Сделай Сам Свою Работу на 5

Одно спасенье мне — не ожидать спасенья.





Михайло Ломоносов

М.В. Ломоносов. Трагедия «Тамира и Селим»

Как известно, про М.В. Ломоносова в своё время ходило множество анекдотов. Как-то раз, оказавшись в кругу петербургских академиков, среди которых находился и М.В. Ломоносов, молодой князь Иван Курагин решил похвастаться:

— А вот я Рюрикович! Моё генеалогическое древо уходит корнями к Владимиру Красное Солнышко. Кто ещё здесь может заявить такое о себе? Вот ты, Михаиле, сын Васильев, способен что-нибудь подобное сказать о своих предках?

— Увы, — с грустью отвечал Ломоносов. — Все записи нашего рода пропали во время Всемирного потопа…

Присутствующие улыбнулись лукавому ответу. Но быть может, род Ломоносова и в самом деле древнее многих?.. Во всяком случае, биография Михаила Ломоносова действительно, куда более извилиста и противоречива, чем считалось в советские времена, в ней и до сих пор немало тёмных мест. Сравнительно недавно было установлено точное место его рождения — деревня Мишанинская (ныне село Ломоносово), вблизи Холмогор Архангельской губернии. День его рождения датируется «Михайловым днём» 20 ноября 1711 г. (8 ноября старого стиля). Считается, что Ломоносов был сыном крестьянина-помора Василия Дорофеева. Но при каких обстоятельствах он приобрёл страсть к науке и фамилию Ломоносов неизвестно. Поговаривают, что сын рыбака был чуть ли не ребёнком… пришельца или, по крайней мере, побочным отпрыском некоего знатного чина. Некоторые источники указывают даже, что настоящим отцом мальчика мог быть сам Пётр I! Гипотеза о том, что Михайло мог, подобно Иисусу из Назарета, оказаться сыном земной женщины и небесного пришельца, по существу, зиждется лишь на том, что, дескать, откуда в семействе неграмотных поморов мог появиться отпрыск с умом столь выдающимся, что его впоследствии не случайно назовут «первым русским университетом»? Однако на самом деле подобные случаи бывали в истории не единожды. Родители ни Ньютона, ни Фарадея, ни Эйнштейна, ни Фейнмана, ни Ландау, ни Сахарова, ни многих других столпов науки особыми талантами не блистали. И, тем не менее, никто ведь не записывает их в «сыновья инопланетян»?..



Что же касается царственного происхождения Михайлы Ломоносова, то тут фактуры побольше.



Например, каким образом сын простолюдина смог вообще поступить в Славяно-греко-латинскую академию, куда принимали лишь сыновей дворян и священнослужителей? Не способствовала ли стремительному продвижению поморского сына чья-то, как ныне принято выражаться, «лохматая лапа»? Вероятно, в связи с этим и появилась версия о том, что вовсе не простой мужик был отцом гения, а сам российский император Пётр Первый. Об этом поговаривали ещё современники Ломоносова, у которых многое в его жизни вызывало недоумение. Могло такое быть? «Почему бы и нет? — полагает историк Маргарита Соловьёва. — Пётр Алексеевич частенько наезжал на Север и работал, между прочим, простым плотником на Баженовской верфи, которая находилась в непосредственной близости от Курострова, где и появился на свет мальчик Михайло»... Правда, другие историки указывают, что за девять месяцев до рождения Михайлы Пётр находился далековато от северных границ Российской империи, так что физически ему было бы непросто способствовать рождению сына, даже если допустить, что мать малыша, урождённая Елена Сивкова, забыв о супружеском долге, попала под обаяние любвеобильного царя. Зато есть другие факты, которые опять-таки настораживают. Василий Дорофеев женился в 30 лет — по тогдашним понятиям весьма поздно, потому как был человеком бедным. К тому же и нрава довольно буйного — за что, возможно, и заслужил прозвище Ломоносов. Как отмечал впоследствии сам Михаил Васильевич, отец его был «в крайнем невежестве воспитанный». А уже через 11 лет, в 1722 г., как рассказывает древняя опись, этот полунищий рыбак обзавёлся самым большим в Архангельске двухмачтовым кораблём, усадьбой, рыбными промыслами, прудом для рыбы. Неужто только неустанный труд помог ему так разбогатеть? Честно сказать, сомнительно, хотя Михаил Васильевич и счёл необходимым упомянуть, что отцовское «довольство кровавым потом» было нажито. Между тем, сторонники «царской» версии происхождения Ломоносова указывают ещё и на то, что Василий лупил своих домочадцев весьма часто. Знал, говорят, что не его это сын, вот и срывал злость на отпрыске и жене, которая умерла, когда Михаилу было 9 лет. Отец тут же женился во второй раз на Феодоре Михайловне Усковой, дочери крестьянина соседней Ухтостровской волости. Однако летом 1724 г. умерла и она. Тогда, через несколько месяцев, вернувшийся с промыслов отец женился в третий раз— на вдове Ирине Семёновне (в девичестве Корельской). Для тринадцатилетнего Ломоносова третья жена отца оказалась «злой и завистливой мачехой». Он старался поменьше оставаться с нею, часто напрашивался с отцом и другими поморами на промысел. А когда всё же бывал дома, старательно учился грамоте у дьячка местной церкви С.Н. Сабельникова. Тот не раз оказывал помощь односельчанам в составлении деловых бумаг и прошений, писал письма. «Вратами учёности», по собственному выражению Михайлы Ломоносова, для него делаются добытые им с помощью всё того же дьячка книги: «Грамматика» Мелетия Смотрицкого, «Арифметика» Леонтия Магницкого, а также стихотворная «Псалтырь» Симеона Полоцкого. В итоге к 14 годам Михайло уже был грамотеем, чем почему-то вызвал ещё большую ненависть со стороны мачехи. Чтобы окончательно выжить его из дома, мачеха посоветовала отцу женить Михаила. Тот, прознав про такие намерения, сначала сказался больным, из-за чего свадьбу пришлось отложить, а сам тем временем принял решение сбежать из дому.



 

 

Юный Ломоносов на пути в Москву. Художник Н.И. Кисляков 1948

 

В декабре 1730 г. подвернулась оказия, — в Москву уходил рыбный обоз. Ночью Михайло накинул на себя две рубахи, нагольный тулуп, прихватил котомку с едой и книгами и пустился догонять ушедший обоз. А нагнав, упросил поморов дать и ему возможность добраться с ними до Москвы. В столице же 20-летний Михайло прямиком отправился в Славяно-греко-латинскую академию, куда и поступил учиться 15 января 1731 г., именно с обучения в этой академии и начинается сногсшибательная карьера члена Российской и Шведской академий наук, удостоенного, между прочим, дворянского титула? Вскоре его отправляют учиться за границу с двумя дворянскими детьми. Но и это ещё не всё: на дорогу «мужику» Михаилу выдали 300 рублей, а на проживание — ещё 400. Это были огромные по тем временам деньги! Вот, например, что написал будущий учёный в отчёте о своих тратах «по научной командировке за границу»: «В Петербурге и по пути до Любека истрачено 100 руб.», «От Любека до Марбурга — 37 талеров, костюм — 50 тал., учитель фехтования на первый месяц — 5 тал., учитель рисования — 4 тал., учитель французского языка — 9 тал., учитель танцев (за 5 месяцев) — 60 тал., парик, стирка, обувь, чулки — 28 тал., книги — 60 тал.»... Во как зажил «сын простого крестьянина» — учился фехтованию и танцам! Вовсе не раболепски повёл он себя и со своим преподавателем из Горной академии Иоганном Фридрихом Генкелем, с которым у него не сложились отношения. Генкель, называвший Ломоносова человеком не очень доброго нрава, преданным пьянству, оставил свидетельства о «неслыханных выходках» ученика: он «произносил против меня разные неприличные слова», «поступки его происходят не от слабости характера, а от умышленной злости». К этому Генкель ещё присовокупляет свою обиду за то, «сколько совершенно незаслуженных оскорблений человек этот нанёс мне... особенно своими предосудительными для меня рассказами в городе о том, что я только хочу разбогатеть на русские деньги». Сам же Михайло, дескать, «в страшно пьяном виде шатался по улицам,.. был очень дерзок и невежлив», а также «ужасно буянил в своей квартире, колотил людей, участвовал в разных драках в винном погребке»... Согласитесь, стиль поведения молодого Ломоносова весьма схож с поведением за границей самого юного Петра, который, скажем, за несколько месяцев пребывания в Лондоне вместе «со товарищи» ухитрился так ухайдакать арендованный дворец, что его пришлось по отъезду царственной особы и его свиты поставить на капитальный ремонт.

Разумеется, у «царской» версии происхождения Ломоносова есть множество доводов против, однако предположение, что отцом прославившего Россию учёного мог быть другой, не менее знаменитый русский человек, тоже, видимо, сбрасывать со счётов не стоит.

В книге «Профили будущего» писатель-фантаст Артур Кларк сформулировал законы, в соответствии с которыми развивается наука, и его третий закон гласит: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». Ломоносова как будто сжигало тайное пламя, он торопился, бросался из стороны в сторону, стремился «объять необъятное». И неудивительно, что именно в его жизни было столько переплетений того, что является самой передовой наукой с тем, что мы называем магией.

Есть ещё и иная малоизвестная версия, объясняющая, почему великовозрастный детина ушёл из дома и, пойдя на заведомый подлог (он выдал себя за сына священника), поступил в тогдашнее высшее учебное заведение, где претерпел всё — и насмешки соучеников, и голод. Неужто это, как и дальнейшие мытарства за границей, и многолетняя работа от темна и до темна, только ради того, чтобы его назвали «первым русским университетом»? Нет, похоже, у него была ещё какая-то тайная цель...

Николай Иванович Костомаров — один из самых видных историков ломоносовского времени — намекал как-то, что истоки подвижничества Михаила Васильевича нужно искать на его родине. На Севере в тот период обитали самые сильные колдуны-шаманы. Закрутить вьюжину или устроить на море шторм для них была пара пустяков. Однако, похоже, и они были не всесильны. Иначе не пришли бы к Василию Дорофееву накануне рождения сына. Причём они знали не только пол будущего ребёнка, но и предложили ему, ещё не родившемуся, работу. А за её исполнение в качестве аванса дали Василию столько денег, что он враз стал одним из богатейших людей края. Заимел усадьбу с домом, пруд для рыбы и даже собственный корабль. Ну а что же колдуны хотели взамен? Это прояснилось через несколько лет, когда к кораблю Василия в полный штиль и туман вывернулась откуда-то ладья. На борт рыбацкой шхуны поднялись люди и передали Василию футляр со странными свитками. «Скажешь сыну — пусть прочтёт»… Сказывают, то были свитки с текстами мудрецов Гипербореи. Была когда-то такая страна на месте северо-восточной Руси. Богатое и сильное было государство, с которым считался даже Александр Македонский. А потом почему-то сгинуло. И остались после него лишь развалины построек, которым 9000 лет. Да вот документы, несущие в себе некую тайну. Разгадать её и должен был Михайло Ломоносов. И он ушёл из дома. За знаниями. Учился сначала в России. Потом пять лет обивал пороги иностранных университетов. И всюду возил с собой футляр с теми свитками. Прочесть свитки — таков приказ колдунов. Долг отца придётся оплатить сыну. Северные колдуны всесильны. За ослушание накажут сурово и в свой срок. Первым, кому Михайло показал те свитки, был профессор Феофан Прокопович в Славяно-греко-латинской академии. Он-то и прикрыл Ломоносова, поручился, что Михайло — сын сельского священника. Он же помог ученику осилить латынь — язык языков. Но даже профессор не смог помочь студенту в прочтении странных текстов. Он лишь подсказал, что письмена на свитках похожи на списки средневековых алхимиков.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.