Глава 22 – И извержение вулкана. 7 глава

- Настолько тебе больно? – спросил он. Его дыхание было затруднено, он схватил руль обеими руками. Мои бедра сжались, когда я услышала в его голосе крайнюю необходимость. Я чувствовала, как моя влажность вытекает мне прямо на ногу, о которую я потиралась киской. Потому что я не врала, на мне не было нижнего белья.

- Я прекрасно себя чувствую, - выдохнула я, облизывая языком его головку, двигаясь медленно по его члену вверх и вниз. Он смотрел на меня, его глаза были прикованы ко мне. Его скулы и зубы крепко сжаты, его ноздри раздувались. Он пробежал руками по моим волосам и нежно потянул меня вверх. Его губы обрушились на мои, я практически сидела на консоли и совершенно не знала, куда девать свои руки, потому что Эдвард не любил, когда на мебели оставались отпечатки пальцев. Его язык раздвинул мои губы, и я простонала ему в рот, когда он забрался под мое платье и повел рукой вверх по бедру, пока его пальцы не достигли моей мокрой щелочки. Он простонал.

- Ты уверена, что с тобой все нормально, Котенок? – спросил он, водя носом по моей щеке и дразня пальцем мой клитор.

- Да, - кивнула я, проводя рукой по его члену, еще мокрому от моей слюны. Эдвард выключил фары и открыл дверь машины, которая теперь освещалась только тусклым внутренним светом. Холодный воздух ворвался в тепло автомобиля, вызывая во мне дрожь. Я отклонилась назад, выпуская его из моей руки, глядя на него, пытаясь понять, что он собирается делать.

- Вылезай из машины, Белла, - пробормотал он мне в рот, проскользнув пальцем в меня, потирая щелочку, сильно нажимая на клитор.

- Но… - простонала я, закусив губу. Я ни черта не понимала, что происходит. Он убрал свою руку, и ноющая боль между ног усилилась. Он вышел из машины и захлопнул дверь. Я слышала хруст гравия под его ногами, когда он обходил автомобиль, который все еще был заведен. Он облокотился на дверь с моей стороны и посмотрел на меня. Его глаза были черные от страсти, губы приоткрыты, длинные пальцы сжимали член, поглаживали его. И тут до меня дошло: в машине слишком тесно.

- Ну, Котенок? – уголок его губы подернулся в улыбке, пока я переваривала его слова.

В машине слишком тесно.

О. Мой. Бог. Эдвард хочет меня трахнуть на капоте своего автомобиля.

Я очень надеялась, что это дорога действительно не пользовалась популярностью.

~*~

Глава 25 – Гололедица

~*~ Эдвард ~*~

Белла посмотрела на меня: её кожа блестела в ярком освещении салона. Я обхватил рукой свой член, стараясь оградить его от чертовски холодного воздуха, потому что снаружи был жуткий дубак. А он был весь мокрый от слюны Беллы. Мысль о том, чтобы трахнуть её на моей машине, была из разряда стандартных мужских как-в-горячем-музыкальном-клипе фантазий. Казалось, Белла на мгновение потеряла дар речи, наблюдая, как я двигаю рукой по члену. Её остекленевший взгляд встретился с моим. Столько всего отражалось в этих глазах: её боль, страх, отчаяние, призраки прошлого.

И тут я осознал всю тупость идеи: трахну-ка-я-на-капоте-машины-свою-девушку-у-которой-только-что-чуть-не-случился-нервный-срыв.

Но это было до того, как Белла простонала, накрыла своей ладонью мои пальцы, заставляя их продолжать двигаться, наклонилась вперед к моему паху и сомкнула губы вокруг головки. Я застонал, почувствовав контраст между холодным ноябрьским воздухом и её жарким ртом. Белла издала стон, глубоко вздохнула, скользя губами дальше, вбирая меня, ебануться как, глубоко, глубже, чем когда-либо раньше. Я схватился за дверцу одной рукой, а вторую запустил в её волосы, стараясь не тянуть слишком сильно, чтобы не сделать ей больно.

- Черт, Белла, - пробормотал я, наблюдая, как мой член исчезает у нее во рту, как алеют и припухают её губки. И святыеблятьнебеса, я хотел бы остаться внутри навеки. Ну, что со мной, нахрен, не так? Я же знаю, что мы не должны этого делать. Состояние Беллы было крайне нестабильно. Сегодня её накрывало несколько раз, и все по разным поводам. Но я хотел её, невероятно сильно, и мог получить только одним способом. Я люблю её и не могу сказать ей об этом, но могу трахнуть, сделать своей, несмотря на то, что обстановка далека от романтичной.

Я оценил местность, прикидывая, можно ли нам потрахаться прямо в машине, потому что ноги меня уже не слушались. Но тут было не развернуться, поэтому я прекратил заморачиваться и аккуратно обхватил голову Беллы, направляя её движения, пытаясь замедлить их, потому что, если бы я позволил ей двигаться в её темпе, то, вполне вероятно, кончил бы намного раньше, чем собирался. Не говоря уже о том, что Белла, видимо, стремилась попасть в книгу Рекордов Гиннеса за самый глубокий минет и, охуеть, как старалась.

Мои глаза вылезли из орбит, когда она начала крутить языком какие-то чертовски невероятные фигуры вокруг моего пирсинга, до кучи еще и задевая штангу зубами. Я застонал, и этот звук пронзил тишину, повторяясь эхом вокруг нас. Единственные звуки, раздававшиеся здесь, - тихое урчание двигателя да краткие стоны Беллы, которые она издавала, не выпуская изо рта мой член. Я провел большим пальцем по её щеке, обхватил подбородок и слегка надавил на него, заставляя отпустить меня, чтобы я смог вытащить её из машины. Как бы я ни любил эти губки на моем члене, но у меня были другие планы. Белла нашла мой рот своим и, прохныкав, куснула меня за губу.

Одной рукой я приобнял девочку за талию, вторую положил на бедро, прижал к себе и поднял её. Она вздрогнула, а её кожа тут же покрылась мурашками.

- Белла, если слишком холодно… - прогудел я ей в губы, плохо понимая, что я буду делать, если она скажет, что слишком. Наверно, в этом случае мы попробуем потрахаться в машине…

- Нет, - отчаянный рык вылетел из её рта, и Белла крепко вцепилась в меня. Я вытащил её из машины, понимая, что она тоже нуждается в этом. Я снова и снова признавался себе в том, что трах сейчас - это неверное решение, на всех возможных уровнях, но тяга к этой девушке была сильнее здравого смысла. Удовлетворение дикой потребности обладать её телом было неплохим компромиссом, пока я не могу так же всецело владеть её сердцем. Слишком поздно давать задний ход.

Я захлопнул дверцу. Этот звук прозвучал просто оглушительно в ночной тиши. Свет в салоне погас, ослепив нас на несколько мгновений, пока наши глаза не адаптировались к чернильной темноте. Белла издала какой-то краткий высокий звук, пытаясь крепче обнять меня ногами и одновременно тереться сумасшедшими, неистовыми движениями. Я обхватил её бедра, приподнял так, чтобы мой член оказался под платьем и нашел её киску. Я прижал Беллу к крылу машины, отодвигая платье, прижимаясь своим чертовски мокрым пенисом к её адски горячей киске. Понятия не имею, как это вообще было возможно, но у меня встал еще сильнее. И господи, Беллина киска была такой теплой по сравнению с температурой на улице. Удивительно, как я сдержал вздох облегчения, потому что мои яйца так и порывались втянуться в мое тело. Они, наверно, с удовольствием закутались бы в парку(п.п. одежда эскимосов), если бы была такая возможность, ну, или хотя бы нахлобучили шапку.

Белла задыхалась и стонала, прижимаясь к моему члену. Я понимал, что не могу просто засадить ей и начать трахать, потому что мы дважды за последние двадцать четыре часа занимались сексом, и не верил, что ей ничуточки не больно. Я просто прижался к ней и начал тереться, пытаясь таким образом доставить ей удовольствие. Я видел, что сейчас она нуждается во мне больше, чем в воздухе. Белла не переставала меня целовать, с тех пор как я вытащил её из машины. Я хотел ласкать её, хотел видеть её обнаженное тело, но, конечно, температура воздуха не позволяла мне снять с нее не только платье, но даже пальто…

Белла провела руками по моим плечам, запустила пальчики в волосы, а её язык яростно искал мой; она всхлипывала все громче, более неистово и страстно, сильно потягивая мои волосы. Я простонал ей в рот, изумляясь, что умудрился заглушить даже жужжание двигателя и музыку, звучащую в машине. Я продолжал тянуть её за волосы, а она уже практически выдирала с корнем мои, что было охуеть как приятно и явно нравилось моему члену.

- Черт, Эдвард, - взмолилась Белла, отрываясь от моего рта, прерывисто дыша, отчего её слова звучали неразборчиво. - Потрогай меня, пожалуйста.

Голос был напряженным, она изо всех сил старалась тереться об меня, давя каблуками в мой зад. И было невероятно здорово чувствовать, как её киска трется об меня, как она дергает меня за волосы. Все это заставляло забыть о дискомфорте окружающей обстановки. Я прекратил прижимать Беллу к крылу машины, потому что, как бы ни были приятны эти потирушки, мне намного больше нравилось быть внутри нее. Я как наркоман: однажды попробовав, не мог насытиться ею, не мог отказать себе в желании быть в ней снова и снова.

Белла вздрогнула, уткнулась носом в мою шею, зашептала что-то неразборчивое, наверно, прося или умоляя меня. Вонзая зубы в мою кожу, она пососала её, сильно. Я понимал, что она хочет оставить на мне свою метку, ни больше, ни меньше. Я заслужил это, потому что сам постоянно проделывал с ней подобные штуки, и Белле приходилось носить волосы распущенными неделю или больше, пока мои отметины не исчезали. Но мне будет сложновато скрыть этот засос, потому что мои волосы недостаточно длинные, чтобы прикрыть его, а тональный крем я точно не буду использовать для маскировки – это девчачья хрень. И водолазку не надеть, потому что я выгляжу в ней, как порно-звезда семидесятых годов. Хотя в этом есть хоть какой-то смысл, потому что я явно иду на рекорд по количеству траха за сутки.

Белла поцеловала укушенное место и прошлась губами выше по шее, прошептав:

- Мой.

Я вздрогнул, услышав это, а она уже ласкала ротиком чувствительное место у меня за ухом, и, полизав там, снова спустилась к шее. Я усадил девочку на капот. Он хотя бы теплый, потому что я предусмотрительно не заглушил двигатель. Как только я отпустил её, ладошка исчезла из моих волос и потянулась вниз между нашими телами. Холодные пальцы обхватили мой член, и я зашипел, почувствовав, как она дразнит головкой свой вход, прижимая стальные шарики к колечку в клиторе, стимулируя чувствительное местечко. Она толкнула меня внутрь, и я еле успел поймать её руку.

- Белла, блин, погоди, - я поцеловал её, стараясь быть нежным изо всех своих гребаных сил, но понимая, что балансирую на грани, и ощущая себя полным придурком, потому что не мог совладать с самим собой. Я так хотел ворваться в нее прямо сейчас и вообще никогда больше не покидать это лоно, но, если б я позволил себе сделать это, то, наверно, кончил бы секунды через три. Продолжая удерживать запястье Беллы, я просунул свободную руку между её бедер и погладил складочки - скользкие, горячие. Такие чертовски манящие. Мне так хотелось опуститься на колени и попробовать её, но холод и то, как Белла подрагивала время от времени, заставили меня воздержаться от этого и остаться рядом с ней, обнимая её. По правде говоря, я не хотел отрываться от нее ни на секунду.

Я протолкнул два пальца внутрь, и девочка низко простонала «Черт».

Белла запрокинула голову, пытаясь сохранить равновесие, упираясь на одну руку, раздвинув ножки пошире, скользя ими по моим бедрам. Её кожа переливалась перламутром в скудном свете луны. Она была почти прозрачной, словно призрак, который вот-вот исчезнет, если я моргну или перестану трогать её.

- Блять, Эдвард, пожалуйста, - выдохнула Белла, приподняв голову, сверля меня глазами. Они казались черными во мгле, но я отчетливо видел в них затравленное отчаяние, которое перекрывало даже желание и потребность. Я согнул пальцы, и её тело выгнулось дугой. Очевидно, я надавил на правильную точку и сразу толкнул её к краю. Стимуляция этой точки частенько заставляла её говорить «Трахни меня!» тем сладким прерывистым голосом, который я бы с удовольствием поставил себе на рингтон.

Я отпустил её запястье, и она оперлась на обе руки, а я навис над ней, прижимаясь членом, и добавил еще один палец. Она подняла бедра и согнула ногу, пытаясь найти опору, чтобы не упираться в меня каблуком своих сводящих меня с ума туфель, а они действительно сводили меня с ума.

- Просто поставь свою ногу на чертову машину, Котенок, - велел я. Её бедра задрожали от приближающегося оргазма, по коже пробежал табун мурашек, и она затряслась. Не знаю, то ли от холода, то ли от ощущений, то ли от того и другого, но я был точно уверен в том, что ей было трудно удерживать себя на весу, особенно после того, как она приняла такое количество таблеток, чтобы продержаться до вечера.

- Но краска... – выдохнула она, а я работал пальцами все интенсивнее и сильнее, мечтая заменить их своим членом.

- Похуй на краску, - сказал я громче и резче, чем хотел, толкая пальцы глубже, слушая её громкое дыхание и стоны. Я хотел отклониться, чтобы получше рассмотреть Беллу, потому что она выглядела чертовски горячо, прогибаясь в спине, с разметавшимися по плечам волосами, которые доставали до капота машины. Горящие глаза смотрели прямо на мои руки. Девочка поскуливала, наблюдая, как мои пальцы двигаются в ней, внутрь и обратно.

Белла приподнялась, вбирая мои пальцы глубже, и гортанный стон слетел с её губ. Она протянула руку и схватила меня за галстук. Её каблук зацепился за щель между капотом и кузовом автомобиля. Там точно останется чертова царапина. Но я просил её наплевать на краску, и она послушалась меня. Я чуть не сказал, что погорячился с похуизмом по поводу краски, но выглядеть мудаком, который переживает за тачку, когда его девочка уже готова кончить, мне не хотелось.

Белла затряслась всем телом, сжав зубы, сцепив кулаки. И пока она билась в экстазе, я целовал её скулы, чувствуя, как её киска сжимается вокруг моих пальцев. Я снова толкнул в нее пальцы, Белла закатила глаза, застонала, крепче схватив меня за галстук, который болезненно стянул шею. Её ножки дрожали, а каблук так и скрежетал по капоту. Она что, старается не кончить? Я попытался поцеловать её, но она отвернула голову, и мои губы уперлись в напряженную линию челюсти. Я нашел ртом её ушко, пытаясь выяснить, какого черта она вытворяет.

- Черт, Белла, кончи, - я почти зарычал на нее, желая дать ей освобождение, чтобы снова оказаться в ней.

Она непокорно помотала головой. Я совершенно не понимал, что это все означает. В смысле, почему она не хочет кончить.

- Я не трахну тебя, пока ты не кончишь, Котенок, - пригрозил я, надеясь таким образом разобраться с этой идиотской забастовкой. Белла повернула ко мне голову: волосы во рту, глаза прищурены, чтобы спрятать свой переполненный эмоциями взгляд. Я снова толкнул в нее пальцы, желая подчинить её своей воле, получить то, что было так близко, что так нужно ей самой. И она замерла, простонав диким голосом, который изо всех сил старалась приглушить.

Я прижался губами к её шее, и Белла задрожала.

- Укуси, - простонала она, пока я продолжал трахать её пальцами, подталкивая к краю пропасти, желая, чтобы она кончила так сильно, как только возможно. Мои губы замерли на её шее, Белла отпустила галстук, а я догнал весь комизм ситуации. Она просила укусить её. Холодная ладошка скользнула по моей шее, и девочка повернула голову. Кожа на её шейке натянулась и казалась почти прозрачной в мягком лунном свете. Я видел, как мое дыхание вырывается клубами пара изо рта. Белла дрожала и все еще не отпускала себя.

- Просто, на хрен, укуси меня, Эдвард, - её голос был жестким, жалостливым и с нотками обиды.

Я собирался отказать ей, не врубаясь, зачем ей это нужно, но она прошептала:

- Пожалуйста, - очень тихо, почти неуловимо.

И я погрузил зубы в её кожу.

Её ноготки впились в кожу моей головы, она крепче прижала меня к себе, вздрогнула.

- Сильнее, - процедила Белла, толкаясь бедрами навстречу, и я сдался. Потому что знал, что она была права: если я дам ей то, чего она хочет, то получу то, чего хочу я. Это было эгоистично и дерьмово, но я больше не мог ничего сделать. Ради всего святого, мне действительно необходимо, чтобы она кончила.

Белла вскрикнула, и её голос затанцевал эхом среди деревьев, пугая лесных зверушек. Её тело затряслось от мощного оргазма.

Нога, которой она обнимала меня за талию, соскользнула вниз, туфелька впечаталась в кузов. Белла расслабилась. Она тяжело дышала, ища мои губы своими, целуя меня так страстно.

Я знал, что на её губах останутся маленькие фиолетовые отпечатки от «укуса змеи», который прижимался к её плоти. Почти незаметные, но я-то буду знать, что они там есть, и каким образом они там появились.

Белла подвинулась вперед, схватила мой член, который я все еще держал в руке, согревая, поглаживая, наслаждаясь.

Девочка застонала, отпустив мой стояк, толкнулась к моим пальцам, которые все еще были в её киске. Я вытащил их медленно, сдерживая её рвение, с которым она сама не желала бороться. Как только я убрал руку, она снова попыталась завладеть моим членом, но я пресек эти попытки. Моя рука была теплой и влажной, благодаря Белле. И хотя я любил, когда она прикасалась ко мне, но возможность обморожения пениса заставила меня держать свои прихоти при себе.

- У тебя чертовски холодные руки, - пробормотал я ей в губы. - Ты в порядке?

Я должен был спросить её и получить ответ, хотя знал, что Белла не признается мне, если что-то не так. Она покивала, скользя языком по моей губе, проталкивая его мне в рот, и сама придвинулась ближе. Меня перекосило от очередного скрежетания каблука по краске. Хотя это не такая уж и большая уступка. Я хотел оказаться в Белле, я нуждался в ней намного сильнее, чем в конфетном виде своей тачки.

Я прижал головку члена к её клитору, и Белла всхлипнула, снова погрузив пальчики мне в волосы, дергая и царапая еще сильнее. Не удивлюсь, если она меня в кровь раздерет.

- Трахни меня, Эдвард, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... – отчаянно стонала она, дрожа на капоте моей машины. Все её тело было покрыто мурашками, уверен, что она замерзла. Я решил не тянуть и пристроил свой член между её складочек, скользя все ниже и ниже, пока меня не поприветствовало тепло её входа. Она была охерительно мокрой и чертовски жаркой, тесной - идеальной. Я застонал, проникая внутрь быстрее и резче, чем хотел. Белла вскрикнула, подавившись воздухом, принимая меня.

Я целовал её, извиняясь.

- Прости, - я прижался своим лбом к её, разрывая поцелуй, чтобы хоть как-то выровнять дыхание.

На меня навалилось слишком много ощущений. Я чувствовал себя метеором, который несется сквозь пространство, пытаясь достичь цели и взорваться в огненной вспышке, став всем и одновременно ничем. Я должен был заниматься с Беллой любовью, медленно, нежно, сладко, как делал это утром, но все эти события на празднике просто взболомутили мой мозг, и у меня не осталось сил контролировать зов плоти. Сейчас я хотел просто трахать её, если уж не могу пока рассчитывать на большее.

- Блин, прости меня, - снова проговорил я, целуя уголок её рта, поддерживая её дрожащие ножки. - Ты так нужна мне, охереть, как сильно нужна...

Я замотал головой, пытаясь подобрать слова, которые сдерживали меня, разрывали изнутри.

Я попытался двигаться медленно, проникая на самую малость глубже, но Белла обхватила меня одной ногой, погружая меня дальше. Она всхлипнула и уткнулась лицом в мою шею, яростно кусая её.

Я застонал, скользнув свободной рукой по ноге к её попке. Хорошо, что хоть капот, в отличие от воздуха, был чертовски теплым, как и её киска. Она прогудела что-то мне в кожу, целуя метку, которую недавно оставили её зубы, и прошлась губами вверх по шее, пока не добралась до уха.

- Я не могу тебя потерять, - прошептала Белла, прижимаясь крепче. Эти слова снова и снова срывались с её губ тихими всхлипами.

- Не потеряешь, Котенок, - прошептал я, не имея понятия, слышит ли она меня сейчас.

Я крепко прижал её к себе, уложил спиной на капот машины. Она дрожала, а я не знал, от холода или от интенсивности эмоций, которые овладели ею. Я совершенно не представлял, что творится в её голове. Что заставило её подумать, что она может потерять меня? Для меня не существует никого, кроме Беллы. И я никогда не отпущу её.

Я отстранился и снова толкнулся в нее, чувствуя, как растягиваю её плоть, как шарики штанги скользят по стеночкам её киски. Тесная, горячая, пульсирующая. Все это заставляло меня просто трахать её, поглощать всеми доступными способами, какие я еще не использовал до этого, но которые было невозможно не попробовать.

Я видел, что она опять близка, но сам не собирался кончать так быстро. Я вытащил ладонь из-под её задницы и погладил девочку по щеке. Белла запрокинула голову, мышцы на ее шее напряглись, и я заметил отметки-полумесяцы от моих зубов на её коже. Я согнул её ногу так, чтобы колено оказалось у груди. Белла выгнулась, и под этим углом я вошел в нее еще глубже.

Я обрушился на нее, прижимаясь торсом к её груди, и она судорожно выдохнула. В таком положении я ощущал все её тело своим, и Белла могла чувствовать то же самое. Я бы хотел ощущать её без одежды: моя кожа к её коже. Чувствовать каждую клеточку: мой пот – её пот.

- Ты моя, - шептал я ей в щеку, тиская попку, погружаясь снова почти до конца.

Я нежно погладил её по щеке, поражаясь парадоксальному сочетанию ощущений: я был в полном отчаянии, но должен был трахнуть её. Я запустил ладонь в её волосы, приподнял её голову. Белла открыла глаза, уставилась на мой рот, разомкнула губки, задрожала, выдыхая теплым шепотом: «Трахни меня».

Я стал толкаться жестче, исполняя её просьбу. Белла попыталась снова запрокинуть голову, но я не позволил, удерживая её.

- Смотри на меня, - потребовал я.

Она не отвела глаз и прикусила губку. На её лице было просто какое-то слайд-шоу эмоций, мерцающих в черноте её глаз. Я тоже не отводил взгляда. Мой палец прошелся по её ротику, и Белла отпустила губу, чтобы я снова смог нежно целовать её, резко двигая бедрами.

- Люблю трахать тебя, - бормотал, я, получая в ответ стоны агонии и желания.

Белла задрожала, кончая снова – из-за меня, для меня.

Меня чертовски пугало каждое мое действие, каждое слово, каждое чувство - все, что творилось со мной благодаря Белле. Я сказал ей, что люблю её трахать, но это было очень близко к другому признанию.

Её глаза заволокло пеленой, а рот приоткрылся в безмолвном крике, и две слезинки скатились, теряясь в линии волос.

Неужели она читает меня, как открытую книгу, неужели эта сломанная женщина, дрожащая в моих руках, понимает, как сильно я её люблю? Она слишком проницательна и видит меня насквозь.

Я закинул ногу, уперся коленом в капот, перенес на него весь свой вес, прижимая Беллу к машине, отчего металл под нами прогнулся. Наверно, на капоте останется чертова вмятина, но это меня не останавливало. Сталь прогнулась под моим коленом, когда я снова толкнулся в Беллу, доказывая, что я прав по поводу вмятины. Но я продолжал яростно целовать её.

Она опять потянула меня за волосы, а я после её оргазма держался из последних сил. Подождав секунды три, я снова стал входить в нее, готовый сдаться, потому что её тело, наконец, подчинилось моей воле.

- Эдвард, - простонала Белла мое имя, приподнимая бедра навстречу; с новым толчком её рука упала с моей головы, и она вцепилась в капот. - Я не могу... Ты нужен мне... – процедила она, тяжело дыша.

Я покрывал поцелуями её горло чуть выше груди, пытаясь отодвинуть ткань, которая мешала мне добраться до кожи. Её сосок был освобожден, и я жестко и сильно пососал его, кружа языком по холодной стали штанги. Я выпустил нежную плоть изо рта, и она еще сильнее затвердела. Белла простонала.

Я чувствовал, как приближается оргазм, нарастает болезненное напряжение внизу живота, заставляя меня отдаться этому освобождению. Мое тело замерло, а все мышцы завибрировали от интенсивности ощущений и эмоций, которые я не испытывал никогда за всю мою сраную жизнь. Я кончил охеренно сильно, вдавив задыхающуюся Беллу в капот. Я уткнулся лицом в её плечо и сказал, что люблю её, понимая, что она все равно не разберет мое приглушенное бормотание, замаскированное массой ругательств.

Я рухнул на нее сверху, пытаясь выровнять дыхание, млея от нежных пальцев, гладивших мои волосы и спину. Я медленно вышел из нее, поправляя платье, потому что не хотел, чтобы она простудилась на ветру.

Я собрался силами и помог Белле слезть с капота. Она обернулась, посмотрела на машину, и её глаза расширились от ужаса. Прежде чем её ротик выдал какие-то слова, я оборвал её.

- Не надо дурацких извинений за это дерьмо, Котенок. Мы могли бы трахнуться и в машине, но я действительно хотел сделать это именно на ней, - честно признался я.

В салоне было бы адски тесно и точно так же неуютно, как и на капоте, ну, разве что потеплее, и мы могли бы заняться сексом и внутри. Мне просто хотелось снаружи.

Я открыл дверцу автомобиля, и мы оба зажмурились, когда в салоне зажегся свет. Усадив дрожащую, уже стучащую зубами Беллу в машину, я разозлился, потому что она не сказала мне, что ей холодно. Я захлопнул дверцу и, быстро обогнув тачку, сам залез внутрь. Хорошо еще хватило мозгов оставить печку включенной. Я наклонился и поцеловал её, лаская пальцами прохладную щечку. Макияж Беллы смазался, на висках были дорожки потекшей туши. Я стер их пальцами и отстранился, пытаясь увидеть признаки... надвигающейся бури, уже бушевавшей в ней.

Я включил фары и завел мотор. Мимо нас по дороге пронеслась машина. Белла в ужасе распахнула глаза, понимая, что кто-то мог видеть, как мы трахаемся на обочине. Её волосы были в диком беспорядке, и, кажется, она все еще была под действием сильных таблеток, потому что её глаза были пустыми и отчужденными.

Белла улыбнулась мне. Она не проронила ни слова после того, как я снял её с капота. Девочка откинулась в кресле, повернула ко мне голову и прикрыла глаза. Она протянула руку, погладила пальчиками мою ладонь, свернулась клубочком, что-то напевая себе под нос. Судя по всему, я утрахал её до бессознательного состояния.

Развернувшись, я порулил обратно к шоссе, убавив музыку, чтобы она не мешала Белле. Благодаря моему неугомонному члену и таблеткам она была совершенно обессиленной. Я надеялся, что у нее не будет слишком сильно болеть, хотя колено, которым я упирался в капот, уже ныло. Я мог только догадываться, каково было её спине, которую я жестко придавливал к капоту, трахая девочку. Надо бы прикупить английской соли и загнать её в ванну после похода по магазинам.

Мне определенно не нравилось, что завтра я не смогу провести с Беллой весь день или все выходные, но, по крайней мере, в субботу она вся моя. Я выехал на шоссе и прибавил скорость, желая доставить девочку домой, как можно скорее, чтобы уложить её в постель, в мою постель. Миль через пять я услышал позади сирену и увидел мигалки.

- Блять блядская, - прорычал я, понимая, что сам загнал себя в жопу, попался, превысив скорость.

Белла перепугалась и проснулась, резко сев и так же резко откинувшись назад, потому что ремень безопасности блокировал её движения. Второй раз за вечер я вынужден был съехать на обочину.

- Эдвард, я не могу больше заниматься сексом. Я слишком устала, и у меня болит, - пробормотала она, медленно моргая и облизывая губы. - Пить хочется.

Она снова закрыла глаза, а я подумал, что это ненормально - так быстро проснуться и опять погрузиться в дрему. Припарковавшись, я вцепился в руль, стараясь держать себя в руках, чтобы меня не увели в патрульную тачку.

Офицер постучал фонариком в окно. Я нажал на кнопку, и стекло опустилось с характерным шуршанием, запуская в салон холодный воздух. Белла застонала, и этот звук сработал домкратом для моего члена.

- Эдвард, так холодно, прямо в киску дует, - промямлила засоня, а я чуть не рехнулся, потому что она, даже не просыпаясь, болтала о своей киске.

- Так-так, это Эдвард Мейсен, что ли? - даже не глядя в сумрак, я знал, кто склонился к окну. Я слишком зациклился на Белле, бормочущей о своей замерзшей киске, и никак не мог найти права. Я резко повернулся на голос.

- Шлюхин ты сын, - выплюнул я, увидев мерзко ухмыляющуюся рожу Джеймса. Он поднял фонарик и посветил мне прямо в глаза, ослепляя.

- Отличный французский, Эдвард. И ты еще целуешь этим грязным ртом свою мамочку, о, постой-ка… нет, ну конечно, ты больше не целуешь её, так ведь? – уголки его рта приподнялись в усмешке, и он посветил на Беллу.

Она застонала и прикрыла глаза рукой. Как бы я хотел вмазать ему и наблюдать, как по его физиономии течет кровь. Я ненавидел это чувство беспомощности, но ничего не мог поделать.

- Может, прекратишь уже слепить мою девушку этим сраным фонарем? Она спит, - процедил я сквозь стиснутые зубы, таращась на Джеймса, и погладил Беллу по голове. У меня свело живот, когда он начал разглядывать Беллу. Вообще, странное совпадение, что он прищучил меня, появившись словно ниоткуда сразу после того, как я трахнул Беллу на капоте. Совпадение ли? Но я услышал бы машину, увидел бы свет фар, если бы он был на той дороге. У меня уже развивалась паранойя.

Белла сонно подняла голову, как только придурок перестал светить.

- Эдвард, - она быстро, растерянно заморгала, пытаясь понять, что происходит, прищурилась от яркого света и перевела взгляд с меня на окно. Её глаза расширились от страха, как только она узнала Джеймса, стоящего рядом с машиной.

- Изабелла? Ты ли это? – проговорил Джеймс саркастически.

Я взглянул на Беллу: потекший макияж, покрасневшие глаза, распухшие и пораненные от моего «укуса змеи» губы. Она откинула волосы с лица и шеи. На шее было чертовски много следов от укусов. Я слишком сильно искусал её сегодня, хотя она так просила меня об этом, вот я и слетел с катушек.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: