Глава 33. Неистовая буря и просвет в небесах 7 глава

Глава 36 – Вопросы, размышления и порывистый ветер

~*~Белла~*~

Сбросив паутину сна, я лежала в кровати, пытаясь понять, что же Эдвард сейчас сказал мне, а потом посмотрела на него. Он выглядел обеспокоенным… очень, очень обеспокоенным.

- Что? – спросила я, потому что реально была в шоке и, честно говоря, немного не уверена в том, что я правильно его расслышала.

- Хмм… ну, мне нравится, что ты здесь, и ты лучше спишь, когда ты со мной… и мне нравится, когда ты рядом. Я имею в виду, ты же не хочешь возвращаться к себе в квартиру, правда? После все случившегося там… Да и зачем тебе эта квартира, если ты живешь здесь. Мы можем подождать, пока ты сама решишься на это… Когда тебе станет лучше… Лучше, чем теперь, потому что тебе уже лучше. После праздников, например, да? Ведь нет никакого смысла платить за место, в котором ты не живешь… - сбивчиво пробормотал он, потом резко замолчал, облизал губы и провел рукой вверх-вниз по моей спине.

Я приподнялась на слабых руках, чтобы получше разглядеть его. Но в комнате было темно, поэтому я потянулась через него и включила ночник. Он обхватил ладонями мою грудь. Я села и нежно улыбнулась ему.

- Ты хочешь, чтобы я переехала жить к тебе? Эдвард, а ты понимаешь, что тогда все мои вещи перекочуют сюда? И как ты собираешься с этим справляться? Ты же практически психанул, когда я вытирала тарелки пару дней назад.

- Ты использовала полотенце для рук, - пробормотал он.

Я закатила глаза.

- Неужели? И что? – мы немного сбились с темы, но меня именно этот аспект беспокоил больше всего. Эдвард просто маньячил по поводу чистоты: ему было жизненно необходимо, чтобы все вещи находились на собственных местах. И это только вопрос времени, когда мы начнем орать друг на друга по поводу того, что его журналы лежат не в хронологическом порядке. И я была уверена, что он понимал это, как, собственно, и я.

Эдвард вздохнул и начал водить пальцами по моей руке, отвлекая меня, заставляя дрожать. Он наблюдал за этими движениями какое-то время, а потом тяжело вздохнул и посмотрел на меня. В его глазах светились испуг и печаль, когда он прошептал:

- Ты не хочешь переезжать ко мне?

В его голосе не было жизни, но что еще хуже, он выглядел очень уязвленным - я никогда раньше его таким не видела, и это ранило мое сердце. Глубоко внутри он оставался сломленным маленьким мальчиком, несмотря на ругательства, чернила, сталь и сексуальность. Все это было лишь маской, которая защищала его от внешнего мира, от той боли, которую этот мир может причинить. Существовало лишь несколько человек, которых Эдвард по-настоящему впустил в свою душу, и я была одной из них.

- Что? Конечно, я хочу переехать к тебе. Я всегда хочу быть рядом с тобой, Эдвард. Просто переживаю о том, что ты будешь делать, когда я вторгнусь в твой порядок и разведу тут хаос, - я откинула с его лба медный кошмар, просто чтобы почувствовать нежность волос между пальцев, и смотрела, как упрямые локоны возвращают себе прежнюю форму, щекоча мою ладонь.

Я видела, как после моих слов лицо Эдварда просветлело, он притянул меня к себе для нежного поцелуя. Его руки двигались по моей спине, бокам, гладили округлости моей груди. Затем пальцы одной руки запутались в моих волосах, и его рот прильнул к моему. Этот поцелуй был медленный и сладкий. А потом Эдвард отстранился.

- Я буду работать над этим, Котенок. Я знаю, что могу быть настоящей задницей, когда речь заходит о порядке, но я научусь с этим бороться.

Я прижала одну руку к его груди, туда, где билось сердце, а другую к щеке и начала покрывать его губы легкими поцелуями. Я понимала, что нам еще многое предстоит обсудить, и беспокоилась, не слишком ли поспешно приняла решение переехать, но я хотела этого. И к тому же, он был совершенно прав: я никогда не смогу вернуться в свою квартиру.

- Хорошо, после праздников, - сказала я, оставляя дорожку из поцелуев по линии его скулы, пытаясь отвлечь себя от волнительной мысли о том, что это будет мое первое Рождество без своей старой семьи; я проведу его с новой.

- Да?- спросил он, обхватывая мое лицо руками, чтобы лучше рассмотреть меня.

Я прикусила губу, чтобы не захихикать, потому что он выглядел таким… милым… Его бы разозлило, если бы я ему это сказала. Я молча кивнула, его глаза потемнели, и он перевернул меня так, что я снова оказалась под ним, раздвинул коленом мои ноги, испустив судорожный вздох, и я почувствовала бедром его эрекцию. Я слегка передвинулась, чтобы закинуть на него ногу, и повернулась на бок одновременно с ним. Теперь его твердый, толстый член прижимался к моему животу, чуть выше киски.

- Ты устала, - пробормотал он, но его бедра двинулись вперед, а из груди вырвался стон, несмотря на явное желание сдержать его.

Это правда, но не настолько, чтобы не хотеть его снова. Мы так давно не были вместе вот таким вот образом, что я жаждала его снова и снова, никогда не чувствуя насыщения, будто не могла подобраться к нему достаточно близко. Я провела рукой по его боку, скользнула между нашими телами, и мои пальцы сомкнулись на его члене, горячем, гладком, пульсирующем. Я подалась бедрами вперед, провела головкой между моих складочек, и он снова погрузился в меня. Мы медленно тонули друг в друге, нежных поцелуях, ощущениях приоткрытых губ на горячей коже, неспешно двигаясь. Даже когда мы были близко, наши движения практически не ускорились, неторопливо подводя нас к яркой развязке. Я первая ступила через край, прижимая его лицо к своему, шепча его имя, пока он целовал меня. Он продолжал двигаться, медленно, поступательно, когда я возвращалась с небес, потом прижал меня крепко к себе, застонал, его тело напряглось, и Эдвард впился губами в мою шею, легонько её покусывая.

Мы уснули, прижавшись друг к другу, сплетаясь телами в одно целое. Горизонт будущего приближался к нам мелкими шажками, которые так много значили для нас обоих.

~*~

На этот раз я проснулась раньше Эдварда. Выпутавшись из захвата его рук, которые периодически перемещались по моему телу, я гулко ступила на пол и на цыпочках потопала в ванную, дрожа всем телом. Кожа покрылась огромными мурашками, соприкоснувшись с прохладным воздухом, который резко контрастировал с жаром тела Эдварда. Я закрыла дверь, вытащила электронные весы, нажала на них носком ступни, подождала, когда шкала обнулится, а потом встала на них и наблюдала за меняющимися цифрами. Циферблат замелькал где-то на сорока пяти - сорока шести килограммах и замер на сорока шести. Я довольно улыбнулась: я действительно достаточно быстро набирала вес. Отсутствие таблеток, которое, конечно же, совершенно не помогало мне справляться с нервозностью, существенно улучшило мой аппетит. Теперь я была постоянно голодной, и Эдвард неустанно кормил меня.

Я направилась в кухню, намереваясь убрать там разведенный мною вчера вечером беспорядок, чтобы Эдвард не слишком переживал, когда проснется. Я старалась все делать как можно тише, чтобы не разбудить его, но, тем не менее, пыталась как можно скорее избавиться от последствий своей стряпни.

Я сложила в коробку все кексы, открыла холодильник и вытащила оттуда остатки яблочных кусочков покрытых шоколадом из съедобного букета, который Эдвард купил для меня после всего этого Ауди-дерьма. Я ни чуточки не переживала, что сейчас только восемь утра, а я намереваюсь отправить в рот фрукты в шоколаде. Мне нужны были калории, я отлично это понимала, а также знала, что Эдвард добавляет мне в коктейли протеиновый порошок, и с удовольствием их пила, потому что это означало, что я буду выглядеть и чувствовать себя значительно лучше в самое ближайшее время. А это было важно для нашей поездки в Вегас.

В свете этого я запланировала дополнительную встречу с терапевтом сегодня днем, чтобы как можно лучше подготовиться к поездке. Хотя Эдвард ничего мне не говорил, я знала, что он её планировал. Мы должны были встретиться со всеми в Вегасе, куда они полетят вечером на следующий день после Рождества, а мы отправимся на машине. Эдвард планировал остановиться по дороге на ночь, но все равно я беспокоилась, что ему предстоит провести за рулем четырнадцать часов, и очень хотела предложить вести машину по очереди, но я все еще была очень слаба, потому что моя печень только пыталась восстановиться. Должно пройти немало времени прежде, чем я вернусь к какому-то подобию себя прошлой.

Я убедилась, что ничего не перепутала, вытирая все поверхности кухни желтой тряпкой - именно той, которую для этого использовал Эдвард, - и не забыла про дезинфицирующий спрей. Я только начинала понимать его систему уборки. Он всегда использовал желтую тряпку для столешницы и голубую для посуды. Правда, он никогда не мыл тарелки тряпкой, поэтому голубая никогда не применялась по назначению, для этого у него было просто невероятное количество этих губок с ручками, потому что он менял их каждый понедельник, даже если предыдущая была еще в очень хорошем состоянии. А под раковиной он хранил зеленую тряпку, которой вытирал пол. И если он хотя бы один раз использовал её, она тут же отправлялась в стирку, и доставалась новая.

К этому было трудно привыкнуть, но я старалась, училась, потому что не хотела осложнять для него ситуацию. Я понимала, что все эти причуды – часть его сущности, и мне просто необходимо научиться справляться с ними так же, как и ему с моими. Хотя они и были полной противоположностью его заморочек. Я пыталась не забывать убирать свои рабочие материалы, не оставлять их разбросанными по всей комнате, потому что это приносило ему практически физические страдания. Но часто, когда я очень сильно уставала, работая над диссертацией, то засыпала прямо посреди разведенного мной беспорядка.

Были случаи, когда я просыпалась на диване и видела, как Эдвард зависает над журнальным столиком и водит руками, ничего не трогая, будто желая навести порядок в этом ворохе бумаг посредством телекинеза.

Я поставила варить кофе и включила телевизор, немного переживая, что наткнусь на новости, потому что не хотела ничего слышать о Джеймсе, Аро и Кае. Я как-то еще не была готова справляться с этим, несмотря на то, что, казалось, все это произошло лет сто назад.

После получасового сидения я уже просто не могла ничего не делать и решила приготовить Эдварду завтрак. Я взболтала несколько яиц, вытащила из холодильника буханку хлеба, который он покупал в ближайшей пекарне, нашла там порезанную колбаску в кленовом сиропе и сыр Мюнстер . Я поджарила гренки, сделала из них сэндвичи с колбасой и сыром и запихнула их в духовку, чтобы расплавить сыр.

Эдвард выглядел удивленным и очень аппетитным, когда вышел из спальни, завязывая шнурок на штанах. Он еще толком не проснулся. А я даже не скрывала, что таращусь на его грудь, на чернильные картины, на то, как перекатываются его мышцы, когда он потянулся и зевнул, подняв руки над головой и уцепившись за наличник дверного проема. Пусть он всегда ходит по дому полуголый.

- Здесь вкусно пахнет, - сказал он, изучая мое тело глазами и усмехаясь, но его глаза затуманились и потемнели, и я не поняла, почему. – И вид тоже отличный.

Я посмотрела вниз и поняла, что на мне была одна из моих маек и шортики, которые нельзя назвать полноценными шортами, к тому же я не надела лифчик, что было очень очевидно.

- Ммм, - промычала я, кивая, но не понимая его настроения. В мгновение ока он пересек комнату, и его тело прижалось к моему, твердость и мягкость окружили меня.

Он поцеловал шею, его руки продвигались к моей заднице, без промедлений он поднял меня и усадил на столешницу. Я никак не могла насытиться им - три раза прошлой ночью, а я снова хотела его. Я потянулась к шнурку, который он только что завязал, ослабила его, пробралась рукой под ткань и начала поглаживать его член. Он застонал и задрал мою майку, чтобы исследовать мое тело. Я чувствовала отчаянную потребность в нем и не могла понять этого, ведь прошлой ночью все было так медленно, сладко, прекрасно.

- Ты будешь жить здесь, со мной, - пробормотал он мне в волосы, его руки спускались ниже по моему животу до резинки шортиков.

- Ммм, каждое утро я буду просыпаться рядом с твоим твердым членом, - ответила я, улыбаясь ему, пытаясь облегчить его напряжение своей жалкой шуткой. Он отстранился, его глаза распахнулись от удивления. Пока он таращился на меня, я снова погладила его, и шок сменился желанием. Но темнота в его глазах еще не исчезла, а я так хотела избавить его от нее. Я точно знала, что что-то было не так, и Эдвард пытался исправить это единственным известным ему способом. Конечно, это не самый лучший путь справляться с проблемами, но сейчас я не хотела раскачивать лодку. И так много всего произошло, нам просто нужно время.

- Блять, я люблю тебя, - сказал он, стаскивая шорты вниз по моим ногам. Его пальцы были во мне всего с минуту, после чего он толкнулся в меня, так нетерпеливо, нуждаясь, и начал врезаться в меня, жестко, быстро, крепко прижимаясь ко мне.

Все произошло очень быстро, он захрипел, с силой входя в меня, пока я держалась за него, принимая его, но не в состоянии поддерживать этот ритм. Куча ругательств сорвалось с его губ, его тело замерло, и он печально застонал. Я не кончила, но меня это не заботило, я переживала о том, что происходило в голове Эдварда, а не в моем теле.

- Эдвард, с тобой все хорошо? – спросила я, пробегая пальцами по его волосам. Он уткнулся лицом мне в шею, его грудь вздымалась от напряжения и яростной нужды.

- У тебя сегодня встреча с терапевтом. Это из-за той Ауди-херни? – осторожно спросил он, проводя губами по моему плечу. Я не говорила ему об этом, но вчера он стирал, и я была уверена, что оставила направление на прием в кармане джинсов. А уж Эдвард-то точно проверял карманы перед тем, как положить одежду в машинку.

Он до сих пор находился внутри меня и слегка покачивался. Я чувствовала, как его член снова твердеет, и знала, что у меня есть всего несколько секунд на ответ перед тем, как амплитуда его движений возрастет, чтобы подтолкнуть меня к краю. Но для меня это не имело значения, не то, что я не хотела кончить, но он явно чувствовал себя виноватым в том, что уже давно прошло и забыто. Я хотела, чтобы он это знал, и подумала, что, наверное, была чересчур жестока с ним, потому что постоянно забывала, насколько он на самом деле раним.

- Нет, я просто думаю, что мне это нужно перед тем, как мы уедем, вот и все. Это же мое первое Рождество без семьи, - объясняла я. – И я не хочу превратиться в полный треш, - продолжила я, поглаживая его волосы и поворачивая лицо в его сторону. Он все еще утыкался мне в плечо. Я поцеловала его щеку, потерла скулу, и он поднял голову.

- О, - промычал он, а я пробежалась пальцами по его губам и нежно поцеловала их. Он начал двигаться. – Может быть, и мне следовало… - он замолчал, оглушенный ощущениями, потому что в этот раз я двигалась вместе с ним. Я довольно быстро кончила. Эдвард взял в ладони мое лицо, когда я боролась с тем, чтобы держать глаза открытыми, и взорвался сразу же после меня, извиняясь за то, что кончил два раза, а я всего лишь один.

Я чувствовала, что было что-то еще, но Эдвард не говорил, а я не собиралась вытаскивать из него то, о чем он не был готов разговаривать. Я соскользнула со стола, оставляя после себя мокрый след, и по моему бедру заструилась теплая влажность, которую я попыталась, поморщившись, остановить бумажным полотенцем.

- Это извращение, думать, что вот это чертовски горячо? – спросил Эдвард, хватаясь за волосы и на секунду прикрывая глаза, а потом продолжил наблюдать за тем, как я вытираю внутреннюю поверхность бедер. – Это извращение, - кивнул он сам себе.

- Эдвард? – спросила я, комкая полотенце и бросая его в мусор. Я знала, что было лучше выбросить его, чем положить на стол, потому что Эдвард тут же сосредоточится именно на нем, а не на проблеме, или что там происходило с ним этим утром. Я подошла к нему и обняла за талию. - Эдвард, что, черт возьми, происходит? – спросила я, легонько об него потеревшись.

- Я не знаю, черт… Я проснулся от кошмара, а тебя не было рядом… И еще все это дерьмо с Джеймсом, Аро и Каем, я чуть не ебанулся. Да и не только это. Я просто не знаю, как справиться с чертовыми чувствами, - в его голосе было столько муки. Он снова обнял меня и прижал к себе так сильно, что я практически не могла дышать.

- Что за кошмар? – спросила я, потому что мне казалось, с этого можно было начать.

- Тот самый, в котором я нахожу родителей мертвыми, - тихо сказал он.

- О, Эдвард, - выдохнула я, прекрасно зная, как это ужасно просыпаться одному от воспоминаний о самых больших потерях в твоей жизни. – Мне так жаль, что меня не было рядом.

- Мне тоже, - пробормотал он, и я почувствовала намного четче, чем раньше, насколько он был уязвимым и хрупким. Он прижимал меня к себе невероятно долго, а я выводила круги на его спине, не зная, как ему помочь. Я спросила его, хочет ли он поговорить об этом, но он отрицательно покачал головой, потом глубоко вздохнул и отпустил меня.

Темнота все еще оставалась в его глазах, и я поняла, что было еще что-то, что беспокоило его, но он расскажет мне только, когда будет готов. И это я могла понять, это была одна из причин, почему мне потребовалась дополнительная встреча с терапевтом. Мне необходимо найти силы, чтобы поговорить с Эдвардом о Джейке, обо всей той ситуации, только тогда можно будет надеяться на то, что пошлое останется в прошлом.

Он молча ел, погруженный в свои мысли, по крайней мере, он был голоден. А вот я, напротив, не была. Вымученно проглотив треть сэндвича, я сдалась, чувствуя в животе дискомфорт. Я поднялась, решив вместо этого сделать себе коктейль, и забралась на стойку, чтобы взять с полки огромный контейнер с протеиновым порошком, который Эдвард прятал от меня, думая, что я не замечаю.

Он потрясенно наблюдал за тем, как я клала в блендер две полных ложки порошка вместе с кучей других продуктов, в том числе примерно двести граммов мороженного «Haagen Dazs».

- Я слишком нервничаю, чтобы нормально поесть, - объяснила я. Он кивнул, соглашаясь, а я перелила приготовленный коктейль в термос и пошла одеваться для встречи с врачом.

Эдвард разговаривал по телефону, когда я вышла из спальни; он улыбнулся мне, показывая жестом, что уже заканчивает, повернулся задом и продолжил тихо говорить. На секунду я почувствовала ревность. Было что-то, что он хотел держать втайне от меня. Но я тут же остановила себя: мне не надо об этом беспокоиться, ведь он предложил мне переехать к нему.

Как только он повесил трубку, мы тут же направились вниз к машине. Он набросился на меня в лифте, чем сильно завел, и отстранился с озорным огоньком в глазах, как только двери открылись. Схватив меня за руку, Эдвард тащил меня через лобби, а я пыталась спрятать свое красное лицо за вуалью из волос, когда мы проходили мимо нового охранника.

Он высадил меня у больницы, сказав, что вернется через час. Я знала, что мне нужно в ближайшее время купить новую машину, потому что невозможно постоянно заставлять Эдварда подвозить меня, куда бы то ни было, не зависимо от того, как сильно я любила его Ауди.

Он нежно поцеловал меня, и я вышла из авто, держа в руках термос с высококалорийным коктейлем. Я вошла в здание и направилась к кабинету терапевта. Последняя встреча с ним была… эмоциональной. По большей части я рассказывала, что чувствую себя виноватой в том, что не оставила Джейка, пока не стало слишком поздно; в смерти моей семьи и друзей, в том, что принесла горе семьям друзей. Но больше всего я винила себя за любовь к Эдварду. Я проплакала большую часть сеанса, и мой врач, Лоран, предложил, чтобы я пришла к нему еще пару раз на этой неделе, принимая во внимание наступающие праздники и предстоящую поездку в Вегас.

Мне не пришлось долго ждать Лорана. Это был интересный человек. Его офис пах благовониями, и я представила себе, чтобы сказал Эдвард, если бы Лоран был его терапевтом. Он не представился как доктор, он был просто Лоран, а я – Белла. И я без проблем обнажила перед ним свою душу. Очевидно, Карлайл хорошо понимал меня и знал, с кем я смогу работать, собственно, как и Эдварда, ведь он тоже решил прийти еще раз.

Лоран сел на стул напротив меня с чашкой зеленого чая. Рядом со мной стояла коробка с салфетками.

- Как себя чувствуешь после последнего сеанса? – спросил он.

- Хорошо, нормально. Эдвард и я… На самом деле, мы поссорились прямо после сеанса, а вчера он попросил меня переехать к нему, и я согласилась, - я подняла на него взгляд, оценивая его реакцию.

Он кивнул, но в его глазах ничего не отражалось.

- Расскажи мне о ссоре, - попросил он, расслабленно откидываясь в кресле.

Я рассказала ему все, начиная с перебранки по поводу Джейн, заканчивая Ауди-проишествием, как я его называла. Лоран задумчиво кивнул.

- Ты сказала, что он тогда тоже был на встрече со своим терапевтом? Как ты думаешь, чего это ему стоило эмоционально?

Я вытаращилась на него, бледнея. До меня вдруг дошло, что сеанс Эдварда, скорее всего, был ни чем не лучше моего, просто он по-другому с этим справлялся. Меня затошнило, потому что я начала понимать, как ужасно вела себя с ним. После нашей ссоры я спала несколько часов, а Эдвард, скорее всего, все это время ругал себя, на чем свет стоит, за совершенную глупость. А потом эти цветы, а я все равно злилась на него. И я вспомнила, как он потрясенно выглядел, как он хотел дотронуться до меня, но не знал, можно ли.

Конечно, следующие пару дней он и не пытался даже, а я не провоцировала, независимо от того, что чувствовала сама. Я хотела его, но в голове после сеанса и всей этой Хайди-Ауди-ерунды была каша. Лишь ночью я могла быть рядом с ним, прижиматься к нему. Но даже тогда не чувствовала себя уверенно.

- Наверноэто было ужасно. Я знаю, он разговаривал об убийстве его родителей, у него ночные кошмары… - я замолчала, вспоминая сегодняшнее утро и черноту в его глазах, из которых на меня изливались отчаяние и потребность, пока он находился внутри моего тела.

Оставшееся время мы проговорили о моем переезде, о привычках Эдварда, причиной которых был ОКР, о моем чувстве вины. Мы постоянно возвращались к нему. Я поведала Лорану о своем страхе рассказать Эдварду о том, что, даже летя в самолете на собственную свадьбу, я была не уверена, что хочу её, что хочу выйти замуж за Джейка. Я боялась, что тогда Эдвард увидит, какая я на самом деле… эгоистичная, никчемная особа.

Лоран ухватился за все это, не обращая внимания на слова о моем эгоизме. Хотя я и сделала на них акцент, когда говорила о своей потребности в Эдварде, о том, как быстро я согласилась переехать к нему, хотя знала, что мое эмоциональное состояние очень неустойчиво. Мы поговорили о том, что я чувствую себя недостойной его, и что, скорее всего, он ощущает ровно тоже в отношении меня.

Я плакала, но в этот раз меньше, и к концу часа чувствовала себя намного лучше, чем когда только вошла в кабинет. Мы не затрагивали ситуацию с Джеймсом, потому что это было не то, на чем бы я хотела сосредоточиться. Я надеялась провести нормальное Рождество с Эдвардом, и хотя по мере того, как приближались праздники, я все сильнее скучала по своей семье, тем не менее, понимала, что в моей жизни есть прекрасные, любящие люди, и мне нужно заботиться о них, вести себя с ними так, как они того заслуживали.

Когда я покинула кабинет Лорана, договорившись о следующей встрече на среду, я твердо решила извиниться перед Эдвардом за то, что не принимала во внимание его чувства. Я вышла на холодный воздух и начала взглядом разыскивать Ауди. Я проверила время на своем телефоне, уже десять минут, как Эдвард должен быть здесь, но на парковке стоял только синий автомобиль.

Я уже собралась ему звонить, как вдруг он вышел из этой синей машины. Сначала я подумала, что что-то случилось с его Ауди, что было смешно, ведь, если бы что-то и произошло, тогда его бы здесь не было. Я бросилась ему навстречу, он подошел к пассажирской двери с едко-дерьмовой улыбкой, застывшей на его лице, прокручивая ключи вокруг пальца. Я нахмурилась, пытаясь понять, что означала эта ухмылка.

- Как прошел сеанс? – спросил он, улыбка немного стерлась, когда он увидел выражение моего лица.

- Все хорошо, отлично, лучше, чем первый, - ответила я, прикусывая губу, вспоминая, что произошло после него, и мое вопиющие неуважение к чувствам Эдварда.

- Да? – он подошел ко мне, положил холодную ладонь мне на щеку, я повернулась и поцеловала её, обнимая его за талию. Он наклонился ко мне и нежно поцеловал, его губы раскрылись, и наши языки встретились. Он запустил свои руки в мои волосы и притянул меня к своему телу. Я слышала звуки шагов вокруг нас, люди проходили мимо, но я была так погружена в ощущения, которые рождало присутствие Эдварда, что не могла найти в себе силы, чтобы остановиться или почувствовать смущение.

- Снимите комнату! – заорал кто-то, Эдвард отстранился и начал осматриваться вокруг, чтобы найти того, кто это произнес. Парень лет восемнадцати-девятнадцати шел, ухмыляясь, в компании своих друзей.

- Захлопни свой ебаный рот прежде, чем я вырву твой сраный язык, - закипел Эдвард, я схватила его руку и повисла на ней - я, конечно, не смогла бы остановить его, поэтому решила быть якорем.

- Эдвард, послушай, ну, он же еще ребенок, - прошептала я, хотя парень выглядел всего на пару лет моложе меня. Кроме того, мы же действительно целовались и терлись в общественном месте. Эдвард фыркнул и повернулся ко мне.

- Что за хер ходит в таких штанах? Я не понимаю, он же выглядит, как чертов преступник, хотя, может быть, он и есть преступник и будет пойман, потому что в таких штанах далеко не убежишь, они же так свисают с задницы, - разглагольствовал Эдвард. – Надо было бы трахнуть тебя на твоем автомобиле и посмотреть, будет ли ему чего на это сказать, - продолжал он.

- Господи, Боже, - прошептала я, а жар разливался между моих бедер. Эдвард редко выходил из себя, не считая чистоты, уборки и чего-то уж совсем ненормального, но когда это происходило с ним, я должна сказать, он становился чертовски горячим. – Подожди минутку, что ты сейчас сказал?

- А? – Эдвард вынырнул из оцепенения, по какому бы поводу оно не случилось, и взглянул на меня, притягивая к себе мои бедра, давая мне понять, что он шутил по поводу всей этой хрени о трахе на машине.

- Ты сказал что-то по поводу того, что трахнешь меня на моей машине. Но у меня нет машины, - ответила я, подозрительно глядя на синий автомобиль.

- Теперь есть, - ухмыльнулся он, и я была вынуждена признать, что это был один из тех моментов, когда Эдвард выглядел больше как маленький мошенник, чем взрослый мужчина, и, если бы не куча пирсингов на его лице, он был бы офигительно убедителен в этой роли. Он протянул мне ключи, висевшие на его пальце.

- Ты имеешь в виду, что взял её на тест-драйв? – осторожно спросила я, снимая ключи с его пальца. Я не уверена, должна ли сейчас радоваться или злиться. Я зависла где-то посередине между этими чувствами.

- Хм, нет… - замялся Эдвард, глядя на меня немного напряженно. – Она тебе не нравится?

- Нет?.. Что? – я недоверчиво посмотрела на него, потом на автомобиль. Конечно, мне нравился. Фантастический цвет, я практически чувствовала гладкость кожаных сидений. Я обошла её. – Эдвард, это Порше, - тихо сказала я.

Я пыталась не выказать своего раздражения, но я определенно была недовольна. Одно – привести меня в салон и склонять к покупке автомобиля, который был дороже, чем я хотела или нуждалась, но поехать и купить, ничего мне не говоря, не спрашивая, - это точно было чересчур.

- Ну, да, - кивнул он, хотя это и так было ясно. А я даже и не знала, что Порше выпускают седаны.

- Эдвард, страховая компания выплатила мне только двадцать пять тысяч долларов. Этих денег никогда не хватит, чтобы покрыть расходы на покупку этой… - я махнула рукой на абсолютно совершенный образец автомобильного искусства.

- Тебе нужна машина, и я подумал, что эта тебе понравится, - Эдвард жевал «укус змеи», уставившись в пол и пиная камешек.

Я стояла, совершенно ошарашено таращась на него, пытаясь привести свои мысли в порядок. Что заставило его купить мне Порше? Это из-за денег? Я не понимала, но пыталась это сделать, потому что совсем не хотела злиться на него, хотя, казалось, это должно быть совершенно нормальной реакцией на его поступок.

- Я просто подумал… В прошлый раз у нас вместе не получилось, а для тебя эти встречи с терапевтом такие волнительные, я знаю, ведь и для меня тоже. Вот я и подумал, что, если найду классную тачку, которая тебе понравится, это избавит нас от лишних хлопот. Я просто хотел сделать для тебя что-то приятное. А деньги – для меня не проблема, - он стоял, засунув руки в карманы, и я слышала, как «укус змеи» нервно постукивает по его зубам.

Боже, сегодня он такой трогательный. Я знала, он ждет, что я рассержусь на него. Но стоило ли это того? Особенно после того, как я вела себя с ним после сеанса и Ауди-проишествия? У меня были деньги. Я могу вернуть их ему, или найти способ как-то подсунуть их, потому что была уверена, он не даст мне просто выписать чек на его имя.

- Она мне нравится, - мягко сказала я, обнимая его. – Она мне очень нравится. Это чересчур, но мне нравится. Я люблю тебя.

- Да? – он посмотрел на меня сквозь ресницы, выглядя при этом и горячо, и сладко, - всегда эта двойственность – и я вдруг подумала, что действительно хотела бы, чтобы он трахнул меня на моей машине.

- Да, - кивнула я, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его. – И я тебя приглашаю поехать покататься.

- Ебать, - выдохнул он мне в рот.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: