Потусторонние Земли, в семидесяти шести милях от Черного Ущелья, зима 6491 солнечного цикла

Тупой край бойка обрушился на нагрудник Тунгдила, и вновь вспыхнули руны на доспехе – ярче звезд, ярче солнца. Молния пробежала по рукояти молота и ударила вверх, в крышу. Молот упал на пол.

– Ха! – радостно воскликнул Боиндил. – На этот раз мне удалось уклониться от магической атаки. – Ухмыльнувшись, гном пригладил вставшую дыбом бороду. Отдельные волоски продолжали упрямо топорщиться – заряд был довольно мощным. – Если отпустить рукоять, энергия рассеивается. Ну, что скажешь, книгочей? Я молодец или я не молодец? – Подняв молот, он внимательно осмотрел боек. – Кажется, с оружием все в порядке. А ты как? Двигаться можешь? – Бешеный протянул другу руку.

Златорукий прищурился.

– Перед глазами все плывет, – недовольно сказал он, но руку поднять сумел и уже через мгновение стоял рядом с товарищем. – Ты смотри, помогло. Грубо, опасно, но эффективно.

– Не так уж и опасно, – рассмеялся Боиндил, глядя на дыру, пробитую разрядом в крыше. – Как бы то ни было, теперь я знаю, что делать в такой ситуации. Ну, если ты опять застынешь. Ты, главное, в будущем следи, чтобы я все время был рядом. А то противники окаменят тебя, а кто-то примет за статую и поставит на пьедестал.

Тунгдил пошевелил руками и ногами, покрутил головой. Доспех сохранял прежнюю подвижность, словно ничего и не случилось.

– Попробую помнить об этом, когда в очередной раз вступлю в бой с врагом, – проворчал гном, направляясь к столу.

Но еды там почти не осталось.

– Я же не знал, что мой курс лечения так быстро приведет твой истеричный доспех в чувство, – принялся оправдываться Боиндил в ответ на укоризненный взгляд друга. – Кстати, а как так вообще получилось?

– Не знаю. Такого не должно было произойти.

Засмеявшись, Бешеный снял с потолка засохшую колбасу.

– Подожди, сейчас я ее снегом оботру. Наверняка тебе понравится. – Он постучал колбасой о нагрудник Тунгдила. – Когда она разморозится, конечно.

– Спасибо, не нужно, – остановил его Златорукий. – Что там с Третьим?

– На пути в долину его догнала Белая Смерть. Враккас был на нашей стороне. – Боиндил задумался, и его лоб прорезали глубокие морщины. – Я впервые вижу такого юбочника. В таком доспехе и с такими рунами. Могу поклясться, что это были альвийские письмена. Странно, что и говорить.

– Что же в этом странного? Ты сам говорил мне, что Третьи заключили договор с черноглазыми. – Тунгдил выскреб остатки еды из котелка и выложил свой ужин на тарелку.

– Договор – это одно, а символы на доспехе – совсем другое. По слухам, Третьи не очень-то и ладят с альвами. Вряд ли они перенимают друг у дружки опыт в ковке доспехов. – Бешеный невольно покосился на тиониевый нагрудник Тунгдила.

Прожевав, Златорукий налил себе чаю.

– Ты хочешь спросить, у какого существа я отобрал эти латы, – протянул он.

– Да, книгочей. Я понимаю, что это был какой-то мерзавец. Понимаю и то, что при изготовлении этой брони подонок пользовался черной магией, такой же как у альвов. Но что еще мне следует знать? Так, на всякий случай?

Расправившись с ужином, Тунгдил с аппетитом облизал ложку.

– Очень вкусно, – похвалил он кулинарные способности товарища. – Маловато, но вкусно.

– Не хочешь рассказать о доспехе? – Бешеный прищурился. – Вряд ли тебе удастся так легко сменить тему разговора. – Порывшись в сумке, он достал еще одну трубку. – Хорошо, что я прихватил запасную. Этот ублюдок растоптал мою любимую! Любимую! Она так хорошо пропахла дымом! – Гном раскурил табак от головешки в камине.

Тунгдил молчал. Он засмотрелся на светлый дымок над чашкой, соединявшийся с синеватыми колечками табачного дыма от трубки.

– Я повстречал его через один солнечный цикл после того, как попал на ту сторону барьера. По крайней мере я думаю, что прошел один солнечный цикл. Там иначе воспринимается свет солнца и поэтому быстро теряешь счет дням. Я столкнулся с отрядом орков, пришлось отступать. Тогда я еще не оправился от ранения, полученного в битве при Черном Ущелье. Первые двадцать орков издохли быстро, но из коридора выходили все новые и новые чудовища, словно их манили, а не пугали предсмертные крики собратьев. Я отступил, прижался спиной к стене и защищался. В теле у меня уже торчало два арбалетных болта, левая рука была сломана. Я взмолился Враккасу. И тогда появился он. – Голос Златорукого сорвался, гному пришлось отхлебнуть еще чаю. – На нем тогда был другой доспех, не этот, но очень похожий. Это был первый скованный им доспех… – Тунгдил подался вперед. – Клянусь, его умения в бою намного превышают наши! Он дерется даже лучше тебя, Боиндил. Представь, что я с тобой и твоим братом сражаюсь плечом к плечу. Так вот, он так дерется один! В каждой руке у него оружие весом не меньше твоего молота, и при этом он двигается так быстро, что от его ударов почти невозможно уклониться. А третий боевой инструмент был в ножнах за спиной. Он…

– Как его зовут? – Бешеный завороженно слушал.

В глазу Тунгдила что-то вспыхнуло – то ли страх, то ли злость оттого, что его перебили.

– У него много имен. Но одно из них я могу тебе назвать. Враккас. Его зовут Враккас.

– Что? – Бешеный резко выпрямился. – Это богохульство! Да как он смеет…

– Несомненно, он обладает необычайными способностями. До моего появления в тех краях он был единственным гномом в царстве тьмы. – Златорукий поежился. – Если бы ты его увидел, Боиндил, понял бы, почему я поверил ему. И его имени. К тому же он спас меня от орков. – Тунгдил уставился на свою чашку. – Он отвел меня в свое убежище, старую крепость, заброшенную детищами Тиона. Этот гном укрепил свое жилище и выстроил внутри огромную кузницу. Именно так я и представлял себе Вечную Кузницу нашего творца! Там горят горны, чей жар плавит все металлы, Боиндил! Все! Любую руду! Я видел это собственными глазами. По сравнению с ними горн Драконье Дыхание – детские игрушки. – Поднявшись, гном принялся ходить туда-сюда по комнате. – В мрачной твердыне он проводил дни, придумывая новые доспехи и воплощая свои идеи в жизнь. Наверное, можно сказать, что я стал его подмастерьем.

Боиндил почесал бороду. История ему не нравилась.

– А эти руны? Их тоже выдумал Лжевраккас?

Тунгдил кивнул.

– По-моему, он обладал определенными познаниями в магии, только его чары отличались от тех, которые плетут волшебники в Потаенной Стране. По ту сторону барьера магию творят при помощи рун. Эти волшебные руны можно пробудить, произнеся определенные слова. Или они сами просыпаются.

– Да, я помню, – пробормотал Бешеный. – Одной наглядной демонстрации мне вполне хватило. – Он посмотрел на потолок.

Через дыру в крыше в комнату залетали крупные снежинки и, оседая на пол, таяли. «Лучше прореха в потолке, чем оторванная рука», – подумалось Боиндилу.

– Так, значит, он стал твоим учителем? – Бешеный подпер подбородок кулаком.

Златорукий по-прежнему нервно вышагивал по комнате.

– Он научил меня таким приемам кузнечного дела, о которых я раньше и не слыхал. Вскоре я сработал свой первый доспех. Но через некоторое время заметил, что к моему учителю приходят чудовища и он принимает их. То были страшные создания, Боиндил. Слуги кордриона и другие, еще более кошмарные порождения тьмы. Им нужны были доспехи для битв. Были и такие, кто хотел бы, чтобы мой учитель встал во главе их войска. Они готовы были отдать все, что угодно, ради этого, потому что между чудовищами шла война. Дело в том, что монстры не могли выбраться из Черного Ущелья, а стремление убивать заложено в самой их природе и потому они обратили оружие друг против друга.

Пред внутренним взором Бешеного представали удивительные и в то же время страшные образы. Коридоры… в них полно чудовищ, которые убивают друг друга. Стены, потолок и пол, залитые кровью и покрытые прилипшими к камню внутренностями. Огромные пещеры, где собирается могучее войско. Битва, крики, удары. Черные крепости в осаде. Стены, сотрясаемые ударами камней и таранов.

Еле стряхнув оцепенение, Боиндил взглянул на друга. Тот понимающе улыбался.

– Ты даже представить себе не можешь, что я видел. Не хватит слов, чтобы описать это, – прошептал Тунгдил. – Ох, сейчас я многое бы отдал, за глоток водки и кружку темного пива, – вздохнул он.

– Я тоже, – пробормотал Бешеный. Рассказ Златорукого произвел на него жутковатое впечатление. – И что же случилось?

– Мой наставник… если его можно так называть… никогда не соглашался на подобные предложения. Он не хотел вести войско тьмы. Да и с чего бы ему такого желать? Это не его война. И не его народ.

– Откуда он родом? – опять перебил Боиндил.

Но Тунгдил не ответил.

– Он поставлял необходимое оружие обеим сторонам, но никогда не продавал хорошие доспехи, по крайней мере настолько хорошие, как делал для себя. Через тридцать солнечных циклов учитель уже полностью доверял мне. Он поручал мне вести сделки с порождениями зла. И через некоторое время чудовища и мне предложили участвовать в войне. – Сглотнув, Златорукий опустил голову. – Я не отказал. Разум подсказывал, что нужно перебить как можно больше чудовищ, а лучший способ это сделать – натравить их друг на друга. Кроме того, мне нужно было попасть в Черное Ущелье. Как бы я это сделал, не стань я военачальником?

– Это было мудрое решение, книгочей.

– Но оно привело к ссоре с наставником. Он верил, что я буду вести себя так же, как и он, то есть не стану принимать чью-либо сторону и буду со всех брать деньги. – Тунгдил потянулся к чашке и обнаружил, что чай уже допит. – Я стал наемником. Наемником, Боиндил! Сотню циклов я нанимался к тем правителям, которые предлагали мне больше золота. У меня даже было собственное королевство. – Гном мрачно улыбнулся. – Я командовал войском в тысячу солдат, две мои крепости считались неприступными. Но так я вызвал недовольство тамошних правителей. Те, кому я служил, объединились и пошли на меня войной.

– Тебе пришлось бежать?

Тунгдил рассмеялся, и от этого мрачного смеха у Бешеного мурашки побежали по спине.

– Нет. – В голосе друга слышалась нескрываемая злоба. – Я победил их и захватил их королевства. Мои воины были лучшими по ту сторону барьера, потому что я обучил их боевым искусствам гномов. Они прорубались сквозь ряды моих врагов, словно война была для них игрой. Мое правление в этом королевстве длилось целых тридцать солнечных циклов. Я был неоспоримым повелителем земель по ту сторону барьера.

– И так ты накликал на себя гнев своего учителя, – предположил Боиндил.

Его познабливало от тревоги.

Тени плясали на лице Тунгдила, придавая гному еще более мрачный вид.

– Да. Теперь он не мог больше ковать доспехи на заказ. Я уничтожил его источники дохода. – Златорукий вздохнул. – Позволь мне отправиться спать, друг мой. Я так устал… И мне больно от воспоминаний о тех временах в царстве зла. Они ранят мой разум и мою душу. – Гном подошел к лежанке. – Подежуришь первым?

– Конечно, книгочей. – Бешеный едва мог скрыть разочарование.

Тысячи вопросов роились в его голове, словно назойливые мухи. Но Боиндилу было жаль товарища, потому он молча смотрел, как Тунгдил укладывается, охая и кряхтя, точно восьмисотлетний гном.

Бешеный подбросил дров в камин и печь, чтобы ночью не замерзнуть. Тепло уходило в дыру в потолке. Когда Боиндил оглянулся, Златорукий уже крепко спал.

Гном огладил бороду и нерешительно остановился посреди комнаты. Время тянулось мучительно медленно.

Подойдя к постели друга, Бешеный склонился над ним, внимательно всматриваясь в такие знакомые, такие родные черты. Его правая рука потянулась вперед, пальцы замерли у золотой повязки.

Но Бешеный медлил. «Это неправильно!» – сказал он себе. Сжав пальцы в кулак, гном опустил руку, повернулся и подошел к столу.

«Однажды ты пожалеешь об этом! Такой возможности больше не представится!» – бушевали голоса сомнений в душе, но Боиндил не обращал на них внимания.

Подняв голову, он посмотрел на дыру в крыше, на звезды и вознес молитву Враккасу. Истинному Враккасу. Этот настоящий Враккас не мог жить в Черном Ущелье среди чудовищ.

Глава 9

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: