У истоков классической науки

Новая философия радикально меняет наиболее общие ценностные ориентиры человека. Средневековый идеал отстраненной от мира, созерцательной жизни сменяется идеалом активной деятельности, опирающейся на истинное знание о мире. Несмотря на то, что эмпиризм и рационализм выступали как конкурирующие мировоззрения, расхождение между ними касалось скорее средств, чем целей познавательной деятельности. Эмпирики, и рационалисты были согласны, что целью познания является не божественный, а именно природный мир, исследованием которого занимается наука. Вообще в рассматриваемую эпоху трудно провести четкую границу, отделяющую философа от ученого. Многие из философов внесли существенный вклад в развитие науки, в то время как труды таких ученых-естествоиспытателей, как, например, Галилео Галилей (1564-1642), Иоганн Кеплер (1571-1630) и особенно Исаак Ньютон (1642-1727), оказали существенное влияние на формирование общих мировоззренческих установок Нового времени.

Ньютон устанавливает связь между галилеевской механикой земных тел и небесной механикой Кеплера, доказывая, что движение планет и движение земных тел, которые, как полагали до него, не имеют между собой ничего общего, в действительности представляют собой лишь частные случаи проявления единого универсального закона всемирного тяготения. Благодаря этому на смену античной концепции Космоса как иерархически упорядоченной системы приходит фундаментальная для науки Нового времени идея Универсума, законы которого представляются абсолютно одинаковыми для всех без исключения областей Вселенной. В результате вертикально ориентированный миропорядок Средневековья с его фундаментальной оппозицией горнего и дольнего уступает место плоскому, во всех направлениях одинаковому природному миропорядку.

Хотя для самого Ньютона глубинными мотивами естественнонаучных изысканий были его религиозные воззрения, но от его теизма уже рукой подать до универсального детерминизма Лапласа, абсолютно уверенного в том, что точное значение координат и импульсов всех частиц во Вселенной совершенно однозначно определяет ее состояние в любой, сколь угодно отдаленный момент времени. Новое мировоззрение больше не оставляет места для загадки и тайны, во всей Вселенной не остается больше уголка, куда наука не могла бы "сунуть свой нос" в надежде получить исчерпывающий ответ на любые вопросы.

Именно ньютоновская идея Универсума, исключающая различия между небесным и земным мирами, наряду с идеей Бога как всеведущего существа, послужила основой и оправданием применения безличных логико-математических построений к анализу земных (прежде всего физических) процессов. В новой перспективе перед человеком открылся непривычный и ранее неизвестный мир, управляемый единым сводом каузальных (причинных) законов, каждый из которых имеет точное математическое выражение. Высшим авторитетом в этом новом мире становится уже не Бог, творящий мир по своей воле, а математизированный разум, предписывающий законы не только природе, но и самому ее Творцу. В результате наука, претендующая на статус "полномочного представителя" высшего разума, выступает с претензией на то, чтобы "от имени" этого разума взять на себя роль высшей контролирующей инстанции по отношению и к самому Богу, поскольку считает себя единственно компетентной в вопросе о том, что Он может и чего не может произвести. Таким образом, претендуя на высшее знание и на высшее могущество одновременно, наука Нового времени перехватывает инициативу, присваивая себе те прерогативы, которые в Средневековье безоговорочно принадлежали церкви. Основу претензий науки на роль высшего авторитета составляет непоколебимая убежденность в том, что всякое явление может быть, при условии строгого соблюдения определенных методологических правил и процедур, совершенно точно и однозначно соотнесено со всеми предыдущими и последующими явлениями.

Мир Средневековья - это мир, упорядоченный согласно властной воле Творца, не только создавшего этот мир, но и постоянно поддерживающего его существование. Мир новой науки (даже если он и признается сотворенным Богом) лишен постоянного заботливого внимания Создателя. В нем все происходит "само собой", согласно раз и навсегда данному безличному каузальному закону, изменить который не в силах даже тот, кто его установил. Можно сказать, что сама природа как система неукоснительно строгого порядка буквально создается в процессе становления науки, возникновение которой является революционным изменением наиболее фундаментальных представлений о господствующем в мире порядке. Однако и внутри самой науки эти представления сформировались не сразу, а подходы к их формированию и утверждению были далеко не однозначны. Во всяком случае, можно заметить различие в этих подходах между эмпиризмом, с одной стороны, и рационализмом, с другой.

У философов, чьи труды лежали у истоков новоевропейского идеала научной рациональности, можно обнаружить диамет-

рально противоположные взгляды на гносеологическое значение каузальных отношений. Так, например, рационалист Лейбниц говорит, что "всякое полное действие репрезентирует [свою] полную причину, поскольку из познания этого действия я всегда могу прийти к познанию его причины". Эмпирик Юм, напротив, утверждает, что "...всякое действие есть явление, отличное от своей причины. В силу этого оно не может быть открыто в причине, и всякое измышление или априорное представление его неизбежно будет совершенно произвольным". Но если причина "полностью репрезентирована" в следствии, -это означает, что логика нашего познания должна быть так же последовательна и непрерывна (континуальна), как и цепь причинно-следственных связей в природе. Если же следствие отлично от своей причины, так что его обнаружение может быть "совершенно произвольным", - это значит, что как в познании, так и в бытии возможны разрывы, "нелогичные" переходы, а сама система нашего знания (как и отображенная в системе этого знания природа) представляет собой то, что впоследствии М. Фуко охарактеризует как "дисконтитуитет". Речь здесь идет не только о гносеологическом, но и более фундаментальном онтологическом различии между природой эмпирически наблюдаемой и логически мыслимой: которая из них является истинной, "настоящей" природой?

Например, астрономы XVII в. обнаруживают расхождение между математически вычисленными (строго эллиптическими) и реально наблюдаемыми (отклоняющимися от правильных эллипсов) орбитами планет. Какие из этих орбит следует признать истинными? Те, по которым планеты действительно идут? Или те, по которым они должны идти, подчиняясь математической закономерности? Классическая наука склоняется к лейбницевской идее о гармонии математики и природы: "Cum Deus calculat, fit mundus"'. Но это положение есть не что иное, как определенный онтологический постулат, который неявно присутствует в фундаменте классической науки. Согласно ему, вся природа безоговорочно подчинена математически выраженным законам, действие которых проявляется в непреложности причинно-следственных отношений.

В результате принятия лейбницевской (рационалистической) трактовки бытия и познания формируется и получает широчайшее распространение отношение к природе как к некому внеисторическому образованию. Ведь если "полная причина" всякого явления представлена в нем как "полное следствие", это

¹ Как Бог расчислил, так мир и устроен (лат.).

означает их полную эквивалентность, что, в свою очередь, означает не что иное, как обратимость времени. И если не в физическом, то в логическом отношении, такое обращение времени не только возможно, но и составляет прямую обязанность человека науки. При таком подходе логические и методологические принципы науки выступают как вневременные средства изучения столь же вневременного объекта, и, следовательно, сами начинают рассматриваться как, хотя и постоянно совершенствующиеся, но неизменные по своей сути. Рассматривая свой объект как вечный и неизменный, классическая наука стремится и своим формулировкам придать столь же вечный и неизменный характер. Ее целью становится создание некого вневременного фундаментального "свода законов", описывающих весь мир. В течение трех последующих трех столетий лейбницевский идеал научной рациональности становится господствующим среди философов, методологов науки и самих ученых.

В массовом же сознании убеждение в том, что благодаря прогрессу математизированного естествознания мы, наконец, сможем обрести исчерпывающее знание всех явлений природы, сохраняется вплоть до сегодняшнего дня.

Философия Просвещения

Философия Просвещения, как часто называют философию XVIII века, не отмечена созданием фундаментальных учений и новых традиций, подобных эмпиризму или рационализму. Движение философской мысли направлено в ней не "вглубь", а "вширь", и ориентировано не столько на создание новых систем, сколько на пропаганду и распространение уже сформировавшихся идей. Возникнув в Англии, просветительское движение распространяется затем во Франции, которая и становится его центром. Английские последователи Локка, опираясь на его основоположения, разработали либеральную теорию религии и государства -деизм и конституционализм, которые вместе с эмпирической теорией познания составили теоретический базис Просвещения. Французские мыслители, ознакомившиеся с идеями Локка благодаря Юму, в течение ряда лет занимавшего пост секретаря английского посольства в Париже, увидели в них возможность реализации своих собственных либеральных устремлений и постарались перенести их на французскую почву. Инициатором этого движения был Вольтер (Франсуа-Мари Аруэ, 1694-1778), а его дальнейшее развитие связано с деятельностью кружка ученых-

"энциклопедистов"', которые, связав воедино либеральную теорию Локка, ньютоновское учение о природе и моральную философию Шефтсбери, положили начало процессу, приведшему к созданию оригинальной системы французского материализма, сыгравшего впоследствии роль теоретического пролога Великой Французской революции 1789 г.

Для просветителей характерно убеждение в том, что причина всякого зла и несчастья человека в невежестве. Преодолеть зло можно только избавившись от невежества, просветив разум. Таким образом, французское Просвещение вновь обращается к разуму, но с гораздо более скромными требованиями, чем классическое картезианство. Рациональность Просвещения вырастает из своеобразного синтеза английского эмпиризма и картезианского рационализма. Если эмпирики и рационалисты XVII в. утверждали, что чувство или разум являются единственными источниками истинного знания, то просветители не столь категоричны. Они полагают, что для достижения истины необходимо взаимодействие чувства и разума.. Наше знание возникает опытным путем, но мера его истинности определяется разумом, который выступает по отношению к чувству в качестве направляющей и контролирующей инстанции. Таким образом, Просвещение совмещает эмпирический взгляд на происхождение знания с рационалистическим убеждением в могуществе и независимости разума. Отсюда формируется и основное требование теоретической и практической программы просветителей. Все существующее: знание, мораль, религиозная вера, но также и система политического управления, структура хозяйственных отношений, сословная организация общества - все должно быть подвергнуто беспощадному суду разума, и только то, что будет оправдано этим судом, имеет право на существование.

Королевская власть, католическая церковь, система сословных привилегий - все это должно быть уничтожено как неразумное, и наоборот, то, чего не существует в реальности, но что соответствует требованиям разума, должно быть создано: республиканская

¹ Так называли группу авторов и составителей французской "Энциклопе
дии", ориентированной на широкое распространение и популяризацию есте
ственнонаучных знаний и либеральной идеологии. Возглавлял группу Дени
Дидро (1713-1784), наиболее активными ее участниками были: Д'Аламбер
(1717-1783), Вольтер, Ламетри (1709-1751), Монтескье (1689-1755), Руссо
(1712-1778), Гельвеций (1715-1771), Гольбах (1723-1789). Энциклопедия и
энциклопедисты сыграли большую роль в идеологической подготовке буржу
азной революции. Ни один из них не дожил до того, чтобы увидеть практичес
кую реализацию того идеала разумно организованного общества, который
они утверждали в своих теоретических разработках. ..:',

форма правления, рациональный культ Верховного Существа, а главное - должна быть установлена система, обеспечивающая свободу и равенство всех людей.

Картезианский рационализм, ссылаясь на доводы разума, утверждал существование надприродного мира, философия Просвещения, также апеллируя к разуму, отрицает существование сверхъестественного, божественного мира; существенной чертой этой философии становится атеизм.

Вообще для просветителей христианская религия и церковь выступают как главное препятствие на пути разума и прогресса; их отношение к церкви прекрасно характеризует призыв Вольтера: "Раздавите гадину!". Энциклопедисты резко выступают против дуалистического взгляда на мир, против разделения человека на высшую и низшую части (душу и тело), против дуалистического взгляда на жизнь, согласно которому, помимо земных целей и благ, существуют трансцендентальные (потусторонние) высшие цели и блага. Вольтер, например, утверждал, что дуализм является концепцией не только ложной, но и вредной, создающей фикции, ради которых люди отказываются от радостей настоящей жизни.

Борьба против ложных ценностей, стремление направить жизнь по ее "естественному" руслу становится главной задачей натуралистической философии просветителей. Их концепция человека достаточно ясно выражена в заглавии книги Ламетри - "Человек-машина", а представление о целях и мотивах человеческой деятельности в работах Гельвеция (1715-1771), полагавшего, что человеческими поступками руководит исключительно эгоистический интерес.

Гельвеций ставил перед собой цель выработать некое строго научное "искусство жизни", опирающееся на разум и опытное знание. Исходя из общих установок локковского эмпиризма, он отрицал какие бы то ни было врожденные способности человека, полагая, что все они, являясь приобретенными, полностью обусловлены внешним окружением. Нет ни прирожденного здравого смысла, ни морального чувства. Единство человеческой природы есть не более чем иллюзия, порождаемая сходством их жизненных условий, поэтому, создав разные условия, мы могли бы получить совершенно разных людей. Главным практическим выводом из учения Гельвеция было то, что для того, чтобы получить такого человека, какой нам нужен, достаточно сформировать соответствующие условия жизни и воспитания. Главная роль в формировании этих условий отводится государству, задача которого как раз и состоит в обеспечении морального воспитания граждан средствами политического и правового регулирования.

Основные влечения человека Гельвеций определял просто и без затей. Стремление к удовольствию и отвращение от страдания -

вот основные регулятивные принципы поведения, порождающие в человеке эгоистическую любовь к самому себе. Эта любовь выступает основой интереса, который, в свою очередь, определяет все человеческие поступки: "Как физический мир подчиняется законам движения, - пишет Гельвеций, - так мир морали подчиняется законам интереса". Лишь иллюзией является стремление людей к справедливости, добру, красоте и др.; в действительности ими руководит либо страх перед наказанием, либо стремление к награде. Поэтому нет совершенно никакой необходимости в системе морального регулирования человеческого поведения. Чтобы сделать людей справедливыми, достаточно создать законы, строго карающие за причиненное зло и вознаграждающие за добродетельные поступки, и тогда справедливость установится сама собой, ибо в хорошо устроенном государстве каждый разумный человек поймет, что ему просто выгодно быть справедливым. В таком государстве творить зло, то есть действовать во вред самому себе, мог бы только безумец, которого необходимо, скорее, лечить, чем наказывать.

Разум в идеологии Просвещения занимает место высшего судьи, высшей инстанции критического анализа. Сам же разум оказывается вне критики, поскольку над ним нет уже никакой более высокой инстанции, которая могла бы подвергнуть критическому анализу его решения. Таким образом, приговоры разума остаются окончательными и безапелляционными. С точки зрения идеологов Просвещения, разум является единым, универсальным и общим для всех людей, во все времена. Поэтому культура, которая должна быть построена на принципах разума, является единственно возможной рациональной культурой. Все, что существовало до нее, есть лишь ложь и заблуждения, результат невежества или сознательного обмана. Убежденные в силе и независимости разума просветители считали, что он способен преодолеть заблуждения и обеспечить прогрессивное развитие человечества. Уверенность в силе разума соединялась у них с уверенностью в неуклонности исторического прогресса.

В идеологии Просвещения происходит фактическое обожествление разума, который обретает значение некого метафизического абсолюта. Поэтому критика энциклопедистов была, прежде всего, направлена на развенчание того представления о безграничных возможностях разума, которое составляло квинтэссенцию их философии. Критика эта появлялась и параллельно с развитием философии просветителей, в работах Юма, и в самой среде энциклопедистов, в работах Руссо (1712-1773), который, хотя и был одним из активнейших членов кружка, в своих взглядах выражал глубокое сомнение по поводу безграничной веры в прогресс, осуществляемый через разум.

Руссо не был профессиональным философом в полном смысле этого слова. Его философские взгляды были основаны не столько на строгом анализе, сколько на достаточно поверхностном сопоставлении двух общественных моделей, которые он знал из своего непосредственного опыта. Париж он принимал за образцовую модель цивилизации, а французскую деревню за образец простой и естественной жизни в "природе". Цивилизованная жизнь связана с нарушением естественного равенства людей, а потому выступает источником всякого зла и несправедливости. Деревенская жизнь ближе к природе, а потому больше соответствует естественным устремлениям человека, не испытавшего развращающего влияния большого города. Наблюдая антагонизм цивилизации и морали, Руссо делает выбор в пользу морали,Полагая, что ради сохранения моральной чистоты стоит отказаться от благ цивилизации. Отсюда следует радикальное отрицание любого общественного устройства, поскольку естественной жизнью Руссо признает только индивидуальное существование человека, а всякую организацию считает порождением не природы, а цивилизации.

Вразрез с общими установками просветителей Руссо полагает, что сущность человеческой натуры наиболее полно выражается не в разуме, а в чувстве. Не ум, а сердце должно руководить человеком в его поступках, поэтому задача философии состоит в том, чтобы создать "естественную" этику, опирающуюся не на голос разума, а на веления сердца.

В своем "Рассуждении о неравенстве" Руссо исходил из того, что идеальным состоянием человека является первобытное состояние. Но этот идеал был совершенно неприемлем для большинства просветителей, видевших магистральный путь развития человечества не в возврате к естественной простоте каменного века, а в постоянном наращивании благ цивилизации за счет прогресса науки и ремесел. Вольтер, отзываясь об этом идеале, со свойственной ему едкостью, заметил: "Каждый стремится, читая вашу книгу, ходить на четвереньках. Но так как я утратил эту привычку за более чем шестьдесят лет, я чувствую, к несчастью, что не смогу приобрести ее вновь. Не могу я и отправиться на поиски дикарей Канады потому, что болезни, на которые я осужден, вызывают необходимость пользоваться услугами европейского хирурга". Да и сам Руссо понимает, что полностью вернуть человека к первобытному состоянию вряд ли удастся, поэтому он предлагает более умеренную программу. Его главной идеей становится нормативное ограничение роста цивилизации, которое, по его мнению, может быть обеспечено системой натурального воспитания. Такое воспитание должно быть направлено на поощрение и развитие только "естественных" потребностей и на подавление всех потребностей и

желаний, не вытекающих из природы человека. Для обеспечения большей эффективности системы натурального воспитания следует установить государственный строй, приближающийся к естественному порядку, - демократическую республику, обеспечивающую максимальное равенство и свободу граждан.

Учение Руссо поначалу получило распространение не столько в среде профессиональных философов, сколько среди широких народных масс. Оно было просто и понятно, не требовало специальной подготовки для восприятия и в силу этого стало источником наиболее популярных лозунгов Французской революции. Его основным парадоксом было то, что сторонник естественной простоты деревенской жизни Руссо стал одним из вдохновителей революции, создавшей основу для интенсивнейшего развития городской промышленной цивилизации. В то же время, идеи Руссо оказали достаточно мощное влияние на литературные вкусы, обычаи и политику. Источники этого влияния можно увидеть хотя бы в том, что именно Руссо впервые ставит вопрос о ценности цивилизации на фоне всеобщей некритической убежденности в ее безусловной ценности и прогрессивном значении. Кроме того, выраженное в философии Руссо сомнение в абсолютной безапелляционности рациональных рассуждений оказало существенное влияние, с одной стороны, на формирование идеологии романтизма, а с другой - на основоположника немецкой классической философии Иммануила Канта, поставившего перед собой задачу по возможности точно определить пределы компетенции разума.

Темы для обсуждения

1.Новоевропейская философия: специфика и основные направления.

2.Дилемма эмпиризма и рационализма.

3.Философия Просвещения.

Литература

1.Бэкон Ф. Новый Органон / Ф. Бэкон // Соч.: в 2 т. М., 1978. Т. 2.

2.Гайденко П. П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.). Формирование научных программ Нового времени / П. П. Гайденко. М., 1987.

3.Декарт Р. Рассуждение о методе / Р. Декарт // Соч.: в 2 т. М., 1989. Т. 1.

4.Косарева Л. М. Социокультурный генезис науки Нового времени / Л. М. Косарева. М., 1989.

5.Кузнецов В. Н. Французский материализм XVIII в. / В. Н. Кузнецов. М, 1981.

6.Французское Просвещение и революция. М., 1989.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: