Сделай Сам Свою Работу на 5

Потаенная Страна, протекторат Южный Гаурагар, зима 6491 солнечного цикла





 

Хиндрек провел лошадей под уздцы от края леса к домику в центре поляны. На санях громоздились бревна – лесник еще вчера заготовил материал, теперь же нужно было перетащить свежий кругляк домой и распилить так, чтобы дрова помещались в печи. Жена сказала Хиндреку, чтобы он поторопился, – дров едва хватило на растопку печи на кухне.

Остановив лошадей у сарая, лесник позвал сыновей, чтобы те помогли ему.

Дверь домика открылась, и на пороге показались двое мальчишек, одиннадцати и четырнадцати солнечных циклов от роду. Как и отец, они были одеты в самодельные шубы и шапки из различных видов меха, от кроличьего до беличьего. Но ни мальчиков, ни их отца не смущал странноватый вид одежки – главное, что тепло. Жена Хиндрека помахала супругу из окна и показала уже разделанную тушку кролика. Вскоре будет готов обед.

Лесник передал старшему сыну, Коберту, первое бревно.

– Ну что, кто поймал кроля?

– Я, – гордо заявил Ортрам. – Он попался в мои силки.

– Орти всегда знает, где бегает эта мелочь. – Коберт ухмыльнулся. – Зато я лучше управляюсь с луком.

– Да-да, и ты давно уже не приносил домой дичи. – Брат показал ему язык. – Я лучший охотник, чем ты!



– Ага, без тебя мы бы точно умерли от голода, – рассмеялся Хиндрек, передавая сынишке второе бревно. – Вот, распили его, потом наколи мелкой щепы. Тебе нужно укреплять мускулы, иначе никогда не сможешь натягивать лук так, как Коберт.

Настал черед второго мальчишки показывать язык. Ребята подбежали к чурбаку для колки дров, в котором торчал большой тяжелый топор.

Проводив сыновей взглядом, Хиндрек повернулся к окну. Его жена Квельда, подарив ему воздушный поцелуй, продолжила стряпню. Слушая, как мальчишки спорят, кому рубить дрова, лесник улыбнулся.

Он был доволен жизнью, хотя и досадовал, что приходится служить графу Павальду, вассалу альвов. Впрочем, Хиндрека никто не беспокоил, пока тот старательно выполнял свои обязанности. И все же лесник втайне надеялся, что сыновья когда-то смогут стать по-настоящему свободными людьми.

Ветер переменился, и Хиндрек услышал какое-то пение. Звуки проникали в душу, будоражили разум. Волоски на руках встали дыбом.



Пение было бессвязным, лесник не понимал смысла слов, но звонкий женский голос очаровал его. И Хиндрек, и мальчишки повернулись к лесу. Пение становилось все тише.

– Кто это? – изумленно спросил Ортрам.

Хиндрека била мелкая дрожь. Им овладело жгучее желание услышать эти звуки снова.

– Я не знаю, – медленно ответил он. – Наверное, какая-то путница хотела разогнать скуку песней.

Бросив топор на снег, Коберт направился к опушке.

– Я хочу увидеть, как выглядит женщина, которая так прекрасно поет! – крикнул он и бросился бежать.

– Остановись! – рявкнул отец. – Нам нужно работать! Но он прекрасно понимал желание старшего сына.

– Погоди! – Хиндрек побежал за мальчиком.

Хорошо, что теперь есть повод пойти туда. И не нужно оправдываться перед женой.

– Ортрам, жди меня здесь. Я должен найти твоего брата. Лесник видел, как шуба Коберта мелькает среди деревьев.

Мальчик бежал очень быстро, отец едва мог угнаться за ним. Потея и отдуваясь, лесник старался не отставать.

Тени вокруг стали гуще, и, казалось, само солнце померкло. Хиндрек испугался.

– Коберт! – крикнул он. – Да остановись же ты! – Замерев, он прислонился к стволу паландиэльны. – Тут что-то не так. Нас дурачат лесные духи. Ты слышишь меня, Коберт?

Затаив дыхание, лесник прислушался.

И тут он вновь услышал пение.

Оно развеяло все его тревоги, вернув желание собственными глазами увидеть ту, с чьих губ слетали дивные звуки. Видеть ее, любоваться ею, слушать, как она поет для него. Только для него! Больше никому не дозволено слушать эту чудную мелодию!

В душе Хиндрека вспыхнула ревность. Сам того не понимая, он обнажил охотничий кинжал. Острое лезвие блеснуло в слабом свете.



Лесник шел на звуки.

Вскоре он перешел на бег. Мужчина оскальзывался, спотыкаясь о корни, но ничто не могло остановить его. Хиндрек хотел увидеть женщину, доставлявшую ему своим пением неземное наслаждение.

Он пробивался через густой подлесок, через заросли, через бурелом.

Очарованный не чувствовал боли, его губы растянулись в блаженной улыбке, глаза блестели, как при лихорадке. Вперед, только вперед.

Еще пара шагов – и он вдруг очутился рядом со своим старшим сыном. Мальчик, обнажив голову, стоял на коленях перед женщиной в черной накидке с серебристой вышивкой. Женщина пела, опустив ладонь на белокурые локоны мальчика. Коберт внимал.

Лицо незнакомки было прекрасно. Даже самые красивые женщины, которых Хиндреку доводилось встречать, казались уродливыми по сравнению с ней. Лесник мог думать только об этой обворожительной красавице. Ее черные волосы трепал легкий ветерок, на лбу виднелась темная диадема из тиония, серебра и золота, два крупных бриллианта сверкали над глазами.

Душу Хиндрека пронзила зависть. Зависть, которую не могло смягчить даже чарующее пение. Он хотел стоять на месте Коберта, хотел чувствовать прикосновения ее тонких пальцев. Что мальчишка мог знать о любви?

Ярость лесника достигла предела в следующий момент, когда Коберт прижался щекой к запястью незнакомки и поцеловал ее руку. Закричав, Хиндрек бросился на сына, схватил его за волосы и всадил кинжал в сердце.

Пение оборвалось.

– Поди прочь! – крикнул Хиндрек, отбрасывая в сторону труп мальчика, словно мешок с зерном. – Она моя! Я услышал ее первым… – прошептал он, опускаясь на колени прямо в залитый кровью снег.

Руки лесника опустились, он смотрел на улыбающуюся красавицу, ожидая, что она коснется его так, как касалась Коберта. Опустив голову, Хиндрек закрыл глаза.

– Прошу, спой для меня, богиня! – взмолился он.

– Что ты сделаешь ради этого, Хиндрек? – спросила она, коснувшись кончиками пальцев его щеки. – Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, прежде чем я запою вновь.

– Все! – Его губы дрожали, тело болело от возбуждения.

Хиндреку хотелось услышать эту дивную мелодию. Слушать ее до конца жизни. Только нужно было, чтобы незнакомка пела для него одного. Ни для кого больше.

– Возвращайся в свой домик и принеси мне головы своих родных, – соблазнительно улыбаясь, прошептала красавица. – Тогда я спою для тебя… спою немного иначе. – Она склонилась к его лицу, почти касаясь его губ устами. – Я подарю тебе песнь страсти.

Вскочив, Хиндрек бросился бежать. Он мчался по лесу, и в его ушах все еще звучали чарующие ноты волшебной мелодии. Музыка придавала ему сил, окрыляла.

Стемнело. В избушке горел свет, над каминной трубой вился белый дым. Лошадей распрягли, стопка дров лежала у чурбака.

Тяжело дыша, лесник направился к входу, прихватив по дороге топор. Таким лезвием удобно рубить головы… Хиндрек не хотел заставлять красавицу ждать. «Песнь страсти…» Его трясло от возбуждения.

Дверь распахнулась, на пороге стоял Ортрам.

– Мама, папа пришел! – с облегчением воскликнул мальчик, оглядываясь. – А где Коберт? – Глаза парнишки расширились, когда он увидел кровь на накидке отца. – Что случилось?

Квельда тоже подошла к двери. Она встревоженно смотрела на мужа.

– Хиндрек… Что с тобой? И где наш сын?

Звук знакомого голоса на мгновение разрушил чары песни. Сжимая топор в руках, лесник застыл на пороге. Щурясь, он вглядывался в лица жены и сына.

– Я… – Как Хиндрек ни старался, он не мог вспомнить, что произошло. – Голос… Песня… – Он попытался напеть волшебную мелодию, но в его устах она прозвучала омерзительно. – Я… ее…

Испугавшись, Квельда шагнула вперед, перехватывая топорище.

– Хиндрек, где Коберт? И чья кровь на твоей накидке?

Ее голос звучал так грубо, невыносимо грубо по сравнению с пением незнакомки, что Хиндреку стало больно. Его лицо прояснилось.

– Женщина! Та женщина в лесу! Она пела для меня!

– Мама! – Заплакав, Ортрам схватился за подол матери. – Что с папой?

И тогда они вновь услышали пение, доносившееся от кромки леса. Пение, от которого люди сходили с ума.

– Мама, она опять поет! – прошептал мальчик.

– Молчи! – прикрикнул на него Хиндрек. – Твой голос – словно писк крысы!

Отпрянув, женщина потащила сына за собой.

– Скорее в дом! – Она обошла мужа. – На твоего отца наслали злые чары духи леса. – Иного объяснения у Квельды не было.

Хиндрек поморщился от отвращения.

– Молчи! Твой голос отвратителен! – Он замахнулся топором, вспомнив слова красавицы.

«Песнь страсти…» Он должен принести ей подарок… Прежде чем Квельда успела что-либо сказать, лесник нанес удар.

Лезвие разрубило горло. Хиндрек был сильным мужчиной, он снес жене голову одним ударом. Обезглавленное тело рухнуло в снег, голова покатилась по порогу.

Завизжав, Ортрам уставился на тело матери. Ручонки сжались в кулаки.

Хиндреку хотелось, чтобы мерзкий визг прекратился. Мальчишка мешал слушать песню! Сделав пару шагов, он замахнулся вновь. Сейчас, сейчас он получит свою награду!

Что-то ударило его в правую ногу, послышался хруст. Лезвие просвистело над головой его сына, лесник по инерции развернулся. В колене торчал арбалетный болт. На тропинке, ведущей в деревню, появились четыре всадника в коричневых кожаных доспехах и длинных светлых накидках. Один из них сжимал в руках арбалет.

– Отойди от ребенка! – Стрелок перезарядил оружие.

– Песнь страсти… – прошептал Хиндрек, опираясь на топор, как на посох.

Он знал этих мужчин. Вислаф, Героберт, Влатин и Дидерих. Приспешники графа Павальда. Должно быть, они тоже услышали божественное пение и пришли сюда, чтобы бороться за красавицу.

Развернувшись, Хиндрек принялся подниматься по ступенькам в дом, где спрятался Ортрам.

– Я хочу услышать песнь страсти! – крикнул лесник, опираясь рукой о стену, и замолотил топорищем в дверь.

Изнутри донесся испуганный плач сына. Всадники подъехали ближе, они звали Хиндрека, но тот, не обращая на них внимания, колотил по двери.

А потом он повернулся.

– Она вам тоже нужна! – захлебываясь, выпалил он и метнул топор. – Вы умрете!

Топор ударился о грудь лошади, на которой сидел Дидерих. Животное встало на дыбы, всадник вывалился из седла и упал на снег.

– Я начну с тебя! – Лесник обнажил длинный кинжал и, прихрамывая, направился к упавшему.

В грудь ему вонзился арбалетный болт. Со стоном ухватившись за древко, Хиндрек навзничь грохнулся на землю.

Дидерих, мужчина сорока солнечных циклов от роду, поднялся и, ругаясь, отряхнул снег.

– Что, во имя всех мерзостей Тиона, тут произошло?

Влатин – он был чуть моложе Дидериха – прицепил арбалет к седлу и спешился.

Его лицо обрамляла короткая бородка, на голове красовалась шапка из собольего меха.

– Он жил на отшибе, в одиночестве. Такое любого сведет с ума. – Влатин посмотрел на труп женщины. – Иначе это безумие не объяснить.

Героберт направил коня к задней стороне дома.

– Я все осмотрю. Кто знает, что мы еще обнаружим.

Дидерих, Влатин и Вислаф, самый молодой из прибывших – ему было лишь двадцать солнечных циклов, – подошли к двери, открыли ее и вошли внутрь.

В комнате было чисто, на плите кипел котел, пахло кроличьим рагу. Стол был накрыт к ужину. Не будь перед входом в дом трупов, могло бы показаться, что здесь царят мир и покой.

Ортрам спрятался у печи, сжимая в руках горящую головню. Мальчика била крупная дрожь.

– Мы не причиним тебе вреда, – медленно произнес Дидерих, показывая ребенку свои пустые ладони. – И отец больше не обидит тебя.

Но Ортрам не сдвинулся с места.

– Ну вот… Хочешь купить шкур, и тут такая трагедия… – прошептал Вислаф. – На что только способны люди…

– Ты лукавишь, пускай вам и хочется верить в это, – насмешливо произнес кто-то у двери.

Голос был звонким и звучным.

Мужчины развернулись, Влатин и Дидерих обнажили мечи.

На пороге стоял альв в черной накидке. Ему пришлось нагнуться – рост и оружие, болтавшееся за спиной, не позволяли темному выпрямиться.

– Мы все знаем, на что способен ты. И ты делаешь это, когда тебе вздумается. – На этот раз голос доносился из камина.

Вислаф обернулся. Еще один альв, судя по виду, брат-близнец первого, выбрался из огня. Почему-то пламя не опалило его.

Дидерих и Влатин так и не убрали мечи. Им казалось, что альвы перекрыли выход из дома.

Вислаф откашлялся.

– Что вам здесь нужно? Вы как-то связаны с происшедшим?

– Мы? Ни в коем случае. Мы хотели нанести визит несчастному леснику. – Альв у двери приветливо улыбнулся, белые ровные зубы блеснули в свете ламп. – Меня зовут Сизарот. А это мой брат Тиригон.

Вислаф тоже представился и назвал имена своих спутников.

– Мы люди графа Павальда, вассала Морсларона. Наверное, вам известно имя альва, которому принадлежит эта область в Гаурагаре, – добавил он, чтобы обезопасить себя.

Альвы уважали лишь представителей своего народа, и если эти близнецы поймут, что он и его спутники – слуги другого альва, то наверняка оставят их в покое.

К облегчению людей, Сизарот кивнул.

– Я знаком с Морслароном.

Судя по выражению лица темного гостя, он нисколько не боялся альва – лорда здешних земель. Дурной знак.

Следом за Сизаротом в комнату вошла альвийка. На ней тоже была черная накидка, темная диадема удерживала волосы, подчеркивая красоту лица.

– Тройня… – выдохнул Дидерих.

– Верно подмечено, – рассмеялась альвийка. – Возможно, будет удобнее, если вы уберете оружие в ножны. В конце концов, мы с вами на одной стороне.

– Мы можем помочь вам? – спросил Влатин, не сводя с нее глаз.

Девушка переглянулась с братьями.

– Если вас это не затруднит. Мы ищем одно письмо. Хиндрек получил его по ошибке. Прочитав его, несчастный сошел с ума. Альвийские руны могут оказывать разрушительное влияние на разум человека. Помогите найти послание, но не смотрите на письмена.

Люди принялись осматривать комнату, альвийка же тем временем заметила притаившегося у камина мальчика. Легкой походкой красавица направилась к нему. Она двигалась совершенно бесшумно, ни одна половица не скрипнула под мягкими подошвами ее сапог. В этот момент альвийка была похожа скорее на призрак, чем на живое существо.

– Бедное создание. – Девушку нисколько не волновала головня.

Пусть и почти погасшая, деревяшка все еще испускала жар, но альвийка его, казалось, не чувствовала. Она опустилась на корточки перед Ортрамом и коснулась лба ребенка. Мальчик дернулся, в ужасе глядя на ее руку, но сопротивляться не стал. Братья Фируски неподвижно стояли, наблюдая за людьми.

– Нашел! – крикнул Дидерих, поднимая конверт. – Может, это то послание, которое вы ищете? – Он тщательно следил за тем, чтобы не смотреть на конверт.

Сизарот забрал письмо и, прочитав его, удовлетворенно кивнул Тиригону.

– Мальчик может знать больше. – Он мотнул головой в сторону Ортрама. – Сестренка, спроси, что гонец передал его отцу.

Альвийка по-прежнему смотрела Ортраму в глаза.

– Ты слышал его вопрос, – мягко сказала она. – О чем говорил твой отец с человеком, который передал вам это письмо?

Черные глаза пугали мальчика, страх горячей волной распространялся по его телу. А красавица улыбалась…

– Они говорили о городе, – выдавил он.

Ортраму хотелось ударить альвийку, выколоть ужасные глаза, расцарапать миловидное личико и убежать, но он не мог шевельнуться. И не мог молчать.

– Расскажи мне подробнее, Ортрам, – прошептала Фируска, погладив мальчика по щеке.

– Святград, – простонал он.

Парнишке казалось, что из пустых глазниц альвийки к нему тянутся черные щупальца.

– И кто, по словам гонца, будет в этом городе?

Первое щупальце почти коснулось его правого глаза, от тьмы веяло холодом.

– Женщина, которую зовут Малления! – крикнул Ортрам. – Она будет ждать там. Больше я ничего не знаю! – Мальчик всхлипнул. – Пожалуйста, перестаньте! Больше я ничего не знаю!

– Я тебе верю. – Альвийка потрепала его по белокурым локонам.

– Малления? – удивился Влатин. – Глава повстанцев? Это не она недавно украла у Черного Эскадрона десятину, полученную в Кривой Башне?

– А где Героберт? – Вислаф оглянулся. – Разве он не собирался последовать за нами?

– Такой высокий сильный бородач в грязной серой накидке? – уточнил Тиригон. – Я видел его на гнедом коне.

– Да, это он, – кивнул Вислаф. – Так вы говорите, он ускакал?

– Нет. Этого я не говорил. Мы встретились за домом. – Альв многозначительно опустил ладонь на рукоять своего клинка. – Поскольку я стою перед вами, вы можете понять, чем кончилась наша встреча с Геробертом.

– Проклятье! – Дидерих выхватил меч. – Подлые создания! Они убивают даже своих союзников!

– Почему вы решили, что такие существа, как люди, могут стать нашими союзниками? – Сизарот рассмеялся. – Вы вассалы Морсларона, не более того.

Тиригон весело кивнул.

– А Морсларон – наш подданный, и мы можем распоряжаться всем, что принадлежит ему. Распоряжаться или уничтожать.

Теперь и Вислаф с Влатином выхватили мечи.

– Вам это не сойдет с рук! – рявкнул Вислаф.

– Сестренка, я думаю, эти люди немного вышли из себя. – Сизарот не собирался защищаться. – Ты не хочешь успокоить их своим пением?

– Ты же знаешь, я от этого устаю, – капризно ответила она. – И голос потом срывается.

– Нет, – простонал Ортрам. – Прошу вас, не пойте! Сжальтесь…

– Но можно попробовать. – Поцеловав мальчика в щеку, альвийка набрала воздух в легкие и запела.

 

Глава 5

 

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.