Данный перевод выполнен специально для сайта www.jrward.ru. 27 глава

Из суеверных опасений, ни одна из ее сестер не рассказывала подробностей. Все, что она узнала – о финальной стадии болезни.

Теперь она жалела, что не расспросила тех, кто пострадал. Особенно, когда давным-давно начала ощущать жесткость в мышцах.

Очень давно.

Она определенно вступила в завершающую стадию…

Что-то дотронулось до ее рта. Что-то влажное, теплое… кровь.

– Пей, – скомандовал Трэз. – Пей, черт возьми, пей.

Ее язык слегка высунулся и попробовал, его вкус заставил стонать от жажды. Она сомневалась, что сможет сделать глоток, однако…

Да, да, на самом деле она сможет.

Поджав губы, Селена плотнее прижалась к разрезу на его запястье, и, о, великолепная субстанция. С каждым глотком она чувствовала, как силы возвращаются к ней, наполняя тело, а вялость покидает ее.

И чем больше она брала, тем больше хотела, вместо насыщения возрастала жадность.

Но Трэз не возражал. Совсем.

Очень нежно он переместил ее так, что она очутилась у него на коленях, ее ноги вытянулись, а руки оказались над головой. И пока она пила из него, Селена не видела ничего кроме него, его прекрасные миндалевидные глаза, четко очерченные губы, темную кожу и коротко стриженные волосы.

Так же, как и раньше в его присутствии, она чувствовала, что ее приоритеты вновь отходят назад, туда, где было лишь желание, сексуальная нужда отодвинула, стерла ее здравомыслие как таковое.

На самом деле, на задворках сознания еще осталось понимание того, что любое действие, предпринятое в этом состоянии, в будущем приведет лишь к сожалениям, но ей было все равно. Во всяком случае, первый настоящий приступ болезни заставил ее хотеть большего, чем она позволяла себе раньше.

И, может быть, она сможет не влюбиться.

Может быть… она сможет сопротивляться этому.

Окаменение, в конце концов, была ее будущим.

Глава 50

Стоя на пороге своей комнаты, Джон Мэтью чувствовал надвигающийся приступ.

Пока его сестра продолжала говорить, он, автоматически кивая головой, разумом отступил туда, где ощутил первые признаки эпилепсии, какой-то клубок электрических импульсов грозился затмить все… но хватит с него, надоело. Как только гул начал расти, он заглушил его силой воли.

Я. Этого. Не. Допущу.

Невероятно, он цитирует Дана Карви[141] из «SNL»[142]. Но ничего не поделаешь.

К тому же, это сработало. Не сразу, постепенно, шипение и жжение начало угасать, обморок отступал.

– Итак… ты «за»? – спросила Бэт, смотря на него широко открытыми глазами. – Примерно через час. Лэсситеру нужно время, чтобы подготовиться.

Сосредотачиваясь, Джон попытался сообразить, о чем она говорила, его мозг судорожно связывал глаголы и существительные, пока…

О, Боже, подумал он.

Блин, впервые он порадовался своей немоте. Потому что, если бы ему пришлось говорить, Бэт бы поняла, что с его эмоциями творится что-то странное. И выяснилось, что его руки были надежнее голоса.

Что-то в ее просьбе оказало на него большое влияние.

«Почту за честь», показал он знаками.

Прежде чем он успел опустить руки, сестра кинулась обнимать его, да так крепко, что чуть не задушила. И когда он закрыл глаза и обнял ее в ответ, время остановилось…

Видение возникло из ниоткуда. Одно мгновение, и он стоял перед их с Хекс спальней. А в следующее?

Он видел только слезы… секунду, нет, это был дождь. Капли дождя на ветровом стекле автомобиля – машины, которую он любил. Он протянул руку, чтобы завести двигатель и…

Бэт подалась назад, и Джон наблюдал, будто бы с большого расстояния, как ее губы шевелятся и она говорит еще что-то. Он кивал головой в нужных местах, и как только Бэт ушла, и он закрыл дверь, признаки приступа исчезли.

Прислонившись лбом к панели, он не понимал, почему его глаза увлажнились, а грудь просто распирало от ощущения гордости и счастья.

– Ты в порядке? – прошептала Хекс за его спиной.

Повернувшись лицом к темноте, он кивнул… и тут же понял, что она не могла его видеть.

– Да, я знаю, – сказала она. – Но иногда я должна спрашивать и вслух.

Она со щелчком зажгла лампу на своей стороне кровати. Щурясь от света, он провел рукой по лицу, делая вид, что потирает его и все такое. Но Хекс была симпатом и прекрасно знала все, что с ним происходило

«Я не понимаю этого», – показал Джон знаками. – «Почему у меня крыша съезжает из-за нее?».

Глаза свинцового цвета встретились с его глазами, и он не стал избегать этого взгляда-лазера. Если он хотел получить больше информации по поводу происходящего, Хекс – лучший вариант.

– У твоей эмоциональной сетки есть тень, – прошептала она, качая головой, – Не встречала раньше ничего похожего. Словно… Не знаю, ты смотришь на жизнь с двух разных ракурсов одновременно? Или это...

«Что?» – потребовал он.

– Вас там двое.

«Именно это я и чувствую». – Он провел рукой по уже растрепанным волосам. – «Особенно рядом с ней…».

– Она твоя сестра.

Но это больше, чем родственные чувства, подумал он. Не романтика или что-то в этом духе. И все же…

– Давай, – сказала Хекс, вылезая из постели. – Мы должны подготовиться. Ее блестящая идея, будь она не ладна.

Когда его женщина подошла к нему, обнаженная, ее стройное, подтянутое тело мгновенно прояснило все сомнения – Джон мог думать только о сексе, отчего стало легче. По крайней мере, с этой проблемой он мог разобраться.

– Давай я помогу тебе принять душ, – сказала Хекс, потянувшись к его внушительно выпирающему из складок халата напряженному члену. – Тебе положено быть очень, очень чистым.

Джон был более чем счастлив, когда его утянули в ванную за руку, и сорок пять минут спустя, он вышел более расслабленным – и был отмыт, мать твою, первоклассно.

– Да, смокинг, – сказала его женщина, стоя перед их гардеробом и рассматривая одежду на вешалках. – Без вариантов.

Кивнув, он потянулся за накрахмаленной белой рубашкой, стащил ее с вешалки и накинул на плечи. Хекс застегнула пуговицы… по неясной причине его руки дрожали, словно он нервничал. Он без проблем надел слаксы, а вот с подтяжками не повезло. Ей пришлось позаботиться и о них. И забудьте про пояс и галстук – он просто стоял на месте, как теленок, пока Хекс быстро завершала свою работу.

Хорошо, что он мог смотреть на нее.

– Теперь смокинг. – Она протянула ему смокинг в мужском жесте, помогая добротной шерстяной ткани сесть на плечах, потом поправила лацканы. – Черт…

«Что?» – он спросил.

Она окинула его сияющим взглядом с головы до пят.

– Костюм на тебе смотрится чертовски сексуально.

Джон расправил грудь от гордости, надуваясь как петух. Это не так уж и сложно, когда твоя женщина пожирает тебя взглядом.

«А ты до сих пор голая», – улыбнулся он. – «Твой костюм «в-чем-мать-родила» – мой любимый».

Не то, чтобы она была полностью без украшений. Потянувшись, Джон потрогал ожерелье, которое подарил Хекс, с большим квадратным бриллиантом в центре.

Хекс была не из чувствительных особ, но она накрыла его руку своей и поднесла ладонь к губам. Поцеловав ее, она прошептала:

– Я знаю. Я тоже тебя люблю. Всегда.

Он наклонился к ней и потерся губами о ее губы.

Пару минут спустя они направились к выходу, на Хекс были брюки и черная шелковая рубашка. Этот наряд, наравне с вышеупомянутым «в-чем-мать-родила», был тоже достаточно неплох. Тем более, она в кои-то веки надела на свои ноги умопомрачительные трахни-меня-шпильки.

Именно это Джон и запланировал, когда им удастся урвать хотя бы минуту наедине.

Остальные тоже выходили из своих комнат: Блэй и Куин, оба в смокингах. Зи и Бэлла с маленькой Наллой в платье, напоминавшем кондитерское изделие из шелка и тюля… оно сделало малышку еще более очаровательной, чем он когда-либо видел.

А ведь он и не особо любил детей.

Вся группа прошла по коридору со статуями и спустилась по лестнице, почти не разговаривая. С тех пор, как Рив положил на обеденный стол ту прокламацию. И напряженное молчание будет с ними еще какое-то время.

Но это должно помочь.

На первом этаже, в фойе, собрались члены большой семьи, но Рофа и Бэт еще не было, и Джон присоединился к толпе… которая была крайне молчаливой. Черт, даже Рейдж прекратил свои обычные выходки, а болтливый падший ангел еще не нарисовался....

– Черт возьми, что происходит?

Услышав голос Ви, Джон повернулся к остальным… и когда он увидел, кто стоит наверху парадной лестницы, моргнул раз… другой. Двенадцать раз.

Лэсситер стоял на верху укрытых ковром ступенек, светлые и черные как смоль волосы были собраны на манер мадам Помпадур[143], тяжелая Библия зажата под мышкой, свет отражался от золотых пирсингов…

Но не только это шокировало.

Падший ангел был одет в сверкающе-белый костюм Элвиса[144]. В комплекте с брюками клеш, рукавами-баллонами, и лацканами таких размеров, что можно было соорудить палатку во весь задний дворик. Ох, и раскрытые радужные крылья, когда он распахнул руки словно проповедник.

– Пора начинать вечеринку, – сказал он, сбежав вниз по лестнице, мерцая блестками. – И где, черт возьми, моя кафедра?

Ви кашлянул, затянувшись:

– Она попросила тебя провести церемонию?

Ангел поставил свой воротник длиною с милю. – Она сказала, что хочет, чтобы самый праведный в этом доме провел обряд.

– Она выбрала блаженного, вот уж точно, – пробормотал кто-то.

– Это Библия Бутча? – спросил Ви.

Ангел помахал томом:

– Ага. И его молитвенник, так он ее называет? Я также сам написал проповедь.

– Господи избави, – донеслось с противоположной стороны.

– Стоп, секунду, – Ви махнул рукой. – Я – сын божества, а она выбрала тебя?

– Можешь называть меня Пастором, и перед тем как Мистер Фанатею-от-Сокс расплачется, я хочу, чтобы все знали, это законно. Я подключился к интернету, прослушал часовой курс священников, и меня посвятили в сан. О да, детка.

Рейдж поднял руку.

– Пастор Ослиная Задница, у меня есть вопрос.

– Да сын мой, ты будешь гореть в аду. – Лэсситер перекрестился, а потом огляделся по сторонам. – И где же наша невеста? Жених? Я готов кого-нибудь поженить.

– Для подобного безобразия у меня с собой мало табака, – заворчал Ви.

Рейдж вздохнул.

– Брат мой, в баре есть «Гусь»,… упс, секунду, у нас же теперь нет бара.

– Думаю, я просто введу морфин внутривенно.

– Можно я вствлю? – предложил Лэсситер.

– Именно это она и сказала, – парировал кто-то…

– Ох… ничего себе. Эм, вот это наряд.

Когда Бэт заговорила, все посмотрели через плечо. Она вышла из библиотеки с Сэкстоном, следом шел Ривендж с пергаментом подмышкой и потрясенным выражением на лице.

– Я в курсе, хорошо?– сказал Лэсситер, развернувшись в пируэте. Накидка описала круг.

Но Джон Мэтью не обратил внимания на мужчину. Или на кого-нибудь еще.

Без сознательной мысли, он зашагал вперед, к своей сестре. Она было одета в простое белое платье, прикрывающее плечи и спускающееся ниже колен. И когда он подошел ближе, то вспомнил, что такую одежду выбирали Избранные в доме, когда искали комфорта. Но в отличие от них, ее волосы свободно рассыпались по спине черными волнами.

Она выглядела невинной. И прекрасной. Совершенной.

«Ты очень красива», показал он знаками.

– О, спасибо, – она поправила складки на платье. – Лейла одолжила мне его. Так ты готов провести меня к алтарю?

Прошло много времени, прежде чем Джон заставил свои руки работать. И когда он ответил знаками, то подумал, что, несмотря на все дерьмо, что творила Глимера, напряженность в доме, беспокойство из-за Рофа… казалось, он всю жизнь ждал именно этого дня. Он прошел длинный путь до этого. До цели, которую он хотел достичь, сам не зная, что ждет его в финале.

«Да, готов» – ответил он с гордостью.

***

В этот момент Бэт так сильно любила своего брата. Когда Джон Мэтью встал рядом, она почувствовала, что его уверенность и сила передались ей, а она в них нуждалась.

Хотя она организовала все, Бэт понятия не имела, как на это отреагирует Роф.

Выглянув из-за широких плеч брата, она снова шокировано уставилась на Лэсситера. По крайней мере, ее хеллрену не придется созерцать ангела в подобном виде.

– Тебе нравится, правда? – спросил Лэсситер, высоко поднимая Библию. – В смысле, ты сказала поискать в Интернете. Я так и сделал. И даже распечатал диплом, или как там называется эта штуковина.

Открыв обложку Библии Короля Иакова[145], он достал какую-то бумажку и начал размахивать ею.

– Видишь? Красиво и по закону.

Бэт подалась вперед.

– Ух ты.

– Знаю. Прямо как в Гарварде.

– Впечатляет.

– Я все оформил, ага, – он убрал бумажку подальше. – А после я изучил традиции человеческих свадеб. Я знал, что потребуется церемониальная одежда, и эти шмотки мне понравились больше всего. Я нашел их в «Костюмах Гоулда» – бум! Я – как охотничья собака[146].

Бэт потерла виски. Вишес. Нужно было просить Вишеса.

– Как ты справился с прической?

– «Аква нет»[147]. Заколки. Декабрьский «Космо» с праздничной тематикой. И еще раз спасибо Интернету.

Рейдж покачал головой.

– У тебя вообще есть яйца? Или ангелы рождаются без мошонки?

Лесситер хитро улыбнулся.

– У меня все в порядке. Еще в Старом Свете я перезванивал ими в полдень и в полночь.

Правда… блин, на самом деле, следовало обратиться к Вишесу.

– Ну, я ценю все, что ты…

Когда все замолчали, Бэт перевела взгляд на лестницу. На лестничной площадке гордо возвышался Роф, и Джордж был с ним рядом. В отличие от Джона, он был не в смокинге, но надел костюм, очень хорошо ей знакомый.

Роф надевал его на их первое официальное «свидание» в доме Дариуса.

– К чему толпа? – спросил он.

– Просто спускайся к нам, – ответила Бэт.

Когда он начал спускаться, ее ладони вспотели, а потом, мгновение спустя, ее обдало жаром.

Боже, она не могла дождаться, когда подтвердится ее беременность или же окончательно закончится жаждущий период. Эта внутренняя печка сводила с ума.

Как только ботинки Рофа коснулись мозаичного пола, она подумала, что он просто не мог выглядеть прекрасней, чем сейчас. Его волосы рассыпались по массивным плечам, спускаясь до бедер, и с этим галстуком на шее… он смотрелся как могущественный бизнесмен. Который мог бы убить под настроение.

И от этого ее гормоны снова разбушевались.

– Бэт, что здесь происходит? – потребовал он ответа.

– Мы женимся.

Когда он отпрянул, она не дала ему шанса начать очередную тираду.

– Ты сказал, что человеческие обряды также важны. Значит, мы женимся. Прямо сейчас. По моим правилам.

Он покачал головой.

– Но мы уже связаны. Почему…

– Ты можешь развестись со мной и сохранить трон.

У Рофа отвисла челюсть, а Бэт продолжила:

– Здесь, перед нашей семьей. С настоящим священником.

Лэсситер развел руками.

– Рад услужить. Я также провожу крестины. Это я так, к слову…

Роф снова покачал головой.

– Это…

– Хочешь сказать, моя человеческая сторона имеет меньшее значение?

– Ну, нет. Но…

– Тогда мы ничего не теряем, если проведем церемонию здесь и сейчас. Ты можешь развестись со мной по вампирским законам, но мы останемся парой и сможем сохранить трон. – Она вздернула подбородок, хотя он и не мог увидеть ее. – Неплохое решение, тебе так не кажется?

В фойе стало очень тихо. А потом один из братьев сказал:

– Я обожаю эту женщину. Действительно, полностью, без всяких сомнений обожаю ее.

Глава 51

Роф позволил направлять себя в фойе, как обычно, в сопровождении Джорджа.

Но, положа руку на сердце, даже если бы он был зрячим, его пришлось бы вести под руку.

Он все ждал, когда его внутренний голос завопит «ни-за-что-на-свете». Но Бэт конкретным образом загнала его в угол… и была права: если ее культура была не менее важна для их пары? Ну... в таком случае они поженятся согласно человеческим традициям, и, тем самым, останутся супругами. И точка.

И все же, он не был уверен в том, что на самом деле чувствует по этому поводу. С другой стороны, с самого начала они сделали все согласно традициям его расы… и, хотя на ней это никоим образом не отразилось, она приняла такое положение вещей.

Наверное, будет справедливо, если он сделает тоже самое и для нее.

– Готов? – мягко спросил его Лэсситер.

Вокруг было полно народу, они сновали туда-сюда в огромном пространстве фойе.

– Что они делают? – шепотом спросил Роф.

– Выстраиваются в два ряда, формируя проход, который начинается в столовой и тянется прямо до нас. Мы в пяти метах от бильярдной. Она ушла… они закрыли двери, чтобы мы ее не видели.

Роф вспомнил момент их бракосочетания. Тогда с ними рядом стояла Дева-Летописеца. На Бэт было красное платье Велси… и он чуть не потерял сознание, когда его братья вырезали восемь букв ее имени у него на спине. С ними не было тогда Джона Мэттью, Блэя и Куина, Не было Рива и Хекс, Пейн, Мэнни, братьев-Теней. Многих других.

В то время не было Кора и его Ублюдков.

Именно тогда они потеряли Велси. Но это была единственная потеря.

Внезапно, фойе заполнила музыка, классический мотив, который он слышал прежде, как правило, в мелодрамах, в сюжете которых присутствовала... естественно, свадьба.

– Готовы? – спросил Лэсситер.

– Да.

Господи, такого он не ожидал.

– Я только что кивнул Фритцу, – прошептал Ангел. – И он открывает двери.

Роф прокашлялся и подался вперед.

– Что… что на ней надето?

– Белое платье. Длиной до щиколоток. Свободное. Брат ведет ее под руку, она несет розовую розу, которую Рейдж вытащил из букета на столе. – Пауза. – Она не сводит с тебя глаз, а ее улыбка? Сшибает с ног, дружище. Наповал.

И сразу все то дерьмо с престолом и тысяча вопросов из серии «зачем они это делают» исчезли бесследно: почувствовав запах своей лилан, он мог думать лишь о том, что Бэт была для него всем, и не только потому, что она, вполне возможно, спасала его трон, прямо здесь и прямо сейчас.

О, срань господня, она же могла быть беременной.

– Дорогие возлюбленные, – начал Лэсситер, – Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать вступление в законный брак Элизабет, дочери Дариуса, и Рофа, сына Рофа.

То есть они оставили формальные имена вампиров. Отлично. Так все выглядело более по-человечески.

– Кто отдает эту вамп… ээ, женщину замуж?

Роф ждал, что кто-то из братьев переведет речь Джона. Но парень дал ответ громко и ясно: засвистел, заявляя, что имено он представляет свою сестру перед алтарем.

Инстинктивно, ведь он понятия не имел, что из себя представляла церемония, Роф протянул руку. И ее сразу же обхватила ладонь Джона Мэтью, их рукопожатие было крепким, в нем была дана и принята клятва: «я обещаю о ней позаботиться» – «да, попробуй только этого не сделать».

Послышались покашливание. Кто-то из братьев расчувствовался, не иначе.

Лэсситер тоже окашлялся и раздался шелест переворачиваемых страниц.

– Ах... Ладно, послушайте, я буду импровизировать, хорошо? Есть ли причина, которая может помешать вам обоим сделать это? Нет? Прекрасно.

Бэт рассмеялась:

– Я думала, ты должен дождаться нашего ответа.

– Тогда давайте все вместе. И вы, ребята с галерки, – у вас есть возражения против этого брака?

И все вокруг, включая Бэт и его самого, прокричали громко:

– Нет!

– Боже, все просто замечательно. – Снова звук переворачиваемых страниц. – Тогда двигаемся дальше. Роф?

По какой-то дурацкой причине он начал улыбаться.

– Да?

– Берешь ли ты эту невероятную женщину, которая только что спасла твою задницу, в жены? Будешь ли ты любить и утешать ее, уважать и быть с ней в болезни и в здравии, и не думая ни о ком больше, хранить ей верность, пока смерть не разлучит вас – черт, я должен был сначала спросить об этом тебя, Бэт. Ответишь?

– Нет, – Роф расплылся в широченной улыбке. – Я первый. Да, я согласен.

В толпе послышался всхлип. А потом Рэйдж прошипел:

– Что? Да пошли вы к черту. Это красиво, понял?

– Ну а ты, Бэт, берешь ли ты в мужья этого вспыльчивого сукиного сына? Будешь ли ты любить и утешать его, чтить и быть с ним в болезни и здравии, и не думая ни о ком больше, хранить ему верность, пока смерть не разлучит вас?

– Да, – сказала Бэт. – Безусловно.

– Хорошооооо. – Лэсситер пролистал еще несколько страниц. – Окей, теперь кольца? Парни, у нас есть кольца?

– Надень ей на большой палец мое кольцо, – сказал Роф, снимая массивный черный бриллиант, когда-то принадлежащий его отцу.

– Вот.

– А он может взять мое, – сказала Бэт. – Когда-то оно принадлежало его матери.

– Ой, какая прелесть. – Лэсситер взял кольцо Рофа.– Хорошо, а теперь оторвемся, как следует. Я благословляю эти кольца. Бэт, возьми свое кольцо и одень на любой палец, какой пожелаешь. Или на пол пальца, как пойдет. Окей, повторяй за мной. Дерь… в смысле, блин, я должен был сначала предложить это Рофу, кажется.

– Нет, – сказала Бэт снова смеясь, – Правда, все идеально.

– Идеально, – согласился с ней Роф.

Все это было настолько... правильно. Естественно и реально, и отсутствие формальностей было абсолютно в тему, особенно в свете нелепой системы ценностей аристократии.

Черт, Лэсситер был ходячим и дышащим противоядием.

– Итак, Бэт, повторяй за мной. Я, Бэт, невероятно клевая цыпочка...

Бэт захихикала.

– Я, Бэт…

– А куда делись слова «клевая цыпочка»? Что? Да ладно, у меня лицензия из сети, я знаю, что делаю.

Роф кивнул своей лилан.

– Он прав. Ты на самом деле клевая. Я думаю, мы все должны это услышать.

– Я хочу услышать ваше «аминь»! – закричал Лэсситер.

– Амиииинь, – прокатилось многоголосое эхо по всему дому.

– Хорошо, хорошо, хорошо, – сказала она. – Я, Бэт, невероятно клевая цыпочка...

– ... беру этого болвана, Рофа...

– ... беру этого болвана, Рофа...

– ... в мужья, чтобы быть с ним с этого дня и навсегда...

– ... в мужья, чтобы быть с ним с этого дня и навсегда...

– ... в горе и радости, в богатстве и бедности...

И вдруг все перестало быть шуткой. Чем больше она говорила, тем серьезнее становился Лэсситер, тем сильнее дрожала его шеллан, словно ее слова были наполнены великой ценностью и смыслом.

Это ее традиции, вдруг осознал он.

Бэт продолжила дрожащим голосом:

– ... в болезни и здравии...

– ...любить и почитать, пока смерть не разлучит нас. Торжественно клянусь.

Лэсситер перевернул страницу.

– Я даю тебе это кольцо как символ моей клятвы, и всем, что я есть, и всем, что есть у меня, я чту тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Роф вдруг стиснул зубы, чтобы сдержать свои эмоции под контролем, пока она повторяла эти слова и надевала рубин на его мизинец.

– А теперь, мой Гоподин, – учтиво произнес Лэсситер. – Повторяйте за мной...

***

Бэт никогда не принадлжела к девонкам, которые представляли свою свадьбу. Проигрывали ее своими куклами. Покупали журнал «Невеста», как только стукнуло двадцать.

И она была уверена, что даже будь оно иначе, то все равно ни одна мечта не смогла бы сравниться с реальностью: в окружении вампиров и падшего ангела в костюме Элвиса она, возможно, беременная, коверкает церемониальные слова из Книги общих молитв.

И все же, смотря на своего без пяти минут мужа, Бэт не могда представить себе зрелища прекраснее. Опять же, что происходит, когда ты стоишь рядом с нужным тебе человеком? Ничего из того, что так рекламируют по телевизору, платье от Веры Вонг, водопад из шампанского, ди-джей, столовые приборы и подарки для гостей… все это не имело никакого значения.

– Я, Роф, беру тебя, Бэт, – начал Лэсситер.

– Я понял, – сказал ее муж своим громовым голосом. – Я, Роф, беру тебя, Бэт, в жены, чтобы быть с тобой с этого дня и навсегда, в горе и радости, в богатстве и бедности, любить и лелеять тебя, пока смерть не разлучит нас. Торжественно клянусь.

Вот вам и слезы.

Бэт всхлипнула и одновременно улыбнулась, а Роф надел гигантское королевское кольцо ей на большой палец. Он сказал серьезно и искренне:

– Я даю тебе это кольцо как символ моей клятвы, и со всем, что я есть, и со всем, что есть у меня, я чту тебя во имя Отца вашего, и вашего Сына, и вашего Святого Духа.

Прогремели громкие и продолжительные аплодисменты. И Лэсситеру пришлось кричать, чтобы его услышали:

– Властью, данной мне Гуглом, объявляю вас мужем и женой! Жених может поцеловать свою невесту!

Аплодисменты стали громче, когда Роф обнял ее и наклонил назад так сильно, что только его сила удерживала ее от падения.

Он постоянно так делал – безсознательный способ подтверждения, доказательства своей физической способности позаботиться о ней.

– Сними с меня очки, – прошептал он, когда их скрыл занавес его распущенных волос. – Я хочу, чтобы ты видела мои глаза, даже если они не могут видеть тебя.

Руки Бэт дрожали, когда она потянулась к его лицу. Снятые очки явили его необыкновенный взгляд, и Бэт подумала о том, как впервые увидела его когда-то в подвальной гостевой дома своего отца.

Они ни капли не изменились. Блестящий светло-зеленый взгляд светился изнутри так ярко, что она даже моргнула, и не только от подступивших слез.

– Красивые, – выдохнула она.

– Бесполезные, – возразил он с улыбкой – как будто бы вспоминая тот же самый обмен словами.

– Нет, они показывают мне всю глубину твоей любви, – она коснулась его лица, – они не бесполезные.

Роф коснулся ее губ своими, еще раз и еще. А затем медленно и глубоко поцеловал ее.

Когда он, наконец, вернул ее в вертикальное положение, Бэт надела на него солнечные очки, и, встав перед всеми, покраснела. Сколько же любви было вокруг.

Отчего она чувствовала себя непобедимой.

Лэсситер пытался перекричать шум:

– Спасиба, бальшое спасибааааа!

Роф шагнул в сторону, и, потрепав Джорджа за уши, взял в руки его поводок, а затем они втроем пошли по проходу в столовую.

Так или иначе, Фрицу удалось приготовить банкет практически из воздуха, и каким-то волшебным образом во время церемонии был накрыт простой, но в то же время богатый стол.

Но сначала о деле.

Рив вошел в арку, кивнул Бэт, и она прижалась к мужу.

– Время ставить подпись, – сказала она.

И с болью смотрела на то, как напрягся ее счастливый супруг.

– Все по-прежнему, ведь так? – прошептала она. – Мы женаты. Мы защищены.

– Да ... – последовала длинная пауза. – Да, мы можем сделать это.

Но вот только он не торопился идти туда, где стоял сейчас Рив и разворачивал пергамент, перевязанный красной и черной лентами.

– У меня есть ручка с синими чернилами, – сказал Рив, вынимая вещицу из кармана своей норковой шубы. – Этот документ был подготовлен Сэкстоном три недели назад. Он заверил меня, что формулировка является неоспоримой, то есть подписанное невозможно будет оспорить ни при каких обстоятельствах.

– Неоспоримой, – прошептал Роф.

Рив протянул ему ручку.

– Подпиши, и я позабочусь о доставке – с превеликим удовольствием.

Бэт отпустила его руку, словно давая своему мужчине свободу – но ему это было не нужно. Снова взяв ее ладонь, он встал над пергаментом.

– Что в нем написано? – спросил он хриплым голосом.

Бэт посмотрела на символы и увидела лишь завитки синих чернил.

– Здесь говорится, – Рив наклонился над бумагой. – Что союз аннулирован.

– Словно его и не было никогда? – прошептал Роф.

Рив постучал по пергаменту.

– Это политическое заявление. Политическая функция. Это не касается вас двоих.

– В документе должна быть моя подпись. И ее имя тоже там есть. Значит, это касается нас.

Рив отступил. Теперь Роф был один на один с документом, который он даже видеть не мог.

Все братья и жители дома затихни.

Он не сделает этого, подумала она. Он просто этого не сделает...

Глава 52

Наблюдая, как Селена пьет из его вены, Трэз понимал, что мог разрушить пол Колдвэлла за этот момент.

Он все еще был в клубе, заканчивал подбивать бухгалтерию, о чем должен был позаботиться еще несколько дней назад, когда получил сообщение о собрании. Он немедленно отправился домой, предполагая увидеть там Селену. Когда она так и не появилась, он велел себе успокоиться, дать ей время и так далее и тому подобное.

Он потоптался еще десять с половиной минут, прежде чем раствориться в воздухе, оставив в фойе мрачного айЭма с Гребаным Котом, как он называл это животное, на руках.

Как только Трэз приблизился к вилле, он почувствовал присутствие Селены, ее запах мгновенно его опьянил. Но все изменилось, как только он нашел ее на кухне в полубессознательном состоянии.

Эй, да когда же она кормилась в последний раз?

Вдруг, ни с того ни с его, его член и яйца чуть не взорвались при мысли о том, что она могла делать это с кем-то другим, и, чтобы направить мысли в мирное русло, он сосредоточился на глотках у своего запястья, на виде ее губ на своей коже и на реальности, что, по сути, он единственный позаботился о ней.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: