Адаптивная функция сознания

Адаптивная функция сознания»

Выполнила:

студентка 3 курса группы ИН-31

филологического факультета

Миннуллина Л.Ф.

Проверила:

к.социол. н., доц. Антонова О.В.

Стерлитамак 2012

План

1. Общие сведения о психологической адаптации

2. Сознание как система

3. Адаптивная функция сознания

Литература

Общие сведения о психологической адаптации

“Культура, включая язык, является первичной человеческой адаптацией. Культура состоит из производных опыта, более или менее организованного, выученного и вновь созданного индивидами, составляющими популяции, и интерпретации значений, передаваемого от прошлого поколения, от современников или формируемого самим индивидом. Это прежде всего касается природы культуры. Изучение культуры или культур, и их отражение в индивидах и популяции является основной задачей антропологии,”[1] - писал современный психологический антрополог Теодор Шварц. В этом разделе мы рассмотрим ряд концепций адаптации и культуру как адаптационной механизм.

В культурной экологии (некоторых проблем которой мы коснемся в этом разделе) “процесс адаптации рассматривается на двух уровнях: во-первых, изучается способ адаптации культурной системы к ее целостному внешнему окружению; во-вторых исследуется способ, посредством которого институции данной культуры адаптируются друг к другу".[2]. В отличие от культурных экологов нас будет интересовать психологический аспект адаптации на обоих выделенных здесь уровнях. Первый из них дает возможность понять временную (вертикальную) динамику культурной традиции, а второй - ее горизонтальный срез, то есть распределение культуры на социальном уровне.

Что касается школы психологической антропологии, то она рассматривала проблему адаптации прежде всего с точки зрения адаптации личности к обществу, к своему социальному окружению.

Процесс психологической адаптации общества к окружающей среде до сих пор изучен слабо, и поэтому этнопсихология самостоятельно разработала соответствующую теоретическую базу.

При всех трансформациях жизни этноса, при любой смене инвариантов культурной традиции, присущей тому или иному этносу, неизменной остается "центральная зона" его культуры. До тех пор пока эта "центральная зона" не разрушена, этнос сохраняет свою идентичность, каковы бы ни были внешние формы выражения этой идентичности. Поэтому относительно вертикального (временного) среза процесса адаптации мы можем сказать, что элементы культуры кристаллизуются вокруг ее "центральной зоны" сообразно условиям, задаваемым культурно-политическим окружением. Этот процесс мы можем наблюдать, например, при смене идеологий, принятых в том или ином обществе. Причем смена идеологии имеет свои закономерности и вызывается необходимостью выражения культурной традиции на новом языке - языке, соответствующем настоящему социально-политичеcкому состоянию этноса.

Более сложно объяснить процесс адаптации в горизонтальном срезе. Здесь мы должны ответить на два вопроса: каково содержание "центральной зоны" и каким образом она в каждый данный момент обеспечивает то распределение культуры, которое дает возможность этносу жить. Таким образом, мы, по существу, встаем перед проблемой взаимоотношения культуры и природы (в самом широком смысле слова).

Начнем с отношения природы к культуре. Как можно представить себе функцию культуры как психологического адаптивного механизма? Культура должна дать человеку возможность определить себя в мире и дать ему такой образ мира, в котором он мог бы действовать, - некий бессознательный комплекс представлений - упорядоченную и сбалансированную схему космоса, обеспечивающую возможность человеческой активность в мире, индивидуальной для каждого этноса. По нашему представлению, первичны в этой схеме элементы, относящиеся к способу и условиям действия человека в мире. Дать определение такой схеме и является одной из задач нашего исследования.

Теперь об отношении культуры к природе. Сформированная на основе данной схемы картина мира, присущая тому или иному этносу, должна быть устойчивой, то есть не рассыпаться при соприкосновении с реальностью, и, следовательно, в этническом бессознательном должны быть заложены определенные защитные механизмы, поддерживающие внутреннюю целостность этнической картины мира, подобно тому, как индивидуальны защитные механизмы сохраняют целостность психики отдельного человека.

Концептуальное обоснование характера взаимоотношения культуры и природы представляется нелегким делом, поскольку, рассматривая отношение природы к культуре, мы должны описать новый подход к проблеме этнического бессознательного, а рассматривая отношение культуры к природе, - корректно перенести уже хорошо разработанную в психоанализе теорию функционирования защитных механизмов психики индивида в сферу коллективной психологии.

Сознание как система

Самые первые представления о сознании возникли в древности. Самонаблюдение привело людей к заключению, что в их головах происходят процессы, отличные от процессов в окружающей природе (могут возникать фантазии, представления о предметах, которых мы сейчас не наблюдаем, во сне человек может увидеть то, что вообще никогда не видел, и т. д.). Тогда же появилось представление о «душе» и были поставлены вопросы: что представляет собой «душа»? как она соотносится с предметным миром? С тех пор вокруг сознания ведутся споры о его сущности, возможности и путях познания. Одни исходили из познаваемости сознания, другие утверждали, что понять сознание — столь же тщетная попытка, как и стремление утопающего вытащить себя за волосы из болота или стремление человека увидеть из окна самого себя идущим по улице.

Разделились и мнения философов. Идеалисты и богословы отстаивали мысль о первичности сознания по отношению к материи. Идеализм вырывает сознание из материального мира и считает его самостоятельной и созидающей сущностью всех вещей.

На ложных позициях стоит и дуализм в толковании сознания. Рассматривая душу, сознание и тело как не зависящие друг от друга начала, дуализм не может объяснить взаимосвязи психических и физиологических процессов в организме.

Так, сторонник дуализма французский философ Р. Декарт признавал независимое от сознания существование природы и не сомневался в том, что знание о ней может быть истинным. Но в его дуалистической концепции природа и дух выступают как два сугубо различных начала. Основным свойством материи Декарт считал протяженность, а основным свойством духа — способность мыслить. Отсюда он делал вывод, что подобно тому, как идея не имеет протяженности, так и тело не может мыслить.

В отличие от идеализма и дуализма, материализм исходит из того, что материя противоположна сознанию: она существует вне сознания и независимо от него, тогда как сознание не может существовать вне материи. Материя первична и исторически и гносеологически по отношению к сознанию: она есть и носитель и причина его возникновения. Сознание же — нечто производное от материи: как свойство мозга и как отражение мира.

Материя обладает такими свойствами, которых нет и не может быть у сознания. Сознание связано не со всей материей, а только с человеческим мозгом, да и не со всем мозгом, а только с его частью — корой больших полушарий — и не постоянно, а в определенные периоды времени — во время бодрствования, при этом мыслит не мозг, а человек при помощи мозга.

Сознание — это высшая, свойственная только человеку и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности.

Считая сознание вторичным по отношению к материи, диалектико-материалистическая философия решительно выступает против искажения природы сознания так называемыми вульгарными материалистами XIX в. (К. Фохт, Л. Бюхнер, Я. Молешотт), допускавшими, будто мысль выделяется мозгом так же, как желчь печенью, и что мышление в этом смысле материально. Их ошибка заключается в отождествлении мышления, сознания, психики с материей, между тем как мысль не есть вид материи.

Можно ли абсолютно противопоставлять сознание материи? В рамках основного вопроса философии — да, за ними — нет. На самом деле мысль, сознание существуют как реальные явления природы, однако они не тело и не вещество, подобные упомянутым желчи или мозгу.

Признание материальности мысли ведет к тому, что гносеологическое противопоставление материи сознанию, материализма — идеализму теряет всякий смысл. Назвать мысль материальной, каким-то видом материи — значит отбросить различие первичного и вторичного, отражаемого и отраженного, субстанции и свойства, а, следовательно, отрицать противоположность материализма и идеализма. Нетрудно заметить также, что вульгарный материализм допускает существование мысли без мозга после того, как она «выделена» им. А это в корне расходится с данными науки.

Критикуя вульгарный материализм, еще Ленин чрезвычайно ясно показал, что в рамках основного гносеологического вопроса (т.е. вопроса о том, что первично — материя или сознание) противоположность материи и сознания, а, следовательно, материализма и идеализма носит абсолютный характер. Но противоположность материи и сознания за пределами решения основного вопроса философии теряет абсолютный характер. За этими пределами относительность данного противоположения становится несомненной, ибо сознание не есть самостоятельная субстанция, а одно из свойств материи и, следовательно, неразрывно связано с материей.

Абсолютное же противопоставление материи и сознания ведет к дуализму и идеализму, поскольку тогда сознание выступает как некоторая самостоятельная субстанция, существующая наряду с материей, с нервным веществом, с мозгом. Поэтому и безоговорочное утверждение, что мысль нематериальна, также ошибочно, ибо подобное утверждение игнорирует зависимость сознания, от материи, связь психических явлений с материальными процессами. Чрезмерное настаивание на нематериальности мысли, сознания, психики ведет к идеалистическому отрыву сознания от материи, своего материального носителя — человеческого мозга.

Психика, сознание не могут существовать ни в виде «чистых», отдаленных от мозга идей, мыслей, ни в виде какого бы то ни было вещественного «выделения» мозга. Сознание есть одно из свойств движущейся материи, есть особое свойство высокоорганизованной материи. Это положение означает, что между сознанием и материей существуют и различие, и связь, и единство.

Различие состоит, во-первых, в том, что сознание не есть сама материя, а одно из ее свойств, возникающее на определенной ступени ее развития, во-вторых, в том, что составляющие содержание сознания образы внешних объектов отличны по форме от этих объектов как идеальные копии последних.

Единство и связь между сознанием и материей также раскрываются в двух аспектах. С одной стороны, психические явления и мозг тесно связаны между собой как свойство и материальный субстат, которому это свойство принадлежит и без которого оно не существует; с другой — возникающие в сознании психические образы сходны, тождественны по содержанию с вызывающими их материальными объектами.

Глубочайшей сущностью сознания в гносеологическом плане является его идеальность, которая выражается в том, что составляющие сознание образы не обладают ни свойствами отражаемых в нем предметов действительности, ни свойствами нервных процессов, на основе которых они возникли.

Идеальность сознания есть не что иное, как отражение действительности в форме знаний, эмоций, воли, видов и способов (логики) практической деятельности человека.

Идеальное выступает как момент практического отношения человека к миру, отношения, опосредованного формами, созданными предшествующими поколениями, — способностью прежде всего отражать в материальных формах языка, знаков и превращать их посредством деятельности в реальные предметы. Так, если бы к людям каменного века каким-то образом попала книга о конструировании автомобилей, то они не смогли бы ее «идеализировать», т.е. преобразовать в идеальное, в понятие, осмысленное представление о ней, ибо в их жизни еще не сложились те формы деятельности, которые бы обусловили уровень знаний и деятельности, обобщенные в этой книге.

Идеальное не является чем-то самостоятельным по отношению к сознанию в целом: оно характеризует сущность сознания в отношении к материи. В этом плане понятие «идеальное» позволяет глубже осмыслить вторичность высшей формы отражения и тем самым конкретизировать материалистическое понимание сущности сознания, его противоположность материи. Такое понимание имеет смысл только при изучении соотношения материи и сознания, отношения сознания к материальному миру.

Идеальное — это предмет, «отчужденный» от самого себя, существующий не в своей собственной конкретно-чувственной форме, а на базе вещества и процессов мозга (твердость, цвет и т. д.).

В то же время идеальное и материальное не разделены непроходимой гранью. Идеальное есть не что иное, как материальное, «пересаженное» в человеческую голову и преобразованное в ней. Такое преобразование материального в идеальное, как известно, производит мозг, а вернее, человек при помощи мозга.

Как видим, не только материя (объективная реальность), но и сознание (идеальная реальность) является чрезвычайно сложным объектом философии. И чтобы полнее и конкретнее представить сущность сознания, его обратное воздействие на материю, следует выяснить его предысторию и историю, роль социальных факторов в его становлении и развитии.

Ключ к разгадке тайны сознания кроется прежде всего в выяснении условий и форм его происхождения. Отказ от постановки вопроса о происхождении сознания, конечно, не способствует прояснению его содержания и сущности. И если нелогично объявлять всю материю сознательной и тем более считать материю и сознание независящими друг от друга субстанциями, то остается испробовать новый, "срединный", путь, предположив, например, что всей материи присуще в качестве предпосылки сознания определенное свойство, которое при соответствующих условиях способно перерасти в сознание. В этом главный смысл ленинской гипотезы об отражении.

Всеобщность свойства отражения, лежащего в "фундаменте" самого здания материи, обусловлена универсальностью материального взаимодействия. Все предметы объективного мира постоянно воздействуют друг на друга и претерпевают определенные изменения, сохраняя "след" внешнего воздействия (как, например, отпечаток доисторического растения на пласте каменного угля).

В процессе разработки понятия отражения возникла необходимость в соотнесении его с понятием информации. Последнее, применявшееся первоначально только для обозначения сведений, используемых при общении между людьми, постепенно стало приобретать общенаучный статус. Информация в этом плане стала пониматься как свойство явлений быть побудителем известных действий, способствовать активной ориентации в окружающем мире. Существуют две основные концепции информации: 1) как формы отражения, связанной с самоуправляемыми системами, т.е. живыми, техническими, социальными; 2) как аспекта, стороны отражения, которая может объективироваться, передаваться, храниться.

На различных уровнях организации материи отражение имеет свои качественные особенности. Формы отражения совершенствуются по мере усложнения самих явлений, и их роль в бытии соответствующих уровней организации материи непрерывно возрастает.

В неживой природе отражение представляет собой свойство вещей воспроизводить под воздействием других вещей такие следы, отпечатки или реакции, структура которых соответствует каким-либо сторонам воздействующих на них вещей (след на песке, зеркальное отражение и т.д.). Эти отражения отличаются относительной простотой и пассивным характером.

Качественный скачок в эволюции Вселенной — возникновение органической жизни на нашей планете. Живое существо обладает целесоо5разной активностью, оно сохраняет свою качественную определенность благодаря получению энергии из внешней среды единственно возможным в природе способом — вместе с веществом. Отсюда — необходимость обмена веществ. Вместе с тем организм выживает за счет использования информации, поступающей из внешней среды: он реагирует на некоторые воздействия как на сигналы о закономерном наступлении последующих событий. Это позволяет ему избегать вредных воздействий, приближаться к пище, словом, адекватно и своевременно реагировать на жизненно важные раздражители внутриклеточными процессами. Биологическая регуляция является основой и условием органической жизни, самой существенной стороной обмена веществ, так как в составе клетки нет химических элементов, которые не встречались бы в неживой природе. Все дело в биорегуляции и целесообразной организации клетки.

С появлением жизни возникает такая форма отражения, как раздражимость, особенно характерная для флоры (растительного мира). Под раздражимостью понимается способность организма к простейшим специфическим реакциям в ответ на действие определенных внешних факторов. Так, например, семенная корзинка подсолнуха направлена в сторону наибольшей солнечной освещенности.

Возникновение фауны (мира животных) сопровождается появлением более высокой формы отражения — чувствительности (способности к ощущениям). Она присуща уже низшим животным и предполагает способность реагировать не только непосредственно на факторы внешней среды, имеющие биологическое значение для организма (удары электрического тока или кислотная среда для амебы), но и на биологически нейтральные для организма факторы, которые, однако, несут информацию о других, жизненно значимых для организма факторах (например, о связи освещенности с наличием питательных веществ в бассейне). Правда, еще нет физиологического анализа и синтеза, ощущения выступают как нечто недифференцированное.

В этом отношении более совершенной формой биологического отражения выступает психика, представляющая собой способность создавать чувственные образы внешней действительности, причем не только в виде ощущений, но и восприятий, благодаря которым у позвоночных складывается целостный образ ситуации, а у "умных" животных (обезьян, кошек, собак и др.) — еще и в виде представлений — чувственно-наглядных, обобщенных образов явлений, которые сохраняются и воспроизводятся в идеальной форме и без непосредственного воздействия самих явлений на органы чувств.

В итоге возможности приспособительной деятельности животных неизмеримо возрастают, в основном за счет деятельности мозга. В отличие от других органов головной мозг выполняет в русле психического отражения не какую-то частную задачу, а управляет деятельностью внутренних и внешних органов в соответствии с обстановкой в окружающей среде. В этом заключается функция мозга как специального органа отражения и центрального регулятора деятельности организма.

Деятельность высшего животного не исчерпывается системой условных и безусловных рефлексов. В мозгу осуществляются сложные психонервные процессы, началом которых является формирующаяся в конкретной ситуации биологическая цель как идеальное предвосхищение результата деятельности организма. Биологическая цель, "модель потребного будущего", формируется на основе образа. Отсюда "субъективность" психического образа по содержанию и источнику, отсутствие в нем каких-либо вещественных или энергетических компонентов мозга и отображаемого объекта. В психическом физиологическое "снято", элиминировано. Именно поэтому психонервная деятельность рассматривается не только как физиологическое, материальное, но и как психическое, идеальное, как единство внутренней и внешней деятельности, причем психическое отражает физиологическое и как бы вынесено за его пределы: оно сложнее физиологического.

Адаптивная функция сознания

“Существует много смыслов понятия “адаптация”, наиболее широко оно используется в смысле адаптивного последствия эволюционных процессов. Но последствия эволюционных процессов не обязательно являются адаптивными, так же как адаптивные функции организма не обязательно являются последствиями селективных эволюционных процессов. Польза и универсальность, взятые по отдельности, не доказывают эволюционной селекции. Сверх того, эволюция сложных функций типично является результатом эволюции большого набора функций и структур. Сознание – вероятно, одна из таких сложных функций. Дальнейшее наше изложение не затрагивает эволюции поведения, оно касается лишь тех аспектов сознания, которые, вероятно, лучше приспосабливают нас к миру, в котором мы живем.”[1] - пишут психологи Дж. Мандлер и У. Кессен.

Наиболее общая функция сознания – его роль в отборе и селекции системы действий. Эта функция позволяет организму адекватно реагировать на действия-результаты, которые изменяют вероятность появления того или иного ряда действий. Эта функция также позволяет осмысливать возможные действия, которых организм раньше никогда не совершал, не допуская реального выполнения возможно вредных для организма акций. Сознание обеспечивает возможность изменения долгосрочных планов и сиюминутных альтернативных действий. В иерархии планов и действий это дает возможность организовать системы действий, ориентированных на высший план.

Сознание осуществляет связь с долговременной памятью, хотя механизмы связи остаются неосознаваемыми. Толчком к извлечению информации из долговременной памяти часто служат довольно простые команды: "“Как его зовут?”, “Где я читал об этом?”. Команды могут быть и более сложными: “Какая связь между этой ситуацией и предыдущей, с которой я столкнулся?”. Быстрый доступ к хранящейся информации – пример адаптивного использования сознания.

В сознании репрезентировано текущее состояние мира, а также мысли и действия, и все это записано в памяти для дальнейшего пользования. Многие исследователи предполагали, что подобное кодирование текущего опыта всегда имеет место в сознании. Запоминание опыта для будущих его актуализаций, очевидно, требует работы структур сознания. В социальных процессах практики решения проблем, хранимые памятью, вместе с адекватной группы. Все это требует отбора и сравнения альтернатив, хранимых долговременной памятью. Культурная системой коммуникации, такой как естественный язык, приносят пользу кооперативным социальным усилиям. ґлены общества узнают о практиках решения проблем, избегают безуспешных действий и, в самом общем смысле, пользуются культурным наследием трансмиссия от структур сознания к вербальной коммуникации фактически крайне продуктивна. Культуральные знания передаются общими инструкциями и выводами, что делает их социально доступными. Взаимодействия, описанные здесь, демонстрируют сложные отношения языка и сознания.

Сознанию доступны только продукты когнитивной и ментальной активности. Но многие системы, порожденные сознательными процессами, с течением времени перестают осознаваться, становятся автоматическими. Такие системы, очевидно, снова могут осмысляться сознанием, особенно когда в них обнаруживаются дефекты. Каждому из нас случалось машинально управлять автомобилем или вести разговор на вечеринке и вдруг сознательно окунуться в ситуацию, столкнувшись с неисправностью тормоза или услышав обращенное к нам: “Ты не слушаешь меня”. Адаптивное преимущество действовать автоматически, когда все идет привычным образом, и возможность действовать обдуманно в противном случае также обусловлены сознанием.[2]

Таковы адаптивные функции сознания. Этнопсихолог должен принять их к сведению, но его основная задача - исследовать адаптивные функции бессознательного, как они действуют в коллективе, исключив при этом идею коллективного бессознательного, а стремясь найти бессознательные модели взаимодействия.

Литература

1. Aceves J. B. and Hing H. G. Cultural Anthropology. New York: General Learning Press, 1978.

2. Mandler, G., Kessen, W. The Appearance of Free Will. In S. C. Brown (Ed.).Philosophy of Psychology. London: Macmillan, 1974, p. 35.

3. Данильян О.Г., Тараненко В.М. Философия: Учебник – М. Эксмо, 2005.

4. Д.В. Ольшанский. Адаптивная социология. В кн.: Современная западная социология. Состовители – Давыдов Ю.А., Ковалев М.С., Филлипов А.Ф. М.: изщ-во политю лит-ры, 1990, сс. 70 - 73.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: