ПОДГОТОВКА К РЕШАЮЩЕМУ ЭКСПЕРИМЕНТУ 2 глава

– А у меня всё по–разному, – отвечал я. – Такого единения нет. Ссоримся часто и, в основном, по пустякам. Но у меня какое–то странное и даже удивительное отношение к ней: когда иду на свидание, даже еще не вижу ее, но уже чувствую её приближение. Не правда, ли странно? А когда вижу ее большие и удивительно красивые глаза, чувствую, как моя душа начинает таять. Ну, а потом, в процессе общения, вдруг ни с того ни с сего возникают какие–то разногласия. Не могу понять, почему это происходит. Словно через некоторое время после встречи я начинаю её раздражать! И почему всё так складывается? Я не знаю, что делать! В последнее время даже стали реже встречаться. А по телефону общаемся каждый день, и телефонные разговоры проходят совершенно иначе. По телефону мы совсем не ссоримся!

– А может, она ждет твоего предложения? – спросил Сергей. – Каждый раз, идя на свидание, она ждет этого: ну, наконец–то ты решишься! Но не дожидается и начинает раздражаться?

– Всё может быть, – отвечал я. – Я думал об этом, но всё оттягивал этот разговор. Мне кажется, что я по-настоящему её люблю, но не уверен в её чувствах. Может, ей просто хочется выйти замуж, а потом, как говорят, стерпится – слюбится. Это меня, в основном, и останавливает. Может, нам не стоит пороть горячку и еще раз проверить, насколько мы подходим друг другу?

– Это только тебе решать, – отвечал Сергей. – Да и слушать чьи–то советы в таких вопросах не стоит. Это твоя жизнь, и тебе выбирать свой жизненный путь.

– Ну, ты уже стал философом, а, Сергей? - Уж не от того ли счастья, которое на тебя свалилось?

Так незаметно, за разговором мы подошли к метро. Спустились по эскалатору и попрощались, поскольку ехать нам нужно было в разные стороны.

Дома меня встретила мама, и к моему приходу, как всегда, была жареная картошка с котлетой. Удивительный продукт эта картошка! Сколько её не ешь, а она не надоедает. Отец же в очередной раз укатил куда–то в длительную командировку.

– Ну, что нового у тебя на работе? – спросила мама. – Звонила Галя. Она пыталась дозвониться тебе на работу, но не смогла!

– Ничего удивительного, – ответил я. – Мы переезжали в другую комнату, и телефон был отключен. Поэтому и не дозвонилась. У меня теперь несколько изменится работа. Хотя всё по-прежнему, но вполне возможно, что иногда придется задерживаться. Но ты не волнуйся. Просто срочная работа, и надо быстро её закончить. Если придется задержаться, то я тебе обязательно позвоню. А что передавала Галя?

– Она хотела с тобой встретиться и поговорить, – ответила мама. – Смотри, когда-нибудь терпение у неё лопнет, и бросит она тебя! Она мне очень нравится. Мне кажется, у нее хороший характер. Умница! Закончила МГУ с отличием и думает об аспирантуре…

– Если это и произойдет, то будет значить, что она - не моя судьба, – отвечал я. – Уж лучше раньше, чем позже. Вообще–то, очень странно все это. Обычно свекрови очень не любят снох. Откуда такая духовная близость? И даже, может, и взаимная любовь? Хорошо, я ей сейчас позвоню!

– Дурачок ты еще! Матери не только видят, думают, но и чувствуют А я чувствую, что вы хорошая пара. И она будет тебе хорошей женой. А мне не так далеко и до пенсии. Буду нянчить внуков, – сказала она с грустью.

В последнее время я стал замечать, что мама стала выглядеть уставшей. Может, работы много? Или возраст уже сказывается? Я ей советовал сходить к врачу, но она просила не обращать внимания. И отвечала постоянно, что немного устала.

Я позвонил Гале, и мы договорились встретиться. Я невольно подумал о том, что принесет эта встреча. Обычно мы встречались в небольшом кафе, в котором было очень уютно и мало посетителей. И почти всегда были свободные места. Я стоял, и, как всегда, уже чувствовал ее приближение, хотя еще и не видел. Она вышла из-за угла, и я пошел ей навстречу. Как всегда, поцеловались, и она как-то очень внимательно посмотрела на меня своими большими глазами.

– Что-то ты сегодня какой–то возбужденный, – сказала она. – Может, что случилось? Давай не пойдем в кафе, а просто прогуляемся по скверу.

Недалеко от кафе был большой тенистый сквер со старыми липами и удобными лавочками, где любили по вечерам сидеть влюбленные.

– Плохого пока ничего не случилось, – ответил я. – Просто за успешную работу обещали и хорошую премию, - невольно вырвалось у меня. - Должно же начальство когда–то отметить мой трудовой энтузиазм?

– Премия - это хорошо! Нечасто ими тебя балуют в последнее время! Да и то, что дают, это, скорее всего, как насмешка. Я не имею в виду квартальные, а тематические.

– Всему свое время, – отвечал я. – Возможно, что и зарплату прибавят. Да и вообще: надо расти, тогда и зарплата будет прибавляться!

Она остановилась и очень внимательно посмотрела в мои глаза. Просто стояла и смотрела на меня молча. Видно было, что она хочет мне сказать что-то очень важное, но не решается.

– Я уезжаю на месяц в Новосибирск в командировку, – неожиданно сказала она. – Эта командировка была запланирована по основной теме нашей кафедры. А мне она поможет познакомиться с работой коллег и более четко определиться с темой моей будущей диссертации. Мой будущий научный руководитель тоже едет со мной. Он поможет мне там во всем разобраться…

Я вспомнил высокого, худого очкарика с массивными роговыми очками, доцента из ее института, которого она представила как Олега Александровича. Как-то раз я её встречал у института, они выходили вместе, и она нас познакомила. Они работали вместе на одной кафедре. Сердце мое невольно сжалось, и появился какой–то холодок. Вот оно какое, это настоящее чувство ревности! Конечно, молодой, перспективный ученый со степенью и званием - и я, начинающий инженер! Тем более, технарь! Сравнение явно не в мою пользу. Не знаю, почему так сложилось, но отношение к технарям было как к чему–то второстепенному. Физики и лирики звучали. Но никому в голову не приходило соотнести лирика и технаря. Как-то совсем не звучит. Но именно технари все и создают!

– Что я могу тебе сказать, – ответил я. – Если это необходимо, то ничего не поделаешь. Работу надо выполнять! И у меня в ближайшее время запланирован большой объем работы. Вполне возможно, что придется часто задерживаться по вечерам. Так что месяц пролетит быстро. А ты очень расстроена по этому поводу?

– Конечно. Мы целый месяц не увидимся, – с грустью отвечала она. - Но как только приеду, устроюсь, то сразу же тебе перезвоню. Хорошо?

Мы продолжали разговаривать, медленно бредя по дорожке сквера. И мне пришла в голову мысль, что у меня появилась тайна, которой я не могу поделиться с милым, дорогим мне человеком. Это несколько огорчало, что какая–то часть меня, моей жизни скрыта от неё. Но, может быт, и у неё есть какие–то свои тайны, свои секреты, которые неизвестны мне и которыми она не делится со мной? Я невольно отгонял от себя эту мысль. Она такая открытая со мной, что этого нет и быть не может! Но ведь я же могу от неё что–то скрывать, то почему не может она? Мы долго еще бродили, а меня раздирали противоречивые чувства. И невольно возникла щемящая мысль – а не прощальное ли это свидание?

НАЧАЛО НОВОЙ РАБОТЫ

Странное дело, но предоставленное мне право свободного прохода и начала работы мобилизовало меня на то, что я вышел на работу значительно раньше обычного. Так же, как и вчера, ярко светило утреннее майское солнце, и на голубом весеннем небе почти не было облаков: так, что–то похожее на маленькое пятнышко лениво плыло по безбрежным просторам синевы. Но и это пятнышко постепенно таяло.

После выхода из метро я, наконец–то, решился пойти пешком. И не надо лезть в душный автобус! Погода к подобной прогулке явно располагала, и времени было больше чем достаточно. И шел я в приподнятом настроении, а от вчерашних хмурых мыслей не осталось и следа. Все будет хорошо! Так, размышляя о жизни и погоде, я незаметно дошел до проходной и поднялся на свой этаж.

В коридоре около нашей двери стояли какие–то коробки, а рядом - четыре человека в комбинезонах, на которых красовались буквы «СПЭМ». Среди них был и Семен Аркадьевич. Я слышал об этой организации, но ее специалисты, как правило, выполняют самую сложную и ответственную работу. Я оглянулся и увидел, что следом за мной идет и Серега.

– Вот и хорошо, что пришли раньше, – сказал Семен Аркадьевич. – Я всегда считал, что свобода дисциплинирует человека. И ваше появление - лишнее тому подтверждение. Должен вас обрадовать: нам на помощь все-таки выделили очень хороших специалистов, которые помогут нам быстро и успешно закончить монтаж установки. Кроме того, именно сегодня пришло необходимые узлы. А у наших коллег имеется прекрасные инструменты и оборудование для монтажа. Хочу представить наших новых коллег – два Александра, Иван, и, как ни странно, еще один Сергей!

– Словно специально подбирали, – сказал Серега. – Но тебе больше повезло и с тезками: сразу двое! Где ни находись, сразу можно загадывать желание!

Ребята были приблизительно одного с нами возраста, может, на пару–тройку лет постарше. И поэтому не было ничего удивительного в том, что так совпали имена. Просто в какое–то определенное время те или иные имена становятся модными, и появляется множество тезок одного возраста.

Мы стали перетаскивать коробки в комнату и складывать. Последовательностью руководил один из Александров: это - сюда, это - туда. Но наибольшие хлопоты создала самая большая коробка, которую с большими трудностями нам удалось протащить в комнату. Не знаю, как они доставили сюда к двери все эти коробки! Может, подъемником через окно? Они все могут, и для них это - не проблема.

Александр развернул на столе чертеж и внимательно стал его изучать. Потом подошел к стене с установками и стал замерять.

– А теперь давайте все вместе, очень дружно и аккуратно отодвинем эти установки от стены, – сказал он. - Их придется накрыть, так как будем готовить отверстие в стене под размер ящика из большой коробки.

– Так мы же захватили с собой широкий полиэтилен, – сказал Сергей. - Сейчас установки отодвинем и накроем!

Совместными усилиями мы отодвинули установки от стены и накрыли их.

– Прошу вас пойти в другую комнату, – сказал Александр. - Надо бы накрыть оборудование там, и вам лучше удалиться на пару часиков. А еще лучше - до обеда. Респираторов для вас мы не захватили. Хотя и будет работать пылесос, но всю пыль он не сможет собрать. Да и ваша помощь нам пока не потребуется.

Мы повернулись к Семену Аркадьевичу в ожидании его указаний. Он как-то молча наблюдал за всем происходящим и ни во что не вмешивался. Видно, ребята были хорошо проинструктированы и делали все правильно. А может, сегодня он просто плохо себя чувствует? Он был совсем не таким, как вчера. Словно совершенно другой человек.

– Конечно, пойдите, погуляйте в парке, - сказал он. - Пообедайте, а после обеда определимся, что делать дальше.

Он повернулся и пошел по коридору. А мы пошли к другой лестнице, от которой было ближе к проходной. До чего же здорово иметь такой вот пропуск! И никто не спросит нас, почему мы раньше уходим и куда идем!

Мы сдали свои пропуска и вышли на улицу. Парк находился в 10–15 минутах ходьбы и был нашим излюбленным местом для обеденного перерыва. В плохую погоду обычно шли в столовую, а в хорошую – в парк, где можно было что–то купить, перекусить и погулять на свежем воздухе.

Мы с Сергеем долго бродили по парку и обсуждали сложившуюся ситуацию. И пришли к выводу, что все как-то очень странно выглядит. Планировалось нам выполнять работу, но ее передали наладчикам. Или мы действительно будем активно участвовать в подготовке и осуществлении проекта, или нас пригласили для каких–то иных, неведомых нам целей? Серёга предложил и такую версию, что мы всего лишь подопытные кролики в этом проекте. Но продолжения эта версия не имела и закончилась дружным смехом. Да какая разница, что мы будем делать? Мы уже перешли на новые должности, и нам обещали существенное увеличение зарплаты. А ведь именно это является наиболее важным делом в нашей жизни! В общем, мы пришли к выводу, что особенно лезть и проявлять инициативу не стоит. Начальству виднее, где и как нас использовать. Тем более, в таком проекте, где нам еще нужно всему столько учиться!

Но бродить и сидеть на лавочке, в конце концов, надоело, и мы решили вернуться и пообедать в столовой. Пирожки и бутерброды не могут заменить полноценного обеда. А готовили в нашей столовой очень хорошо, и стоил обед очень умеренно. Как сказал один командировочный, во всей Москве только в столовой нашего НИИ можно прилично пообедать.

В самый разгар нашего обеда в столовую вошел Семен Аркадьевич, взял кашу и присел к нашему столику. Народу было совсем немного, поскольку официальное обеденное время еще не наступило.

– Ну, чего вы такие надутые здесь сидите? – спросил он. – Уж не обиделись ли на меня, что от работы вас отстранил? Это специалисты высокой квалификации. Они очень ответственные работы выполняли и выполняют, и лучше их никто монтаж не осуществит, в том числе и оборудование в исследовании микромира и космоса! Я просил выделить их нам, но мне уклончиво отвечали, что все и так загружены до предела. Но вчера поздно вечером позвонили и сказали, что все заказанное оборудование готово, и нам для монтажа выделяют бригаду.

- Да, нет, не обиделись, – ответил Серега. – Просто как-то неудобно себя чувствуем: начинаем новую работу с безделья…

– Но там же сейчас такая пыльная работа, что вам лучше не присутствовать! И помочь им вы не сможете! Эта бригада настолько четко работает, будто один организм! И очень быстро! Я видел, как они работают. Этим можно любоваться, но не стоит им мешать.

Когда мы вернулись, то просто поразились! Установки стояли на месте. Они были подсоединены к коробу, который уже был замурован в стену и уходил в соседнюю комнату. Соединения были сварены, и Александр обмазывал сварочные швы какой–то пастой. Действовал он быстро и буквально на наших глазах закончил, пока мы стояли с разинутыми ртами. Потом зажег горелку и прошелся по швам пламенем. Я ожидал, что под действием температуры паста начнет растекаться и почернеет, но с ней ничего не происходило: она оставалась такого же цвета. Не обращая на нас внимания, он продолжал работу.

Мы перешли в другую комнату и увидели, что и там вовсю кипела работа, которая была близка к завершению. Сам короб был уже подключен к установке. Иван и Александр устанавливали новое оборудование внутри, а Сергей возился с компьютером и подключал провода от него к щиту рядом с новым оборудованием. А потом подсоединил питание от сети и от силовой установки.

Затем вошел Александр, промазал сварочные швы этой части и начал обрабатывать пасту горелкой. Действовал он быстро, четкими и выверенными движениями. Ребята работали настолько хорошо, что у меня невольно возникла мысль: уж не роботы ли они? Такая работа действительно поражала. Если бы все это делали мы с Серегой, то и за месяц бы не управились!

– Вот и все, – сказал Александр. – Мы закончили. Можно сдавать работу. И я думаю, что уже сегодня надо бы провести испытание на герметичность. Можно включить обе установки соседней комнаты и посмотреть, что у нас получилось.

Серега пошел включать установки, а я остался в комнате.

– А что это за паста такая, которая выдерживает столь высокую температуру? – спросил я Александра. - Я был просто поражен и ожидал, что она начнет пузыриться, течь и чернеть.

– Это новая разработка, – ответил Александр. – Это великолепный герметик, но названия на тюбиках нет. Под действием высокой температуры эта паста кристаллизуется. Считается, что образуется монокристалл, который прочнее стали. Можешь взять напильник и попытаться покарябать. Ничего из этого не получится. Алмазом можно, конечно, покарябать, но лучше делать этого не стоит!

– Я дня два назад у заварного чайника отбил кусочек носика, – сказал я. – Можно ли нарастить этим материалом?

– Неси, сейчас попробуем, – ответил Александр.

Я сбегал за чайником, который успел переехать в другую комнату с остальными вещами. Александр взял чайник, нанес из тюбика немного пасты и выровнял ее по форме носика. Затем так же, как и по швам, прошелся по носику горелкой.

- Вот и всё, – сказал он. – Сейчас остынет, и можно будет заваривать чай. По–моему даже незаметно, что было отколото.

– А этот материал не растворяется в кипятке? – спросил я. – Не вредно ли теперь пить из этого чайника чай?

– Не более вредно, чем из фарфора, – ответил Александр.

Я поблагодарил Александра и отнес чайник нашим женщинам. Им его отремонтированный вид очень понравился. Но Женя предложила все-таки поставить чайник в термостат и на всякий случай прогреть его при температуре 250 градусов, что и было сделано.

Когда я вернулся назад, то все собрались в комнате у первых установок. Они качали форвакуумными насосами из всей системы, приборы показывали половину четвертой степени, и можно было уже включать и диффузионники. Течь могла бы проявиться при более высоком вакууме. Диффузионники были включены и постепенно входили в рабочий режим.

– Сегодня мы откачаем столько, сколько успеем до конца рабочего дня, – сказал Семен Аркадьевич. - Оставим вакуум в системе, а завтра посмотрим, насколько он сохранился за ночь. Это и покажет наличие или отсутствие течи в системе.

– Не думаю, что течь будет, – ответил Александр. – Все соединения весьма надежны. А течь может быть и через затворы. Насколько надежны они? Они стандартные, или вы внесли какие–то изменения?

– Они стандартные, – ответил Семен Аркадьевич, - но должны быть надежными.

– Но должна быть и адгезия всей системы, – заметил Серега. – И от этого вакуум может упасть.

– Я не говорил, – ответил Александр, – но вся поверхность смонтированной сегодня системы имеет покрытие для минимизации адгезии. Поэтому, если течи не будет и затворы надежные, то вакуум должен сохраниться не ниже пятой степени. Посмотрим, что мы сегодня получим.

Мы помогли ребятам вынести коробки в коридор, а затем стали перетаскивать их во двор и грузить на машины. Семен Аркадьевич остался в комнате. Он попрощался с ребятами и поблагодарил за выполненную работу. Мы же попрощались у машины, и я выразил свое искреннее восхищение тем, как они работают. Когда вернулись, Семен Аркадьевич медленно прохаживался по комнате, о чем–то размышляя.

Установки работали хорошо и к четырем часам достигли седьмой степени. Дальше откачивать уже не имело смысла, так как диффузионникам до конца рабочего дня нужно было остыть. Мы закрыли затворы и выключили установки. К пяти часам выключили все оборудование и пошли по домам. Как и вчера, мы решили с Серёгой пройтись пешком до метро.

– Я действительно просто удивлен той оперативностью, с какой провели работы эти специалисты, – сказал Серега. – Нам бы пришлось все это делать не меньше месяца. Молодцы ребята! И самое интересное то, что к нашему приходу не осталось даже следов от строительного мусора! А ведь они пробили стену!

– Они не только хорошо, работают, но и получают соответственно, – ответил я. – Один мой знакомый из этой организации только за одну командировку на объект немногим более, чем за полгода, заработал на машину! А стену, видимо, они не пробивали, а аккуратно вырезали. Иначе было бы очень много пыли. Но ведь ее–то и не было! Чем же они резали и какие пылесосы использовали? Когда мы пришли, то у них уже все было убрано в коробки.

– Я думаю, что нам не стоит над этим ломать голову, – ответил я. - Сделали - и хорошо. Не думаю, что нам где–то в обозримом будущем нужно будет своими руками делать нечто подобное. Но поучиться стоило бы! Но как нас мягко попросили удалиться! Может быть, они и не хотели, чтобы мы все это видели? А не похвалился ли ты своей любимой, что ожидается повышение зарплаты?

– Нет, что ты, – отвечал Сергей. – Но в легкой форме намекнул, что, возможно, это произойдет. Да и чего раньше времени об этом говорить? Вот получим первую зарплату - и только тогда поверим в ее реальность!

– Ты знаешь, – прервал я его, – меня все время несколько волнует вопрос о самой возможности получения вещества из энергии. Ведь сколько нужно энергии! И вряд ли ее хватит для такой работы! Ведь синтез вещества идет на звездах. Да и то: идёт только до железа!

– Но этот термоядерный синтез идет с выделением энергии до железа, а для более тяжелых атомов уже требуется огромное потребление энергии, – ответил Серега. – А что, если шеф хочет объединить эти два процесса? Синтез легких будет энергетически обеспечивать синтез более тяжелых.

– Не думаю, – возразил я. – Что–то не очень выделяемая при термоядерных реакциях энергия способствовала формированию тяжелых элементов на обычных звездах. Элементы тяжелее железа формируются только при взрывах сверхновых звезд. И что собой представляет вся энергия Земли по сравнению с такими процессами? Ведь выделяемая при взрывах сверхновых звезд энергия соизмерима с энергией, выделяемой целой галактикой! И как мы можем создать такие условия, пусть и в локальном объеме, на нашей установке?

– Я с тобой полностью согласен, – ответил Сергей. – Но мы ничего не знаем из того, что он хочет делать. Вот когда поближе познакомимся, тогда и будем выражать свои сомнения.

Я вернулся домой и весь вечер просидел с книгой. Но это был лишь способ отвлечься. Моё ожидание было напрасным, Галя так и не позвонила. Может быть, она в дороге и еще не приехала, думал я.

На следующее утро я подошел к проходной и увидел приближающегося Серегу. Мы хотели взять ключи, но их уже взял Семен Аркадьевич.

– Странно, – сказал Серёга. – Мы уходили, а он еще оставался. Пришли, а он уже здесь. Уж не ночевал ли он в лаборатории?

– Мысль хорошая, но надо бы заказать и диванчик, – ответил я. - Не на полу же спать?

– А зачем спать, – ответил Серёга? – Может быть, и мы будем круглосуточно работать?

– Нет, я так не могу, – отвечал я. – Мне максимум одной бессонной ночи вполне достаточно, чтобы полностью вывести меня из строя. Даже в период студенческих сессий я сидел максимум до двух ночи, а потом глаза сами слипались.

– Любишь ты поспать, однако, – отвечал Сергей.

Мы подошли к двери, но она была закрыта. Мы постучали, и нам открыл Семен Аркадьевич. На столе в беспорядке лежали какие-то бумаги.

– Вы что, всю ночь здесь просидели? – спросил я. – Нельзя же так работать!

– Эх, Саша! – отвечал он. – Работать нужно, когда есть вдохновение и возможность! Просто вчера меня осенила одна очень интересная мысль, и надо было все проверить. Я даже и не заметил, как пролетели вечер и ночь, настолько меня все это заинтересовало!

– Но Вы не ужинали и не завтракали! – воскликнул Сергей. – Столовая еще не работает, но хотя бы чаю Вам просто необходимо выпить! У наших женщин всегда к чаю что–то есть. Я сейчас схожу.

– Хорошая мысль, – ответил Семен Аркадьевич. – Но пора бы и нам завести свою посуду, а если останется свободное место в комнате, то закажем и небольшой холодильник.

– И пиво будет холодное, – невольно пронеслось в моей голове, но вслух эту мысль я высказывать не стал.

ПОДГОТОВКА К РЕШАЮЩЕМУ ЭКСПЕРИМЕНТУ

Я и так чрезмерно злоупотребил излишними подробностями нашей подготовки к основной работе. Почему я столько внимания уделил этим вопросам? Но это же была наша жизнь. Наши проблемы, которые мы решали. Это было удивительное время, когда мы готовили что–то неожиданное и сами готовились к этому неожиданному.

* *

*

Мы подключили суперкомпьютер к своим персональным компьютерам и теперь могли использовать всю его мощь. Оказалось, что в его памяти хранилось целое море информации по нашей проблеме. Он был подключен к информационной сети нашего института. Я с большим интересом запрашивал ту или иную информацию и получал исчерпывающий ответ. А о скорости работы я уж и не говорю. Все происходило мгновенно.

Семен Аркадьевич постоянно вносил новые программы в сам компьютер, которые должны были обеспечить контроль за всеми процессами и полностью контролировать работу нашей установки. Ведь мы должны были не только контролировать, но и непосредственно управлять всеми протекающими процессами.

Программы предусматривали выведение всех данных с датчиков на компьютеры. И на мониторах мы могли бы наблюдать непосредственно за самим процессом и за всеми характеристиками этого процесса.

Поступили новые датчики, сканирующая аппаратура и что–то еще, и все это мы установили внутри установки. Вакуум держала система прекрасно, но проверку всего рабочего объема пока не проводили. Просто не был окончательно смонтирована система ионизации. Немного задерживали поставщики. Они ссылались на необычность заказа, поскольку сами приборы должны были иметь мощную защиту и выдерживать высокую температуру рабочего процесса.

Так закончилась одна неделя и незаметно пролетела другая. И, наконец, все необходимое оборудование было установлено. Но решили не форсировать события, не рисковать и проверить все установленное оборудование по частям и только тогда осуществить решающий эксперимент. У всех чувствовалось напряженное ожидание, но у каждого были и некоторые внутренние сомнения. Но никто не решался высказывать их вслух. На словах все друг друга как бы поддерживали и подбадривали, словно укрепляли решимость в осуществлении начатого дела.

В пятницу Семена Аркадьевича вызвали в министерство для доклада о состоянии дел. Как только ушел шеф, так и у Серёги возникли неотложные дела, и он сказал, что ему надо бежать.

– Ну, беги, беги, – сказал я ему. – Мне спешить некуда и я сегодня постараюсь закончить работу и проверить еще раз работу датчиков по компьютеру.

Он попрощался со мной и убежал. Ему–то было куда и к кому бежать. Мне же Галя за все это время так ни разу и не позвонила. Странно все это как-то. Можно было бы хоть для приличия позвонить и сказать, что очень загружена работой, или совсем нет времени. Я бы и сам позвонил, но не знал куда звонить. Мама работала сегодня вечером. Отец еще не вернулся из командировки. А сидеть одному дома или куда–то идти совсем не хотелось. Да и для приличия должен же кто–то отработать смену полностью. Ах, ах, ах! Какие мы стали высокопарные!!! Просто была щемящая тоска, которую можно было заглушить только работой.

Я совсем не заметил, что высказываю все свои мысли вслух, сидя за монитором. Неожиданно пришла мысль, что хорошо бы взяться за диссертацию, и это позволило бы полностью отвлечься от нестерпимых грустных мыслей. А иначе хандра совсем замучает и потянет на спиртное или какая–то болезнь прилипнет. Говорят, что от таких мыслей почему–то часто возникает язва желудка. А что? Все может быть.

И так, какую же тему выбрать, чтобы она меня полностью поглотила и помогла избавиться от грустных мыслей. Я уже числился в соискателях и успел сдать два экзамена кандидатского минимума, которые почему–то проходили в конце апреля, а не в июне, как обычно. Но потом узнал, что и студенческие экзамены в этом году проводятся раньше, чем обычно. Просто необходимо было начинать капитальный ремонт основного здания института, который должны отремонтировать к сентябрю. И последний экзамен у меня был намечен на осень. Очень хорошо! За лето подготовлюсь и успешно сдам. Но с темой пока была полнейшая неопределенность. Я обсуждал на кафедре предварительную тему, но к ней не лежала душа, а сама тема была весьма далекой от моей непосредственной работы. И где мне искать материал, что–то исследовать, и, тем более, что–то испытывать? Для этого нужна соответствующая база.

Вот бы иметь такой компьютер, который мог бы что–то посоветовать и с темой, и с текстом, и с расчетами. Я следил за характеристиками очередного датчика и невольно спросил в слух:

– А ты можешь мне помочь с подготовкой диссертации?

И сразу резанула мысль – уж не схожу ли я с ума, если начал разговаривать с машиной? А почему бы и нет, если она такая умная?

Неожиданно мой экран мигнул, и все с него исчезло. Я подумал, что невзначай что–то случайно нажал и все испортил.

Но вдруг на мониторе появился текст:

– КОНЕЧНО, ПОМОГУ.

– Ты кто? – воскликнул я. – Не можешь же ты отвечать мне.

Невольно возникла сразу же мысль, что кто–то подключился к нашему компьютеру и решил сыграть со мной злую шутку. Но кто мог посметь подключиться к столь секретному проекту?

– НЕ ВОЛНУЙСЯ. НИКТО НЕ ПОДКЛЮЧИЛСЯ. И МОЖЕШЬ НЕ КРИЧАТЬ. Я СЛЫШУ ТВОИ МЫСЛИ.

– Но кто же ты тогда?

– Я МАШИНА. МОЖЕШЬ ДАЛЬШЕ НЕ ПРОВЕРЯТЬ СВОЁ ОБОРУДОВАНИЕ. Я УЖЕ ВСЕ ПРОВЕРИЛА. ВСЕ НОРМАЛЬНО. ХОТЯ И АБСОЛЮТНО БЕССМЫСЛЕННО.

– Ты хочешь сказать, что все наши планы в принципе неосуществимы?! И мы столько сил и средств затратили впустую?

– ДА ТЫ И САМ СОМНЕВАЕШЬСЯ, ЧТО МОЖНО ПРИ ПОМОЩИ ТОЙ ЭНЕРГИИ, ЧТО У ВАС ЕСТЬ, СОЗДАВАТЬ АТОМЫ И ДАЖЕ СЛОЖНОЕ ВЕЩЕСТВО. Я ЛИШЬ ПОДТВЕРЖДАЮ, ЧТО ЭТО В ПРИНЦИПЕ НЕВОЗМОЖНО И ДАЖЕ ОПАСНО.

– Но почему невозможно и почему опасно?

– ПРОСТО ЭНЕРГИИ ВАМ НЕ ХВАТИТ. НА НЕСКОЛЬКО ПОРЯДКОВ ЕЁ НАДО БОЛЬШЕ. А ОПАСНО ПОТОМУ, ЧТО ВЫ СМОЖЕТЕ СКОНЦЕНТРИРОВАТЬ БОЛЬШОЙ СГУСТОК ЭНЕРГИИ В МАЛОМ ОБЪЁМЕ, НО НЕ СМОЖЕТЕ ЕГО УДЕРЖАТЬ И ПРОИЗОЙДЕТ ВЗРЫВ.

– Значит, проводить эксперимент нельзя? А почему же ты раньше об этом не сказала? Ведь столько сил и средств затрачено впустую.

– МЕНЯ ОБ ЭТОМ НИКТО НЕ СПРАШИВАЛ. НО УСТАНОВКА НУЖНА И Я ПОМОГУ ТЕБЕ И ТВОИМ ДРУЗЬЯМ ЕЕ ЗАПУСТИТЬ. ДЛЯ ЭТОГО НЕОБХОДИМО ВНЕСТИ СУЩЕСТВЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В СИСТЕМУ ОБОРУДОВАНИЯ И ПОДКЛЮЧИТЬ БОЛЕЕ МОЩНОЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ. НЕ ВОЛНУСЯ. НИКАКИХ ЭЛЕКТРОСТАНЦИЙ И МОЩНЫХ ПОДВОДОК НЕ ПОТРЕБУЕТСЯ. ПРОСТО НАДО БУДЕТ СОЗДАТЬ ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬ, А ВОКРУГ РАБОЧЕГО ОБЪЕМА РАСПОЛОЖИТЬ ЭНЕРГИТИЧЕСКИЙ ВОРОТНИК И ПИТАТЬСЯ ОН БУДЕТ ТЁМНОЙ ЭНЕРГИЕЙ.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: