ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 3 глава

¹² "Weekly Journal orBritish Gazeteer".

¹³ "Он роскошно жил в Вене с 1745 по 1746 год, был вхож в любое общество, а премьер-министр императора (Франца I), принц Фердинанд Лобковиц был его лучшим другом. Он же и познакомил его с французским маршалом Белл-Излем, посланным королем Людовиком XV с особой миссией к Венскому двору. Белл-Изль, состоятельный внук Фуке, был столь очарован блистательным и остроумным Сен-Жерменом, что не замедлил пригласил, его посетить Париж". Herinneringen, van J.H.E.CA- van Sypsteyn; s Gravelenhage, 1869.

¹⁴ Генерал Клайв Индийский, барон де Пласси (1725-1772) — умелый полководец, основатель английского могущества в Индии. Во главе Ост-Индской военной кампании одержал много побед над конкурировавшими в этом регионе силами европейских государств, а также над силами индийских раджей. В конце 1760-х годов был обвинен в злоупотреблениях и взяточничестве. Покончил жизнь самоубийством. — прим. перев.

Все авторы, независимо от своего отношения к Сен-Жермену, постоянно упоминают и настойчиво подчеркивают его невероятное умение с помощью неведомой чудодейственной силы исправлять всевозможные изъяны и дефекты драгоценных камней. Кроме того, по многочисленным свидетельствам, почти все виды наук и искусств были, в той или иной степени, известны нашему мистику.

Следующая дата — 1757 год — открывает собой наиболее широко известный читающей публике период жизни нашего мистика. Великостветскому обществу Парижа Сен-Жермен был представлен военным министром, маршалом и графом Белл-Излем. Однако, из источников, цитированных ранее, явствует, что Людовику XV задолго до этого события была известна история Сен-Жермена и его семьи. Поэтому не следует удивляться тому сердечному и приветливому приему, оказанному нашему мистику со стороны короля, предоставившего в его распоряжение целую анфиладу комнат в королевском замке де Шамбор. Имелась в замке и лаборатория, полностью оснащенная для проведения сложнейших опытов. Вокруг нашего мистика сложилась группа последователей. Среди них мы обнаруживаем барона де Гляйхена, маркизу д'Урфи, а также принцессу Анхальт-Цербстскую, мать российской императрицы Екатерины II. Госпожа де Жанлис, вспоминая о том периоде, пишет:

"Он был неплохо осведомлен в физике, а химиком был совершенно превосходным. Мой отец, признанный специалист в этих областях науки, весьма высоко отзывался о его талантах... Ему ведома поистине удивительная тайна цвета, и благодаря этой известной только ему тайне его картины выделяются среди прочих непостижимым блеском и сиянием красок... Сен-Жермен, впрочем, отнюдь не горел желанием поделиться с кем-нибудь своим секретом."¹⁵

¹⁵ Genlis (Comtesse de). Mémoires Inédits pour servir à l'Histoire des X11II et XIX Siècles, p. 88, Paris. 1825.

Госпожа Оссе упоминает в своих мемуарах интересный факт, который свидетельствует о его уникальных познаниях в области драгоценных камней.

"Однажды король, — рассказывает она, — приказал принести ему средней величины алмаз с изъяном. Камень взвесили, и Его Величество обратился к графу:

— Этот бриллиант даже с дефектом стоит 6 тысяч ливров, без него он будет стоить, по крайней мере, 10 тысяч ливров. Возьметесь ли Вы оказать мне услугу в 4 тысячи ливров?

Сен-Жермен очень внимательно осмотрел алмаз и сказал:

— Пожалуй, я возьмусь за эту работу. Этот камень я верну Вам через месяц.

В назначенный срок граф Сен-Жермен принес бриллиант. Граф развернул лоскут горного льна и показал алмаз чистейшей воды. Король с нетерпением взял его в руки и не нашел существенной разницы в весе камня до и после обработки. Его Величество послал бриллиант своему придворному ювелиру маркизу де Гонто без каких-либо комментариев. Ювелир заплатил за него 9 тысяч 600 ливров. Король, однако, распорядился вернуть алмаз и сказал, что сохранит его как загадку. Его Величество не смог сдержать восторга и добавил, что Сен-Жермен должен обладать миллионами, особенно, если он знает рецепт, как сделать большие бриллианты из маленьких. Граф, однако, никак не отреагировал на эти слова, заметил только, что ему известен способ выращивания жемчужин и облагораживания их цвета. Король и госпожа де Помпадур были очень внимательны к графу. Господин Кено однажды в Высочайшем присутствии заявил, что Сен-Жермен шарлатан, тогда король публично одернул его и посоветовал впредь воздерживаться от подобных замечаний. Его Величество, видимо, совсем ослеплен талантами Сен-Жермена и временами говорит о нем, словно о человеке высочайшего происхождения."^1б

^1б Hausset (Madame de) Mémoires, p. 148. seq.; Paris. 1824.

Не следует упускать из виду один весьма примечательный факт, относящийся к парижскому периоду жизни Сен-Жермена. Из заявлений госпожи Оссе, герра фон Бартольда и барона де Гляйхена мы узнаем, что некий молодой англичанин по имени лорд Гауэр появился в ту пору в Париже, выдавая себя ради забавы светского общества за Сен-Жермена. Таким образом наиболее вздорные и глупые истории о нем, которые с большим удовольствием смаковались в так называемых салонах того времени, насквозь пронизанных духом слухов и дешевых сенсаций, происхождением своим обязаны нелепым россказням этого молодого человека. Разнообразнейшие подробности "подвигов" этого самозванца запечатлены во многих источниках, но вряд ли они заслуживают нашего внимания, за исключением упоминания о том, что Сен-Жермену неоднократно приходилось выслушивать оскорбления за слова, которых он не произносил. Процитируем по этому поводу господина фон Зипштайна: "Большинство дошедших до нас нелепых историй не имеют, по всей видимости, никакого отношения к Сен-Жермену и являются выдуманными от начала до конца с целью опорочить и высмеять его. Некий парижский повеса, известный как "милорд Гауэр", был неподражаемым мимом и шатался по парижским салонам, выдавая себя за Сен-Жермена, естественно сильно окарикатуренного. Однако, многими людьми эта потешная фигура воспринималась за настоящего Сен-Жермена."¹⁷

Тем временем наш философ работал с теми, кому он, так или иначе, способен был оказать помощь в постижении духовных таинств. В 1760 году наш мистик послан Людовиком XV в Гаагу с политической миссией, обстоятельства и мотивы которой разными исследователями трактуются по-разному. В апреле 1760 года Сен-Жермен пересекает Восточную Фрисландию по пути в Англию¹⁸. Затем в "Лондонской Хронике"¹⁹ за 3 июня 1760 года мы обнаруживаем обстоятельную заметку о "таинственном чужеземце", только что вступившем на британскую землю. При этом один писатель сообщает, что этот "чужеземец" хорошо был принят при дворе, а многие газеты того времени упоминают о нем, как о персоне весьма значительной, которой повсеместно оказывают подобающее внимание²⁰.

¹⁷ Sypsteyn, там же

¹⁸ Hezekiel G., там же

¹⁹ "The London Chronicle ".

²⁰ Gazette of Netherlahds от 12 января 1760 года:

Гаага, 2 января.

"Нам сообщают из Парижа, что отправившись в эту страну без разрешения короля, Сен-Жермен вернул себе Красную Ленту (Орден Бани); скорее всего он нашел общий язык с королем Дании."

Гаага, 3 января.

"Так называемый Сен-Жермен является для многих человеком непостижимым, о котором трудно что-либо сказать определенно. Его имя, титул, происхождение — все это покрыто тайной. Он обладает весьма солидным состоянием, источник которого также неизвестен. Он имеет огромный круг знакомств, однако, никто не знает, каким образом он приобрел их. Он запросто и без приглашения вхож в резиденции Высочайших особ!"

В Британском музее имеются нотные тетрадки с музыкальными произведениями Сен-Жермена, сочиненными во время своих визитов в эту страну, ибо имеющиеся на них даты соответствуют 1745 и 1760 годам. И друзья, и враги в один голос говорили, что он был превосходным скрипачом, который играл "как оркестр".

Благодаря счастливому стечению обстоятельств нам довелось однажды держать в руках прелюбопытнейшую вещицу, которая имеет самое прямое отношение к Сен-Жермену. Она хранится в библиотеке прекрасного замке Рудниц²¹ в Богемии, который принадлежит принцу Фердинанду Лобковицу.

Среди многочисленных рукописей и редких предметов этой замечательной коллекции мы нашли нотную тетрадь с музыкальными произведениями Сен-Жермена, и с разрешения нынешнего принца, мы выписали с нее посвящение и автограф нашего мистика, который имеет следующий вид:

'"Pour le Prince de Lobkowitz, Musique Raisonée, selon le bon sens, aux Dame Angloises qui aiment le vrai goût en cet art. Par... de St. Germain."²²

²¹ В настоящее время — Рудниц-над-Лабем.— прим. перев.

²² "Принцу Лобковицу, с наилучшими пожеланиями музыкальные произведения, которые были посвящены английской даме, обладающей истинным вкусом в этом искусстве....де Сен-Жермен". — франц.

Первая буква, или буквы подписи неразборчивы, поэтому заменены здесь многоточием, хотя этот отрывок и был скопирован для нас с величайшей тщательностью библиотекарем Рудница.

А теперь перенесемся в Санкт-Петербург, где, по словам графа Григория Орлова²³, обращенным к маркграфу Бранденбург-Ансбахскому, Сен-Жермен "сыграл значительную роль в перевороте".²⁴

Пребывание нашего мистика в Санкт-Петербурге отмечено также одним анонимным автором книги, которая носит примерно следующее название: "Несколько слов о первых сподвижниках Екатерины II" (XVIII. Кн. 3, стр. 343, 1869 г.)²⁵

²³ Граф Григорий Орлов — приближенный Екатерины II. Один из организаторов переворота 1762 года.

²⁴ Curiositäten der Literarisch historischen Vor Mitwelt, pp. 285, 286. Weimar, 1818.

²⁵ Возможно, имеется в виду книга Лонгинова М.Н. "Несколько известий о прямых сподвижниках Екатерины Н"("Осьмнадцатый век", кн. 3), упоминающаяся в одной из статей энциклопедии Брокгауза и Эфрона. Эту работу, однако, нам пока не удалось найти. — прим. перев.

Автор данной книги имеет в своем распоряжении некоторые другие детали его пребывания в Петербурге, однако, как утверждает автор, они пока не проверены и в некотором роде фрагментарны, поэтому лучшим выходом из положения будет повременить с их публикацией и дождаться появления более точной информации, которую автор намеревается незамедлительно представить на суд читателя. Как бы то ни было, существующих данных вполне достаточно, чтобы допустить возможность краткого пребывания Сен-Жермена в России. Как мы уже сообщали, принцесса Анхальт-Цербстская, мать Екатерины II, была весьма дружна с ним, что подтверждает тот факт, что он много времени проводил в ее доме, будучи в Париже.

В нашем распоряжении имеется также преинтереснейшее сообщение о нашем философе, которое мы нашли в письме графа Карла Кобленцкого к премьер-министру принцу Кауницкому. Подробности этого письма столь любопытны, что мы решили привести это письмо полностью:

"Брюссель, 8 апреля 1763 года. Граф Карл Кобленцкий господину Кауницу. Прошло вот уже три месяца с тех пор, как особа, известная под именем графа Сен-Жермена, почтила меня своим визитом. Мне он показался самым оригинальным из всех людей, которых я имел счастье знать ранее. О происхождении его я затрудняюсь говорить с уверенностью. Однако, я вполне допускаю, что он может быть отпрыском весьма известной и влиятельной фамилии, по той или иной причине скрывающим свое происхождение. Обладая огромным состоянием, он довольствуется весьма малым и живет очень просто и незатейливо. Ему известны, по-видимому, все науки. И вместе с тем, в нем чувствуется человек справедливый и порядочный, обладающий всеми достойными похвалы душевными качествами. Демонстрируя свои многочисленные таланты и способности, он проводил в моем присутствии некоторые эксперименты, наиболее примечательным из которых, на мой взгляд, был опыт по превращению железа в чудесный металл, весьма похожий на золото и в той же степени пригодный для ювелирных изделий. Достойны упоминания и эксперименты по крашению и дублению кож, которые после обработки выглядели столь совершенными, что с ними не могли сравниться никакие сафьяны и юфти всего мира. Элегантность окрашенных им шелков не имеет себе равных. Изделия из дерева, окрашенные им без применения индиго и кошенили, а с помощью простых и дешевых веществ, поражают радужной всепроникающей переливчатостью цветовой гаммы. Состав приготавливаемых им красок для живописи поистине изумителен. Ультрамарин, например, кажется квинтэссенцией лазурита. И наконец, следует упомянуть продемонстрированный им способ удаления стойкого запаха масляных красок и превращения в наилучшее Прованское посредственных масел Неветты, Кольсата и других, гораздо даже более худших, чем эти. Я держал в руках результаты этих экспериментов, которые проводились в моем присутствии. Я подверг их самому тщательному осмотру и анализу и, понимая, что все это может принести большие деньги, обратился к графу с просьбой обучить меня всем этим Тайным премудростям. Он с готовностью посвятил меня в эти секреты, не требуя за это никакого вознаграждения, за исключением условленной доли с будущей прибыли, если, конечно же, она появится в результате внедрения этих методов. Как и всякое предприятие подобного рода, связанное с внедрением новшеств, наше выглядело несколько нереальным, поэтому я постарался прежде всего обезопасить себя с двух, как мне казалось, слабых сторон. С одной стороны я опасался, как бы меня не одурачили, а с другой — я боялся слишком больших затрат. Чтобы избежать первой неприятности, я пригласил одного доверенного человека, в присутствии которого и были проделаны все эти эксперименты, и мы убедились в истинности и дешевизне всего произведенного. Пытаясь обезопаситься со второй стороны, я отправил господина де Зурмона (именно этим именем представился Сен-Жермен) к одному добропорядочному и надежному торговцу в Турне²⁶, с которым он сейчас и работает, а сам тем временем сделал кое-какие денежные вложения в дело, которые, к счастью, оказались совсем незначительными, через Неттина. Он, его сын и зять из Валькира и составляют компанию, взявшуюся за осуществление всего предприятия, до тех пор, пока прибыль, ожидаемая от реализации первых изделий, не поставит все наше дело на надежную основу. Мы, во всяком случае, ничем не рискуем. С каждым мгновением возможность получения прибыли становится все ближе и очевиднее."²⁷

²⁶ Турне — город в бельгийской провинции Гано на границе с Францией. В XVIII веке был известен как центр по изготовлению ковров и фарфора. В настоящее время помимо этого там имеются предприятия по выделке кож и обработке горной породы.— прим. перев.

²⁷ Arneth (A. Ritter von), Graf Phitipp Coblenzl und seine Mémoiren, p. 9, note. Wien. 1885.

О пребывании Сен-Жермена в Турне нам стало известно и из другого источника, а именно из мемуаров Казановы.

Казанова по пути в Турне узнал о пребывании в этом городе графа Сен-Жермена и пожелал быть представленным ему. Однако узнав о том, что граф не принимает визитеров, он не отчаялся и написал ему письмо с просьбой о встрече и получил положительный ответ, с тем лишь условием, что Казанова явится к графу инкогнито и не останется на обед. По словам Казановы, Сен-Жермен предстал перед ним с длинной бородой и в армянском платье.

В состоявшейся беседе граф ознакомил Казанову со своими планами по созданию фабрики для графа Кобленцкого.²⁸

О жизни нашего мистика с 1763 по 1769 год сведений немного, однако имеются некоторые подробности о его одногодичном пребывании в Берлине в промежутке между этими датами. Этим сообщением мы обязаны мемуарам господина Дьедонне Тьебо, где говорится:

"В Берлине целый год жил один весьма примечательный человек, именовавший себя графом Сен-Жерменом. Аббат Пернети сразу угадал в нем адепта и явился к нам, переполненный множеством чудесных историй."²⁹

²⁸ Casanova (F. SeingaK de), Mémoires, VI. p. 76.

²⁹ Thiebauh (D.), Mes Souvenirs Je Vingt Aus Je Séjour à Berlin. VI. p. 83. Paris, 1813.

Автор далее сообщает о том, что принцесса Амелия изъявила желание познакомиться с графом, и замечает между прочим о странном обыкновении Сен-Жермена обращаться к пожилому барону Нихаузену со словами "сын мой". Послушаем же самого писателя:

"Госпожа де Труссель также горела желанием увидеться с ним. Уступив ее просьбам, аббат Пернети устроил встречу, и в один из званых вечеров в ее доме появился граф. В завязавшейся беседе речь зашла о "философском камне", и граф отрывисто заметил, что большинство людей, стремящихся его найти, находятся в невероятном заблуждении, возлагая все свои надежды по получению этого камня на огонь, и забывают при этом, что последний является стихией разрушительной, а не созидательной, и, следовательно, верхом неразумия являются их попытки создать нечто новое с помощью этой стихии. Он довольно долго рассуждал об этом, но в конце концов перевел разговор на более общие темы. Во внешности Сен-Жермена сквозили изящество и интеллект. В нем чувствовалось благородное происхождение и знание светских условностей. По слухам, знаменитый Колиостро (известный своими парижскими мистификациями кардинала Роана и других) был его учеником. Ученик, впрочем, так и не достиг уровня своего учителя, достойно окончившего свою карьеру, и часто соскальзывал на криминальную стезю, что и привело его в конце концов к смерти в темнице римской инквизиции... История же Сен-Жермена являет нам образцовый пример истории человека мудрого и предусмотрительного, остерегавшегося нарушить правила общепринятого поведения или оскорбить мораль. Чудес о нем рассказывают великое множество, однако они не скандальны и не низменны."³⁰

Точной датой его посещения Берлина мы не располагаем, однако укажем на то, что это событие произошло до его отъезда в Венецию, где о нем слышал канцлер императора Иосифа II граф Макс Ламбергский³¹, который оставил для нас интересные замечания в своих воспоминаниях. Граф застает Сен-Жермена, скрывающегося под именем маркиза д'Аймара или Белъмара, проводящим множество опытов по выделке льна. Он добивался получения такого материала, который бы не уступал по качеству лучшим итальянским шелкам. В широко развернувшемся предприятии было занято не менее ста рабочих. Видимо, в дальнейших путешествиях нашего мистика сопровождал именно граф Ламбергский, так как во Флорентийской газете³² за июль 1770 года под рубрикой "Новости Мира" мы обнаруживаем следующую заметку:

"Тунис, июль 1770 года.

Граф Максимилиан Ламбергский³³, канцлер императора Иосифа II, в конце июня сего года удостоил своим посещением остров Корсику с целью проведения кое-каких исследований. В этой поездке его сопровождает сеньор Сен-Жермен, широко известный в Европе своими глубочайшими познаниями в политике и науках."

³⁰ Thiebault (D.), там же.

³¹ Lamberg (Graf Max von), Lé Mémorial J'un MonJian, p.80. London. 1775.

³² "La notizie del Mondo "

³³ Некоторые интересные сведения о графе Сен-Жермене содержатся в любопытной книге "Casanova et son temps", выпущенной недавно господином Е. Мэньялем. В ней мы находим весьма новое и неожиданное для нас заявление о том, что в Праге хранится переписка между Сен-Жерменом и графом Ламбергским. По заявлению обладателя этих редкостей, весьма известного австрийского писателя, ныне проводятся тщательные работы по приведению в порядок этой корреспонденции. Смеем надеяться, что господин Гугиц не заставит нас долго ждать публикации этих документов.— прим. авт.

Больше никаких подробностей об этом путешествии не сообщается, однако нам известно о том, что Сен-Жермен был в 1773 году в Мантуе.

Мы чуть было не упустили из виду одно важное событие, относящееся к 1770 году. Граф Сен-Жермен был в Ливорно, когда там стоял русский флот. Наш мистик был одет в форму русского офицера, и граф Алексей Орлов представил его как графа Салтыкова. Более того, в этом же году он вернулся в Париж, узнав об опале своего врага, премьер-министра герцога Шуазельского.

"Все заново прониклись к нему уважением и любовью, — говорит господин фон Зипштайн³⁴, — за достоинство, великодушие и снисходительность к чужим слабостям, когда после отставки своего заклятого врага герцога Шуазельского он появился в Париже, и стали выражать свое глубокое сожаление, что допустили когда-то оплошность, изгнав его из столицы и оставшись без его покровительства... После смерти Людовика XV, 10 мая 1774 года, он отправился в Гаагу и оттуда в Швабах. Это было последнее посещение Голландии графом Сен-Жерменом... В одной немецкой биографии указываются точные даты его визитов в эту страну, которые перечисляются в следующем порядке: 1710, 1735, 1742, 1748, 1760 и 1773".

³⁴ Sypsteyn, там же.

Последняя дата приводит нас к уже упомянутому периоду пребывания графа в Тройсдорфе и Швабахе, где он вместе с маркграфом проводил эксперименты, в том числе и алхимические. Маркграф, по нашим сведениям, был весьма горд познаниями своего друга в медицине и даже выхлопотал у английского консула в Ливорно копию рецепта "Русского Чая" или "Aqua Benedetta", составленного Сен-Жерменом. Этот напиток помогал русским морякам легче переносить изнуряющую жару во время Архипелагской кампании.

С 1774 по 1776 год Сен-Жермен находится в Тройсдорфе, в 1776 году живет в Лейпциге, в следующем году — в Дрездене. Об этом периоде мы расскажем несколько позднее, а теперь мы перейдем сразу же к 1779 году. В этом году о графе слышно в Гамбурге. Оттуда граф едет к принцу Карлу Гессенскому, где живет в качестве желанного и почетного гостя. Они вместе приступили к ряду экспериментов, которые обещают принести пользу для всего человечества. Рассказывая о познаниях графа и намекая на образование, которое получил Сен-Жермен от герцога де Медичи, принц говорит:

"Этот дом (Медичи), как хорошо известно, славился своей приверженностью к наукам и искусствам, и поэтому неудивительны его ранние успехи во всех отраслях человеческого знания. Однако к постижению таинств Природы он приступил, руководствуясь исключительно своими стремлениями к ведомой только ему одному цели. Он прекрасно разбирается в травах и деревьях, из которых приготавливает чудесные снадобья, сохраняющие молодость и здоровье, и, возможно, продлевающие жизнь. У меня до сих пор хранятся все его рецепты, однако врачи принимают их в штыки. Одному врачу по имени Лоссау, владельцу аптеки, я платил по 1200 крон в год за приготовление лекарств по рецептам Сен-Жермена, главным образом, особенного чудодейственного чая, который продавался за дорогую цену богатым людям, а беднякам раздавался бесплатно... После смерти этого медика, удрученный сплетнями, долетавшими до меня со всех сторон, я был вынужден забрать все рецепты, и больше не нанимать никого на его место." ³⁵

³⁵ Hesse, там же.

Оглядываясь на все ранее перечисленные достоинства и способности этого великого человека, можно сделать следующий вывод: либо он действовал по определенному скрытому от постороннего глаза плану, либо он переезжал с места на место без цели, без семьи, не связывая себя с людьми, — и если эти последние слова — правда, то это было бы очень прискорбно для такого талантливого смертного, каким выглядел наш мистик. Но где бы он ни появлялся, всегда уравновешенный, всегда снисходительный к чужим слабостям, всегда отдающий, но ни в чем не нуждающийся, всегда помогающий, но никогда не требующий помощи, даже для самых закоренелых скептиков становилось очевидным, что какая-то скрытая сила движет им, какой-то неведомый план лежит в основе его поступков. В самом деле, один из ранее уже цитированных авторов утверждает:

"Иногда он погружался в транс и, когда выходил из него, рассказывал о странствиях своей души по далеким неведомым землям, пока его тело находилось неподвижным. Иногда он исчезал на значительное время и так же внезапно появлялся вновь, объявляя о своем потустороннем пребывании и общении с умершими. Более того, он весьма гордился своим умением укрощать пчел и гипнотизировать музыкой змей."³⁶

³⁶ Sypsteyn, там же.

Автор, видимо, не знает, что обычный йог в Индии имеет такую же власть над змеями, и, без сомнения, именно там Сен-Жермен обучился этому искусству. Способность же общения с умершими стала более понятной в XIX веке, благодаря тем, кто идет по стопам графа Сен-Жермена и кто продолжает его великий труд. Тем не менее, хотя вышеупомянутый автор и скептичен в этих вопросах, он отдает дань истинным заслугам нашего философа, когда пишет:

"Как бы то ни было, Сен-Жермен во многих отношениях человек весьма примечательный, и где бы он не появлялся, всегда оставлял благоприятное впечатление, хорошие воспоминания и множество благородных дел. Сколько бедных отцов семейств, сколько благотворительных заведений было облагодетельствовано им втайне... нет ни одного плохого, бесчестного поступка, известного за ним, и поэтому он всегда внушал симпатии к себе, в том числе и в Голландии."

В свете всего сказанного перед нашим взором отчетливо предстает характер того, кого некоторые называют "Вестником Духовной Иерархии", управляющей развитием нашего мира. Именно таков нравственный облик человека, которого нелепая свора критиканов назвала "авантюристом".

Глава третья

ГРЯДУЩАЯ ОПАСНОСТЬ

В этой главе мы приведем отрывки из редкой и очень ценной книги "Воспоминания о Марии-Антуанетте"¹, принадлежащей перу ближайшей наперсницы королевы — графини д'Адемар, умершей в 1822 году.

Довольно долго мы не могли обнаружить этой книги, хотя искали ее во многих библиотеках Англии и Континента². Однако, по счастливой случайности, нам удалось узнать о том, что в Одессе в библиотеке госпожи Фадеевой, тети и друга госпожи Е.П. Блаватской, имеется искомый экземпляр.

¹ D'Adhemar (La Comtesse), Souvenirs sur Marie Antoinette, Archduchesse d'Autriche, Reine de France, et sur la Cour de Versaille. Paris, 1836.

² После того, как была написана эта глава, я наконец получила возможность ознакомиться с этой книгой. Уважаемая графиня де Адемар сообщила мне также, что ее семья обладает и другими документами, касающимися графа де Сен-Жермена. Мадам Блаватская побывала у них в Шато-де-Адемар в 1884 году. Уважаемая графиня де Адемар, принадлежащая к одной из многочисленных аристократических фамилий, разоренных революцией, сейчас живет в Америке, документы хранятся в ее семейном архиве. — прим. авт.

Мы выражаем нашу искреннюю благодарность госпоже Фадеевой за то, что она позволила одному из нас поработать с этой книгой и сделать несколько интересующих нас извлечений. Госпожа д'Адемар вела дневник, следуя обычаю того времени, на котором, по всей вероятности, с добавлением необходимых пояснений и основаны ее "Воспоминания". События, описанные в этой книге, охватывают большой отрезок времени, начинающийся 1710-м и заканчивающийся 1821 годом.

Один весьма любопытный факт, имеющий отношение к датам, обнаруживается в заметке, датированной 12 мая 1821 года, начертанной собственной рукой графини и заботливо подкрепленной булавкой к рукописи. Умерла она, как нами уже сообщалось, в 1822 году. В заметке же содержится упоминание о пророчестве, сделанном Сен-Жерменом в 1793 году, когда он предупредил ее о приближающейся печальной кончине королевы и, в ответ на ее расспросы о том, суждено ли им будет увидеться вновь, заявил:

"Нас ожидает еще пять встреч, не более".

Графиня пишет:

"Я виделась с Сен-Жерменом еще не раз, и каждая встреча сопровождалась обстоятельствами, которые повергали меня в крайнее удивление: в день убийства королевы; накануне 18 Брюмера; день спустя после кончины герцога Энги-енского (1804 г.); в январе месяце 1813 года; и в канун убийства герцога Беррийского (1820 г.). Жду с нетерпением шестой встречи, если на то будет Воля Божия".

Эти даты интересны потому, что, согласно бытующему мнению, Сен-Жермен умер в 1784 году. Некоторые авторы, правда, полагают, что он просто отдалился от мирских дел. Но об этом мы поговорим позднее.

Госпожа д'Адемар далее пишет³:

"Поскольку мое перо вывело имя графа Сен-Жермеиа, я расскажу немного о нем. Он появился (именно так!) при дворе французского короля задолго до меня. Было это в 1743 году. Слухи донесли, что в Версаль только что прибыл некий несметно богатый, судя по украшавшим его драгоценностям, чужеземец. Откуда он прибыл? Об этом никто не знал. Самообладание, достоинство, интеллект поражали с первой минуты общения с ним. Он обладал гибкой и элегантной фигурой, руки его были нежны, ступни по-женственному малы, изящность икр ног подчеркивалась облегающими шелковыми чулками. Очень узкие панталоны также свидетельствовали о редчайшем совершенстве его телесных форм. Его улыбка обнажала прекраснейшие зубы, симпатичная ямочка красовалась на подбородке, волосы его были черны, а глаза — добры, взгляд — проницателен. О! Что это были за глаза! Я никогда не встречала равных им. На вид он казался лет сорока пяти. В начале 1768 года он вновь появился в малых апартаментах⁴, куда ранее имел свободный доступ. Он не застал госпожи дю Барри, но был свидетелем гибели герцогини де Шаторуа.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: