Сделай Сам Свою Работу на 5

Общество и экономическая жизнь





Стюарты (1603-1688)

Джон Моррилл

 

Стюарты – одна из самых неудачливых английских династий. Карл I был подвергнут суду по обвинению в измене и публично обезглавлен; Яков II, в страхе перед такой же участью, бежал из страны, оставив королевство и трон. Яков I и Карл II мирно скончались в своей постели; однако Якову I не удалось воплотить в жизнь свои надежды и удовлетворить амбиции, в то время как Карл II, хотя ему и сопутствовала удача, был человеком на редкость равнодушным к каким-либо достижениям, он хотел лишь жить спокойной жизнью, впрочем, безуспешно. Самыми значительными событиями эпохи Стюартов стали двадцать лет гражданской войны, революция и попытка установить республиканское правление, которое, как предполагалось, должно было изменить весь ход английской истории; однако результат оказался не таким уж значительным. Короли и полководцы боролись за власть, а между тем в экономике и общественной жизни Англии происходили коренные изменения, которые во многом не были приняты во внимание правительством и не зависели от его воли. В действительности самым заметным изменением в жизни Англии XVII в. явилось снижение уровня рождаемости.



 

Общество и экономическая жизнь

 

С начала XVI в., если не ранее, в Англии наблюдался постоянный рост населения. Он продолжался и в первой половине XVII в. Все население Англии в 1600 г. составляло 4,1 млн человек (а население Шотландии, Ирландии и Уэльса, что гораздо менее точно – 1,9 млн). К середине века численность населения достигла своего пика, составив 5,3 млн человек, а население всей Британии выросло приблизительно до 6-7,7 млн человек. Затем численность населения не изменялась и даже понизилась до 4,9 млн человек в Англии и 7,3 млн во всей Британии. Причины роста населения, в целом достаточно стабильного, несмотря на некоторое замедление в результате повторявшихся вспышек эпидемии чумы до 1650 г., остаются загадкой. Согласно последним исследованиям, заслуга в этом принадлежала крепким семейным традициям. После того как эпидемия «черной смерти» закончилась, рост населения Англии, с ее плодородной землей и мягким климатом, благоприятствующим урожаю, возобновился. Каждая семейная пара производила на свет более чем достаточно детей, для того чтобы численность населения оставалась стабильной. Но вместе с тем степень прироста населения оставалась довольно низкой из-за английской традиции поздних браков. Представители всех социальных кругов связывали себя семейными узами в возрасте примерно двадцати пяти лет, и женщина находилась в детородном возрасте 12-15 лет. Причина таких поздних браков, по всей видимости, заключалась в обычае, побуждавшем молодых людей сначала собрать определенную сумму денег, достаточную для того, чтобы начать независимую жизнь до женитьбы. Состоятельные люди учились в университете, проходили правовое обучение, что занимало у них семь лет или даже более; менее состоятельные занимались бытовым обслуживанием.



В конце ХVII в. браки заключались в еще более позднем возрасте; возможно, причиной тому была неспособность молодых людей сделать нужные сбережения в короткие сроки. Так или иначе, средний возраст вступавших в брак увеличился более чем на два года и превысил двадцать шесть лет, соответствующим образом сказываясь на рождаемости. Есть сведения о том, что численность семьи намеренно ограничивалась. Были приняты меры к тому, чтобы семьи, имеющие трех или более детей, воздержались от дальнейших зачатий. Например, мать кормила грудью третьего или четвертого ребенка намного дольше, чем первого или второго, с намерением (вполне результативным) понизить свою плодовитость. Широкое распространение получили примитивные способы контрацепции и половое воздержание. Некоторые источники говорят о том, что обычным явлением в среде мелкопоместного дворянства стало безбрачие (отчасти причиной этого послужило развитие морского флота!). В конце ХVII столетия в Южном Уэльсе каждый третий представитель верхушки дворянства воздерживался от вступления в брак, тогда как век назад ранее процент таких людей был весьма незначительным; к тому же среднее количество детей в семье понизилось с пяти до двух с половиной (при высоком уровне детской смертности это означало, что многие фамилии вымерли). Остается неизвестным, было ли это характерно только для дворянства или подобная общая тенденция охватила и другие социальные круги. Так или иначе, данный пример наглядно показывает перемены в демографической ситуации в целом.



Все это незамедлительно сказалось на экономическои, общественной и политической жизни страны. В течение ста лет до 1640 г. объем запасов продовольствия не соответствовал росту населения. Сильная нехватка продовольствия повлекла за собой голод и смерть. По имеющимся сведениям, в конце ХVI – начале ХVII в. некоторые жители Лондона умерли от голода, а в Камбрии в 20-х годах ХVII в. это явление приобрело массовый характер. Затем голод перестает быть серьезной угрозой, по крайней мере в Англии. Этому способствовало развитие сельского хозяйства, средств сообщения, рост займов, а также замедление роста населения. Англии удалось избежать периодической нехватки продуктов и повсеместного голодания – проблем, от которых еще в течение многих лет не могли избавиться страны континентальной Европы.

Важным результатом увеличения населения стал рост цен. За период с 1500 по 1640 г. цены на продовольствие выросли в восемь раз, тогда как заработная плата – менее чем в три раза. Это было тяжелое время для тех, кто не производил продукты питания сам и в количестве, достаточном для того, чтобы прокормить семью и даже продать излишки. Ввиду растущего числа наемных рабочих в данный период можно наблюдать снижение уровня жизни. Значительной части населения, если не большинству, приходилось покупать продукты; это составляло основную часть расходов. Главная задача, стоявшая перед правительством, заключалась в том, чтобы наладить торговлю зерном, организовать стабильные органы власти на местах и утвердить кодекс законов, соответствовавший действовавшему законодательству, чтобы в случае неурожая запасы зерна и других продуктов были доступны по низким ценам.

Рост населения повлиял не только на продовольственные ресурсы, но и на распределении земли. Поскольку в семье, как правило, рождалось несколько сыновей, имущество или делилось между ними (при этом размер наследства каждый раз сокращался), или владение переходило к одному сыну, в то время как другие должны были позаботиться о себе сами. Высокие цены на сельскохозяйственную продукцию оправдывали обработку земли, не входившей ни в чьи владения, но ХVII столетии в большинстве районов такой земли осталось мало. Выходом из положения было освоение земли в лесной зоне и в Фенландах, где, однако, климатические условия (морские наводнения и зимние дожди) ограничивали ее использование. Проблема заключалась в том, что осушение болот или вырубка леса требовали определенных финансовых затрат, которые вполне могли не окупить себя, к тому же из-за этого нарушался привычный образ жизни местных жителей. Снова правительство оказалось перед выбором между увеличением сельскохозяйственной продукции и соблюдением интересов тех, кто проживал на данной территории.

В связи с ростом населения усиливалась проблема безработицы. В начале ХVII в. широкое распространение получила неполная занятость населения. Сельское хозяйство оставалось основным источником рабочих мест, но работа на полях являлась сезонной, и сотни людей имели возможность трудоустроиться только на полгода. Однако так как работники всегда требовались, а их труд оплачивался дешево, так как производство основывалось по большей части на физической рабочей силе и, наконец, ввиду нехватки сырья развитие «промышленности» происходило в сельских коттеджах и в их служебных постройках. Для одних (особенно это касалось металлообработки и строительства) «мануфактура» являлась главным источником дохода, для других (занятых, например, в текстильном ремесле) она могла быть как главным, так и второстепенным источником дохода. Текстильная «мануфактура» получила наибольшее развитие. По всей Англии в этой отрасли было занято 200 тыс. рабочих, особенно на юго-западе, на востоке и в районе Пеннинских гор. Однако состояние данной отрасли оставалось крайне неустойчивым из-за высоких цен на продукты, которые ослабляли отечественный рынок, а также из-за войны и конкуренции, которые сокращали зарубежный рынок в начале ХVII в. Десятки тысяч семей не могли свести концы с концами. Безденежье делало их особенно уязвимыми перед лицом несправедливости, беспомощности или смерти. Возникло хроническое состояние «неполной занятости» – сложная проблема слишком многих людей ввиду нехватки работы с полной занятостью.

В Элденхэме (Хартфордшир) примерно каждая десятая семья нуждалась в постоянной помощи, а затем каждая четвертая семья стала нуждаться в пособии или в разного рода помощи (дрова либо одежда). Многим семьям, чтобы поддерживать свое существование, приходилось воровать дрова и собирать дикорастущие фрукты и овощи. Иногда им оказывали помощь местные благотворительные общества. Это явление получило название «кустарной экономики». В результате многие мужчины и женщины уезжали в города, прежде всего в Лондон, где легче решать проблемы такого рода. В городах можно было найти случайную, не требовавшую квалификации работу; но во время спада экономики или неурожая исчезала и эта возможность. Высокие цены на продукты уменьшали спрос на остальные товары и, соответственно, доход у людей, занятых в других отраслях. У самых нуждавшихся имелось меньше всего шансов найти работу. Правительство было вынуждено принять меры, чтобы выйти из этого положения. Оно приняло дополнительный свод законов о перемещении граждан, о строительстве домов и о развитии внешней торговли. Таким образом, из-за роста населения у правительства появились новые заботы, которые, очевидно, были не по силам правящей верхушке. Те, кто производил и продавал продукты питания, те, кто, пользуясь охватившим страну голодом, повышал арендную плату и пошлины, и, наконец, те, для кого сложное и нестабильное положение рынка являлось, источником работы (преимущественно юристы), – все эти люди хотели получать по результатам своей деятельности; другие ожидали, что король как-то смягчит результаты коренных перемен. Проводя активную экономическую политику, правительство всегда оказывается между противоборствующими сторонами. Поэтому нет ничего удивительного в том, что королевская власть потеряла доверие к себе.

Напротив, в конце ХVII в. эти проблемы утратили свою актуальность, если не исчезли вовсе. Некоторое снижение роста населения облегчило положение. Большое значение имело повышение производительности сельского хозяйства. Характер и масштабы изменений, происшедших в сельском хозяйстве в ХVII в., до сих пор не ясны. Тем не менее не остается сомнений, что начиная с 70-х годов ХVII в. Англия, которая до этого закупала зерно, теперь стала его вывозить; правительство учредило специальные премии, для того чтобы избытки не хранились. Такой примечательный поворот событий отчасти объясняется тем, что все большая территория подвергалась вспашке, отчасти – тем, что осваивались новые земли и использовались новые методы орошения. Существенную роль сыграли также новые способы ведения хозяйства, которые заметно подняли урожай. Чередование различных сельскохозяйственных культур по полям и во времени, широкое использование удобрений позволили увеличить урожай зерна и численность поголовья скота. Эти методы преобразования сельского хозяйства, применявшиеся вплоть до начала XIX в., были известны еще в 1660 г.; по большей части они разработаны и испытаны в Нидерландах. Вопрос в том, насколько быстро их взяли на вооружение. В сельском хозяйстве Англии преобладал непреклонный консерватизм, особенно среди йоменов; здравые идеи соседствовали со многими предрассудками; наиболее эффективные методы предполагали значительное усовершенствование пользования землей, а подчас и существенные материальные затраты. В начале ХVII в. самые распространенные нововведения были направлены не на повышение урожайности, а на использование излишков, особенно промышленных культур, таких, как табак, тутовое дерево (для разведения шелкопряда), а также культур для производства красящих веществ. Только когда благодаря снижению численности населения увеличились доходы и понизились цены на зерно, вместо главенствующего стремления пустить в оборот как можно больше товара и земли фермеры стали уделять внимание повышению производительности. Изменились также условия сдачи земли в аренду, что стало приносить большую выгоду владельцам земли. Освоение новых земель тоже оставалось важным условием ведения хозяйства. Так или иначе, вмешательство правительства в торговлю зерном становилось все менее необходимым.

В 1600 г. Англия состояла из ряда экономически вполне самодостаточных регионов. Проблемы с кредитом и распределением затрудняли обмен товарами между регионами. Многие торговые города, в том числе центры графств, были основными местами реализации продукции данного региона. Так было до 1690 г. Англия давно являлась самой крупной свободной торговой зоной в Европе; если бы Корона в то столетие проявила больше заинтересованности, могла бы быть достигнута или приближена полная интеграция Ирландии и Шотландии в единую таможенную зону. Однако этого не произошло вследствие узкого своекорыстия лоббистов в Палате общин, особенно в первое десятилетие и в 60-х годах ХVII столетия. В Англии не было места, удаленного от моря более чем на семьдесят пять миль, а в результате развития речного судоходства к 1690 г. осталось мало мест, удаленных от судоходных рек более чем на двадцать миль. Постепенно формировалась единая национальная экономика. Теперь регионам не надо было вести борьбу за выживание, занимаясь производством низкокачественных продуктов на неплодородной почве и при неблагоприятном климате. У каждого из них выделилась своя специализация в зависимости от особенностей почвы и климатических условий, стал осуществляться обмен на излишки продуктов других регионов. Например, в Кенте начало развиваться садоводство.

Подобная ситуация складывалась и в промышленности. Этому способствовала революция в области розничных продаж; начинался век торговли. В торговых городах существовали ряды, где хозяева или торговцы раскладывали товары, которые они вырастили или изготовили. К 1690 г. в большинстве городов, даже самых небольших, имелись магазины в современном понимании этого слова, т.е. это были места, где не только размещали товары данного региона, но и продавали другие необходимые товары, которые привозили из разных мест. Примером тому может служить магазин Уильяма Стаута Согласно хронике, этот торговец в 80-хгодах ХVII в. снимал в Ланкастеpe магазин за 5 фунтов в год. Он ездил в Лондон и Шеффилд и закупал товары общей стоимостью свыше 200 фунтов; платил частично наличными (наследство от отца), частично брал товары в кредит. Вскоре Стаут стал делать закупки по всему миру и привозить в Ланкастер и прилегающие районы самую разнообразную продукцию: сахар из Вест-Индии, табак из Америки, скобяные изделия из Западного Йоркшира. Города становились центрами распределения продукции со всего мира, и люди съезжались в большие города, где выбор был разнообразнее, в то время как малые населенные пункты оставались в стороне от этого процесса. Поэтому в ХVII в. рост городов происходил в крупных торговых районах. Численность населения примерно двадцати городов, которая уже составляла в среднем 10 тыс.. человек, еще более возросла, в то время как население других городов уменьшилось. Отдельные центры мануфактур (Бирмингем и Шеффилд – металлообработка, Манчестер и Лидс – текстиль, Четхэм – кораблестроение) стали наиболее крупными городами. Но в число этих двадцати крупнейших городов в 1690 г. входили те же города, что и в 1600 г. Все они располагались на морском побережье или по берегам судоходных рек.

Таким образом, большие города процветали благодаря развитию торговли. Однако многие из них, особенно столицы графств, были не только центрами торговли товарами – они становились также центрами рынка услуг. Магазины и то, что столицы графств являлись местным и административными центрами, в которые постоянно приезжали сотни людей на заседания местных судов, способствовали развитию сферы услуг и отдыха. Дворяне и преуспевающие землевладельцы приезжали в город по делам или за покупками, за консультацией юриста, врача или агента по продаже недвижимости; они привозили свои семьи и участвовали в общественных мероприятиях: ходили в театры и на концерты. Начинался век курортов и центров отдыха.

В середине XVII столетия в самом большом городе Франции – Париже проживало 350 тыс. человек. Второе и третье места занимали, соответственно, Руан и Лион с населением 80-100 тыс. человек. В Европе было только пять городов с населением более 250 тыс. человек, но больше чем в сотне городов население составляло 50 тысяч. Однако в Англии население Лондона в 1640-1660 гг. намного превышало полмиллиона человек; население же Ньюкасла, Бристоля и Нориджа, которые соперничали за второе место, едва достигало 25 тысяч. Лондон был больше, чем следующие по численности населения 50 городов вместе взятые. Нельзя не прийти к выводу, что Лондон рос за счет других городов. Он полностью контролировал торговлю с заокеанскими странами и – как следствие – первые банковские и финансовые операции; в результате большинство морских путей проходило через Лондон. В XVII в. он был центром торговли «реэкспорта» (ввоз из колоний сырья, например сахара или табака, для обработки и поставки в страны Европы). В Лондоне располагалось правительство, он являлся средоточием законодательной и политической власти. Пока сельскохозяйственные районы Англии жили за счет того, что поставляли продовольствие в столицу, рост других городов замедлился. К 1640 г. 10% всех англичан жили в столице, из них шестая часть прожила там половину жизни. К 1690 г. сто самых богатых жителей Лондона были среди самых богатых жителей Англии. Богатство больше не являлось преимуществом землевладельцев.

Так как товары свободно распространялись по стране, жители могли оставаться на одном и том же месте. До и после гражданской войны более двух третей англичан заканчивали жизнь не там, где они родились. Вместе с тем большинство из них не уезжало далеко, а оставалось в пределах одного графства. Можно выделить два вида миграции. Первый составляли молодые люди, которые уезжали с целью учиться или снять ферму в аренду. Такое переселение в течение всего века оставалось локально ограниченным (кроме приезда людей со всей страны в Лондон на учебу). Во втором случае отправлялись в путь те, кто не мог найти работу; эти люди часто уезжали далеко в надежде устроиться хоть где-нибудь. Такое перемещение населения было характерно скорее для первой половины века, чем для второй, отчасти из-за того, что замедление роста населения и развитие экономики открывали возможность найти работу у себя дома, отчасти вследствие того, что улучшилось отношение к дееспособным безработным, а отчасти в результате принятия жестких законов о поселении, которые препятствовали миграции. В 1662 г. Парламентский акт дал констеблям и надзирателям право налагать взыскания на тех, кто переезжал из прихода в приход в поисках свободной земли для постройки коттеджей.

В XVII столетии впервые в истории Англии больше людей выехало из страны, чем приехало. В течение столетия почти полмиллиона жителей, преимущественно молодые мужчины, эмигрировали через Атлантику. Самая большая группа отправилась в Вест-Индию; другая, также значительная, – в Виргинию и католический Мэриленд, и гораздо меньше людей отправилось в пуританскую Новую Англию. Уровень эмиграции изменялся, и, скорее всего, он достиг своего пика в 50-60-х годах XVII в. Для многих покинувших страну поиски работы и лучшей жизни явились основной причиной отъезда. Однако для достаточно заметного меньшинства превалировала идея свободы от религиозного преследования и надежда на то, что они смогут основать церкви и почитать Бога согласно своей вере. Возросло число тех, кого вывезли насильственным путем в наказание за преступления или просто за бродяжничество (особенно в 50-х годах XVII в.). Помимо переселения за Атлантику определенное число граждан пересекло Ла-Манш и обосновалось в Европе. Очевидно, по большей части это были выходцы из католических семей, которые уезжали из-за своих религиозных убеждений или поступали на военную службу по найму. Сказанное относилось и к младшим сыновьям протестантов. Сотням из них было суждено вернуться, чтобы участвовать в гражданской войне в Англии. Таким образом, если в ХVI в. Англия была известна как пристанище для религиозных эмигрантов, то в следующем веке в Европу и Америку переселялись религиозные эмигранты из Англии. В начале XVII столетия в страну приезжало гораздо меньше людей, чем в последние десятилетия. Значительное число иммигрантов составляли евреи, которые стекались сюда после того, как кромвелевский режим отменил все препятствия к их поселению, а также французские гугеноты, бежавшие от преследований Людовика ХIV в 80-х годах XVII в.

Все меньше людей обосновывались далеко от места своего рождения. Однако люди больше ездили по Англии. Число разносчиков, возчиков и других людей, занятых подобным образом, возросло в три-четыре раза. На столько же увеличился объем морской торговли. На дорогах можно было встретить множество мелких торговцев с газетами, трактатами, календарями, сказками и брошюрами, содержавшими народную мудрость, разносчиков с разными безделушками и бродячих актеров. Если раньше пивная противопоставлялась другому общественному центру сельской жизни – приходской церкви, то теперь это заведение скорее стало ее полноправным соперником в деле распространения новостей и формирования народной культуры. В начале ХVII в. национальные и региональные власти беспокоились прежде всего о том, чтобы ограничивать и так недостаточное количество ячменя, используемого для производства пива; в конце века пивные привлекали внимание правительства главным образом как потенциальный источник мятежа.

За столетие с 1540 по 1640 г. грань между богатыми и бедными стала более размытой. Самые богатые люди в королевстве получали доход главным образом от ренты и государственной службы, но зарабатывать деньги таким путем было крайне трудно в условиях инфляции: этому мешала традиция долгих сроков аренды и фиксированной платы, а также постоянно меняющаяся «входная плата» – платежи, производимые при передаче арендованных земель в другие руки. Осмотрительные землевладельцы могли справиться с инфляцией, но многие не были осмотрительными. Точно так же для тех, кому фермы или предприятия не приносили достаточного дохода, повышение (или, что хуже, колебание) цен на продукты питания было серьезным ударом, в то время как перегруженность рынка труда и снижение заработной платы создавали большие проблемы для бедняков. Увеличивалось число безземельных работников и крестьян. В наиболее выгодном положении оказались средние слои населения – фермеры и торговцы. Если у них оставались излишки продукции, они могли продать их по повышенным ценам и продолжить производство с помощью дешевой рабочей силы. Они могли также давать в долг своим более бедным соседям (в то время не было ни банков, ни бирж, ни акций, ни строительных обществ) и наживаться на этом. Они все больше вкладывали капитал в землю, предпочитая расширять масштаб своих операций, нежели концентрироваться на повышении производительности труда. Многие из тех, кто преуспел в землепользовании, пополнили ряды мелкопоместного дворянства.

В Англии ХVII в. только два класса населения имели «социальный» статус – джентри и пэры. Все остальные имели «экономический» статус и выполняли экономические функции (земледельцы, сапожники, торговцы, юристы и т. д.). По-другому обстояли дела с пэрами и джентри. Они стояли особняком по отношению к иным слоям общества и считались благородным сословием. Пэры и дворяне назывались благородными, остальные – неблагородными или чернью. Такое отношение отчасти основывалось на феодальных и рыцарских традициях, согласно которым король жаловал землю за военную службу. Эти обязанности давно исчезли, но представления о том, что владение землей и «манором» дарует статус и «честь», подкреплялись теперь аристотелевскими идеями об обязанностях гражданина, адаптированными к английским условиям. Дворянин, или аристократ, рождался для того, чтобы управлять. Он был независим и не должен был работать, он получил состояние, не приложив к этому никаких усилий, и не знал нужды; и у него было время, чтобы посвятить себя искусству политики. Он был независим в своих суждениях и умел принимать решения. Не все дворяне занимали посты, которые требовали таких качеств (мировой судья, шериф, командир ополчения (militia), старший констебль и др.). Но все они имели возможность служить, управлять. Джентльмену полагалось быть гостеприимным, щедрым и справедливым. Он отличался от своего соседа по поместью, йомена, не только богатством, но и мировоззрением. У мелкопоместных дворян (джентри) и йоменов были такие же доходы. Однако они жили разной жизнью: джентльмен сдавал свои земли в аренду, дорого одевался, читал по-латыни; йомен был рабочим фермером, одевался просто и писал по-английски. К 1640 г. насчитывалось примерно 120 пэров и 20 тыс. джентри, т.е. двадцатая часть всего взрослого мужского населения. Из соображений сохранности земли и дохода с нее дворянский титул могли получать только землевладельцы; зажиточному торговцу или ремесленнику, даже если его доход был больше, чем у многих дворян, и он исполнял определенные обязанности в составе местного правительства, в дворянском титуле отказывали. Он должен был работать, от этого зависел его доход. Младшие сыновья дворян, обучавшиеся праву или торговле, свой титул не сохраняли. Однако они приобретали профессии, посредством которых их сыновья могли вернуть его. У богатого купца или юриста была возможность купить поместье и обосноваться в нем в конце жизни.

В конце ХVII в. этот порядок вещей изменился. Теперь обстоятельства сложились не в пользу крупных фермеров: они облагались налогами в больших размерах, им приходилось больше платить за труд наемным рабочим, их доход уменьшился; они могли поправить положение, вкладывая значительные суммы в создание более высокоразвитого производства, но у крупных землевладельцев для этого было больше возможностей. Теперь мало кто из йоменов поддавался соблазну стать дворянином, а многие мелкопоместные дворяне прекратили бесплодные попытки делать вид, что они преуспевают. С другой стороны, специалисты в своем деле, торговцы и губернаторы городов все увереннее заявляли о себе как о равных дворянам и в знак уважения получали их титул. Для того чтобы осуществлять это без предварительной покупки земли, понятие знатности было расширено. Такая новоявленная знать обретала все большее уважение и признание, даже среди герольдов. Однако многие дворяне не признавали ее и яростно защищали титул, которым так дорожили. Обесцененному понятию «джентри» они противопоставили другое понятие, которое возвращало им их уникальность и значимость: они стали называть себя сквайрами, а свой круг – «сквайерархией».

За столетие с 1540 по 1640 г. произошло усиление среднего класса общества за счет низов и отчасти за счет верхов. После 1640 г. для бедных съемщиков жилья наступило некоторое облегчение, в то время как возросли затруднения у крупных фермеров и мелких арендаторов. К 1690 г. стали появляться люди, чьи интересы, богатство и власть простирались намного дальше пределов их поместий. Они вкладывали капитал в торговлю, в освоение природных ресурсов страны, а также предоставляли займы правительству, способствовали развитию сельского хозяйства и сдавали землю в аренду. Они проводили в городе не меньше времени, чем в своих поместьях, и чувствовали себя так же свободно в окружении богатой элиты Лондона, как и с сельскими соседями. Они образовали космополитическую культурную элиту, состоявшую из людей очень высокого достатка, включая многих пэров, но не ограничивавшуюся ими. Этот новый феномен был осознан уже в то время и нуждался в обозначении, в общественно признанном наименовании. Эти люди стали называться аристократией (термин, доныне сохраненный главным образом политическими мыслителями, как и термин «демократия», но мало употребляемый при социальном анализе). Изобретение понятия «сквайр» и приспособление слова «аристократ» дают нам достаточно наглядную картину развития общества в конце ХVII в. Объединение города и деревни, распространение городских ценностей и веяний, плавное развитие экономики и изменчивость общества – характерные черты того времени. К 1690 г. в Англии сложилась элита, доступ в которую посредством богатства и власти не был ограничен архаичными идеями о привилегиях и культом чистоты рождения, как в большинстве стран Европы.

 

Правительство и закон

 

Правительства Стюартов имели слабое представление об этих структурных изменениях и еще меньше возможностей повлиять на них. Им не хватало средств, чтобы удовлетворить те запросы и оправдать те ожидания, которые были у большинства населения по отношению к королю и у короля по отношению к себе.

В распоряжении королей были ограниченные финансовые и бюрократические ресурсы. Яков I получил в наследство состояние в размере 350 тыс. фунтов стерлингов в год. К концу 30-х годов ХVII в. оно возросло до 1 млн фунтов стерлингов в год, а к 80-м годам – до 2 млн фунтов стерлингов. Это значительное увеличение. Следовательно, на протяжении всего ХVII в. у Стюартов было достаточно средств на проведение своей политики в мирное время. В течение века государственный доход с королевских земель снижался, пока не стал лишь незначительной частью доходов короля. Теперь доходы в казну поступали главным образом как результат налогов с торговли – таможенных пошлин на ввоз и вывоз товаров из страны и акцизных пошлин, а также налогов на продажу основных потребительских товаров (особенно пива!). Во время гражданской войны и междуцарствия (когда большую часть доходов составляли налоги с имущества) прямое налогообложение сыграло решающую роль в бюджете. В 1603-1640 и 1660-1689 гг. в казну таким образом поступало лишь около 8% всех доходов, определенно меньше, чем в XIV и XVI вв. Отчасти это отражает административные проблемы, которые препятствовали справедливому распределению налогов.

Расцвет торговли, особенно с 1630 г., явился самой существенной причиной значительного роста доходов Короны (намного превышавших инфляцию), которые способствовали тому, что из всех династии Европы у Стюартов было меньше всего долгов. И Яков I, и Карл II не отличались экономностью, они часто с излишней щедростью покупали верность подданных. Однако проблемы Стюартов явственно обозначились уже при Елизавете. Во всей Европе в XVI-ХVII вв. правители под угрозой иноземного вторжения создавали новые формы налогообложения, которые впоследствии сохранялись. К такой уловке вынужден был прибегнуть и Вильгельм III в 90-х годах ХVП в., когда Англию осаждали деспотичный Людовик XIV и фанатик Яков II. Поскольку Стюарты никогда не оказывались перед лицом настоящей опасности вторжения, у них не было достаточного оправдания жестких денежных нововведений. У Елизаветы I имелась прекрасная возможность для этого в годы Армады, но она была слишком стара, консервативна и занята другими делами. Вместо этого в ходе участия в войне королева стала продавать землю. Хотя в результате положение Якова I и Карла I не стало сложнее, чем можно было бы подумать, это повлекло за собой одно немаловажное последствие: короли стали делать займы.

Стюарты постоянно располагали достаточным доходом и стабильным бюджетом. Они являлись практически единственной династией того времени, всегда готовой платить по долгам; только один раз, в 1670 г., они были вынуждены отложить выплату процентов со ссуды. Однако у них никогда не хватало денег для успешного ведения войн. Ввиду того что в течение всего столетия вплоть до 1689 г. никто не угрожал Англии нападением и не объявлял ей войну, это не являлось серьезной проблемой. Англия вела войны с Испанией (1624-1630), Францией (1627-1630) и Нидерландами (1651-1654, 1665-1670, 1672-1674), но она всегда выступала в качестве агрессора. Нельзя сказать, что те, кому эти войны были выгодны, не достигли своих целей; по причине взаимных уступок никто не проиграл. Борьба за колонии (в Южной Азии, в Африке, в Северной, Центральной и Южной Америке) усиливалась, никто не хотел оставлять свои территории, и освоение новых земель неуклонно продолжалось. Вооруженные конфликты в Европе были признаны бесплодными, они приводили только к истощению военно-морских ресурсов, что, в свою очередь, препятствовало развитию флота. В 1689 г. британский флот не уступал голландскому и французскому, а за время войн следующих 25 лет он стал самым сильным в Европе. Для страны, которая не могла позволить себе проводить активную внешнюю политику, Англия в течение этого столетия существенно улучшила свое положение в мире.

Королевство не обладало развитой силовой структурой: отсутствовала постоянная армия и полицейская организация. Даже гвардейские полки, охранявшие короля и исполнявшие церемониальные функции, были сформированы уже в период Реставрации. В 1603-1640 гг. количество людей, находившихся на военной службе у короля, исчислялось не тысячами, а десятками. После 1660 г. на постоянной военной службе в Англии состояло уже около 3 тыс. человек и еще больше в Ирландии и Танжере (который перешел к Карлу в качестве все время приносившего беспокойство приданого его португальской жены). Несколько тысяч англичан, служивших в голландской и португальской армии, могли быть вызваны на родину в случае необходимости. Однако в самой Англии присутствие армии не было заметно, и, не считая борьбы с незаконным выращиванием табака на западе страны и периодических облав на еретиков, ее роль сводилась к минимуму вплоть до правления Якова II.

Это не было, конечно, последствием гражданской войны. В самый разгар конфликта, в 1643-1644 гг., на военной службе находилось около 150 тыс. человек (каждый восьмой взрослый мужчина). В конце 40-х годов XVII в. их число сократилось до 25 тысяч. Оно снова возросло до 45 тыс. во время третьей гражданской войны, которая велась против молодого Карла II и шотландцев (1650-1651), затем упало до 10-14 тыс. и оставалось примерно таким же в течение последних лет десятилетия (хотя в отдельные периоды в Шотландии и Ирландии служили, соответственно, от 18 до 40 тыс. человек). Военные гарнизоны находились на всей территории Англии. В Лондоне присутствие военных было весьма заметным, солдаты численностью примерно 3 тыс. человек занимали все общественные места (в том числе собор Св.Павла, неф которого приспособили под казармы). Военные часто вмешивались в дела местной администрации (прежде всего в дела Церкви). В то же время армия была единственным гарантом правительств республиканского меньшинства, а также источником недовольства, которое в течение долгого времени препятствовало принятию идеи цареубийства и революции широкими слоями населения.

На протяжении остальной части столетия главной силой, отражавшей нападения и подавлявшей восстания, была не постоянная, а милиционная армия: недостаточно хорошо подготовленные и вооруженные, подчас весьма плохо организованные оборонительные силы на местах, собранные и возглавляемые представителями местного дворянства, назначенными Короной, но не подчиненными ей. Они участвовали в активных военных действиях или в перестрелках и разделяют лишь часть военных успехов 1642-1645 гг.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.