Глава 22 – И извержение вулкана. 3 глава

- Да, лучше, чем хорошо, - улыбнулась я ему в плечо и укусила, чтобы услышать его стон. Он меня не разочаровал. Я слышала, как клацнули его зубы, и он издал гортанный звук.

- Котенок, - предупредил он меня. Очевидно, что он уже был на пределе.

Он крепко держал меня за плечи, очень сильно сжимая их, и дышал медленно и тяжело. Я слегка покачалась, проверяя себя и его, отчаянно желая начать двигаться, хотя, с другой стороны, не хотела, чтобы он отпускал меня.

- Черт подери, - он разжал пальцы и поцеловал красные точки, выступившие в тех местах, где его пальцы впивались в мою кожу. Его руки пробежались по моей спине и легонько сжали задницу. Я подняла голову и прижалась губами ко лбу Эдварда, провела пальцами по вздувшимся венам, по черным и цветным линиям тату. А затем, опершись на его плечи, начала медленно подниматься - пустота занимала место наполненности, когда его член покидал мое тело. Я почувствовала стальные шарики у своего входа, и опустилась вниз, резко.

- Твою мать, - простонал он, сжав кулаки, боясь дотронуться до меня, а может быть, потому, что он был потрясен ощущениями не меньше меня.

Я задохнулась и застонала, запустив руки в его волосы, положив локти ему на плечи. Губы Эдварда порхали по моей коже, по моей шее, ключице, впадинке над ключицей. Его дыхание было быстрым и затрудненным, когда он пробормотал мне на ухо:

- Это обалдеть, как хорошо, Котенок, я чертовски быстро кончу сейчас. Ты охеренно тугая, - Его губы пропутешествовали по моей скуле, и он нежно поцеловал меня, а потом опять потер мои бедра, обхватил задницу и начал медленно поднимать меня, а затем медленно опускать.

Угол, под которым он входил в меня, позиция, в которой мы находились, его губы, двигающиеся вдоль моих, но не целующие меня, ощущение его внутри меня, его рук на мне, - все это опустошило меня, остались лишь только чувства. Я мечтала, чтобы это никогда не заканчивалось, никогда. Он удерживал мое тело так, чтобы я не могла двигаться с той скоростью, с которой хотела; я оттолкнула его руки, пытаясь опуститься на него резче, жестче. Но он не позволил. Он контролировал каждое движение наших тел. Я опустила голову, пробегая глазами по раскрашенной коже и останавливаясь в том месте, где мы соединялись в единое целое. Я простонала, наблюдая, как он выскальзывает из меня. Чувствовать, видеть, как я насаживаю себя на него, вбираю обратно, полностью.

- Черт, - промычал он, поднимая меня вверх еще раз и резко опуская вниз. От удивления я задохнулась. Он простонал, покачал головой, выругался, его бедра сжались, все тело напряглось и затряслось, а потом затихло. Я чувствовала, как он пульсирует внутри меня, и захныкала, потому что я была так рядом.

- Блять, извини, я не ожидал… даже не думал… - пробормотал он мне в волосы, держа мои бедра и покачивая их, задевая мой чувствительный клитор при каждом движении. Я терлась об него, зная, что скоро он покинет мое тело, и, еще Бог знает когда, я уговорю его снова трахнуть меня, чтобы опять ощутить его внутри себя.

Эдвард продолжал покачивать меня, снова разжигая внутри меня огонь, пока, наконец, мое тело не напряглось, и я не задрожала в его руках, шепча его имя и протянув «черт». Я была благодарна ему за то, что он хотя бы позволил мне кончить на нем. Тяжело дыша ему в шею, я медленно зашевелилась и начала подниматься на своих слабых и трясущихся после оргазма ногах.

- Куда это ты собралась? – спросил Эдвард, сжимая мои бедра, останавливая меня на полпути. Его член еще был на половину во мне, на удивление твердый. Он приподнял свои бедра, полностью входя в меня, одновременно притягивая к себе мое тело. – Я еще с тобой не закончил.

- О, Господи, - тихонько простонала я, - но ты же только что кончил… - сказала я слегка дрожащим голосом.

- Я знаю, - ответил Эдвард, перемещая свой вес вперед. Придерживая мое тело, он поднялся на колени и наклонился, опуская меня на кровать. Я положила голову на подушки, и развела бедра в стороны, чтобы он устроился между моих ног. Он все еще был во мне.

- Но как… - спросила я, смущенная таким откровенным вопросом. Я помнила, что он кончил дважды тогда ночью в моей квартире, но между этим же прошло время…

- Мне не требуется время, когда я с тобой или думаю о тебе, - сказал он, поднимаясь на колени, пробегая пальцами по моим бокам, ребрам, бедрам, закидывая мои ноги себе на талию. А потом наклонился и поцеловал углубление в шее.

- Никогда? – спросила я, пытаясь понять, что он этим хочет сказать. – То есть ты можешь продолжать и продолжать, почти как машина?

Эдвард фыркнул и прикусил мою грудь, а потом всосал мой сосок ртом и провел несколько кругов вокруг него языком, притягивая меня к себе и вжимая свои бедра в меня. Я захныкала и застонала.

- Что-то типа того, - ответил он, отрываясь от соска со смачным мокрым звуком, щелкнув языком по штанге и смотря на меня сквозь ресницы. Его черный взгляд был полон желания, он приподнялся, провел рукой по моим ребрам, вдоль моих бедер. Придерживая мои ноги, он поднялся на колени и под этим углом еще глубже погрузился в меня.

- О, черт, - простонала я, когда он вышел и опять толкнулся вперед. Я схватила простыни, но этого было недостаточно, тогда я стала судорожно передвигать руками по кровати, ища адекватную опору. Мои пальцы нащупали что-то гладкое деревянное позади меня, я повела рукой по этому дереву, пока не достигла края спинки кровати. Я ухватилась за нее, подтянула себя руками. Моя голова и шея лежали на подушке, руки держались за спинку кровати, грудь выгнулась вперед, бедра и ноги извивались на коленях у Эдварда, где наши тела соединялись.

Он двигался медленно, размеренно, как будто я могла сломаться в его руках. Он держал мои бедра, его пальцы лишь слегка касались моей разгоряченной плоти. Этого мне было совершенно недостаточно. Я хотела разрушений, я хотела того разъяренного дикого мужчину, который толкнул меня в баре к стене, злого, ревнивого, впечатывающего себя в меня, и его твердость просто еще одно доказательство того, что я могу сделать с ним.

- Черт, Эдвард, сильнее, пожалуйста, - простонала я, умоляя его, приподняв голову, глядя ему прямо в глаза.

Я видела, как задрожало его тело. В нем бушевал конфликт между демоном, который хотел отыметь меня, и кем-то, кто всегда хотел защищать меня. Я закусила губу, ожидая, кто же из них победит.

- Пожалуйста, Эдвард, просто отымей меня, - прошептала я. Мое дыхание было неровным, смущающе громким. Он всегда слишком много думал.

- Блять, - захрипел он, сильно дернув меня, отрывая мои руки от спинки кровати. Он пробежал руками по моим бедрам, схватил колени, согнул их перед собой, наклонился, положил мои ноги себе на плечи, зависая надо мной.

Я задохнулась, потому что эта поза позволила ему погрузиться в меня еще глубже, еще больше наполнить меня. Это невозможно! Я ухватилась за его предплечья, мои колени под весом его тела давили мне на грудь, разжигая новое пламя голубого огня желания в моем теле.

- Вот… так… ты… хочешь? – прохрипел он около моего уха, делая акцент на каждом слове сильным толчком. Святаяматьбогородица, он сейчас вытрахает из меня весь ад!

- О, Боже, да, Эдвард, блять, черт, Боже… - стонала я при каждом его толчке. Он врывался в меня, сокрушая мое тело, сворачивая меня пополам своим весом, пробуждая такие ощущения, которым были мне не ведомы. Я не могла найти точку опоры, чтобы двигаться вместе с ним в этом положении. Поэтому он полностью доминировал, использовал мое тело.

- Никогда… Я никогда… Я обожаю трахать тебя, Белла, - стонал он мне в шею сквозь затрудненное дыхание. Я нежно схватила его волосы и потянула на себя, заставляя его наклониться ко мне, чтобы засунуть свой язык ему в рот. Он охотно приоткрыл губы, добровольно пуская меня в себя, но потом отклонился и обрушился на меня с немыслимой силой, втолкнув свой язык мне в рот. Я до сих пор ощущала свой вкус на его губах, чувствовала, как теплые колечки упираются в уголок моего рта – твердость на мягкой коже – почти болезненный страстный поцелуй. Его язык кружил вокруг моего, напоминая мне о том волшебном наслаждении, которое он мог доставить моему телу.

- Я обожаю, когда ты внутри меня, - простонала я ему в рот, извлекая ответный стон из Эдварда. Ты нужен мне. Я не могу жить без тебя. Его бедра продолжали неустанно впечатываться в мои.

Звук, который он издал, подтолкнул меня к краю. Движения его гладкого потного тела создавали сильное трение в районе клитора, и мое тело взорвалось. Звездная россыпь желания вырвалась наружу, мои мышцы судорожно сжимались вокруг него, а я непрерывно стонала его имя, словно молитву, отдавая себя полностью самому мощному оргазму в своей жизни.

Но, черт меня подери, если бы он остановился на этом!

Я была погребена под волнами сокрушительного оргазма, они, одна за другой, обрушивались на меня, лишая мое тело воли. И вдруг я перестала ощущать вес его тела, он сел на колени, снял мои ноги со своих плеч, и, держа лодыжки одной рукой, поставил их себе на грудь. Я смотрела, как переливаются его мышцы. Такой контраст между моей бледной кожей и красотой рисунков его. Они покрывали большую часть поверхности его тела и рук, не считая маленьких серебряных кусочков плоти. Я захныкала из-за потери такого тесного контакта, когда его тело с силой прижималось к моему. Он усмехнулся.

- Не волнуйся, Котенок, еще далеко не конец, - его голос хрипел, проникая в мое наэлектризованное обещанием тело. Я видела его через дымку послеоргазменного безумия.

Он сменил темп, давая мне время прийти в себя. Его бедра двигались медленно, но неумолимо. Я поняла, что мне не суждено расслабиться, вместо этого волны восхитительного, мучительного удовольствия продолжали накатывать на меня одна за другой. Мое тело было таким чувствительным, что я дергалась и билась в конвульсиях постоянного освобождения, как марионетка.

- О, Боже, как много, - моя голова моталась из стороны в сторону, мое тело изогнулось над кроватью, мои пальцы сжимали атласные простыни, пока Эдвард порождал во мне снова и снова.

Он вновь поднялся на коленях - великолепный, дикий. Его руки скользнули вниз по моим ногам, коленям, бедрам, он схватил мои ягодицы и начал врезаться в меня сильнее, резче, дотрагиваясь до каких-то точек внутри меня, которые подняли меня на новый уровень жара и вспышек.

- О, черт, - мучительно стонала я, пытаясь найти облегчение в этой бесконечной череде болезненно-приятных освобождений. Его пальцы сжимали мои бедра, и он продолжал трахать меня, иметь меня. В его груди грохотало животное рычание, смешанное с безжалостным рокотанием. А я кричала в болезненном экстазе.

- О, Боже, я не могу остановиться… - мычала и рыдала я, от невозможности успокоиться, переполненная ощущениями того, как сильно он хотел меня. Я заставила его полностью потерять контроль.

Он ослабил хватку на моих бедрах и замедлил толчки. Я не чувствовала мышц ног, поэтому они просто соскользнули с плеч Эдварда по его рукам. Он положил их на свои бедра, подсунул одну руку мне под спину, расположив её между лопаток, а второй нежно провел по животу, и мое тело задрожало, отзываясь на эти прикосновения. Он положил её между моих грудей. Мне казалось, что мое тело превратилось в прозрачное желе, и если он сожмет обе руки, то ладони встретятся.

Неожиданно Эдвард приподнял мое тело, прижал его к груди, целуя мою соленую потную кожу. Он провел языком по соску, заставив меня задергаться в его руках, усмехнулся и двинулся дальше по моей груди к шее, по щеке, пока я не почувствовала его губы на своих губах.

Его движения были нежными, аккуратными. Я почувствовала, что уже немного могу управлять своими мышцами. Он притянул меня ближе к себе, руками обхватил талию, толкая меня вниз, насаживая меня на себя. Я опустила голову ему на плечо, приоткрыла рот и начала целовать его татуированную кожу и участки нетронутые краской. Я гладила дрожащими пальцами его руки, ощущая, как его мышцы сжимаются, изменяют свою форму с каждым его движением, а потом скользнула ими в его шелковистые волосы на затылке.

Я хныкала, покусывая нежную кожу между его шеей и плечом. Он стонал мне в волосы, его толчки ускорялись, становясь все более яростными.

- Белла, - прошептал он тяжелым голосом мне в ухо.

Его руки погладили мою талию, спину, поднимаясь выше, пока он не сжал ими мое лицо, поднимая его со своей шеи.

- Посмотри на меня, - его голос шелестел, словно песок.

Мы встретились взглядами: его черные глаза были полны желания, нужды и чего-то еще, такого уязвимого. Я чуть не заплакала, когда он произнес:

- Кончи со мной.

Это была мольба.

Неужели недостаточно, что я кончила уже четыре раза? Но он хотел, чтобы я кончила снова, с ним.

- Эдвард, - простонала я, просто потому, что у меня не было слов. Я сделаю для него все, что он хочет, несмотря на то, что мотала головой, чувствуя, что мое тело может просто рассыпаться на кусочки, если я приму еще хоть толику удовольствия от рук этого мужчины.

Придерживая мое лицо одной рукой так, чтобы я смотрела ему прямо в глаза, он просунул другую руку между нашими телами туда, где мы соединялись, погрузил пальцы в вытекающую из меня влажность и начал поглаживать чувствительный маленьких комок нервов, кружа по нему, задевая штангу, надавливая именно там, где я больше всего в этом нуждалась, пока я не задрожала в еще одном оргазме.

Тело Эдварда напряглось и задрожало от его собственного удовольствия, наполняя меня. Его глаза были чистыми, страстными, горящими, когда он кончал во мне.

Он обнял меня за талию, прижал к себе, и, оставаясь во мне, качал нас из стороны в сторону, слушая, как замедляется наше дыхание и сердцебиение, шепча одни и те же слова:

- Моя, ты – моя.

Я не возражала.

Это была правда, даже, если она разрушит меня. Потому что я чувствовала, что всегда была его и только его, и никогда никому другому не принадлежала, даже если и принадлежала.

Он медленно приподнял мое тело и вышел из меня. Я захныкала, когда восхитительное чувство наполненности сменилось болезненной пустотой. Он погладил меня по голове, прижал к себе и уложил в кровать, накрывая одеялом мое дрожащее тело, потому что я внезапно замерзла. Жар нашего желания испарился в тумане истощения. Он обнял меня, я положила голову ему на грудь и услышала звук его бьющегося сердца.

Я знала, что теперь все изменилось. Теперь с нами все будет по-другому, потому что он присвоил меня себе всеми мыслимыми способами. И мне было нечего больше желать. Но чем это станет для меня?

Глава 23 ~*~Эдвард~*~

Я зарылся лицом в волосы Беллы, она свернулось клубочком: голова у меня на груди, ноги переплетены с моими. Её горячая голая киска прижималась к моему бедру, что совершенно не помогало успокоить мой утренний стояк. Вообще нихера. Хотя это был скорее не утренний, а поздно-утренний-почти-обеденный-стояк, потому что на часах было 11:45. Я не хотел двигаться, потому что она так здорово пахла и была такой чертовски теплой. Уверен, она меня всего обслюнявила, но я даже не рыпался.

Наконец-то, я сдался и трахнул Беллу. Но это совсем не было похоже на трах, то есть, похоже, конечно, но все было как-то по-другому. Я не знаю… по-особенному. Все было иначе, я хотел сделать это снова и незамедлительно. Быть с Беллой, быть внутри Беллы… трахая Беллу. Наверно, это был самый восхитительный трах за всю мою жизнь, и я мог придумать еще тысячу способов взять её, один лучше другого.

Белла вздохнула, пошевелилась и застонала, и я подумал, что, возможно, был с ней грубее, чем следовало. Она вытянулась вдоль моего тела, потерлась лицом о мою шею, прижимая губы, мурлыча, скользя пальчиками вверх по моей щеке. Я надеялся, что она проснется, готовая к новому раунду. Хотя я не дурак - знаю, что у нее после вчерашнего будет все болеть, а это значит, что она, вероятно, не подпустит к себе мой член в ближайшие несколько дней. К сожалению, он был не в курсе этой неприятности. Белла задела его бедром, и он шлепнулся на живот, дергаясь от перевозбуждения. Если бы девочка не спала у меня на груди, я бы уже подрочил или рванул бы в ванну, чтобы заняться этим. Но я не хотел тревожить её своей возней, поэтому просто продолжал издеваться над собой, вспоминая вчерашний вечер, отчего мой член пульсировал, прижимаясь к бедру Беллы.

Я понимал, что вел себя в баре, как мудак, но не мог ничего с этим поделать. Пронырливый ебаный урод бармен трогал её, и его лицо было слишком близко к ней, когда он передавал Белле напитки. Я хотел оторвать его сраную башку, что было бы очень плохо. Меня бы посадили за убийство, и я не закончил бы тату Беллы, не смог бы проконтролировать, хорошо ли она кушает. А еще не мог бы следить за её таблетками.

За те три ночи, что мы провели вместе, я видел, что она принимает лекарства каждый день, а иногда и несколько раз в день. Стоило чему-то расстроить её или взвинтить, Белла лезла в сумку, вздыхая и заламывая руки. Я уже выучил симптомы: она кусала губу, дергала ногой, постукивая по поверхности, на которой стояла или в которую упиралась. Она открывала сумку, заглядывая в нее, хотя точно знала, где именно лежат таблетки, наконец, нашаривала пузырек с лекарствами, высыпала несколько штук на ладонь, брала только одну, остальные трясущимися руками засовывала обратно, а если ей было совсем уж плохо, то брала две. Потом она садилась на диван рядом со мной, крепко прижимаясь ко мне, глубоко дышала, словно уговаривая себя не сорваться. Я ждал этого - очередного жуткого гребаного срыва.

Мы говорили с Карлайлом об этом в тот день, когда я отвез Беллу в колледж. Я спросил его о таблетках, и он заметно занервничал, хотя до этого просто светился, узнав, что у меня, наконец-то, появилась девушка. Я чувствовал себя просто конченой задницей, когда дядя похлопал меня по спине, такой гордый и замороченный одновременно из-за моих новостей о подруге, которая сидит на обезболивающих и антидепрессантах. Меня все еще волновало, что ей постоянно было больно, хотя я даже не знал, сколько времени она провела в больнице после крушения, если она вообще там лежала. Я уже по-настоящему раздражался из-за нехватки информации.

Я провел рукой по спине Беллы, наблюдая, как пальцы очерчивают мою метку, чернила, которыми я изрисовал её, думая о том, как было бы классно трахнуть её сзади. Почувствовав маленькие круглые углубления в её коже, у меня свело живот. Откуда они? Я не особо задумывался об этом, когда работал над тату, потому что был полностью сосредоточен на рисунке. Но сейчас просто зациклился. Хотя больше меня волновало, скоро ли Белла проснется и захочет ли еще раз.

Долго ждать не пришлось. Белла уткнулась носиком мне в шею, простонала, поскуливая, отчего мне очень захотелось перевернуть её, навалиться сверху и продемонстрировать мою версию доброго утра. Белла потерлась, вытягиваясь вдоль моего тела, замерев на секунду; её мышцы завибрировали, а потом она съежилась и запрыгнула на меня. Мой член оказался прижатым к её бедру, в ловушке между нашими телами.

Я застонал, скользнув руками по её спине, схватил за задницу и толкнулся вперед, чтобы потереться, хотя знал, что делать этого не следует. Непроизвольная реакция. Ну, не совсем, конечно, непроизвольная, потому что я очень хотел снова почувствовать её. Так сильно хотел, что растерял почти все самообладание.

Белла откашлялась, причмокнула губками, поглядывая на меня через ресницы, и часто заморгала.

- Привет, - проговорила она хрипловато. Она выглядела и говорила так застенчиво. Котенок снова сменил Тигру. Интересно, о чем она думает? Неуютное чувство у меня в животе расползалось дальше, потому что я все еще помнил о шрамах на её спине, беспокоясь, что она опять сорвется, и мы снова отдалимся друг от друга. Казалось, это единственный вариант, который работал с Беллой: шаг вперед и два шага назад.

- Как себя чувствуешь? – спросил я, до ужаса боясь её ответа, потому что, если ей нехорошо, то это действительно охерительно плохо. Я выводил рукой восьмерку, поглаживая её попку и бедра, надеясь, что она в порядке. У нас впереди еще День благодарения, который уж точно будет адской бурей для нее.

- Ммм, чувствую себя так, словно ночью была оттрахана огромным членом, - её губки растянулись в легкой улыбке, пальчики направились вниз по моему боку, пробираясь между нашими телами, касаясь кончиками моего члена.

Я не особо понял, в каком контексте говорила Белла: был ли в её словах какой-то скрытый смысл? Но я и так знал, что ранил её вчера.

- Прости, что вел себя как животное в баре, - сказал я, целуя её в висок, стараясь не обращать внимания на то, как её тело трется об меня, пока я извиняюсь, как её пальчики так и норовят обхватить мой стояк, а Белла лежит на мне сверху.

- Могло быть и хуже. Ты бы попытался отмутузить Майка и загремел бы в тюрьму. Мне, наверно, пришлось бы оставить тебя там на всю ночь с пьяными ублюдками, которые бы сделали тебя своей шлюшкой, - самодовольно фыркнула она, оседлав меня.

Это утро, наверное, войдет в «Историю Жизни Эдварда Мейсена» как Самое-Лучше-После-Секса-Утро! Белла определенно хотела еще, и, кажется, в первый раз за всю жизнь у меня будет трах в прост-трахательное утро.

- Кто, нахрен, сделал бы меня своей шлюшкой? – я аж фыркнул от этого предположения.

- Ты не такой страшный, как думаешь, - Белла прогнулась, поглядывая на меня, застенчиво улыбаясь, скользя своей киской по моему члену. Она едва задевала его, но этого было достаточно, чтобы заставить меня дернуться и подавиться стоном.

И Тигра вновь взяла верх.

- Ты считаешь? – я приподнял бровь, чтобы не показать, как она на меня действует, хотя она и так чувствовала это, скользя своими складочками по моему члену, сводя с ума влажной гладкостью даже без сильного трения.

- Ммммм, - кивнула она, щекоча мою грудь волосами. - Ты слишком красивый, чтобы быть страшным, - прошептала Белла, исследуя губами линии феникса, двигаясь к груди, посасывая, кусая.

Я приподнял бедра, заставляя её застонать, скользнул рукой вверх по спине, обхватив ладонью шею Беллы, пока она покусывала и тянула зубками штангу.

- Значит, слишком красивый, чтобы быть страшным, а? – процедил я сквозь стиснутые зубы, взъерошивая и потягивая её за волосы. Белла простонала с моим соском во рту. Её губы разомкнулись, выпустив язычок. Она улыбнулась и кивнула.

- О да, Эдвард, ты чересчур красивый, - пробормотала она, елозя киской по члену. А потом она привстала, упираясь в меня одной рукой, а второй схватила член. – Ты действительно был животным ночью.

Белла пристроила головку между складочек, и я почувствовал штангу в её клиторе. Девочка начала медленно двигаться, мучительно медленно. Все, о чем я мог думать, когда же она усядется на меня, позволит войти внутрь.

- Я действительно думаю, что ты должен был быть таким со мной, - закончила она, лаская меня губами от шеи до уха. Её соски терлись о мой торс, но тело не касалось моего, почти парило. Я делал также вчера в лифте. Теперь-то я прекрасно понимал, как мучительно испытывать на себе эти пытки, хотя, по правде сказать, это было так же приятно, как и болезненно. Вчера я был очень зациклен и сосредоточен на том, чтобы не трахнуть Беллу прямо в лифте и успеть дойти до квартиры.

- И тебе это понравилось? – спросил я низким хриплым голосом, водя руками по её ребрам, кайфуя от мокрой, скользкой, жаркой влажности её входа около головки члена, так, блять, близко. Я старался без слов сказать, что я не всегда такой говнюк, просто иногда не могу иначе. Я еще не был уверен, что онадостаточно хорошо себя чувствует после вчерашнего. Белла была такой чертовски тугой и, Господи, блять, я еле сдерживался, чтобы не кончить мгновенно, как сраный сосунок. К счастью для меня, я не облажался, а то это было бы что-то вроде: черт-я-кончил-можно-доведу-тебя-пальцами/языком? С Беллой я постоянно был готов. Она как зайчик – батарейка Energizer для моего члена.

- Тебе не больно? – я простонал это, глядя на лицо Беллы в обрамлении волос - бледное, почти неестественно бледное, в темноте задернутых штор. Она как фарфоровая статуэтка. Я постоянно напоминал себе, что эта девочка чертовски хрупкая, как эмоционально, так и физически.

- Я в порядке, Эдвард, ты слишком много беспокоишься, - сказала Белла, прижимаясь ко мне грудью, выгнула спину, продолжая кружить бедрами и погружать в себя головку до пирсинга. Она уткнулась лицом мне в шею, опаляя кожу горячим дыханием, прижимаясь губами, прикусывая зубками.

Белла застонала, и этот звук прошелся вибрацией по моему телу. Она отклонилась и погрузила в себя сначала один шарик штанги, а потом подалась вперед, чтобы принять и второй. Мы оба уже просто задыхались. Девочка продолжала покачивать бедрами, уткнувшись в мою шею снова, а я медленно, дюйм за дюймом, погружался в её тугую киску. Протяжный грудной стон вырвался из моего рта. Она отпустила мой член, обняла за плечи, продолжая опускаться на меня. Её ноготки впились в мою кожу. Белла громко задышала.

- Белла, Котенок? – спросил я, нервничая из-за напряжения в её теле и надеясь, что ей действительно не было больно сильнее, чем она сознавалась. Белла могла легко уговорить саму себя, что потрахаться с ноющей киской – хорошая идея.

Я погладил её затылок, пытаясь приподнять голову, чтобы заглянуть ей в глаза, но она еще сильнее куснула меня и опустилась ниже, заставляя забыть обо всем кроме её киски на моем члене. Она замерла на минуту или чуть больше, или чуть меньше, короче у меня не было гребаного понятия, как надолго, потому что я пытался подавить желание схватить её за бедра и опрокинуть на спину, чтобы завладеть инициативой, сделать все быстро и жестко.

Казалось, Белла никогда не выпустит из зубов мою шею, но она, наконец, прекратила кусаться, целуя свою отметку, перемещая губки поцелуями к моей щеке и обратно к шее. Она положила свои бледные, покрытые шрамами ладошки мне на грудь, взглянула на меня, прищурившись, приоткрыв алые припухшие губки. Чертовски великолепна! Белла снова начала крутить бедрами, удерживая меня в себе, прикрыв глаза, дыша через рот. Я скользнул ладонями по её бедрам и тут заметил это – фиолетовые отметки. И я знал, что это были отпечатки моих рук, потому что именно так я держал её вчера.

- Дерьмо, - прошипел я, чувствуя себя абсолютно паршиво, потому что действительно ранил её. Я должен был помнить, что она четровски хрупкая, но оттрахал её по полной программе. Я провел кончиками пальцев по её коже, теша себя идиотской надеждой, что синяки исчезнут. Одно дело помечать её чернилами, куснуть или оставить засос на шее - это лишь подтверждает, что я придурок-собственник - но оставлять реальные синяки на её теле… мне стало чертовски плохо от самого себя.

Она снова открыла глаза, поймав мой взгляд. Тепло превратилось в недоумение, когда она увидела выражение моего лица. Я снова посмотрел вниз на свои руки и её бедра, истово желая стереть доказательства того, что я сраный мудак. Мы встретились взглядами, руки Беллы накрыли мои, отодвинув пальцы, она прошлась по синякам. Уверен, ей просто противно теперь чувствовать мои касания!.. Но Белла переплела наши ладони, прижав их к своим бедрам, и продолжила раскачиваться в медленном ритме.

Я покачал головой, стараясь не поддаваться заманчивой перспективе, понимая, что удовольствие – это последнее, о чем я сейчас должен думать, потому что и так уже порядком навредил Белле.

- Белла, - простонал я, чувствуя, как она приподнимается на самую малость и снова опускается.

- Эдвард, пожалуйста… - захныкала она. - Это ничего. Они исчезнут через пару дней.

Белла вдохнула, приподнявшись чуть выше на этот раз, и снова поглотила меня, задыхаясь, уронив голову.

- Это не ничего, Белла, - выдавил я, стараясь стиснуть её, чтобы блокировать движения, но девочка лишь крепче вцепилась мне в руку, так, что я даже удивился, откуда в ней столько силы.

- Пожалуйста, Эдвард, - тихо сказала она, наклонившись вперед, целуя меня, прижимая наши сплетенные руки к простыни, разводя их в стороны. - Пожалуйста, ты заставляешь все это уйти, - прошептала девочка, постанывая, продолжая двигаться.

Я очень хотел знать, что она имеет в виду, потому что Белла говорила подобное и раньше. Что же именно я заставляю уйти? Что это должно для меня значить? И значит ли вообще? Я не мог сказать ей «нет», не мог найти в себе сил, остановить её. Я мог бы, если бы захотел, потому что Белла всего лишь прижимала мои руки к кровати. Мне стоило только поднять её с себя, чтобы вернуть контроль. Но я понимал, что ей было нужно.

Она тоже хотела доминировать или что-то в этом роде, как и я прошлой ночью. Я хотел, чтобы она нуждалась во мне. Я хотел, чтобы она кончала снова и снова. Так я мог доказать самому себе и Белле, что мы предназначены друг для друга.

И сейчас я хотел, чтобы она понимала, что пути назад нет, я не оставлю её, потому что теперь я знаю, какая бы херня между нами ни произошла, процесс необратим. И если я не могу вернуть все назад, то пусть и у нее не будет этой возможности.

Белла снова приподнялась. Её лицо было так близко, а волосы закрывали нас словно пологом, который колыхался, лаская мою грудь и лицо. Она замерла на мгновенье, сверкая взволнованными глазами, в которых я не мог точно определить ни одной эмоции, кроме первобытного желания, а потом резко опустилась на мой член, и, готов поклясться, что слышал, как с её губ слетело стоном «мой». Она продолжала скакать на мне так, что волосы взметнулись и закрыли её лицо, а бедра взлетали и опускались. Это уже слишком, уверен, что она сейчас и удовольствия толком не получает.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: