ВЕРСАЛЬСКО-ВАШИНГТОНСКАЯ СИСТЕМА 9 глава

В 1851 г. российский посланник в Константинополе Титов сообщил, что «Порта принимает участие в своих греческих подданных и имеет твердое намерение под­держать православное вероисповедание». Император Николай I также обратился с личным письмом к султану, в котором содержалась настойчивая просьба решить этот вопрос не умаляя достоинства православных.

С французской стороны интересы католиков энергично отстаивал вновь прибыв­ший в Константинополь посол Лавалет. Француз прежде всего поставил вопрос о национальной чести, открыто угрожая Порте введением в действие французской эс­кадры. Приняв во внимание «обеспокоенно-дружеское» письмо русского государя и своеобразную браваду военно-морских сил Франции, турецкое правительство пошло на уступки и России, и Франции. Султанский фирман отклонил часть претензий ка­толиков, подтвердив льготы греков. Но секретные инструкции, выданные россий­скому послу от турецкого правительства, содержали ряд замечаний о несправедливо­сти претензий католиков на владение Святыми местами. Текст фирмана султана, по­сланного в Петербург, не сразу стал известен французам. Это, впрочем, не долго ос­тавалось тайной, и вскоре Порта получила письменное уведомление о неудовольст­вии французского правительства. Торжественное оглашение фирмана в пользу пра­вославных в Иерусалиме было отложено на неопределенный срок.

Наступил критический момент, когда спор из-за Святых мест перестает быть только греко-латинским делом и выходит на международный уровень.

§ 6. Обострение восточного вопроса и активизация российской политики

Крымская (Восточная) война (1853-1856 гг.) явилась переломным моментом не только во взаимоотношениях европейских держав по отношению к Ближневосточно­му региону. В основе международной политики и тайной дипломатии лежали 2 ос­новных противоречия:

Столкновение интересов Англии и России на Ближнем Востоке в связи с борь­
бой за преобладающее влияние в османских владениях.

Франко-русское соперничество в вопросе обладания Святыми местами в Пале­
стине.

Все это не могло не вызвать серьезных изменений во внутренней и внешней по­литике государства Российского. Следует подчеркнуть, что к середине XIX века Рос­сия заняла достаточно прочные позиции в Европе и на Востоке в целом. Вступив в спор с Францией о правах католиков и православных на Святой земле, Николай I считал, что наступило благоприятное время для решения, в выгодном исключительно для России плане, давно существовавшего и наболевшего донельзя вопроса. Сочтя Турцию «больным человеком» Европы, российский император решил приступить к зондированию почвы по вопросу расчленения османских владений.

Осуществляя религиозное прикрытие своих политических амбиций, российский государь решил направить в Константинополь своего чрезвычайного и полномочного посла, чтобы оказать давление на султана и Порту и добиться от них уступок. Во гла­ве миссии был поставлен князь Александр Сергеевич Меньшиков. Поручение, дан­ное ему непосредственно Николаем I, имело двоякую цель: он должен был принять надлежащие меры к тому, чтобы уладить возникшее столкновение между Турцией и Черногорией, а также поддержать позиции Русской православной церкви и восстано- вить ее прежние привилегии. Кроме официальных мер, А.С.Меньшикову разреша­лось предложить султану заключить тайный оборонительный союз против Франции. Ему были даны инструкции для общения с представителями иностранных государств по этому поводу. В инструкциях специально указывалось, чтобы посол вел себя по отношению к Франции «дружественно, мирно, приветливо, но в то же время осто­рожно и твердо, не делая никаких напрасных вызовов, но вместе с тем - и никаких уступок».

Трехмесячные бесплодные переговоры князя А.С.Меньшикова закончились отъ­ездом из Константинополя 22 мая 1853 г. Перед отъездом он объявил, что считает поручение свое оконченным и что императорский двор не может, не нарушая своего достоинства, не подвергаясь новым оскорблениям, оставить далее посольство свое в Константинополе и продолжать политические сношения с оттоманским правительст­вом на прежних основаниях.

В итоге вышеупомянутых событий, у российского правительства осталось два пу­ти: либо идти на дипломатический разрыв с Турцией, либо начать войну. Ошибка политики Николая I заключалась в том, что он по-прежнему надеялся на союз с Анг­лией при полной поддержке Австрии и нейтрализации Франции. Немаловажную роль в настоящем политическом инциденте сыграл и личностный фактор. Дело в том, что Николай I был непосредственным инициатором всех дипломатических заявлений и действий, вызвавших войну. При этом между раздражительным и непоследователь­ным в своих решениях монархом и спокойным, умеренным государственным канц­лером Нессельроде согласия не было. Таким образом, можно сделать вывод, что у России в этот период еще не существовало целостной внешнеполитической концеп­ции, направленной на пересмотр давно устаревшей монархической системы, уста­новленной в мире с 1815 г.

Спор о Святых местах, в котором главенствующая роль изначально отводилась религиозному фактору - защите угнетенных христиан, перерос сначала в дипломати­ческий скандал, а затем в международный военно-политический затяжной кризис, основой которого стал вопрос о политическом преобладании России на Востоке, с чем, естественно, не могли согласиться западные державы.

Итак, за один год политическое положение Европы подверглось коренному изме­нению. Держась начал Священного союз, император Николай I потратил большую часть своего царствования искреннему служению интересам Европы, благодаря чему не имел времени заняться внутренними реформами государственного устройства России, и только неудачная борьба с половиной Европы заставила его увидеть недос­татки своей внутренней политики. Но он не успел осуществить преобразования в сфере государственной деятельности России. Эти задачи оказались возложенными на Александра II, годы правления которого (1855-1881 гг.), открыли новую эру в рус­ской истории.

Наряду с внутренними реформами Александр II продолжал и восточную полити­ку, где на первом плане, по его мнению, по-прежнему оставались религиозно-национальные и материальные интересы России на Востоке в целом. Учитывая внут­ригосударственные интересы, в 1856 г. место вице-канцлера, занимаемое Нессельро­де, перешло к князю Горчакову, бывшему русским послом в Вене. В годы правления Александра II восточная политика России прошла 2 этапа:

1856-1870 гг. — попытки ликвидации унизительного и ограничительного Па­
рижского мира;

1870-1881 гг. — начало восстановления русского влияния на Востоке, сопрово­
ждавшееся решением проблемы свободного плавания по Черному морю.

После Крымской войны началось сближение двух императоров: русского и фран­цузского. У Александра II не было личных предубеждений против Наполеона III, которому был необходим нейтралитет России для завершения одного из важных внешнеполитических проектов — освобождения Италии и приобретения Савойи и Ниццы. Что касается Александра II — ему нужна была «свобода рук» на Востоке в целом. В 1857 г. в июле Александр II и Наполеон III встретились в Штутгарте, где заключили соглашение между собой. При этом Александру II было обещано, что не будет сделано новых попыток к полному выполнению Парижского договора. С дру­гой стороны, он принял на себя обязательство, которое, кстати, ему ничего не стоило - не мешать действиям Наполеона против Австрии.

Однако франко-русское соглашение вскоре распалось. Польские события 1863 г. привели к его разрыву и появлению нового русско-прусского договора, в заключении которого немаловажную роль сыграл канцлер Пруссии Бисмарк. В качестве основы для сближения Пруссии и России он выдвинул идею общности династических инте­ресов. Бисмарк довольно энергично выражал поддержку русской внешней политики по ликвидации унизительных парижских установок.

Своей основной цели - добиться отмены нейтрализации Черного моря - Россия достигла в 1871 г. на Лондонской конференции. Александр II поставил в известность европейские государства о том, что Россия слагает с себя обязательство, принятое после Крымской войны, и приступает к строительству флота.

С этого момента наступает 2-й период в политике Александра II, направленный на восстановление престижа Российской империи на Востоке.

Лондонский трактат 1871 г., уничтоживший оскорбительные для России поста­новления Парижского трактата 1856 г., решил вопрос о материальных интересах рус­ского народа, но национально-религиозные интересы по-прежнему оставались не­обеспеченными.

Дальнейшие события на Балканском полуострове (восстание сербов в Герцегови­не и Боснии) показали превалирование религиозных тенденций в механизме приня­тия внешнеполитических решений царским правительством по отношению к Осман­ской империи. Проводя, как уже было отмечено выше, последовательную политику поддержки православия на Востоке и будучи заинтересованными в судьбе балкан­ских христиан, Россия первая выступила в их защиту. Наряду с ней в конфликт всту­пили Англия и Австрия, несмотря на различие позиций.

Александр II находился в то время под влиянием известного дипломата Н.П.Игнатьева, который разработал свою программу действий на Балканах, выступал за начало военных действий с Турцией и являлся представителем т.н. «националь­ной» внешней политики, основой которой была активизация действий России на ме­ждународной арене и отказ от союзов с Германией и Австро-Венгрией. Его позиция шла вразрез с внешнеполитическими установками канцлера Горчакова, который был сторонником осторожной и выжидательной политики и стремился решать все вопро­сы в рамках европейского концерта. Несмотря на протесты канцлера, Александр II назначил посланником в Турцию именно Н.П.Игнатьева. 15 октября 1876 г. послед­ний прибыл в Константинополь, где передал Порте ультиматум с требованием авто­номии для восставших турецких провинций, европейского контроля над осуществле­нием реформ и перемирия для Черногории и Сербии. Игнатьев говорил в Константи­нополе тем же тоном, каким в свое время князь Меньшиков, только с большим успе­хом. Приезд русского посланника вызвал сильную тревогу в Европе. Обеспокоилась, прежде всего, Англия. Российский император был вынужден обратиться к европей­скому сообществу с заявлением, что он «ставит своей единственной целью улучше­ние участи христианского населения, покровителем которого он является, и что если он возьмется за оружие, он не будет вести завоевательную войну».

Попытка английского посланника Солсбери привлечь Германию в качестве союз­ника против России не привела к положительному результату.

23-25 декабря 1876 г. в Константинополе собралась конференция великих держав для выработки условий примирения балканских стран с турецким правительством. В январе 1877 г. она, правда, закончилась, так и не достигнув цели. Дальнейшие собы­тия, как известно, привели к Русско-турецкой войне 1877 г.

В конце 1877 г. были начаты переговоры о мире при посредничестве Великобри­тании, закончившиеся подписанием Адрианопольского мира 31 января 1878 г., а 14 февраля того же года начались окончательные переговоры в Сан-Стефано. Выполне­ние Сан-Стефанского договора наносило Турции удар и передавало все влияние на Ближнем Востоке России. Это была несомненная заслуга царского правительства в обеспечении прав и привилегий христианского населения Османской империи. Од­нако в Европе существовали, по крайнем мере, два государства, которые твердо ре­шили не допускать подчинение Османской империи России: это Англия и Австро-Венгрия. Именно они выступили инициаторами созыва международного конгресса, считая, что изменения трактата 1856 г. и соглашения 1871 г. могут быть утверждены только в присутствии держав, принимавших в них участие. На этих условиях был созван Берлинский конгресс, целью которого было ограничение влияния России в Турции.

В итоге права официального покровительства признавалось за дипломатическими и консульскими агентами держав в Турции, как по отношению вышепоименованных лиц, так и их учреждений духовных, благотворительных и других на Святых местах и в других местностях. Права status quo на Святой земле были предоставлены Фран­ции и должны были строго сохраняться. Таким образом, права Русской церкви на Востоке по защите православных были возложены на государственно-адми­нистративные организации, существовавшие в то время в Иерусалиме: Русское кон­сульство и Палестинскую комиссию, а также единственный церковный орган на Ближнем Востоке - Духовную миссию, которая также была подчинена государству. Своеобразие позиции Российского государства на Ближнем Востоке заключалось в том, что оно, являясь защитником угнетенных христиан Османской империи, не ста­вило во главу угла своей политики непосредственную поддержку русского правосла­вия в Палестине. Этим были заняты отдельные гражданские и духовные лица, рабо­тающие на Святой земле.

Таким образом, ближневосточный кризис 70-х гг. XIX века, Русско-турецкая вой­на 1877-1878 гг. и Берлинский конгресс 1878 г. сильно изменили международную обстановку, оказав существенное влияние на внешнюю политику правящих кругов Российской империи в последующий период. В последние годы царствования Алек­сандра II (1878-1881 гг.) внутренняя политика была направлена на восстановление сил после войны, а внешняя - на преодоление антагонизма с Англией и сближение с Германией, которое закончилось подписанием австро-русско-германского договора 1881 г.

Восшествие на престол Александра III (1881-1894 гг.) и время его правления оз­наменовались целым рядом внутри- и внешнеполитических изменений. Своеобразие внутренней политики этого русского самодержца, по определению современников, заключалось в активизации позиций Русской православной церкви и полному ее под­чинению непосредственно государству, т.е. государю.

Внешнеполитическая деятельность русского правительства осуществлялась в полной зависимости от международной обстановки и позиций ведущих держав. Не­маловажным показателем влияния на механизм выработки внешнеполитических ре­шений является роль ближайшего окружения Александра III: К.П.Победоносцева, Д.А.Толстова, М.Н. Каткова. Совокупность политических шагов России на междуна- родной арене, в данном случае, можно рассматривать через призму борьбы двух внешнеполитических группировок: прогерманской и профранцузской. Помощники императора придерживались антигерманской позиции, выступали против Бисмарка. Русско-германские противоречия все более обострялись. Бисмарк продолжал повы­шать тариф на хлеб и тем самым устанавливал высокий таможенный барьер для рус­ского экспорта. Со своей стороны, российское правительство постоянно вводило вы­сокие запретные тарифы на товары германского происхождения, по существу, между Россией и Германией развертывалась экономическая война. Экономические противо­речия во взаимоотношениях России с Германией и Австро-Венгрией разворачива­лись не только на европейской территории, но и в странах Ближнего Востока. Если в середине XIX века основными соперниками российской экономики в данном регионе были Англия и Франция, то в конце XIX - начале XX вв. экономические приоритеты были сменены. Во главе борьбы за экономическое преобладание в странах Ближнего Востока встали Австро-Венгрия и Германия, а за ними следуют: Италия, Англия, Франция, Бельгия, Северная Америка. В силу объективных экономических причин Россия занимала последнее место среди ведущих держав в этом богатом природными ресурсами регионе, что, несомненно, отражалось и во внешнеполитической деятель­ности российской державы.

Обострившиеся русско-германские противоречия не могли не привести к новой международной перефуппировке сил на европейском континенте. Заключение союза между Германией, Австро-Венгрией и присоединившейся к ним в 1882 г. Италией (Тройственный союз), направленного против России и Франции, побудил последних к сближению. В 1887 г. российское правительство получает заем в Париже, в 1891 г. - подписывает оборонительное соглашение с Францией, а в 1892 г. - заключает во­енную конвенцию.

Задачу укрепления политического положения России на Ближнем Востоке, осу­ществлявшуюся до 90-х гг. с опорой сначала на союз трех императоров, а затем на союз с Германией, после непродления договора «перестраховки» российская дипло­матия пыталась решать, используя в известной мере поддержку Франции. Не стоит также забывать, что вопрос о проливах и принятие внешнеполитических решений в этом направлении, разрабатываемые на протяжении 80-х—90-х гг. всегда совпадали по времени с крупными международными осложнениями на Ближнем Востоке. Им­ператор Александр III и Н.Н. Обручев, начальник генерального штаба, были едины в утверждении, что только ради захвата проливов стоит проливать русскую кровь, но они единодушно отмечали, что Россия к этому захвату не готова.

После смерти Александра вступивший на престол Николай II, не только не про­должил внешнеполитическую линию отца, а, напротив, круто повернул вспять, в сто­рону монархической солидарности и европейского концерта.

Смена внешнеполитических приоритетов Российской империи, произошедшая при новом государе, состоялась по многим причинам:

во-первых, промышленные трудности, кризис государственной финансовой сис­темы, зависимость от иностранного капитала и вследствие этого слабость торгового морского флота, не позволяющая России развивать внешнюю торговлю со странами Ближнего Востока, где в данный период усилилась конкуренция между ведущими империалистическими державами;

во-вторых, вследствие этого была определена приоритетность Дальневосточного региона как наиболее перспективного в силу развития там ведущих отраслей народ­ного хозяйства;

в-третьих, личностный фактор — непосредственно Николай II гораздо более склонял свою голову, свой ум и свои чувства в направлении к Востоку, и притом к Востоку Дальнему, нежели Востоку Ближнему и к Западу;

в-четвертых, влияние правительственной группировки, которая «видела фокус русских интересов непременно в Европе, в составе «европейского концерта».

Следует отметить, что Ламздорф, занимавший должность первого советника ми­нистра иностранных дел, как и министры, с которыми он работал — Гире и Лобанов-Ростовский, были противниками действий России на Ближнем Востоке. Они полага­ли, что захват проливов вновь сплотит антирусскую коалицию. Они выступали за статус-кво на Ближнем Востоке, против перехода проливов в руки одной из европей­ских держав;

в-пятых, международная обстановка в конце XIX - начале XX вв. обострилась в связи с начавшейся «гонкой вооружений» Германии, несмотря на миротворческие усилия России, а также усилением агрессии Японии, ближайшей соседки России на Дальнем Востоке. Таким образом, переориентация внешней политики с восточной на дальневосточную на некоторое время ослабила внимание к Ближневосточному ре­гиону, что проявилось в ослаблении паломнического движения на Святую землю.

Итак, получив сильный импульс к развитию в начале XX века, устоявшаяся сис­тема международных отношений середины XIX века стала анахронизмом. Послед­ним ее представителем оказался русский император Николай II. Годы его правления послужили своеобразным переломным моментом как в структуре взаимоотношений между ведущими державами, которые поддерживали относительную стабильность в Европе, при значительной свободе рук в других регионах, так и во внешнеполитиче­ской деятельности российского государства, динамика которой встает в прямую за­висимость от международной ситуации.

На протяжении 60-х гг. и до конца XIX столетия для достижения внешнеполити­ческих целей российское правительство использовало все методы борьбы за свои интересы:

дипломатические комбинации (русские государственные деятели были извест­
ными дипломатами - А.Горчаков, Н.П.Игнатьев, А.А.Гирс, А.БЛобанов-Ростовский,
В.Н.Ламздорф и др.);

силовое давление (демонстрация силы в ближневосточном кризисе 90х гг.
Х1Хв.);

войны;

религиозное проникновение.

экономическая экспансия (в отличие от западных держав, где материальная сто­
рона была приоритетной, Россия редко использовала данный метод).

Своеобразие внешней политики России на Востоке в целом в XIX веке заключа­лось в преодолении устоявшейся антирусской направленности Запада, что было свя­зано с экономическим ростом государства Российского и его имперскими интересами на протяжении всей истории, а также попытками расширения зоны потенциального православия.

§ 7. Венская система международных отношений в 30-е — начале 70-х годов XIX века

В 1830 г. по Европе прокатилась целая серия революций (Франция, Бельгия, Польша), стабильность Венской системы все же сохранилась. Последствия всех трех революций были урегулированы без глобальных столкновений великих держав. Правда, политическая карта Европы все же претерпела серьезные изменения: возник­ло новое государство — Бельгия. Тем не менее об общеевропейском революционном взрыве, на предотвращение которого была нацелена Венская система, не было и ре- чи. По мнению большинства европейских политиков, главная угроза для Венской системы по-прежнему исходила от восточного вопроса (см. § 6).

Пока внимание политиков и дипломатов было привлечено к восточному вопросу, в самой Европе происходили серьезные качественные изменения. Бурное развитие индустриальных отношений вело к складыванию крупных промышленных районов, таких, как Рур, Эльзас, Саар, Силезия. Размер промышленного потенциала теперь напрямую начали связывать с уровнем мощи государства. Не удивительно, что имен­но регионы, где концентрируется основной промышленный потенциал, становятся предметом повышенного внимания со стороны великих держав, которые стремятся взять их под свой прочный контроль. Промышленный переворот порождал принци­пиально новые проблемы, от эффективности решения которых зависела внутренняя стабильность государств, а следовательно, и их возможности на международной аре­не. Перед всеми великими державами во весь рост встала проблема адаптации к но­вым условиям, и от того, насколько успешно они решали ее, зависел характер их вза­имоотношений в системе международных отношений и судьба самой этой системы.

В 1848 г. по Европе прокатилась мощная волна революционных выступлений, породивших целую серию новых конфликтов в сфере межгосударственных отноше­ний.

В марте 1848 г. Шлезвиг и Гольштейн попробовали отделиться от Дании. Пруссия попыталась создать под своей эгидой унию северогерманских государств, что выз­вало резкие разногласия в стане великих держав. Хотя добиться поставленной цели Пруссии не удалось, вопрос об объединении Германии делался все более острым.

Ситуация в центре Европы резко осложнилась в силу того, что в различных час­тях Австрийской империи вспыхнула революция, поставившая это государство на грань распада. От этого ее спасла только помощь, которую оказал австрийскому им­ператору русский царь. Посланные им войска помогли подавить выступления венг­ров, которые стремились к созданию самостоятельного государства. Дальнейшие события показали, что Николай 1, попавший в плен идеологических догм, совершил ошибку. Распад Австрийской империи и возникновение независимого венгерского государства не противоречили, а уж тем более не угрожали государственным интере­сам России. В результате клубок противоречий в центре Европы еще больше запу­тался.

Наконец, резко усложнилась ситуация в Северной Италии, где, с одной стороны, росло стремление к созданию самостоятельного итальянского государства, а с другой — резко обострились франко-австрийские противоречия, вызванные стремлением обеих держав укрепить свои позиции в этом регионе. В результате всех этих колли­зий ситуация в Европе заметно изменилась. Мощный импульс получила идея созда­ния национальных государств. В Германии, Италии, на Балканах она перешла в прак­тическую плоскость. А это означало, что период устойчивого развития Венской сис­темы подошел к концу. Новые силы, выходившие на европейскую арену в процессе «индустриальной революции», еще не смогли разрушить гегемонию старой элиты, но очевидно, что Европа после бурных событий 1848—1849гг. стала уже не той, какой она была в период расцвета Венской системы. Развитие европейской цивилизации неизбежно рождало новые проблемы, и найти их развязку в рамках прежнего миро­порядка становилось все сложнее.

Едва успели затихнуть революционные баталии, в течение двух лет потрясавшие Европу, как в 1853 г. произошло очередное резкое обострение восточного вопроса.

Началась Крымская война, которая закончилась поражением России.

В марте 1856 г. был подписан Парижский мирный договор. Это стало важной ве­хой в начавшемся процессе перестройки Венской системы. Россия потерпела в войне поражение, и ее военно-политические позиции были ослаблены. Ослабление России

не могло не сказаться на общеевропейском балансе сил: он был нарушен. Россия, являвшаяся в первой половине XIX века одним из основных центров силы, на время утратила возможность выполнять эту функцию. А это, в свою очередь, сужало общие возможности Венской системы в деле поддержания стабильности на континенте.

Крымская война открыла целую серию локальных военных конфликтов, которые прокатились по всему миру. В ходе этих, как правило, краткосрочных, недостаточно жестких столкновений силовым путем находились развязки тех запутанных проблем, которые были порождены предшествовавшим развитием системы международных отношений. После завершения Крымской войны восточный вопрос на время отошел на второй план, а на авансцену европейской политики вышли проблемы, связанные с объединением Италии и Германии (более подробно см.: «Объединение Италии и Гер­мании»).

После этого в начале 60-х годов зона конфликтов из Европы переместилась в Америку. В Соединенных Штатах давно назревавший конфликт между Севером и Югом перерос в Гражданскую войну (1861 - 1865 гг.). 9 апреля 1865 года южане вы­нуждены были капитулировать.

В 60-е годы XIX века несколько военных конфликтов развернулось в Азии (Ин­докитай, Сирия, Китай) и Америке (Мексика). Активное участие в них принимала Франция. За исключением Индокитая в этих конфликтах Франция потерпела не­удачу.

Но главные события в сфере международных отношений в 60-е годы происходили в центре Европы, где Пруссия настойчиво добивалась объединения немецких земель под своей эгидой. Решение этой задачи связано с именем одного из крупнейших по­литических деятелей той эпохи Отто фон Бисмарка, который в 1862 г. возглавил пра­вительство Пруссии. Он целеустремленно и последовательно шел к поставленной цели. Будучи прекрасным стратегом, он ясно понимал, что решать данную задачу следует поэтапно, чтобы преждевременно не возбудить подозрения великих держав.

В 1863 г. во время польского восстания Пруссия в определенной мере помогла России добиться усмирения восставших поляков, чем обеспечила её благожелатель­ную позицию в последующих конфликтах, связанных с объединением Германии.

В том же 1863 г. Дания ликвидировала автономию Шлезвига и Голынтейна, что дало Бисмарку повод для вмешательства. Пруссия, естественно, могла бы и сама лег­ко разбить Данию, но для того, чтобы нейтрализовать Австрийскую империю, Бис­марк предложил ей выступить совместно в качестве защитников «угнетаемых Данией немцев». Австрия согласилась, и в 1864 г. прусско-австрийские войска легко разбили Данию. Шлезвиг отошел к Пруссии, а Гольштейн — к Австрии. В этом соглашении уже были заложены зерна будущего австро-прусского конфликта. Бисмарк это пре­красно понимал, но это входило в его планы. Он лишь ждал удобного момента для нанесения Австрии решающего удара.

Повод вскоре нашелся. Итальянское королевство настойчиво добивалось присое­динения Венеции. Бисмарк предложил итальянскому королю действовать совместно против Австрии. Общая ситуация в Европе благоприятствовала планам Бисмарка. Россия не видела в них ничего опасного для себя. Англия была занята проблемами колониальной экспансии и традиционно избегала вовлечения без крайней необходи­мости в континентальные конфликты. Решающее значение приобретала позиция Франции. Анализируя сложившуюся ситуацию, Наполеон III допустил фатальную ошибку: он пришел к выводу, что надвигающаяся австро-прусская война будет за­тяжной, ибо силы сторон, по его мнению, были равны. А это означало, что обе сторо­ны будут истощены и Франция сможет использовать их взаимное ослабление в свою пользу. В этом была ошибка Наполеона III.

Летом 1866 г. началась австро-прусская война, которая оказалась на редкость бы­стротечной. 3 июля 1866 г. в битве под Садовой австрийцы потерпели жестокое пора­жение. Эта битва решила исход всей кампании. Бисмарк мог диктовать условия мира. В итоге создавался Северо-Германский союз, в котором доминировала Пруссия. Ав­стрия же отказывалась от своих притязаний на гегемонию в германских землях. Раз­гром Австрии вызвал серьезный внутриполитический кризис в этой стране. Импера­тор, чтобы снять напряжение, вынужден был пойти на проведение серьезных внут­ренних реформ. В 1867 г. Франц-Иосиф под давлением оппозиционных сил согла­сился на превращение Австрийской империи в дуалистическую монархию — Ав­стро-Венгрию. В ней оставался единый монарх, который осуществлял контроль над внешней политикой, ему же подчинялись вооруженные силы. В решении же внут­ренних вопросов венгерская часть империи получала автономию.

После австро-прусской войны стержнем всей европейской политики становится франко-прусский конфликт. Конец 60-х годов был заполнен сложными дипломатиче­скими маневрами. Бисмарк стремился к тому, чтобы в надвигающемся столкновении Франция оказалась в изоляции и выглядела стороной, имеющей агрессивные намере­ния. Бисмарк начисто переиграл Наполеона III. Он добился того, что именно Фран­ция объявила 19 июля 1870 г. войну Пруссии. Однако этот шаг обернулся катастро­фой для Франции. 2 сентября 1870 г. французская армия во главе с Наполеоном III капитулировала. Подведение итогов войны, однако, затягивалась, ибо во Франции военная катастрофа вызвала революционный взрыв, центром которого стал Париж. 4 сентября 1870 г. Франция была провозглашена республикой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: