Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава 26. Второе испытание





Перевод wild_mirror
Бетинг Vika 952


Последующие две недели были очень насыщенными. Сразу после каникул на уроке Трансформации человека Гидры прошли темный ритуал для определения своих истинных анимагических форм. Орион и учитель Голмирн были удивлены тем, что ритуал показал Ориону изображение одного из видов виверн, именно того, который был изображен на гербе Дурмстранга. Это был дракон размером со льва, с орлиными лапами и орлиными же когтями на кончиках крыльев, длинным колючим хвостом, заканчивающимся жалом, в виде наконечника стрелы, и маленькой головой василиска. Учитель Голмирн счастливо объяснил ему, что виверна символизирует силу и выносливость, войну и разрушение. Это был магический гибрид сразу трех животных: дракона, орла и василиска. То, что это была его истинная анимагическая форма, вызвало у Ориона недоумение, и после окончания урока он подозвал учителя и признался, что уже способен превращаться в орла. Тот посмотрел на него так, будто он был увлекательнейшим редким экземпляром, и объяснил, что, без всяких сомнений, предназначенной ему анимагической формой была именно виверна, но если он может превращаться и в более простые формы, то, значит, в нем есть кровь метаморфов. Орион долго об этом размышлял, но потом вдруг вспомнил, как Сириус рассказывал, что его племянница, дочь Андромеды Тонкс, была метаморф-магом. Орион пришел к выводу, что хотя сам он и не был метаморф-магом, родословная Блэков без сомнений должна была передавать эту особенность, это объясняло бы его выдающие способности в Трансформации человека и ту скорость, с которой он сумел достичь полного превращения в орла. А еще он вспомнил странные эпизоды из своего детства, когда тетушка Петуния раздраженно обрезала его волосы, чтобы следующим утром к своему величайшему ужасу обнаружить, что они снова отрасли. Был смысл и в том, что он умел превращаться в орла, потому что это было одной из особенностей виверны. Орион знал, что преобразование в его истинную форму будет гораздо труднее и займет намного больше времени. С другой стороны, он был рад, что у Калипсо и Лезандера тоже были анимагические формы: у девушки — черная ядовитая гадюка с узором малиновых алмазов на спине, а у парня — великолепный черный жеребец. Орион еще подумал, что это очень хорошо их отражает, ведь Калипсо была такой же хитрой и умной, как змея, а Лезандер — сильным и благородным, как жеребец.
Уроки в Дурмстранге становились все тяжелее, в особенности Темные искусства. Верный своему слову Ромулус Розье учил их более сложным невербальным темным заклинаниям и после прохождения Непростительных даже начал обучение колдовству без палочки. На данный момент по-настоящему хороши в исполнении проклятия Круциатус были Калипсо и Виктор Вронский, хотя Орион должен был признать, что из них двоих больше всего удовольствия от происходящего получала именно девушка. Его даже иногда передергивало от ликующего выражения ее лица, когда она пытала наколдованных для практики кроликов, ведь в такие моменты она была очень похожа на Беллатриссу. И хотя он тоже использовал заклинание без каких-либо угрызений совести, но все-таки не мог по-настоящему наслаждаться пытками беленьких пушистых зайчиков. А получить от этого хоть какое-то удовлетворение он мог лишь в том случае, если представлял на их месте Дамблдора или Петтигрю. Лезандер исключительно хорошо владел проклятием Империус, и, как его партнеру по практике, Ориону приходилось усиленно сопротивляться, чтобы сбросить с себя заклятие. И единственными, кому уже удалось успешно выполнить Аваду Кедавру, были Орион и Локки, что чрезвычайно раздражало Калипсо, которая своим убийственным проклятием все еще не могла вызвать у своего кролика больше, чем носовое кровотечение.
Каждую свободную минуту он проводил на корабле Дурмстранга, в одиночестве упражняясь со своей темной магией, учась придавать ей форму пламени и льда: что было довольно полезно для защиты и нападения. За недели практики он научился вызывать свою магию гораздо быстрее и с меньшими усилиями, но все еще предстояло много работы. Еще Орион начал тренироваться в использовании сразу обеих своих палочек, и хотя накладывать заклинания одновременно было довольно трудно, он был полон решимости стать дуэлянтом, одинаково владеющим обеими руками.
Второе испытание должно было состояться через неделю, а Орион с Калипсо до сих пор так и не разгадали загадку яйца. Он шли из совятни, расположенной на корабле Дурмстранга: Орион отвечал Себастьяну Валуа, который писал ему с зимних каникул, а Калипсо отправляла письмо своему отцу. Она завела привычку повсюду таскать с собой это проклятое яйцо на случай, если в один прекрасный момент на нее внезапно снизойдет озарение. Шагая по главной палубе, они заметили, как стоявший в одних плавках Виктор Крам собирался прыгнуть в ледяное озеро.
— Э-э, Виктор, ты вообще в курсе, что сейчас середина зимы, а? — озадаченно спросил Орион. — Что ты делаешь?
Крам оглянулся и невозмутимо ответил:
— Собираюсь поплавать. Это очень полезно для развития выносливости, тебе тоже следует попробовать.
Спрыгнув с доски, он нырнул в озеро, и они уже могли заметить, как он плывет к берегу.
Качая головой на безумный поступок Крама, Орион повернулся к Калипсо и едва успел заметить, как задумчивое выражение ее лица превратилось в торжествующее, когда она резко толкнула его за борт.
Вскрикнув от неожиданности, Орион окунулся в ледяную воду. Он стремительно поплыл к поверхности, быстро шевеля руками и ногами, чтобы хоть как-то согреться.
Вынырнув, он начал возмущаться, запинаясь на каждом слове:
— Кал-липсо, ты ч-что, с-с ума с-сошла? Зач-чем ты это с-сделала?
Девушка с ухмылкой посмотрела на него с высоты палубы и прокричала в ответ:
— Лови!
Орион инстинктивно поймал брошенное яйцо, а Калипсо взволнованно крикнула ему:
— Открой! Открой его под водой!
От внезапного осознания юноша вытаращил глаза и, нырнув в ледяную воду, потянул за маленькую золотую петельку. В тот же момент его ушей достиг доносящийся из яйца мелодичный голос: «Ищи нас там, где песнь звучит, но над землей мы петь не станем. Лишь час даем заполучить обратно то, что мы украли».
Закрыв яйцо, Орион взмахнул палочкой и наложил мощное импульсное заклинание, после которого он пулей вылетел из озера и больно приземлился на деревянную палубу корабля. Пока Калипсо накладывала на него высушивающие и согревающие чары, он кашлял и отплевывался.
Когда он поднялся на ноги, девушка нетерпеливо спросила:
— Ну?
— Знаешь, ты не могла бы сначала рассказать мне о своем открытии вместо того, чтобы сразу толкать меня в озеро? — Орион сердито взглянул на нее.
— Так было быстрее, — отмахнулась Калипсо. Потом она взволнованно добавила: — Ну же, это сработало? Есть отгадка?
— Вместо того чтобы рассказать об этом, я должен тебя покарать, — ухмыльнулся он.
— Орион! — сердито воскликнула девушка. — Если бы не я, ты никогда бы не додумался до этого самостоятельно.
— Может, ты и права, — хитро улыбнулся парень. — Я полагаю, что ты все-таки заслужила некоторое поощрение. — Пропустив мимо ушей ее разраженное фырканье, он продолжил: — Голос из яйца сказал, что у меня есть всего лишь час, чтобы найти то, что они украли. Думаю, что «они» — это русалки, потому что они не могут петь над землей. Это так же объясняло бы и то, почему мы не смогли раскрыть загадку яйца раньше, ведь мы искали среди наземных волшебных существ…
— Да, именно так, — самодовольно прервала его Калипсо. — Именно это я и поняла, когда Крам прыгнул в озеро. Так что, я полагаю, что в озере есть русалки, и тебе нужно будет найти там то, что они собираются у тебя забрать. Какое заклинание ты будешь использовать, чтобы целый час дышать под водой?
— У меня на уме уже есть парочка подходящих, — ухмыльнулся Орион. — Это будет проще простого.







 

***


Сидя ночью в одиночестве в своей постели, Орион решил поговорить с портретом Финиаса. Он и так постоянно откладывал этот разговор, поскольку не хотел видеться с Воландемортом так скоро после их стычки. И хотя уже прошло полтора месяца, Темный Лорд не торопился его вызывать. Калипсо рассказывала, что, по словам ее отца, Воландеморт с несколькими приближенными отправился за границу, чтобы заручиться поддержкой большего количества темных семей. По мнению Ориона, это было просто замечательно, потому что к настоящему времени Воландеморт уже должен был успокоиться, да и постоянная занятость просто не оставляла бы ему свободного времени для очной ставки. Достав из сундука уменьшенный портрет, он немного его увеличил и постучал палочкой по рамке, произнося имя Финиаса.
Вскоре в портрете появился престарелый волшебник, одетый в царского вида темно-синюю ночную мантию.
— А, юный Орион. Наконец-то нашел время поговорить со своим далеким двоюродным дедом?
— Прости, Финиас, — смущенно проговорил юноша. — У меня просто голова была забита этим Турниром, уроками…
— Ничего-ничего, — отмахнулся тот. — Я так полагаю, ты хочешь расспросить меня о делишках этого старого козла?
— Да, — проворчал Орион. — Думаю, ты слышал все, что он сказал мне во время нашего чаепития?
Глаза Финиаса гневно засверкали.
— Разумеется, слышал. Каким нахальством с его стороны было говорить, что мой пра-пра-правнучатый племянник заслужил такую судьбу! Ну а то, что Тонксы лучше Малфоев! Семейка грязнокровок и предателей крови! Что ж, я в жизни не слышал большей глупости. Отвратительные идиоты магглолюбцы…
— Э-э, да, ты абсолютно прав, — быстро проговорил юноша, перебивая старческое ворчание. — Финиас, мне нужно знать все, что ты можешь рассказать о Дамблдоре, особенно если ты присутствовал при его разговорах с Невиллом Лонгботтомом.
— С отпрыском Лонгботтомов? — задумчиво проговорил Финиас. — Да, в этом году старый чудак уже пару раз вызывал его в свой кабинет.
— Да? — воскликнул Орион взволнованно. — И о чем же они говорили?
— Ну, интересного мало, — ответил старик. — Просто рассказывал мальчишке о его родителях, что они были сильнейшими аврорами, защитившими его от Пожирателей смерти. Дамблдор поведал ему, что нынешнее состояние его родителей было виной Темного Лорда, которого необходимо остановить; что мир пока не полностью избавился от Лорда Воландеморта, и он может снова возродиться. Еще старик сказал мальчишке, что тот должен улучшить свои навыки по Защите от темных искусств и Аластор Муди будет тренировать его после уроков.
— Ровно как я и ожидал, он готовит его к войне, — задумчиво проговорил Орион, а потом пронзил Финиаса взглядом. — Дамблдор когда-нибудь говорил Лонгботтому, что противостояние Темному Лорду — это его долг?
Тот недоуменно уставился на него.
— Этому жалкому мальчишке — и бороться с Темным Лордом? Это же нелепо! — Нахмурившись, он тихо добавил: — Хотя теперь я полагаю, что старый чудак вполне мог тонко подразумевать это. Конечно, он никогда не говорил об этом в открытую, но постепенно пичкал пацаненка идеями героического противостояния Тьме, что, мол, долгом каждого светлого волшебника является сделать все возможное, чтобы предотвратить господство Лорда Воландеморта над миром. Дамблдор говорил мальчишке, что тот был единственным ребенком, пережившим нападение Пожирателей смерти, что его родители пожертвовали ради его спасения собственными жизнями, и это вполне могло дать ему своего рода защиту. Для моих ушей это прозвучало, конечно, не очень убедительно, но малыш, кажется, поверил. Старик наговорил ему, что в нем течет могущественная кровь. — Финиас фыркнул. — Лонгботтомы, конечно, были сильным родом, но этот мальчишка не унаследовал ни толики их способностей. Можно только догадываться о причинах, по которым Дамблдор питает к нему такой интерес.
Орион хмыкнул и продолжил расспрос:
— Можешь припомнить что-нибудь еще? Может, Дамблдор в последнее время делал что-нибудь необычное?
— Он часто покидал Хогвартс, — задумчиво ответил дед. — Выглядит очень занятым… и обеспокоенным. Что ж, я никогда раньше не видел, чтобы он использовал свой думосбор так часто, как в этом году.
Юноша во все глаза уставился на собеседника и нетерпеливо спросил:
— У него есть думосбор? В его кабинете?
— Да, прямо за книжным шкафом, — ухмыльнулся Финиас. — Нужно только потянуть за том «Величайших директоров Хогвартса», и раздвинутся полки, за которыми он и располагается.
— Спасибо, Финиас, — взволнованно сказал Орион. — Это очень важная информация. А ты когда-нибудь видел в его кабинете мантию-невидимку?
Бывший директор задумчиво нахмурился.
— Несколько лет назад я видел, как он доставал из верхнего ящика мантию-невидимку и задумчиво рассматривал ее. Но этот ящик тщательно охраняется. С тех пор он больше ее не трогал.
Глаза Ориона триумфально засверкали.
— Финиас, как мне проникнуть в кабинет этого старого идиота незамеченным? — быстро спросил он.
— Нужен пароль, чтобы горгулья впустила тебя внутрь. Я вполне могу раздобыть его для тебя, если расспрошу несколько портретов у входа, парочка из них мне как раз задолжала, — с самодовольно ухмылкой проговорил старик. — Тебе потребуется стать невидимым, заморозить портреты директоров и каким-то образом избавиться от Фоукса. Еще разузнай, как снять мощную защиту, возможно, ты даже сможешь сломать заклинания Дамблдора какой-нибудь могущественной темной магией. Потом тебе потребуется избавиться от своих магических отпечатков, просто произнеси "Vanquio Meuprintus", и дело будет сделано.
Орион засиял.
— Огромное спасибо, Финиас! Я твой должник.
— Для тебя — все, что угодно, мой мальчик, — довольно ответил дед. — Блэки всегда должны помогать друг другу.
— Еще раз спасибо, — благодарно сказал юноша. Потом он задумчиво добавил: — А скажи-ка мне, Финиас, у нас в роду когда-нибудь были Некроманты?
Брови старика поползли вверх.
— Некроманты? Я бы знал. Хотя довольно трудно отследить, были ли они, скажем так, тысячу лет назад.
Орион недоуменно приподнял бровь, и Финиас принялся объяснять:
— Много веков назад ответвления темных родословных сменяли фамилии главных линий, образуя собственные рода и наследие, так что крайне сложно отследить семейное дерево больше чем на восемь столетий. Возможно, один из наших предков и был Некромантом, но эта информация давно утеряна во времени, если он носил другую фамилию. Но я в этом очень сомневаюсь, потому что это крайне уникальный талант, а насколько я знаю историю нашего рода, ни у одного из Блэков не было даже намека способности к некромантии.
Юноша разочарованно вздохнул. Единственным способом все разузнать было отправиться в хранилище Блэков в Гринготтсе, но пока он не мог этого сделать, потому что гоблины могли бы увидеть шрам, так как они способны видеть как сквозь маскировочные чары, так и сквозь одежду, поэтому скрыть шрам было невозможно. Он подождет, пока не раскроется его личность как Гарри Поттера. И потом, если Некромант не был Блэком, то в хранилище не найдется его дневников. Но он был точно уверен, что один из предков все-таки был Некромантом, ведь это было единственным объяснением его способностей, но кто знает, какую тот носил фамилию.
Он снова поблагодарил Финиаса, и старый волшебник пообещал сообщать ему пароль от кабинета Дамблдора каждый раз, когда тот будет меняться. Орион решил как можно тщательней разыскать все заклинания, которые могут ему понадобиться для проникновения в кабинет этого старого чудака. Главной проблемой оставался Фоукс. И каким же образом он мог избавиться от этой проклятой пылающей индюшки? Еще нужно было подгадать время, в которое Дамблдор будет где угодно, но только не в своем кабинете. Возможно, ему даже придется подстроить какой-нибудь инцидент или дождаться, пока произойдет что-нибудь серьезное, и тогда сломя голову понестись в кабинет старика.
Юноша задумался над тем, что Дамблдор наговорил Лонгботтому. При мальчишке старик не упоминал о пророчестве, но он был просто уверен, что пророчество касалось именно его и Невилла. В его видении Воландеморт сказал практически то же самое. И подозрения Лорда оправдались, поскольку в отсутствие Гарри Поттера Дамблдор действительно стал использовать отпрыска Лонгботтомов. Но с какой целью? О чем могло говорить пророчество, раз старик так отчаянно пытался использовать обычного мальчишку? Ладно, о чем бы оно ни было, важным сейчас оставалось именно то, что Дамблдор начал подготавливать Невилла. И вскоре ему придется доложить Воландеморту о своих открытиях. Разумеется, не давая тому повода догадаться, что он знает о существовании пророчества.


***

Кто-то настойчиво тряс его и звал по имени. Сонно приоткрыв глаза, Орион увидел в нескольких дюймах от своего лица рассерженную Калипсо.
Подскочив с кровати, он завернулся в одеяло.
— Побойся Мерлина, Калипсо! Я почти что голый!
Девушка раздраженно фыркнула:
— О, да, смыслом всей моей жизни было именно застать тебя голышом! Тупица! Второе испытание начнется через десять минут, а ты тут сладко посапываешь!
Орион озадаченно огляделся и увидел, что комната была практически пустой: в ней остался только Крам, который, очевидно, и пустил Калипсо внутрь. Быстро заскочив в ванную, Орион надел плавки и, наколдовав внутренний карман, спрятал в нем свою палочку Жизни и Смерти. Накинув сверху теплый халат, он вернулся в комнату и, захватив лежащую на тумбочке палочку Лезандера, поспешно последовал за Калипсо и Крамом.
В вестибюле еще было несколько опоздавших, они выходили из Большого зала после завтрака и торопились к двойным дубовым дверям, чтобы успеть на второе испытание.
Они проводили взглядом Ориона, который, нечаянно разбросав Колина и Дениса Криви в разные стороны, спрыгнул во двор, залитый ярким зимним солнцем.
Выбежав на лужайку, он увидел, что оборудованные еще в ноябре для первого испытания зрительские трибуны сейчас стояли на пьедестале вдоль противоположного берега, отражаясь в гладкой поверхности озера. Мчась изо всех сил к самому берегу, где за позолоченным столом восседали судьи, Орион слышал, как взволнованное бормотание толпы эхом отражалось от водной глади. За ним с интересом наблюдали уже стоящие около судейского стола Седрик, Флер и Невилл.
— Я… пришел… — пропыхтел Орион, стараясь перевести дыхание. Попытавшись резко затормозить, он проехался по грязи и нечаянно заляпал мантию Флер.
— Где ты был? — неодобрительно произнес властный голос. — Испытание вот-вот начнется! Еще минута, и ты был бы дисквалифицирован!
Юноша оглянулся. За судейским столом сидел снова замещавший Крауча Перси Уизли.
— Да ладно, Перси! — сказал Людо Бэгмен. — Дай ему хоть дух перевести!
Вагнаров улыбнулся Ориону, а вот мадам Максим выглядела не очень довольной его появлением. Было очевидно: она надеялась, что он так и не придет. Дамблдор, казалось бы, просто доброжелательно посмотрел на него.
Запыхавшийся Орион нагнулся и уперся руками в колени, у него так кололо в боку, будто кто-то вонзил туда нож, но времени, чтобы прийти в себя, уже не оставалось: Людо Бэгмен уже выстраивал участников вдоль берега на расстоянии десяти футов друг от друга. Ориона поставили самым последним, прямо за Невиллом, одетым в плавки и державшим в руке какое-то растение, больше напоминающее зеленую слизь.
— Итак, все наши участники готовы к началу второго испытания, и они стартуют по моему свистку, — произнес Людо Бэгмен после того, как наложил на свое горло заклинание «сонорус». — У них есть ровно час, чтобы отыскать то, что у них украли. Тогда на счет три. Раз… два… три!
В неподвижном холодном воздухе раздался пронзительный свист, и трибуны взорвались радостными возгласами и аплодисментами. Не оглядываясь на действия остальных участников, Орион сбросил халат и, вооружившись палочкой, вошел в озеро.
Вода была настолько холодной, что казалось, будто кожу на ногах обдало огнем. Войдя по колено и скользя онемевшими ногами по илистому дну и плоским, покрытым слизью, камням, он наложил на тело согревающие чары и нырнул в озеро. Применив к себе заклинание человеческой трансформации, он почувствовал, как с обеих сторон горла через кожу прорвались жабры. Первый глоток ледяной озерной воды показался ему дыханием жизни. Сделав еще один большой глоток, Орион почувствовал, как вода плавно проходит сквозь жабры, насыщая мозг кислородом. Он вытащил свою палочку Жизни и Смерти и наколдовал на руку повязку, которая могла бы надежно удерживать ее. Избавившись от плавок, он наложил другое заклинание человеческой трансформации, наблюдая, как удлиняются обнаженные ноги, а пальцы срастаются в плавники. Ноги срослись и покрылись серебристой рыбьей чешуей, превратившись в русалочий хвост. Теперь он мог стремительно перемещаться в воде, стоило только взмахнуть им. Зрение было размытым, а глаза неимоверно щипало, поэтому он применил еще одно заклинание, ощутив, как они покрываются тонкими прозрачными веками. Четкость восстановилась, а необходимость моргать, наоборот, отпала, так что он махнул хвостом и начал погружаться вглубь озера.
Орион проплывал над необычным, темным и туманным ландшафтом. Тишина давила на уши. На расстоянии десяти футов ничего нельзя было разглядеть, поэтому по мере продвижения вперед новые пейзажи довольно неожиданно вырисовывались из кромешной тьмы: то целые леса волнистых запутанных водорослей, то обширные илистые долины, усеянные плоскими мерцающими камнями. Он плыл все глубже и глубже, в самое сердце озера, во все глаза всматриваясь через окружающую его толщу воды, устрашающе светящуюся серым, в размытую темную даль, где вода становилась непрозрачной.
Мимо серебряными стрелами проносились юркие рыбки. Пару раз ему казалось, что впереди движется что-то более интересное, но, подплывая ближе, он обнаруживал, что это всего лишь большое почерневшее бревно, либо скопление запутанных водорослей. Вокруг не было ни следа других участников, ни русалок, ни, к счастью, знаменитого гигантского кальмара, который, по словам Драко, любил заглядывать в окна общей гостиной Слизерина, а иногда и в окно его собственной спальни, к величайшей его досаде. Орион усмехнулся, представив себе растрепанного блондина, который только что проснулся от сладких снов, чтобы столкнуться с огромным глазом любопытного кальмара прямо над своей кроватью. Он мог только догадываться о пронзительных воплях Драко.
Перед ним растянулся гигантский луг светло-зеленых водорослей примерно двухфутовой высоты. Орион не мигая уставился перед собой, пытаясь различить хоть что-нибудь в кромешном мраке… но тут, безо всякого предупреждения, кто-то схватил его за плавник.
Изогнувшись, он увидел гриндлоу, рогатого водяного чертенка. Высунувшись из зарослей и обнажив острые зубки, тот цепко схватился за плавник Ориона своими длинными пальчиками. Ему на помощь подоспели и другие гриндлоу, которые уцепились за хвост и попытались затащить юношу в водоросли.
Орион направил на них палочку и невербально произнес «Hervio», посылая струю кипящей воды, из-за которой зеленая кожа чертят покрылась красными пятнами. Завизжав от боли, гриндлоу отпустили его. Орион изо всех сил понесся вперед, периодически отстреливаясь через плечо кипятком, когда чувствовал, что они снова цепляются за него. Наконец гриндлоу сдались и, грозя ему кулачками, вернулись в свое обиталище.
По внутренним ощущениям, он плыл минут двадцать. Под ним простиралась обширная илистая долина, поверхность которой вздымалась темными вихрями при каждом его движении. И затем, наконец-таки, он услышал долгожданный обрывок русалочьей песни.
«Лишь час даем заполучить обратно то, что мы украли».
Орион поплыл быстрее, и вскоре на его пути возникла огромная скала, рисунки на которой изображали погоню вооруженных копьями русалок за гигантским кальмаром. Он проплыл мимо, следуя за дивным голосом.
«… уж полчаса — пора спешить,
Иначе то, что мы забрали,
Навек останется тут гнить…»
Внезапно со всех сторон из мрака стали вырисовываться грубые каменные домики, покрытые водорослями. В темных окнах Орион видел лица. У русалок была сероватая кожа и длинные, очень запутанные, темно-зеленые волосы. Глаза, как и кривые зубы, были желтыми, а на шеях русалки носили массивные ожерелья из гальки. Они искоса смотрели на плывущего мимо них Ориона, некоторые даже вышли из своих укрытий, чтобы лучше наблюдать за ним. В руках они сжимали копья, а мощные серебряные хвосты с силой хлестали из стороны в сторону.
Он стал плыть быстрее, постоянно глядя по сторонам на все более и более многочисленные постройки. Вокруг некоторых из них были высажены целые сады водорослей, а около одной из дверей Орион даже увидел домашнего гриндлоу, посаженного на цепь. Русалки, появляясь со всех сторон, настороженно провожали его взглядом и, указывая на его серебряный хвост и жабры, переговаривались друг с другом, прикрывая рты ладонями. Орион быстрее повернул за угол, и перед его глазами развернулось очень странное зрелище.
Перед домами, расположенными на подобии деревенской площади, собралась целая толпа русалок. В центре пел русалочий хор, зовущий к себе участников турнира, а за ними высилась грубо высеченная из камня статуя гигантской русалки. К хвосту скульптуры были крепко привязаны четыре человека.
Орион ахнул, увидев между Гермионой и Чжоу Чанг связанного Лезандера. Рядом была еще одна девочка, на вид никак не старше восьми, и по окружавшему ее облаку серебряных волос Орион догадался, что это сестра Флер Делакур. Казалось, что все четверо очень крепко спали. Их головы лежали на плечах, а изо ртов тянулись тонкие струйки пузырей.
Орион кинулся к заложникам, ожидая, что русалки вот-вот закидают его копьями, но те даже не пошевелились. Пленники были привязаны к статуе очень толстыми, скользкими и прочными веревками из водорослей.
Когда он уже было собрался наложить на веревки Лезандера режущее заклинание, к нему подплыл Невилл, у которого были перепонки на пальцах рук и ног, а на шее Орион заметил жабры.
Невилл озадаченно взглянул на него и выпустил изо рта струю пузырей, пытаясь произнести что-то вроде: «Фле… атак… гриндло…»
Орион покачал головой, и Невилл сдался, нырнув, чтобы найти на дне заостренный камень. Орион схватил Лезандера за талию и послал невербальное режущее заклинание на веревки, которые тут же распались. Оглянувшись, он увидел, как Невилл пытается зазубренным камнем разрезать веревки, связывающие Гермиону. Орион понял, что мальчишка даже не знает о невербальных заклинаниях. Освободив бессознательную девушку, которую сейчас держало только слабое течение, Невилл нервно осмотрелся и попытался разрезать веревку, связывающую сестру Флер. Его тут же схватили несколько сильных пар серых рук. Полдюжины водяных начали оттаскивать его от девочки, качая зеленоволосыми головами и смеясь.
— Забирай собственного пленника, — сказал ему один из водяных. — Брось остальных…
Закачав головой, Невилл попытался что-то сказать, но из его рта вырвалась только парочка гигантских пузырей.
— Твоя задача — спасти только собственного друга… бросай остальных, — раздраженно произнес другой водяной.
Невилл продолжал вырываться в попытках приблизиться к остальным заложникам. Орион нахмурился, удивляясь, почему мальчишка так решительно пытается спасти остальных, если под наложенными на них заклинаниями они были в полной безопасности. Краем глаза он заметил приближающегося Седрика, голова которого была защищена заклинанием Пузыря. Не теряя больше времени, Орион поплыл к поверхности, одной рукой придерживая Лезандера, а в другой держа наготове палочку, на случай, если откуда-нибудь вдруг появятся гриндлоу. Приближаясь к цели, он видел, как недалеко позади плывет Седрик с Чжоу, и все еще мог различить размытую фигуру Невилла, который до сих пор пытался убедить русалок отпустить остальных. Он только покачал головой, глядя на безрассудство гриффиндорца, и быстро отменил все наложенные ранее заклинания человеческой трансформации. Заново наколдовав плавки, он спрятал в них палочку Жизни и Смерти, предварительно избавившись от фиксирующей ее повязки.
Когда они выплыли наружу, Лезандер мгновенно проснулся и начал бешено глотать ртом воздух, а Орион только сильнее обхватил его за талию и погреб к берегу. Толпа на трибунах дико шумела, кричала и визжала, все повскакали на ноги.
Орион повернулся, чтобы взглянуть на Лезандера, и увидел, что парень был очень бледен. Нахмурившись, он обеспокоенно спросил:
— Лез, ты в порядке?
Вампир уставился на него дикими глазами.
— То, что я видел… Орион, что это было? Где мы?
— О чем ты? Разве не помнишь? Это второе испытание. Кто-то поместил тебя в озеро, чтобы я мог тебя спасти, — заговорил Орион, его голос был полон тревоги. — Разве они не объяснили тебе этого?
— Да, — озадаченно ответил Лезандер. — Но это не то, что я… — покачав головой, он умолк.
Орион нахмурился, но решил расспросить его обо всем позже. Слегка отпустив талию вампира, он спросил:
— Можешь плыть самостоятельно?
Тот кивнул, и они поплыли к берегу, где располагались судьи, которых окружал почетный караул из двадцати русалок, поющих свои ужасные скрипучие песни.
Как только они достигли берега, мадам Помфри накрыла их одеялами и выдала зелья. Орион потер спину Лезандера в попытке его согреть, когда он увидел выходящего из озера Сердрика, прижимающего к себе Чжоу, которая выглядела немного смущенной. Мадам Помфри начала суетиться над ними, и Орион заметил, как мадам Максим пытается удержать Флер, которая пребывала в настоящей истерике и чуть ли не зубами и ногтями сражалась, лишь бы вернуться в воду.
— Габриэль! Габриэль! Где она? Мне нужно вернуться! Ее могут ‘анить!
Дамблдор стоял рядом с ней, пристально глядя в сторону озера, откуда наконец-то появились Невилл и Гермиона.
Орион видел, что Невилл был чем-то крайне обеспокоен, а Гермиона что-то быстро ему говорила. Когда они достигли берега, их немедленно закутали в толстые одеяла.
Казалось, это стало последней каплей для Флер, которая пронзительно завопила:
— Габриэль! Ma soeur! [Моя сестра, фр.] Где она?
Дрожа всем телом, Невилл поднялся и, указывая в сторону озера, заговорил возмущенным тоном, обращаясь к Дамблдору:
— Сэр, я пытался… Они не позволили! Она все еще там!
Флер кинулась к Дамблдору и, схватив его за мантию, отчаянно закричала:
— Где моя сестра? Сделайте что-нибудь!
Старик встряхнул ее за плечи и мягко произнес:
— Вашей сестре ничего не угрожает, мисс Делакур. — Он оглянулся, чтобы посмотреть на озеро, и улыбнулся. — Взгляните.
Орион посмотрел туда же, куда и Дамблдор, и увидел плывущую к берегу группу русалок, несущих сестру Флер. Девушка немедленно подбежала к озеру и обняла свою маленькую сестренку:
— Это все гриндлоу… они напали на меня… о, Габриэль, я уж думала… я думала…
— Иди сюда, деточка, — произнесла мадам Помфри, заворачивая девочку в плотное одеяло, пока Флер гладила сестру по волосам.
— Молодчина, Орион! — воскликнула Калипсо, когда они с Крамом и Драко встретили их с Лезандером на берегу. — У тебя получилось. Ты пришел первым!
Орион улыбнулся ей, тем временем озабоченно поглядывая на все еще бледное лицо своего парня. Схватив его за руку, он прошептал:
— Лез, что тебя так встревожило?
Тот уже было собрался ответить, но его перебил Крам, который, предусмотрительно присев между их группой и гриффиндорцами, обратился к Гермионе, разговаривающей с Невиллом и ободряюще похлопывающей его по спине.
— У тебя в волосах водяной шук, Херм-иоун-нина.
Девушка раздраженно сбросила жука и продолжила говорить Невиллу:
— Ты превысил лимит времени, Невилл. Неужели ты так долго искал меня?
— Нет… нашел я тебя легко, — уныло вздохнул он. — Но я должен был помочь сестре Флер.
Калипсо подкатила глаза и раздраженно сказала:
— Идиот, разве не ясно, что с ней все было в порядке? Она была под сонными чарами! С этой девчонкой ничего бы не случилось! Ты просто зря потратил время!
Гермиона послала ей свирепый взгляд, а потом снова повернулась к Невиллу.
— Не слушай ее, ты пытался совершить благородный поступок, но тебе помешали русалки. Это не твоя вина, да и с сестрой Делакур сейчас все в порядке.
Фыркнув, Драко ехидно произнес:
— Жирноботтом захотел поиграть в героя? И поэтому проторчал там так долго? Типичное идиотское поведение гриффиндорцев…
Гермиона попыталась через Крама накинуться на Драко.
— Заткнись, Малфой! Такому маленькому злобному таракану, как ты, не понять…
Рядом с ними прогремел магически усиленный голос Людо Бэгмена, заставивший их подпрыгнуть на местах, а трибуны умолкнуть.
— Дамы и господа, мы приняли решение. Предводительница русалок Муркус подробно рассказала нам обо всем, что произошло на дне озера, поэтому, учитывая то, что за это задание можно было заработать максимум пятьдесят баллов, мы решили присудить участникам следующие оценки. Флер Делакур, хоть и продемонстрировала великолепное применение заклинанию Головного пузыря, на пути к своей цели была атакована гриндлоу, и так и не смогла спасти заложника. Мы присуждаем ей двадцать пять очков.
Трибуны взорвались аплодисментами, но Флер их даже не заметила.
— Я заслужила ноль, — хрипло произнесла она, тряхнув своими великолепными мокрыми волосами.
— Седрик Диггори, который тоже использовал чары Головного пузыря, вернулся вторым со своим заложником, хоть и на минуту превысил допустимый часовой лимит, — продолжил Бэгмен.
Со стороны трибуны хаффлпафовцев послышались радостные вопли, и Орион заметил, как сияет глядящая на Седрика Чжоу.
— Поэтому мы присуждаем ему сорок семь очков, — сказал Бэгмен, перекрикивая шум толпы. — Орион Блэк использовал несколько эффективных заклинаний человеческой трансформации и первым вернулся со своим заложником, не превысив временного лимита. Мы награждаем его пятидесятью баллами.
Особенно громко хлопал Вагнаров, выглядящий очень самодовольным, Калипсо просто обняла Ориона, а Драко лучезарно ему улыбнулся.
— Невилл Лонгботтом очень удачно воспользовался жаброводорослями, — продолжал Бэгмен. — Он вернулся последним и сильно превысил отведенный час времени. Однако предводительница русалок сообщила, что мистер Лонгботтом вторым достиг своего заложника, а задержка с его возвращением связана с его решимостью вернуть в целости и сохранности всех пленников, а не только своего.
Калипсо и Драко одновременно фыркнули, а Гермиона гордо похлопала Невилла по спине.
— Большинство судей, — здесь Бэгмен злобно взглянул на Перси и Вагнарова, — считают, что это демонстрирует благородство сердца, и удостаивают его высшей оценки, хотя попытка и не удалась. Таким образом… Мистер Лонгботтом получает сорок пять баллов.
Орион победоносно усмехнулся, а толпа радостно вопила и аплодировала чемпионам. Он занимал первое место, второе разделили Седрик и Невилл, а Флер была последней.
— Третье и заключительное испытание пройдет на закате двадцать четвертого июня, — продолжал Бэгмен. — Участникам расскажут о сути испытания ровно за месяц. Благодарю всех вас за поддержку, оказанную чемпионам.
«Наконец-то испытание завершилось», — весело подумал Орион. Теперь он мог сосредоточиться на других более важных делах.


***

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.