МИКЕЛАНДЖЕЛО ДА КАРАВАДЖО 6 глава

К 1506–1507 годам Джорджоне достигает творческой зрелости, тогда же происходит и окончательное формирование нового, по сравнению с XV веком, типа портрета. Как пишет Н.А. Белоусова: «…В этих портретах отражена внутренняя, сосредоточенная и одухотворенная жизнь их моделей. Особенно это относится к изображению так называемой "Лауры", которое в настоящее время считается просто "Женским портретом".

Широкие и раскидистые зеленоватые ветви лавра, написанные на черном фоне, обрамляют поясное изображение молодой женщины, одетой в ярко‑красную, отороченную коричневым мехом мантию, распахнутую на ее обнаженной груди. На гладких темных волосах – прозрачный серовато‑белый шарф, конец которого спускается на шею и грудь. Спокойное округлое лицо с черными, устремленными вдаль глазами и крупным ртом изображено, как и торс, в трехчетвертном повороте, создающем ощущение пространственности и глубины картины. Правой рукой она придерживает меховой воротник, кисть левой руки, задрапированной широким красным рукавом, исчезает за пределами рамы.

Весь облик заставляет исследователей предполагать, что здесь дано либо изображение куртизанки, либо возлюбленной Петрарки Лауры по сходному звучанию ее имени с лавром».

К 1506–1507 годам Джорджоне достигает пика популярности: молодые художники покидают мастерскую Беллини и переходят к нему. Среди них был и Тициан. От Беллини к Джорджоне переходят и заказы венецианского правительства, которое в 1507 году заказало художнику картину для Дворца дожей, а в следующем году – фрески фасада торгового дома немецких купцов, так называемого Немецкого подворья. Эти работы не сохранились, остались лишь восторженные отзывы современников.

Около 1507–1508 годов Джорджоне создал картину, которой одной было бы достаточно, чтобы считать его одним из самых больших художников Возрождения, – свою «Спящую Венеру».

В 1525 году Маркантонио Микиэль видел «Венеру» в доме патриция и гуманиста Иеронимо Марчелло и написал в своих «Заметках»: «Картина на холсте, изображающая обнаженную Венеру, которая спит в пейзаже, и Купидона, написанная Джордже из Кастельфранко, но пейзаж и Купидон были закончены Тицианом».

«Венера Джорджоне, так же как и некоторые мадонны Рафаэля, являет собой высшее выражение той "certa idea" – обобщенного и прекрасного женского образа, о котором писал Рафаэль в своем письме Бальдассаре Кастильоне. Или, говоря словами Леона Баттиста Альберти, того типа человека, в котором должна господствовать "строгая и соразмерная гармония всех частей". Джорджоне придает этому идеальному человеческому образу большую поэтичность и глубину, изображая его среди природы. Просторное небо, белые облака, голубые горы на горизонте, уходящие в глубину дали, пологая тропа, ведущая на безлюдный холм с домами, одинокое дерево – все сливается в едином умиротворенном бытии и дыхании с образом спящей Венеры» (Н.А. Белоусова).

Наряду с наиболее совершенными созданиями античности «Спящая Венера» Джорджоне остается одним из самых человечных, чистых и возвышенных образов женской красоты в мировом искусстве.

Последняя из дошедших до нас картин Джорджоне – «Сельский концерт». Эта картина – как бы воплощение представления о «золотом веке», о котором мечтали современники Джорджоне.

«Здесь вновь раскрывается творческая концепция Джорджоне, выражающая себя в одухотворенном гимне бытию, в просветленном и уравновешенном взгляде на мир, – пишет А.Б. Краснова. – Слияние человеческой фигуры с пейзажем обеспечивает невиданную доселе живописную цельность картины, притом она выдержана в единой мягкой и приглушенной гамме (пейзажный фон этой картины остался недописанным, и его завершил Тициан)».

В 1510 году на Венецию обрушилась эпидемия чумы. Одной из жертв ее был Джорджоне, который погиб осенью 1510 года в расцвете творческих сил.

РАФАЭЛЬ

(1483–1520)

Выдающийся мастер барокко Л. Бернини считал Рафаэля первым среди великих и уподоблял его «большому морю, вбиравшему в себя воду всех рек».

«Природа сделала миру этот дар, когда, будучи побеждена искусством Микеланджело Буонарроти, она захотела быть побежденной одновременно искусством и любезностью Рафаэля. Он всех побеждал своей приветливостью и искусством, – писал Джорджо Вазари, – но больше всего своим гением доброй натуры, исполненной благородства и милосердия…»

Рафаэль Санти родился 6 апреля 1483 года в семье придворного поэта и живописца урбинских герцогов Джованни Санти. Семья Рафаэля не могла похвастаться древностью рода – его предки происходили из небольшого городка Кольбордоло близ Урбино и были мелкими торговцами. Детские и юношеские годы Рафаэля прошли в окружении искусства.

Джованни Санти был первым учителем Рафаэля, и он смог привить мальчику вкус к прекрасному, познакомить его с миром современного искусства. Благодаря связям отца, Рафаэль сблизился с сыном Федериго да Монтефельтро, Гвидобальдо. В течение всей жизни он пользовался дружеской поддержкой и покровительством его жены, Елизаветы Гонзаго.

В 1491 году Рафаэль потерял мать, а через три года, в 1494 году, умер отец. Одиннадцатилетний мальчик остался сиротой на попечении дяди Фра Бартоломео, который не столько заботился о судьбе племянника, сколько бесконечно судился с мачехой Рафаэля Бернардиной. Судя по переписке Рафаэля, душевное тепло и родственную близость он находил в общении с другим своим дядей, братом матери, Симоном Чиарла.

После смерти отца, примерно в течение пяти лет, мальчик учился в мастерской придворного живописца урбинских герцогов Тимотео Вити. Восприимчивый, чуткий к внешним воздействиям Рафаэль на первых порах жадно впитывал окружающие его художественные впечатления, не последнее место среди которых занимали работы его учителей.

В 1500 году Рафаэль прибыл в Перуджу, где поступил в мастерскую Перуджино, в те годы ведущего представителя умбрийской школы. Ранний период творчества Рафаэля справедливо называют «перуджиновским» и отмечают сильную зависимость молодого художника от учителя.

Примерно между 1503 и 1504 годами по заказу семейства Альбиццини Рафаэль написал для церкви Сан‑Франческо в небольшом городке Читта ди Кастелло алтарный образ «Обручение Марии» – произведение, которое достойно завершило ранний период его творчества.

В композиции «Обручение Марии» «все приведено к "золотой мере"» (А. Бенуа), в ней нет ничего, что отвлекало бы внимание от главной группы Марии и Иосифа. Архитектурная декорация – уже не просто организующий пространство фон, а наиважнейшая основа всей композиции.

В 1503 году Перуджино перебрался со своей мастерской во Флоренцию, куда следом за ним осенью 1504 года приехал Рафаэль. Во Флоренции Рафаэль ищет новых творческих впечатлений для дальнейшего развития своего искусства. Рамки умбрийской школы стали для него тесны. Как образно заметил А.В. Вышеславцев, «подобно пчеле, он собирает свой мед там, где его находит, не утрачивая своей собственной самобытности».

Во Флоренцию Рафаэль приехал с рекомендательным письмом сестры урбинского герцога Гвидобальдо к гонфалоньеру Флорентийской республики Пьетро Содерини. Но поддержки у него не нашел и вначале скромно общался с теми, кто был близок Перуджино. Благодаря Перуджино Рафаэль сблизился с флорентийским архитектором и строителем Баччо д'Аньоло, в мастерской которого собирались живописцы, скульпторы и зодчие Флоренции. Здесь молодой Рафаэль встречался с архитектором Кронаком, со скульптором Андреа Сансовино и живописцами Грааччи, Ридольфо Гирландайо и Бастиано да Сангалло. В доме Баччо д'Аньолы он познакомился со своим будущим покровителем Таддео Таддеи.

За четыре года (не считая поездок то в Перуджу, то в Урбино) пребывания во Флоренции Рафаэль создал знаменитые картины мадонн.

«Еще не достигший двадцати лет мастер одним лишь порывом души находит выражение всем одолевающим его чувствам в ряде небольших картин, решающих вечную тему – Материнство, – пишет И. Долгополов. – Это вполне объяснимо, ибо, оставшись столь рано без матери, он находит выход своей тоске в грезах о детстве, приветливости, светозарности этой поры жизни. Цикл неповторимых по своей прелести, духовному богатству и какому‑то особому лиризму мадонн начинается с нашей эрмитажной "Мадонны Конестабиле" (1500–1502 годы), в которой все обаяние юности, девичий хрупкий образ Марии, чистота воспоминаний детских лет художника, проведенных в Урбино. Далее – "Мадонна в зелени" (1505 год), в которой чувствуется влияние Леонардо, но уже звучит ясная рафаэлевская пластика. Величественная и задумчивая "Мадонна дель Грандука" и "Мадонна с безбородым Иосифом" – обе созданные около 1505 года, и, наконец, ошеломляющая своей ласковой, проясненной гармонией, счастьем "Мадонна с щегленком" (1506 год). Все крепнет и мощнее звучит интонация, придающая этим картинам отличный от всех предыдущих художников пленительный, трепетный стиль, вовсе лишенный какой‑либо сухости, литературной заданности. Словом, вместо принятых канонов иллюстраций к библейским сюжетам Рафаэль предлагает зрителю мир реальный, одухотворенный своими наблюдениями, полный света и добра. Завершает эту сюиту "Прекрасная садовница", в которой Рафаэль окружает группу полным сияния и радости пейзажем. Темы материнства, женственности, идеала красоты сливаются в этой картине, написанной в 1507 году (накануне отъезда в Рим из Флоренции). Рафаэль как бы окончательно находит свое решение библейских тем, оно наполнено раскованным реальным ощущением полноты бытия, этого земного чуда. В его сюите мадонн раннего периода воплощены самые светлые идеалы гуманизма итальянского Ренессанса. Художник обретает свой стиль, впитав лучшие влияния школы Перуджино и великих флорентийцев, он придает своим картинам неожиданную и особо чарующую ясность, понятность, доступность, обретя этими работами заслуженное и широкое признание. Он готов к новым, еще более значительным свершениям».

В 1507 году Рафаэль написал картину «Положение во гроб». Заказ на это произведение он получил от знатной умбрийской дамы Аталанты Бальоне. Тема была выбрана ею самой и связана с гибелью ее сына, представителя титанической семьи Бальоне.

Какой величественной силой веет от фигур тех, кто несет тело! Как нужно было знать анатомию и каким чувством меры нужно было обладать, чтобы так изобразить мертвого Христа, благоговея перед наготой, перед той гармоничностью, которой обладает тело человека.

Так же как «Обручение мадонны» подвело итог умбрийскому периоду, так и «Положение во гроб» завершило годы пребывания Рафаэля во Флоренции.

В том же 1507 году художник ненадолго вернулся в Урбино. А в 1508 году Рафаэль был приглашен папой Юлием II в Рим для росписи парадных апартаментов в старом Ватиканском дворце. Впоследствии они стали знаменитыми «станцами» Рафаэля. После первых же испытаний папа предоставил Рафаэлю расписать все плоскости (лишь на плафонах сохранились росписи других живописцев). В Станце делла Сеньятура (1509–1511) художник представил главные в его эпоху области духовной деятельности: богословие («Диспута»), философию («Афинская школа»), поэзию («Парнас»), юриспруденцию («Мудрость, мера, сила»). Самые прекрасные фрески были созданы Рафаэлем в Станце делла Сеньятура и в Станце Элиодора.

Молодому живописцу предстояло решить сложнейшую задачу: сочетать живопись с архитектурой. Он должен был органически связать полуциркульные арки, обрамляющие стены, а также окна и двери, нарушающие плоскость стен, с композицией фресок. Эта задача, требовавшая исключительной изобретательности и высокого мастерства, была решена Рафаэлем с поразительным блеском. Фрески Станца делла Сеньятура явились подлинным триумфом Рафаэля, современники признали их великим чудом. Сам папа Юлий II присоединился к числу поклонников таланта Рафаэля после окончания росписей в Станце делла Сеньятура, где особую известность приобретут фрески Рафаэля «Афинская школа», «Диспут» и «Парнас».

Лучшей фреской станц и величайшим произведением Рафаэля признана «Афинская школа».

«Композиция эта – одно из самых ярких свидетельств торжества в ренессансном искусстве гуманистических идей и их глубоких связей с античной культурой. В грандиозной анфиладе величественных арочных пролетов Рафаэль представил собрание античных мыслителей и ученых…

Выразительность отдельных образов и групп в "Афинской школе" усилена композиционными средствами. Так, несмотря на то что Платон и Аристотель изображены на втором плане, среди множества других участников сцены, Рафаэль достиг их четкого выделения благодаря тому, что наиболее удаленная из арок величественной анфилады охватывает только две эти фигуры. Но еще более важно, что оба они изображены не стоящими на месте, а идущими вперед, прямо на зрителя. Их торжественная поступь, словно неразрывно связанная с движением могучих архитектурных масс и арочных пролетов, не только придает главным героям фрески функции динамического центра композиции, но и сообщает им повышенную силу образного воздействия. Начавшееся из глубины, это движение как бы разрешается в плоскости, распространяясь вширь и гармонически завершаясь мощным арочным охватом полукруглого обрамления фрески» (Е.И. Ротенберг).

С 1511 по 1514 год Рафаэль расписывает следующее помещение – Станцу д'Элиодоро и, наконец, в 1515–1517 годах – Станцу дель Инчендио.

В 1513 году папа Юлий II умер, и на папский престол вступил Лев X. Пользуясь дружеским расположением этого хитрого, любящего праздничный блеск и суету, не забывавшего жизненные удовольствия папы, художник стал ведущей фигурой культурной жизни Рима, организатором и исполнителем живописных и архитектурных работ в Ватикане.

Работа над росписью станц Ватикана продолжалась, но круг обязанностей Рафаэля – придворного художника нового папы – сильно расширился, и многое отныне делалось его учениками по рисункам художника и под его наблюдением. Тем не менее и в этот период целый ряд выдающихся произведений выполнен самим Рафаэлем. Это, главным образом, портреты и многочисленные «мадонны».

После смерти Браманте в 1514 году Лев X назначил Рафаэля главным архитектором на строительстве нового собора св. Петра, в качестве комиссара древностей он занимался охраной и переписью памятников Древнего Рима.

1510‑е годы были временем создания лучших портретных работ Рафаэля. К числу наиболее известных среди них принадлежит портрет папы Юлия II (1511). Наибольшего успеха Рафаэль достигал в случае, если характер и облик модели были близки к направленности его искусства, как в случае с портретом графа Бальдассаре Кастильоне – поэта, писателя, дипломата. В поздних портретах художник стремится к более конкретной характеристике модели. Таковы «Портрет кардинала» (около 1518), «Портрет папы Льва X с кардиналами Луиджи деи Росси и Джулио деи Медичи» (около 1518).

Где‑то около 1515 года Рафаэля посетили в Риме «черные монахи» – бенедиктинцы, представители далекого монастыря из глухого городка Пьяченцы. Они заказывают ему картину «Сикстинская мадонна».

Рафаэль впервые самолично натягивает на подрамник огромный холст, без малейшей помощи учеников, пишет свой шедевр. «Сикстинская мадонна» – это апофеоз его гигантского творчества и одно из величайших мировых творений.

Иоганн‑Иоахим Винкельман, виднейший историк‑искусствовед, дал ей восторженную оценку: «В королевской галерее в Дрездене ныне среди других сокровищ заняло достойное место творение, принадлежащее кисти Рафаэля. Пойдите посмотрите на эту мадонну, на ее полное невинности и в то же время исполненное не просто женского величия лицо, на ее одухотворенную позу… на величественный и благородный контур ее фигуры».

«Это целый мир, – восторженно напишет юный Гете, – великолепный красочный мир искусства. Одной этой картины с лихвой хватило бы, чтобы сделать имя автора, даже если бы он не создал ничего другого, бессмертным».

Выдающийся русский поэт Василий Андреевич Жуковский назвал рафаэлевскую мадонну «небесной мимоидущей девой». И обратил внимание на поразительную особенность этой картины: «В богоматери, идущей по небесам, не приметно никакого движения, но чем больше смотришь на нее, тем более кажется, что она приближается».

«…Мадонна Рафаэля действительно произведение великое и действительно вечное, – писал знаменитый русский художник Крамской, – даже тогда, когда человечество перестанет верить, когда научные изыскания… откроют действительные исторические черты обоих этих лиц, и тогда картина эта не потеряет цены, а только изменится ее роль. И она останется незаменимым памятником народного верования… Именно потому, что сама мадонна есть создание воображения народа».

В последние пять лет жизни Рафаэль занимается архитектурой, увлечен изучением античных построек Рима. Руководит выполнением многочисленных заказов, над которыми работают его ученики, что не могло не отразиться на качестве произведений.

О частной жизни Рафаэля известно немного, гораздо больше легенд, с ними связанных. Еще при жизни вокруг личности художника возник ореол славы и всеобщего поклонения.

В 1514 году художник написал один их своих шедевров – портрет «Донна Велата» («Дама под покрывалом»). Никто не знает имени женщины, написанной Рафаэлем, но возникшая в давние времена легенда утверждает, что перед нами – возлюбленная художника, прекрасная Форнарина.

По словам Вазари, из‑за нее Рафаэль отказался от выгодного брака с патрицианкой. Он был влюблен в эту простую женщину и всю жизнь вынужден был скрывать свои отношения с ней. Есть основания полагать, что черты лица прелестной римлянки по имени Форнарина повторены Рафаэлем в нескольких его работах: в «Сикстинской мадонне», в Марии Магдалине («Св. Цецилия») и «Мадонне в кресле».

Вазари характеризует Рафаэля как одаренного, живущего в роскоши и богатстве человека, который умеет вести себя в обществе, поддерживать ученую беседу, обладает приятной наружностью и утонченными манерами, окружен любовью и всеобщим почитанием. Он пишет о том, что Рафаэль от природы был одарен той скромностью и добротой, которые «нередко обнаруживаются у тех, у кого некая благородная человечность их натуры больше, чем у других, блистает в прекрасной оправе ласковой приветливости, одинаково приятной и отрадной для любого человека и при любых обстоятельствах».

Рафаэль умер неожиданно, после недолгой болезни, в день своего рождения – 6 апреля 1520 года. Многими его смерть была воспринята как смерть искусства – настолько велика была слава художника и всеобщим было его почитание. Согласно завещанию, Рафаэля похоронили в Пантеоне, среди великих людей Италии.

ТИЦИАН

(ок. 1476/77 или 1489/90 – 1576)

Веласкес о Тициане: «В Венеции – все совершенство красоты! Я отдаю первое место ее живописи, знаменосцем которой является Тициан».

Работы Тициана отличаются богатой цветовой гаммой, изобретательной композицией. Помимо композиций на темы Священного Писания и античной мифологии, художник писал портреты, и его считают лучшим портретистом XVI века.

Тициано Вечеллио родился в Пьеве‑ди‑Кадоре, маленькой деревне в Доломитовых Альпах, в семье Грегорио Вечелли. Год рождения Тициана точно не известен. В самом начале нового века мальчик переезжает в Венецию и поступает в мастерскую мозаичиста Цуккато, а затем учится у Джентиле и Джованни Беллини, самого популярного живописца Венеции того времени.

Первые работы Тициана выдают влияние Беллини, а также Дюрера, с гравюрами которого его познакомил учитель. В 1507 году Тициан переходит в мастерскую Джорджоне, где остается до смерти последнего в 1510 году. В 1508 году, по свидетельству Дольче, Тициан и Джорджоне расписывают фасад Фондако деи Тедески в Венеции.

В 1511 году Тициан делает росписи в Скуола ди Санто в Падуе. Здесь он предстает как настоящий монументалист. Его фрески обретают особую весомость, собранность, значительность.

В других ранних работах Тициана, таких как «Цыганская мадонна» (около 1511–1512), «Св. Собеседование» (около 1512–1514), «Три возраста» (около 1513–1514), еще проступают мотивы, унаследованные у Джорджоне. Но уже в аллегорической композиции «Любовь земная и небесная» (около 1514–1515) лирическая мягкость интонаций, идиллический образ природы уступают место чувственной радости бытия, праздничному полнозвучию красок. Это одно из первых произведений художника, в котором ярко раскрывается его своеобразие.

«Цель Тициана – передать определенное душевное состояние, – пишет Ю.Д. Колпинский. – Мягкие и спокойные тона пейзажа, свежесть обнаженного тела, ясная звучность цвета красивых и несколько холодных в тоне одежд (золотистая желтизна колорита – результат времени) создают впечатление спокойной радости. Движения обеих фигур величаво прекрасны и вместе с тем полны жизненного обаяния. Спокойные ритмы расстилающегося позади пейзажа как бы оттеняют естественность и благородство движения прекрасных человеческих тел».

В 1513 году Тициан получает приглашение от друга Рафаэля, прославленного гуманиста кардинала Пьетро Бембо поступить на службу к папе Льву X, но отвергает его. Он начинает писать большую композицию «Битва» для Дворца дожей. По свидетельствам документов, в это время Тициан уже имеет собственную мастерскую и двух помощников.

В 1516 году от приора монастыря Санта‑Мария Глориоза деи Фрари художник получает заказ написать алтарную картину «Ассунта» («Вознесение Марии», 1516–1518). Расписывать этот огромный семиметровый алтарь Тициан закончит через два года. То было первое произведение венецианской живописи, проникнутое духом «большого стиля» Высокого Возрождения. На полотне изображено вознесение мадонны.

«Полная мощи, – пишет Бернсон, – вздымается Богоматерь над покорной ей Вселенной… Кажется, во всем мире нет силы, которая могла бы противостоять ее свободному взлету на небо. Ангелы не поддерживают ее, а воспевают победу человеческого бытия над бренностью, и их ликующая радость действует на нас подобно восторженному взрыву оркестра в финале "Парсифаля" Вагнера».

После смерти Джованни Беллини в 1517 году Тициан получает «Сенсерия» Фондако деи Тедески – привилегию писать портрет правящего дожа и годовое содержание в 100 дукатов.

Работы Тициана 1515–1520 годов («Мадонна с вишнями», «Мадонна с четырьмя святыми», «Динарий кесаря») отличает энергия светотеневой лепки и цветового звучания.

По заказу феррарского герцога Альфонсо д'Эсте, своего влиятельного покровителя, Тициан пишет серию мифологических композиций: «Приношение Венере» (1518), «Вакханалия» (1518–1519), «Вакх и Ариадна» (1523) – большие по формату многофигурные композиции, отличающиеся напряженной динамикой. В них чувствуется влияние сочинений Катулла и Филострата.

Примерно с 1519 года по 1522 год художник работает над полиптихом для церкви Санти‑Надзаро э Чельсо в Брешии.

«Великолепная фигура св. Себастьяна в "Вознесении Христа" предстает перед нами в титаническом напряжении всех сил, пытаясь, подобно "Рабу" Микеланджело, разорвать связывающие ее путы, – пишет И.А. Смирнова. – Картина эта свидетельствует и о том, что, стремясь изображать человеческую фигуру в сложных позах и ракурсах, Тициан начинает изучать ее более внимательно, тщательно штудировать натуру, его рисунок теперь приобретает особую крепость и уверенность».

В 1526 году Тициан завершает «Мадонну Пезаро» для бокового алтаря церкви Санта‑Мария Глариоза деи Фрари в Венеции. Отказавшись от традиционного центрического построения алтарного образа, Тициан дает сдвинутую вправо асимметричную, но уравновешенную композицию, полную яркой жизненности. Острыми портретными характеристиками наделены предстоящие перед Марией заказчики – семейство Пезаро.

В феврале 1523 года художник едет в Феррару. Он получает первые заказы от Федериго Гонзага, маркиза Мантуи. По заказу дожа Андреа Гритти пишет его портрет и фреску «Св. Христофор» во Дворце дожей.

В 1525 году Тициан женится на Чечилии, от которой у него уже родились сыновья Помпонио и Орацио. Еще через три года мастер в очередной раз работает в Ферраре и занимает первое место в конкурсе на написание для церкви Санти‑Джованни э Паоло картины «Убиение Петра‑мученика».

С 1530 года Тициан начал работать для императора Карла V, который испытывал к художнику глубокое уважение. Как пишет Вазари: «Искусство Тициана настолько пришлось по душе этому непобедимейшему императору, что он после первого же портрета не пожелал больше быть изображенным каким‑либо другим художником; и каждый раз, как Тициан его писал, он получал в подарок тысячу золотых. Он был произведен в рыцари его величеством с пенсией в двести золотых, выплачиваемых ему неаполитанским казначейством. Когда же он подобным образом написал портрет Филиппа, короля испанского, сына Карла, то и от него получил он двести золотых пожизненной пенсии. Таким образом, если считать те триста или четыреста золотых, которые он получил от венецианского правительства с Немецкого подворья, – он имеет, не утруждая себя, семьсот золотых твердого дохода ежегодно. Портреты Карла V и короля Филиппа Тициан послал герцогу Козимо, который хранит их в своей гардеробной. Он написал также портрет Фердинанда, короля римского, впоследствии императора, и его обоих сыновей, Максимилиана, ныне императора, и его брата. Написал он и королеву Марию, а равно и императора Карла, герцога Саксонского, когда тот был в заточении. Однако что за потеря времени все это перечислять. Не было такого именитого человека, властителя или знатной дамы, которые не были бы изображены Тицианом, живописцем по этой части действительно отличнейшим».

В 1540‑е годы Тициан создает новый портретный жанр, названный его другом Аретино «историей» – в больших полотнах, изображающих заказчиков в полный рост, торжественное великолепие парадных портретов сочетается с драматической сложностью характеров, сюжетной завязкой, сближающей эти полотна с жанром исторической картины («Обращение Альфонсо д'Авалос к солдатам», 1540–1541; «Папа Павел III с внуками Алессандро и Оттавио Фарнезе», 1546; «Семья Вендрамин», до 1547; «Карл V», 1548; «Карл V под Мюльбергом», 1548).

Вообще тридцатые–сороковые годы, наверное, самый успешный период творческой деятельности Тициана. Художник живет всей полнотой интересов своего времени. Что позволило Лодовико Дольче сказать: «Он великолепный, умный собеседник, умеющий судить обо всем на свете».

Тициан создает в это время несколько шедевров, где человек и мир, сохраняя свою титаничность, приобретают и все большую неповторимость.

В композиция «Введение во храм» (1534–1538) яркие и сильные характеры выступают во всей своей определенности и образуют целостную группу, объединенную общим интересом к происходящему событию.

На вершине огромной серой лестницы стоят первосвященник и священники. А на середине ступеней маленькая девочка, голубая, в желтом ореоле, поднимается, придерживая свое платье. В ней нет ничего возвышенного, она выхвачена из жизни. Она протягивает свою руку к первосвященнику, как бы настораживаясь и спрашивая его, чего он от нее хочет.

Пышная процессия женщин и мужчин в длинных одеждах развертывается внизу лестницы. Зритель ощущает себя в реальном городе, населенном горожанами и крестьянами, но в городе, украшенном древностями, грандиозном своими постройками, разубранном искусством, озаренном солнцем, заключенном в благородный и богатый пейзаж. Счастливый Тициан любит мир, понимает его и воспроизводит его, улучшая, но не пересоздавая и не уничтожая.

Самое прославленное произведение Тициана создано на светский сюжет – это «Венера Урбинская» (1538). Мифологическая тема не более чем предлог для изображения женщины, гордящейся красотой своего обнаженного тела.

«Пожалуй, в истории европейской живописи нет более свежего, соблазнительного и притягательного образа обнаженной женщины, – пишет Н. Харрис. – В ее чувственности нет ничего грубого. На протяжении столетий поза "Венеры Урбинской" и окружающая ее обстановка неоднократно воспроизводились и варьировались: достаточно вспомнить скандально известную, "слишком современную" "Олимпию" французского импрессиониста Эдуара Мане».

В сороковые годы Тициан много путешествует. Так в 1543 году художник едет в Болонью по случаю встречи императора Карла V и папы Павла III. Он пишет портрет Павла III по его заказу. Через два года Тициан посещает Рим, где его принимают кардинал Алессандро Фарнезе. В сопровождении художника Себастьяно дель Пьомбо он осматривает художественные памятники Рима. Микеланджело вместе с Вазари посещают Тициана в его мастерской. Получив 19 марта 1646 года диплом почетного гражданина Рима, художник возвращается в Венецию. Тициан получил много подарков от своих заказчиков и, как сообщает Вазари, «церковную бенефицию с хорошим доходом для сына своего Помпонио».

В пятидесятые годы Тициан продолжает обращаться к мифологической тематике и воспеванию женской красоты («Даная», 1553–1554; «Венера и Адонис», 1554; «Венера перед зеркалом», около 1560). К этим образам близка знаменитая «Кающаяся Мария Магдалина» (1560).

В то же время характер творчества художника меняется, в его религиозных композициях начинает доминировать драматическое начало («Мученичество св. Лаврентия», 1555; «Положение во гроб», 1559).

«Существенный перелом происходит на рубеже 1550–60‑х годов, – пишет И.А. Смирнова. – Полным динамики, смятения, сильных порывов страстей предстает мир в серии мифологических композиций на сюжеты "Метаморфоз" Овидия, написанных Тицианом для Филиппа II: "Диана и Актеон" и "Диана и Каллисто" (1559), "Похищение Европы" (1562), "Охота Дианы" (около 1565). В этих полотнах, пронизанных стремительным движением и вибрацией цвета, уже есть элемент так называемой "поздней манеры", характерной для последних работ Тициана ("Св. Себастьян", 1565–1570; "Пастух и нимфа", около 1570; "Наказание Марсия", 1570‑е годы; "Оплакивание Христа", 1576). Эти полотна отличает сложная живописная структура, размытость границы между формами и фоном; поверхность холста как бы соткана из наложенных широкой кистью, иногда втертых пальцами мазков. Оттенки дополняющих друг друга, взаимопроникающих или контрастирующих тонов образуют некое единство, из которого рождаются формы или приглушенные мерцающие краски. Новаторство "поздней манеры" не была понято современниками и оценено лишь в более позднее время».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: