Сделай Сам Свою Работу на 5

Количество задержанных наркоторговцев в результате операций, проведенных Фондом совместно с сотрудниками милиции за 2000 — 2003 гг.





С кем проводилось задержание
УБНОН
ОБНОН, ГОМ и ОУР Верх-Исетского РУВД
ОБНОН Ленинского РУВД
Госнаркоконтроль - - -
ОБНОН, участковые, ОУР, ГОМ и ГАИ Кировского РУВД
ОБНОН и ОУР Орджоникидзевского РУВД
ОБНОН Железнодорожного РУВД
Участковые и ОБНОН Октябрьского РУВД
ОУР г. Верхнеяя Пышма - - -
ЛОВД СУВД
ОУР и Госнаркоконтрольг. Первоуральска - - -
ОРБ СУВДТ
ОБНОН и ОУР г.Кировграда
ОБНОН г. Ревды - - -
ОУР Тагилстроевского РУВД и ОБНОН г. Нижнего Тагила - - -
ОБНОН г.Березовского - - -
ОБНОН г. Алапаевска - - -
ОБНОН г. Камышлова - - -
Белоярский РОВД - - -
ОМОН ГУВД - - -
ОБНОН Чкаловского РУВД
Всего 420*

* В некоторых операциях одновременно принимали участие сотрудники разных подразделений, поэтому простой арифметический подсчет цифр в колонке даст другой результат.



 


УБНОН работал только до апреля. Вообще, если бы Управление по борьбе с наркотиками не разогнали и не мешали бы Дружинину работать, то за этот год можно было бы наркоторговцев в Екатеринбурге додавить. Но даже в этих условиях УБНОН под руководством Дружинина успел сделать много.

В 2003 году мы наконец-то хлопнули цыгана-оптовика Петыру (Петра Базылеева), Оксану Базаревич — крупнейшую наркоторговку г. Кировграда, и вообще очистили Кировград. Поймали непотопляемого Рыбу (Андрей Одинцов), добили клан цыган-наркоторговцев Николаевых: старшего Александра и двух его дебильных сыновей Федю и Пашу, причем Паше в очередной раз запихали наш многострадальный телевизор. С УБНОН закрыли крупнейшего оптовика Абдуллу (Абдулмаджид Шарипов), а его старшего товарища подполковника милиции Даврона Хусенова в конце декабря приделали фээсбэшники.



В конце декабря Челябинские фээсбэшники провели проверочную закупку и задержали наркокурьера. Героин на протяжении нескольких лет он покупал у подполковника милиции Даврона Хусенова. У Хусенова провели обыск в его гигантском особняке в Верхней Сысерти. В машине обнаружили еще 11 кг героина. Задержан Хусенов, его жена и его брат.

О Хусенове мы знали уже несколько лет. От него торговала куча таджиков. Таджики Хусенова боялись и уважительно называли полковником. Мы передавали информацию о нем во все инстанции. Никто не реагировал. Несколько лет назад случился скандал на таможне, когда пропали 58 тысяч долларов, которые Даврон Хусенов передавал в Таджикистан за проданный героин. Об этом была написана статья в газете «Подробности». В это время Хусенов работал в ж/д РУВД опером по тяжким преступлениям. Его хотели уволить. Но по нашей информации за него заступилось высшее руководство, в частности генерал-лейтенант Красников, и Хусенова перевели подальше с глаз в Орджоникидзевский ГОМ. На самом деле Хусенов ни от кого не прятался. Строил дом, гонял на джипе, у него была своя банда, торговали наркотиками. Как вы считаете, могло ли руководство ГУВД области не знать, чем он занимается?! Как вы думаете, кому он отдавал долю с наркоторговли, чтобы его не трогали?

Надеемся, что следующим фээсбэшники приделают Назира Салимова. Если мужики, то сделают. Согласны?

Из тех, кто был в розыске, поймали подлого Аскара, Веру Золотозубку и многих других.

А всего в этом году мы провели 420 успешных задержаний. А если бы нам не мешали, сделали бы вдвое больше. А вообще, был шанс в этом году добить основных наркоторговцев. Просто на их стороне совершенно неожиданно выступили правоохранительные органы, всякие тарановы, качановы, платоновы, филипповы, красниковы и им подобные. Хотя почему неожиданно?..



Судебные процессы

В этом году в целом все суды работали очень достойно, за исключением нескольких досадных случаев, о которых не хотим писать. Считаем, что наши судьи самые лучшие в нашей стране.

В прошлом году было 412 осужденных, из них наших — 207.

В этом году всего 310 осужденных, из них наших — 249. Таким образом, 80% осужденных за наркоторговлю в городе были задержаны в ходе фондовских операций. Кроме этого, 25 судов по наркоторговцам, задержанным в наших операциях, состоялось в Свердловской области (Кировград, Новоуральск, Пышма, Ревда, Сысерть).

Впечатляет?

Среди осужденных такие красавцы, как цыгане Яловские, Николаевы, оптовик Абдулла Шарипов (10 лет) и многие другие.

Филиалы фонда

Хорошо работали Кировградский, Новоуральский и Алапаевский филиалы. Во всех этих городах ситуация благополучная. Открывается филиал в Твери. Там просто беда.

Реабилитация

На сегодня в реабилитационных центрах находится 81 человек, из которых 57 парней, 11 девчонок и 13 маленьких. Еще летом парней было 150, а девчонок — 40.

Представляете, скольких людей эти тупые «освободители» лишили шанса стать нормальными?

Анкетирование

В декабре мы провели очередное анкетирование среди наших реабилитантов. Подобное анкетирование мы проводили в начале 2002 года. Данные несколько отличаются. Например, стало гораздо меньше «винтовых» наркоманов.


Количество сообщений, поступивших на пейджер 002, абонент «Без наркотиков», с информацией о наркоторговле за 2001 — 2003 гг.

Район
Кировский
Орджоникидзевский
Чкаловский
Ленинский
Верх-Исетский
Октябрьский
Железнодорожный
Всего

 

У нас произошли перестановки. Президент Фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман стал депутатом Государственной Думы. Президентом Фонда был выбран Андрей Кабанов.

В настоящее время мы переживаем тяжёлые времена. Фонд пытаются разгромить. Работают против нас УБОП, окружная милиция, городская милиция и др. Наркоторговцы счастливы. Но ничего. Видели и не такое. Переживём.

Огромное спасибо всем добрым людям за поддержку!

Эпилог


Историю вспомнил. Цирк полон. Объявляют: «Уважаемая публика! Сейчас перед вами выступят воздушные гимнасты Ивановы». Голос с галерки: «А, знаю этих — пидорасы!» — «А теперь перед вами выступят конные джигиты Турабековы!» Голос с галерки: «Эти тоже пидорасы!» Все в недоумении. Выходит шпрехшталмейстер: «А сейчас мы покажем вам смертельный номер — прыжок из-под купола цирка головой в арену!» Раздается барабанная дробь. Публика затихает… И вдруг истошный голос с галерки: «Эй, куда вы меня тащите, пидорасы?!»

История поучительная, конечно. Но что теперь, молчать, что ли?!

Август начинался замечательно. Ждали праздник. Фонду 4 года. Девчонки готовили концерт. Разучивали танцы и пели частушки. Репетировали каждый день. Ну, а мы, как обычно, работали.

Звонят мне из одного РУВД: «Женя, привет! Что делаешь?» — «Да вот, — отвечаю, — бюллетень пишу. Мы тут с вами хорошо поработали. Сделали кучу сбытов за месяц. Кроме нас с вами, никто в городе не работал. Хочу об этом написать». Начальник озадачился: «Слушай, Женя, когда будешь писать про нас — хвалить не надо. Лучше напиши, что мы все… пидорасы!» — «Ты заболел, что ли? Зачем? Я вас уважаю. Вы не боитесь работать. Мы столько вместе сделали!» — «Ну я тебя прошу, напиши, что мы все пидорасы!» — «Зачем?!! Ведь это будут читать люди, может быть, ваши жены, когда-нибудь ваши дети? Что они подумают?!» Он смеется: «Зато мы будем на хорошем счету у Филиппова!» — «Ты что, серьезно?» — «А ты сам не видишь? Всех порядочных мужиков душит, а за пидорасов держится до последнего. Один Назир чего стоит!» — «Слушай, а зачем ему это надо?» — «Не знаю, человек такой».

Весь разговор. Добавить нечего. Этому райотделу снова запретили с нами работать — как, впрочем, и всем остальным. С 2000 года Филиппок всем запрещает с нами работать. Личными указаниями, почему-то устными. Несмотря на эти запреты, мы провели 1300 совместных операций. Так что пидорасы в нашем городе пока еще не все решают. Порядочных людей гораздо больше, с чем всех и поздравляем.

Кстати, о пидорасах...

В октябре 2001 года ко мне в Фонд пришел человек. Передал кучу интересных документов и рассказал, что крупнейший торговец «винтом», организатор всей сети, ныне проживающий во Франкфурте — Сергей Эдигер (в прошлой жизни Лебедев) хочет встретиться с Фондом и поговорить. «И о чем этот пидорас собрался с нами разговаривать?» — спрашиваю. «У Эдигера последнее время появились проблемы. Мешает ему только Фонд. С ментами он все решит, а с Фондом хочет договориться». — «Я бы, — говорю, — конечно, с ним встретился, но только для того, чтобы расколотить ему башку. Чтобы даже мысли не возникало, что с Фондом можно договориться».

Но Варов был другого мнения. К тому времени мы уже понимали, как выглядит эта организация, как происходит распространение «винта», кто основные варщики. Мы не знали, как затаскивают в город порядка 50 кг турецкого эфедрина в месяц, кто прикрывает и как это все координируется.

Варов понял, что, вступив в игру, появляется шанс накрыть всю сеть. Пренебрегать такой возможностью он не мог, поехал на Вайнера, рассказал ситуацию фээсбэшникам, поставил в известность Мильмана, который тогда был старшим следователем в областной прокуратуре. Они все обсудили и решили поймать крокодила на живца. Мы с Дюшей в этом не участвовали.

Был выбран ресторан «Семь сорок» на Первомайской. Договорились о встрече. Задача была сфотографировать Эдигера и записать весь разговор. В зале ресторана каждый квадратный метр был под видеонаблюдением. Сделать это удалось, не согласовывая с владельцем. На переговоры пошел наш Серега. Все было предусмотрено. Просчитали 100 вариантов развития событий, но произошел 101-й! Ни фээсбэшники, ни Мильман, ни Варов и представить не могли, что на встречу вместе с Эдигером и Лебедевым приедут их друзья из УБОП...

Сначала в ресторан осторожно просочился бывший мент из городского ОБНОН (фамилию мы называть не будем, потому что у него есть однофамилец, честный офицер). Потом, осторожно оглядываясь, появился Эдигер. А вокруг ездил Гриня Лобанов (полная машина ментов). Варов наблюдал издалека. С разных сторон велась съемка.

И вдруг как чертики из табакерки в ресторан посыпались убоповцы. И началось: «Стоять!», «Лежать!» и прочие чудеса. Как обычно поступают нормальные офицеры? Сначала бьют, потом сбивают с ног, а потом застегивают наручники. Здесь же все перепутали. На нашего Серегу сначала надели наручники, потом сбили с ног и только после этого начали бить.

Опера, который этим занимался, мы узнали. Это был Антон Качанов, который раньше работал в городском ОБНОН, потом в 1997 году перешел в УБОП и попал в пикантную историю. Нашел на вокзале проститутку в окружении бомжей, бомжей отогнал, проститутку потрахал, а когда пришло время рассчитаться, он, будучи настоящим офицером, просто показал удостоверение. Бомжи лупили его часа полтора, пробили голову и отняли документы. До сих пор вылечиться не может, но остался в органах и демонстрирует карьерный рост. Короче, история скверная. И вот этот недоносок бил нашего товарища.

Привезли Серегу в Кировский райотдел. Выдергивает его из камеры старший опер Кировского РУВД, вальяжный такой, с бородкой. Достает из кармана резиновый член, начинает махать перед носом у Сереги и кричит: «Щас мы этой штучкой тебя оттрахаем. Щас мы прямо в попку тебя оттрахаем. Посмотрим, как тебе понравится». Серега ему говорит: «Ты этот член на работе не оставляй — свои украдут. Я тебе подскажу, где хранить. Надежней будет». «Где?» — спросил капитан. — «Сам догадайся». «Фу, как некультурно», — обиделся старший опер.

Дальше — больше. Отвезли Серегу на ИВС на Фрунзе, 74. Вечером вытаскивают его из камеры в комнату для допросов два человека, оба в кожаных плащах, один из них представился капитаном уголовного розыска Капустиным. Начали они Серегу пугать: «Щас мы увезем тебя в лес и там оттрахаем. И барыг всех соберем, которых вы долбили, и они тебя тоже оттрахают». Просто маньяки какие-то… Серега ему говорит: «Знаешь, есть пословица такая: не хари, Капустин, вые... — отпустим. Не про тебя, случайно?» Короче, диалога не получилось.

В понедельник Серегу освободили. Я пошел к начальнику городской милиции полковнику Шабанову. Порядочный мужик, кстати. Говорю: «Александр Петрович, вы кого понабрали? Один ходит по райотделу с членом резиновым не расстается, другой, в кожаном плаще, разговаривать ни о чем не может, кроме как об этом.

Садомазохисты какие-то. Пусть идут «Казанову»* рекламируют! Хрена ли они в милиции делают? Пусть определятся тогда: офицеры они или пидорасы!» Грустно стало Шабанову…

*«Казанова» — магазин для извращенцев. Продают разные сексуальные прибамбасы.

А перед тем как зайти в кабинет, я встретил Николая Александровича Овчинникова, бывшего начальника УВД Екатеринбурга, а позже депутата Госдумы (ныне начальник ГУБОП МВД РФ). Он был в кожаной куртке и кожаных джинсах. «Николай Александрович, — говорю, — такая перемена». А Овчинников — человек веселый: «Женя, в Москве говорят, если в кожаных джинсах — или байкер, или гомик», — и смеется. Я испугался. «Ой, — говорю, — Николай Александрович, а где же Ваш мотик?..»

10 августа был праздник. Сначала концерт. Девчонки старались вовсю. Народу собралось много. Все хлопали. Потом футбол. А после все собрались на берегу Шарташа. Без охраны. Дюша сготовил плов. Всех угощал. Было человек 400. Собрались бывшие выпускники. К девчонкам приехали родители. Никто не убежал.

Это был хороший праздник. Я видел наших первых парней, которые не колются уже 4 года. Кто-то работает, остальные учатся. Каждый со своей девушкой. Многие не приехали — стесняются. Не любят вспоминать. Тоже понятно. Лишь бы не кололись.

Я ведь помню каждого, каким он к нам попал.

С парнями понятно. Все идет своим чередом. Сейчас важно, чтобы получилось с девчонками.

15-го звонок. «Женя, это соседи. У вас тут захват. Какие-то люди в масках. Все перегородили. Ворвались к девчонкам…» Вот, думаю, сволочи. Ну что им надо?

Едем с Санниковым на Шарташ. По дороге обзваниваю телеканалы. У Санникова с собой камера. Приезжаем. Все заблокировано. Какие-то люди в масках. Карнавал, да и только. «Кто вы, миленькие?» — спрашиваю. Гордый ответ: «Оперотряд при ОБХСС»(?!) — «И что вам нужно?» — «Проводится контртеррористическая операция». — «Вот и чудненько, вот и молодцы. А маски зачем надели?» Молчат. Стесняются, наверное.

А за забором идет работа. Бегают молодые свирепые оперативники, какая-то серьезная толстая тетенька, перепуганные понятые. Из окна дома кричат девчонки: «Они Элю ищут!» Все становится сколько-то понятным. Эля — основной свидетель по делу Назира.

Нас никуда не пускают. Я говорю собровцам: «Парни, пустите. Это наш дом. Мы его купили на свои деньги». Визгливо отвечают: «У богатых свои причуды».

Из дома выпускают доктора Ваймана и медсестру. Они выходят совершенно ошарашенные. Вайман говорит: «Я только приехал, хотел одну девчонку осмотреть, вдруг залетают какие-то идиоты в масках, с оружием. Девчонки перепугались. А они говорят: «Девчонки. Все — свобода! Напишите на Фонд заявление — и можете идти домой. Фига ли вы здесь сидите? На улице погода хорошая, завтра день города. Гуляйте! Только заявление напишите». «И что?» — спрашиваю. «Да ничего, — говорит, — половина пишет, половина их стыдит».

В это время стали собираться журналисты. Приехали с «Четверки», с областного. Никого не пускают, снимать не разрешают. Идет обыск. Девчонок выводят на улицу. Атмосфера накаляется. Но все бы, может, еще обошлось. Звонит Дюша: «Жека, что у нас?» — «Да ничего, — говорю, — освободители напали». «А что им надо?» — «Не знаю». — «Ну, сейчас я приеду». — «Приезжай!»

Приехал Дюша и внес свежую струю. Девчонок собрались увозить. Дюша кричит операм из-за забора: «Парни, куда вы их? Им же сейчас одна дорога — на Щорса. Они же все колоться начнут!» Из двора бодрый голос: «Колоться — это личное дело каждого!» Дюша запрыгнул на дрова: «Ну-ка покажись, псина, кто такой умный! Ой, так ведь это же Антон Качанов, известный покоритель дамских сердец! Так ведь это же тебя, пса, лупили за проститутку на вокзале!» Качанов чуть с крыльца не упал. Вот тебе и сеанс черной магии с разоблачением.

Убоповцы подогнали «Газель» с другой стороны нашего двора, чтобы не светиться перед телекамерами. Кто-то увидел, закричал: «Девчонок увозят!» Дюша побежал на ту сторону, давай их стыдить и обзываться. Ну, правильно, увозят неизвестно куда, неизвестно кто. Они ведь так и не представились. Этих девчонок привезли родители со всей страны. Мы за них несем ответственность.

Гоблины схватились за оружие. Когда я прибежал на ту сторону, Дюше уже выкрутили руки, хруст стоял, все озверели. Всего не расскажешь. Дюшу уволокли. «Куда вы меня тащите, пидорасы?!»

Не буду я про все это рассказывать. Надоело. Пережили, и ладно.

Сидим мы с Дюшей в камере в Кировском. За мелкое хулиганство. Все болит. На улице человек 300. Не расходятся. К нам постоянно в камеру заглядывает кто-нибудь из ментов. «Парни, вы как?» — «Нормально». — «Принести что-нибудь?» — «Да ладно, не надо». — «Вы уж держитесь. Мы все за вас». — «Спасибо, не переживайте». Дюше плохо, вызвали «скорую». Поставили укол, привели обратно. «Дюша, анекдот рассказать? Одного еврея привели с допроса и закидывают в камеру. Упал на пол, застонал. Сокамерники спрашивают участливо: что, больно? Да нет, — отвечает. Не больно. Разве что когда смеюсь…»

Посмеялись. «Жека, ну что этим людям от нас надо?» — «Не знаю, Дюша». Помолчали. «Жека, а я все боялся, что они с перепугу стрелять начнут». Еще помолчали. «Дюша, я знаешь, о чем думаю? Вот мы сидим с тобой в камере, а они вечером приехали домой, поужинали, сняли маски, жены и дети их спрашивают: ну что вы сегодня сделали, как вы с преступностью боролись? Им ведь надо что-то рассказывать…» Еще помолчали. «Жека, прикинь, они ведь обижаются, когда их называют пидорасами…»

Утром нас вывозят на суд. Дюша в больничке, а я сижу в клетке. Полный зал народу. Все не вошли: стоят на улице вокруг здания. Судье Тарасенко звонит Филиппов, и не только. Уговаривают, угрожают, просят. Все понимают, что если нам дадут хотя бы 10 суток, то мы можем не выйти ни через 10 суток, ни через 10 лет.

В зал один за другим заходят убоповцы давать свидетельские показания. Нагло врут. Тупой еще тупее. И не надо меня обвинять в предвзятости. Это не я их на работу принимал. Судья Тарасенко слушал, слушал этот бред, а потом удалился на совещание. Тут я немножко запереживал. Потом судья вышел и сказал, что мы ни в чем не виноваты. Конвой открыл клетку, и меня выпустили. То-то все обрадовались. И я тоже. Особенно за судью Тарасенко. Он оказался мужиком. У пидорасов не пролезло.

Приехал к Дюше в больничку. А у него там собралось друзей человек 30. Причем люди известные в городе. Все не дети — лет по 40 — 50, серьезные мужики. И говорят: «Женька, вы не представляете. Если бы вас закрыли — мы бы людей вывели на улицы. Полгорода бы вышло». Конечно, это очень приятно, что за нас все встали. Ко многому обязывает. С другой стороны, мы-то, когда начинали, тоже ведь полезли не за себя, а за всех.

Государево око

Когда громили Фонд, и эти кадры обошли всю страну, мне позвонил мой товарищ из Москвы: «Что у вас там?» — «Да плохо все, — отвечаю. — Сопротивляемся, но очень тяжело». «Я, — говорит, — вашего полпреда знаю. Давай я ему позвоню, спрошу, что и как». — «Полпред, говоришь? Ну-ну. Полпреды-то откуда берутся? Тут уж как повезет. Кому какого дадут. Нам не повезло. Никакусенький у нас полпред. Но все равно, — говорю, — позвони».

На следующий день связался со мной озадаченный. «Слушай, — говорит. — До полпреда не дозвонился, поговорил с замом. Какой-то Вахруков. Я спрашиваю: что у вас там с Фондом? В Москве все переживают. А он чуть не поперхнулся и говорит: «Дался вам этот Фонд. Там бандиты рынок делят. Не связывайтесь». Весь какой-то зашуганный…»

А я положил трубку и пригорюнился. Вот ведь, думаю, государево око. От полпредства до нас идти — 15 минут. Тебя ведь поставили смотреть. Не слушай врунов. Оторви задницу, дойди и увидь своими глазами. Тебе ведь государю докладывать! А что ты можешь доложить, когда ты не знаешь, что у тебя под носом происходит? А может, ты и не хочешь знать?! А как же ты тогда собираешься государю докладывать? Получается ведь, что ты ему врешь? Или тебя это не пугает?!

Вот приедет барин…

Я думал, что эти умники из УБОП и окружной милиции поймут, что обделались, и на этом все закончится. Ничего подобного. Ровно через две недели, 29 августа, опять в пятницу вечером, когда уже никого журналистов на телеканалах нет, из прокуратуры уже все уехали, к нам уже на Белинского, 19, ворвались дикошарые собровцы.

Может, они не знают, что война кончилась, и остановиться не могут?* С ними хренова куча вежливых следователей и какие-то невнятные опера. Сломали все двери, шмонали до утра. Все пытались найти какой-то подвал и орудия пыток. Изъяли 12 компьютеров, 2 сервера, уничтожили всю нашу базу данных! (Не пугайтесь, у нас все было продублировано.) Восьмером выносили бухгалтерский сейф, чуть не надсадились. (Мы знали, что он пустой, но промолчали.) Нагрузили целый грузовик документами, нашли 10 ржавых патронов от мелкашки, но, самое обидное, изъяли Дюшину саблю, которой он в кино «Нарковойны» махал и кричал: «Смерть барыгам!» В это время вся улица была запружена людьми: наши друзья, родственники, журналисты и просто прохожие. Потом пошел дождь, но все равно до утра никто не расходился.

*Многие за собровцев заступались и говорили: «Парней просто подставили. Они в Чечне воевали». Но за это мы их уважали, что они в Чечне воевали. А за то, что воюют против своего народа, их никто любить и уважать не будет.
Многие могут возразить, что они просто выполняли приказ. Нет проблем. Если ты выполняешь самые подлые приказы — не жди от людей понимания и уважения. Правильно?

Одновременно с этим громили женский центр на Рыбаков, 41. Вели себя нагло, по-хамски. Но в этот раз никого из девчонок увести не сумели. Ушла только Женя Канина. Мы ей дали шанс. Убоповцы его отняли.

Ровно через 3 месяца Канину закрыли за наркоторговлю.

Только мы перевели дух, принялись зализывать раны, 3 сентября собровцы взяли штурмом мужской реабилитационный центр. Оборвали телефоны, обыскивали 7 часов. Просто громили Фонд. Уговаривали всех парней уйти. Уговорили десятерых — остальные отказались. Пятеро из отпущенных пришли домой к одному из них, мать избили и заперли в ванную, отняли последние деньги — около 60 рублей, — и свалили…

К тому времени на нас было возбуждено штук 18 уголовных дел. Вы спросите: за что? Да ни за что.

В пруду тонет человек. Вокруг стоят милиционеры, убоповцы, собровцы, обноновцы и прочий народ и смотрят, как человек погибает. Всем пофиг. В это время к тебе подбегают родители и кричат: «Спасите, пожалуйста, нашего ребенка! Он погибает! Ему никто не хочет помочь!» Ты, рискуя жизнью, бросаешься в воду и с огромным трудом вытаскиваешь человека, который сопротивляется и не понимает, что происходит.

Все, вытащил на берег. Откачал. Тебе радостно — ты спас человека. Родители счастливы. Спасенный доволен.

И вдруг к нему подходят милиционеры, убоповцы, собровцы и прочие наблюдатели и говорят: «Пиши на него заявление». Спасенный удивленно спрашивает: «Зачем? Он же меня спас. Он меня из воды вытащил, когда вы все спокойно наблюдали за тем, как я тону». «А мы видели, как он тебя за волосы тащил, — отвечает толпа милиционеров, убоповцев, собровцев и прочих. — Пиши скорее — нет такого закона за волосы тащить». Спасенный упирается. Тогда собровцы, убоповцы ласково отводят его в сторону и беседуют наедине. После чего спасенный, стараясь не встречаться с тобой взглядом, пишет на тебя заявление, что дескать он не давал тебе согласия на свое спасение и, вообще, тащить за волосы — это истязание. Вы спросите, где были родители? Извините, спасенный — совершеннолетний, и родителей близко не подпустили.

И тут эти милиционеры, убоповцы, собровцы и другие говорят тебе: «Пройдемте!» Ты удивляешься: «Братцы, что происходит? Ведь я же человека спас!» А тебе радостно отвечают: «Извини, ты его за волосы тащил. Ишь, что придумал, закон нарушать!» Они заворачивают тебе руки и волокут тебя в тюрьму.

Теперь вы представляете, в какую ситуацию мы попали?!

Осенью 2003 года в Москве в ресторане я встретился с Овчинниковым. Он мне говорит: «Женя, все ваши проблемы в том, что вы взяли на себя функции государства». Я разозлился и говорю: «Так заберите их обратно. Мне они даром не нужны. Мне есть чем заняться».

Весь город, затаив дыхание, наблюдал за этой войной. Пидорасы окружали. Их было много. У пидорасов есть одна особенность — они быстро сбиваются в стаю.

С августа врагов у нас прибавилось. Против нас, против маленького Фонда, стали работать еще две структуры: целое Управление по борьбе с организованной преступностью во главе с Тарановым и Управление МВД РФ по УрФО во главе с Красниковым*.

*25 августа в УБОП вызывали известного таджикского наркоторговца-оптовика Исматулло Ташрипова по прозвищу Заячья губа и уговаривали написать заявление на Фонд. Сказали, дескать: «Ты же видишь, как они вас, таджиков, поливают. Поговори с соплеменниками, кто Фондом обижен. Может быть, они что-нибудь напишут». Исматулло перепугался. «Я, — говорит, — теперь не наркоторговец. Это я раньше торговал наркотиками. Я теперь мулла». А в середине июля их коллеги из окружной милиции ходили по цыганскому поселку и уговаривали цыган, пострадавших от Фонда, писать на Фонд заявления. Уговорили наркоторговца Махмуда, чей дом мы снесли в 2001 году. Еще согласилась Марина Оглы — дочь Бардиновой Светланы. А вообще, у нас в списке 1300 задержанных наркоторговцев. Если бы убоповцы догадались поработать со списком — на нас бы написали еще 1300 заявлений. Похоже, что они этим и занимаются.

Заходит ежик в аптеку. Строго и сосредоточенно: «Дайте мне 90 презервативов». За спиной «хи-хи-хи!» — две белочки. Ежик внимательно посмотрел на них, повернулся к кассе и говорит: «92».

Совершенно безотносительно.

В ноябре закрыли Лену Гирс (в свое время у Лены сын погиб от наркотиков, она пришла к нам и работала несколько лет). Потом объявили в розыск Максима Курчика — человек, который два года был старшим на Изоплите. Потом, уже в декабре, выбили все двери на Изоплите, постелили всех маленьких и держали зимой на полу полчаса.

У нашего Васи накануне был день рождения. Исполнилось 14 лет. День рождения отмечали. Дюша подарил Васе 500 рублей. Радостный Вася отдал их на сохранение Сане Михайличенко. Утром Саню украли убоповцы. Деньги были при нем. Вася рыдал. Мы дали ему еще 500 рублей. Он немножко успокоился. Вечером Саню отпустили. Надо было видеть, как Вася его встречал! Все закончилось хорошо. Не было бы счастья...

Одновременно с этим ездили по нашим бывшим реабилитантам и уговаривали писать на нас заявление. Представляете, мы в 1999 году подобрали человека полусгнившего, год он прожил у нас, не колется, учится на 3 курсе в институте, а к нему приезжают какие-то уроды из окружной милиции и говорят: «Напиши на Фонд заявление».

На что он им резонно отвечает: «Да вы, никак, говна поели?» А вообще, Платонов* лично опрашивал барыг и уговаривал писать на Фонд заявления. Вот ведь подлый интриган. Как ведь совести хватило! Хотя чего ждать от офицера, который красит волосы?

*Вообще, Платонов раньше жил и работал в г.Чайковском. Еле оттуда свалил при пикантных обстоятельствах. О нем там знают все. Вы, наверное, удивитесь, но по нам действительно работали только подонки, такие как Назир Салимов, Таранов, Тваловадзе, Вася Руденко, Миша Иванов, Антон Качанов и другие. Все порядочные милиционеры отказывались от этой работы под любым предлогом.

Было очень плохо. Не охота вспоминать. Когда стало еще хуже, мы уже просто от отчаяния выставили на форум нашего сайта голосование: «Сумеют ли пидорасы победить Мальчиша-кибальчиша?» и поставили три варианта ответа: не может быть, ни за что, никогда. А вы как считаете?

Скажите, а как мне еще писать? Как мне относиться к этим людям? Мы бросили все дела, мы рискнули жизнью, мы спасали этих несчастных наркоманов и свой город. Мало того, у нас получилось! И когда оставалось только додавить, у наркоторговцев появилась такая поддержка! Как будто из засады выскочили и ударили нам в спину какие-то подлые филипповы, лживые тимониченки, жирные красниковы, никакие воротниковы, жополизы тарановы и прочие помельче…

Я ничего плохого не сделал этим людям! Я вообще не сделал ничего плохого. Я только боролся с наркотиками и наркоторговцами. Скажите, что им от меня надо?! Они пытались меня уничтожить. Они пытались посадить меня в тюрьму. Они оболгали меня везде, где только могли. И вы хотите, чтобы я подбирал слова, когда говорю о них?!

Но, к счастью, повторимся, пидорасы в нашем городе не все решают. В тюрьму посадить нас не удалось, Фонд разгромить не получилось, оболгать не вышло — народ не обманешь. А мы работали. Правда, бюллетени больше не писали — не до этого было.

Как нам удалось выстоять — самому непонятно. Хотя почему непонятно? Мы все делали по-честному, и нам помогали все. За нас молились. Если Бог с нами, то кто против нас? Жизнь показала — сила в правде. Не забывайте, ладно?


Президент Фонда «Город без
наркотиков» Евгений Ройзман

А, чуть было не забыл. Балабека-то приделали. Фээсбэшники — красавцы! И прокурорские молодцы! 5 февраля 2004 году поймали на взятке под видеозапись. Хапнул 200 000 рублей. От цыган. Как он рыдал! Кричал: «Фонд во всём виноват!» Да мы, в общем-то, и не скрываем. Всех предупреждали.

Салимов арестован. Сидит в камере с биотуалетом (параша называется). Мы и не злорадствуем вовсе.

Обращаюсь ко всем путёвым парням нашей Родины…

Знаете, о чем я мечтал все эти годы? Я мечтал о том, что вдруг откроется дверь, войдут могучие мужики, хлопнут уважительно меня по плечу и скажут: «Молодцы, парни. Вы сделали свое дело. Вы навоевались. Отдыхайте. Теперь наша очередь». Клянусь, я заревел бы как мальчишка. Я рыдал бы от счастья, что все уже кончилось, что я остался жив. Я понял бы, вот она — солнечная победа. А мужики смущенно топтались бы рядом и говорили: «Ну успокойся, все уже позади. Мы все видели. Мы верили, что у вас получится. Мы все сделаем. Все будет хорошо…»

Но никто не пришел. Может, и нет никаких могучих мужиков. Похоже, мы остались за старших. И если мы не сделаем, то кто сделает?

Вот и повзрослели.

Фонд продолжает работать.

http://www.silavpravde.ru/nachalo/index.html

«Советник» — путеводитель по хорошим книгам.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.