ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. Новый гражданин Соединенных Штатов.

Телеграф в тот же день разнес по всем Соединенным Штатам весть о

поединке между председателем Барбикеном и капитаном Никелем но необычайной

его развязке. Роль, которую в этой истории сыграл великодушный европеец, его

неожиданное предложение, устранившее все трудности, согласие соперников на

его предложение, союз представителя Франции и представителей Соединенных

Штатов для завоевания Луны -- все это еще увеличило популярность Мишеля

Ардана. Всем известно, с какой страстностью американцы привязываются к

человеку, заслужившему их уважение. Можно себе представить, какую бурю

восторгов вызвал этот француз в стране, где порой даже самые важные

государственные мужи, в пылу увлечения, впрягаются в карету балерины и с

триумфом везут ее по многолюдным улицам. Если не выпрягали лошадей Ардана,

то по той лишь причине, что у него их не было. Зато каких только он не

получал доказательств преклонения и восторга! Не было американца, который

остался бы к нему равнодушен. "Ех рluribus unum" ^[16] -- таков девиз

Соединенных Штатов.

С этого дня Мишель Ардан не имел ни минуты покоя. С утра до ночи к нему

являлись депутации со всех концов Америки, и все эти депутации он

волей-неволей должен был принимать. Невозможно счесть, сколько рук он пожал

за эти дни, сколько было выпито дружеских брудершафтов. Скоро он совсем

выдохся. От бесчисленных спичей горло его так охрипло, что из губ вылетали

какие-то нечленораздельные звуки; от бокалов вина, которые ему пришлось

выпить в честь всех округов Соединенных Штатов, он едва не получил острый

катар желудка.

Такой сумасшедший успех с первого же дня опьянил бы всякого другого, но

Мишель Ардан сумел удержаться на грани опьянения, сохраняя свое остроумие и

обаятельную веселость.

В числе депутаций, осаждавших Мишеля Ардана, были и лунатики, которые

сочли своим долгом представиться будущему завоевателю Луны. В один

прекрасный день эти несчастные, которых в Америке довольно много, обратились

к нему с просьбой взять их с собой и доставить на лунную родину. Некоторые

из них утверждали, что владеют "лунным языком", и предлагали научить его

говорить "по-селенитски". Мишель Ардан пошел навстречу их безобидной мании и

обещал исполнить все их маленькие поручения на Луне.

-- Странная мания! -- сказал он Барбикену, спровадив депутацию

лунатиков.-- А ведь нередко ей бывают подвержены самые умные люди. Один из

наших известных ученых Араго говорил мне, что ему приходилось встречать

немало серьезных и осторожных в своих суждениях людей, которые сразу теряли

душевное равновесие и начинали нести дикий вздор, как только речь заходила о

Луне. Скажи, ты веришь, что Луна может влиять на здоровье человека?

-- Нет,-- отвечал председатель "Пушечного клуба".

-- Я тоже не верю, однако известны поразительные факты в этой области.

Так, например, в тысяча шестьсот девяносто третьем году, во время сильной

эпидемии, больше всего смертных случаев пришлось на двадцать первое января,

а в этот день было лунное затмение. Знаменитый Бэкон всякий раз, как только

начиналось лунное затмение, лишался чувств и приходил в себя лишь после

того, как оно кончалось. Король Карл Шестой в тысяча триста девяносто

девятом году шесть раз впадал в безумие, и каждый приступ совпадал или с

новолунием, или с полнолунием. Некоторые медики обнаружили связь между

приступами падучей болезни и фазами Луны; такая же связь наблюдается будто

бы и при некоторых нервных заболеваниях. Например, Мэд приводит случай с

ребенком, у которого при каждом полнолунии появлялись судороги. Галль

утверждал, что у вялых людей повышенная деятельность наблюдается лишь два

раза в месяц -- во время полнолуния и новолуния. Есть еще множество

наблюдений того же рода относительно злокачественных лихорадок,

головокружений, припадков сомнамбулизма, которые, по мнению многих,

доказывают таинственное влияние Луны на организм человека.

-- Но каким образом? Почему? -- удивился Барбикен.

-- Почему? -- повторил Ардан.-- Не знаю. Могу лишь повторить то, что

первым сказал Плутарх, а девятнадцать веков спустя Араго: "Быть может,

потому, что это неправда!"

Положение знаменитости принесло Мишелю Ардану и все неприятности,

неизбежно связанные с этой ролью. Его стали донимать антрепренеры. Барбинум

предложил ему миллион за турне; по Соединенным Штатам, намереваясь таскать

его из города в город и показывать как диковинного зверя; но Ардан обозвал

Барнума "вожаком слонов" и выставил за дверь.

Общественное любопытство должно было удовлетвориться портретами Мишеля

Ардана; они быстро распространились по всему свету и заняли почетное место

во всех альбомах. Снимки были всех размеров: начиная с натуральной величины

до миниатюр в почтовую марку. Каждый мог видеть своего героя во всевозможных

позах: одну голову, по пояс, во весь рост, в профиль, в три четверти, анфас

и даже со спины. Число портретов Мишеля Ардана достигло миллиона пятисот

тысяч экземпляров. У Ардана был прекрасный случай поторговать реликвиями: за

каждый его волос, наверное, дали бы по доллару и больше, что, при его

львиной гриве, принесло бы ему целое состояние. Но он не воспользовался этим

случаем.

Нельзя сказать, чтобы эта популярность была ему не по душе. Он охотно

общался с публикой и готов был вести переписку со всеми на свете. Повсюду

повторяли его остроты, причем нередко приписывались ему и такие, в которых

он был совершенно неповинен. Публика верила всему, так как запас остроумия

Мишеля Ардана казался неисчерпаемым.

Нечего и говорить, что женщины увлекались Мишелем Арданом не меньше,

чем мужчины. Он получил несчетное число предложений "прекрасных партий" --

дело оставалось только за ним. В особенности престарелые, высохшие мисс,

которым уже перевалило за сорок, день и ночь вздыхали над его портретами.

Без сомнения, Ардан нашел бы себе сколько угодно подруг жизни, даже если бы

он поставил им условие -- лететь с ним на Луну. Женщины вообще неустрашимы,

за исключением тех, которые боятся всего на свете. Но он вовсе не собирался

обзаводиться семьей на Луне и разводить там франко-американское потомство.

Итак, он наотрез отказывался от всех предложений.

-- Извольте-ка,-- говорил он,-- разыгрывать на Луне роль Адама с

какой-нибудь дочерью Евы... Благодарю покорно! Того гляди еще встретишь там

змея...

Когда ему, наконец, удалось отделаться от всех поклонников, он

отправился с друзьями осматривать колумбиаду. Это был благодарственный

визит, так как именно ей он был обязан своей славой. Благодаря постоянным

беседам с Барбикеном, Мастоном и tutti quanti Мишель Ардан стал неплохо

разбираться в баллистике. Любимым его удовольствием было дразнить своих

друзей артиллеристов, доказывая, что они не что иное, как убийцы, правда,

очень ученые и любезные. Шуткам его не было конца.

Ардан с восхищением осматривал колумбиаду и спустился на дно гигантской

пушки, которая вскоре должна была его подбросить до самой Луны.

-- Колумбиада,-- сказал он,-- хороша уже тем, что она никому не

причинит вреда. Не то что ваши пушки, которые приносят только горе,

разрушение, смерть!

Здесь необходимо упомянуть о случае с секретарем "Пушечного клуба". Как

только Барбикен и Николь согласились на предложение Ардана лететь на Луну,

Мастон, тотчас же решив, что и он к ним присоединится и они совершат

путешествие вчетвером, тут же попросил взять его с собой. Барбикен скрепя

сердце вынужден был ему отказать, указав, что снаряд может захватить самое

большее трех пассажиров.

Огорченный до глубины души, Мастон бросился к Мишелю Ардану, и тот

постарался его утешить различными доводами ad hominem.

-- Видишь ли, старина... Ты, пожалуйста, не обижайся и не истолкуй моих

слов в дурную сторону, но, между нами говоря, ты слишком несовершенен, чтобы

явиться на Луну!

-- Несовершенен? -- воскликнул неистовый инвалид.

-- Ну да, дружище! Представь себе, что там, на Луне, мы встретим

жителей. Разве тебе самому будет приятно оказаться печальной иллюстрацией

того, что творится здесь, у нас на Земле. Ведь селениты благодаря тебе

узнают, что люди на Земле тратят драгоценное время на то, чтобы пожирать

друг друга, отрывать руки и ноги, истреблять своих ближних; поймут, почему

на нашей планете нет и полутора миллиардов жителей, хотя она свободно могла

бы прокормить целых сто миллиардов. Знаешь что, милый друг,-- да ведь из-за

тебя они могут вышвырнуть нас за дверь!

-- Ну а если вы долетите до Луны, разорванные на клочки? -- возразил

Мастон.-- Вы тогда будете еще менее "совершенны", чем я.

-- Это, положим, так,-- ответил Мишель Ардан,-- но я уверен, что мы

долетим туда в целости и сохранности.

Ардан действительно в это верил. И в самом деле, скоро его слова

получили подтверждение. Предварительный опыт, произведенный 18 октября, дал

превосходные результаты и позволил надеяться на успех. Чтобы испытать силу

толчка в момент вылета снаряда, Барбикен выписал из арсенала Пенсаколы

тридцатидвухдюймовую мортиру. Ее установили на берегу бухты Хилсборо так,

чтобы бомба упала прямо в море, что должно было ослабить удар. Надо было

испытать силу первоначального толчка. Для этого любопытного опыта был

специально изготовлен полый снаряд. В нем были сделаны двойные стенки, между

которыми находилась сеть пружин из лучшей стали. Это было настоящее гнездо,

устланное ватой.

-- Как жаль, что там нельзя поместиться! -- сказал Мастон, досадуя, что

размеры снаряда не позволяют ему испытать опыт на себе.

В эту прелестную бомбочку, в которой было герметически закрывавшееся

отверстие, посадили большого кота, а затем маленькую ручную белку,

принадлежавшую непременному секретарю "Пушечного клуба". Любимица Мастона,

привыкшая постоянно вертеться в колесе, не должна была пострадать от

головокружения.

Мортиру зарядили ста шестьюдесятью фунтами пороха, затем в нее опустили

снаряд. Последовал выстрел.

Бомба величаво описала параболу, достигла высоты примерно тысячи футов,

затем, начертив изящную кривую, нырнула в волны бухты.

Не теряя ни минуты, к месту падения бомбы понеслась легкая лодка.

Опытные ныряльщики быстро нашли бомбу на дне бухты и, привязав веревку к ее

ушкам, подняли на поверхность и втащили в лодку. Все это -- от момента,

когда животные были посажены в бомбу, до открытия ее крышки -- заняло не

более пяти минут.

В лодке находились Ардан, Барбикен, Николь и Мастон. С понятным

волнением следили они за отвинчиванием крышки. Не успели ее открыть, как из

бомбы выпрыгнул кот, весь взъерошенный, но полный жизни и сил. Глядя на

него, нельзя было подумать, что он только что совершил воздушное

путешествие.

Но белки в бомбе не оказалось. Перешарили все уголки. Никаких следов!

Пришлось признать печальную истину, что кот съел свою спутницу.

Мастон был очень опечален гибелью своей любимицы и решил упомянуть о

ней в мартирологе жертв науки.

Как бы то ни было, после этого опыта исчезли последние колебания и

опасения. К тому же Барбикен собирался еще усовершенствовать чертежи снаряда

и почти свести на нет толчок. Теперь можно было спокойно отправляться в

путь.

Через два дня Мишель Ардан получил от президента Соединенных Штатов

пакет, который порадовал его больше всех прежних почестей.

Правительство пожаловало его званием почетного гражданина Соединенных

Штатов. До Мишеля Ардана только один француз удостоился такой чести -- это

был знаменитый маркиз де Лафайет.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: