Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава 22 – И извержение вулкана. 5 глава





Я обвил рукой талию Беллы и зарылся лицом в её волосы.

- С тобой все будет хорошо? – прошептал я так, чтобы только она могла меня слышать.

Она кивнула и повернулась ко мне лицом: её губы дотронулись до уголка моего рта и «укуса змеи». Я слегка прихватил её задницу. Белла подпрыгнула и робко улыбнулась мне. Я поцеловал её в макушку и пошел к парням, обменявшись с Эсме взглядами. Эсме посмотрела на меня так, словно прекрасно знала, что, черт возьми, произошло прошлой ночью. Я даже слегка смутился, ну, или вроде того, как будто мы с Беллой не были взрослыми людьми.

Когда я вошел в игровую, Карлайл сидел в кресле, попивая скотч, и наблюдал, как Эмметт и Джаз надирают друг другу задницы, играя в пул.

- Посмотрите, кто к нам пришел. Что случилось с тобой и крошкой Белл прошлой ночью? Ты просто исчез, никому ничего не сказав, говнюк, – Эмметт подвигал бровями, и я показал ему средний палец. Джаз просто кивнул мне, ослабляя галстук и поправляя жилетку. По крайней мере, в этот раз под жилеткой была рубашка.

- Эдвард, - Карлайл по-настоящему тепло, по-отечески улыбнулся и встал. Ему было почти сорок, как и Эсме. И он всегда вел себя со мной как отец. Сейчас я не возражал, но чертовски ненавидел это, когда мне пришлось с ним жить. Он притянул меня к себе и слегка приобнял.



- Поговорим? – тихо спросил он.

Я сжал челюсти, ощущая себя полным говнюком по поводу того, что собирался сейчас сделать, но мне нужны были ответы, поэтому я кивнул:

- Да.

- Ребята, мы скоро вернемся, - Карлайл улыбнулся Эму и Джазу и направился к двери по коридору, ведущему к нему в кабинет.

Я вынул листок бумаги из заднего кармана брюк, развернул его, протянул Карлайлу и сел напротив него в кожаное кресло. Он внимательно изучал написанное, хмурясь, сведя брови и потирая подбородок.

- Это все прописано одним врачом? Кто может прописать все это одновременно одному человеку? – его голос звучал чертовски обеспокоенно. Я еще больше стал переживать по поводу хрени, которую принимала Белла.

- Я не знаю, я не проверил, кто выписывал рецепты, записав только названия препаратов, как ты и сказал. Она не пьет Окси, - добавил я. Мое колено подрагивало, пока Карлайл продолжал изучать список.



- Боже мой, Эдвард, я даже не могу представить, какой врач может прописать этот коктейль из медицинских препаратов. Мне нужно проверить их совместимость. А ты пока можешь узнать, был ли это один врач или несколько? Что касается Окси, он прописывается в случае серьезных физических болей. Видимо они были, но сейчас уже нет… - он не закончил предложение, видимо ожидая от меня каких-то пояснений. Откуда я мог знать, зачем ей прописывали Окси?

- У нее на спине огромное количество шрамов, типа точечных, понимаешь? Ну, вроде Млечного пути, - я разглядывал свои руки, а Карлайл внимательно смотрел на меня. – Слушай, я очень беспокоюсь. Потому что, черт, Карлайл, я практически завершил делать ей тату, но я чертовски боюсь заканчивать. Вдруг она просто выключится, и что, блять, мне делать тогда? Я даже не знаю, как это предотвратить. Я… черт!.. Я нифига не понимаю, - раздраженно проговорил я, не зная, как объяснить, что я чувствую, ощущаю.

- Эдвард, - Карлайл говорил обескуражено. – А что ты вообще знаешь о авиакатострофе?

- Да, в принципе, ничего, - ответил я честно. – Я знаю, что они летели на свадьбу, всей семьей. Её лучший друг собирался жениться, чертов сучара, и все, - волна ревности пронзила меня. Эти смерти стали причиной того, что Белла была в этом гребаном состоянии.

Карлайл медленно кивнул, пробегаясь пальцами по губам.

- А ты, что? Ни разу не поискал информацию о крушении в Интернете? Уверен, там массу всего понаписали об этой трагедии.

- Я не могу сделать этого с ней. Блять, да, я хочу знать, что с ней произошло, но я хочу, чтобы она сама мне все рассказала.



Карлайл наклонил голову, наверное, чтобы лучше меня понять.

- И, черт тебя побери, не смотри на меня так, я не могу этого объяснить! Просто я не хочу так с ней поступать. Я просто пытаюсь понять, с чем имею дело, но я не могу предать её доверие.

- Или боишься? – спросил меня Карлайл.

- Отъебись, Карлайл, почему это я должен бояться узнать о катастрофе? – сказал я, хватая стресс-болл с его стола и сжимая его. Карлайл уже выводил меня из себя.

- Может быть, потому, что ты любишь Беллу, - тихо сказал он.

Я вздернул голову. Мои глаза встретились с его, а мячик выпал из рук, стукнулся о мой ботинок и покатился прочь по полу.

- Что, черт тебя подери, ты сказал? – прохрипел я. У меня пересохло в горле.

- Повторить? То есть, ты до сих пор не понял, Эдвард? – Карлайл слегка улыбнулся, стараясь облегчить ситуацию или уменьшить напряжение, которое витало в воздухе, настолько тяжелое, сконцентрированное, что мне было сложно дышать, и я ослабил галстук.

Я уставился на него. Эта мысль никогда меня не посещала, но теперь, когда он это произнес, я не мог отрицать. Это была правда. Я все никак не мог понять, что же это за чувство возникает во мне, когда она рядом. Вот оно.

Я люблю Беллу.

И не могу сказать ей об этом. Потому что что-то внутри меня говорило мне, что, если я сделаю это, она не выдержит, рассыплется на тысячу частей, и я никогда не смогу собрать её обратно.

Я никогда в жизни не был так чертовски напуган.

Глава 24 – Опасная лавина

~*~Белла~*~

Я ощутила, как жгучая боль опалила кожу, когда руки Эдварда покинули мое тело, а теплота его губ в моих волосах сменилась леденящей обжигающей пустотой. Я хотела попросить его не уходить, не оставлять меня одну, остаться со мной на весь день. Потому что я не могла существовать, если его не было рядом. Я чувствовала растущую во мне панику. Она заскребла в моем сердце своими острыми когтями, когда реальность обрушилась на меня: этот праздник и все, что произошло в течение последних двадцати четырех часов.

Я хотела вновь оказаться на своей старой ободранной кухне в Форксе, переворачивать картошку каждые пятнадцать минут, чтобы она не пригорела, закатить глаза, когда Чарли попросит меня подать ему еще одну бутылку дрянного пива, отхлебнуть его, сморщиться и посмеяться над отцом, когда он посмотрит на меня неодобрительно. Я мечтала, чтобы Джейк сидел на моей кухне, пробовал, обжигая рот, клюквенный соус, кипящий на плите, и постоянно отвлекал меня, пока я пыталась взбить свежие сливки, не превратив их в масло, что время от времени случалось.

Но хуже всего было то, в чем я нуждалась больше всего, больше, чем в Чарли, Билли или Джейке. Я хотела попросить Эдварда отвести меня домой, в его квартиру, где мы были бы вдвоем, и стереть боль воспоминаний, таких ярких и живых, но в то же время, исчезающих в тумане быстрее, чем это представлялось возможным. Я уже почти не помнила, как звучал голос Джейка, что я чувствовала, когда он обнимал меня, трогал меня губами… все это затмил Эдвард.

Я глотнула белого вина, которое подала мне Элис, стараясь не думать о том, что Эсме и Эдвард, очевидно, говорили обо мне, когда она обняла его у дверей. Меня бесило это его озабоченное выражение лица, и то, что они перешептывались. Будто бы я не знала, что балансирую на краю эмоциональной пропасти, и мое желание свалиться в нее и посмотреть, на сколько осколков я разобьюсь, было невероятно сильным.

Без успокаивающих объятий Эдварда, без его рук на моем теле, отвлекающих меня от реальности, в которой я существовала, когда его не было рядом, я уже не могла функционировать. Его прикосновения, его присутствие, его дыхание на моей коже становились основой моего выживания. И как только он вышел из помещения, боль накатила на меня обжигающими волнами, забушевала внутри и снаружи моего тела так сильно, что я хотела содрать с себя кожу, пытаясь вынырнуть, чтобы отдышаться, уклониться от атаковавшей меня тревоги. Мое тело онемело. Я поставила бокал с вином на стойку. Звук, раздавшийся от соприкосновения стекла с гранитом, был приглушенным, неясным. Пытаясь хоть чем-то себя занять, я завозилась с коробкой, которую привезла с собой. Я видела, как двигаются мои руки, пытаясь открыть крышку контейнера, но не чувствовала их, будто они больше не были частью моего тела. Все вокруг было размыто, туманно, нечетко. Только онемение, смешанное с невыносимой болью.

Я знала, что приняла слишком много лекарств: как только я вышла из квартиры Эдварда в его футболке и своих вчерашних брюках, меня так сильно затрясло, что я с трудом попала ключом в дверной замок. И если бы Эдвард нашел меня в таком состоянии, мы бы ни за что не поехали к Эсме, а в тот момент я не хотела весь день провести дома. Хотя сейчас отдала бы все, чтобы вернуться в квартиру Эдварда и лечь в его постель

Сегодня с утра Эдвард был совершенно другим, не таким, как ночью, когда он притащил меня к себе домой из бара и трахал до беспамятства, снова и снова погружая в волны наслаждения на грани боли. Такой неутомимый, нуждающийся, отчаянный. И хотя уровень его желания и потребности во мне сегодня утром был не меньше, чем ночью, тем не менее, когда я проснулась, все стало намного хуже.

Я проснулась рядом с Эдвардом, в его кровати, окруженная теплом его тела, запахом его простыней, пропахших им и сексом, и почувствовала прилив неподдающейся пониманию паники. Образы прошлого атаковали меня. Те же самые, что преследовали в ночных кошмарах. А когда я почувствовала его, твердого, готового, прижимающегося к моему бедру, я захотела вытрахать эти чертовые картинки из своей головы. Но Эдвард не позволил. Наоборот, он двигался болезненно медленно, постепенно увеличивая скорость, пока я не свалилась в пропасть и не растворилась в его руках. А образы исчезли, их заменило что-то настолько эмоционально сильное, что я опьянела от ощущений.

Я бы хотела, чтобы он не испытывал никакой вины за синяки на моей коже, потому что вчера он не причинил мне никакой боли, ну, если не считать момента первого соединения наших тел. Да и то, только потому, что член Эдварда был очень большим, я даже не думала, что смогу принять в себя нечто таких размеров. Метки, оставленные его пальцами, были полностью на моей совести. Нужно лучше заботиться о себе. Я знала, что мне пора бы посетить врача, а сонливость и усталость, скорее всего, были результатом того, что я плохо питалась, потому что таблетки вызывали тошноту, или я просто не чувствовала голода.

Срок действия моего рецепта скоро закончится, и мне обязательно нужно получить новый. Одна мысль о том, что у меня не будет возможности принимать таблетки, вызывала тревогу. И, хотя я больше не нуждалась в обезболивающих, не представляла, как прожить день без успокоительных. Они помогали мне забыться, оторваться от реальности или пережить отсутствие Эдварда. Я давно перестала принимать Окси, зная, как он опасен, и боясь передозировки. Хотя временами, и теперь чаще, чем раньше, рука сама тянулась к нему, когда чувство вины и боль были настолько не переносимы, что я не могла дышать, и даже Валиум и Лоразепам не помогали.

- Боже мой, Белла, они такие чертовски милые! Не могу поверить, что ты смогла их довести до нас, и Эдвард не слопал их все. Эсме, нужно за этим проследить! – голос Элис донесся из тумана, окутавшего меня, сломанную как внутри, так и снаружи. Я взглянула на нее, сидящую на стойке. Причмокивая, она сильно ударила пальцем по деревянной ложке, которую держала в руках, и попробовала клюквенный соус, который отдавал чем-то цитрусовым.

Смеясь, Эсме скользнула рукой по моему плечу, и её палец пробежался по моей слишком выпирающей ключице.

- Ты сделала их в форме индейки, - заявила она, заглянув мне через плечо, рассматривая кексы, которые я привезла в контейнере. Я испекла и украсила их во вторник, придя из института, пока Эдвард был на работе. Потому что он не переставал ныть о том, что на День Благодарения нужно готовить не тыквенный пирог, а именно кексы.

Я даже купила специальный непрозрачный контейнер, чтобы он не увидел их и не сожрал все еще до того, как мы отправимся на праздничный обед. Я даже думала о том, что мне придется найти какое-нибудь креативное объяснение тому, что я везу к Эсме контейнер. Но в этот момент Эдварда занимали другие мысли, и он ни о чем не спросил.

- Нужно убрать их, а то вдруг Эдварда разберет любопытство прямо перед обедом, - смеялась Эсме, закрывая контейнер крышкой и засовывая его в холодильник, который на самом деле напоминал шкаф. Вся кухня была настоящим произведением искусства, размером с мою квартиру, которая хоть и была милая, но по сравнению с этим домом напоминала лачугу. Я не могла представить, сколько нужно зарабатывать, чтобы позволить себе такую кухню, не говоря уже о целом доме.

Я занималась приготовлением сладкой запеканки из батата, взбив сочную мякоть апельсинов миксером, добавив туда масло, корицу и сливки, чтобы масса получилась густой, тягучей. Я выложила все в форму, перемежая слои теста орехами и пастилой, и засунула в печь. Потом пирог, настоящий тыквенный пирог с орехами. Кто не любит сладкую выпечку с орехами? Хорошо, что у Эсме была двухъярусная печь. Очень удобно, принимая во внимание количество еды, которое мы сейчас готовили.

Я пыталась отвлечься от мыслей о моей семье, которая ушла, и которую пытались заменить эти прекрасные люди рядом со мной. Хотя они ничего обо мне не знали, потому что я очень боялась раскрыться, показать им ту темень, за которой скрывалась. Не дай Бог, они увидят, кто я на самом деле, какой я человек. Мошенница, обманщица, ничто в человеческой оболочке, притворяющаяся значимой. Лишь с Эдвардом я чувствовала себя целой, наполненной, человеком. И сегодня я так сильно нуждалась в нем… Боль. Боль от потребности в нем в сочетании с болью потери. И все. Я с трудом дышала, это было невыносимо. Таблетки. Бесполезны. Мое сердце болело в его отсутствии, хотя он же был где-то рядом. И это так меня пугало.

Я хотела, чтобы его крепкие, сильные руки обняли меня, его пальцы ласкали мою кожу, его нежные губы и холодная сталь, потеплевшая от контакта с моей шеей, или плечом, или ртом, впитала в себя боль, которую я не могла больше держать внутри. Сейчас я была открытой, гноящейся раной, хотя должна была сверкать от самой яркой, интенсивной сексуальной ночи, о которой и мечтать не смела. Но даже это было изгажено осознанием того, что можно смело сказать, что Джейк и не дотрагивался до меня - если уж сравнивать с прикосновениями Эдварда.

Его касания, прикосновения губ, языка - все это обрушивалось на меня лавиной, которую было невозможно остановить, переварить и усвоить. Но я постоянно хотела этого, зная, что, словно какой-то паразит, забираю больше, чем даю. Ужасно. Стыдно, но этого не изменить. Эта потребность бушевала внутри меня, обжигала мои руины и раненное сердце. Без Эдварда ничего не существовало. Это ошеломляло. Элис, Роуз, Эсме - они заботились, смеялись, разговаривали, обнимали меня. Но только с Эдвардом все это обретало смысл.

Я оторвалась от чаши с тыквой и специями, почувствовав на себе взгляд. Эдвард стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, пристально наблюдая за мной и слегка улыбаясь. Как я любила эту его улыбку! Она заставляла меня пылать, словно его пальцы проскользнули в мои самые нежные и чувствительные места. Я робко и стеснительно улыбнулась в ответ, смущаясь, потому что, казалось, все знали о том, что произошло между нами, и как это все изменило.

Потрясающе красивый блондин, очевидно, Карлайл, подошел к Эдварду сзади, хлопнул его по спине, проследил за его взглядом и тепло улыбнулся:

- А это, должно быть, твоя Белла! – воскликнул он, смотря на Эдварда, а потом опять перевел взгляд на меня. – Эдвард и Эсме так много рассказывали о тебе.

Он пересек комнату, направляясь ко мне. Я вытерла руку и протянула ему, но он проигнорировал её, притянул меня к себе и по-отечески обнял. Я постаралась не напрячься и похлопала его по спине, чувствуя себя немного неловко и странно, потому что Эдвард был единственным мужчиной, который прикасался ко мне после аварии, не будем считать рукопожатия и неуместные попытки Доктора Баннера.

Я постаралась не зацикливаться на неизвестных мне ощущениях и некотором дискомфорте, вызванном поведением Карлайла, потому что, когда мой собственный отец был жив, мы не слишком часто выражали свои чувства по отношении друг к другу. Объятия предназначались Анжеле и Джессике, в небольших количествах, иногда Джейку, но и он не был их большим любителем, за исключением моментов, когда они вели к кое-чему большему.

Беспокойство, которое переполняло меня весь день, высасывало мои силы; усталость и страх, которые я уже почти не могла сдерживать, возрастали в геометрической прогрессии. Я тяжело сглотнула, пытаясь затолкнуть все это куда-нибудь поглубже, когда толстые пальцы волнения заскрежетали по моей шее. Я поняла, что Карлайл не только не отпустил меня, но и задал мне какой-то вопрос, а я его не слышала. Я взглянула на Эдварда, выражение лица которого было неописуемо. Его губы подергивались, глаза горели от эмоций, бушевавших в нем, и я их моментально узнала. Я сама ощущала их раньше, в душе, когда он подал мне губку и гель для душа. Эдвард ревновал… к собственному дяде. Это было абсолютно нелепо, но я его понимала.

Но в том, как Эдвард смотрел на меня, было что-то еще. Я тонула под тяжестью его взгляда, неспособная выплыть на поверхность. Я прокашлялась, переводя глаза с Эдварда на Карлайла и обратно.

- Извините? – спросила я, но мой голос дрогнул. Чтобы чем-то занять руки, я протянула одну из них, схватила полупустой бокал с вином и поднесла к губам. Мои руки слегка тряслись.

- Я просто сказал, что приятно, наконец, встретить человека, способного укротить Эдварда, - заговорщицки улыбнулся мне Карлайл, словно это была какая-то шутка, а я подавилась вином и закашлялась. Потому что в моей голове вспыхнул образ прекрасного, потрясающего, дикого, великолепного Эдварда, когда он вытрахивал из меня весь ад. Я почувствовала, как мое лицо и шея краснеют, и попыталась вытолкнуть из головы ощущения его внутри меня, тепла его губ на моей коже.

- А, ну… Ммм, не думаю, что Эдвард поддается укрощению, но с ним уж точно классно поиграть, - ответила я, не задумываясь, какого лешего несу, отвечая его дяде, которого встретила впервые пару минут назад.

Роуз рассмеялась, за ней захохотала Элис. Я прикрыла рукой рот. Не могу поверить, что произнесла что-то настолько неуместное. Слава Богу, в этот момент звякнула печь, а в комнату вошли Эмметт и Джаспер. Эдвард посмотрел на меня с удивлением и беспокойством. Я прикрыла на секунду глаза, повернулась к плите и открыла дверь печки. Её жар коснулся моей и так уже пылающей кожи.

- Над чем ржем? – спросил Эмметт, а я нырнула в духовку проверить готовность запеканки и пирогов, не желая находиться в центре внимания. Я закрыла дверцу и поставила таймер на семь минут.

Когда я начала поворачиваться, две сильные руки скользнули по моей талии и прижали меня спиной к твердой, широкой груди. Эдвард склонил голову, его пальцы пробежали по моим обтянутым тканью бедрам. Как раз там, где он вчера оставил метки своей физической потребности во мне, которая была равна по силе моей эмоциональной нужде в нем. Он пробормотал что-то непонятное мне в волосы, проводя ладонью по моей руке и откидывая их за плечо, и зашипел, когда его пальцы скользнули по моей ключице. Я повернула голову в ту сторону, где его кожа соприкасалась с моей, и увидела фиолетово-красные следы от зубов, оставшихся после его утренних укусов.

- Я оставляю слишком много следов, - пробормотал он, прижимаясь губами к моей коже. В его голосе слышалось извинение и напряжение. Интересно, что происходит в его голове? Я повернула голову так, чтобы поцеловать его щеку и уткнулась носом в его макушку. В этот момент весь мир застыл, в нем не было никого и ничего больше. На долю секунды мне показалось, что до Эдварда, до его появления в моей жизни больше ничего не происходило.

- Ты оставляешь столько, сколько нужно, - прошептала я в ответ. Я знала, что он испытывает чувство вины, и хотела, чтобы он всегда так сильно хотел меня, всегда, потому что я хотела его именно так.

- Ох, черт возьми, не может быть, Эдвард, ты, наконец… - загрохотал Эмметт, послышался звук удара, и он застонал. – Блять, Рози! Что за хрень?

Все внимание, которое до этого было сосредоточено на нас с Эдвардом, тут же переключилось на Роуз, которая стояла с поднятой рукой, нацеленной на затылок Эмметта, потиравшего грудь. Да, если и был кто-то, кто мог справиться с этим шкафом, то это уж точно была Роуз.

- Иногда ты такой гребаный идиот, обалдеть просто, - зашипела она на него.

- Да, я знаю это, только зачем меня бить? Могла бы просто сказать, что я идиот, без лишнего насилия над личностью, - он говорил это серьезным тоном, но при этом улыбался ей. Я была рада, что мы с Эдвардом больше не были центром внимания. Он развернул меня к себе лицом и начал выводить на моей спине круги.

- Ты сегодня держишься молодцом, Котенок, - прошептал он мне. Как я хотела, чтобы это было правдой. Потому что на самом деле я просто распадалась на части. Это был только вопрос времени, когда я рухну, а мой мир разлетится на миллионы кусков. Становилось все сложнее держать все в себе. Я даже не знала, как долго смогу все таить, и когда правда выплеснется наружу и сожжет все то, что мы с Эдвардом построили, словно кислота. Я не была с ним полностью честна и очень многое от него скрывала, а он продолжал пускать меня в свой мир.

Меня тошнило от самой себя, от понимания, что я с ним делаю. Я не находила сил, чтобы остановить это, и не могла его потерять. Я не выживу без него, но и слов, чтобы объяснить Эдварду, что я собиралась выйти замуж за человека, к которому не испытывала и десятой доли того, что чувствовала по отношению к нему, у меня не было. И… Я не могла об этом думать. Это было чересчур. Это уничтожало меня, лишало кожи, мышц, тканей. Я становилась ничем, просто голые, беззащитные кости, превращающиеся в пыль.

Я почувствовала животом стояк Эдварда, он выдернул меня из моих отчаянных мыслей. Я улыбнулась и крепче прижалась к нему. Его пальцы сжались на моей талии, и я ощутила его горячее дыхание на своей шее.

- Когда мы садимся есть? – Эмметт оглядел комнату, не зная, к кому из нас обратиться, потому что мы все стояли в разных частях кухни, окруженные едой различной степени готовности.

- Ну, индейка уже готова, так что, думаю, мы ждем только запеканку, - Эсме улыбнулась мне, и я кивнула в ответ.

- Вот и все, - ответила я, услышав, как звякнул таймер позади меня. Я взяла прихватки и открыла духовой шкаф плиты. Концентрированный запах запеченного картофеля и пирогов окружил меня. Эдвард убрал руки с моей талии, и я тяжело вздохнула от потери контакта с ним. Я вынула форму с запеканкой, поставила на плиту и потянулась за пирогами.

- Это ты приготовила? – удивленно сведя брови, спросил Эдвард.

- Пироги? – спросила я и кивнула.

- А это? – он указал на форму с запеканкой.

- Да, я, - я улыбнулась, когда он высунул изо рта язык с колечком и провел им по губам. Я проследила за этим движением, вспоминая, что это колечка вытворяло вчера между моих ног.

- Не знал, что ты умеешь готовить, - он склонил голову набок.

- Ты еще многое про меня не знаешь, - не думая, сказала я. – Я предпочитаю делать выпечку, но готовить тоже люблю, – надеюсь, этим я хоть как-то смогла скрыть истинный смысл так не вовремя слетевших с языка слов.

По выражению его лица я поняла, что мне не удалось его обмануть. Он провел пальцами по моей щеке.

- Будто я не знаю этого, - пробормотал он, скользнув ладонью по моей спине и прижавшись к моему лбу губами. Он провел ими по щеке, шее и прошептал так тихо, что я не была уверена, что правильно расслышала его слова: – Я так хочу, чтобы ты впустила меня, - его губы продолжили движение по моей коже, а руки скользили по моей спине. Раздался громкий кашель, и Эдвард резко выпрямился. Уверена, это был Эмметт.

Я нехотя отступила от Эдварда, взяла запеканку и направилась к столу. Карлайл начал разрезать индейку. Все кинулись помогать накрывать на стол, перенося туда приготовленную еду, которая восхитительно пахла. Стало очень уютно, по-домашнему. Но это был уют с горьким привкусом. Так много эмоций бушевало во мне, борясь за власть надо мной, что меня затошнило от их интенсивности. На секунду я прикрыла глаза и тут же почувствовала руку Эдварда на своей спине.

- Мы можем уехать в любую минуту. Если тебе трудно, мы можем просто уехать, хорошо? – прошептал Эдвард мне на ухо, забирая тарелку с салатом из моих дрожащих рук и подводя меня к столу.

- Ну что, начнем? – спросил Карлайл. Я уже приготовилась склонить голову для молитвы, сегодня же День Благодарения. И хотя я не ходила в церковь со дня похорон, я не была против помолиться. И удивилась, когда увидела, как Эдвард помотал головой и обменялся взглядами с Эсме. И прежде, чем я успела задать ему вопрос, Карлайл заговорил.

- Я благодарен за то, что у меня есть прекрасная жена, племянник, который просто заноза в моей заднице, и его раскрашенные друзья, которые делают мою жизнь насыщенной, - он улыбнулся и поднял бокал. Все его поддержали и сделали по глотку вина. Я заметила, что кто-то снова наполнил мой, так что я тоже его подняла и немного отпила.

Карлайл выжидающе взглянул на Эмметта, сидящего справа от него. Тот заерзал на стуле и улыбнулся. Выражение его лица было просто бесценно. Очевидно, если бы мы были за другим столом, он сказал бы что-то с рейтингом «Детям до 16 слышать запрещено».

- В прошлом году я говорил, что благодарен за бесплатное порно в Интернете. И я до сих пор благодарен за это, но к этому добавилось кое-что более значимое. Итак, в этом году я благодарен за порно, за боди-арт, за педикюр, и за корсеты… - тут Роуз ударила его по руке, и он заткнулся, лыбясь, как идиот.

- Моя очередь, - Роуз улыбнулась Эмметту, её глаза сузились, а улыбка превратилась в усмешку. – Я благодарна за больших мальчиков, обожающих ролевые игры, и особенно за одного из них, который любит ти… - как только она начала это говорить, огромная лапища Эмметта заткнула ей рот, и он закончил за нее:

- …тискать её в общественных местах, - он вытаращил глаза и выглядел при этом очень нервно. Наверное, им в спальне было очень весело, но я ничего не хотела об этом знать.

Все продолжили в том же духе. Эдвард заерзал на стуле, когда подошла его очередь. Мой желудок перевернулся, когда я поняла, что мне говорить следующей. За что я могла быть благодарна, если потеряла все, чем жила?

Эдвард поиграл вилкой, потом положил её на стол параллельно ножу и провел рукой по волосам. Хаос из меди взметнулся вверх, а потом моментально опустился в еще большем беспорядке. Эдвард фыркнул, скосил на меня глаза и заговорил:

- Я благодарен за то, что Белла согласилась прийти сегодня сюда, хотя ей сейчас, возможно, чертовски сложно, - он посмотрел на меня напряженно. Таких эмоций в его глазах я еще никогда не видела. – А еще я офигительно благодарен за то, что впервые за шесть долбаных лет, когда я говорю, что благодарен, я именно это и имею в виду, - он опустил руку под стол и накрыл ею мою, потирая большим пальцем тыльную сторону моей ладони.

Я с трудом сглотнула, находясь под впечатлением от интенсивности эмоций, плескавшихся в его глазах. Это даже пугало. Я улыбнулась ему, стараясь оставаться спокойной под жаром его взгляда. Я еще столького не знала о его прошлом, его боли. Да и он о моей.

Я откашлялась, посмотрела на Эсме и заговорила.

- Я благодарна за то, что Эсме взяла меня на работу, иначе я бы не познакомилась со всеми вами, - я обвела всех сидящих за столом людей взглядом и остановила его на Эдварде. – И не нашла бы того, ради кого стоит выживать, - прошептала я, пытаясь держать эмоции под контролем, чтобы не сорваться еще до начала обеда.

Эдвард поднес к своим губам мою руку и поцеловал её. Все подняли бокалы, выпили и приступили к еде. Никто не разговаривал. Лишь стук вилок и ножей о китайский сервиз наполнял комнату звуками. Мое неровное дыхание и бухающее сердце были нестройным аккомпанементом праздничного обеда.

С минуту было тихо, а потом Эмметт с набитым ртом начал стонать о том, что индейка восхитительна, и продолжил накладывать себе еду. Мне вспомнился Джейк - он тоже так делал. Я быстро положила себе ложку запеканки, а Эдвард предложил мне индейку. Я видела, как он провел языком по нижней губе и нажал на «укус змеи», а его пальцы смахнули слезы с моих щек. Я даже и не заметила, что плакала. Я моргнула, чувствуя себя неловко за то, что не смогла сдержать эмоции, помотала головой и улыбнулась ему, а потом перевела взгляд на свою тарелку.

Вокруг все разговаривали, но я ничего не слышала и механически пережевывала пищу, не чувствуя её вкуса, ощущая, как периодически пальцы Эдварда пожимают мое плечо. Он передвинул свой стул ко мне поближе и положил руку на спинку моего. Я хотела присутствовать здесь, наслаждаться временем, проведенным с этими людьми, за которых я искренне переживала, и которые переживали и заботились обо мне. Но мой мозг по спирали летел вниз, погружаясь в черную пучину боли и потерь, которая, казалось, поглощала все вокруг.

- Белла? Котенок? Ты поела? – тихо спросил меня Эдвард. В его голосе звучала та же озабоченность, которая явно проступала на его лице. Я подняла на него взгляд и тут же опустила глаза, с удивлением обнаружив, что практически ничего не съела, казалось, я просто пропустила весь обед, погрузившись в собственные мысли.

- Ммм, - кивнула я. – Прости, но я не очень голодна, - пробормотала я извиняющимся тоном.

- Все хорошо, Белла, я отложу тебе еды, чтобы ты взяла с собой, дорогая, - Эсме потянулась и забрала мою тарелку. Эдвард гладил меня по спине.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.