Часть VII. ДУХОВНАЯ СФЕРА ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА

Тема 13. Человек как существо духовное
Тема 14. Духовное освоение мира человеком

2. Познание, наука и истина
4. Мистика
Достоинство научного метода, состоит в том, что он носит всеобщий, объективный и доказательный характер. Но у него есть ограничения: не все можно подтвердить или опровергнуть экспериментально, не все человеческое знание носит чувственный и эмпирический характер. Есть формы вненаучного познания, которые тоже являются познанием, но критерии истинности у них другие, нежели у науки. Это необходимо понимать, чтобы не распространять методы науки на то, что в принципе невозможно верифицировать экспериментально. К таким вненаучным формам познания можно отнести философию, религию, искусство, мораль. Они являются вненаучными, ибо их методы шире научных, не ограничены ими, но они не являются, вместе с тем, и антинаучными, иррациональными. Просто в них присутствует другой тип рациональности. Что касается мистики и иррационализма, то они не являются познанием вовсе, ибо строятся либо на вымысле или суеверии (мистика), либо на утверждении агностицизма. В связи со сказанным можно разграничить следующие понятия:
1) рациональное, свойственное для науки;
2) внерациональное, свойственное для философии, религии, искусства, морали, которые не ограничиваются рациональным познанием, выходят за его пределы, но не отрицают научные знания в пределах компетенции науки;
3) иррациональное, к которому можно отнести мистику и все суеверия, гностическую псевдодуховность и др. Иррациональное не совместимо с рациональным и не входит во внерациональное. Оно способно порождать всевозможные гибридные формы, которые могут претендовать или на духовность (секты, экстрасенсорику и парапсихологию, магию, некоторые новомодные "духовные" течения и методы лечения и т. д. и т.п.), или на научность, будучи по сути псевдонаукой, ибо несовместимы с ней по методу (уфология, астрология и многое другое);
4) сверхрациональное, к познанию которого стремятся философия, религия и искусство, и понятием которого злоупотребляет иррациональное. Сверхрациональное можно определить и как духовное, ибо последнее может входить в первое. Мистика и суеверия не сверхрациональны, а примитивно "рациональны" и эмпиричны. Они претендуют на статус сверхрационального знания, оставаясь в пределах рационального, но строят на его основе "иные миры", противореча тем самым эмпиризму и рационализму в собственном смысле слова. Иррациональное незаконно использует как рациональное, так и сверхрациональное, будучи, по сути, псевдорациональным и псевдосверхрациональным.
Чтобы понять сказанное, необходимо подробнее рассмотреть некоторые из форм как познания, так и псевдопознания.
В переводе с древнегреческого мистический означает "таинственный". Этот термин характеризует, видимо, тот факт, отражающий положение человека в мире, что любое познание последнего расширяет сферу непознанного. Сущность человека и бытие мира уходят своими корнями в таинственное как неведомое и даже непостижимое, и в этом нет ничего противоестественного. Мистика, в силу своей обращенности к таинственному, всегда относится со скепсисом к уже полученным знаниям, что стимулирует человека на поиски, открывает для его познания новые, ранее неведомые области. Новые типы культур и знания зарождаются первоначально в интуитивной сфере и мистическом обрамлении, а затем уже приобретают тип определенной рациональности и законченность форм. Гераклит и Пифагор были тесно связаны со жрецами и всякого рода прорицателями; первоначально архетип христианства разрабатывался в мистической философии Филона, Оригена, Григория Нисского и Максима Исповедника; мистика Майстера Экхарта и Якоба Бёме послужила катализатором мысли для немецкой классической философии. Таким образом, видно, что в мистической оболочке движется само духовное, хотя оно еще и не облечено в определенную форму (философскую, научную или религиозную). В конце концов, мистическое является корнем религиозных представлений. Философские метафизические категории тоже несут его в себе, ибо многие из них скорее постулируются, чем доказываются. Мистика в положительном смысле - это постоянная открытость человека неведомому, постоянное вопрошание и поиск. И здесь налицо присутствие и реализация духовного феномена и познавательного интереса. В таком виде мистика является основой религии.
Но мистика может иметь еще и другое значение: она может пониматься как экстрасенсорика и парапсихология или просто как некие взгляды, конструирующие иные уровни бытия. И дело не в том, что это все фантазии, а в том, что это уже не имеет никакого отношения к духовному, а зачастую и к объективному познанию. В данном случае мистика представляет собой лишь развертывание обычного способа человеческого познания, только в нетрадиционные для современной культуры области. Дело в том, что духовное познание не характеризуется экспансией вширь, оно качественно отличается от всех иных способов познания тем, что идет вглубь. Если научное и экстрасенсорное познание любых видов распространяется по горизонтали, хотя и в разных направлениях, то духовное выступает по отношению к ним как познание вертикальное: не как познание относительно только способностей человека и его свойств, их развития, а как познание относительно обладателя их или познание сущности, самости, природы человека. Духовный человек озабочен не столько развитием своих способностей и расширением горизонта познания, сколько обнаружением своей сущности или улучшением своей природы, т. е. нравственным очищением. Его интересует прежде всего то, как правильно распорядиться тем, что он уже имеет.

5. Вера
Понятие веры чрезвычайно сложно и может трактоваться с различных сторон и в совершенно различных смыслах: как мировоззренческий принцип, психологическая и гносеологическая установка, как нечто присущее исключительно религии. Однако вера не сводится к религии и может рассматриваться в чистом виде.
В вере прежде всего выражается мировоззренческая позиция человека. Вера фактически определяет все мировоззрение человека, центрирует его. Бхагавадгита гласит по этому поводу: "Сообразно сущности каждого бывает его вера, Бхарат. Человек образуется верой, он таков, какова его вера"⁸. И в этом смысле уничтожение веры грозит невозможностью осуществления человеком целеполагающей деятельности вообще, распадом духовного строя личности. Вера является важнейшим свойством сознания, определяющим духовное познание. Человека поэтому можно назвать существом верующим, ибо он не может ее избежать. Разница между людьми заключается не в факте существования или отсутствия веры, а в разнице ее содержания. В этом смысле атеизм тоже вера, только в небытие Бога, а теизм - вера в Его бытие. Как первое, так и второе одинаково недоказуемо, это явствует из более чем двухтысячелетних попыток философии доказать тезис или антитезис. Хотя доводы существуют и с одной, и с другой стороны.
Необходимость веры вытекает из положения человека в мире и наличия сознания как целостного феномена. Полностью быть заполненным знанием может лишь божественное сознание, человеческое же, по мере развертывания познания, увеличивает и горизонт непознанного. Но для действий человека в мире и обоснования нравственности ему необходима абсолютная установка, исходящая из предположения, будто бы он уже все познал, ему необходимо понятие конечной причины всего существующего и абсолютного блага. Как метафизические категории, так и духовные символы религии представляют собой духовный идеал человека. А идеал, будучи по природе идеальным, требует к себе отношения на основе веры, что не исключает и знания. Вера вообще выражает собой отношение самосознания человека к духовным образованиям внутри его же сознания. И в данном аспекте вера не противоречит разуму, но, как и он, коренится в способности человека к умозрительной деятельности, на основе которой возможно развитие философии и религии.
Глубокую разработку понятие веры получило в русской философии. Так, С.Н. Булгаков определяет веру как "функцию человеческой свободы". Вера по своей сути и есть, пожалуй, один из крайне немногих, а то и единственный способ постижения непостижимого, гносис о запредельном. И как гносис, она есть вместе с тем и знание. "В познании философском, - отмечал Бердяев, - познается целостное существо человека. И потому в познание неизбежно входит вера"⁹.
В духовном плане вера определяется как чистое духовное ведение. Бог как объект веры является чистым глубочайшим духовным пониманием. Вера является трансценденцией к Нему. В полном смысле слова наличие абсолютной веры свидетельствует об обретении человеком своей сущности, ее развернутости и самоочевидности в духовном созерцании объекта веры. Предстоя Богу в молитве, верующий через трансцендирование обретает имманентное, свою сущность. Тогда уровень веры показывает и степень развернутости сущности человека.
Веру можно рассматривать и в качестве психологической установки, связанной с такими понятиями, как "доверие", "верность" и др. В этом смысле вера обычно отождествляется с надеждой. Вера здесь может являться предпосылкой мысли и действия, где опытная проверка затруднена или невозможна. Но и напротив, вера возникает, когда, исходя из опыта, мы полностью полагаемся на повторяемость какого-либо действия или события ("привычка" Д. Юма). В этом психологическом аспекте вера есть признание безусловной истинности чего-либо, превышающего убедительность фактических и логических доказательств. Она есть также целостный личностный акт, объединяющий в себе как результат опытных данных, так и умозрительные представления человека, определяющие его мировоззрение и практическое поведение. Вера задает горизонт знания и познания. Здесь раскрывается еще один, гносеологический аспект веры, который выделяют многие философы. Это данность внешнего мира, уверенность в его существовании. Вместе с тем "вера не есть преходящее, мимолетное состояние человеческой души, а постоянный определенный tonos ее, - целостность, или целомудрие духа"¹⁰.
Веру можно рассматривать как "непосредственное переживание логической необходимости". Ибо хотя логическая необходимость обусловлена понятиями и их взаимоотношениями, т. е. зависит от логических и эмпирических мотивов, сама она не может быть объективно доказана. Получается, что последнее основание объективной истинности носит внеразумный характер, ведь пытаться доказывать истинность логических законов, с помощью которых приобретаются знания, - это все равно, что попробовать поднять себя за волосы. Разумное знание в своей окончательной основе переходит в веру. Оно аксиоматично. Впервые о такой аксиоматичности высказался Аристотель, полагая, что есть такие предметы или вопросы, о которых нельзя спрашивать "почему?", их необходимо принимать и утверждать. Согласно Максиму Исповеднику, "вера есть недоказуемое знание", но, отметим, - все же знание. Однако если опытное и логическое знание принудительно, то основанное на вере избирается свободно. Вера поэтому всегда связана с риском.

6. Созерцание
Духовный процесс как развертывание сущности человека необходимо рассматривать и в единстве, в том виде, в каком он еще не объективировался в разных сферах: в философии, религии и искусстве. То есть необходимо сущностно обозначить как духовный процесс, так и, по возможности, сам феномен духовного вне зависимости от сфер его приложения. Имеет смысл привести все разнообразие духовных проявлений к сущности самого духовного феномена как такового. Для этого необходимо ввести понятие, которое было бы свободно от всех частных интерпретаций и в то же время принадлежало бы им всем, которое выражалось бы во всех культурах и тем самым являлось бы общечеловеческим достоянием, которое, кроме того, содержалось бы в философии, религии и искусстве как их внутреннее духовное основание. Но главное, чтобы понятие сущности духовного феномена не навязывалось извне, а было выработано, приведено к откровению самой многотысячелетней культурой человечества во всех ее глубочайших проявлениях. Всем этим критериям отвечает понятие духовного созерцания.
Кроме всего сказанного, созерцание объединяет в себе и все сущностные силы человека, возведенные в совершенство и высшую гармонию. В созерцании едины разум и вера, рассудок и чувство, переживание и мышление. В нем приходит к развертыванию духовный архетип человечества, который, в свою очередь, может интерпретироваться разными символами и идеями. Созерцание вместе с тем являет собой и чистое сознание, в котором содержание достигло границ сознания, отождествилось с ним (что происходит в молитве), или наоборот, всякое содержание нивелировано (что является результатом медитации). Но как в первом, так и во втором случае созерцание выступает как конечная цель, определяемая символами обожения и нирваны, бесстрастия и запредельного покоя как исихии. Созерцание - это энергия покоя, которая движет всем как неподвижный перводвигатель Аристотеля, созидая духовную жизнь человека и всю вселенную.
Однако существуют различные точки зрения на понимание созерцания. Например, в сенсуализме Нового времени оно низводится на уровень обычного чувственного восприятия, предшествующего рассудку. В таком понимании нет ничего философского, это скорее перенесение в философию представлений обыденного сознания. Философия же с самого начала есть наука умозрительная, и в ней созерцание есть то, что зрится умом, и сам процесс такого видения. К идее созерцания как умного видения пришел не только Платон. Так, в даосизме постижение дао возможно лишь при естественном спонтанном созерцании ума; древнеиндийская мысль учит о том, что Атмана может постичь лишь тот, кто умно видит сущность всех вещей; в буддизме состояние нирваны характеризуется созерцанием пустого ума или чистого сознания. В религии высшие духовные состояния характеризуются непосредственным духовным созерцанием ее основополагающих символов. На таком понимании сходятся все мировые религии, восходя от чувственного к умозрительному созерцанию.
Но состояние созерцания отягощается всевозможными довлеющими над ним символами религий и идей философии. Может быть, наиболее чисто передается понятие созерцания и его состояние в Мокшадхарме, одной из важнейших книг, входящих в состав Махабхараты, где формируется духовный архетип индусской культуры (Мокшадхарма в переводе означает "Путь Освобождения"): "Высший закон для этого Освобождения бесстрастие. А ведь бесстрастие родится от знания, оно освобождает". Созерцание духовное является результатом бесстрастия, это подтверждает и традиция восточного христианства в лице его ярких представителей: Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова и др.
Для определения созерцания необходим некоторый символический центр, который должен быть найден и определен. Лишь в собранности созерцание способно к развертыванию духовного в истории и личности. Такой точкой собранности в Мокшадхарме выступает символ-понятие "Атман". "В Атмане свет, нигде больше, он во всех существах одинаков. Себя самое созерцать способно полностью самоуглубленное сознанье". Понятие Атмана раскрывает сущность человека, которая развертывается в процессе духовного созерцания: "Меньше малого и больше большого Атман скрыт в тайнике сердца людей"¹¹.
Так развивается тема умозрительного созерцания в Упанишадах. Оно проникает одновременно в сущность человека и мира, органически выражаясь в концепции Брахмана-Атмана, передающих единство микро- и макро-космоса. Христос также провозглашал, что Царство Божие не где-то в пространстве, но в сердце человеческом. В даосизме же истину может познать лишь бесстрастный. Бесстрастие, в свою очередь, является результатом духовного созерцания (делания).
Таким образом, духовное познание выражается не только в интеллекте, но и в преобразовании чувственности и воли человека, иначе говоря, в его полной трансформации. Антоний Великий, один из первых отшельников христианства, писал, что видение Бога "есть само духовное созерцание".
В античной философии становящееся умозрение естественным образом приводит к понятию созерцания. Натурфилософское мышление созерцало сущность человека в космосе, когда единство микро- и макро-космоса переживалось непосредственно, а затем уже переносилось во внутренний мир человека.
У Платона умозрение направлено на умозрительные объекты идеи. Зачастую мифологическим языком он конструирует символы, которые передали бы сущность духовного познания и раскрыли бы духовный архетип человечества. Так, он пишет в диалоге "Федон", что "человеческая душа по своей природе была созерцательницей подлинно сущего", но после ниспадения, в силу отягощения материей, она "вечно стремится в занебесную область, где способна опять созерцать истину"¹². Философия определяется как такая наука, в результате изучения которой у души вырастают крылья (в нашем понимании ум учится умозрительной практике), которые позволяют взлететь обратно к вечному благу. Данный символ является универсальным для различных культур человечества. После Платона Аристотель еще более отдается умозрению, называя созерцание наилучшим образом жизни, что тождественно и теоретическому познанию. Созерцание, таким образом, является непосредственным путем развертывания сущности человека и сутью духовного познания, объединяющим в себе его различные виды познания и культуры. Созерцание, объективирующееся в определенном виде духовного познания, организует жизнедеятельность через ритуал.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: