Сделай Сам Свою Работу на 5

Донбасс: последние дни перемирия





Буквально на днях истекает срок, на который так называемые минские соглашения могли «полузаморозить» войну в Донбассе. Говорить о том, что все подписавшие эти соглашения стороны лицемерили, не совсем справедливо, ибо все они даже не пытались скрыть, что собираются друг друга «кинуть». Не скрывали даже то, когда они собираются это сделать. Об этом буквально кричал пункт о проведении местных выборов.

Очевидно, что проведение выборов «по законам Украины» предполагает восстановление контроля украинских органов власти над территорией, захваченной рашистско-фашистскими мятежниками и российскими интервентами. Лидеры мятежников с самого начала открыто заявляли, что не собираются допускать украинские власти в подконтрольные им районы и проведут собственные «выборы» по своим правилам. Проведение этого очередного выборного фарса будет для Украины и ОБСЕ формальным предлогом, чтобы заявить об окончательном срыве минских договоренностей мятежниками и Россией. То есть о том, что эти соглашения больше не действуют и ни к чему никого не обязывают.

И зачем надо было все это подписывать? Интерес Украины понятен. Ей нужна была военная передышка до проведения парламентских выборов. Эта цель достигнута. Интерес Путина тоже понятен: сделать вид, что он отступает, чтобы западные страны получили благовидный предлог для того, чтобы тоже сделать вид, что они ему поверили, и не усиливали санкции (а в идеале ослабили их). Эта цель достигнута частично. Санкции не усиливаются, но и не ослабляются.



Европейские страны хотели одного: хоть как-то оттянуть тот момент, когда им придется принимать тяжелые, болезненные решения. А вот кому «полуперемирие» было нужно меньше всех, так это мятежникам. Для них война и есть жизнь. Без нее они чахнут. Посмотрите, как их лидеры ищут любой предлог для угрожающих заявлений о возобновлении военных действий!

После проведения мятежниками «выборов» по собственным правилам ни у одной из сторон не останется ни одной причины продолжать игру в «полуперемирие». Представители европейских стран уже заявляют, что подобные «выборы» прямо нарушают минские соглашения, а признание их со стороны России вызовет новую волну санкций. Миной с часовым механизмом остается и отсутствие сплошной линии фронта. Фактически Донбасс – слоеный пирог. В таком виде огрызки надувных «республик» совершенно нежизнеспособны, сколько «гуманитарной помощи» ни вкачивала бы туда РФ. Значит – либо размен территорий по соглашению (а такая перспектива не просматривается), либо «выпрямление» линии фронта силовым путем.



Иногда приходится слышать, что Путин загнал себя в тупик, из которого для него вообще нет приемлемого выхода. Это не совсем так. Если бы Путин хотел найти такой выход, он мог бы прислушаться к глубоко презираемым им правозащитникам-пацифистам и взять на вооружение предлагавшуюся ими формулу «мир в обмен на легализацию». По этой формуле сепаратистам даются международные гарантии возможности бороться за отделение Донбасса мирными, парламентскими, легальными средствами. Они подкрепляются амнистией для всех, кто не совершал военных преступлений в отношении пленных и гражданских лиц (участие в военных действиях против украинской армии само по себе преследованию не подлежит). Но все это обуславливается разоружением мятежников, роспуском созданных ими структур, претендующих на исполнение властных функций, и полным уходом с территории Украины всех вооруженных иностранцев (будь то добровольцы, «полудобровольцы» или совсем не добровольцы).

Так Путин мог бы уйти из Донбасса с гордо поднятой головой и объяснять взбудораженным им ура-патриотам, что это мы отвоевали своим собратьям право на легальность и расширение формата амнистии. Потом все равно были бы фиаско и позор. Рашистские мятежники органически не приспособлены к мирной политической борьбе – к борьбе без автомата: не умеют, да и учиться не хотят. И где-нибудь через год выяснится, что во всех своих недавних бастионах на любых выборах и референдумах они не набирают и десяти процентов. И тогда батальонам украинской Национальной гвардии, укомплектованным боевиками «Правого сектора», придется охранять вчерашних рашистских боевиков от возвращающихся на Донбасс беженцев. Да и не только беженцев. Потому что многие дончане захотят разобраться с «колорадами» не по-парламентски и без формальностей. Потому что именно в «героях Новороссии» они будут видеть главных виновников своих злоключений. Тех, кто сознательно и целенаправленно «подставлял» население Донбасса. Подлецов и провокаторов.



Но все это было бы потом. Реализация программы «мир в обмен на легализацию» дала бы Путину время для маневра как внутри страны, так и на международной арене. Позволила бы добиться ослабления санкций (именно ослабления, а не полной отмены, которая возможна лишь в случае отмены всех решений об аннексии Крыма). А главное, программа «мир в обмен на легализацию» – это единственный шанс избежать возобновления полномасштабной войны. Однако позволю себе пессимистический прогноз: Путин не воспользуется этим вариантом. А значит, война возобновится. И не потому, что Путина к этому вынуждают, а потому, что он этого хочет.

Точка возврата. 11.11.2014

Крым и оппозиция

Поддержанный всеми думскими фракциями донос на партию «Яблоко» и Бориса Немцова дает возможность вновь активизировать дискуссию о том, какова должна быть позиция демократической общественности по Крыму. Вспыхнувшая после скандальных заявлений Навального и Ходорковского, эта дискуссия было приутихла. И не в последнюю очередь стараниями многих уважаемых людей, говоривших, что очередная свара в рядах оппозиции выгодна только Кремлю.

На самом деле Кремлю выгодно именно отсутствие дискуссии по этому вопросу. «Крымнаш» – краеугольный камень сегодняшнего «путинского консенсуса». Он создает иллюзию моральной оправданности разбоя, вероломства и подлости, ибо апеллирует к исторической справедливости и воле народа. Если даже оппозиция не решается оспаривать «крымнаш», дополнительные идеологические и психологические подпорки получают и все прочие элементы агрессивной политики Кремля. И напротив: если мы отвергаем «крымнаш», мы тем самым разбиваем самую основу «путинского консенсуса», лишаем многих расхожих оправданий и путинскую интервенцию в Донбасс, и ядерный шантаж, да и многое другое. Это тот случай, когда имеет смысл последовать совету Ленина: прежде чем объединяться, надо решительно размежеваться. И именно вопрос о Крыме должен стать как точкой размежевания, так и точкой консолидации последовательной антипутинской оппозиции. Потому что последовательно антипутинская оппозиция может быть только антиимперской и антирашистской. Вопросом о Крыме и будет проверяться ее способность не поддаваться имперским комплексам и не идти на идеологические уступки рашизму.

Формула «аннексия Крыма, конечно, незаконна и некрасива, но отказаться от нее нам не позволяет Realpolitik» должна быть отвергнута. Это вовсе не означает, что с разделяющими эту формулу общественными деятелями невозможно взаимодействие по другим вопросам, невозможны тактические союзы. С ними возможна и нужна корректная дискуссия по крымскому вопросу (вне рамок цивилизованной дискуссии стоят только «кремлевские» и их холуи из думских партий). Речь лишь о том, что необходимо четко обозначить собственную позицию: как сказано в написанном Явлинским заявлении его партии, «мы считаем, что Крым принадлежит Украине и его аннексия незаконна и должна быть отменена».

Это объединительный минимум. В его рамках тоже возможны различные варианты, и тут есть, о чем поспорить. Например, «Яблоко» предлагает проведение в Крыму под строжайшим международным контролем соответствующего украинскому законодательству и международно-правовым нормам референдума, согласованного с Киевом, органами власти Крыма, Москвой, ЕС, ОБСЕ и ООН. Такой референдум должен содержать три вопроса: хотят ли люди жить в составе Украины, независимого крымского государства или России.

Свой, гораздо более детальный план мирного урегулирования крымской проблемы предлагает Игорь Эйдман. Его план тоже предполагает международный контроль над процессом самоопределения Крыма, проходящим в несколько этапов. Год Крымом управляет международная администрация с участием Украины, России и Евросоюза (как вариант – ООН) и опирающаяся на международные полицейские силы. Затем проводятся выборы ВС Крыма, мэров городов и т.д. Они обязаны работать в соответствии с конституциями Украины и Автономной республики Крым и могут провести референдум о будущем полуострова не ранее чем через год после избрания. Однако, в отличие от предложений «Яблока», план Эйдмана предусматривает вынесение на референдум только двух вариантов: автономия в составе Украины либо независимое государство. Вхождение Крыма в состав России исключается. Более того, реализация плана увязана с предварительным официальным заявлением России о категорическом отказе от притязаний на Крым и о подтверждении признания границ Украины до начала крымской авантюры.

Действительно, категорический отказ от притязаний на Крым – это самый минимальный минимум, который может сделать Россия для восстановления нормальных добрососедских отношений с Украиной. Потому что вероломный захват Крыма был оскорблением и унижением украинского народа. Это те самые последствия преступной авантюры, о необходимости ликвидации которых пишет Эйдман. Еще одно последствие – тяжелейшая травма всей системе международных отношений, сложившихся после Второй мировой войны. Краеугольный камень этой системы – недопустимость аннексии, то есть насильственного отторжения территории одного государства в пользу другого. До сих пор все поползновения этот принцип нарушить удавалось нейтрализовать. Если не будет ликвидировано это последствие крымской авантюры, миру грозит глобальная дестабилизация, которая рано или поздно приведет к большой войне.

Как объясняет Игорь Эйдман, его план – это попытка найти способ ликвидации последствий преступного захвата Крыма, соблюдая при этом право его жителей самим определять свою судьбу. Он понимает, что нынешнее руководство России на такой вариант не пойдет, и предлагает свой план в качестве программы оппозиции в борьбе за власть. То есть план рассчитан на смену режима. От себя добавлю: реализация такого или какого-либо похожего на него плана будет возможна лишь при сравнительно мягкой смене режима. Однако весьма вероятно, что смена режима в России окажется отнюдь не мягкой. Она, например, может произойти в результате катастрофического провала очередной военной авантюры Кремля, что приведет к быстрому распаду властных структур. И тогда Украина просто отберет назад Крым, как его отобрала у нее Россия. Без всяких международных конференций. Потому что теперь охваченная смутой Россия не сможет этому воспротивиться.

Право на самоопределение можно и потерять. Вот судетские немцы его потеряли, связавшись с Гитлером. В результате в 1945 году самостоятельно решать свою судьбу им не дали. Решили их судьбу без их участия. Очень нехорошо, кстати, решили. Депортация судетских немцев была преступлением против человечности, совершенным участниками антигитлеровской коалиции. Сейчас не 1945 год. Мир изменился, и проводить такие депортации никто не позволит. Во всяком случае, в Европе. Однако если совместить ликвидацию последствий преступной авантюры Кремля с соблюдением права русских жителей Крыма самим определять свою судьбу все-таки не удастся, приоритет будет у ликвидации последствий авантюры.

Безусловно, возвращение Крыма Украине будет тяжелой психологической травмой для значительной части его жителей. Но об этом надо было думать раньше. Тогда, когда вы восхищались блестящей операцией по молниеносному захвату полуострова и аплодировали ему. История не слишком церемонится с целыми народами, когда объясняет им, что ТАК НЕ ДЕЛАЮТ. А тот, кто так делает, рано или поздно получает последствия. Как говорил популярный ныне Столыпин, «в политике нет мести, но есть последствия».

Выбор между выборами. 18.11.2014

Хамократия и демократия

Есть сорт комментаторов, задача которых – придать агрессивной, имперской политике Кремля некоторую благопристойность и респектабельность. Они брезгливо избегают истерических визгов про «киевскую хунту» и «фашистов-бандеровцев». Они не опускаются до тиражирования явных фальшивок про распятых мальчиков. Они даже готовы признать такую очевидную вещь, как несоответствие проведенных мятежниками «выборов» некоторым принятым в современном мире формальным правилам. Чтобы потом обстоятельно объяснить, что это и не важно. Потому что эти «выборы» все равно показали, что лидеры мятежников пользуются поддержкой значительной части населения Донбасса. Может быть и не большинства. Мы не можем определить это точно без «правил». Но по очередям у немногочисленных «избирательных участков» и на глаз видно, что этих людей много, и от них нельзя просто отмахнуться. Это реальность, с которой надо считаться.

Примерно это же пыталось поведать городу и миру кремлевское начальство, когда объясняло разницу между «признанием» и «уважением» итогов «выборов». Мол, мы вовсе не говорим, что они легитимизируют власть полевых командиров Донбасса. Мы только хотим сказать, что эти деятели получили мандат на ведение переговоров от имени населения.

Так вот, оказывается, зачем был нужен весь этот сыр-бор! Для того, чтобы морально уполномочить некоторую группу людей на ведение переговоров с Киевом и Европой. Чтобы не возникало вопроса: а с кем там вести переговоры? Непонятые окружающим миром мятежники просто хотят, чтобы их поняли, пожалели и успокоили. Чтобы сказали им, что уважают. Чтобы с ними поговорили.

Видимо от этого сильного желания добиться разговора по душам мятежники сначала подписали бумагу о проведении выборов в декабре по украинским правилам, а потом сразу же заявили, что и не собирались это выполнять. Что они сами проведут собственные выборы в ноябре, не согласовывая это ни с кем. Проведут в условиях, исключающих их признание со стороны кого бы то ни было в цивилизованном мире. И им глубоко плевать, признает ли эти выборы хоть кто-то. Они все равно сделают по-своему. А Европа со всеми своими представлениями о выборных процедурах может идти лесом.

Каждый, кто вышел из переходного возраста, знает: если ты хочешь, чтобы с тобой разговаривали, для начала хамить не надо. И проще всего было бы объяснить ситуацию тем, что все колорады-рашисты – это люди с психологией ищущего признания трудного подростка. Либо не очень далекие жулики, и впрямь надеющиеся хоть кого-то надуть такими грубыми и примитивными приемами. Либо они и не помышляли о замирении, а все разговоры о переговорах – лишь маскировка последовательной линии на продолжение войны.

Не то чтобы такая картина была неверна. Но мне она представляется недостаточно полной. Среди мятежников достаточно высок процент людей идейно мотивированных. Идейно мотивированными могут быть и трудные подростки, и жулики – одно не исключает другого. Но здесь важно, что для многих лидеров, участников и сторонников колорадского мятежа выборы без европейских правил – это не просто «понты» или игра в наперстки. Это и есть их политический идеал, социальная утопия, которую они стремятся реализовать.

Спор о том, могут ли выборы без общепринятых в современном мире правил и процедур считаться реальным волеизъявлением народа – это спор двух принципиально разных моделей демократии. Современная западная буржуазно-либеральная (индивидуалистическая) демократия на протяжении нескольких веков создавала сложную систему правил, процедур и гарантий, главное назначение которых – обеспечить свободу выражения каждой отдельной индивидуальной воли. Оградить ее от возможного давления со стороны других индивидуальных воль, которые сильнее или которых просто больше. И каждая индивидуальная воля должна быть отдельно подсчитана и учтена как равная всем остальным индивидуальным волям. На таких выборах уравниваются воли «твари дрожащей» и «право имеющего» сверхчеловека.

Альтернативную модель демократии можно назвать общинной или соборной. При ней индивидуальные воли как бы спрессовываются, слепляются в бесформенный комок некоей коллективной воли, деформируются и растворяются в ней. Такая демократия исключает равенство. Доминируют те, кто напористее, агрессивнее, злее, наглее. Те, кто пассионарнее, если употреблять термин из весьма почитаемых отечественными традиционалистами концепций. Те, кто кричит громче или у кого автомат больше. Это та самая ленинско-гитлеровская демократия не арифметического большинства, но большинства силы и воли.

Для такой демократии разграничительные барьеры, ограждающие отдельную личность от давления, не только не нужны, но и вредны. Они препятствуют формированию коллективной воли, которая должна подчинить себе каждую индивидуальную волю. Не нужен и точный подсчет голосов. Выборы можно проводить не только без списков избирателей, но и без списков кандидатов в депутаты. Достаточно трех первых имен. Голосуя за них, ты делегируешь им право назначить недостающих депутатов по своему усмотрению (именно так проводили выборы донбасские мятежники). И неважно, голосуют ли люди по собственным убеждениям, пришли ли они за продуктовым пайком или просто боятся боевиков с автоматами (может эти суровые воины под конвоем голосовать и не гонят, но ведь неизвестно, чего от них можно ждать). Все это неважно. Если ты сумел обеспечить ритуал голосования с нужным результатом, значит доказал, что большинство силы и воли за тобой.

Общинная демократия существовала во многих архаических обществах, в которых доминировали герои-воины. До той эпохи, когда буржуазная модернизация раскрепостила личность и уравняла пахарей с героями. Сегодня общинная демократия стала знаменем радикальных традиционалистов, воюющих на Донбассе за то, чтобы девушки сидели дома и вышивали крестиком. Традиционалистами на самом деле являются и те псевдолевые, которые поддержали донбасский мятеж. Среди самих левых им давно дали кличку «красконы» (красные консерваторы).

В современном мире общинная демократия может существовать лишь как крайне неустойчивая переходная форма. Она может возникнуть в результате восстания против авторитарно-бюрократической олигархии, в котором совместно участвуют как плебейские традиционалисты, так и сторонники буржуазной модернизации. И тогда она имеет шанс эволюционировать в современную либеральную демократию. Но если она возникает в результате восстания традиционалистов против буржуазно-либеральной демократии, она может эволюционировать только в тоталитарную тиранию фашистского типа, причем очень быстро. Начиная с XX века архаику можно возродить только в форме фашизма. Фашизм и есть крайняя форма традиционалистской реакции.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.