Замечает вязальные спицы. Берёт их в лапы.

Вячеслав Водяной

ЖКИН НОС

Болото. На этом самом болоте и стоит домик Ёжика. И цвета он такого непонятного, дом-то этот: то ли серого, то ли зелёного… А вот Ёжик имеет внешность многозначительную и выдающуюся, так как имеет он при себе многозначительный и выдающийся нос.

Итак, домик Ёжика. За окном очень сильно шумят Лягушки, и даже, вроде как, музицируют. Ёжик ходит туда-сюда. То вдруг остановится, навострит уши. Прислушается вдруг. То к окошку подбежит. То вздохнёт, то фыркнет (да так страшно!). То сядет на стульчик свой, ножку на ножку закинет, пяточку почешет, да тут же и вскачет с него, со стула своего, как ошпаренный. И опять туда-сюда, туда-сюда… И если бы в доме горели свечи, то непременно все и разом бы потухли от такого его движения.

ЁЖИК. Идёт что ли? А? Нет? Чё? Показалось что ли?.. Да я ж так оглохну совсем! Надоели уже мне эти… эти лягушки, комары ещё… да всякие мошки. До самых уже ушей – надоели! (Чешется.) Нет, вот… и вроде места на мне такого немного, ну, такого! куда укусить-то можно. Так нет ведь, найдут, укусят. Ходишь потом, чешешься весь. И вроде бы сядет на тебя букашка какая. И уже по всему видно, что вот-вот укусит… и ты эдак лапкой-то замахнёшь над нею… И уже вот вроде бы и всё, конец вроде бы. Ан нет! Как в глаза-то ей глянешь… Эх, думаешь, пусть уж ест! Вот и ходишь потом, чешешься весь. А вроде бы и сам виноват. А вроде бы и никто не виноват.

Лягушки запели. Прислушивается к лягушачьему «пению».

Они говорят, что у них рок-группа. Репетиции! Дневные. Ночные. Круглосуточные. Спят они интересно как, по очереди что ли? А мне не слышно, … не слышно того, чего надо. Почтальона не слышно. Ля-ля-ля! Трын-трын-трын! Дын-дын-дын! Ни ума, ни фантазии!!! Уж я-то знаю. У меня – музыкальное образование! (Задумывается. Смотрит на Лягушек. Чешет нос.) А что если он приходил, стучал, а я не услышал? Что тогда? (Лягушкам, в окно.)Да можете вы помолчать хоть мгновение! (С треском захлопывает окно.)

Нет, это совсем невозможно уже терпеть! Это ж рок-банда какая-то!.. Музыкальные террористы! … Неадекватные! (Машет кулачком. Пауза.) А с закрытой форточкой - душно!

Берёт яблоко, откусывает, говорит с набитым ртом.

Я вообще существо вполне, может быть, и порядочное и в меру, может быть, и не злобное. Но мысли у меня уже всякие появляются.

Осторожно подходит к окну, открывает форточку, и кидает яблоко в Лягушек, со всей силы. Прижимается к стенке, у подоконника - мимикрирует.

ЁЖИК. (Хихикает.)Чё?.. Попал?

Музыка прекратилась. За окном раздаются вопли: «Мой барабан! Кто это сделал?»

Попаааал…

Стук в дверь. Ёжик зажимает рот ладошками. Стучат ещё настойчивее и очень требовательно. Ёжик уже почти перестал дышать.

Из-под двери вылезает конверт.

Оно!

Жик ползёт. Нюхает конверт. Открывает. Читает.

Мэ-мэ-мэ… Мэ-мэ-мэ… Ми-ми-ми… Э? Дык-дык-дык… Ой! Что? Как «еду»? Зачем «еду»? (Трогает себя за нос.)Нет!.. Нет! Нет! Нет!

Жик в неком охватившем его отчаянии выбегает прочь. По дороге роняет письмо. Так и лежит оно на полу. Вдруг, откуда-то, со стены, может, появляется Паук. Большущий такой и мохнатый, но по всему видно, что уже очень старый. Хватает этот Паук письмо и уползает к себе на потолок, в угол, что у форточки. Читает.

ПАУК. Святые тараканы… Чего? Чё пишут-то? Не видно ничё. Что за слово-то такое, а? Молодежь! Совсем писать не умеют… Всё слова какие-то… Прям каракули какие… Иероглифы сплошные… Пишите уж как-то, чтобы всем понятно было, чтобы все голову не ломали чё вы там пишите… Это что – сердечки? (Смахнул слезинку.) Какая прелесть, у нашего Васечки появилась подружка. Ой, как всё это неловко читать… (Читает дальше).

Подносит письмо к свету. Как вдруг порыв неожиданного ветра вырывает его из лапок Паука. И улетело письмо в форточку, как и не было письма этого вовсе.

ПАУК. Святые тараканы… (Кричит в форточку.) Вернись! Куда же ты, бумажечка?! … Кхе-кхе! А я - что? Я-то - ничего! Не было ничего – само оно. Само! (Пауза.) Я бы, может, и читать-то не стал. Но я же за него переживаю! Он же ещё совсем мальчик. И такой нестабильный!

Берёт спицы, вяжет.

Вот, вязанием только и спасаюсь. А что ещё делать Пауку на пенсии, когда тебе сто лет в обед? Кхе… Телевиденья нет, а интернет до нашего болота ещё и не известно когда дотянут… А нет – известно! Никогда! Ох-хо-хо… Я вот Ёжику предлагал в шашки… А он всё отказывается и отказывается, говорит, у вас, мол, лап восемь, вы мухлевать будете. Ну что ж… Может и буду… Да это и неважно всё, главное ведь – что? - сам процесс. Молодёжь, ничего она не понимает в процессах! Эх, вот раньше, когда помоложе-то был, бывало эдак двумя лапами борщец варишь, другой парой с сыночком в футбол мячик гоняешь, другой – с правнучкой в бадминтон, другими свободными - на скрипочке играешь, другими двумя – стишки всякие разные… Эх, хорошо было! Ещё две? Ну надо же мне на чём-то ещё и стоять. А ещё при этом при всём я умудрялся завидовать Многоножке! Да, было время! А сейчас… Скучно! Все куда-то поразбежались, порасползлись куда-то, поразлетались… а я тут.

Пока это говорил, успел связать пару носков для Ёжика.

Жик драит пол, щёткой. Рядом ведро, в которое он периодически эту самую щётку окунает.

ЁЖИК. Ну, давай же… Отмывайся! Ну же… давай! Что это вообще за цвет-то такой, а? Есть же на свете нормальные цвета. Есть? Ну, такие… красивые… Но, видимо, не здесь, ни в этой жизни. Здесь один цвет. Плесень называется!

Встаёт с коленок. Размахивает щёткой.

И так. Что у нас? Шторы постираны. Постираны. Ковёр вытряс? Вытряс. Пыль вытер, ага, всю. Паутину убрал. Носки постирал… Так. Что ещё? Ох, ёлки! Всё что ли?

Делает неосторожный шаг назад, спотыкается о ведро. Поскальзывается. Хрясь! Лежит на спине. В луже весь.

… Какой грязный потолок! Даааа, беда. (Пауза.)Хотя, с другой стороны… Конечно, я могу притвориться, что это, и не мой потолок вовсе… Хотя, кто этом поверит? Нет, никто не поверит. Кого я обманываю?!!! Тут же гирлянды целые, плесеневый сад, нет, плесеневый заповедник! Хотя… Конечно, можно сказать, что это такое, ну, такое… современное искусство такое… Этому, возможно, даже кто-то и поверит. Да. Хотя, с другой стороны… Можно взять скребок и попытаться всё это отскрести. А ещё лучше, если за меня это кто-то сделает; кто-то, кто умеет лазить по потолкам; а ещё этот кто-то имеет восемь вездесущих лап. Точно, так я и сделаю. Где же этот Паук?

Иннокентий Филиппович!

Вечно его нету, когда надо. Зато, когда не надо…

Поднимается. Вытирает лужу. Видит своё отражение, замирает.

Что за?.. Откуда такие носы вообще берутся? Нет, это не нос, это – хобот! Да! Да! Да! Нос как самая длинная часть тела. Видали? Пятая лапа. Седьмое колесо. Сам по себе. Я не удивлюсь, если завтра он начнёт со мной разговаривать и подмигивать мимо пробегающим белкам. И возможно даже заведёт друзей! (Ахает.) А я нарочно буду молчать! Да. Пусть сам с собой разговаривает. Нет! Чё за дела? Почему у других клювики, рыльца, пяточки…п-п-п-п-пуговички, а у меня эта лопата? Нет, ну вот – за что? Вот как-то всё это несправедливо очень. Может это расплата за грехи какие… ну те, которые из прошлой жизни… (Оглядывается через плечо.) Кармическая расплата… а? А что?..

Мне вот что интересно: кто, вообще, за это дело отвечает? Заведует кто? Завнос… Носовед… Кому-то ведь можно пожаловаться? А в моём случае я даже считаю, что - нужно!!! Ну, да, есть же там какие-то нормы и всякие порядки, в конце-то концов. Пусть придут и измерят. И сравнят с этими самыми своими нормами и образцами… Может его даже укоротят и накажут, чтобы не лез куда не надо и не портил мне личную жизнь. Чик-чик… Чик-чик… Хотя… хотя… нет, я очень чувствительный ко всякой боли. (Вздыхает.) Вот правильно мне мама говорила: «Не ковыряйся, Вася, в носу! А то вырастит!» (Опять вздыхает.) Вот она где житейская мудрость и смекалка. Даааа…

А лучше бы у меня… лучше бы… хвост был длинный! Да. Мне бы тогда все точно завидовали. И ходил бы я эдак франтом, а он бы сзади-то по травке и волочился. Эх, красота!

Дотирает лужу.

Как Золушка на выдани… Синдром такой. Целые сутки уже мою, а оно всё как буд-то только и делает, что пачкается… не спал, не ел… А всё кажется, будто бы без толку. Убираешься, убираешься. И такой стресс, я вам скажу… (Замирает. Смотрит на стену.) Тьфу ты! Да что это такое! Ну … ! Эй, Паук! Что ж такое-то, а? Паутины наплёл на пол-стены, уже!

Иннокентий Филиппович!!!!

Когда успел? Ужас! Ужас! Кошмар какой! А! Нет, вы гляньте! Развели тут паутины свои! Как шторы развиваются уже - нет, ну, точно!.. Я просто добрый, - да! - а вот возьму и... И…

Замечает вязальные спицы. Берёт их в лапы.

Вот оно, его орудие и моя вечная мука. И если, допустим, с ними что-нибудь случилось, например, кто-нибудь их похитил или бы… случайно сломал…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: