Учение о чувственном и рассудочном познании

Кант называет трансцендентальным не просто доопытное знание, а такое познание, формы которого имеют до- опытное происхождение и свойственны субъекту познания, а не познаваемым объектам. Вместе с тем они предназначе­ны для организации любого опыта и его осмысления; без та­ких форм человеческий опыт и приобретаемые им знания, по Канту, просто невозможны. Объект познания задан только в отношении его к субъекту, и знания об этом объек­те обязательно включают в себя следы познавательной ак­тивности субъекта, формы его отношения к объекту.

Существуют, как отмечает Кант, «два основных ствола человеческого познания, вырастающие, быть может, из од­ного общего, но неизвестного нам корня, а именно чувственность и рассудок. Посредством чувственности предметы нам даются, рассудком же они мыслятся»¹. Пра­вота эмпиризма состоит в том, что человеческое познание действительно начинается с опыта, но отсюда не следует, что оно целиком происходит из опыта. Чувственное созер­цание, или непосредственное познание объектов с по­мощью органов чувств, соединяет, говоря словами Канта, материю явлений (то, что вызвано действием объектов на органы чувств) и форму явлений, или чистое созерцание, благодаря которому отдельные ощущения выстраиваются в определенном порядке, связываются между собой.

Пространство, по Канту, представляет собой универ­сальную, а потому и априорную форму внешних чувств, субъективное условие внешнего созерцания, или восприя­тия предметов нашего опыта. Время - тоже универсальная и, следовательно, априорная форма внутреннего чувства, или созерцание последовательности наших собственных состояний, а через их связь с внешними чувствами - также и способ упорядочения ощущений, относящихся к протека­нию внешних явлений. Любой объект чувственного опыта дан нам в формах пространства и времени; других всеоб­щих форм чувственного опыта мы не знаем. Содержание данных форм не зависит от нашего произвола, оно объек­тивно задано нашими ощущениями. Но сами эти формы, будучи универсальными, не могут быть почерпнуты непо­средственно из ощущений; они присущи нам как субъектам опыта, и они делают возможным наш опыт. Каковы объек­ты сами по себе, безотносительно нашего чувственного -опыта, в отвлечении от применяемых нами пространствен­но-временных форм его организации, - этого мы не знаем и в принципе знать не можем.

Итак, чувственное познание создает образ изучаемого предмета в его пространственной определенности и в изме­нениях, происходящих с течением времени. Такой образ яв­ляется прежде всего достоянием отдельного человека, т.е. имеет субъективное значение. Для того чтобы знания об объекте нашего чувственного восприятия стали обще­значимыми, нам нужно использовать общезначимые фор­мы суждений об объектах. Высказывая такие суждения, на­пример, утверждая, что одно явление есть причина, а другое — его следствие, мы подводим эти явления под общие поня­тия, или категории (в данном случае - категории причины и следствия). Дело рассудка, по словам Канта, состоит в том, чтобы мыслить, выстраивая суждения относительно пред­метов опыта. Для этого данные предметы нужно подводить под соответствующие предельные понятия, или категории. Объекты нашего чувственного созерцания подвергаются, таким образом, рассудочному анализу. Логика есть наука о деятельности рассудка, рассудок же представляет собой спо­собность образовывать суждения посредством использова­ния понятий.

Будучи прекрасным знатоком современной ему логики, Кант выделяет двенадцать общих форм суждений, которые подразделяет на четыре группы: суждения количества (об­щие, частные, единичные), суждения качества (утвердитель­ные, отрицательные, бесконечные), суждения отношения (категорические, гипотетические, разделительные), а также суждения модальности (проблематические, ассерторические, аподиктические). Каждое суждение, как известно, связывает понятия о субъекте (то, о чем мы судим) и о предикате (то, что о нем высказывается). Суждения количества выражают объем субъекта, который может быть в отношении преди­ката либо единичным экземпляром, либо частью некоего рода, либо целым родом. Суждение качества либо утвержда­ет за субъектом какой-то предикат, либо отрицает его нали­чие, либо, наконец, приписывает субъекту любые признаки, кроме некоторого определенного (А есть не-В, что и называ­ют бесконечным суждением). В суждениях отношения пре­дикат приписывается субъекту либо безусловно (категори­чески), либо условно, гипотетически (субъект есть условие предиката), либо так, что предикат делится на несколько ви­дов, и один из них связывается с субъектом. Наконец, в суж­дениях модальности связь субъекта и предиката либо фик­сируется как возможная (проблематические суждения), ли­бо устанавливается как действительно существующая (суж­дения ассерторические), либо утверждается в качестве обя­зательной (суждения необходимости, или аподиктические).

Эти формы суждения - самые общие, универсальные способы связывания рассудком предметов чувственного опыта и, соответственно, способы понимания данных пред­метов. Каждой общей форме суждения отвечает определен­ная категория чистого мышления, не связанного непосред­ственно с данными чувственного опыта. Чистые рассудоч­ные понятия - это те общие формы мысли, под которые должны быть подведены все наши восприятия для того, чтобы они стали суждениями опыта. Опыт, по Канту, не сводится к одной лишь чувственности, а включает также рассудочные утверждения, устанавливающие связь чувствен­ных восприятий. Связь эта, или соединение восприятий, происходящее по правилам, задаваемым соответствующи­ми категориями, устанавливается познающим субъектом. Субъект должен, прежде всего, зафиксировать полученные восприятия; затем, в случае надобности, он должен уметь воспроизвести в своем уме прошлые восприятия и соеди­нить их с новыми; наконец, он должен уметь узнавать вос­производимые восприятия (представления). Для этого нуж­но, чтобы субъект познания оставался одним и тем же в про­цессе познавательной деятельности, т.е. сохранял безуслов­ное (априорное) внутреннее тождество с самим собой. Кант называет это условие возможности человеческого опыта трансцендентальным единством апперцепции, или доопыт- ным единством самосознания.

По Канту, связь различных сторон воспринимаемых яв­лений, а также самих этих явлений в целом не может быть постигнута нами непосредственно через чувства. Всякая та­кая связь, как познавательный синтез, есть действие рассуд­ка: «мы ничего не можем представить себе связанным в объ­екте, чего прежде не связали сами»^[38]. При этом самосозна­ние, порождающее представление «я мыслю о...», должно сопровождать все остальные наши представления. Фундаментальный, с точки зрения возможности позна­ния, факт существования и единства человеческого самосоз­нания Кант дополняет столь же фундаментальным фактом реального существования материальных предметов, кото­рые, правда, доступны нашему познанию только в формах опыта, а не сами по себе, независимо от какого бы то ни бы­ло опыта. Чувственный материал задается нашему рассудку действиями этих предметов, вызывающими ощущения; рассудок лишь связывает данный материал, устанавливая законы явлений. Наше сознание выстраивает из разрознен­ных ощущений целостные чувственные образы предметов, упорядочивая ощущения посредством пространства и вре­мени как априорных форм чувственности. В процессе рас­судочной деятельности сознание устанавливает общую связь явлений, подводя их под категории как априорные формы мышления.

Сами эти категории связаны с временем как формой внутреннего опыта. Это означает, что мы прежде всего уста­навливаем продолжительность явлений; такова схема кате­горий количества (понятий единичного, особенного и об­щего). Установление содержательной наполненности вре­менного бытия задает схему категорий качества (реаль­ность, отрицание, ограничение). Временной порядок явле­ний определяет схему категорий отношения (субстанция, причина, взаимодействие). Наконец, модальности времен­ного бытия, по Канту, соответствуют категории модальнос­ти (возможность, действительность, необходимость). Бла­годаря этому схематизму, категории рассудочного мышле­ния способны выступать формами осмысления чувственно­го опыта, выведения из него знаний о предметах. Вне связи с чувственным опытом применение категорий, как подчер­кивает Кант, лишено всякого оправдания.

Подобное рассмотрение категорий рассудочного мышле­ния позволяет Канту сформулировать искомые априорные синтетические суждения, выражающие условия возможнос­ти всякого опыта. Он называет их основоположениями чис­того рассудка, выступающими в роли априорных всеобщих законов природы. Категориям количества отвечают всеоб­щие априорные суждения, названные Кантом аксиомами воззрения. Они устанавливают, что все чувственно воспри­нимаемые явления экстенсивны, т. е. состоят из частей и ха­рактеризуются некоторой величиной. Категориям качества соответствует вывод о том, что ощущения, вызываемые не­которыми объектами, различаются по своей интенсивнос­ти, или степени. С категориями отношений связаны так на­зываемые аналогии опыта. Они утверждают, во-первых, сохранение субстанции (аналог закона сохранения мате­рии), во-вторых, всеобщее действие в природе закона причинности, в-третьих, всеобщее взаимодействие предметов природы. Категориям модальности соответствуют «посту­латы опыта», выражающие общую зависимость явлений от условий познания. Первый из них утверждает возможность бытия того, что согласуется с формальными условиями опыта, или может быть в принципе представлено в- простран­стве и времени, а также соотнесено с категориями рассудка. Второй - подчеркивает, что для утверждения действитель­ного существования вещи нам нужны относящиеся к ней восприятия. «В одном лишь понятии вещи нельзя найти признак ее существования»^[39]. Третий такой постулат указы­вает на необходимый характер всего того, что отвечает как формальным, так и реальным условиям опыта. Природа, по Канту, есть совокупность всех предметов нашего опыта. Иными словами, до опыта мы о природе просто ничего не знаем. Строится же наш опыт таким образом, что мы ищем и рано или поздно находим в природе взаимосвязь и при­чинную обусловленность составляющих ее предметов, все­общую закономерность явлений. Мы действительно можем познать только явления, данные нам в опыте. Признание непознаваемости «вещей в себе», каковы они безотноси­тельно связи с нами, ничего не меняет в нашей повседнев­ной жизни, ибо в ней мы имеем дело лишь с предметами опыта, а эти последние вполне доступны нашему познанию.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: