишь Бена со мной одного?

- Конечно нет, - Гермиона казалось не понимала, что Малфой хотел от неё.

- Вот и я про это же. Поэтому я и говорю, что приглашаю Вас, тебя и Бена, завтра на прогулку.

- И ты думаешь, я соглашусь?

- Я на это надеюсь, - Малфой встал и подошёл к окну, чтобы Гермиона не могла видеть его лица.

- Зачем ты это делаешь? – Гермиона не знала, что бы она сейчас сделала с большим удовольствием – кинула бы в эту широкую спину «Авадой» или чуть проще, но не менее эффективно разбила бы об белобрысую (что-то уж слишком много Б – прим.автора) голову непонятную статую, о которую она не раз уже спотыкалась и уже чуть было не выбросила.

- Что это? – Собрав остатки самообладания, Драко повернулся лицом, но всё же избегал смотреть в карие глаза.

- Зачем зовёшь гулять? Зачем тебе это нужно? Разве ты не должен сейчас сидеть дома в глубоком трауре. Зачем ты пришёл, чёрт тебя побери?! – Почти уже кричала Гермиона.

Каждое её слово было для Драко как пощёчина. Он понимал, что Гермиона не простит его так быстро, как ему бы хотелось, если простит вообще, но ничего не мог собой поделать. Теперь, когда он, наконец, нашёл ту, которую безнадёжно любил и отчаянно желал, которая ему снилась практически каждую ночь после их последней встречи, он не мог отступиться. Он должен был любой ценой завоевать её. На данный момент он видел лишь единственный путь к её сердцу – через сына и это его более чем устраивало. Пусть он видел сына всего дважды, но и этого было достаточно, чтобы привязаться к нему, тем более, что мальчик признал его. По этой причине, Драко думал, что добиться хорошего расположения мамочки не составит большого труда. О, Мерлин! Ещё ни разу Драко Люциус Малфой не испытывал настолько противоречивые чувства. Ко всему этому добавлялось ещё и то, что по всем канонам жизни он должен был находиться в трауре, ведь с момента смерти его жены не прошло и недели. Но ждать он не мог, да и не хотел. Он всегда был эгоистом. И даже сейчас вёл себя как маленький избалованный ребёнок. Несмотря на то, что этот ребёнок был чуть больше шести футов росту и 24-х лет от роду. Глубоко вздохнув, потому как не знал что лучше ответить, он всё таки поднял глаза на Гермиону. Его нисколько не удивило то, что он увидел там – непонимание и злость. Вздохнув ещё раз, он всё же решил, что лучший способ уйти от ответа – это задать встречный вопрос:

- Почему ты пришла в палату к Астории?

Не ожидав такого, Гермиона смутилась, но ответить всё же попыталась:

- Что?.. Почему?.. Я не знаю… Так было нужно… Не знаю, зачем, - Гермиона и сама часто задавала себе этот вопрос, но ответ на него был примерно такой же. «Так было нужно».

- Спасибо, - сказал Драко и быстро пошёл к выходу. Уже открыв дверь, он обернулся, - завтра в 12-ть я зайду за вами.

Гермиона опомнилась только тогда, когда хлопнула входная дверь:

- Ну и что это было? – Сказала она сама себе, - я что, опять начинаю сходить с ума? Ну нет, не могу я об этом думать сейчас, определённо пора в душ и спать, а уж с утра всё обдумаю.

Утро началось для Гермионы так же, как и в последние четыре дня – Бен с громким криком врывался к ней в спальню, забирался на кровать и начинал стаскивать с неё одеяло, благо что ночнушка, в которой она спала, позволяла ей представать перед сыном в подобном виде. Мальчик был несказанно рад такому повороту событий, что мама совершенно не сердится, и поэтому с каждым днём становился всё более похожим на маленький ураган. До конца отпуска оставалась ещё пара дней и Гермиона подумала, что нужно провести их максимальной выгодой для себя и сына. И уж принялась было составлять планы, как вдруг вспомнила, что сегодняшний день уже «забит» Малфоем. Слегка поморщившись от этой мысли, она решила, что нужно сказать об этом сыну, дабы приход отца вновь не стал для него как «снег на голову». Конечно за то время, которое прошло с их выписки, мальчик не раз спрашивал об отце, но явно привыкший к непостоянству взрослых был вполне удовлетворён ответом, что «у папы очень важные и срочные дела, но очень скоро он обязательно навестит их». Как скоро Гермиона не уточняла, тем более, что она сама не горела желанием увидеть горе-папашу. И когда же он заявился накануне и непросто пригласил на прогулку, а поставил перед фактом, Гермиона вдруг ощутила себя снова студенткой, которой всегда необходимо быть начеку и ежесекундно ждать от наглого блондина какой-нибудь пакости.

Однако сын не разделял сомнений матери и пришёл просто в неописуемый восторг от её слов. Обняв её, он соскочил с кровати и бросился в свою комнату, чтобы начать подготовку к встрече с отцом, не смотря на то, что до неё было ещё около трёх с половиной часов.

Вечером, распрощавшись с Малфоем и уложив сына спать, Гермиона забралась в кресло с кружкой чая и почувствовала, что она совершенно вымотала. Днём, постоянно наблюдая за Драко, она не позволяла себе ни на секунду расслабиться, ища подвох во всех его словах и действиях. И ужасно злилась, когда не обнаруживала ничего подобного. Вот только пока не поняла на кого, на себя или на практически полностью её игнорирующего мужчину. А тот делал вид, что не замечал её пристального взгляда. Даже ни так. Он вообще не замечал её. Всё его внимание принадлежало мальчику. В который раз удивляясь поведению Малфоя, Гермиона была сбита с толку. А его фраза «расслабься, Грейнджер, мы же просто гуляем» совсем выбила её из колеи. Какую игру он затеял? Это что, внезапно проснувшаяся совесть в свою очередь будит в бывшем слизеринце намёки на раскаяние? Это таким образом он решил исправить последствия выброса гормонов шестилетней давности? Чуть не завыв от мыслей наполнявших голову, Гермиона резким движение поставила пустую кружку на стол, едва не расколов её и отправилась спать, в очередной раз решив, что обо всём подумает потом (совсем как Скарлетт О’Хара – прим.автора).

При пробуждении она почему-то первым делом подумала о том, что Малфой ни словом не обмолвился, когда в следующий раз ждать его визита. Однако в одном она была точно уверена – ещё одна такая прогулка и можно смело заказывать себе место в отделении для душевнобольных при больнице Св.Мунго. Весь день Гермиона была как на иголках, не смотря на удивительно спокойное поведение сына, тот ни разу не спросил про отца. Неужели она где-то проглядела, и эти два негодника успели договориться за её спиной о следующей встрече. Напрямую спросить сына она почему- то не решалась, а сам мальчик хранил по этому поводу гордое молчание, что ничуть ни сказывалось на его хорошем настроении. Помаявшись до вечера, Гермиона решила отвезти сына к родителям, так как отпуск, к сожалению, закончился, а рассказать няне о внезапно объявившемся папаше, у неё не хватало пока духу.

Начало трудовой недели пролетело для Гремионы почти незаметно. Вернувшись после насыщенного событиями отпуска, она с головой погрузилась в работу, на этот раз однако уходя домой вовремя, чем несказанно радовала начальника. Последний в свою очередь в среду отпустил её домой пораньше, в качестве так сказать подарка ко дню рождения.

Быстро приготовив напитки и закуски, и облачившись в праздничный наряд, она принялась ждать гостей. Первыми прибыли конечно же родители и Бен. Мальчик, румяный от удовольствия, вручил ей сложенного из бумаги дракона со словами «я правда сам его сделал, мне бабушка почти не помогала» и поцеловал в щёку. Едва они скрылись в гостиной, как снова раздался стук в дверь. Открыв её, именинница обнаружила тех, кого была рада видеть не меньше родителей и сына. На пороге стояли Поттеры (малыша они оставили дома с няней), Невилл Лонгботтом, Полумна Лавгуд, сёстры Патил, Симус Финниган под руку с Лавандой Браун, Дин Томас и … Рон.

- Я взял на себя смелость пригласить их, - начал было оправдываться Гарри, но Гермиона не слушала его, всё её внимание было обращено на Рона. Тот стоял с лицом, практически одного цвета с волосами и было не понятно, что ему сейчас хотелось бы больше – прибить Гермиону на месте или задушить в объятиях. Видимо радость от созерцания почти родных каштановых кудрей склонила чашу весов ко второму желанию и, сделав шаг вперёд, он сказал:

- Здравствуй, Гермиона. – и … оглох.

Оглох оттого, что обладательница этих самых кудрей с воплем «Ро-он!» кинулась ему на шею. Способность слышать вскоре вернулась, однако разобрать слова, рыдающей у него на груди женщины, было чрезвычайно трудно:

- …он … сти … я … хот … ак лучше … прости.

Подождав, пока всхлипы немного утихнут, Рон приподнял её лицо за подбородок и заглянул в глаза:

- Успокойся, всё хорошо. Если бы я не простил тебя, то сейчас меня бы тут не было, - сказал он и поцеловал её в обе щёки, - с днём рождения, глупая лучшая ученица.

Все остальные как по команде принялись поздравлять Гермиону. Выслушав поздравления и нагрузившись подарками, она повернулась, чтобы проводить гостей в комнату и увидела сына, стоящего на пороге комнаты с крайне беспокойным выражением на лице.

- Мама, что случилось? Почему ты так громко кричала?

- Всё хорошо, милый, - улыбнулась Гермиона мальчику, - даже лучше чем когда-либо.

Тут она заметила ошарашенные лица своих гостей и, всё ещё улыбаясь, произнесла:

- Дорогие друзья, позвольте представить вам моего сына Бенджамина.

Молодые люди все как один (кроме Поттера, разумеется) с интересом смотрели на мальчика. Конечно все сразу же установили отцовство, но предпочли промолчать об этом. Пауза затягивалась, как вдруг тишину разрезал высокий голос Лаванды :

- Какой он хорошенький, Гермиона. Привет, меня зовут Лаванда, мы с твоей мамой вместе учились в школе, - сказала она, протягивая Бену руку для приветствия.

- Здравствуйте, я очень рад, - робко сказал мальчик, пожимая её пальцы.

Это послужило разрядкой и в следующую секунду бывшие гриффиндорцы и когтевранки принялись наперебой знакомиться с Беном, а потом и с родителями Гермионы, параллельно поздравляя именинницу с таким замечательным сыном. Последним в очереди на знакомство с мальчиком, как ни странно оказался Рон. Он немного дольше, чем остальные смотрел ему в лицо, потом перевёл взгляд на Гермиону и, увидев полные мольбы и раскаяния глаза подруги, тихо вздохнул и протянул мальчику руку:

- Привет, я Рон.

- Привет, а я Бен.

Пожимая своей огромной ладонью маленькую ладошку мальчика, Рон к своему облегчению не испытал ни одного чувства, как если бы он пожимал руку другому блондину. Своему ровеснику. Бывшему слизеринцу.

- А вы тоже умеете делать … волшебство? – всё так же робко говорил мальчик, ведь до этого он не имел дела с таким большим количеством взрослых людей.

- Да, умею, - Рон наконец позволил себе улыбнуться, - а ещё у меня есть магазин, в котором продаются волшебные фокусы.

- Волшебные фокусы? – Бен от удивления открыл рот, он конечно знал что такое фокусы, но что они бывают ещё и волшебные.

- Да. Вот держи, - Рон достал из кармана волшебную палочку и протянул мальчику. Бен с опаской посмотрел сначала на палочку, потом на мужчину, но увидев широкую улыбку на его лице, осторожно взял палочку. Та издала громкий писк и в руках у мальчика оказался живой жёлтый цыплёнок. От неожиданности мальчик чуть было не выронил его, но увидев, как этот пушистый комочек забавно машет маленькими крылышками, звонко рассмеялся. – У меня ещё много разных подобных штук в магазине, обязательно приходите с мамой ко мне в гости.

- Мамочка, мы же ведь сходим в этот магазин, да? – Бен с надеждой посмотрел на мать, той ничего не оставалось делать, как кивнуть. Между тем, цыплёнок опять пискнул и снова превратился в волшебную палочку.

- Попрошу вашего внимания, - раздался голос Гарри Поттера и все обернулись к нему. – Я хочу поднять этот бокал не просто за красивую женщину и мать, но и за нашу вновь обретённую подругу, которая не раз спасала наши зад… Ай, за что? – Джинни, ущипнувшая оратора за руку, кивнула в сторону мальчика. Чуть покраснев, Гарри продолжил, - которая не раз спасала наши души. Почти каждый, собравшийся здесь, обязан ей жизнью, и всё благодаря её блистательным умственным способностям, железной логике и умению трезво мыслить в самых не стандартных ситуациях. Ну и конечно за то, что без её помощи мы бы вряд ли получили дипло… Ай! Я хочу сказать победили Волан-де-Морта. За тебя, Гермиона!

Вот так, как будто и не было пяти лет разлуки. Гермиона почувствовала, как слёзы навернулись на глаза и она поспешила обнять Поттера. Только сейчас она почувствовала, как безумно соскучилась по всем своим школьным друзьям и что очень счастлива. Впервые за несколько лет ей хотелось плакать от радости.

Спустя примерно пару часов Гермиона почувствовала, что она слегка пьяна, но это ей нравилось. Хотя обстановка вокруг мало уже подходила на празднование дня рождения, больше на встречу выпускников, она была очень благодарна Гарри, что он привёл с собой всех этих людей. Парни то и дело вспоминали истории из школьной жизни, отчего у Гермионы уже щёки болели от смеха. Девушки же наоборот рассказывали последние новости из волшебного мира. Лаванда, слегка краснея, поведала о том, что Симус несколько дней назад сделал ей предложение, а Полумна сообщила, что буквально вчера они с Невиллом решили съехаться. Сёстры Патил, хихикая, поглядывали в сторону двух оставшихся свободных парней и Гермиона начала даже немного завидовать им. Свою личную жизнь она считала окончательно и бесповоротно загубленной. Ведь ни один уважающий себя мужчина, как ей казалось, не посмотрит на женщину, чей сын прямо указывал на совершённый ею когда-то «грех». Между тем, мальчик совсем не чувствовал себя обделённым, более того он был в восторге. Впервые в своей жизни он был на настоящей взрослой вечеринке, где ко всему прочему эти самые взрослые (не считая бабушку и дедушку) были волшебники. Молодые люди приняли мальчика, как полноправного члена своей компании, давая понять его матери, что видят в нём только её сына. Вздохнув, глядя на это «безобразие», Гермиона пошла на кухню, чтобы принести торт, да и немного отдышаться – в гостиной, не смотря на открытое окно, было душно.

- Как ты? – Услышала она за своей спиной голос Рона.

- Спасибо, уже лучше. Вы вернули меня к жизни, - улыбнулась Гермиона, однако улыбка вышла немного грустной. – Я не заслужила всего этого.

- Да перестань. Всё ты заслужила. Даже больше чем некоторые из нас.

- Ты правда не сердишься на меня? – она ещё до конца не могла поверить, что друг простил её.

- Конечно, иначе, как я уже говорил, меня бы тут не было. Давай оставим уже все эти детские глупости и будем наслаждаться происходящим. – Щёки Рона снова начали покрываться краской. – Давай я помогу тебе, - с этими словами он взял торт и понёс его в гостиную, чуть не сбив по дороге свою сестру.

- Такое ощущение, братец, что с каждым годом ты своей поворотливостью всё больше становишься похож на тролля, - хихикнула Джинни. – Ну и жара… - протянула она, подходя к открытому кухонному окну и подставляя лицо под свежие струи воздуха.

- И не говори, - согласилась Гермиона, вставая рядом.

- Ой, смотри, это случайно не Малфой? – воскликнула Джинни, высовываясь наружу.

Гермиона тут же заметила блондинистую макушку на скамье недалеко от её дома и, схватив подругу за руку, втянула её обратно.

- Ты видела, какой букет лежит возле него? Почему он не заходит? – миссис Поттер смотрела в лицо мисс Грейнджер, как будто ответы были написаны на нём.

- Тише, Джинни, - зашептала Гермиона, - не так громко. Не хватало, чтоб парни услышали тебя. Да и вообще, я не хочу его видеть.

- Почему? Он же просто так сюда пришёл.

- Вот этого-то я и боюсь, что не просто так, – Гермиона бросала растерянные взгляды на окно, как будто Малфой мог их услышать. – Джинни пообещай мне, что никому не скажешь, что видела его.

Удивлённая такой просьбой подруги, Джинни тем не менее кивнула, однако просто так она сдаваться не собиралась:

- Ну а если бы он всё-таки зашёл, что бы ты сделала? Он очень изменился со школы, я знаю. Да и теперь, когда он узнал о сыне…

- Джинни, перестань, пожалуйста, - вскричала Гермиона, но тут же прикрыла себе ладонью рот и снова покосилась на окно. – Для меня он не изменился. Он всё тот же избалованный эгоистичный хорёк и не пытайся меня в этом переубедить.

- А я всё-таки считаю, что ты могла бы дать ему шанс, - с этими словами Джинни выглянула в окно. – Ну вот, ушёл, - вздохнула она, но так как Гермиона не смотрела ей в лицо, то не смогла заметить лукавый огонёк в её глазах.

- Ушёл?! – слишком поспешно сказала именинница и тут же прикусила язык, увидев довольную улыбку на лице рыжеволосой подруги.

- Что тебя тревожит, Гермиона? – Джинни подошла и слегка обняла её за плечи.

- Я боюсь, что такой как сейчас он начинает мне нравиться, но я не могу забыть, как он поступил со мной, - Гермиона в свою очередь обняла бывшую мисс Уизли.

- Поговори с ним, хотя бы ради сына, я думаю у него есть, что сказать тебе.

- Мама, пошли уже резать торт! – на пороге кухни появился Бен с ярким румянцем на щеках.

- Да, милый, пошли, - Гермиона взяла сына за руку и повела в гостиную, через два шага она обернулась и сказала идущей вслед Джинни. - Я подумаю над твоими словами.

После того, как праздничный торт был разрезан и на половину съеден, мистер и миссис Грейнджер стали собираться домой. Бена они решили взять с собой, чтобы дочь могла подольше побыть со своими друзьями. Попрощавшись, они ушли оставив молодых людей продолжать веселиться. В отсутствие «нежных» ушей и глаз, истории стали наполняться подробностями, от которых покраснели бы даже Хогвартские приведения, а вполне безобидные вина были заменены на виски. Одним словом, к тому времени, когда по всем правилам хорошего тона, гости должны были расходиться по домам, относительно трезвыми оставались конечно же девушки. Смеясь и шатаясь, перевирая слова и мотив, полувменяемая компания спела гимн Хогвартса и на этом вечеринку решили считать законченной. Шумно прощаясь, молодые люди попарно стали аппарировать, пока в комнате не осталась одна Гермиона.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.