ЛИЦА, НАРУШИВШИЕ ДАННЫЕ ПРАВИЛА, ПОДЛЕЖАТ ШТРАФУ И ДЕФОРМАЦИИ 10 глава

Он посмотрел, не сдулась ли перчатка.

– Кажись, на этот раз целые. – Он подождал еще минутку. – Твой-то хиляк грести вряд ли сможет.

Тыквер подтянул колени к животу, обхватил их руками и поглядел на Мэй.

– Передай ему, что я прекрасный гребец. Просто сейчас настроения что-то нет.

Мэй подперла кулаками голову. Прогулочка предстояла долгая.

Кливер натянул перчатки и, бубня в адрес Тыквера затейливые ругательства, взялся за весла. Тыквер и Мэй смотрели, как толпа на причале медленно уплывает вдаль. Они миновали красный буй, качавшийся на волнах. К удивлению Мэй, на нем стояли двое мужчин, таких же тощих и безобразных, как и сам Бом-Кливер. Крепко вцепившись в буек, они смотрели на путешественников.

– Заметил что, Чиппи? – спросил Джон.

– Нет, господин Кливер. Не знаете, скоро нас заберут?

– Я бы губу не раскатывал, ребятки. Может, через пару годков и снимут. Вы только не забудьте тревогу поднять, если чужаков увидите.

– Слушаемся.

Как только лодка ушла подальше, Джон многозначительно поглядел на Мэй.

– Они попались, когда хотели мэра укокошить. А он такого не спускает. Вот и отправил их в дозор. По доброй воле-то сюда никого не заманишь. Как по мне, то сурово с ними обошлись, ой как сурово. Ведь мэр-то и сам немало народа погубил. – Он подкрутил ус. – Бедняги. Скучно, должно быть, как у черта в погребе.

И вот они вышли в море. Вокруг стояла тишина, только слышно было, как весла тихонько плещут по воде да волны лижут прибрежные скалы.

Время шло, а Джон все налегал на весла. Мало-помалу береговые утесы из огромных превратились в большие, из больших – в средненькие и, наконец, стали просто извилистой линией.

Тыквер храпел несколько часов кряду. Проснувшись, пригладил клок волос на макушке и спросил:

– Интересно, что те гули сейчас делают?

– Что еще за гули? – насторожился Джон.

– Мы их видели на берегу, – объяснила Мэй. – Это они загнали нас в Катакомбы.

– Во дела! Гули у пещер! – Он не на шутку встревожился.

– А я и не догадалась рассказать вам раньше, – испуганно пролепетала девочка.

Бом-Кливер даже растерялся.

Мэй сглотнула.

– Вы думаете… они ищут Грот?

Джон уверенно кивнул.

– Наверняка. Зачем бы им еще тут шастать? В этом краю нет ничего: только море, песок и подземелья. А Кливилу во что бы то ни стало надо выкурить татей. Да уж, беда моим дружкам, ой беда!

– Надо их предупредить!

На мрачном лице Джона не дрогнул ни один мускул. Он глубоко вздохнул и снова налег на весла.

– Подождите. Разве нам не нужно вернуться? – спросила девочка.

– Мы уже, скорее всего, опоздали. Когда надо, гули быстро бегают. Но тати сумеют за себя постоять. Без нашего разрешения в город попасть не так-то просто.

– Но мы-то попали.

Джон подмигнул ей.

– А не подумала, что это мы тебя пустили? Тебя и твоего домового призрака?

– Откуда вы знаете, что Тыквер – домовой? Просто по виду?

Джон кивнул.

Мэй взглянула на Тыквера. Призрак внезапно смутился и сник. Девочка снова повернулась к Бом-Кливеру.

– Как же вы догадались?

– Да ты погляди на него. Домовые слуги тусклее прочих. Да к тому же призраки совсем бестолковые. Не то что привидения.

Мэй посмотрела на Тыквера. Тот совсем понурил голову.

– Он не бестолковый!

Джон рассмеялся.

– Давай-давай, цыпа!

– Можно подумать, от тебя много толку, тараканья башка, – съежившись, пробормотал Тыквер.

– Ах ты… – Джон поднял из воды весла и подался вперед.

– Ну так что же с этими гулями? – встряла между ними девочка. – Может, хотя бы скажем…

Джон сел обратно и тоже ее перебил:

– У татей каждый сам за себя.

Очевидно, что для него разговор был окончен.

Через минуту-другую Тыквер снова улегся и захрапел. Мэй тоже легла, заслонив собой призрака, и стала смотреть на небо. Время от времени она украдкой поглядывала на Джона. Он был им нужен. Хотел того же, что и они. И все-таки у нее мелькнула мысль: не лучше ли было самим попытать удачи?

Она так задумалась, что даже не заметила, как они повернули к берегу. Лодка дрогнула, и девочка вдруг услышала шорох песка по днищу.

Они причалили в тени скалы, нависшей над водой. Лучшего укрытия и придумать было нельзя. Джон потянулся, и под истлевшей рубахой показались его костлявые ребра.

– Костерок надо развести.

Мэй поела, и все трое уселись вокруг костра. Джон разжег его с помощью звездной пыли, которую носил у себя в камзоле, в мешочке. Скрестив ноги, они сидели и смотрели на пламя.

– А знаешь, цыпа, – сказал Бом-Кливер, – с вершины этого холма Призрачный город как на ладони видно. Тут всего ничего идти. Давай махнем?

– Неужели мы так близко?

– Ага.

– Тогда идем!

Мэй встала, отряхнулась и пошла за Джоном. Он вывел ее из-под нависшей скалы и зашагал вверх по узкой, каменистой тропке. Девочке даже не верилось, что это она, Мэй Берд, идет в сумерках следом за старым пиратом! Вот бы Пессимист ее увидел! А может, они и в самом деле скоро встретятся? От этой мысли сил у Мэй сразу прибавилось.

Джон протянул ей руку и помог преодолеть последние шаги до вершины. Мэй встала рядом и повернулась туда, куда смотрел он.

– Вот он. Самый прекрасный город обоих миров, хотя, признаться, другого мира я уже давненько не видел.

Они стояли на краю огромной пустынной равнины, а вдали, на горизонте, сиял, уходя шпилями в небо, Призрачный город.

– Ох! Он дальше, чем я думала, – пожаловалась Мэй.

– Не так далеко, как тебе кажется, – вздохнул Джон. – Иногда мне так хочется покончить с такой жизнью. – Он снова вздохнул. – Зажить как все нормальные духи. Завести могилу в пригороде, летать на работу в земные дома, ездить по праздникам в «Бездну скорби». Но увы, другим я уже не стану.

Он повернулся к Мэй.

– Повезло тебе. Если бы я остался живым, как ты, тогда… Я бы изменился, клянусь! Стал бы другим человеком. Бросил бы темные делишки! Женился бы. Если бы я не погиб…

– А как вы погибли? – робко спросила Мэй. Ей было до смерти любопытно.

Джон посмотрел на девочку. Привычный огонек в его глазах погас.

– Если хочешь, сядем. Я тебе расскажу.

Они устроились на камне.

– В Англии я водил делишки с ворами, вступил в шайку. Занимались, чем нам и положено: крали, грабили корабли и все такое прочее. Однажды я пошел на дело один: забрался к приходскому священнику. Чашу причастия хотел стащить. Тут меня и сцапали. Оказалось, городская стража разнюхала, что наша банда ошивается где-то поблизости. Вот они и устроили засаду. Ну, других-то не нашли, потому что мы прятались в надежном местечке. Эти псы и так и этак бились, не могли их отыскать. Тогда они предложили мне: если скажу, где мои дружки, отпустят на все четыре стороны.

Джон пожал плечами.

– Ну, я все и выложил. Отпустили меня. Только с условием, что своим не скажу ни слова. Дружки, понятно, стали меня расспрашивать. Они-то слышали, что меня схватили. Но я им сказал, что это все досужие сплетни. Я знал, что облава нагрянет после заката, поэтому вечерком отправился в харчевню. Заказал себе жаркое из баранины, да и выбросил все из головы. Думал только, где мне найти новую банду. И тут – на тебе! Оказалось, мои дружки всех перехитрили. Как я узнал? Да они сами за мной пришли. Завалились в таверну, схватили меня за шиворот и сунули в мешок. Отвезли в пещеру, засадили в бочку и подвесили под сводом. Я целых семь дней там сидел, ну а потом и конец пришел.

Мэй ошеломленно молчала.

– Страшная участь, правда?

– Да, – выдохнула девочка.

– Представляешь, мои же собственные товарищи – и так со мной обошлись!

– Но… вы же их предали.

– Что верно, то верно. Но их-то зло от этого добрее не стало, – настаивал Джон, скрестив на груди тощие руки.

– Нет, не стало.

Его потрескавшиеся, сухие губы изогнулись в горькой усмешке.

– Ты их защищаешь.

– Вовсе нет. Но разве вам не стыдно, что вы их предали?

– Конечно, стыдно, цыпа. Но теперь-то я – другой человек. Хорошей татью стараюсь быть. Все силы прилагаю. Только это мне и осталось.

Мэй удивленно посмотрела на него.

– Но… духи ведь не меняются…

Джон кашлянул.

– Как же, они тебе расскажут. – Он обиженно отодвинулся от Мэй. – А ты что, ни разу в жизни друзей не предавала?

Мэй задумалась.

– У меня нет друзей.

– Ну и стыдоба!

– Зато у меня есть кот.

– Кот – не человек.

– Да, но он мой друг. – Мэй вспомнила ночь у озера и понурилась. Она никогда не замечала, каким хорошим другом был Пессимист. Самым преданным, единственным другом. – И я его предала.

– Видишь? – удовлетворенно улыбнулся Джон. – И все же кот – это не друг. Сам я котов терпеть не могу. Хороши они разве что тушеные. Я при жизни любил жаркое из кота. Не раз дружков потчевал. Бывало, столько наготовлю…

Мэй тяжко вздохнула. Даже у человека с тараканами во рту друзей и то было больше.

– Тыквер тоже мне вроде друга, – с надеждой сказала она.

Джон захохотал.

– Ха! Кот и домовой призрак. Вот это друзья! Да у домовых призраков ни ума, ни смелости. Случись какая заварушка, он мигом на другую сторону переметнется, попомни мое слово. А что до кота, теперь в стране Навсегда их днем с огнем не сыщешь.

Мэй задумалась над тем, что Джон сказал насчет Тыквера. Все это было очень похоже на правду.

– Господин Кливер, а почему запретили животных, как вы думаете?

Джон пожал плечами.

– Кто же Бо Кливила знает? Его подручные гули первым делом котами и занялись. Гули, они вообще-то умом не блещут. Похоже, здорово намучились, пока разбирали, кто тут кот, а кто – нет. Не поручусь, что Кливил просто не решил разделаться со всеми скопом, чтобы задачу упростить. И как раз в ту пору пошли слухи про Буккарта. Один Господь ведает, почему старина Бо не приставил к этой работке его с собаками. Говорят, они кота могли разорвать – глазом не успеешь моргнуть. Странно это.

Мэй вспомнила о собаках Буккарта и подвинулась поближе к Джону.

– Смотри-ка! – Он показал в другом направлении. Там, над песками, что-то еле заметно копошилось. – Это Пешелетный перелет, дорога, которая проходит через всю страну. Она начинается у Юго-западного портала, огибает город и пересекается с железной дорогой, которая ведет на Дальний север. Поезд, что по ней ходит, уж больно чудной. Останавливается только возле Призрачного города. А потом прямехонько шпарит до самого-самого. Без остановок. Правда, сейчас на нем без крайней нужды никто не ездит. Я так думаю, он идет на ту самую Северную ферму, откуда твое одеяльце. – У Мэй к горлу подкатил ком. – Вот уж местечко, я тебе скажу, туда бы я ни за какие блага не отправился. Очень уж странные духи там живут. Могущественные. Вроде тех, кто одеяло сделал. Как, говоришь, оно к тебе попало?

Сердце девочки забилось часто-часто.

– Ну, мы его просто… нашли.

Уж лучше бы Джон не начинал разговор про поезд. Мэй было стыдно уже оттого, что она узнала о его существовании.

Джон подозрительно посмотрел на нее и кивнул.

– Да что там Север! Нам о Призрачном городе надо думать. Видишь, – показал он, – город окружен высокой стеной, и в каждом углу есть ворота. Каждые ворота охраняет носатый фантом.

Бом-Кливер наклонился и многозначительно заглянул девочке в глаза, обдав ее зловонием.

– Знаешь, кто это такие?

Мэй покачала головой. Она уже слышала о фантомах. Джон и сам про них упоминал, но они не казались девочке очень уж страшными.

– Раньше жулики переодевались, чтобы проникнуть в город. Но Кливил быстро смекнул, в чем дело. Он нанял на службу носатых фантомов со Смрадных болот, что в Южном местечке. Эти что хочешь унюхают. И теперь на входе в город всех проверяют на запах.

– На какой запах?

– На запах воровства, к примеру. – Джон понюхал себя под мышкой и ткнул девочку в бок. – На запах жизни. Но мы тоже не лыком шиты.

Мэй вспомнила про Люциуса. Она боялась и думать о том, что с ним произошло.

– А если нас поймают?

– Бросят в одну машину. «Реинкарнатор» называется. Превращает тебя в жучка или в червячка, а то и в камень. А потом отправят по почте ближайшему родственнику. Моего двоюродного братца Яго превратили в прутик. Я его таскал в кармане, пока водой не смыло во время стирки. – Должно быть, на лице Мэй отразилась тревога, потому что Джон подмигнул ей и добавил: – Не дрейфь! Со мной не пропадешь.

Мэй представила, что бы они с Тыквером без него делали. Наверняка пропали бы. Ей вдруг стало стыдно за то, что она сомневалась в Джоне.

– Господин Кливер?

– Что, цыпа? – Он наклонился к ней поближе. – Говори погромче.

– Спасибо, что пошли с нами.

Кливер оскалился, и в его глубоко запавших глазах блеснула влага.

– Да мне просто по душе отчаянные делишки. Вечность – скучища смертная, уж поверь. Иногда кажется, уж лучше в ничто уйти.

Он вздрогнул.

– Что с вами? – спросила Мэй, положив руку ему на плечо. Она почти уже привыкла к холодным укусам, которые чувствовала, прикасаясь к духам.

Бом-Кливер нервно хихикнул.

– Да просто мурашки по моей могиле бегают.

Он развернулся и поплыл назад, вниз по склону.

* * *

Далеко на другом конце страны Пессимист, словно тигр по клетке, ходил взад-вперед по каменному залу, то и дело поглядывая на широко раскрытое окно.

Пленного кота заключили в треугольную комнату на вершине самой высокой пирамиды египетского поселения. Тут были и великолепный ковер, и роскошная льняная когтеточка, и позолоченные мячики. Из окна открывался прекрасный вид на город, лежавший на горизонте, но, глядя на него, Пессимист лишь мрачно мяукал.

Он положил передние лапки на подоконник, высунул голову и, вдыхая сухой воздух пустыни, с тоской посмотрел вниз. Едва кот показался в окне, как люди, бродившие возле пирамиды, попадали на колени и бухнулись лбами в песок.

Они поступали так каждый раз, стоило Пессимисту высунуть нос наружу. Сначала это показалось ему любопытным, но теперь он их даже не замечал. Откуда коту было знать, что египетские духи сделали его своим богом. А если бы даже и знал, его настроение от этого нисколько не улучшилось бы.

Не снимая лап с подоконника, Пессимист еще раз оглядел комнату в поисках хоть какой-нибудь лазейки и мяукнул в окно. Он пристально посмотрел на людей внизу, будто они могли дать ответ на единственный вопрос, который его беспокоил: «Миэй?»

Глава двадцать третья
Призрачный город

Мэй проснулась оттого, что на лицо ей капала вода. Девочка заморгала. С неба летели огромные зеленые капли. Рядом с ней сидел Джон Бом-Кливер. На коленях у него лежал ее рюкзак.

– Пора в дорогу, цыпа.

Мэй села и посмотрела на свою сумку.

– Что происходит?

Джон рассмеялся.

– Эктоплазменный дождичек, только и всего. Буди своего домового, и пошли.

Он вручил ей рюкзак, будто и собирался это сделать. Мэй с тревогой посмотрела на сумку.

Девочка потрясла Тыквера за плечо. Он заворчал и сел, протирая глаза и оглядываясь. Призрак ласково улыбнулся Мэй, протяжно зевнул и высунул сиреневый язык, стараясь поймать капли эктоплазмы.

– Может, еще поспим?

Мэй со стоном потянула его вверх. Вслед за Джоном они зашагали вверх по склону.

– Бодрись, приятель. Сегодня лениться времени нет, – проворчал Джон.

Пользуясь тем, что Кливер не видит, Тыквер показал ему язык, но быстро спрятал его, заметив хмурый взгляд Мэй. Они поднялись на гребень скалы. При виде города Тыквер укусил пальцы и разом сник.

Джон сел на корточки и принялся рыться в грязи. Набрав целую пригоршню червей и сороконожек, он бросил их Мэй на волосы и за шиворот.

– Ааа! – Девочка запрыгала, отряхиваясь.

– А ну стой смирно! – Джон схватил ее за руку. – Хочешь обмануть носатого или нет?

Девочка подумала и успокоилась.

– Сегодня утром я собрал немного плесени, да еще наскреб кой-чего у себя в ботинке. Вот, скопилось за пятьдесят лет… – Он сунул руку в башмак и вытащил горсть разложившейся липкой кашицы.

Джон растер массу в ладонях и намазал девочке руки и ноги. Мэй чуть не стошнило. Икнув несколько раз, она зажала пальцами нос.

– Вот и славно. Запах жизни на раз отшибет. А теперь займемся мной.

Он полез в карман, вытащил оттуда маленькую склянку прозрачной жидкости и побрызгал себя. Мэй прочла надпись на бутылочке: «Ушлошельм».

– Господин Кливер, а может, стоило подойти поближе к городу?

– Ты это о чем, цыпа?

– Ну, разве запах за это время не выветрится?

– Глупышка, да ведь мы от него в десяти минутах. Ну или в пятнадцати.

Мэй захлопала ресницами и посмотрела на просторы, отделявшие их от маленького далекого городка. До него была добрая сотня миль.

– Ничего не понимаю.

– Он тут. – Кливер показал туда, куда она и смотрела.

– Но до него много дней пути. – Мэй посмотрела на Тыквера, чтобы проверить, не сошла ли она с ума.

Призрак, хотя ему и не надо было сбивать естественный запах, тоже накопал целую горсть червей и теперь бросал их по одному за шиворот рваной рубахи.

– Призрачный город стоит в червоточине, – рассеянно сказал он, держа двумя пальцами извивающегося червя. – Это каждый знает.

Джон зашагал вперед, Тыквер со своими червями потащился за ним, и Мэй не оставалось ничего, кроме как пойти следом. Она немного отстала и только через несколько шагов заметила, что с перспективой творится что-то не то. Чем дальше уходили Джон и Тыквер, тем больше они становились по сравнению с городом. А может, сам город уменьшался? И точно, они подходили ближе, а город из чего-то далекого и большого превращался в крошечные построечки на земле. Мэй побежала следом. Запыхавшись, она догнала Джона и призрака, как раз когда те остановились. Все трое посмотрели себе под ноги. Перед ними стоял городок. Он был не выше муравейника и не доходил Мэй даже до колена. Вокруг торчало множество гладких камешков, похожих на гальку. Вокруг городка спиралью завивалась бороздка, проделанная в грязи.

– Ого! – Мэй присела на корточки. К ее удивлению, оказалось, что по тоненьким улочкам снуют крошечные фигурки. – Не может этого быть!

Девочка протянула руку и тронула вершину самого большого здания – белокаменной башни, которая высилась над остальными домами. Едва Мэй коснулась шпиля, как ее ударил сильнейший разряд тока. Девочку отбросило назад, и она с глухим ударом шлепнулась на землю.

– Да ты совсем рехнулась, цыпа! Конечно же оно под защитой. А как же иначе? – заметил Джон.

– Спасибо, что предупредили, – краснея, проворчала Мэй.

Она встала. Джон и Тыквер переглянулись, посмотрели на нее и захохотали.

– Что? – Мэй провела рукой по волосам и обнаружила, что они стоят дыбом. – Ой!

Девочка хихикнула, запустила руки в грязь и, набрав две горсти, принялась втирать ее в волосы.

– Ты что, не слышала о червоточинах? – спросил Джон, когда она закончила, и утер слезы, которые навернулись ему на глаза от смеха.

Мэй помотала головой.

– У нас в стране их полно, но эта – самая здоровая. Червоточины искажают пространство. Поэтому огромный город помещается на маленьком пятачке.

Мэй недоуменно посмотрела на городок.

– Как же мы туда попадем?

– А вот так.

Джон кивнул влево. Чуть поодаль в грязи была проложена гладкая дорожка, которая, судя по всему, уводила прочь от города. Знак у обочины гласил: «ХИТРОМУДРАЯ ТРОПА».

– Ну что? Идем! – И Джон пошел вперед.

Мэй и Тыквер гуськом потянулись за ним. Дождь прекратился.

Поначалу тропа казалась прямой, но вскоре она сделала крутой поворот, потом еще один и еще, описывая широкие витки вокруг города.

– Куда мы идем? – спросила Мэй.

– Ну и ну, цыпа. Как же ты добралась до Грота с такой-то сообразительностью? Мы идем в город, забыла?

Девочка нахмурилась, чувствуя себя недотепой.

– Мы же ходим кругами!

– Мы идем по спирали! – Джон с негодованием покачал головой.

– Да, по спирали, – назидательно повторил Тыквер, тоже качая головой.

Мэй еле сдержала досадливый вздох. Она не понимала, что это меняет, но решила помалкивать. И вот через несколько секунд девочка заметила, что теперь город не уменьшается, а растет. С каждым шагом он увеличивался, а камушки, которые торчали вокруг, принимали все более отчетливую форму.

Дойдя до конца тропы, девочка лишилась дара речи. Они стояли на краю гигантского пустынного кладбища, заполненного десятками тысяч могильных камней. Над ними высился Призрачный город.

– Оххх, – застонал Тыквер.

В глубине души Мэй тоже застонала. С виду город был раз в десять больше Нью-Йорка, который в брошюрах пансиона Святой Агаты казался страшно огромным. Город сиял. Его окружала высоченная стена из темно-серого камня. Крыши невероятных домов уходили ввысь, но все они выглядели просто карликами рядом с огромным зданием, чей шпиль взлетал в звездное небо, теряясь во мгле.

– Там. – Джон ткнул костлявым, заляпанным грязью пальцем туда, где шпиль исчезал из вида. – Там и хранится Книга.

Тыквер снова охнул.

– Ничего себе, – шепнула Мэй, чувствуя себя подавленной во всех смыслах. – Там?

Как же высоко это было. Слишком, слишком высоко. Мэй поблагодарила все счастливые звезды за то, что с ними оказался Джон Бом-Кливер. Может, он поднимется на вершину и принесет им Книгу? Без него Мэй немедленно сдалась бы и повернула назад.

В тени города, вдоль городской стены, бродила туда-сюда гигантская фигура. Время от времени она вытягивала руки, наклонялась и подбирала что-то с земли.

– Это… – Мэй смахнула с лица грязные волосы.

– Носатый фантом южных ворот, – закончил за нее Джон. – Кому ж еще быть? А это…. – он показал на поле надгробий и зияющих могил, – место, откуда городские призраки отправляются на работу.

Мэй встретилась глазами с Тыквером.

– Эй, вы! Идем! А то как пить дать попадем в толкучку.

Мэй одернула саван и двинулась в путь.

Они пошли напрямик через кладбище, чьи надгробные камни, как догадалась Мэй, и показались ей сверху галькой. Девочка и призрак виляли туда и сюда следом за Джоном Бом-Кливером, стараясь не приближаться к могилам, чтобы ненароком туда не упасть. И все-таки Джон вилял и петлял быстрее и вскоре обогнал их на несколько шагов.

– А ну, шевелите костылями! Сейчас не время дорожку почище выбирать. Дурачка мне тут не валяйте! Когда колокола на той вон церкви прозвонят полночь, духи отправятся на работу. Если мы до той поры отсюда не уберемся, нам самим быстро найдут работенку.

Мэй постаралась его нагнать. Она перестала медлить, обходя могилы, и зашагала шире.

– Так-то лучше. – Джон повернул к ним костлявую, сутулую спину и пошел еще быстрее.

Впереди показался мост, который вел с земли к вершине ворот. По нему тянулась длинная вереница духов. У моста, словно гигантская белая колонна, высился носатый фантом. Он излучал слабый белый свет и был похож на старика с лицом, запорошенным снегом. Над бледно-серыми глазами нависали тяжелые морщинистые веки, каждое размером с небольшой дом. Но самым удивительным и невероятным на этом лице был нос – огромный, крючковатый, с гигантскими ноздрями. Фантом брал каждого духа в огромные ладони и нюхал. При этом он оглушительно пыхтел, а духа засасывало глубоко-глубоко, прямиком в одну из ноздрей. Чтобы выдуть его обратно, фантому приходилось сморкаться. Дух шлепался в ладони, точно в носовой платок, а затем его ставили на мост и подвигали к небольшой арке, за которой он и скрывался. Тыквер взял Мэй за руку, и его холодные пальцы переплелись с пальцами девочки.

На стенах города сидели большущие каменные горгульи, готовые в любой момент спикировать вниз. У каждой на шее висел голографический фотоаппарат. За горгульями высилась гигантская башня с часами. На них было без одиннадцати двенадцать.

Возле фантома стояла здоровенная жестяная банка с плотно закрытой крышкой, выкрашенная в зеленый свет. На ней было написано: «РЕИНКАРНАТОР».

Джон обернулся к девочке и нахмурился.

– Чуть не забыл. Когда он тебя возьмет, не дыши, цыпа. Запах дыхания с потрохами тебя выдаст.

Увидев страх в его глазах, девочка и сама перепугалась. Она тревожно поправила саван.

– С вами все хорошо, господин Кливер?

– Волнуюсь маленько, вот и все. Слушай-ка, если потеряем друг друга, встречаемся в отеле «Последний приют». Девять тысяч девятьсот девяносто девятый номер. Запомнила?

– Но ведь мы не потеряемся?

Кливер неискренне улыбнулся, показав черные гнилые зубы.

– Ну, конечно же нет. Нечего и бояться.

Они подошли к мосту, и Мэй с призраком задрали головы, чтобы взглянуть на фантома.

– Мамочки мои, – простонал Тыквер.

Мэй сжала его руку.

– Не бойся, – шепнула она.

– Держи пожитки крепче, – сказал Джон.

Мэй стиснула руку Тыквера, и они пошли вперед.

* * *

В очереди перед ними стояло семейство духов: мама, папа и маленькая дочурка. Малышка все время оборачивалась и строила Мэй рожицы. Присев на корточки, Мэй отвечала ей тем же.

– Ты зачем идешь в город? – спросила девчушка. Глаза у нее были большие, измученные.

– Я ищу кое-что очень важное. А ты?

– Мама думает, что в Южных землях стало опасно. Она говорит, в городе о нас хотя бы позаботятся Великие духи.

– Понятно, – кивнула Мэй. Она даже не представляла, кто такие эти Великие духи.

Семья продвинулась на шажок, и мама потянула дочку за собой. Крошечные ножки девочки пролетели по воздуху. Она снова остановилась, и лохмотья ее изношенного платья плавно опустились вниз.

Мэй сжала руку Тыквера, глядя, как фантом поднимает духов, затягивает их в нос и опускает на землю. Привидения одно за другим скрывались под аркой и пропадали из виду. Некоторые пронзительно завывали.

Громадная белая рука опустилась прямо перед Мэй, схватила маму девочки двумя гигантскими пальцами и подняла. Что было дальше, Мэй не видела. Она не стала задирать голову, чтобы не повалиться навзничь. Вскоре мама приземлилась и встала поодаль. То же самое произошло и с папой. Дочка ждала своей очереди и пристально смотрела на Мэй. В ее больших голубых глазах мелькнуло подозрение.

– Ты не мертвая, – вдруг прошептала малышка.

У Мэй екнуло сердце.

– Нет, мертвая, – соврала она.

Но девочка не слушала. Она сунула руку за воротник платья и вытащила блестящий свисток.

– Ты не мертвая.

Девочка сощурила глаза, поднесла свисток к маленьким розовым губкам, но тут вниз опустились огромные пальцы и подняли ее. Малышка выронила трубочку и пропала в вышине. Вернувшись на землю, она в ужасе обернулась на Мэй и побежала к маме с папой. Гигантская рука подцепила Мэй и подняла ее в воздух.

Девочка почувствовала себя, как на американских горках. Сердце ушло в пятки. Ее уносило все вверх, вверх, вверх, да так быстро, что ветер сдул назад ее черные волосы и из них вылетело несколько тараканов. Мэй набрала в грудь воздуха, задержала дыхание, и ее щеки надулись, как воздушные шарики. В груди щемило, как в третьем классе, когда она списывала на контрольной по математике. Сердце дрожало и колотилось от страха, что ее вот-вот поймают на самом бессовестном жульничестве.

Большущие пальцы отпустили ее. Мэй плюхнулась на ладонь фантома и оказалась прямо перед сопящими пещерами ноздрей. В каждой из них могло бы вытянуться поперек по две таких девочки. Раздался оглушительный вдох, и Мэй взлетела в воздух. Ее засосало в ноздрю. Она застряла там, как затычка. Вокруг потемнело. Мэй задергалась. Когда она поняла, что трется о толстый слой слизи, ее чуть не стошнило. Легкие готовы были лопнуть.

Шмыг-шмыг-шмыг.

С каждым вдохом Мэй затягивало все дальше и дальше. Ее голые руки перемазала слизь. Девочка больше не могла держать в груди воздух. Фантом начал выдыхать…

Ффух.

Мэй тоже выдохнула, глубоко вдохнула и поскорее закрыла рот, но было уже поздно. Раздался еще один громкий вдох, и ее снова засосало внутрь.

Шшмыг.

Она почувствовала, как голова фантома легонько наклонилась набок.

Шмыг-шмыг-шмыг-шмыг.

Нет, нет, нет, нет.

Боммм.

Вокруг Мэй все завибрировало, фантом шумно пыхнул, и девочка пулей вылетела из носа.

Боммм.

Слева на башне часы начали отбивать полночь. Выглянув из-за гигантского пальца, Мэй увидела, что ворота раскрылись и оттуда на кладбище хлынули толпы духов.

Фантом еще раз, уже слабее, понюхал девочку и стал опускать ее. У Мэй снова захватило дух. Она пролетела по воздуху, приземлилась на дорожку и прижала руку к груди. Сердце бешено колотилось о ребра. Мэй огляделась в поисках малышки со свистком и встретила взгляд ее запавших голубых глаз. Мама уже вела ее прочь.

– Не бойся, родная, – говорила женщина, уплывая из виду. – В стране Навсегда нет живых.

Девочка в последний раз вытянула в сторону Мэй указательный палец, а затем под аркой раздались два одинаковых вопля, и семья исчезла.

Следующим в нос отправился Тыквер. Он быстро вернулся назад, гордо улыбаясь.

– И чего вы оба трусили? – недоумевал призрак, потирая ладони, будто закончил какое-то дело.

Фантом взял Джона Бом-Кливера.

Мэй прижалась к Тыкверу и задрала голову вверх. Далеко в вышине гигант поднес Джона к носу, вдохнул его и быстро вычихнул обратно. Изо рта фантома с шипением вылетело облачко белого пара.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: