Сделай Сам Свою Работу на 5

Доказательство сущиствования Аллаha





Улыбка и салям

Старик в мечети (я никогда не знал его имени) был первый, кого я видел, приходя туда. Когда бы я ни входил е мечеть, торопился первым поприветствовать его, но салям и улыбка старца всегда опережали меня. Он был моим мудрым другом, но его время подошло к концу, и я подумал, что никогда не спрашивал о том, как его зовут.

У него были грубые мозолистые руки и ступни, и я часто представлял, какую работу они, должно быть, проделывали. (Может, он был крестьянином или пастухом, или работал на местной фабрике),

В течение десяти лет я постоянно виделся с ним и сейчас не мог поверить, что не знаю его имени. Он научил меня, как приветствовать людей, сидели ли они или шли по улице.
Он сказал, что мусульмане должны распространять салям, после этого я приветствовал его салямом, где бы ни встречал.
Я вспоминал о нем в своих ду'а, но никогда не знал его имени.

Старик был похож на человека, который проделал большой путь, я видел это в его глазах.
Когда он задумывался, я чувствовал, как страницы истории переворачивались в его голове.
Я знал его так долго, но даже не могу представить, как его зовут.



Вместо этого он оставил мне нечто прекрасное — пример улыбки, обращения и поведения мусульманина.

Вы жалеете, что являетесь мусульманами? Нет, я не сумасшедший, но только немного смущен, Я так понимаю, что все мусульмане говорят, что они счастливы быть в Исламе; они благодарны, что Аллах наставил их.

Тогда почему, когда мы видим некоторых наших сестер и братьев, они выглядят настолько несчастными?
Тогда почему в то время как мы стараемся поймать их взгляды и улыбки, они стараются отвернуться от нас и хмурятся.

Братья и сестры, где же любовь?

Конечно, мы не можем ожидать, что люди вокруг будут все время
улыбаться. У всех нас есть проблемы, но действительно ли это хорошее оправдание? Как от мусульман, от нас ждут, что мы всегда будем видеть во всем светлую сторону.

Мы можем быть бездомными, больными раком или просто перегруженными слишком большим количеством текущих дел, но, несмотря на все, мы должны быть благодарны.

«И будьте благодарными Аллаху, если Ему вы поклоняетесь» (сура 2, аят 172).
Аллах спрашивает нас в суре «ар-Рахман», которую из Его милостей мы будем отрицать? Милость способности дышать, или милость возможности видеть, слышать, кушать и думать? Неважно, насколько плохо складываются дела, всегда есть надежда. Единственное время, когда надежда потеряна, — если вы мертвы.



Тогда можем ли мы по-честному использовать хромое оправдание «быть в плохом настроении»? Вероятно, нет. Что же заставляет нас действовать против Сунны Пророка саллаЛлаху 'аляйхи вз саллям? Некоторые из нас не могут понять этого, но именно так мы поступаем. Пророк саллаЛлаху ^аляйхи ва саллям сказал:
«Вы не войдете в Рай, пока не уверуете, и вы не уверуете, пока не полюбите друг друга. Сообщить ли вам нечто, если вы будете делать это, то полюбите друг друга? Распространяйте приветствия (то есть ас-саля-му аляйкум) среди вас» (Муслим).

Следуем ли мы этому совету? Нет! Вместо этого мы предпочитаем игнорировать друг друга и вести себя подобно незнакомцам. Вместо того, чтобы гордиться тем, что являемся мусульманами, мы ведем себя так, как будто совершаем нечто постыдное.

Подумайте об этом. Я не прошу слишком многого, только в'следующий раз, когда вы увидите вашего брата или сестру, не проходите мимо. Покажите им немного любви, улыбнувшись и поприветствовав салямом, подобно этому старику в мечети.

 

 

Исход!

Я знал его не очень хорошо и видел в мечети лишь несколько раз, хотя в другое время его там не встречал.
Я всегда тепло приветствовал его и очень хотел узнать получше. Однажды после полуденной молитвы я стоял, беседуя с коллегой, рядом с мечетью, и в это время как раз пришел он.



Он поприветствовал моего собеседника, и, как оказалось, они знали друг друга: были однокашниками. Мы побеседовали некоторое время, и я пригласил их к себе в гости. Они согласились прийти на следующий день после полуденной молитвы.

Я спросил своего друга о нем, и он сказал мне, что этот молодой человек обладал хорошим характером. Я спрашивал, почему он не приходит в мечеть в течение многих дней, хотя живет по соседству.
Мой друг сказал мне, что у этого парня были плохие друзья, и когда один из них звал его, он не ходил в мечеть, не посещал молитвы, а его поездки увеличивались.

Я молился Аллаху, чтобы Он сделал меня причиной его наставления на прямой путь и удержания от плохих товарищей.
Мы договорились со своими друзьями попробовать подружиться с ним, чтобы максимально занять его свободное время, чтобы удержать его от возвращения к плохим товарищеским отношениям.
Парень полюбил нас, и наша привязанность усилилась. Наша дружба продолжалась в течение долгого времени; мы обычно проводили вместе выходные,, предварительно не сговариваясь.
Я даже часто отменял многие планы своего семейства, чтобы быть полезным ему и чтобы быть причиной его наставления, ведь наставить хотя бы одного человека намного ценнее, чем весь этот мир.

Прошло некоторое время, и я должен был переехать в новый дом на окраину города. Я не мог созваниваться с ним некоторое время, поскольку у меня не было там телефона, так что мы были какое-то разделены. Всякий раз, когда я пробовал найти его по телефону, мне всегда отвечали: «Его здесь нет». Позже мне сообщили, что он вернулся к прежним друзьям, отклонился от пути Аллаха и сбился после того, как испытал сладкий вкус веры.

Он бросил свою семью и вернулся к плохим делам, оставив обязательные молитвы, чтение Корана, ценных книг и хорошую компанию. Он слушал музыку и полностью стал отступником.

Я винил себя в его теперешнем положении и молился Аллаху о нас обоих. Я даже попросил некоторых братьев найти его и поговорить с ним, но после некоторого времени получил от своего друга печальную весть, что парень мертв. Мне нечего было сказать на это, кроме как «Аллаху мы принадлежим, и к Нему наше возвращение».

Я хотел знать, что случилось с ним, и пытался связаться ним, но не был в состоянии найти его. Мой друг сказал мне, что он путешествовал по Восточной Азии со своими плохими компаньонами и принял слишком большую дозу! «Дозу чего?» — спросил я. «НАРКОТИКОВ» — ответил он. «Он умер и был уложен в катафалк на обратном рейсе с сообщением, раскрывавшем причину его смерти», — добавил он.

Я был переполнен печалью из-за такого грустного исхода и понял, что сердца находятся в руках Аллаха, и Он изменяет их, как пожелает.

Тот человек не был искренним в своем раскаянии (тауба), так что он не мог измениться, напротив, он даже возвратился к своему прежнему состоянию.
Я поднял свои руки к небу и обратился с полной искренностью в своем сердце: «О Аллах, Изменяющий сердца, сделай мое сердце стойким в Твоей религии».


Р.s. Жизнь — это испытание, которое ведет либо в Рай, либо в Ад, поэтому держитесь тех, которые поклоняются Господу, ища Его довольства, и отвернитесь от тех, которые ищут наслаждений этого мира.

 

ХАТТАБ!

Вдали, а иногда и близко слышались разрывы снарядов. Стреляли из всех видов орудий по лесным массивам и окраинам сел.
Стоял холодный зимний день.
Пронизывающий ветер проникал сквозь одежду, и его дыхание холодило кровь. От зимней слякоти размокала обувь и немели ноги.
Несмотря на грохот орудий и зимнюю стужу, длинная очередь женщин не уменьшалась. Они пришли, приведя с собой детей. Российские оккупационные власти раздавали детские пособия параллельно с бомбежками.

Одной женщине отказали в пособии. Она пыталась вяло протестовать, но новоявленный российский чиновник был неумолим.
”Измени имя, тогда посмотрим”,- отрезал он.
Женщина устало и с досадой посмотрела на длинную очередь, где она зря потеряла столько времени и на своих двух малышей, что семенили рядом, цепляясь за ее одежду. Третий, виновник неудачного дня, был на руках матери, укутанный в одеяло. Это он испугал представителя службы соцобеспечения Российской Федерации. Имя малыша было Хатаб.
История со злополучным пособием дошла до его знаменитого тезки большого Хатаба. Последний не преминул отреагировать на это. Он написал письмо на имя малыша. Мы попросили переслать нам копию письма.
”Во имя Аллаха Милостивого и Милосердого!
Мой дорогой маленький Хатаб. Ассаламу Алейкум!
Я слышал, что, когда раздавали детские пособия, тебе отказали, потому что твое имя Хатаб. Мой дорогой малыш, не огорчайся. Те, которые раздают пособия, одновременно с этим сбрасывают на тебя и твой народ вакуумные бомбы, напалм и град. Это они называют политикой.
Они убили твоего отца, а тебя хотели задобрить пряником в виде пособия. Из-за твоего имени они не дали пряник. Малыш, это к лучшему! Потому, что даже их пряник пропитан ядом ненависти к нам, мусульманам и им можно отравиться. Когда вырастишь, не забудь, что эти грязные, низкие свиньи записали тебя в террористы не с 10 лет, а с колыбели. Я буду молить Аллаха, что бы из тебя вырос настоящий воин истинный моджахед. Чтобы ты и твое поколение превзошли нас в доблести, стойкости на пути Аллаха. Ведь вы - это будущее Ислама!
Высылаю тебе 5 тысяч рублей. По мере сил постараюсь тебя поддержать. Не печалься Аллах с нами! Любящий тебя, Хатаб.

 

Запах мускуса

"И никак не считай тех,
которые убиты на пути Аллаха, мертвыми.
Нет, живые!
Они у своего Господа получают удел..."
("Али Имран" 3/169)


Даже и не знаю, что мне рассказать, как мне быть. Было все, что угодно, было веселое, было тяжелое, было грустное и было такое, что Иман[1] увеличивало до такой степени, что такого уже, наверное, никогда не будет. Я лично два раза, а также братья мои[2] чувствовали запах миска (мускуса), исходившего от шахидов[3] (да примет Аллах их Джихад). В общем, попытаюсь рассказать что-нибудь.

Первое яркое и, наверное, самое запоминающее событие и знамение произошло так.
Один из братьев стал шахидом. Это произошло в месяц Рамазан[4], в самом начале этой войны. Я был командиром экипажа БТР. Приехав как-то на базу, что была около 9-й городской больницы, в подвале аптеки я завидел братьев, начал шутить. Мы все обычно радуемся как дети и шутим друг с другом, когда не видим друг друга 3-4 часа. Но, увидев их грустными, я спрыгнул с брони, подошел к ним. Они стояли возле "уазика-таблетки". Я увидел там Алихана. Он был лучший среди нас. Женат, около 30 лет, веселый и, клянусь Аллахом, очень хороший человек. Всегда поднимал настроение всем, добрая душа, одним словом. Теперь он лежал внутри "уазика"...
Он рыл окоп и начался минометный обстрел. Осколки попали ему в живот. Его быстро оттащили и отвезли в госпиталь. Там ему сделали операцию, но тщетно. Он стал шахидом. Это был первый из нас, кто стал шахидом.
Мы стояли вокруг "уазика", раскрыв задние и боковые двери, и смотрели на него. Не прошло и 3-х минут, как я почувствовал легкий запах, запах мускуса. Я сначала не обратил внимания, но потом этот запах волнами стал распространяться все сильнее и сильнее, и, клянусь Аллахом, у меня до сих пор от этого воспоминания по спине бегут мурашки. Этот запах шел от Алихана, и я понимал, что он идет от Алихана.
Я молчал, я боялся молвить и слово вслух об этом запахе. Если его никто кроме меня не чувствовал, то меня бы не поняли. Но я знал, что это - от Алихана. Именно он заслужил это. Он был на Джихаде, был месяц Рамазан. Он оставил все: жену, семью, детей, он в этот время держал пост. Что еще нужно для того, чтобы заслужить стать шахидом?
Я слышал о таком и ранее, но когда сам столкнулся с этим, был сильно поражен. Короче говоря, прошло около 5 минут, как я почувствовал в первый раз этот запах, и с нами был Абдул-Малик. Он приехал с Москвы, где учился в вузе. Бросив все, он приехал в Грозный вместе с одним братом. Купил абсолютно всю, полную экипировку на свои деньги и вышел на Джихад!
Ну, так вот. Этот Абдул-Малик первый сказал вслух: "Аллаху акбар, братья, неужели вы не чувствуете запах мускуса, который идет от Алихана?". Субхан Аллах[5], это чувствовали все, но они, так же как и я, боялись сказать об этом вслух!
В общем, мы решили похоронить его в поселке Старая Сунжа. Это место, как и 56-й участок, были единственными кладбищами, где можно еще было хоронить шахидов[6], потому что все плотнее и плотнее сжималось кольцо осады. Приехав в Старую Сунжу, мы попали под обстрел и отнесли Алихана в подвал одного из домов, и, переждав обстрел, похоронили его. Не поверите, но наш "уазик", комната в подвале и "оружейка" еще 3-4 дня пахли мускусом. К нам даже приходили люди, даже те, которых мы и не знали, чтобы просто почувствовать этот запах. Слух об этом разошелся очень быстро.

Но и события развивались очень быстро.
После яростных контактных боев в Грозном я на БТРе с наступлением темноты вывозил шахидов в парк им. Кирова. После того, как стало невозможным хоронить шахидов на Старой Сунже и на 56-м участке после захвата этих районов осаждавшими русскими, наш джамаат[7] нашел место в парке, и хоронили там.
После очередного штурма Карпинского кургана еще один брат стал шахидом. Мы положили его тело на броню и вывезли в безопасное место. Кровь текла из его ран. И эта кровь еще долго пахла мускусом. Тем же самым запахом, что шел от Алихана. Даже наш БТР пах смешанным запахом мускуса и машинного масла.

Наша группа состояла на 34-40 процентов из ингушей, которые вышли на Джихад. Мой эмир был тоже ингушом. Я знал его еще с детства. По Джахилии[8] мы с ним часто кайфовали на многочисленных вечеринках. Он пришел в Иман гораздо раньше меня. Ну так вот. Наступила настоящая зима. Выпал снег. Эмир послал меня за маскхалатами. Провожая меня, он сказал, чтобы я возвращался быстрее, так как нам следовало выступать согласно плану общего наступления.
По прибытии к тому месту, где нам шили маскхалаты, мне по рации сообщили, что ранило эмира. А я его любил всей душой! И я полетел обратно, как на крыльях. Когда мне оставалось 700-800 метров, по дороге я встретил другого брата. Он весил где-то 1500 кг (ха-ха-ха, шутка!), но был очень подвижный, мог сесть на шпагат без усилия, и борец был первоклассный.
Мы начали пробираться с ним вместе. Дело было в Заводском районе. Наконец, мы добрались до места, где были наши. Оставалось пересечь дорогу. Ее можно было перебежать в несколько прыжков! Но начался мощнейший огонь. Улица простреливалась так, что не было и речи о том, чтобы попытаться рискнуть. Наши были там. А русские были лишь в 70-80 метрах и лупили по нам беспредельно.
Я увидел перед входом в то здание, где засели наши, одного брата. Он лежал в крови, и снег вокруг него был красным. В первую секунду мне показалось, что это мой старший брат. Я крикнул нашим в здании: "Где Сайфудин?". Так звали моего старшего брата. Мне выкрикнули в ответ, что он внутри здания, и я немного успокоился.
Когда огонь со стороны русских немного стих, мы, прикрывая друг друга, наконец, сумели перебежать дорогу. Я заскочил в дом. Увидел Сайфудина в луже крови. Он лежал с закрытыми глазами и, клянусь Аллахом, я подумал, что он уже шахид. Но он был лишь ранен. Одна пуля прошила ему ногу, а две другие попали в бок. Когда он, открыв глаза, узнал меня, я пережил мгновение счастья! Вскочив на ноги, я побежал обратно к входу, чтобы посмотреть, кто лежал в снегу. Мне удалось подползти к нему, и я узнал в нем двоюродного брата моего эмира. Мне удалось кое-как, с трудом втащить его вовнутрь здания. Пощупал его пульс на шее. Он еще бился. Я буду искренен. Я растерялся. Мой раненый брат. Рядом с ним наш эмир с перебитыми ногами. Его двоюродный брат. И другие раненые. И еще 4-5 шахидов в доме.
Я начал судорожно искать обезболивающее по своим карманам, желая помочь двоюродному брату эмира, но потом я понял, что это уже бесполезно. Он испустил дух и стал шахидом (Инша Аллах![9])
В печали, я стал расспрашивать, что произошло во время моего отсутствия. Мне рассказали, что наш эмир, а также один из моих приятелей (мы жили через двор друг от друга) и мой брат решили пойти в разведку, чтобы правильно рассчитать атаку. Они нарвались на засаду, завязался бой и ранило моего брата. В то время, когда эмир и мой приятель его оттаскивали в сторону, их ранило тоже. Вначале эмира, в обе ноги, а затем и моего приятеля, в ступню. По рации они передали ситуацию тем, кто находился на базе. Когда двоюродный брат эмира услышал, что ранили моего брата, он выскочил из дома, и его последние слова были "Сайфудина ранили".
И вот он стал шахидом (Инша Аллах) и "получает свой удел у Аллаха". Эмир мой остался без ноги, а брат с приятелем вылечились.

И расскажу вам еще об одном человеке. Я назову лишь его позывной, "Ангар". Я благодарен Аллаху, что он позволил мне познакомиться с такими людьми! Это был действительно дерзкий и смелый моджахед! Он был эмиром группы. Группа была небольшой, в общем. Дело также происходило в Заводском районе. Рядом с ними, в доме поблизости, укрепились русские. "Ангар" решил организовать нападение на их позиции. Они выпустили вперед автоматчика, который, заняв позицию, в свою очередь, стал прикрывать гранатометчика. Прицелившись, последний пустил снаряд в окно здания, где засели русские. Вслед за выстрелом "Ангар" и еще один брат подбежали к зданию, через окно проникли на первый этаж и, воспользовавшись суматохой и неожиданностью нападения, вдвоем стали зачищать этот этаж. Немало положили они там русских. Его ранило в руку, но они почти всех, кто был на первом этаже, отправили в геенну. Они захватил снайперскую винтовку и гранатомет в качестве трофея, и невредимыми выскочили из здания. Ну и дерзкий это был тип, скажу я вам! Лицо его было невозмутимым, как будто он, сидя в кресле, помешивал ложечкой кофе в чашке! Еще много у него было дел, подобных этому.

Но расскажу о другом. Как-то мы стояли около Карпинского кургана, у последних пятиэтажок, что прилегали к нему. Ночью к нам привели одного русского. Он был со своим автоматом АКСУ. Он говорил, что пришел к нам добровольно, но нам показалось, что он, мародерничая, почувствовал, что попался, и решил сделать вид, что сам шел к нам сдаваться. Но не в этом суть. Он был пацан молодой. Лет ему было под 19. Был он грязный и весь какой-то зачуханный. Когда его завели в подвал, и он увидел, что там все бородатые, он понял, что попал к тем, кого называют "ваххабитами". Первые секунды он был в ужасе. Он только и шептал: "Вы меня убьете, вы меня убьете..." и все. И у него выскочило типа "Е... мать!". Его предупредили, чтобы ни слова мата больше не было. Что это будет наказываться. Успокоившись через некоторое время, он попросил сигарету. Ему сказали, что курящих нет, и у него снова выскочило то же матершинное слово. Ну в общем, мы его накормили. Он искупался, мы его переодели и выкинули его одежду. Таким образом, он примкнул к нашей группе. В затишьях между боями мы приучали его к исламу, пропагандируя его посредством дават[10]. Честно говоря, я не особенно верил, что он примет ислам. И каково было мое удивление, когда он, отправляясь на очередное задание, при разговоре со мной, закончил его словами: "Инша Аллах, все будет хорошо!" Представьте мою радость, ведь сказано в хадисе[11]: "Лучше одного неверного обратить в ислам, чем убить сотню неверных в Джихаде". Не знаю, насколько достоверен этот хадис, но все закончилось тем, что этот пацан с нами совершал джамаат намаз (совместную молитву) и участвовал в Джихаде, в конце концов, как и остальные моджахеды.
Как-то раз я сидел у стационарной рации на нашей базе, и русский с той стороны эфира, брызгая слюной, говорил, что мы - нелюди и звери, что мы чуть ли не упиваемся кровью пленных, ха-ха-ха! Осама (это имя который принял наш пацан согласно сунне) попросил у меня тангенту, чтобы поговорить с земляком, и, клянусь Аллахом, если бы вы знали, как он его красиво развел! Тот бесился и не знал, как ему дальше продолжать разговор. А наш Осама вел себя уверенно, как и полагается настоящему моджахеду. Машаллах[12]! Все происходит по воле Всевышнего Аллаха! Такие дела...

Был у меня близкий человек. Звали его Абдул-Джабар. Он тоже жил по соседству со мной, через двор. Какой это был человек! Это был сильнейший "приколист" и просто хороший брат! В те дни, когда Абдул-Джабар стал шахидом, у нас были ожесточенные контактные бои в одном из дворов пятиэтажек. Знаете, мне кажется, что эти дни были самыми тяжелыми для нас. Попытайтесь представить себе двор, окруженный со всех сторон пятиэтажками, который представляет собой геометрически правильный прямоугольник. И русские, шаг за шагом, вытесняли нас со всех сторон. Нас оставалось около 25 человек, а их было гораздо больше. И было такое чувство, как будто они никогда не кончатся, что их число бесконечно. В общем, они забирали у нас подъезд за подъездом, камень за камнем. И было такое чувство, что это был один нескончаемый бой, который не прекращался сутками, стихал лишь по ночам и проходил в самом близком и жестоком контакте, который можно себе представить. Мы спали по 2-3 часа в сутки. От силы часа 4. Как только светало, начинался бой. И после того как темнело, шквал огня стихал, и все валились от напряжения. Мы были в разных зданиях. Я не видел Абдул-Джабара вот уже трое суток, хотя между нами было лишь 30 метров. И вот после полудня я решил вызвать его по рации, он ответил. Я спросил его, как он. На что он ответил шуткой. Ну, я сказал, что дико по нему соскучился, по нему и по его "приколам", и хотел бы увидеть. Он сказал: "Подожди, сейчас ты меня увидишь", и объяснил мне, из какого окна я его увижу. Я понял, где находится его окно, и вот я увидел, как он по пояс вылез из этого окна и всадил в сторону русских весь магазин. При этом лицо его было искажено гримасой ярости, но он еле сдерживал себя, чтобы не показать гулявшую по его губам улыбку. Это опять был его очередной "прикол". И перестрелка возобновилась с новой силой.
Прошло полчаса. Я услышал крики: "Абдул-Вадуд! Абдул-Вадуд! Абдул-Джабар стал шахидом!.." Вам не передать, как мне стало плохо. Это был мой друг. Я привык к нему с детства, во многих переделках мы с ним побывали, начиная со школы, и вот теперь его нет.Я ощутил всем сердцем, всей душой, как мне его не хватает. Перед тем, как Аллах забрал его к себе, за полминуты до этого, он подбил русский БМП и стал (Инша Аллах) шахидом.

Знал еще одного брата, ученика Исы Цечоева, лучшего алима Ингушетии. Он тоже был ингуш. Звали его Идрисом, был он непоседой. Но его нападения всегда отличались разнообразием и напором, русским он не давал ни минуты покоя. В своих атаках он применял то АГС, то вертолетные ракеты С-5, одним словом он наводил на русских сильную изжогу.
И вот был очередной артобстрел, при котором этого непоседу Идриса ранило. Его и еще одного ингуша, Абдул-Малика. Рана Абдул-Малика, на первый взгляд, была легкой. А рана Идриса была серьезной. Вы когда-нибудь резали на праздники[13] быка или барана? Его рана была точь-в-точь такой же. Ему почти отрезало голову. Единственно, ему не перебило сонную артерию и позвоночник, но начисто срезало 1-2 см горла. Мы все думали, что он станет шахидом. Не дали даже обезбаливающего ему.
Но получилось так, что Абдул-Малик стал шахидом сразу, когда мы привезли его в госпиталь, а Идрис... Врач сшивал ему горло. Не потому что, он хотел помочь ему. Он мне потом сам сказал, что он сшивал его лишь затем, чтобы что-то сделать. Вы не можете себе представить то, что было с ним. Короче, его положили под аппарат искусственного дыхания. Он уже не дышал сам. Позже кончилась солярка в движке генератора, и аппарат заглох. Я выбежал за врачом, поднял шум, и вот мы прибежали обратно.
Из горла у Идриса торчала трубка. Другой конец трубки врач засунул в нечто, схожее с камерой от футбольного мяча, и пытался сделать искусственный вдох. Где-то часа два я сидел и вкачивал таким образом в легкие Идриса воздух, и.., Маш Аллах, он сейчас жив, по воле Аллаха, и находится в Европе. Он не ест с того времени, не пьет. У него в животе торчит трубка. Размалывая себе пищу миксером, вгоняет себе все это напрямую в желудок. И готовится к операции, которая закончится благополучно, по воле Аллаха!

Ну, может быть, немного веселого? Хочу заметить, что в Исламе нет такого понятия, как случайное совпадение. Нет такого просто. Все происходит по воле Аллаха! И вот на густой темной ржавчине ворот нашего штаба было написано очень красивыми буквами "Фирдоус", и далее, уже обычным шрифтом, было написано разъяснение: "Фирдоус - это одна из самых лучших дверей Рая". И знаете, что примечательно? Рядом с этой надписью была прибита табличка. Обычная табличка, которая бывает на предприятиях, или где-нибудь на заводе, с надписью "Посторонним вход воспрещен". Подумайте, как много в этом смысла!

 

О шахиде "Халифат"

Ниже хотелось бы вкратце поведать о судьбе человека, который в своей жизни достиг немалых высот, но главной его высотой стал вечный рай – Фирдоус (иншаАллаh). Об этом человеке можно рассказывать долго и бесконечно, и ни одно слово о нем не будет преувеличением его заслуг, да и всей его личности в целом. Однако, что может быть более важным успехом, чем осознанно пребывать в Исламе при жизни, и к тому же получить судьбу шахида в качестве высшей Божественной награды!?

…Ночью 2 февраля 2000 года многотысячная армия моджахедов покидала селение Закан-Юрт. Люди почти не спали вот уже четвертые сутки. Они были до невозможности изнурены. Однако, в памяти каждого по-прежнему были свежи события двух месяцев осады героического Грозного, непокорство кафиру и бои против агрессора. Все это оставалось позади них. И теперь, когда чеченским отрядам удалось прорвать плотное кольцо окружения, они долгой вереницей стремились в горы, не зная, что и там их ждут тяготы, лишения и утраты близких....

На каждом пункте следования были погибшие (шахиды) и раненые. Но бойцы упорно двигались в сторону многовекового убежища своих героических предков – в горы, откуда они планировали до конца вести борьбу против захватчиков...

Итак, отряды организованно покидали безмолвное селение Закан-Юрт, когда поверх толпы, словно ветерок, прошелестела весть: «Халифат» стал шахидом! И, услышав это, многие моджахеды, внезапно разворачиваясь, шли обратно, в сторону сельской мечети. С одной только целью: хоть раз в своей жизни воочию увидеть легендарного «Халифата», которого они не знали прежде, и чей мужественный голос неоднократно слышали в эфире, когда тот выходил на связь. Сердца осажденных в грозной чеченской столице воинов Сопротивления всякий раз преисполнялись чувством восторга и уверенностью в победе, стоило лишь прозвучать в эфире уже ставшему знакомым для всех: «Ангел» – «Халифат», либо «Халифат» – «Ангел»!

Моджахеды уходили в сторону Шаами-Юрта, когда кто-то вдруг обернулся назад, и удивленно указал товарищам на столбы из света, плотной завесой стоявшие над Закан-Юртом, буквально вонзавшиеся в небо, подобно мощным прожекторам. «Это – путь шахидов!» – сказал один из моджахедов. И это необыкновенное свечение посреди черновато-мглистого неба не было ни миражом, ни мистикой, ни массовой галлюцинацией… По крайней мере, каждый моджахед прекрасно знал, что ни электричества, ни такой мощности прожекторов в Чечне в данное время нет в помине. Действительно, это мог быть только свет душ мучеников-шахидов: ведь позади, в мечети, оставались тела двенадцати моджахедов, погибших на пути Всемогущего Аллаха, Славного Господина миров! А столбы света над их телами были явным свидетельством того, что Господь не губит награды верующих. Кстати, среди шахидов был один армянин, уверовавший в Истину и принявший Ислам! Шахидом, без всякого сомнения, стал и «Халифат», имя его – легендой!

«Халифатом» он был всего лишь каких-то два-три месяца, пока в ту роковую зиму на сорок третьем году не оборвался его жизненный путь в этом бренном мире. Это был не только его позывной в радиоэфире, но и название всего джамаата, амиром которого он являлся...

Думается, что нет смысла рассказывать обо всей прежней, довоенной жизни «Халифата». Достаточно той фразы сказанной о нем одним стариком, ближайшим родственником «Халифата»: «Нога подобного ему къонаха [героя, рыцаря] не ступала по спине нашей Земли. Да что там в нашу эпоху! Подобного ему среди чеченцев не было, пожалуй, последние лет сто!» И это отзыв человека, который далек от пафоса и который многое повидал на своем веку!

«Халифат» был опасен для своего врага, так как этого человека невозможно было ни подкупить, ни запугать, ни обмануть лживыми посулами. А ему подобных враги всегда боятся, и безмерно ликуют, когда узнают об их кончине. Но если бы они знали, какую награду уготовал Аллах шахидам, вряд ли они бы радовались!

Поистине, он был настоящей личностью – мужественной, отважной, искренней и сострадающей! Он не терпел лицемерия и трусости, и проявлял удивительную заботу о каждом члене своего джамаата. Ни одно решение им не принималось без того, чтобы он не провел Шуру. Такова Сунна пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и да приветствует!) и приказ Аллаха (Свят Он и Велик) – любил повторять «Халифат». Ни одного дня не проходило без того, чтобы не было проведено «та’лима» – обучения правильному чтению коранических сур и изучения хадисов Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует!). Аллах дарует победу лишь тем, кто полностью выполняет Его установления – в правдивости этой аксиомы «Халифат ни на секунду не сомневался. В его отряде существовала мощная дисциплина, где основой было, в первую очередь, сознательное отношение моджахедов к своему долгу перед исполнением приказа Аллаха, а не перед людьми! «Халифат» часто предупреждал своих подопечных, чтобы те ни на секунду не расслаблялись на посту, и были бдительными: «Поистине, если по вашей вине или по недоусмотрению погибнет хоть один моджахед, вы окажетесь в ущербе! Остерегайтесь этой участи!» «Клянусь Аллахом, не проходит даром ни одно ваше поминание Всевышнего (зикр) – либо «лимонка» взорвется в руках противника, либо мотор их танка сломается, либо что-нибудь еще им свалится на голову!» Он был безукоризненным командиром, и настолько сильно веровал в Божие всемогущество и милость, что не пропускал практически ни одного суннат-намаза, и постоянно, круглосуточно не прекращал поминания Аллаха (зикр).

В тот момент, когда он был ранен, кровь буквально хлестала из раны; и, испытывая мощную нестерпимую боль, он на одну-две секунду лишился сознания, но когда пришел в себя, уже понимая, что земная жизнь его на исходе, завещал окружавшим его нескольким моджахедам: «Я прошу вас простить меня за все, если обидел кого-нибудь из вас! Будьте послушны своему командиру, так как послушание амиру в Исламе равносильно послушанию Пророка, а послушание Пророку – послушанию Аллаху! Когда мой дух покинет мое тело, выпрямите указательный палец моей правой руки, если он окажется согнутым, чтобы в Судный день я был воскрешен свидетельствующим «ля иляhа илля-ллаh!» (Нет божества, кроме Аллаха!) перед моим Господом!» В этот миг «Халифат» на доли секунды потерял сознание. И, будучи уверенным, что жизнь уходит из его тела, он воздел указательный палец правой руки, означающий «Бог Один», и воскликнул: «ля иляhа илля-ллаh!»…

Однако, расставание с жизнью случилось лишь 15-16 часов спустя после того рокового ранения. Произошло это в Закан-Юрте примерно в часов 6 утра 2 февраля 2000 года. Всю ночь усталые моджахеды волокли амира по заснеженной поверхности земли протяженностью в 12-15 километров. «Халифат» лежал на тонком листе железа – ни саней, ни других подручных средств не было. Ночь была на редкость морозная…

По прибытии в Закан-Юрт одна местная женщина разрешила занести раненого в свой дом. «Халифат», который всю ночь практически находился на земле, на снегу, лежал в беспамятстве, так как ранение и мороз сделали свое дело. Лишь в последний свой жизненный миг он воздел указательный палец, и что-то прохрипел. Было понятно, что он сказал формулу шахады – свидетельствования, что нет никакого божества, кроме Аллаха. И затих. От него внезапно пошел невероятно благоухающий запах, который ни с чем земным невозможно сравнить. Из глаз окружавших его моджахедов, лишь только им стало понятно, что только что произошел миг расставания со своим братом, полились слезы. Все любили «Халифата», и он действительно заслуживал этой любви.

Можно с твердой уверенностью утверждать, что подобных «Халифату» амиров в наше время нет, или почти нет! Этот человек до последнего своего вздоха был убежденным му’мином (уверовавшим), мечтал стать шахидом и просил об этой награде Аллаха…

«Халифат» лежал с улыбкой на лице, как будто он уже находился в раю. Под глазами у него внезапно появились темные круги, что являлось еще одним признаком того, что он – шахид! Лицо его, прежде бледное, стало невероятно румяным и даже теплым, как у живого человека…

Всевышний Аллах говорит в Своем Коране:

«Не считай же покойниками тех, которые были убиты [в сражении] во имя Аллаха. Нет, живы они и получают удел от Господа своего, радуясь тому, что Аллах даровал им [в раю] по милости Своей, радуясь тому, что нет причин для страха и печали у тех, которые еще не присоединились к ним. Они радуются милости и щедрости Аллаха, тому, что Аллах не оставит верующих без награды, которую они заслужили»…

(Сура 3, аяты 169-171).

«Халифат» получил свой удел от Господина миров, а другим надо было продолжать свой напряженный, рискованный и мучительный путь по этой бренной жизни. Нужно было не сдаваться! Впереди предстояли еще более сильные лишения и тяготы…

Многие погибли в боях и под обстрелами, другие умерли от голода или замерзли в лесу в февральские холода. Немало тех, кто полегли близ с. СаIади-кIотар (Комсомольское). Однако, некоторые выжили, чтобы продолжать Джихад и чтобы человечеству стала известна вся правда об этой ужасной войне и ее героях – истинных и мнимых!

Да благословит Аллах наших павших братьев-моджахедов! И да подарит Он Своей милостью рабам Своим вечные райские сады! Амин!

 

Hезнакомец!

За несколько месяцев до моего рождения мой папа повстречал незнакомца, который был новеньким в нашем маленьком городке теннесси. с самого начала папа был прельщён очаровательным новичком и вскоре пригласил его жить вместе с нашей семьей.
незнакомец был быстро принят и был даже рядом, чтобы поприветствовать меня в этом мире, несколько месяцев спустя. пока я рос, я никогда не спрашивал об его месте в нашем доме.

в моем детском сознании каждый член семьи имел свою нишу. мой брат, юсуф, старше меня на пять лет, был моим примером. самия, моя сестренка, давала мне возможность играть роль "старшего брата" и совершенствовать в себе искусство подшучивания. мои родители были совместными наставниками, - мама учила меня любить аллаха, и папа учил меня, как повиноваться ему.

а незнакомец был нашим рассказчиком. он мог слагать самые удивительные басни. приключения, тайны и комедии были его каждодневными беседами. он мог часами продержать всю нашу семью зачарованной каждый вечер. если я хотел узнать о политике, истории или науке, он уже знал об этом.

он знал о прошлом и, казалось, понимал настоящее. картинки, которые он рисовал, были такими натуральными, что я часто смеялся или плакал во время просмотра. он был как будто другом для всей семьи. он взял папу, юсуфа и меня на нашу первую важнейшую игру в бейсбольной лиге. он всегда подталкивал нас смотреть фильмы и даже организовал встречи, чтобы познакомить нас с несколькими знаменитостями.

незнакомец был несмолкающим говоруном. папа, казалось, не возражал, но мама иногда тихо вставала, пока остальные были увлечены одной из его историй о дальних странах, и уходила в другую комнату, читать коран.

мне интересно сейчас, молилась ли она когда-нибудь, чтобы незнакомец покинул нас. видите ли, мой папа управлял в нашем доме с помощью определенных моральных устоев. но этот незнакомец никогда не чувствовал себя обязанным почитать их. непристойности, к примеру, были запрещены в нашем доме - нам, нашим знакомым и взрослым. наш давний посиделец, однако, время от времени, употреблял нецензурные слова, которые обжигали мой слух и приводили в смущение моего папу. насколько мне известно, незнакомец никогда не ощущал себя скованным.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.