Сделай Сам Свою Работу на 5

СЕСТРА ВАНГИ ПРОДОЛЖАЕТ РАССКАЗ





 

 

«Мы с Вангой – кровные сестры – дети одного отца и двух матерей. Ванга осталась сиротой как и я, когда ей было два года. Ее мать Параскева умерла в страшных муках при рождении второго ребенка и вместе с ним похоронена. Моя мать тоже умерла во время родов второго ребенка, который должен был родиться после меня. Однако мы обе уцелели и, слава Богу, дожили до старости. Были вместе и в радости, и в беде.

С малых лет я помню, как тайком наблюдала за своей сестрой Вангой. Когда она плакала, из ее навсегда угасших глаз лились крупные слезы. Она ничего не говорила, лишь плакала, но, несмотря ни на что, мы верили, что придет конец нашей нищенской жизни.

Не забуду одного злополучного момента. Ванга ходила по двору и нечаянно наткнулась на большой котел. От сильного ушиба на ноге образовалась глубокая рана. Прошло более недели, а рана не зарастала. Ванга ничего не предпринимала – ни лекарств, ни повязок. Соседи смотрели и жалели ее, но никто не предлагал никакого лечения. Как‑то утром она разбудила меня очень рано – видимо, всю ночь от боли не сомкнула глаз. Сказала: «Сходи к соседке Марии, попроси у нее немного медного купороса». Я пошла. Услышав, что мне надо, соседка решила, что Ванга хочет отравиться, поэтому лично явилась к нам. Ванга сказала: «Выйди на лестницу, разотри в порошок медный купорос, собери в бумажку и принеси! Потом посыпь рану». Тетя Мария испугалась и сказала, что это опасно, что медный купорос ядовит, но Ванга настояла на своем. После того, как я обсыпала рану, она взяла спицы и начала вязать. Вязала очень быстро, видимо, хотела заглушить боль. Наверное, ей было очень больно, но она не проронила ни слова. Только все быстрей постукивали спицы. В какой‑то момент рана вскипела. Покипело некоторое время, потом из нее потекла жидкость, а потом все прекратилось. Ванга спросила, что я вижу, я ответила, что уже ничего не течет, но рана побелела. Ванга как будто успокоилась. На другое утро соседка ни свет ни заря прибежала узнать, как дела у Ванги. Она боялась, как бы не произошла беда, но сестра сказала, что спала ночью как убитая. За несколько дней рана затянулась и Ванга быстро поправилась. Мы были очень рады, потому что жили неразлучно много лет и не могли себе представить, как будем существовать друг без друга.





Подобным странным образом она лечила и отца. Турки страшно его били в тюрьме Едикуле, и все его тело было покрыто шрамами. Даже при слабом ушибе кожа воспалялась и начиналось заражение. Однажды он ушибся, и рана долго не зарастала. Тогда Ванга сделала ему мазь из молотой конопли и топленого свиного сала. Никто из соседей не слышал о такой мази, но она помогла – через двадцать дней отец полностью выздоровел.

Мы были очень бедны и у нас почти ничего не было – ни одежды, ни обуви, поэтому Ванге отдавали одежду умерших женщин. Помню соседку Веселину – она умерла от туберкулеза, а одежду отдали моей сестре. Люди боялись заходить к нам, зная, что болезнь заразная. Но мы и не думали об этом – как говорится, зараза к заразе не пристает.

Когда мы приехали в Болгарию, легче не стало. Моего зятя, супруга Ванги, опять забрали на военные сборы в Беломорие. Официальные власти в Петриче смотрели на Вангу как на колдунью и шарлатанку.

Власти Совета заставляли ее отбывать трудовую повинность – отрабатывать по 15 дней в месяц. А не можешь, известно – плати штраф. Деньги, которые люди давали Ванге, была мелочь. Каждый день я относила их в налоговую инспекцию. Там чиновники ругались, что я не обменяла на бумажные купюры, а им не «светит» считать весь день эту мелочь.

С Ванги брали большие налоги. Следили за тем, сколько людей посещают ее и сколько платили, поэтому и налоги каждый день были разные.

По возвращении со сборов зять потихоньку начал строить новый дом в Петриче, но умер совсем молодым – ему было всего 42 года. Ванга достроила дом и привела его в нынешнее состояние. Но потом покинула его, переселилась на болота в Рулите. Почему она это сделала, мне до сих пор не понятно.



Вангу посещали многие видные личности. Она была обязана принимать их в любое время. Никто не считался с ней – устала ли, спит или обедает, это не имело никакого значения. «Большая шишка» не должна и не могла ждать. Им надо все и сразу. И еще одна деталь: многие из местных «величеств» имели прямую выгоду от Вангиных услуг. Если у кого‑то возникали проблемы – достать дефицитный товар или строительные материалы, или чьего‑то ребенка устроить в институт – узнавали кто может помочь и вели этого человека к Ванге, и она вне очереди гадала и предсказывала ему будущее. Потом, конечно, человек благодарил подобающим образом того, кто устроил ему встречу с Вангой. Впрочем, и сейчас происходит то же самое, несмотря на неважное здоровье сестры. Некоторые из власть имущих, если и проявляли интерес к ее здоровью и проблемам, то их интереса хватало лишь на то время, пока они находились у нее. Потом обещания забывались.

Единственно, кто жалел ее и заступался за нее – это д‑р Георгий Лозанов, а потом Венко Марковский и Иван Аржентинский (пусть земля будет им пухом). Пока Ванга не стала «государственным служащим», местные власти постоянно беспокоили ее и докучали ей из‑за всякого ряда доносов. Она стала объектом издевательств. Однажды прислали милиционера, чтобы арестовать ее и отвести в участок. Ванга была одна в доме и просила подождать, пока вернется с рынка супруг, чтобы проводить ее. Но милиционер ответил: «Я не могу ждать! Слушай мои шаги и не заблудишься». Ванга долго плакала после этого случая.

Ванга – притягивающий центр для многих людей. Посещают ее по разным причинам. И несмотря на бесчисленные знакомства, сестра с давних пор повторяет: «Одинокая я, одинокая и однажды останусь одна‑одинешенька на планете». Она отлично понимает, что почти каждый, кто называет себя ее другом или близким, приходит к ней исходя из собственного интереса, а не из любви к ней.

Теперь она лежит больная в маленьком домике в Рупите, почти не говорит и, наверное, непрестанно листает страницы своей трагической жизни. Иногда, сидя рядом с ней у постели, я вспоминаю вслух разные случаи из нашего далекого детства. Нам становится иногда смешно, а чаще всего – грустно. Но я стараюсь вспоминать или рассказывать ей более веселые моменты, отвлекать ее внимание. Она оживляется от воспоминаний и все просит рассказать ей что‑нибудь еще, что мы пережили вместе. Однако наши воспоминания больше горькие.

Вспоминаю время, когда в Струмицу пришла сербская власть. Старые люди не понимали их языка. Мой учитель был откуда‑то из старой Сербии. Каждый день, после окончаний занятий, он повторял: «Сперва изучите язык!» Однажды отец накрошил сушеный табак и вышел на улицу, он был заядлый курильщик, но у него не было денег, чтобы покупать сигареты. На улице его встретили чиновники финансовой службы и спросили на сербском языке, какие сигареты он курит. Отец ничего не понял, стоял смирно, не говорящий ни слова. Тогда они обыскали его карманы и нашли накрошенный табак и нарезанные из газеты бумажки для самокрутки. Отец не читал газет, потому что не знал языка, они служили ему лишь бумагой для сигарет. Пока они так стояли, чиновники нащупали еще что‑то, завернутое в платочек и объяснили ему, что он должен пойти в мэрию и заплатить штраф, так как курить необработанный табак запрещено. У отца, конечно, не было денег и тогда за это «страшное» преступление он был арестован и 15 суток, дробил камни на шоссе к селу Добиля. По утрам им не давали ни крошки, как он выдержал, не знаю. Возможно, работники на стройке подкармливали.

Наши братья тоже ходили оборванные, в залатанной одежде, так что трудно было сказать, где заплатка, а где основа. Зато они были очень красивыми мальчиками, румяные, словно жизнь у них была, как у людей.

Суббота в Струмице была базарным днем. Наши соседи регулярно ходили на рынок, мы – редко. Время от времени сестра посылала меня купить немного соли, которой уже солили мясо. Когда мясо просаливалось, хозяйки стряхивали лишнюю соль, собирали и продавали ее преимущественно таким беднякам, как мы, но уже за двойную цену, так как соль впитала запах мяса. А когда варили фасоль, сыпали эту соль, чтобы вода хоть бы пахла мясом.

По нашей улице ходил какой‑то человек с глиняным кувшином на плече и с половником. Продавал молоко, наполовину разбавленное водой. За два динара наливал один половник. Дома мы еще разбавляли молоко водой, крошили в миски сухой кукурузный хлеб и заливали молоком, еда пахла очень вкусно.

У нас была одна курица и один петух. Курица неслась каждый день, и за несколько штук яиц мы иногда покупали перец, а если яиц набиралось больше, покупали и немножко сахару, но это бывало очень редко.

Когда Ванга начала гадать на сахаре, я очень радовалась, так как очень любила сладкое. Хотя Ванга не одобряла мои затеи, мне все же удавалось приготовить нечто похожее на десерт. Но в 1942 году Ванга вышла замуж в Петриче и на этом наша «кулинарная идиллия» закончилась.

Брат Васил пошел солдатом в Дупницу, его зачислили в 7‑ю интендантскую бригаду. Младший брат Тома поехал в Германию, точнее его увезли принудительно вместе со многими другими парнями. Ему исполнилось всего 17 лет. Когда через два года он вернулся, стал неузнаваем. Настолько похудел, что одежда еле на нем держалась. Но мы были рады, что он вернулся живой. Потом ушел солдатом в Суходол, недалеко от Софии. Вернувшись из армии в Струмицу, он женился и жил с семьей в Сербии. В 1981 году он умер.

В 1947 году вышла замуж и я. Все трое моих детей были очень привязаны к своей тете Ванге, потому что они росли рядом с ней. И эта привязанность длится до сих пор. Но за последние годы в нашу семью начали проникать чужие, морально не слишком чистоплотные люди, которые пытаются рассорить нас с Вангой. Можно сказать, что мы стали жертвой интриг и клеветы. Мои дети сильно переживают из‑за такой ненормальной ситуации. Разве можно зачеркнуть столько прожитых совместно с Вангой лет? И ради чего? Мне бывает очень грустно, но дети упрекают меня и не разрешают ни малейшей критики в адрес Ванги. И это естественно: ведь их самые лучшие воспоминания – детские – связаны с Вангой.

«Скоро увидишь, что произойдет, – говорит Ванга. – Это время на подходе!» Вероятно, будет так, что все станет на свои места и станет ясно, какую роль играет в ее жизни каждый из ее окружения.

О ней пишут книги, но мало кто стремится добраться до ее сущности. Чаше всего автор старается показать какой он интеллигентный, как хорошо во всем разбирается и насколько близок он с Вангой. А в действительности никто не знает ее – ни о ее душевном мире, ни о ее настоящей жизни. Сколько она еще будет жить, одному Богу известно, но ее загадка останется.

Некоторые пытаются найти тропинку к ее дарованию, листают книги ее жизни, но находят лишь белые страницы. Приходили и приходят ученые и псевдоученые, экстрасенсы, предсказатели, но ничегошеньки не понимают из того, о чем Ванга говорит. Она злится: «Знали бы вы, что топчете ногами и чего не слышите ушами, – ни минуты бы здесь не стояли». Приходил к ней один ученый, принес с собой магнитофон. Задавал Ванге вопросы, делал записи. Хотел, чтобы она приоткрыла ему небо, а он бы взглянул туда и описал все в своей книге. И что же, книга вышла, да только нет там ничего существенного.

Часто приезжала одна женщина, которая считала, что с Вангой ей все ясно и что она сможет объяснить что к чему. Но Ванга говорила ей, что не каждому дано право узнать небесные тайны, и кому не дано свыше, то что бы он ни делал, что бы ни слушал и ни записывал, останется там, внизу, где и был.

Впрочем, такие охотники до сенсаций и псевдоученые приходят и теперь, но Ванга уже не может, не может и не хочет их принимать. Ухудшающееся состояние здоровья заставляет ее лежать, углубляясь в себя, она молчит и уносится в мыслях далеко от нас.

Ванге и раньше случалось тяжело болеть. Спустя некоторое время, после переезда в Петрич Ванга тяжело заболела (осложнение на ноги). Не могла шага ступить. Мы поехали на минеральные ванны в Марикостиново. Но процедуры не помогли. Ванге стало еще хуже. Тогда она попросила, чтобы я отвезла ее на пасеку поближе к пчелам. Она села рядом с ульем, и пчелы облепили ее ноги. Начали жалить. Предполагаю, что она испытывала сильную боль, но даже не охнула. То ли от этой терапии, то ли время пришло, но через неделю ноги выздоровели.

В Струмице у нее было еще одно заболевание. Люди называют его «краснухой», а врач сказал, что это герпес. Приблизительно раз в пятнадцать дней ее лицо опухало и горело, и Ванга становилась неузнаваемой. В Струмице был знахарь, и Ванга обратилась к нему за помощью. Он стал лечить ее, надрезая лицо опасной бритвой, потом чем‑то присыпал и заклеивал тонкой папиросной бумагой. Эта процедура повторялась два раза в месяц. Когда уехали в Петрич, герпес исчез и больше не повторялся.

У Ванги действительно очень близкие контакты с природой. Ранней весной, когда гугутки (дикие голуби) начинают гугукать, мы уже на дворе. Ванга слушает их и говорит: «Вот опять придут холода». Спрашиваю, откуда ей это известно, она отвечает, что только что гугутка ей сказала. И действительно, всего через несколько часов погода меняется.

В Рулите были три собаки. Каждая из них играла собственную роль. Песик издалека встречал машину, на которой Ванга ехала из Петрича. Каждый день он ждал на определенном месте, далеко от ее домика и как завидит машину, бежит перед ней до тех пор, пока машина не остановится во дворе. Там он ждал выхода хозяйки из машины и, как только та входила в дом, снова убегал на поляну. Вечером, когда уезжали обратно в Петрич, собачка опять бежала перед машиной и провожала до того места, где встречала утром.

Однажды собачка провожала нас до шоссе, но не вернулась как всегда обратно в Рулите, а продолжала лаять и бежать за нами. Я велела шоферу остановиться, потому что собака явно чего‑то хочет. Открыли дверцу, чтобы посмотреть что случилось, а в это время собачка прыгнула на руки Ванги. Опять лает и не выходит. Ванга сказала: «Ну, ладно, ладно!» Собака выскочила из машины, но к дому возвращаться не стала, а осталась лежать на обочине. Оказалось, Ванга забыла в Рулите ключи от дома в Петриче. Мы вышли из машины, а шофер один поехал назад, чтобы забрать ключи. Завидев машину, собачка вернулась в Рулите и осталась там сторожить дом.

Сейчас около сестры крутятся всякие самозванцы, которые называют себя ее «сыновьями» и «дочерьми». Это очень непорядочно. Ее настоящие дети – это мои дети, потому что она вырастила их. Настоящими детьми были я и мои братья, потому что когда мы болели, она стояла у постели, дежурила ночами, облегчая наши боли и страдания своей большой любовью, какую может проявить только мать. Потом она помогала мне, когда болели мои дети. Сын в детстве тяжело болел бронхитом. Его постоянно кутали, он принимал лекарства, сиропы, но болезнь не проходила. Однажды мы с детьми поехали к сестре в Петрич (в то время мы жили в Сандански). Помню, в город приехала на гастроли какая‑то театральная труппа. Играли «Железный светильник». Зять купил билеты нам с сестрой. Но у ребенка был приступ, и я не смела оставить его одного, без присмотра. Сестра сказала: «Любка, дай ему съесть ложку горчицы, смешанной с медом». Я дала ребенку то, что велела Ванга, уложила детей спать и мы пошли в театр. А когда вернулись, открывая дверь, Ванга стала к чему‑то прислушиваться. У нее исключительно острый слух. Она спросила. «Слышишь, что‑то стучит?» Я сказала, что ничего не слышу, но когда вошли в комнату, где спали дети, я испугалась. Мальчик спал, а сердце его так сильно билось, что было слышно на расстоянии. Я чуть ума не лишилась. А сестра говорит. «Не бойся, ничего страшного. Раствори ложку сахара в стакане воды и дай ребенку выпить». За короткое время сердцебиение нормализовалось и ребенок спокойно уснул. Слава Богу, с тех пор бронхит не повторялся.

Старшей дочери было два года, когда она ручонкой схватила горящую сковородку. Рука вспухла. Я страшно испугалась и сразу побежала на почту сообщить Ванге. Рядом с ее домом в Петриче жил почтовый служитель, у которого был телефон. При необходимости я звонила ему, а он звал сестру к телефону. Когда я сбивчиво объяснила Ванге в чем дело, она велела немедленно взять свежий желток, столовую ложку сливочного масла и хорошо взбить нечто вроде крема, потом помазать этим кремом чистую марлю и забинтовать руку. Когда наложила повязку, ребенок перестал плакать, успокоился и уснул. Утром развязала повязку и удивилась: не было ни пузырей, ни ожогов, а ручка была белая и здоровая.

Нет такой матери, которая не могла бы рассказать с сотню историй о болезнях своих детей, и я не исключение, но сейчас рассказываю, потому что это связано с лечебной деятельностью Ванги. Моей дочке было всего 20 дней, когда у нее слева от груди появился нарыв величиной со сливу. В это время мы были у сестры в Петриче – в Сандански не было воды из‑за крупной аварии на водопроводе. Просыпаемся утром, а ребенок плачет. Сестра говорит – надо идти в поликлинику. Когда мы показали ребенка детскому врачу, она сказала, что нужна срочная операция и попросила принести девочку на следующий день, когда будет хирург. Ванга возмутилась: «Ну вот – сразу хирург? Нельзя ли вылечить какой‑нибудь мазью!» Врач сказала, что единственный эффективный способ ликвидировать нарыв – это операция. Ванга знаком велела уходить, а дома сказала: «Возьми глубокую миску и намели немного ржаной муки. Добавь парного молока, масла и свари кашу. Нанеси ее на кусок чистого полотна или марли и сделай повязку ребенку так, чтобы покрыть нарыв целиком». Я сделала все очень тщательно, мы поужинали и легли спать. Где‑то в полночь ребенок громко заплакал. Мы обе вскочили, распеленали девочку и я изумилась. От грудки до животика все было перепачкано кровью и гноем. Я обтерла ребенка, а Ванга велела, чтобы я снова его запеленала. Я расстроилась – на месте нарыва зияла дыра, но Ванга настояла на своем. Повторив процедуру, мы снова легли. Утром девочка долго спала. К обеду ее распеленали и увидели, что от дыры не осталось и следа.

Рецепты Ванги безошибочны, но тем не менее однажды к нам пришел профессор Атанас Малеев и запретил Ванге заниматься целительством под угрозой суда. В Болгарии, дескать, достаточно врачей и специалистов, которые так много учатся, что могут вылечить любую болезнь.

Так, да не так. Год назад мой пятилетний сын переболел оспой, и вдруг в углу левого глаза появилось что‑то вроде ячменя. Врач не смог поставить диагноз и посоветовал отвезти ребенка в окружную больницу Благоевграда, где работают более опытные специалисты. Я позвонила Ванге в Петрич, она говорит: «Хорошо, завтра поедем, но заберите меня сегодня. Я переночую у вас, а утром поедем в Благоевград». Вечером она мне сказала: «Растопи немного воска, сделай из него лепешку и когда остынет, приложи к больному месту. Сверху закрепи лейкопластырем». Утром мы встали очень рано, поезд на Благоевград отправлялся в 6 часов. Разбудив ребенка, я сняла лейкопластырь и увидела. ячмень прилип к воску вместе с корнем длиной с пол‑спички. А на больном месте крошечная дырочка. Ванга сказала, что нет никакой необходимости ехать к врачу, так как ребенок здоров, мы очень обрадовались, я приготовила импровизированную трапезу – чем Бог послал, и мы отпраздновали выздоровление ребенка. Свекр сказал: «Вот это лечение – помощь сразу и наверняка».

Когда мой свекор, уже старенький, заболел и слег, Ванга пришла его навестить. Рассказала ему какой‑то смешной случай, и он повеселел. Когда мы вышли из комнаты, Ванга обратилась к моей свекрови: «Тетя Мара, приготовься! Все его умершие близкие рядом с ним и ждут его. У тебя нет времени». Свекровь хоть и была религиозной, испугалась и заплакала, а свекр действительно умер через три дня.

Ванге действительно было дано право созерцать и заглядывать в будущее. Она не уставала повторять: «Если бы люди знали, что предстоит, они не захотели бы ни на миг оставаться на земле». Мне интересно, что означают эти слова, но она говорит, что еще не время их расшифровывать, а когда оно придет, каждый все и сам поймет.

Не знаю почему, но некоторые пытаются изменить день рождения Ванги – вместо 31 января – 3 октября. Я не присутствовала при ее рождении, потому что она на 15 лет старше, но кто лучше меня знает, когда родилась Ванга? 3 октября 1967 года – это день, когда ее объявили государственным служащим и зачислили в штат Института суггестологии. Если же имеется ввиду другая дата рождения, то можно говорить лишь о «рождении» в переносном смысле, день рождения Ванги – 31 января 1911 года.

Я очень хорошо помню 1967 год. Ванга уже была официально признанным феноменом. К ней стали отовсюду стекаться люди. Гостинцы переполнены, некоторые из посетителей ночуют на рынке. Тогда ее посетил (теперь уже покойный) профессор Янков. Он говорил наедине с Вангой. Снаружи росла толпа, время шло, а они все говорили и говорили. Профессор вышел, и, к моему удивлению, обратился к людям. Он сказал, что Ванга – действительно чудо и что дар ее есть благодать, посланная природой этому дому. Именно сюда, в этот скромный домик, простым людям, а не во дворец королям. И самое удивительное, что слепая женщина дает советы и прозрение людям, хотя нигде этому не училась. Профессор отметил, что такой дар может быть дан только свыше, и поднял палец к небу. Не постеснялся такого жеста, хотя и ученый.

Помню и другой случай тех лет. Наши близкие из Первомая, Петричской области, у которых Ванга была крестной, пригласили нас в гости и прислали за нами машину. Мы приехали, там было много народа. В тот же день в библиотеке Петрича был концерт Стефки Беровой и Иордана Маринкова. Нас любезно пригласили и мы с удовольствием откликнулись на предложение. После концерта Стефка и Данчо подарили нам пластинку с их песнями, а Ванга пригласила их поехать вместе с нами в Первомай. Всем было очень хорошо. Ванга любит песни. Раньше, когда были моложе, мы часто пели и поодиночке, и дуэтом. Любимая песня Ванги «Темней, роща, темней, сестра». Среди певцов была сестра Жулиеты Шишмановой – Веска. Она была актрисой. Когда мы сидели за столом, заиграла музыка. Люди встали, пошли плясать. Между тем сестра спросила: «А кто сидит рядом со мной?» Я сказала: «Веска». Ванга говорит ей: «Давай‑ка, Веска, и ты»… А она, бедняжка, (пусть земля будет ей пухом) сидит поникшая и с дрожью в голосе спрашивает: «Тетя Ванга, скажи мне только «да» или «нет»? Я очень верю тебе и все пойму». Ванга очень громко сказала: «Да». Мы все слышали это слово, но никто не понял, о чем шла речь. Ванга ничего не объяснила и правильно сделала. Веска спрашивала о сокровенном, а сестра не выдает чужих тайн. Лишь спустя много лет я узнала от самой Ванги, что Веска хотела узнать, жива ли ее сестра. Речь идет о Жулиете Шишмановой. Все знали об авиационной катастрофе, произошедшей в 1978 году, когда на пути в Польшу погибла национальная команда по художественной гимнастике во главе с тренером. Веска не верила, что ее сестра погибла, потому что шли слухи о каком‑то крупном преступлении, о какой‑то махинации и что гимнастки, якобы, остались живы и их где‑то укрывают. Эти слухи не давали ей покоя до конца жизни, она постоянно пыталась выяснить правду. В сущности, правда до сих пор неизвестна. Что случилось на самом деле, один Господь знает. Я так и не выяснила, что означало «да», которое произнесла Ванга. Веска унесла ответ с собой, а Ванга больше на эту тему не говорила.

Когда мы были помоложе и посильнее, то ходили гулять к ресторану "Белый клен" в Петриче. Там на скамейке уже ждали наши давние подруги: Йорда, Вера, Марика. Мы часто виделись, пока сестра не переселилась в Рулите. О чем мы только ни говорили. Ванга по‑настоящему отдыхала, так как никто не приставал к ней с просьбами.

Еще с детства у меня осталась привычка вставать утром ни свет ни заря. Сестра не разрешала встречать солнце в постели. Всегда говорила: «Как только взойдет солнце, берись за работу. День предназначен для труда, ночь – для сна и отдыха». А еще говорила, что нельзя ложиться в постель, если не вытрясти покрывала. «Ни к чему оставлять кошмары в не выбитых покрывалах», – говорила она.

Вернувшись вечером из Рупите, Ванга сразу шла в ванную, купалась, а потом мыла все до блеска. И только потом поднималась в спальню. Как бы поздно мы ни возвращались, она никогда не изменяла раз заведенному порядку. У нее был образцовый порядок и в приготовлении пищи, и в питании. Чем бы она ни была занята, ровно в 12 часов еда была уже готова и стояла на столе – каждый день разные блюда. Она жалела современных мужчин, потому что их жены не готовят, боясь располнеть, а их сильные половины по утрам завтракают холодными булочками, обедают бутербродами с кофе, да вечером – все то же.

А как мы готовились к праздникам… Перед Пасхой, в Чистый четверг вставали до восхода солнца, красили яички, на Успенье Богородицы пекли хлеб из муки молотого турецкого гороха, а к Рождеству – баклаву. Венета, которую Ванга вырастила как свою дочь, придумывала разные игрушки для украшения дома и было очень весело и празднично.

Горожане Петрича отмечают день Святого Георгия как престольный праздник. Накануне праздника замешивали тесто и выпекали вкусные бублики и другие лакомства, готовили разную еду. На другой день поднимались высоко на гору Беласицу, расстилали чистые скатерти и раскладывали еду. Ванга рассказывала детям бесчисленные истории, не упуская случая проучить их, приводя примеры, как выдается возмездие и за доброе, и за недоброе дело.

Во время наших прогулок в горах к нам присоединилась известная журналистка из Белграда. Расспрашивала о проблемах своей страны и возможности их решения. А Ванга ей сказала, что безбожие сербов уже привело и приведет к еще более тяжелым проблемам. Встреча произошла до войны в бывшей Югославии. «Ты не даешь себе отчета, почему так случится? – опросила Ванга журналистку. – А потому что вы вместо «доброе утро» или «добрый день» на каждом слове ругаетесь и даже придумали нецензурную брань для Бога. Какой милости, какого добра можно ждать от Него? Человек сам делает свой выбор, а потом сам за все отвечает».

Когда наш отец был еще жив и мы жили в Струмице, он привел нас обеих в село Поголево. Там была церковь Пресвятой Богородицы, построенная в чистом поле, довольно далеко от дома бабушки Велики – женщины, которая была смотрительницей храма. Она получила эту привилегию после того, как на большой глубине в земле на том самом месте нашла маленький белый камушек в форме Пресвятой божьей матери с младенцем. Этот камушек лежал на видном месте в церкви в серебряной чаше. Отец привел нас сюда: – Богородичный камень считали чудотворным. Самой большой мечтой отца была, чтобы Ванга снова прозрела. Поэтому мы решили на ночь остаться в церкви и вместе помолиться об ее выздоровлении. Когда стемнело, бабка Велика заперла нас снаружи и пошла домой. Мы с Вангой улеглись на рогожке, прижавшись друг к другу. Вероятно, мы быстро заснули, но в полночь обе проснулись от неясного шума. Я огляделась вокруг – мне стало страшно от необычной обстановки. Никого я не видела, но над нашими головами кружила минут двадцать светлая точка словно маленький уголек. Огонек прошелся по стенам, потом исчез. До утра мы с Вангой не сомкнули глаз. Когда пришла бабка Велика и открыла дверь, мы были на ногах. Ванга шепнула мне, что этот свет был не что иное как святая Богородица. Не меньше удивила меня и бабка Велика. Открывая дверь, она сказала: «Видали, Божья мать посетила вас ночью. Вы должны быть очень рады». Конечно, мы были очень взволнованы и ждали, что к Ванге вернется зрение. И оно вернулось, но не для того, чтобы смотреть на наш грешный мир, а чтобы видеть необъятные Божьи селения.

В то время, пока мы жили в Петриче, в адрес Ванги шли письма со всего света. Однако мы редко отвечали. Я переживала написанное в письмах, страдания тех людей как свои собственные, читала письма вслух, но Ванга редко отвечала. Почему – не знаю. Возможно, личный контакт для нее был важнее.

Однажды рано утром в дверь постучали двое – семья из Чехии. Их восьмилетний мальчик вдруг перестал говорить. Несколько раз они писали Ванге, но ответа не было, и они решили приехать. Мать рассказала Ванге, что в школе какой‑то мальчик влепил их сыну пощечину, и, вероятно, от испуга он перестал говорить. Если хочет чего‑то – пишет на бумажке. Ванга сказала им, что ребенок заговорит неожиданно. Пока мы беседовали с родителями, мальчик стоял во дворе. Возле приемной скопилось человек 200. Каждый хотел пройти первым. Пробиваясь вперед, люди толкали друг друга. Кто‑то, пытаясь сдержать напор толпы и навести хоть какой‑то порядок, ненароком прищемил руку мальчика калиткой. Услышав крик, мы вместе с чехами выскочили на улицу. Невероятно, но кричал именно их сын. Я побежала, схватила его за руку и сунула прищемленный пальчик под струю воды, текущей из крана в саду. Прибежали родители, а мальчик без труда, забыв о немоте, стал рассказывать, как это случилось. Произошло чудо, причем здесь, на этом самом месте. Вот почему чехам нужно было приехать сюда, а не ждать писем. Трудно описать радость этих людей, когда они вновь услышали голос своего ребенка.

Каждый праздник в Петриче мы с Вангой ходили в церковь, а по пятницам, независимо от погоды, посещали маленький монастырь Света Петка за городом. Сестра была очень крепкая и сильная физически. Она так быстро шла по шоссе, что я, ведя ее за руку, с трудом поспевала за ней. В 1967 году Совет назначил Ванге охранника и он везде сопровождал нас. Его звали Атанасом, он был пенсионером, в прошлом сотрудником милиции. Вроде бы натренированный человек, но и ему было трудно за ней угнаться. Ванга не делала это нарочно. Она просто была очень энергичной и всегда ходила быстро. Хорош был этот монастырь, где, помолившись, мы прекрасно отдыхали в тиши и спокойствии. Но потом церковные служители перессорились, в монастырь ударила молния, и мы перестали туда ходить.

Когда решили переселиться в Рулите, то стали задумываться, где нам раздобыть холодную воду. Дело в том, что в этих местах бьют горячие минеральные источники. Не всем полезно пить эту воду, да и для приготовления еды она не годится.

Пища приобретала совсем иной, не слишком приятный вкус. Однажды Ванга сказала: «Возьми меня за руку, я покажу место, где есть холодная питьевая вода». Прошлись немного, Ванга остановилась и, топнув ногой, сказала: «Вот тут, под нами есть холодная вода». И действительно. Пробурили скважину и на глубине 6 метров нашли воду.

В последние годы вышло много материалов о Нострадамусе. Однажды я пошла к Ванге и прочитала ей статью из газеты о его пророчествах. Ванга слушала очень внимательно, а потом совсем коротко сказала: «Это действительно интересно, но не все написанное Нострадамусом верно». Возможно, она и права. Прошло около пятисот лет с того времени, когда он писал свои центурианы.

Два года тому назад моя младшая дочь вместе с супругом отдыхала на греческом острове Самотраки. Вернувшись, она приехала в Сандански повидаться со мной и в тот же вечер поехала навестить Вангу. С большим волнением дочь рассказывала об удивительной красоте острова и той особой атмосфере, которая захватывает каждого посетителя. Она постоянно ощущала рядом чье‑то присутствие, а ночью ей снились необыкновенные фантастические сны. Ее супруг и друзья переживали то же самое. Ванга сказала: «В самом деле, это фантастический остров, населенный душами, обитавшими в этом прекрасном месте тысячи лет назад, они и создают особую атмосферу. Но современные люди еще многого не знают о нем. Вблизи берегов острова, на большой глубине есть сюрпризы для археологов. Вижу остатки мраморных колонн, сделанных с большим мастерством. Это часть бывших храмов и дворцов. Они еще не открыты, но придет день, когда их достанут из моря и они вызовут большую сенсацию. Через много лет остров отойдет от Греции к Италии. К сожалению, и этот остров не миновали отрицательные воздействия современных страстей и пороков. Иногда я вижу такую картину – она не обойдет и Болгарию – люди так развратятся, что начнут заниматься любовью на улице. Эх, если бы они знали, какую цену им придется заплатить за свои низменные чувства, никогда не стали бы прелюбодействовать. Но запомните, никого не минует возмездие».

Однажды сестра сказала мне: «Люди не понимают смысла слов, вот объявляют меня в газетах «живой святой», пророчицей и Бог знает, кем еще. Разве бывают мертвые святые? Я думаю, что я мученица, но в этом мире всем нелегко, я же просто следую судьбе, данной мне Богом. Только Он может определить кто есть кто».

За месяц до смерти Ванга объявила о точной дате кончины. Разумеется, это не могло не привлечь журналистов. Почти все время рядом с Вангой находились кинематографисты, снимающие документальный фильм о ее последних днях. Но с 3 августа, когда прорицательницу перевели в бывший правительственный госпиталь, журналисты к ней доступа не имели. Хотя сводки о состоянии ее здоровья поступали в газеты и на телевидение регулярно…

Ванга могла умереть четыре года назад, но ее выходили врачи. У нее был рак желудка, и она об этом знала. Весной 1996 года у нее было сильное отравление. В августе она вновь отравилась, и ее привезли в правительственную больницу. Она сразу сказала, что больше в свой город не вернется… Но потом добавила: «Вот немного полежу и поеду домой».

Ванга отказалась от операции. Не хотела, чтобы до нее дотрагивались. Это очень личное. У Ванги было видение. Великолепный белый дом. Вокруг нее родные. Ей было хорошо. Тогда же Ванга и сказала: «Я не вернусь в Рупити. Я умру завтра в 10.10».

Смерть Ванга приняла с улыбкой. Ровно в полночь 10 августа врачи констатировали резкое улучшение. Пульс выровнялся, дыхание стало свободным. По словам ее племянницы Ани, бабушка попросила стакан воды и хлеба. Потом Ванга попросила, чтобы ее искупали. Когда процесс был завершен, а тело провидицы напомадили и надушили. Ванга сказала что‑то вроде: «Вот теперь я в порядке».

Около 9 часов утра Ванга сообщила, что за ней прибыли духи умерших родственников. Прорицательница разговаривала с ними, делала движения, будто гладила кого‑то по голове. В 10.10 утра 11 августа она умерла…

Никто не знает, остались ли у пророчицы наследники. Некоторое время назад Ванга говорила, что во Франции живет девочка, которой она передает свои способности. Когда бабушка умрет, девочка, которой в то время должно исполниться 10 лет, ослепнет. Однако перед смертью Ванга сказала «Бог дал мне эти способности, и Бог решит, кому их передать. От меня ничего не зависит».

Когда‑то нас учили, что человек сам кузнец своего счастья. Это действительно так. Нет на земле большего дара для человека, чем его воля, и нет большей, чем она, силы, способной заставить его идти против себя. Свобода выбора и осознание собственной ответственности есть путь, через который каждый из нас приобщается к потоку вечной жизни, устремленной к всемирному совершенству. Человек с трудом постигает эту величайшую тайну, но понимает, что не может не участвовать в этом процессе. Понимает инстинктивно, пока идет по своей земной тропинке, пока приобщается к творению добра или зла, пока блуждает в разных направлениях и преодолевает тысячи препятствий, встречающихся в его ограниченном материальном мире, чтобы однажды «прозреть» и понять, что он принизил собственную роль творца вечности. Не все доходят до этого прозрения: застилает глаза плотная пелена человеческих пороков и страстей, крупных преступлений. Именно здесь я усматриваю огромную роль феноменального дара. Ванги, которая говорит: «Я – представитель! Я помогаю людям найти верное направление!»

Пройдут годы. Многое из житейской биографии Ванги забудется как несущественное. Отшумят споры и страсти, придут новые «отрезки времени», новые люди с новыми требованиями, но послания Ванги будут продолжать будоражить человеческое сознание, ибо служит она жизни, которая неуничтожима.

 

 

Содержание

 

 

ФЕНОМЕН 8

«Я ЖИВУ НЕ ДЛЯ СЕБЯ – ДЛЯ ЛЮДЕЙ» 42

ЖИЗНЬ, ДОСТОЙНАЯ ПРЕКЛОНЕНИЯ 52

НАЧАЛО 63

У КАЖДОГО ЕСТЬ ПРАВО НА СЧАСТЬЕ 69

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.