Сделай Сам Свою Работу на 5

Государственное устройство Соединённых Штатов Америки.





Прежде чем начать разговор о трёх ветвях власти, стоит разобраться, на каком языке выражает своё мнение Алексис де Токвиль, какой терминологией пользуется, и как следует эту терминологию понимать.

Начнём с самого, пожалуй, важного и громкого термина, который Токвиль употребляет в названии своей книги – «демократия».

Он не даёт нигде прямого толкования этого термина, видимо, подразумевая, что читатель и так должен понимать, о чём пойдёт речь. Однако же в самом начале можно найти фразу, из которой следует, что «демократия» есть равенство изначальных возможностей к развитию – одинаковые позиции для старта и развития человека в экономическом плане. При «демократии» практически не существует той «форы», которую может дать аристократическое происхождение.

«Я видел равенство условий, которое, не достигая здесь[30], в отличие от Соединенных Штатов, сво­их крайних пределов, ежедневно приближалось к ним. И мне представилось, что та са­мая демократия, которая господствовала в американском обществе, стремительно идет к власти в Европе»[31].

Довольно любопытное толкование этого термина, но, как уже установлено, Токвиль увидел в Америке несколько своеобразную картину, которая, видимо, и соответствовала такому описанию.



«Демократия» в данном случае относится скорее не к сфере политики, но к самому устройству общества. «Демократия для Токвиля – общественный строй, который, установившись, делает неизбежными политические перемены, создавая некий политический строй или несколько его разновидностей»[32].

При такой системе гражданский строй представляется основой политического строя.

И в данном контексте, вспоминая задачу Токвиля, – понять, что же должно произойти с Францией, – фраза «Франция развивается может быть к деспотизму, может к республике, но, во всяком случае, к демократическому устройству общества. Общественный строй американцев в высшей степени демократичен»[33] звучит не так уж и странно.

 

«Общественный строй».

Алексис де Токвиль любопытно характеризует понятие «общественный строй», говоря, что это явление, возникающее, как следствие неких законопроектов или же это последствие какого-либо яркого события, чаще всего эти два аспекта совмещаются.



«Однако, как только он[34] сформируется, он сам начинает порождать большинство законов, обычаев и взглядов, определяющих поведение нации; то, что не является производным от него самого, он стремится изменить»[35].

«Общественный строй» является мощнейшей силой, которая, как только обретает самую малую опору, начинает неумолимо изменять страну, «нацию».

«Демократия Франции, которую то сдерживали в её продвижении, то бросали на произвол судьбы, делая игралищем своих необузданных страстей, опрокинула всё, что только попалось ей на пути и расшатала то, что она не сумела уничтожить»[36].

 

«Нация».

Любопытно Токвиль толкует и понятие «нации».

1. «Нация» в значении «страна». «Франция с давних пор была среди всех наций Европы самой образованной».

2. В терминах Токвиля иногда совпадают понятия «нация» и «народ». «Деспотизм невозможен, если нация просвещена»[37].

 

«Нравы».

По Токвилю представлены два типа нравов – «аристократический» и «демократический». Первый основан на неравенстве, резкой стратификации населения, крайне «жестокосердный»[38].

Второй – хоть и эгоистичный, но не лишённый заботы о всеобщем благе.

«В века демократии люди редко жертвуют собой ради других, но им свойственно общее чувство сострадания, распространяющееся на всех представителей рода челове­ческого. Они не станут приносить бессмысленное зло, и, если это не очень вредит им самим, они могут облегчать страдания других людей, причем делать это с удовольствием; они не равнодушны, а добры»[39].



 

«Аристократия».

Термин «аристократия» на протяжении всей книги носит негативный характер.

Аристократия – такой общественный строй у народов европейской цивилизации, при котором высший класс составляет достаточно замкнутую общность и представители этого высшего класса успешно выполняют все, к чему их обязывает их высокое положение.

Это такое устройство общества, которое всячески противится и тормозит развитие «демократии». Мешает проникновению «равенства» во все сферы общества.

 

«Равенство».

«В самом деле, существует мужественная и законная страсть к равенству, которая заставляет людей желать, чтобы все были сильны и уважаемы. Эта страсть стремится поднять низших на уровень высших. Но встречается также и в человеческих сердцах вкус к извращённому равенству, которое побуждает слабейших низвести сильных до своего уровня и который ведёт людей к предпочтению равенства при рабстве – неравенству при свободе. Это не значит, что народы, имеющие демократический социальный строй, естественно пренебрегают свободой; напротив, они инстинктивно имеют вкус к ней. Но свобода не есть главный и постоянный предмет их желаний; что они любят вечной любовью, так это равенство; они устремляются к свободе быстрыми порывами и внезапными усилиями и если не достигают цели, то смиряются; но ничто не может их удовлетворить без равенства, и они скорее согласились бы погибнуть, чем лишиться его»[40]. «Равенство» в данном случае представляется неотъемлемой частью «демократии».

Это не столь возвышенное чувство, как «свобода», но и «демократическое общество» по Токвилю не живёт высокой духовной жизнью. Желание экономического роста вовсе не является возвышенным.

 

«Свобода».

«Свобода» – такое политическое устройство народа, при котором исключается произвол и попрание властью правопорядка. При демократии свобода обеспечивается разделением властей. Вопрос о том, чем обеспечивается свобода при аристократическом строе, Токвиль не затрагивает, так как «Демократия» начинается с обещания создать новую политическую науку специально для века демократии»[41].

Можно ещё проще сказать словами Токвиля: «Свобода – возможность делать без страха то, что справедливо и хорошо»[42].

 

Более менее разобравшись с терминологией, можно приступать анализу мыслей Токвиля касательно законодательной власти и её связи с судебной и исполнительной.

И о том, какое влияние имеет здесь «демократия».

Как и во всём цивилизованном мире, в Соединённых Штатах имел и имеет место быть двухпалатный парламент.

Конгресс начинает свою историю с Континентального конгресса, прошедшего в 1774 году. На Втором континентальном конгрессе 1777 прошедшем в Пенсильвании были приняты Статьи Конфедерации и вечного союза, определявшие основные позиции, необходимые для существования Конгресса.

«Статья II. Каждый Штат сохраняет свое верховенство, свою свободу и независимость, равно как всю власть, всю юрисдикцию и все права, которые не представлены этой конфедерацией Соединенным Штатам, собравшимся на конгресс.

Статья V. Ни один из Штатов не должен иметь ни менее двух представителей в конгрессе, ни более семи; никто не может быть делегатом более трех лет в течение одного шестилетия; кто состоит в звании делегата, тот не может занимать никакую должность в Соединенных Штатах, за которую он сам или кто-либо другой вместо него получает жалованье, вознаграждение или денежные выгоды какого бы то ни было рода.

Статья VI.Ни один из Штатов не имеет права предпринимать войну без согласия собравшихся на конгресс Соединенных Штатов»[43] и так далее.

Конгресс состоял и состоит из палаты представителей и сената.

Взору Токвиль предстал Конгресс с более-менее «демократической» палатой представителей. «Палата представителей избирается народом,… формируется в результате прямых выборов. Срок полномочий членов палаты представителей — всего лишь два года»[44]. И довольно консервативным сенатом. «Сенат избирается законодательным собранием штата. Сенаторы из­бираются в два тура и получают свои мандаты на шесть лет»[45].

Надо сказать, что у Токвиля периодически встречаются разночтения, что, кстати, отмечают многие исследователи. Так он довольно неожиданно заявляет, что «условия выборов членов обеих палат практически повсюду одинаковые. И те и дру­гие избираются на основе единой процедуры одними и теми же гражданами»[46]. Конечно, в каком-то роде, он несомненно прав. Процедура выбора, полагаю, была одна – отметить кандидата в бюллетене, и граждане теоретически одни и те же – граждане Соединённых Штатов.

Но это слишком общие критерии, чтобы говорить об идентичности выборов в сенат и палату представителей.

Функции обеих палат вполне отражали те различия между ними, которые были оговорены выше.

Сенат, прежде всего, являлся законодательным органом, хотя «изредка он выполняет функции исполнительной или судебной власти»[47].

Палата представителей же не имела вообще никакого отношения к исполнительной деятельности, а в правосудии принимала учас­тие, лишь «обвиняя перед сенатом государственных чиновников»[48].

Однако никто, кроме членов палаты представителей, не имел права обращаться в сенат с целью возбуждения дела, а обвинения палаты представителей, в свою очередь, могли быть на­правлены лишь против государственных должностных лиц.

Довольно любопытная практика. Токвиль представляет её таким образом.

«Предположим, что президент Соединенных Штатов совершил преступление, ква­лифицируемое как государственная измена. Палата представителей выступает в роли обвинителя, сенаторы принимают решение отстранить его от должности, а затем он предстает перед судом присяж­ных, который обладает исключительным правом лишить его свободы или даже жиз­ни»[49].

Хороший пример, демонстрирующий с одной стороны полномочия палаты представителей и в то же время связь политического и гражданского судов.

« В Америке же политический суд, после того как он принял решение сместить с официальной должности обвиняемого и объявил его недостойным занимать в будущем любые политически значимые посты, исчерпывает свои полномочия и дело передается в суды общей юрисдикции»[50].

Вообще, Токвиль довольно подробно говорит об этой не имеющей аналогов связи законодательной и судебной ветвей власти.

«Лишая политические суды права устанавливать чисто судебные наказа­ния, американцы, как мне кажется, скорее предотвратили ужасающие последствия ти­рании законодательных органов, нежели тиранию как таковую. И если взвесить все «за» и «против», то еще неизвестно, не окажется ли политический суд в том виде, как его по­нимают в Соединенных Штатах, самым грозным оружием, которое когда-либо было предоставлено в распоряжение большинства»[51].

О каком «оружии» и «большинстве» тут идёт речь?

Правом обвинителя любого политического деятеля обладает палата представителей.

Выборы в палату представителей, как упомянул Токвиль, и не только он, прямые, следовательно, у «народа, который в Токвилевской формулировке и является большинством, больше возможности дать своему избраннику – человеку, несомненно, понимающему и знающему все проблемы и стремления своего электората, власть».

И таким образом «большинство» получает возможность «убирать» тех политических деятелей, чья деятельность вызывает сомнения. Это достаточно страшное оружие, если учесть, что гражданский суд, в ведение которого попадает политик, уже имеет право, как упомянуто выше, вынести смертный приговор.

Однако тут речь идёт о политических судах. А Токвиль говорит, что именно судьи имеют сильное влияние на законодательную власть.

«Причина этого заключается в единственном факте: американцы признали за свои­ми судьями право обосновывать свои решения, исходя в первую очередь из конститу­ции, а потом уже из законов, — другими словами, они дозволили судьям руководство­ваться лишь теми законами, которые, на их взгляд, не противоречат конституции»[52].

Таким образом, получается, что теоретически в руках судов находится огромная власть.

Вне всякого сомнения, именно по этой причине «в Соединенных Штатах существует скрытая тенденция к умень­шению власти судей; согласно конституции большинства штатов, правительство по тре­бованию обеих палат может лишить судей их места. По некоторым конституциям судьи избираются на короткий срок»[53].

А каковы же при всех этих перипетиях возможности исполнительной власти в лице президента?

Президент является выборным должностным лицом. Его честь, его имущество, его свобода, его жизнь являются в глазах народа постоянными гарантиями должного упо­требления вверенной ему власти»[54].

Однако стоит заметить, что, хоть в руках президента и сосредоточена исполнительная власть, в силу ограниченности последней, возможности президента также ограничены рамками закона. «Верховная власть в Соединенных Штатах поделена между Союзом и штатам. Американцы имеют федеральное правительство. Президент является тем лицом, которое исполняет законы, однако он по­тому не принимает реального участия в их создании, что его отказ одобрить закон не оказывает решающего воздействия на существование этого закона»[55]. В данном случае Токвиль немного отходит от реального положения дел. За два года до его приезда в Америку, Эндрю Джексон наложил вето на продление лицензии Национального банка, об этом было сказано выше, и Конгрессу так и не удалось это преграду вплоть до 1833 года, когда Джексон вывел правительственные средства в несколько коммерческих банков и Второй банк Соединённых Штатов перестал существовать. Хотя, может быть, что в данном случае свою роль сыграла помощь народа, о которой говорит Токвиль: «Имущие классы в массе своей встают на сторону Банка, народ же поддерживает президента»[56], но всё равно нельзя представлять положение президента совсем уж безвластным.

Можно добавить, что «Президент, впрочем, не вполне независим: сенат осуществляет контроль за его взаимоотношениями с иностранными государствами, а также за тем, как он распределяет государственные должности, чтобы предотвратить коррупцию самого президента и его возможные поползновения коррум­пировать других»[57].

Насколько это высказывание близко к действительности, судить сложно, но де-юре оно наверняка верно.

Вообще, к данной главе могла бы послужить хорошим эпиграфом фраза Токвиля

«Американские законодатели весьма мало верят в человеческую честность, однако они всегда исходят из разумности людей. Как следствие, они очень часто полагаются на то, что частный интерес послужит исполнению законов»[58].

И ведь по «Демократии в Америке» правы оказываются законодатели, полагаясь на частный интерес.

 

Глава IV.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.