Глава 5 МАЛЕНЬКИЕ КОРОЛЕВСТВА

Карта Англии представляет собой палимпсест (древняя рукопись, написанная на писчем материале после того, как с него счищен прежний текст. — Пер.), на котором каждый век оставил свои следы, а время, этот неумелый ластик, оставило нам многое для изучения. Любопытно, что границы центральных английских графств были установлены до проведения границы с Шотландией. Все известные нам центральные графства получили почти современные границы к концу X в., за исключением лишь четырех северных графств и Ратленда. Центральные графства являются результатом административного мастерства королей X в., но у них есть и гораздо более ранняя история. Среди юго-восточных графств Кент, Суссекс и Эссекс были древними королевствами, присоединенными к более крупным государственным образованиям. Норфолк и Суффолк давно уже были присоединены к Восточной Англии, королевству, которое процветало в VII в. и просуществовало до IX. Центральные графства в восточной части выделились из более поздних королевств, расположенных на севере области, которая была завоевана и заселена датчанами в IX и X вв., и в них комбинируются как датские, так и исконные элементы. Некоторые графства группировались вокруг четырех из Пяти городов — датских столиц восточных графств Дерби, Лестера, Линкольна и Ноттингема. Линкольншир все еще включал старое королевство Линдси, но, как и Йоркшир, был основан на месте древнего королевства Дейра. Оно было поделено викингами на три райдинга (можно сказать, на «трети»). Дальше на север более позднему графству Нортумберленд было суждено надежно хранить название английского королевства Нортумбрии, которое перед приходом датчан протянулось от реки Форт до реки Хамбер, включая Дейру (современный Йоркшир) и Берницию (Нортумберленд, Дарем и Юго-Восточная Шотландия); оно также включало огромные пространства Северо-Западной Англии.

Графства, расположенные на западе центральной части Англии, были искусственно созданы королями в X в. из старого королевства Мерсия. Первые области представлены не границами графств, а границами средневековых епархий Лихфилд-Ковентри (собственно Мерсия), Херефорда (Магонсет) и Вустера (Хвикке). Магонсет и Хвикке были образчиками небольших королевств, где проживали многочисленные народы, которые в более поздние времена саксов со временем вошли в более крупные королевства. Многие из них, как и средние англы, которые были одними из предшественников мерсийцев, или гевиссы, которые были предшественниками западных саксов (или народа Уэссекса), не оставили почти никаких следов на карте Англии. Другие народы, менее значительные для своего времени, оставили в истории четкий след, ведь графства на западе Уэссекса выросли из маленьких кельтских княжеств Корнуолл и Девон, последних районов Англии, заселенных кельтами, которые подверглись завоеванию. Другие графства Уэссекса были округами, выделенными гораздо раньше, чем в X в. Дорсет был графством народа дорсетцев, которым управляли из Дорчестера, Сомерсет — графством сомерсетцев, управляемым из Сомертона, Уилтшир — графством, управляемым из Уилтона, Гемпшир — из Саутгемптона. Более ранние группировки графств, возникшие до западных саксов, исчезли.

До вторжения датчан большей частью страны в течение двух или более веков правили короли Нортумбрии, Мерсии и Уэссекса. А так как короли Восточной Англии, Эссекса, Кента и Суссекса еще представляли собой что-то большее, нежели память о древних временах, то VII и VIII вв. стали известны как эпоха гептархии, власти семи королевств. И хоть на постоянно зыбкой почве, почти всегда в Англии в этот период существовали более или менее семи королей. В 450 г. на острове не было ни одного королевства саксов, в течение последующих 250 лет их образовалось множество, к 700 г. прочное положение заняли три больших королевства с меняющейся группой государств-сателлитов. Нашей задачей является проникнуть за 700 г. и посмотреть, как образовались эти королевства.

Их названия делятся на две группы: некоторые из них саксонские, а другие возникли в досаксонские времена. Берниция и Дейра — кельтские слова, их историю можно проследить до VI в., но их происхождение — загадка.

Кент — тоже кельтское название; во времена Цезаря он был известен как Кантий. Все эти названия, по-видимому, представляют более ранние единицы, восстановленные саксонскими военачальниками. Линдси представляет собой гибрид: остров, окружающий древний римский город Линкольн (Линдум). В течение VII в. саксонские названия распространились и на другие части Англии. Эти названия основывались на предположении, что народ, живущий на юге, саксы, а люди, живущие на севере, англы, т. е. что юг был колонизирован с Северо-Западной Германии, север — с Южной Дании и соседних с ней частей Германии. Так что южными округами были районы, заселенные западными, средними, южными и восточными саксами — Уэссекс, Мидлсекс, Суссекс и Эссекс. Посредине располагались королевства восточных и средних англов и мерсийцев, англов, живших в приграничных районах с Уэльсом (хотя это неточно). Это деление саксов и англов было канонизировано в знаменитом отрывке из Беды Достопочтенного, в котором также говорится о ютах из Ютландии, которые предположительно колонизировали Кент и Гемпшир.

АНГЛИЙСКИЕ КОРОЛЕВСТВА

Границы приблизительно VIII в.: к концу века какую-то реальную независимость сохранили только королевства, названия которых написаны прописными буквами. Но королевства и их границы постоянно менялись — с границей Нортумбрии это происходило слишком часто, чтобы ее можно было изобразить на карте.

Но юты — очень загадочный народ. Беда полагал, что они прибыли из Ютландии, судя по их названию. Но, по-видимому, они приплыли из Фрисландии и долины Рейна, а не из Ютландии и не оставили отчетливых следов на карте. Беда также добавляет, что все народы к северу от реки Хамбер (часть территории англов) назывались нортумбрийцами. Беда предполагал, что его книгу будут читать не англичане, и поэтому он объясняет некоторые географические названия — например, местонахождение Ирландии, — что едва ли потребовалось бы образованному англичанину. Но согласно его толкованию «нортумбрийцы» — это «те, которые живут к северу от реки Хамбер». И это он повторяет не менее трех раз, что, видимо, должно означать, что название новое, еще широко не известное. Это считают доказательством того, что Беда сам придумал его.

Если заглянуть за ту эпоху, в которой жил Беда, в начало VIII в., то эти весьма разумные названия племен постепенно исчезают. Нортумбрия распадается на Берницию и Дейру, которые впервые объединились в конце VI в. Мерсия прекращает свое существование в начале VII в. Уэссекс также меняет свое название и очертания в VII в. Эти названия были придуманы королями в VI и VII вв., и мы не можем рассказать их историю подробно, но в общих чертах она, вероятно, была приблизительно следующей.

В середине V в., возможно в годы правления Хенгиста и Хорсы, саксы впервые организовали свои собственные поселения. Они стали подстрекать и других следовать своему примеру, и со всего побережья Северной Германии и Дании стали прибывать поселенцы. Они тесно селились вокруг судоходных рек, и реки Хамбер, Уош и Темза стали их главными средствами сообщения. Способ их поселения — флотилиями кораблей — вел к разрушению старых социальных и племенных группировок, из которых они вышли. «Родство» стало легче и быстрее забываться, чем у германцев на материке. Они помнили страну, откуда они родом, но различные народы смешивались во всех уголках завоеванной Англии. Для посторонних они были известны как англы или саксы, без разницы. Некоторые их вожди были новыми, вознесенными наверх после вторжения благоприятным случаем. Вождям отрядов, состоявших из разношерстной публики, вполне могло быть все равно, англы они или саксы, саксы или юты. Они были рады использовать уже существующие названия для своих королевств. Но некоторые вожди не были новыми; и некоторые из них — будучи выходцами из старых или новых родов — безусловно, очень заботились об истории своего народа, прежде чем он поплыл за море, и кое-кто поддерживал связь с родиной.

В конце V в. могущественный вождь по имени Элла основал королевство на территории, которую мы называем Суссексом. Он или один из его преемников гордо назвал свой народ «южными саксами», присоединив к себе более раннее образование «народа Гесты», Haestingas, название которого сохранилось в слове «Гастингс». На рубеже VI—VII вв. в Норфолке и Суффолке появился великий король, и Рэдвальд должным образом был провозглашен королем восточных англов. Возможно, он был первым, у кого был этот титул. Едва ли он мог существовать дольше, чем на протяжении одного поколения до его рождения. В VI в. англы из центральных районов попали под власть правителей Средней Англии и Мерсии, которые заявляли о своем происхождении от могучего Оффы, короля континентальных англов, и утверждали, что они именно англы, а не саксы. И вполне возможно, именно этой династии мы обязаны последним отпечатком такого образца на географической карте Англии. Династия Мерсии, возможно, была династией королей или военачальников с самых первых дней завоевания. Но если это так, то ясно, что они не правили тогда Мерсией или ее частью. Точно так же вполне могла существовать какая-то преемственность в других родах, но это была преемственность власти, но не в королевстве с определенными границами. У Суссекса и кельтских королевств — Берниции, Дейры, Линдси, Кента — была длинная, непрерывная история, возможно уходившая в V в., хотя ни в одном случае этого нельзя сказать наверняка. Кент может даже утверждать, что существовал еще на заре завоевания, но некоторые ученые в настоящее время сомневаются, действительно ли Хенгист управлял Кентом.

Историю королевств и династий лучше всего иллюстрирует род Кердика. Кердик был элдерменом^[5], предположительно dux, а на самом деле искателем приключений, чья воинская доблесть дала ему возможность основать величайшую династию из всех. У него кельтское имя, и возможно, что и сам он кельт по рождению или сын кельта, который присоединился к английским повстанцам, что нередко случалось в сумятице варварских вторжений. Может оказаться важным то, что он добился успеха как раз вовремя, когда бритты начали организовывать сопротивление и изгнали англичан из большей части центральных районов. Но он появляется на исторической сцене как вождь саксов, и его потомки носили уже саксонские имена. Согласно «Англосаксонской хронике», в 495-м и последующих годах он отвоевал у бриттов часть южного побережья и остров Уайт. Приблизительно в 500 г. произошла знаменитая битва у горы Бадон, в которой, по преданию, Артур привел союз бриттов к победе над саксами. И почти нет сомнений в том, что на протяжении двух или более поколений центральные районы острова опять принадлежали бриттам. Это не помешало Кердику создать на юге свое княжество. Но высоким положением его семья больше обязана Кевлину, который, согласно преданию, был его правнуком. Приблизительно в 560 г. он создал союз государств, который в течение последующих тридцати лет изгнал бриттов из южного региона центральной части острова и затмил всех соперников-саксов в Южной Англии. Его народ был известен как гевиссы, и, хотя в более поздние времена, чтобы объяснить это название, был придуман некий Гевис, дед Кердика, высока вероятность того, что это слово на самом деле означало «союзники», ведь они, без сомнения, и были союзниками подобно тому, как изначально ими были все варварские племена и королевства, достаточно большие, чтобы начать завоевание. Иногда эти союзы длились долго и давали названия более поздним и более устойчивым политическим образованиям; иногда они были недолговечными. Гевиссы в каком-то смысле были и тем и другим.

В течение VII в. власть Мерсии в центральной части острова выросла за счет всех ее соседей. И со временем гевиссов вытеснили с верховьев Темзы, центра власти Кевлина, и ограничили их территорию югом острова. Тем временем они компенсировали свои потери на юго-западе, изгнав бриттов из Сомерсета, потом завоевали Девон и, наконец, Корнуолл. Самые известные из их королей того периода Кедвалла (685—688) и Ине (688—726) показали свои знамена в Кенте и Суссексе, но их собственное королевство теперь имело определенные границы на юго-западе Англии. И как только установилась новая политическая география того века, а власть Кедваллы и Ине стабилизировалась, они стали известны всем как короли западных саксов. Слово «гевиссы» осталось памятью о старине, но с тех пор потомки Кердика называли себя королями западных саксов. Их королевство существовало до тех пор, пока не поглотило всю Англию, и память о нем была канонизирована Томасом Гарди. Уэссекс у Гарди был меньше, чем Уэссекс Альфреда, но его ядром были реальные центры власти Ине — Дорсет, Уилтшир и Гемпшир.

Кедвалла принадлежал к младшей ветви рода Кердика — по крайней мере, так он утверждал. Единственное, о чем мы можем заявлять с уверенностью, это то, что он носил британское имя, равнозначное имени Кадваллон (имя величайшего валлийского короля предыдущего поколения), и был искателем приключений, которому сопутствовал успех. После бесплодной попытки основать княжество в Суссексе он завоевал в 685 г. трон гевиссов, три года провел в войнах, грабежах и поджогах в Кенте, Суссексе, Суррее и на острове Уайт, а потом поразительно внезапно покинул свое королевство и отправился в паломничество в Рим. Он был еще молод, но, очевидно, пострадал в сражениях и понял, что его конец близок. Он был и варваром, и христианином; он знал, что его карьера первого лица в королевстве близится к концу, и поэтому он поспешно прибегнул к христианству, пока не стало слишком поздно; он отправился в Рим, был крещен и получил от папы имя Петр. И 20 апреля 689 г. он умер в белых крестильных одеждах. Его яркая карьера и поучительный конец произвели глубокое впечатление на его современников, а Беда Достопочтенный посвящает трем годам правления Кедваллы больше места, чем тридцати семи годам правления его преемника. Он говорит лишь, что Ине в конце своего долгого правления последовал примеру Кедваллы, удалился в Рим и там умер. Но ясно, что Ине оказал гораздо большее влияние на западносаксонское королевство и был одним из самых выдающихся предшественников Альфреда. «Англосаксонская хроника» рассказывает нам о редких вспышках жестокости и мало о чем помимо этого. Но то, что он основал новую епархию в Шерборне, первым епископом которого был знаменитый св. Альдхельм, и его пожертвования аббатству Гластонбери показывают неподдельный интерес к церкви и попытку сплотить воедино кельтские и саксонские элементы в своем королевстве. Шерборн был первой епархией специально для западной части Уэссекса. В Гластонбери христианство саксов встретилось с христианством кельтов, и они смешались. Альдхельм воплощал в себе научную мысль как Ирландии, так и Европы. Кроме того, законы Ине («Правда Ине») являют собой самый основательный древний кодекс выживания. И что важно: они обязаны своим сохранением Альфреду, так как они демонстрируют то же страстное стремление установить какое-то подобие порядка в непокорном королевстве и тот же смысл, которыми отмечены законы Альфреда: земные законы подчиняются Божественному закону.

«Я, Ине, милостью Божьей король западных саксов, — так гласит вступление, — по совету и наущению моего отца Кенреда и епископа Хэдды [Винчестерского] и епископа Эркенвольда [Лондонского] вместе со всеми своими элдерменами и главными советниками моего народа, а также собранием служителей Божьих, думая о спасении наших душ и безопасности нашего королевства, желаю установления и укрепления в нашем народе истинного закона, чтобы ни один элдермен или наш подданный потом не извращал эти наши указы».

Каким бы могущественным ни был Ине, в глазах его современников или ближайших преемников он не стоял в ряду величайших английских королей. Когда «Англосаксонская хроника» отмечает завоевание Мерсии королем Эгбертом из Уэссекса в 829 г., она помещает список бретвальд, которые были его предшественниками. Этот список на самом деле идентичен тому, который привел Беда Достопочтенный веком раньше: Элла — король Суссекса, Кевлин — король Уэссекса, Этельберт — Кента, Рэдвальд из Восточной Англии, Эдвин, Освью и Освальд из Нортумбрии. В те далекие времена в одном королевстве могло быть несколько королей, но одного обычно признавали главным правителем. И хотя вся Англия объединилась не раньше X или XI в., время от времени появлялся правитель, власть которого признавалась в большой части Англии, а иногда также в некоторых частях Уэльса и Шотландии. Он правил лично, и его владычество зависело от его авторитета успешного воина; обычно оно умирало вместе с ним. Его называли бретвальдой, правителем — не Англии, а Британии. Этот титул кажется древним и является, наверное, памятью о титулах британских князей, вроде Вортигерна, до прихода саксов. Несомненно, это был очень престижный титул; также несомненно, что он не был общественным институтом и не давал каких-то официальных прав.

Мы обязаны этим списком Беде Достопочтенному; и в нем есть много странностей. Титул бретвальды, по-видимому, предполагал некое господство на значительной части Англии, особенно на территории к югу от реки Хамбер, и это объясняет, почему в нем пропущен Ине. Но нет причин предполагать, что Элла правил какими-то народами, кроме южных саксов, и сейчас трудно узнать, насколько широко была распространена власть Кевлина, Этельберта или Рэдвальда. Если эти имена заслужили место в списке, то разве не заслужили его также и создатели королевства Мерсия, особенно Пенда (ум. 654) и Вулфгир (ум. 674)? К тому же, когда этот список обновляли в DC в., как оказалось, что в нем пропущены величайшие мерсийцы Этельбальд и Оффа, владычество которых распространялось почти на всю Англию? В этом мы, безусловно, можем усмотреть действие предубеждения. Этельбальд и Оффа в своих хартиях пользовались титулом «король Британии» и, несомненно, считали себя бретвальдами. Пенда был язычником, одним из самых крупных правителей-язычников в VII в., и его вполне могли исключить из списка по этой причине. Но Элла, Кевлин и Рэдвальд также были язычниками, и Беда здесь, возможно, отражает предубеждение нортумбрийца в отношении мерсийцев подобно тому, как «Хроника», несомненно, отражает предубеждение западных саксов в отношении мерсийцев, пренебрегая именами Этельбальда и Оффы.

Удивительное свойство списка Беды Достопочтенного состоит в том, что если пропустить первое имя, то он почти непрерывный. Здесь нельзя быть очень точным, так как человека считали бретвальдой, пока его верховная власть была действенной, и в некоторых случаях мы не знаем, как долго это продолжалось. Но если мы поразмыслим, что Кевлин был на вершине власти с 560 по 591 г., Этельберт был королем Кента с 560 по 616 г. и, очевидно, бретвальдой в 590-х гг., что Рэдвальд был уже бретвальдой до смерти Этельберта и сам умер в 620 г., и что Эдвин, Освальд и Освью были королями Нортумбрии в 616— 632 гг., 633—641 гг. и 641—670 гг. соответственно, даже притом что власть Освью признавалась в Мер-сии с 654 по 657 г., — мы увидим, что на протяжении периода с 560 по 657 г. обычно тот или иной выдающийся король считался бретвальдой. В этой последовательности, несомненно, были пробелы, но недолгое время. Ясно, что в конце VI—VII вв., а именно во времена, когда складывался образец английских и саксонских королевств и устанавливалась власть трех гигантов — Нортумбрии, Мерсии и Уэссекса, было широко распространено представление о том, что один великий правитель может быть владыкой почти над всей Британией. Он наследовал положение предшествовавших ему британских королей, и поэтому его называли правителем Британии. Но бретвальды были властителями не Британии, а Англии, и в их преемственности мы видим прообраз английского единства.

Бретвальды-христиане — Этельберт, Эдвин, Освальд и Освью — являются центральными светскими фигурами в «Истории» Беды Достопочтенного. К Этельберту, первому королю-христианину, он проявляет большое уважение, но ясно, у св. Августина было много тревог, прежде чем король благополучно принял крещение. Этельберт был королем Кента, и у его королевства было много связей с христианским франкским королевством; его жена была франкской принцессой, христианкой, и в ее свите был христианин-епископ. Поэтому Этельберт не мог игнорировать требования принять христианство, но, по-видимому, испытывал естественную подозрительность мужа, желающего видеть себя главным партнером, к религии своей жены. Сначала Этельберт держал Августина на острове Танет, надежно окруженном водой; затем он поехал приглядеться к нему — заботясь о том, чтобы всегда сидеть на открытом воздухе, так как он считал, что магия Августина в помещении сильнее. На проповеди Августина он давал осторожный ответ, но позволил христианским миссионерам обосноваться в Кентербери и выполнять свою миссию среди его народа. Со временем Этельберт сам принял крещение и стал оказывать церкви сильное покровительство. Но он не спешил — отсрочки делали христианских пастырей очень нетерпеливыми — и отказался принуждать своих приближенных принимать христианство. Ко времени его крещения его власть уже шла на убыль, так что церковь при его поддержке распространила свое влияние — и то временно — лишь до Лондона, а после его смерти даже в Кенте возникло противодействие язычников.

Тем временем Рэдвальд, король-язычник Восточной Англии, стал преемником Этельберта на посту бретвальды. Нам о нем мало известно; но великолепие Саттон-Ху, когда-то приписанное ему, а теперь — одному из его преемников на поколение позже, отражает величие его королевского двора. И он ответствен за появление следующего бретвальды Эдвина на троне Нортумбрии. Беда Достопочтенный рассказывает о том, как Эдвин, молодой изгнанник своего королевства, нашел прибежище у Рэдвальда и как Этельфрит Нортумбрийский подкупил Рэдвальда, чтобы тот организовал его убийство. Эдвин узнал об этом плане и, когда он однажды засиделся допоздна в ожидании друга, который должен был помочь ему скрыться, ему было видение: незнакомый человек (в облике, видимо, св. Павлина) сказал ему, что он станет великим королем, величайшим из всех известных английскому народу, и попросил его в ответ принять его веру, веру человека, который пообещал Эдвину его будущее величие. Тем временем Рэдвальд поддался на уговоры своей королевы не уступать гостя за золото, а лучше помочь вернуть ему его королевство. Когда видение исчезло, Эдвин узнал о том, что Рэдвальд передумал, и вскоре после этого в сражении при Идле Этельфрит потерпел поражение и был убит, а Эдвин стал королем Нортумбрии. Несколько лет спустя Павлин прибыл проповедовать христианскую веру Эдвину. Сначала король не узнал человека, который приходил к нему в видении, но некоторое время спустя благодаря Божественному откровению Павлин узнал, что какой-то человек, похожий на него, сообщил Эдвину это пророчество. И он пошел к королю, положил его правую руку на свою голову и спросил его, узнал ли он этот знак. Эдвин испугался и немедленно стал готовиться к тому, чтобы выполнить свое обещание и принять христианскую веру. Однако это не единственная история, рассказанная об обращении Эдвина в христианство.

Эдвин — один из самых привлекательных персонажей, встречающихся на страницах «Истории» Беды Достопочтенного: прекрасный воин, мудрый, добрый и честный человек. Он был воспитан язычником. Со временем он женился на дочери Этельберта. Этельберт уже умер, но правящий король Кента настоял на том, чтобы королеве Эдвина было позволено исповедовать христианство, и с неохотой выдал ее замуж за язычника. На это Эдвин ответил, что составит свое мнение о христианской вере, и разрешил христианскому епископу Павлину проповедовать своему народу. На следующий год в ночь на Пасху король Эдвин едва избежал смерти от рук наемного убийцы, и в ту же ночь королева родила их первого ребенка, дочь. Король, как об этом повествует Беда, возблагодарил богов, но Павлин в этот момент воздал благодарность Христу и уверил короля, что именно его молитвы, обращенные к Христу, обеспечили королеве безопасные и не очень болезненные роды.

Наемный убийца был послан королем западных саксов, и Эдвин запланировал военную вылазку с целью отомстить. Он пообещал Павлину, что в случае ее успешности он откажется от своих богов и станет христианином. Он добился победы и, вернувшись в Нортумбрию, перестал поклоняться своим идолам. Но он по-прежнему проявлял осторожность в отношении принятия христианства. «По природе он был мудрейшим из людей и часто сидел один в тишине, обсуждая с самим собой в глубинах своего сердца то, что ему надлежит сделать, какой религии ему следует придерживаться».

Крещение Эдвина было великим событием в истории Нортумбрии, и о нем ходило множество преданий. Беда Достопочтенный рассказывает три такие истории, и все они подразумевают, что у Эдвина был период колебаний. Но, возможно, колебания усиливались попыткой Беды втиснуть все три рассказа в свое повествование. И он совершенно пропустил четвертую историю (если он вообще ее знал), согласно которой обряд крещения проводил не Павлин, а главный кельтский священник. Уже изложенная история представляет собой рассказ, обычно встречающийся среди повествований о том, как король обратился в христианство в начале эпохи Средневековья, когда он был вынужден признать верховную власть Христа. Вторая история — тоже широко распространенный тип — видение, которое у него было в юности, и это мы уже тоже описывали. Третья — это sui generis (уникальный — лат,), известная история о споре, который имел место в королевском совете. «Жизнь людей на земле, — сказал один из военачальников — в сравнении в той жизнью, которая находится за границами нашего знания, представляет собой картину, будто ты сидишь в своей пиршественной зале за ужином со своими элдерменами и тэнами зимой, посредине горит огонь, согревающий зал теплом, а снаружи бушуют снег и дождь — и вдруг воробей очень быстро пролетает через весь зал, влетев в одну дверь и в мгновение ока вылетев в другую. Пока он находится в помещении, зимняя стужа не трогает его, но через секунду все меняется, и он исчезает из виду.

Так и жизнь человека видна лишь на короткое время: что будет после, что было до — мы совершенно не знаем. Если это новое учение принесло какие-то более конкретные знания, то оно стоит того, чтобы ему следовать». Спор заканчивается тем, что верховный жрец поспешно уходит, чтобы уничтожить свои алтари; а Эдвин и все его приближенные принимают крещение.

Если Эдвина действительно крестил кельт (что, наверное, маловероятно), то суровая правда состоит в том, что эти истории — мифы, потому что по крайней мере две из них предполагают, что его крестил Павлин, и нельзя отмахнуться от ощущения, что на страницах у Беды Достопочтенного Эдвина обращали в христианство не раз, а три раза кряду. Правдива ли хоть одна из этих трех историй — почти не имеет значения: слова о воробье были сказаны в VIII в., если не в VII; они согревают холодную землю Иверинга в любом случае, а воробью так же гарантировано бессмертие, как и королю Эдвину. К тому же эти истории показывают, что Эдвин был личностью: это человек, о котором из уст в уста передают истории, человек, вошедший в легенду. Ни один английский король тех далеких времен не производил такого хорошего впечатления, как Эдвин; чтобы найти истории для сравнения, следует обратиться к Хлодвигу, создателю франкского королевства, легендарный образ которого ярко показан нам в первом томе «Истории франков» Григория Турского. Хлодвиг был кровожадный бандит, который построил огромную империю. И сделал он это, как мы узнаем, как путем обмана, так и силой. На страницах книги Григория он завоевывает королевства путем розыгрышей и постоянно выражает наивное удивление тому, что все время подворачиваются новые территории для грабежей — хотя он для этого плел жесткие интриги. Хлодвиг — это Микобер наоборот. Этот человек имеет лишь три общие черты с Эдвином: каждый из них был весьма успешным королем-воином; каждый из них (как гласит история) был обращен в христианство, потому что христианский Бог помог ему добиться победы; и благодаря принятию христианства, по мнению Григория Турского и Беды Достопочтенного, оба они получили Божью помощь. Эдвин изображен мыслящим полководцем, всегда колеблющимся, придумывающим новые испытания. Этот портрет в той же степени привлекателен, в какой непривлекателен (хоть и занимателен) портрет Хлодвига, и Беда завершает его картиной мира и процветания в более поздние годы жизни Эдвина. Мы не можем сказать, правдив ли портрет, но мы многое узнаем об идеале великого христианского короля у Беды Достопочтенного.

Золотой век последних лет жизни Эдвина рухнул в 632 г., когда союз короля-язычника Мерсии Ленды и короля-христианина Северного Уэльса Кадваллона нанес поражение армии Эдвина. Сам Эдвин был убит, Павлин бежал, его церковь рухнула. Но христианство не подверглось полному забвению. По крайней мере один миссионер остался. Некоторое время спустя в лице Освальда появился новый христианский король, которому суждено было стать мучеником церкви Нортумбрии; а с севера и запада нарастало влияние кельтских миссионеров.

Освальд был христианином с самого начала своего правления. Он построил величайшую империю, которую когда-либо видела Англия, и был признан повелителем (так пишет Беда Достопочтенный) народов, говорящих на всех языках в Британии — валлийском, пиктском, гэльском и английском. Он восстановил церковь в Нортумбрии, вызвав епископа из Айоны в Линдисфарн. Беда рисует один из самых известных портретов духовного лица — праведного Айдана. Он полон благожелательства, восторга даже, и портрет очень привлекателен. На самом деле Айдан в глазах Беды был бы совершенно безгрешен, если бы не один необычный недостаток: он праздновал Пасху не в тот день.

За этим скрывалась давняя традиция: имея ограниченные контакты с церквами в Европе, кельтские церкви на протяжении многих поколений сохранили древние обычаи (вроде способа вычисления даты Пасхи) и развили свои собственные. Эти различия привели к конфликту, когда церкви наладили тесные связи. Конфликт не затрагивал учение, и не было никакого официального раскола. В VII в. две церкви встречались и общались в различных уголках Британии — иногда с большими трениями, иногда с меньшими. Кельт Айдан всегда был епископом Освальда, но это не умалило в глазах Беды Достопочтенного святость Освальда. Освальд пал в сражении, как и Эдвин, став еще одной жертвой союза, в который вступил король Мерсии Ленда. Место его гибели стало центром паломничества; от его имени творились чудеса. Освальд стал святым и великомучеником, что характерно, у нортумбрийцев; он был «самым христианским королем».

Преемником Освальда стал его брат Освью, который со временем восстановил власть своего брата и в 654 г. отомстил за него, разбив последний военный союз Пенды в сражении на реке Уинвед, в котором было убито огромное количество английских вождей. Тела некоторых из них — возможно, среди них был и король, память о котором хранит Саттон-Ху, — были унесены разлившейся рекой. Короткое время Освью правил Мерсией. Даже после восстановления ее независимости он был главным монархом в Англии до самой своей смерти в 670 г., но его злоключения не закончились.

Влиятельная фигура св. Уилфрида уже появилась на исторической сцене. Тогда он был в самом начале своей долгой карьеры, но уже узнал римские обычаи в самом Риме. Жена Освью, дочь короля Эдвина, была воспитана в Кенте и привыкла праздновать Пасху по римскому обычаю, а его сын король Элфрит был учеником св. Уилфрида. «В те времена случалось, что Пасху праздновали два раза в году, и, когда король уже закончил поститься и уже праздновал Пасху, королева еще придерживалась великого поста, празднуя Вербное воскресенье». Разногласия по поводу празднования Пасхи для нас могут показаться мелкими, но их результат был весьма заметен и неприятен. От этого могла страдать не только кухонная прислуга, когда королева постилась, а король пировал. Неудивительно, что Освью принял решение уладить этот вопрос. Беда Достопочтенный дает подробный отчет о диспуте на эту тему между учеными мужами с обеих сторон. Рим, Уилфрид и королева одержали победу. Синод в Уитби, на котором было принято решение, был ключевым этапом в интеграции кельтских церквей в западное христианство. Выиграли обе стороны; у каждой из них было что привнести в другую. И нет совпадения в том, что Нортумбрия — и Англия вообще — в период, последовавший за событиями в Уитби, в эпоху Феодора и Беды Достопочтенного увидели христианскую цивилизацию с римскими и кельтскими корнями, какой вряд ли найдется аналогия в Европе того времени.

Глава 6 ИНТЕРЛЮДИЯ: 670—871 гг.

После смерти Освью ни один король Нортумбрии больше не занимал такого высокого положения и не был провозглашен бретвальдой. Они не были ничтожествами; некоторых из них мы видим на страницах произведения Беды как прекрасных воинов, образованных людей, иногда даже монахов. Но никто из них не занимал таких высот, как трое бретвальд, которые сделали Нортумбрию христианской страной и оставили след в английской церкви вообще. Граница между английскими и шотландскими королевствами на протяжении многих веков не была установлена — разве что она проходила гораздо севернее современной, по мнению правителей Нортумбрии. Теперь на первый план выходила граница с Уэльсом: это была граница, которая дала свое имя (так кажется) Мерсии, которой вскоре суждено было стать величайшим королевством в Англии. Это показывает, что начался процесс установления постоянных границ. В VII в. march (граница, марка — спорная полоса обычно между Англией и Уэльсом или Шотландией. — Пер.) дала название английскому королевству; в VIII правители этого королевства дали определение этой границе. Валы Уота (или Уэйда) и Оффы являются самыми внушительными памятниками, сохранившимися до наших дней, любому королю в период до завоевания. Вал Уота относится к середине VIII в., по всей вероятности ко времени Этельбальда (716—757).

Этот вал, как и правление Этельбальда, был генеральной репетицией перед прокладкой вала Оффы. Без него успех Оффы едва ли был бы возможен. Но не случайно строитель более раннего вала был вскоре забыт и стал ассоциироваться с легендарным Уэйдом, личностью из далекой древности, из времен германского язычества, а вал, который был проложен следом за ним, всегда был валом Оффы. И хотя он не совпадает с современной политической границей, он является границей с Уэльсом в глубинном смысле. Для валлийца жить не с той стороны вала Оффы, пусть даже в нескольких ярдах, — это по-прежнему позор, даже если воины Оффы больше не патрулируют его, чтобы не допустить валлийцев в Англию.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: