Сделай Сам Свою Работу на 5

ИЗ АРХИВА П. Б. АКСЕЛЬРОДА 8 глава





 

- 113 -

согласен с нашею программою, но т[ак] к[ак] орган социалистический, то он и будет участвовать в нем, затрагивая такие вопросы, за которые ему «по шапке» (его собств[енное] выр[ажение]) не дадут. Так что о том, что Париж[277] испортит направление, по меньшей мере, преждевременно говорить. Остался еще один вопрос. Вы говорите, что для Вас неясно, кто же редакторствует? В первом письме я сообщал, что орган - это дело группы людей. Я обращался к Вам, как представ[итель] этой группы. Говорил я также, что часть в России, часть заграницей. Все статьи, присылаемые из России, редактируются оставшимися там нашими товарищами, здешние же статьи, за исключением самых экстренных случаев, редактируются здешними членами организации. Здесь для перег[оворов] и вообще ведения всего дела - выбран я, как человек, имеющий все связи с Россией. Т[аким] об[разом] ответственным перед сотрудниками являюсь я. Вот и все. Надеюсь, что теперь ясно. Должен, кстати, заметить, что официально я не буду выступать, т[ак] к[ак] я имею еще надежды на легальность в России.

Жму Вашу руку

Ю. Р.

PS. Пришлите, пожалуйста, темы и краткое сод[ержание] статей, к[оторые] Вы предполагаете писать. Сделайте это поскорее, т[ак] к[ак] могут быть две статьи об одном и том же вопрос, сходные между собою. Если Вы согласны взяться за «Хр[онику] раб[очего] движения», то желательно было бы предпослать в первом же № маленький общий очерк об интернациональном характере рабочего движения.



 

- 114 -

 

3. Ю. Г. Раппопорт - П. Б. Аксельроду

Уважаемый Павел Борисович!

Сегодня получил письмо от Сан[278], в котором он пишет о том, что Вы просите последние страницы Вашей статьи для пополнений, так как Вы спешили. По некоторым, независящим от меня причинам, мы не могли пока приступить еще к набору Вашей статьи. Помешало этому, между прочим, и то, что Г. В. [Плеханов] запоздал с своей статьей. Шрифту у нас не столько, чтобы можно было все сразу набрать. Приходится по листам набирать, а так как Плех[ановская] статья для 1-го листа назначается, то нельзя было приступить к набору второго, пока 1-й не окончен. Могу, поэтому, прислать Вам для просмотра всю Вашу статью. Сделайте, пожалуйста, те изменения и поправки, к[оторые] найдете нужным и пришлите рукопись снова. Только, пожалуйста, поскорее. К пятнице рукопись должна быть уже снова здесь. Это непременно.



Затем, меленькое предостережение. Я получил сегодня письмо из Берлина, где пишут, что было там 4 обыска и между прочим на одном из них найден Ваш адрес[279]. Примите к сведению.

Уваж[ающий] Вас Ю. Р.

Пришлите на адрес Полозова[280]. Он живет там же, где я. Я, вероятно, переменю квартиру.

PS. Желательно было бы, Павел Борисович, чтобы Вы не удлиняли статьи, т[ак] к[ак] у нас очень немного места.

 

4. Ю. Г. Раппопорт - П. Б. Аксельроду

13 мая

Уважаемый Павел Борисович!

Рукопись Вашу получил. К сожалению, она слишком поздно уже пришла. Я ведь просил Вас прислать ее в четверг непременно, а я получил ее лишь вчера. Для 1-го номера теперь у нас уже столько материалу, что если весь напечатать, то нужно 7 листов. Мы решили разбить материал на два номера. Ваша статья и нек[оторые] другие войдут в № 2, печатание которого начнется немедленно после первого. С первым нам обязательно надо спешить, так как если наш транспорт не поспеет к 22 мая, то мы принуждены будем остаться до осени. Так что мы спешим теперь, а потому не можем дать больше 3 листов на номер.

Жму Вашу руку.

Ю. Р.

 

- 115 -

 

5. Ю. Г. Раппопорт - П. Б. Аксельроду

[Середина мая 1889 г.]

Уважаемый Павел Борисович!

До сих пор не получал от Вас ответа на последнее мое письмо. Странно.

Ввиду известий, получ[енных] мною от моих товарищей в России, мы можем еще поспеть во время, если поместим и те статьи, кот[орые] опоздали, а потому и предполагались к № 2 - это нас не задержит. Поэтому мы и решили поместить Сер[ебрякова], Тар[асова] и Вашу. Но мы стесняемся размерами Вашей статьи: мы можем напечатать только половину, а другую вместе с началом след[ующего] письма поместить в № 2. Напишите, пожалуйста, сейчас же по получении этого письма, где удобнее, по Вашему, остановиться?[281]



Адрес мой: Chemin de Pont d'Arve, 15. Mue chez M-me Schutzle Genéve.

- 117 -

 

IX

 

ЦЮРИХСКОЕ «ОБЩЕСТВО БОРЬБЫ С ГОЛОДОМ»

(1891-1892 г. г.)

 

Голод 1891 г., породивший в России широкое движение помощи голодающим, вызвал и среди русской учащейся молодежи заграницей попытки организации сборов. Под впечатлением этих попыток, П. Аксельрод пришел к мысли, что для русских революционеров единственный действительный путь борьбы с голодом и его последствиями заключается в том, чтобы в новой обстановке со всей энергией развить борьбу против самодержавия, как первопричины голода, то есть, борьбу за конституцию, - или, как тогда выражались, за созыв Земского Собора. Представлялось необходимым создать на этой почве объединение революционных партий в виде «Лиги борьбы с голодом». Прежде всего, вместе с группой «Освобождение Труда», должны были войти в эту «Лигу» существовавшие в то время заграничные революционные кружки: народовольческий кружок П. Лаврова в Париже и только что перед тем основанный при участии Ф. Волховского и Степняка «Фонд Вольной Русской прессы» в Лондоне. Между прочим, «Лига» должна была предпринять издание общего органа, которому П. Аксельрод полагал дать название «Земский Собор» (См. «Пережитое и передуманное», кн. 2-ая).

Этот план П. Аксельрод изложил в письме Г. Плеханову и В. Засулич, проживавшим в то время в Морне (близь Женевы). Товарищи ответили ему просьбой приехать к ним, чтобы подробнее обсудить задуманную кампанию. При свидании в Морне группа «Освобождение Труда» приняла намеченный план и решила обратиться с соответствующими письмами в Париж и Лондон. Вместе с тем, группа решила поручить Г. Плеханову написать брошюру о голоде, которой здесь же придумали название: «Всероссийское разорение».

Вернувшись из Морне домой, не дожидаясь ответа из Лондона и Парижа, П. Аксельрод организовал в Цюрихе межпартийный кружок, который должен был положить начало предположенному объединению «снизу» и этим оказать воздействие на «верхи». Со стороны народовольцев в «Общество борьбы с голодом» вошла группа молодежи, преемственно связанная с группой «Литературного Социалистического Фонда» 1687 г. (См. примечание 75-ое к 5-ому письму П. Аксельрода П. Лаврову, отд. III). Но преобладающее влияние в Обществе получили социал-демократы, - преимущественно, из местной учащейся молодежи. Секретарем и непосредственным руководителем Общества был Як. Кальмансон. Деятельность Комитета началась с печатаемого ниже обращения к П. Лаврову.

 

 

1. Комитет «Общества» - П. Л. Лаврову[282]

[Цюрих, декабрь 1891 г.]

Многоуважаемый Петр Лаврович!

Вековое бесконтрольное хозяйничанье самодержавного правительства, всегда находившееся в резком противоречии с жизненными условиями развития России, получило теперь особенно яркое выражение в грозном бедствии, постигшем

 

- 118 -

целую треть русского народа. Нет сомнения, что глухое недовольство, всегда существовавшее в различных слоях населения, особенно широко разольется в наступающем году. Поэтому, социалисты-революционеры[283], развивая широкую агитацию в пользу конституции, в пользу созыва земского собора, встретили бы в данный момент больше сочувствия, чем когда бы то ни было прежде. Было бы более чем непростительной ошибкой с их стороны, если бы они не воспользовались таким общим настроением и не направили бы всех своих усилий на борьбу с деспотизмом.

Мы надеемся, что наши товарищи на родине так и поступают. Но и проживающие заграницей русские социалисты-революционеры могут, по нашему мнению, внести в это дело и свою лепту. С этой целью представители различных групп цюрихской революционной молодежи решили оставить на время в стороне разделяющие их программные пункты и образовать из себя общество «для агитации в пользу политической свободы, пользуясь современным кризисом в России. Общество имеет в виду содействовать созданию, переправке и распространению в России соответственной литературы среди всех слоев населения, обращаясь за помощью ко всем оппозиционным элементам»[284]. Чтобы дать возможность участвовать в этом деле и людям, заинтересованным в сохранении своего легального положения, а также, чтобы подчеркнуть исходный пункт будущей агитации, общество приняло название «Общества борьбы с голодом».

Успех нашего предприятия будет, конечно, зависеть от той поддержки, которую мы встретим как в революционной среде, так и в обществе.

Мы располагаем пока кой-какими связями с Россией и с некоторыми заграничными кружками[285].

Обращаясь к Вам, многоуважаемый Петр Лаврович, с настоящим письмом, мы не только рассчитываем на Ваше сочувствие вообще, но и просим Вас сообщить нам, не возьмете ли на себя труд составить не особенно обширных размеров (необход[имость] чего обусловлив[ается] финансовыми соображ[ениями] и требов[аниями] транспортировки) брошюру, которая выяснила бы задачи русского революционера в виду переживаемого кризиса[286]. Это тем более необходимо, что, как нам известно, часть молодежи, отдаваясь непосредственному чувству, бросается на всякие филантропические затеи. Поэтому, теперь особенно важно напомнить, что для социалиста-революционера действительная борьба с голодом возможна лишь на почве борьбы с самодержавием и требования политической свободы.

Позволяем себе просить Вас о возможно скором ответе.

(Приписка карандашом: По решению комитета состав его и местопребывание должны пока оставаться в тайне.)

 

- 119 -

2. П. Л. Лавров — Комитету «Общества»

[Париж], 28 декабря [1891 г.]

Любезные товарищи!

Только что я отправил письмо в Цюрих на адрес секретаря другого комитета[287] (это лицо входит в состав и Вашего) по делу, близко подходящему к тому, о котором Вы мне пишете, и сейчас получил Ваше письмо. Вы желаете скорого ответа: я отвечаю немедленно, предлагая Вам прочесть только что отправленное мною письмо, так как оно заключает многое, что мне пришлось бы теперь говорить[288]. Но в введении (или в послесловии), которое я имею в виду написать, я полагаю именно высказать, как, по моему мнению, должен относиться к современному национальному бедствию России русский революционер[289]. Но я неизбежно стою не только на точке зрения требования «конституции», а самым определенным образом на точке зрения социализма. Если до Вас дошли какие-либо сведения о тех рефератах, которые я читал в нынешнем году в Париже, и о тех письмах, которые я писал на брюссельские конгрессы[290], то Вы могли видеть, что именно теперь, когда столько русских социалистов готовы спрятать красное знамя в карман, я считаю необходимым подчеркнуть, что наши политические требования вытекают из наших социалистических убеждений[291]. Я готов идти, если понадобится для общего дела, с какими угодно социалистами, но ни с Бурцевыми[292], ни с «Free Russia»[293] вместе не пойду.

Брошюра, которую имеется в виду напечатать по поводу голода, будет не более 2 листов, следовательно, размер подходящий[294]. Если она удовлетворит

 

- 120 -

Ваше «Общество», то я буду очень рад. Если Вы к 5 январю пришлете мне официальное заявление о целях «Общества борьбы с голодом», то я прочту это заявление в составе моего реферата. В противном случае напишите, можно ли открыто упоминать об этом «Обществе» и в каком смысле.

Привет товарищам.

П. Лавров.

 

- 121, 122 -

3. П. Б. Аксельрод - Комитету «Общества»[295]

Цюрих, 31 XII 91 г.

Дорогие Товарищи!

Прежде всего, посылаем Вам наш товарищеский привет и горячее пожелание успеха затеянному Вами предприятию. Вы правы: со стороны революционеров-социалистов было бы непростительной ошибкой, вернее, преступлением перед собственным знаменем, если бы они не воспользовались кризисом, переживаемым теперь Россией, в интересах возбуждения конституционно-демократической агитации[296] - в обществе и народных массах. Только такая агитация и может повести к избавлению русского народа от постигшего его бедствия и превратить голод в орудие освобождения нашей родины от царского и чиновничьего деспотизма, сковывающего развитие ее экономических, интеллектуальных и нравственных сил. Успех этой агитации будет, конечно, в значительной мере зависеть от степени энергии и целесообразности способов деятельности революционных групп в среде нашей интеллигенции и рабочих. Мы надеемся, при случае, еще печатно поговорить об этом вопросе, особенно, если политически сознательная и искренне относящаяся к общественным вопросам часть русско-заграничной молодежи энергично поддержит нас материальными средствами.

Мы употребили выражение «демократически-конституционная агитация» потому, что оно без обиняков, вполне определенно и конкретно обозначает совокупность главных практических задач, выпадающих на долю русских револю-

 

- 123 -

ционеров, в настоящий момент. Известно, что задачи эти являются с точки зрения социальной демократии, органической, составной частью социализма, а деятельность социалистов в сфере их решения - одним из важнейших фазисов в процессе подготовления социалистической революции. Поэтому, ни на йоту не поступаясь своими принципами, не делая ни малейшего насилия над своей социалистической совестью, мы можем со всей доступной нам энергией способствовать распространению в обществе и народе сознания необходимости конституционных порядков в России. И разумеется, чем активнее, последовательнее и самостоятельнее - что не исключает союзных отношений к другим оппозиционным группам - социалистические элементы примут участив в борьбе против самодержавия, тем плодотворнее будут результаты ее для народных масс. Что касается до требуемой Вами брошюры, то по инициативе одного из членов нашего комитета, обещавшего доставить материальные средства для печатания, к составлению ее уже приступлено, и она уже почти готова[297].

За редакцию «Социал-демократа»[298]

П. Аксельрод.

 

- 124 -

4. Воззвание Комитета «Общества»[299]

[январь 1892 г.]

Дорогие товарищи!

Нужна большая доля невежества или, в лучшем случае, наивности, чтобы в поразившем теперь Россию голоде видеть лишь случайное явление, а не неизбежный вывод из того порядка вещей, который так давно уже угнетает нашу несчастную родину. Нелепое и бесконтрольное управление финансами, огромная доля которых (большая половина нашего почти миллиардного бюджета) тратится непроизводительным образом на армию и проценты по займам, почти полная отмена земского самоуправления, безгласность печати, религиозная нетерпимость, возведенная в принцип, казарменный характер, приданный нашим университетам, - вот немногие из большого числа грехов русского деспотизма.

Последствия такого систематического нахального подавления всех живых элементов в стране, такого наглого попрания самых неотъемлемых прав человека и гражданина не могли не обнаружиться. С особенной выпуклостью несостоятельность нашего политического строя иллюстрируется, как самим появлением голода, так особенно сопровождавшими его обстоятельствами. Уже и теперь ясно, что могущественный, грозный, самодержавный властитель оказывается не в силах справиться с народным бедствием. И немудрено: общество, запуганное и забитое, отвыкшее от самодеятельности, знающее по горькому опыту, чего стоит соприкосновение с царскими слугами, предпочитает держаться в стороне. Состав земства, лишенного, по милости того же правительства, лучших своих сил, по справедливости никому не внушает доверия. Нет гарантий, что разоблачения, напечатанные в самом «Правительственном Вестнике»[300] и касающиеся самарского земства[301], - разоблачения, заставившие правительство устранить это земство от дела народного продовольствия, не окажутся применимыми и к тысяче других случаев, которым не доведется быть преданными гласности. Кто знаком с характером и традициями русской бюрократии, вряд ли может ожидать каких-либо плодотворных результатов и в том случае, если дело помощи голодающему народу будет поручено, как это делает теперь правительство, администрации. Словом, стоит только ознакомиться с картинами, вызванными современным голодом, и даже самый благонамеренный человек убедится, что узкие рамки патриархального домостроевского режима в политической области стали в противоречие с жизненными условиями России, что русское самодержавие делается страшной опасностью для самого существования страны. Нет сомнения, что глухое недовольство, всегда существовавшее в различных слоях населения, особенно широко разольется в нынешнем году, и что деятельная агитация в пользу конституции, в пользу созыва Земского Собора встретила бы в данный момент больше сочувствия, чем когда бы то ни было прежде. Было бы прямо преступным со стороны социалистов-революционеров, если бы они не воспользовались таким общим настроением и не направили бы всех своих усилий на борьбу с деспотизмом.

 

- 125 -

Признавая все предыдущее, несколько социалистов-революционеров, принадлежащих к различным группам революционной молодежи, решили составить из себя общество под названием «Общества борьбы с голодом».

Общество задается целью поднять агитацию в пользу политической свободы, пользуясь современным кризисом в России. Оно имеет в виду содействовать созданию, переправке и распространению в России соответственной литературы среди всех слоев населения, обращаясь за помощью ко всем оппозиционным элементам.

Сообщая об этом нашим товарищам, мы вместе с тем с удовольствием констатируем, что сочувственное отношение к затеваемому нами делу и содействие ему обещали, между прочим, редакция «Социал-Демократа», а также и П.Л. Лавров[302]. Обращаясь к товарищам за содействием, мы предлагаем им оставить на время в стороне разделяющие их программные пункты и соединить свои силы для общего дела. Одним из главных условий успеха его являются денежные средства, необходимые, как для издания литературных произведений, так и для перевозки. Для денежных сборов обществом изданы сборные листы за печатью общества. Просят также доставлять комитету всякого рода сведения, могущие оказаться полезными для его деятельности, особенно по части связей вне и внутри России.

Доверяя революционному чувству и политическому такту нашей молодежи, мы убеждены в ее посильной помощи общему делу[303].

 

- 126, 127 -

5. Секретарь «Общества» - С. М. Кравчинскому[304]

[Цюрих, февраль 1892 г.]

Многоуважаемый Сергей Михайлович!

По мысли, поданной одним из редакторов «Социал-Демократа», Павлом Борисовичем Аксельрод, в Цюрихе несколько месяцев тому назад основалось «Общество борьбы с голодом» с целью поднять широкую пропаганду в пользу созыва Земского Собора. С самого начала предполагалось, что идея, легшая в основание Общества, может объединить вокруг себя все русские оппозиционные элементы, находящиеся заграницей. И действительно, Комитет цюрихского Общества составлен из лиц, принадлежащих к различным революционным фракциям; воззвание[305], с которым этот же комитет обратился к товарищам, проживающим в других европейских городах, встретило всюду сочувственное отношение. Без «но» дело, однако, не обошлось. Со многих сторон делались и делаются заявления, что дело надо объединить, что это не под силу безымянному и никому неведомому комитету[306]. Нечего и говорить, как это справедливо. Цюрихский Комитет и решил поэтому обратиться к Вам с предложением сообщить ему, не согласитесь ли Вы, вместе с гг. Плехановым и Лавровым, взять на себя вкачестве Центрального Комитета, объединение и организацию всех образо-

 

- 128 -

вавшихся в различных европейских городах комитетов «Общества борьбы с голодом».

Подобные же письма отправлены гг. Лаврову и Плеханову.

Надеемся получить от Вас скорый и положительный ответ.

С глубоким уважением

за Комитет

Секретарь Я. Кальмансон.

Печать („Общество Борьбы с Голодом").

Адрес: Zürich, Mühlegasse 33, Y. Kalmansohn[307].

(Приписка П. Б. Аксельрода)

 

Дорогой Сергей!

Меня просят засвидетельствовать перед тобою политическую благонадежность здешнего комитета «Общества борьбы с голодом». Охотно исполняя желание членов этого комитета, я пользуюсь вместе с тем случаем напомнить тебе о своем существовании. Я хотел написать тебе подробнее и мысленно составлял уже довольно большое послание к тебе. Но мне в последнее время так много возни было (и есть) с письмами, что просто устал, обрыдло. При том же В. [В. И. Засулич] и Ж. [Г. В. Плеханов] с тобою и товарищами твоего кружка ведут переписку на ту же тему, на которую я намеревался писать[308]. Я, признаться, надеялся, что с твоей компанией гораздо быстрее и легче будет сойтись, чем с Лавровской[309], у которой мелочные личные счеты на первом плане, а политические соображения уже на втором. Может быть, личные старые симпатии и традиции обманывают меня, но мне почему-то кажется, что между нами и Вами могли бы легко установиться очень тесные, искренние отношения, от которых выиграло бы наше общее дело.

Привет Фани и всем товарищам. Сообщи свой адрес.

Жму руку.

Твой Павел.

 

- 129 -

6. П. Л. Лавров - секретарю «Общества»[310]

Париж, 25 февраля 1892 г.

Любезный товарищ!

Спешу ответить на Ваше письмо от 22 февраля, писанное от имени Комитета[311]. Искренне благодарю Комитет за доверие, но ни мои годы, ни мое здоровье, ни мои занятия не позволяют мне взять на себя нового трудного дела, как «организацию и объединение всех образовавшихся в различных городах Европы Комитетов Общества Борьбы с Голодом», комитетов, состав которых мне неизвестен. К тому же образование «центрального комитета» из Г. В. Плеханова, Степняка и меня было бы, пока, несвоевременным, так как мы еще ожидаем здесь письма, обещанного Георгием Валентиновичем, которое должно послужить первым шагом к соглашению, им предложенному[312], а Сергей Михайлович никаких переговоров по этому поводу с нами не начинал. Впрочем, я и вообще имею особое мнение о роли эмиграции в настоящую минуту. Это мнение я набросал в небольшой статье: «Революционеры внутри страны и вне ее». По некоторым соображениям эта статья напечатана вовсе не будет или, во всяком случае, не теперь. Но я могу прислать Вам копию с нее с тем, чтобы ее прочитали не публично, а лишь в заседании Комитета, или пригласили лишь тех, кто серьезно занимается вопросами о русском движении, а не вообще любопытствующую публику. Напишите мне, сочтет ли Комитет возможным выполнить это условие[313].

Еще раз благодаря Комитет за доверие и сожалея, что не могу воспользоваться им, прошу передать мой привет товарищам.

П. Лавров.

 

- 130 -

7. С. М. Кравчинский - комитету «Общества»

Лондон, 21 марта 1892 г.

Дорогие Товарищи!

Письмо Ваше[314] было доставлено мне всего два дня тому назад и потому не взыщите за промедление. - Извиняюсь заранее за краткость моего ответа, происходящую, поверьте, не от нежелания побеседовать основательно о Вашем предприятии, а от полного недостатка времени. - Это же обстоятельство служит главной причиной, заставляющей меня отказаться от роли, которой Вы меня почтили. О Вашем обществе я слышал от Веры Ивановны[315] и, признаться, не совсем понимаю, что это такое. Оно названо «Обществом Борьбы с Голодом», насколько понимаю, только для формы, во избежание более яркого названия, которое бы могло запугать людей умеренных, стремящихся тоже к завоеванию политической свободы. Не знаю, насколько такая тактика основательна. Мне кажется, более ясное заглавие было бы предпочтительнее. Потом, не ясно, какая собственно деятельность намечается обществу. Оно заграничного происхождения, хотя к нему принадлежат многие из легальной молодежи, имеющие двинуться в Россию. - Я решительно и безусловно против заграничных организаций, которые бы вздумали руководить русскими делами. Заграница имеет одну функцию и только - литературу, теоретическую разработку общих и частных (практических) вопросов. Все, что сверх того, то от лукавого. Конечно, если Общество имеет в виду перенестись в Россию, то это дело другое: начало организации можно положить в Париже так же удобно, как и в Петербурге. Я только против практического руководства из заграницы, а не против обсуждения всяких вопросов. - Это, впрочем, все говорится только к слову. Если б оказалось, что общество задается целями вполне мне симпатичными (т. е., ведется путями симпатичными, так как о цели не может быть и речи), то и тогда я бы не мог взяться за то, что Вы называете организациею. Просто некогда. Нужно разделение труда хоть до некоторой степени. Литературная работа поглощает все мое время, а организационная работа вещь по меньшей мере такая же сложная и требующая такой же траты времени, как литература.

Перепиской ничего не сделаешь. Да и смешно соединяться и соединять людей, о которых не имеешь ни малейшего понятия. Нужны поездки по центрам, куда собираются русские, а об этом мне нечего и думать.

Итак, любезные товарищи, могу, только поблагодарить Вас всех за доверив и пожелать Вам всякого успеха[316].

Ваш Сергей Степняк.

 

- 131 -

 

8. Кружок цюрихских революционеров - П. Л. Лаврову[317]

[март 1892 г.]

Многоуважаемый Петр Лаврович!

С благодарностью возвращаем Вам, многоуважаемый Петр Лаврович, присланную Вами рукопись[318]. Чтение ее вызвало в собравшемся для этой цели кружке товарищей довольно оживленный обмен мнений, и тут же было решено сообщить Вам в письме те соображения, которые заставляют нас прийти к выводам, существенно отличным от тех взглядов, которые изложены в Вашей записке. Мы надеемся, что вы тем менее будете иметь против того, чтобы выслушать наше мнение, что речь ведь идет о вопросах, не принципиального характера, а свойства чисто практического.

На предпоследней странице (33) своей статьи Вы говорите:

«Революционная программа этой великой битвы должна сама собой (Курсив в рукописи - примечание автора письма) выработаться на почве нашей родины людьми, которые там действуют под влиянием тамошних событий. Когда развернется знамя революции, имеющей шансы на успех, тогда русские эмигранты должны стать под это знамя, если только убеждения дозволяют им подобный союз». Русских эмигрантов такая ничтожная горсточка, что, когда развернется знамя революции, они своим вмешательством ни на один волос не склонят победы ни в ту, ни в другую сторону. Их роль тогда не начинается, а кончается. Это, во-первых. Во-вторых, словами: «если только убеждения дозволяют им подобный союз», Вы допускаете возможность несогласимости наших убеждений с известного рода революцией. Не должны ли социалисты-революционеры постараться, по мере сил, направлять движение по такому пути, чтобы такая возможность не наступила. Правда, такие старания со стороны эмигрантов могут придти в столкновение с программой, которая сама собой выработается под влиянием тамошних событий тамошними же людьми. Но, право, это не беда. Тамошние события и обстоятельства вовсе не таковы, чтобы содействовать выработке ясных и научных программ, причем, конечно, под программой мы понимаем не техническое ведение дела. Техника не программный вопрос и не может быть единообразна для всей России, а меняется с каждым городом и с положением каждого отдельного деятеля.

Далее, на той же странице, Вы делаете вывод: «А пока движение в России не определилось, пока программа завтрашних руководителей в борьбе с абсолютизмом не выставлена, русской эмиграции приходится лишь готовиться к этому великому дню». А мы думаем, что эмиграция, поскольку она действительно проникнута принципами научного социализма, имеет своей задачей содействовать тому, чтобы не определившееся пока движение в России определилось в духе исповедуемых этой эмиграцией социалистических принципов. Русской эмиграции надо не столько готовиться к «этому великому дню» (великий день обойдется,

 

- 132 -

пожалуй, и без нее), а подготовлять его, поскольку это от нее зависит. А зависит от нее только одно: создание соответственной литературы и распространение ее - на наш взгляд, это дело огромной важности, а не только «почва для будущего дела».

Но, чтобы это дело делалось с успехом, необходимо сосредоточить на нем все свои силы, надо действовать планомерно, содействовать друг другу, а это возможно лишь тогда, когда все социалистические силы объединятся. Мы решительно не можем понять, почему «теперь соединение фракций едва ли могло бы быть иным, как придуманным, искусственным и вызывающим сложные расчеты при обсуждении спорных пунктов, которые завтра, может быть, в виду реальных событий, потеряют всякое значение».

Если иметь в виду пользу дела, то какие сложные расчеты могут возникнуть при обсуждении спорных вопросов? И какие реальные события могут уничтожить значение соединения социалистических (об этих идет у Вас речь) фракций? Разве только осуществление социализма могло бы это сделать, но на него вряд ли можно рассчитывать в ближайшие годы. А до тех пор не может быть таких событий, которые сделали бы лишним объединение тех соц. групп, которые теперь идут отдельно.

В заключение позволим себе заметить, что эмиграция имеет много преимуществ перед революционерами внутри России. Мы не то только имеем в виду, что эмигранту легче проникнуться духом научного социализма и глубже понять значение рабочего движения. Само положение дел в России, в общем виде, эмигрант может удобнее обозреть. До чего мысль многих революционеров внутри России беспомощна и запутана, Вы лучше всего могли убедиться из брошюры, изданной Емельянченком[319].

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.