Сделай Сам Свою Работу на 5

Количество депортированных (тыс. чел.)





Периоды Кол-во Периоды Кол-во Периоды Кол-во
1935-1938 1943-1944
1930-1931 1940-1941 1944-1945
1932-1934 1941-1942 1947-1952
ИТОГО:  

 

Как видим, пики интенсивности внутренних депортаций в СССР приходятся на 1930-1931 и 1941-1942 гг. – периоды, когда СССР, фактически, находился в состоянии войны – в первом случае – необъявленной гражданской войны с собственным крестьянством, во втором – с внешним агрессором».

В этих депортационных операциях тотальная депортация чеченцев и ингушей (23.02.1944) стоит на двадцатом месте.

В СССР депортационная политика являлась существенной частью общей репрессивной политики Советского государства. Хотя формально депортированным и не отказывалось в праве на жизнь, а только в праве на свободу, на практике это был ничем не прикрытый геноцид. Знаю это не с чужих слов, а испытал на собственной шкуре, все «прелести» ада депортации.

В продолжение этой работы мы на неопровержимых фактах докажем, что депортация народов готовилась задолго до Великой Отечественной войны и миф сталинской пропаганды о народах-предателях – это попытка задним числом оправдать сталинский произвол. Если миф о народах-предателях имел место, то судя по 47 депортационным операциям, приведенным выше, все народы бывшего СССР были предателями. Но весь народ предателем быть не может. И если весь народ является предателем, то кого же он предает? Самого себя? Абсурд. Всякий разумный человек, ознакомившись со списком депортационных мероприятий (скорее напоминающий скорбный мартиролог) поймет, что депортации целых народов, отдельных социальных групп и слоев населения имели место в СССР с 1919-1920 гг. по 1953 г. (вплоть до смерти Сталина). Частично рецидивы этнических чисток имели место в СССР и постсоветской России вплоть до наших дней. Вот примеры. В связи со строительством ядерного полигона на Новой земле были депортированы проживавшие там ненцы.



В середине 60-х годов были переселены на равнину горные таджики. «Усиленные наряды милиции приезжали в селения, разрушали дома и арыки, грузили на машины людей и их жалкий скарб и отвозили в равнинные барачные поселки, куда в точности, как при депортации военных – направляли и демобилизованных из Советской армии солдат» (П. Полян).



После возвращения из депортации в 1957 году многие чеченцы стали вновь осваивать заброшенные горные земли, построили там жилища, в республике резко возросло поголовье скота и овец. Под благовидным предлогом укрупнения сел жителей принудили уехать, при чем тем, кто отказывался выполнять это требование, бульдозерами разрушали жилища. Это была вторая после 1944 года депортация значительной части чеченского народа.

31 октября – 5 ноября 1992 года. Геноцид ингушского народа Вооруженными силами России и бандформированиями Северной и Южной Осетии. Этническая чистка Пригородного района.

Таким образом, мы можем констатировать, что «не так уж много переменилось на постсоветских просторах, и легитимные политики, в том числе и именующие себя демократами, выказывают невероятную склонность к соскальзыванию на проклятую историей колею сталинского «социального инжиниринга». От себя они привносят, в сущности, одну и весьма однообразную «новинку» – твердую установку на этническую гомогенизацию «вверенных им территорий». И покуда крики насильника и стоны жертвы по-прежнему будут им казаться «фонограммой, более ласкающей слух, нежели спокойные голоса состоящих в диалоге собеседников, до тех пор остается с нами (над нами?) опасность повторения прошлого, в том числе и депортационных операций» (П. Полян).

Есть еще в нашей стране силы, которые не желают расставаться со сталинским наследием. Эти силы пытаются аннулировать закон «О реабилитации репрессированных народов», реанимировать сталинскую национальную политику, оправдать допущенные в те страшные годы злодеяния в отношении безвинно пострадавших народов.



С первых дней принятий закона «О реабилитации репрессированных народов» против реализации положений этого Закона выступают наши соседи, аннексировавшие историческую родину ингушей – Пригородный район и г. Владикавказ. Логика противников самого гуманного Закона XX века состоит в том, что любые осложнения в межнациональных отношениях они связывают с этим документов. Закон «О реабилитации...» выполнен в отношении всех реабилитированных народов и никаких осложнений в межнациональных отношениях после его выполнения не произошло. Почему Северная Осетия (преуспевшая с помощью осетина Сталина) в территориальном грабеже всех пяти соседних народов) должна быть исключением?

На какие только измышления не пускаются осетинские аннексионисты, чтобы не допустить претворения Закона «О реабилитации...» в жизнь, вплоть до огульного обвинения в том, что на территории Чечено-Ингушетии в годы войны действовали банды. При этом они ссылаются на данные НКВД.

Во время встречи за круглым столом ученых Чечено-Ингушетии и Северной Осетии осетинский ученый М. Блиев, ярый националист, фальсификатор истории, внесший немалый «вклад» в разжигании антиингушской истерии, один из тех, кто идеологически подготовил события октября-ноября 1992 года, задал чеченскому историку М. Музаеву провокационный вопрос: «Как вы относитесь к публикации Н.Ф. Бугай в журнале № 7 «Вопросы истории»?»

М. Музаев ответил: «Мы говорили с ним (с Н.Ф. Бугай – С.Х.) об этой статье, когда он работал над архивными материалами НКВД СССР. Как Вы знаете – и в Москве нам об этом не раз говорили – к этим источникам надо относиться очень критически. Если основываться только на данных НКВД, то и сегодня можно считать Тухачевского немецким шпионом, а Блюхера – японским. Если так порочились отдельные личности, то можно представить как фабриковались документы, когда подготавливалось выселение целых народов. А сейчас многие историки приходят к выводу, что выселение чеченцев и ингушей было предрешено еще перед войной».

В дискуссию между М. Музаевым и М. Блиевым вмешивается чеченский историк А. Вацуев. Он говорит: «Дело в том, что в этой публикации использованных оперативные данные НКВД. От них отказался КГБ ЧИАССР, по материалам которого создан 4-х-серийный фильм «Расскажем правду» о тех трех десантах, которые забрасывались в горы Чечено-Ингушетии. Сколько было диверсантов, их национальный состав, сколько из них сдалось властям – все эти данные есть. Я просто не хочу сейчас приводить национальный состав этих формирований. Фальсифицированные данные о 10 тысячах бандитов, дезертиров впервые всплыли после событий 1973 года в Грозном. Именно с этих событий официально началось фронтальное искажение нашей истории. На одном из собраний, где секретарь Обкома КПСС Х.Х. Боков в своем докладе привел искаженные цифры, против него выступил историк, бывший в годы войны секретарем Обкома партии и входивший в тройку по борьбе с бандитизмом В.И. Филькин. Он сказал, что по оперативным данным НКВД и его секретных сотрудников нельзя верить. Через неделю он перестал быть заведующим кафедры истории партии. Точно не помню последние данные КГБ, но бандитов было не более 400.

М. Блиев. Эти цифры есть в «Вопросах истории».

А. Вацуев. Но в справке не дается ссылка на этот журнал. И цифры эти не соответствуют действительности. Получается, что у нас начали извращать историю с середины 70-х годов. Фактически от этого вся страна отказаласт. Но вы сейчас это подхватили. Подвергается сомнению то, что делается «Мемориалом». Например, ваш историк Глушков в статье «Размышление по поводу...» берет под сомнение цифру 750 человек, уничтоженных в день выселения в одном горном селе, эту цифру назвал Б. Богатырев на I Съезде народных депутатов РСФСР.

М. Блиев. Меня интересуют политдонесения. Насколько они объективны? Вы говорите: это неправильно, к этому надо подходить критически...

М. Музаев. Можно я скажу? В нашей печати опубликовано сообщение бывшего заместителя наркома юстиции Дзияудина Мальсагова, который перед выселением присутствовал при телефонном разговоре генерала НКВД Серова с Берией. Серов докладывал, что идут серьезные бои, и называл село, из которого только что вернулся Мальсагов. Там не было никаких боев. А генерал Серов докладывал Берии о крупных военных действиях, о больших потерях с обеих сторон. Возмущенный Мальсагов не выдержал и возразил: «Как вы можете говорить такое, если я только что вернулся на этого села и там никаких боев нет?!» Все это легло в реляцию и попало затем в архив НКВД.

 

Теперь об этих стволах. У нас о них прекрасно знают. Сверху давалось задание изъять такое-то количество оружия. Его не было. Выход нашли простой. Продажей стволов чеченцам и ингушам занимались милиция и внутренние войска. Делалось это так. Берут родственника, говорят: выпустим, если сдадите винтовку. Винтовки нет. Она продается милицией. И вот одна винтовка продается несколько десятков и сотен раз. Номера оружия не фиксировались. А в реляцию шло, как сданные населением стволы. Начальник КГБ И.А. Межаков в газетной публикации назвал настоящее число бандитов в Чечено-Ингушетии – их всего 335 человек. Хотя бывший в то время заместителем наркома юстиции Д. Мальсагов считает, что и эта цифра завышена.

Другое дело – после выселения чеченцев и ингушей. Я вас прошу не путать число бандитов до выселения и после выселения. После выселения – это не бандиты, а люди, не смирившиеся с беззаконием. У нас есть своя Хатынь – Хайбах. 750 человек заживо сожженных. У нас есть утопленные в озерах Кезеной-Ам и Галанчож. У нас есть больницы, в которых люди уничтожались уколами. С каждым днем вырисовываются все новые и новые страшные картины сталинских злодеяний.

И когда на таком фоне появляются неосторожные публикации на эту больную тему, то это не может не вызывать у людей гнев и возмущение.

«Сознавать меру ответственности» За круглым столом ученые Чечено-Ингушетии и Северной Осетии.

Газета «Голос Чечено-Ингушетии» 14 ноября 1990 года.

К каким только измышлением не прибегают руководители Осетии, осетинские ученые, чтобы оправдать аннексию Пригородного и части Малгобекского района. На читателя СМИ Осетии обрушили лавину дезинформации не только в период, предшествовавший геноциду ингушского народа в октябре-ноябре 1992 года, но и после этих трагических событий, причем число таких подстрекательских публикаций идет по нарастающей степени. С разоблачением фальсификатором истории из числа осетинских национал-экспансионистов в газете «Сердало» выступил известный ученый-историк Тамерлан Муталиев, один из участников Круглого стола ученых Чечено-Ингушетии и Северной Осетии. На этой встрече ученые Чечено-Ингушетии положили, что называется на лопатки осетинских ученых-фальсификаторов истории.

Привожу извлечения из публикации в газете «Сердало» от 15 декабря 1993 года «Тамерлан Муталиев разоблачает фальсификаторов истории».

Касаясь публикации в журнале «Шпион» документов из архивов НКВД под названием «Кавказские орлы» Т. Муталиев, отвечая на вопросы журналиста, говорит:

«Но вернемся к тому доку­менту из публикации под на­званием «Кавказские орлы». Сегодня модно ругать совет­скую власть. Они сюда за­бивают такую идею, что, мол, они тогда поддерживали со­ветскую власть. И одновре­менно в тех же номерах, но в других материалах кроют ту же власть почем зря. Противоречие налицо. Не оговорив свое отношение к методам коллективизации, публикуя этот документ, ав­торы ставят большой вопрос перед читателями. А где же позиция самих публикаторов этих документов? Надо было поддерживать советскую власть или не надо было?

– Т.е. в любом случае ингуши люди плохие, даже если бы они не поддержали советскую власть.

– Теперь о других доку­ментах. Они, в основном, ка­саются поенного периода. Здесь большая путаница, Не­соответствия и противоре­чия, заложенные в этих до­кументах, вкрались в публи­кацию. Видимо, «товарищи» так спешили, что им некогда было хорошенько подумать над этим. Они сами дают противоречивые данные о ко­личество т.н. бандгрупп в Чечено-Ингушетии, то их 50, то 80, по их количественно­му составу есть существенные расхождения. Но не это важно.

Все эти документы из народного комиссариата внутренних дел, хранятся они в секретных фондах государственного архива России. Это бывший центральный архив Октябрьской революции. Я знакомился год назад с этими документами. Должен отметить, что такого рода документы имеются не только по Чечено-Ингу­шетии, но и по той же Се­верной Осетии, в том числе и об осетинах-диверсантах, заброшенных фашистами в горы ЧИАССР. Однако, я полагал, что не представляет особого общественного ин­тереса, тем более научного интереса, сколько свадеб было сыграно между осетин­ками и немецко-фашистски­ми захватчикам в период оккупации Северной Осетии. Это их дело. Зачем сегодня это поднимать на щит и не­сти эти данные в массы. Есть там и данные о том, кто, каким образом и как из Северной Осетии ушел в обозе отступающих немецких войск, вместе с фашистами на Запад. По другим публи­кациям мы знаем, какая судьба их ожидала, как они воевали против Советской Армии, зверствовали над мирным населением, затем попали в Белоруссию, в Австрию, в Италию и т.д. У меня никакого желания не было копаться в этих делах, поскольку полагаю, что прежде других в том вопросе должны разобраться историки соседней республики. Но ведь кому-то очень интересно всю грязь, состряпанную о вайнахах чекистами бериевского периода сегодня выплеснуть и подать как под­линный, объективный факт истории.

Что ж, давайте посмотрим, насколько объективные све­дения сообщаются в этих документах. В основном, материалы касаются горных районов Чечни, т.е. нет практически ингушских имен, кроме Ахмета Хучбарова, Но и по Чечне здесь – никакого намека на широкомасштабное, хорошо организованное и сколь-либо массовое дви­жение. Есть отдельные факты о том, что на колхоз на­пали, на магазин сельпо бы­ло совершено нападение, бандитские, нападения на солдат. Жаль, конечно. Но где их не было?

Далее, Кроме списка чле­нов партии «Кавказские братья», созданной юристом Хасаном Исраиловым, которая отнюдь не была многочис­ленной, по сути дела больше и нет ничего. Вся публика­ция связана с деятельностью X. Исраилова. Методы, кото­рыми пользовались люди, со­ставлявшие в годы войны эти документы, так и не смогли упрятать правду о том, как и каким образом они действовали. Это еще раз подтверждает, что правда всегда пробивает себе доро­гу. Вот один документ, помещенный в этом журнале. Выписка из доклада замес­тителя начальника отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Руденко от 15 авгу­ста 1043 г.

Здесь проскочило очень интересное сообщение о том, что перегибы в проведении чекистско-войсковых опе­раций, выраженных в массо­вых арестах и убийствах лиц, ранее не состоявших на оперативном учете, способ­ствует росту самого этого явления, которые в докумен­тах называют бандитизмом. И приведен пример, что с ян­варя по июнь 1943 г., в частности, в горной Чечне, было убито войсками НКВД 213 человек. И только 22 человека из них состояли на оперативном учете, т.е. по­дозревались в каких-то неза­конных действиях. Вот вам конкретное свидетельство того, каким образом форми­ровалось необходимое для работников НКВД мнение о состоянии дел в Чечено-Ин­гушетии в войну и накануне войны. Мы еще раз убежда­емся, насколько честен и прав историк В.И. Филь­кин, бывший в это время секретарем Чечено-Ингуш­ского обкома партии по иде­ологии. Этот мужествен­ный человек с 1973 года не устает повторять, что траге­дия чеченцев и ингушей, за­вершившаяся переселением в феврале 1944 года, пла­номерно готовилась. И соот­ветствующее мнение о че­ченцах и ингушах готови­лось. Эти т.н. бандгруппы в массе своей состояли из мирных крестьян, различными подлыми методами выки­нутых из нормальной жизни, искусственно поставленных за рамки закона. Например, тот же историк Филькин раскрывает меха­низм того, как одна и та же «бандитская» винтовка попадала в статистику десятки раз. Так, кого-нибудь ставили перед выбором: сдашь оружие – к тебе не будет претензий. И человек, по сути мирный крестьянин, не имевший оружия, шел и покупал его у того же стукача НКВД. Покупал, нес и сдавал чекистам. Потом оно опять попадало к их людям. Одна и та же винтовка со­вершала такой позорный круг по много раз и в ко­нечном итоге это позволяло тысячами единиц считать число изъятого оружия.

– Помнится один случай, который рассказывали старики. В 1940 году в с. Ангушт был арестован умственно неполноценный паренек, которого обвинили в том, что у него было ору­жие. И когда его в тюрьме посетили родственники, он попросил их, чтобы они купили ему пистолет, тогда, мол, его обещают выпустить.

– Таких фактов, навер­ное, гораздо, больше, чем нам известно. Еще один довод в пользу того, о чем мы с вами говорили.

На протяжении более чем года в газете «Импульс», в Грозном, печаталось чест­нейшее исследование грозненского профессора, бывше­го диссидента Божедомова по истории депортации чеченцев и ингушей. Он чуть ли не по часам проследил всю ту трагедию. Привел о методах работы НКВД массу неопровержимых свидетельств, подтверждающих то, о чем мы с вами гово­рили.

Есть еще один документ, показывающий неблаговидные методы публикаторов. Здесь помещено письмо С. Албогачиева к Терлоеву. Терлоев – псевдоним X. Исраиловаа, а С. Албогачиев в тот период был наркомом ВД ЧИАССР. По этому письму видно, что Албогачиев – единомышленник Терлоева, руководителя одной из бандгрупп, якобы имеет с ним какие-то конкретные антисоветские дела. Этот документ извлечен из государственного архива РФ, он побывал в руках работников НКВД. Но российский-то читатель не знает, что бывший парком ВД ЧИАССР С Албогачиев умер вполне естественной смертью, что после того, как этот документ попал в руки работников НКВД, это не отрази­лось на его служебной карь­ере. Так что этот документ явно из области той специ­фической оперативно-розыскной деятельности, кото­рую вели в НКВД. Но это­го-то уж наверняка не знает российский читатель. Какое он вынесет убеждение? Если сам нарком внутренних дел сотрудничал с бандитами, то ясно, что все чеченцы и ин­гуши явные и безусловные бандиты.

– И выселение довольно мягкое наказание для них?

– Да, и эту мысль на­стойчиво вбивают в сознание массового читателя. Конеч­но, после всего, что стало известно о методах фабрикации подобных документов, сам факт, что такая публика­ция состоялась, ничего, кроме омерзения, вызвать не может и я твердо убежден, что авторов подобных публикаций надо привлекать к ответственности через суды, потому что уголовный кодекс РФ за разжигание межнациональной вражды пред­полагает суровое наказание. Это также грубейшее нару­шение Закона о печати.

– Как и почему этот журнал мог зациклиться на таком пристальном внимании к этой теме?

– Я могу только строить догадки. В этой связи вспо­минается, что на печально знаменитой чрезвычайной Сессии ВС СОССР, состоявшейся в сентябре 1990-го года, на которой мне при­шлось присутствовать в ка­честве одного из членов де­легации Чечено-Ингушетии, приглашенной туда, впервые об этих документах с трибу­ны сессии с какой-то пато­логической ненавистью к нашему народу говорил секре­тарь обкома КПСС по идеологии Юрий Кониев. Он раньше писал о братской дружбе народов Северного Кавказа, т.е. этот идеолог коммунистической организации Северной Осетии, как говорится, певец пролетар­ского интернационализма, пе­вец дружбы советских наро­дов за очень короткое время, без всяких для себя уси­лий, как известно, перешел в разряд ура-патриотов и откровенно заурядных национа­листов.

Я не знаю, Кониев ли пе­редал эти документы жур­налу или кто-то другой, но ясно, что кто-то все это сти­мулирует. Но, чтобы, как го­ворится, поставить точку на характеристике этого опуса, я бы хотел обратиться к ав­торитету другого осетина, за­нимавшегося этими же воп­росами. Речь идет о бывшем народном комиссара внут­ренних дел СОАССР, комис­саре госбезопасности Геор­гии Токаеве. Это тем более уместно, что трижды в этой подборке документов в жур­нале «Шпион» упомянута фамилия Г. Токаева. Г. Токаев, будучи наркомом, непосредственно участвовал в выселении чеченцев и ингу­шей в 1944 году, а к концу сороковых годов бежал из Советского Союза и впослед­ствии работал в Лондонском университете. В 3-м номере за 1951 год журнала «Социалистический вестник», издававшемся за границей российскими меньшевиками, он опубликовал статью «К проблемам социальной и национальной политики в CCCP». Так вот, Г. Токаев, очевидец этих всех событий, показывает, по каким рецеп­там и кем готовилась акция по выселению чеченцев и ингушей. В частности, он буквально пишет следующее: «Уже в начала 1940-го года Генеральный штаб СССР пришел к письменному за­ключению, что в случае вой­ны в южном направлении (Речь идет о войне против СССР) народы неспокойного края (т.е. Северного Кавказа) могут стать занозой в чувствительном месте военной машины и что поэтому было бы стратегически целесообразно принять своевременно «особые» меры. Что это за особые меры, – продолжает Г. Токаев, – мы охотно разъясним, если Сталин и Штеменко готовы при­нять приглашение опровергнуть наше утверждение». Штеменко — это зам, начальника Генштаба. И далее он продолжает: «Так было положено фактическое начало того, что произошло в 1943-44 гг.» Т.е. задача – подготовить выселение целых народов, осуществленная в 1943-44 гг. была поставлена уже в начало 1940 года.

– А обвинение в сотрудничество с немецкими фашистами выдумали уже позже для оправдания этой акции?

– Совершенно верно. Вы сразу поняли в чем убойная сила этого свидетельства. Ведь он вызывает на открытую полемику самого Сталина и Штеменко, т.е. он готов доказать и еще другими конкретными данными. То, что сосредоточено вот в этой подборке документов, готовилось по заранее по­ставленной задаче и к это­му выводу шли многие са­мостоятельные историки, занимавшиеся этой пробле­мой. Те же доцент Филькин и профессор Божедомов своими публикациями дают блестящее подтверждение документально выверенных выводам Г. Токаева.

Раз уж мы затронули это имя, хотел бы вот о чем сказать. Особенно сейчас, когда между ингушами и осетинами пролилась кровь, когда на государственном уровне при помощи россий­ских войск и Северной Осе­тин была провокационными методами подготовлена жес­точайшая расправа над мир­ным ингушским населением, мы с вами не сомневаемся, что в любом случае от от­вета организаторы этой преступной акции не уйдут.

– Будем надеяться, и от ответа перед своим народом. Они ведь и его ввергли в трагедию.

– Вот именно об этом я хотел сказать. Мне кажет­ся принципиально важным отметить, что осетин Г. Тока­ев был потрясен трагедией соседнего народа. И я убеж­ден, что не в последнюю оче­редь, вот это вынужденное его участие в расправе над чеченцами и ингушами, в частности, участие в высе­лении ингушского народа окончательно подвели его к решению покинуть Советский Союз и объявить воину этой бесчеловечной системе, на­сажденной сталинщиной. То­каев действительно с проник­новенной болью пишет о тра­гедии ингушского народа. Его статья особенно отчетливо, контрастно подчеркивает низменный цинизм нынешних руководителей Северной Осетии, ее идеологов, которые по сути дела идеологически готовили общественное мнение к тому, что произошло, довели массы до фашизации мышления.

– В связи со свидетельством Г. Токаева возникает вопрос, были ли и есть ли в Осетии люди, которые выступали и выступают за справедливое решение всех спорных с ингушами вопросов?

– Уверен, что такие лю­ди были и есть. Не все в Осетин разделяют позиции конневых, галазовых, бираговых и им подобных. Сего­дня особенно ясно, что там накануне этого конфликта были определенные силы, понимавшие к какой беде подталкивает свой собствен­ный народ руководство рес­публики». Тамерлан Муталиев разоблачает фальсификаторов истории». Газета «Сердало» 15 декабря 1993 г.

 

В своей работе «Наказанные народы» американский ученый, профессор Гарвардского университета Александр Некрич пишет: «Когда фашисты были на подступах к Грозному, чеченцы и ингуши вместе с другими народами мужественно сражались. Документы тех лет свидетельствуют, что их действия сопровождались проявлениями подлинного мужества и героизма.

Следует сказать, что наиболее активная часть мужского населения была в Красной Армии, следовательно депортация коснулась в основном детей, женщин, стариков. По нашим данным, около трети жителей автономии погибли в результате этой варварской акции».

На вопрос «Каковы масштабы их (депортированных народов – С.Х.) связей с немцами?» А. Некрич ответил: «Общая численность сотрудничавших с немцами в годы войны составляла по стране 1 миллион человек. Не могу ничего сказать о наличии связей с немцами у чеченцев и ингушей».

На вопрос «была ли логика в том, что репрессиям подвергались именно эти народности?» А. Некрич отвечает: «Да, была. Массовые аресты, расстрелы крестьян на Руси в 20-30-х гг. можно назвать продолжением «триумфального шествия»... Уничтожались те, кто выражал недовольство методами новой власти. Что касается чеченцев, ингушей, то, по мнению имперского центра, здесь не было достаточной покорности Советам».

«Политика сталинской Советской власти снизу доверху была пронизана шовинизмом по отношению к нацменьшинствам. Первые секретари обкомов, наркомы (как правило, назначенные со стороны) не знающие и не желающие знать местных особенностей, пишут доносы о преступной сущности националов, их антисоветских настроениях, чем обосновывают необходимость их наказания».

«На том памятном совещании «вождей», когда решалась судьба чеченцев, ингушей, самого крупного этноса, определенного к депортации, Молотов, Жданов, Андреев, Вознесенский высказались за немедленную ликвидацию республики. Ворошилов, Каганович, Берия предлагали повременить, исходя из сложной военной обстановки. Один Микоян воздержался. Нет, он не был против. Анастас Иванович высказал опасение, что выселение повредит репутации СССР за рубежом, обострит международную обстановку. Но этого не случилось. Перед лицом общего врага западные державы посчитали необходимым сохранить союзнические отношения с СССР, хотя все они сочувственно отнеслись к депортированным».

Газета «Комсомольское племя» 28.04.1990 г. Александр Некрич, как бывший житель г. Грозного и непосредственный очевидец описываемых им событий, дает в своей книге «Наказанные народы» правдивую картину событий тех лет.

Решение о депортации принималось на заседании Политбюро ЦК КПСС 11 февраля 1943 г. на основе показаний «экспертов», приглашенных на это заседание.

31 января 1944 года Государственный комитет обороны утвердил постановление о выселении чеченцев и ингушей в Казахскую ССР и Киргизскую ССР. 21 февраля последовал приказ НКВД СССР, а 7 марта 1944 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР, как бы подтвердивший итог ликвидации Чечено-Ингушской республики.

В своей работе «Спецпереселенцы» московский ученый-историк В.Н. Земсков пишет: «Во время Великой Отечественной войны на спецпоселение стали направляться целые народы. В момент прибытия на спецпоселение было учтено 608749 выселенных с Северного Кавказа – 362282 чеченца и 134178 ингушей. Здесь не учтены чеченцы и ингуши, отозванные с фронта (более 30 тысяч человек, погибшие в пути следования, высланные из других республик, уклонившиеся от выселения, сожженые в 1944 году в селах Хайбах, Цхори, Гули, Хамхи и других селах).

По утверждению доктора исторических наук Хаджи-Мурата Ибрагимбейли, из 600 тысяч чеченцев в родные края возвратилось менее 400 тысяч человек (с учетом рождаемости). Более трети чеченцев и ингушей погибло при проведении зверской акции выселения органами НКВД. Сотни тысяч женщин, стариков, детей приняли мученическую смерть от сталинско-бериевских палачей».

А миллионы и миллионы безвинных людей сидели в лагерях ГУЛАГа от западных границ СССР до Чукотки, Камчатки и Сахалина, от Архангельска до Кушки. На верную гибель за Полярным кругом, на лесоповалах Сибири, на золотых приисках, в холодных степях Казахстана, в песках Кара-Кумов отправлялись целые народы.

Поэт Роберт Рождественский писал:

Лейтенант в окно глядит,

Пьет, не остановится...

Полстраны уже сидит,

Полстраны готовится...

 

Да, коса смерти усатого дьявола поработала от души (если таковая имелась у этого нелюдя).

В свое время Ленин писал, что «самый отвратительный тип великодержавного шовиниста – это шовинист не из русских».

Были свои «шовинисты не из русских» и у нашего народа, которые в шкурных интересах клеветали на свой народ, писали в центральной и местной прессе лживые статьи, оправдывающие депортацию чеченцев и ингушей. Об одном из таких клеветников пишет А. Авторханов в своей книге «Империя Кремля». Привожу отрывок из этой книги.

 

«... Обвинение в сотрудничестве с немцами чеченцев и ингушей было разоблачено из-за очевидной его нелепости (я писал на эту тему специальный меморандум еще в 1948 году на имя ООН, который потом вышел отдельной книгой еще при Сталине под названием «Народоубийство в СССР»). Теперь на первое место выдвигают другое обвинение: чеченцы и ингуши организовывались в банды и стреляли в спину Красной Армии. Находят даже «свидетелей» из среды чечено-ингушского народа, которые доказывают, что Сталин был прав, выселяя их с родных мест. Одним из таких «свидетелей» является некий Боков, который даже стал «кандидатом исторических наук», обосновав тезис о справедливости акта геноцида над собственным народом. Причем, он умудрился доказать, что как раз сталинские депортации и спасли чеченцев и ингушей от более худшей участи – от гитлеровского геноцида. Чтобы доказать это, по заданию ЦК КПСС он пустил в «научный оборот» фальшивку, в которой говорится, что 8 декабря 1941 года Вермахт издал директиву, где сказано: «Когда Грозный, Малгобек и другие районы будут в наших руках, мы сможем ввести в горы необходимые гарнизоны и, когда в горах наступит относительное спокойствие, всех горцев уничтожим. Горского населения Чечено-Ингушетии не так уж много, и десяток наших зондеркоманд может за короткое время уничтожить все мужское население» (Газета «Советская Россия». 16.6.1970).

 

Конечно, такого документа Вермахта в природе нет, к тому же зачем Гитлеру понадобилось бы уничтожать именно чечено-ингушский народ, который никогда не мирился со сталинской тиранией? Мораль фальшивки: Советская власть как бы «эвакуировала» чечено-ингушский народ, и это спасло его от уничтожения Гитлером. От «эвакуации» погибла только половина народа, а Гитлер собирался «всех уничтожить». Вот этот чечено-ингушский «историк», судя по его описаниям, секретный сотрудник местного КГБ, достиг вершины карьеры в своей республике – сначала его сделали вторым секретарем обкома партии, теперь он «президент» республики – председатель Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР. Этому типу в разгаре перестройки и гласности журнал «Коммунист» (№ 2, 1988 г.) поручил написать статью под директивным названием: «Формировать интернационалистские убеждения». В ней автор повторяет старые обвинения, присовокупляя к ним новые обвинения против своего народа: чечено-ингушский народ расширяет сферы действия ислама, открывая новые мечети, упорно держится за «реакционные традиции», культивируя религиозные праздники, разжигает местный национализм, от которого бегут из республики русские. Журнал «Коммунист» не осмелился повторить на своих страницах старую фальшивку о «директиве» Вермахта, но зато добросовестно воспроизвел старые обвинения об обоснованности и справедливости сталинского геноцида.

Приведу только одну цитату, которая сама за себя говорит: «Суровым испытанием для всех народов СССР стала Великая Отечественная война. Сыны и дочери Родины с оружием в руках защищали ее... Обнаружилось, однако, и подлинное лицо антисоветских элементов... Здесь (в Чечено-Ингушетии) предатели, враги Советской власти активизировались, сколачивали террористические группы, совершали диверсионные акты, покушались на партийных и советских активистов... Грязные преступления изменников послужили одной из причин трагедии, выпавшей на долю чеченцев и ингушей, их поголовного выселения из родных мест. Да, были предатели, и их было немало» (стр. 89). Верно, «предателей» во времена Сталина действительно было «немало» – в концлагерях таких «предателей» сидело около 10-15 миллионов человек».

В свое время в двадцати семи номерах газеты «Грозненский рабочий» были опубликованы списки лиц, репрессированных в 30-40-х годах и ныне реабилитированных. Интересно, относит ли автор пасквиля на свой народ эти невинные жертвы сталинского произвола к изменникам, совершившим «грязные преступления»».

Другой «шовинизм не из русских» некий С. Дацагов выпустил книжонку (на самом деле состряпанную на кухне идеологического отдела Обкома КПСС), в которой злобно клевещет на свой народ с целью оправдания его депортации.

В наши дни рупором сталинско-бериевской пропаганды по оправданию репрессий в отношении десятков миллионов жертв беззакония и произвола стали осетинские последыши Сталина и Берии. В годы сталинщины пострадали все народы бывшего СССР. В неменьшей степени это относится и к русским. «Оперируя» цифрами и «фактами», взятыми из архивов НКВД, осетинские национал-экспансионисты льют грязные потоки лжи на ингушский народ, обвиняя его в предательстве и сотрудничестве с немецко-фашистскими оккупантами, в то же время хвастливо заявляя, что осетины самая героическая нация, что у них больше всего Героев Советского Союза. Посмотрим, так ли это на самом деле. Если, как это делают осетины, взять на веру документы НКВД, больше всего врагов народа и предателей, чем в любом регионе бывшего СССР, было в Северной Осетии, причем в разы больше. Вот документ.

Чтоб не достались врагу

 

Совершенно секретно

Государственный комитет обороны

тов. СТАЛИНУ,

15 ноября 1941 года

 

В республиканских, краевых и областных органах НКВД по несколько месяцев содержатся под стражей заключенные, приговоренные военными трибуналами округов и местными судебными органами к высшей мере наказания, в ожидании утверждения приговоров высшими судебными инстанциями.

По существующему ныне порядку приговоры военных трибуналов округов, а также верховных судов союзных, автономных республик и краевых, областных судов входят в законную силу только после утверждения их Военной коллегией и Уголовно-Судебной коллегией Верховного суда Союза ССР – соответственно.

Однако и решения Верховного суда Союза ССР по существу не являются окончательными, так как они рассматриваются комиссией Политбюро ЦК ВКП(б), которая свое заключение также представляет на утверждение ЦК ВКП(б), и только после этого по делу выносится окончательное решение, которое вновь спускается Верховному суду, а этим последним направляется для исполнения НКВД СССР.

Исключение составляют местности, объявленные на военном положении, и районы военных действий, где Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27.VI-41 г. военным советам фронтов в особо исключительных случаях, вызываемых развертыванием военных действий, предоставлено право утверждения приговоров военных трибуналов с высшей мерой наказаний, с немедленным приведением приговоров в исполнение.

В настоящее время в тюрьмах НКВД республик, краев и областей скопилось 10465 человек заключенных, приговоренных к высшей мере наказания, в ожидании утверждения приговоров по их делам высшими судебными инстанциями.

Исходя из условий военного времени, НКВД СССР считает целесообразным:

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.