ЧАСТЬ ВТОРАЯ ОДИН В ОКЕАНЕ 6 глава

Наши спутники продвигались всё южнее и южнее с водами тёплого Бразильского течения. В нескольких сотнях километров и западнее от них угадывалась громада Южной Америки. Она чувствовалась и по обилию птиц, и по изредка встречавшимся плавающим деревьям. Дни шли за днями. В ясные ночи Гук видел серп луны, уже не плывущий лодкой по небу, как в тропиках, а всё более наклонявшийся.

С каждым днём длиннее становились сумерки. Вскоре стала всё заметнее перемена, происшедшая в океане. Вода стала холоднее и в ней появилось множество микроскопических существ, от которых цвет её стал светло-зеленый; тут и там встречались остатки водорослей, влекомых течением уже не на юг, а на север. Гук попал в зону холодного Фолклендского течения. Впрочем, никакого холода он пока не чувствовал. Температура была даже приятной и напоминала родную воду Чёрного моря. А потом, ведь даже в жарких тропических морях на глубине свыше ста метров температура сохраняется низкой круглый год.

Однажды Гук был чрезвычайно удивлён, увидев вдали огромный белый остров. Гук, конечно, немедленно поплыл к нему поближе и вскоре попал в необычно прохладную воду, окружающую этот остров. Подплыв ещё ближе, он обнаружил, что этот остров — плавучий. Он медленно, но заметно двигался прямо на север. Гук никогда прежде не встречал айсберги — горы плавающего льда, и теперь он потратил немало времени, чтобы рассмотреть это создание природы. Сначала Гук нырнул на 30 длин, но так и не добрался до основания плавучего острова. Отдышавшись, Гук нырнул длин на 60 и только тогда достиг подошвы этой ледяной горы. Удивительное дело — над водой возвышалась всего лишь пятая часть всего айсберга. Четыре пятых было погружено в воду. Гук подумал, что если и называть айсберг плавающим островом, то правильнее было бы называть его подводным плавающим островом.

Для Гука нашлось и ещё интересное занятие. Рядом с айсбергом, в зоне холодной воды вокруг него, двигалось много странных животных, которые прежде не встречались Гуку в тёплых водах. Среди них было множество крупных — сантиметров десять в длину — и очень вкусных креветок. Встречались и необычные небольшие рыбы, такие, каких Гук никогда раньше не видел ни в Средиземном море, ни в тропической части Атлантики.

Встреча с этой ледяной горой и сопровождавшей её компанией очень обрадовала Гука. Значит, скоро кончатся однообразные тропические воды, скоро должно появиться что-то новое и интересное.

«Вот бы показать другим дельфинам из рода Эрр эту ледяную гору!» — подумал вдруг Гук, но тут же сообразил, что думать об этом совершенно бесполезно. Стада больше нет, и он изгнан всеми… Но кому же передать всё, что он увидел? Как выполнить одну из самых главных обязанностей дельфина: сообщать обо всём интересном и важном всем остальным? Он ни за что не сознался бы в этот момент, что впервые после многих месяцев изгнания он на какое-то мгновение вновь почувствовал себя членом рода Эрр.

ТАИНСТВЕННЫЕ КЧИДЖИ

Моби Дик куда-то пропал. Несколько последних дней он вёл себя необычно. Активнее стал нырять в глубину, дольше там находился и двигался не прямо на юг, как раньше, а как будто что-то искал, поворачивая то к западу, то к востоку на тысячи своих длин. Гук решил попробовать расспросить Моби Дика о его дальнейших планах. Совместное путешествие в течение десятков дней вроде бы давало ему на это право.

С Моби Диком было по-прежнему трудно разговаривать. Правда, за время, проведённое вместе, Гук стал лучше разбираться в басовых руладах этого гиганта, но связного разговора у них так и не получалось. Так было и на этот раз. Найдя Моби Дика отдыхающим на поверхности воды после очередного путешествия в глубину, Гук попробовал начать разговор:

— Дик, что мы здесь ищем?

— Это ты, Гук? Здесь живут кчиджи, будь осторожен!

— Это рыбы?

— Нет, это кчиджи.

— Это птицы?

— Нет, кчиджи!

— Это большие черепахи?

— Кчиджи.

— Они большие?

— Разные. Есть в две моих длины.

— У них есть зубы? Они могут меня схватить?

— Да.

— Как их узнать?

— Длинная шея, маленькая голова, плотное туловище с четырьмя длинными плавниками, маленький хвост.

— Где живут кчиджи? Чем дышат?

— Ночью поднимаются к поверхности, днем опускаются на 100–200 моих длин. Чем дышат, не знаю, но мясо у них вкусное!

— Ты их ищешь?

— Да, каждый год, проплывая здесь, я хочу подраться с ними, но каждый год они обманывают меня. Давно-давно один из них неожиданно напал ночью и схватил меня за хвост, вырвав большой клок. Кчиджи здесь часто нападали на молодых кашалотов и навсегда утаскивали их.

— Они живут только здесь?

— Нет, изредка они встречаются везде. Во всяком случае, я чувствовал их запах во всех морях. Но здесь огромные глубины и кчиджей вокруг больше, чем где-либо.

— Чего они боятся?

— Не знаю. Может быть, света.

— Куда мы поплывем дальше?

— Дальше на юг! На юг! К ледяным горам, к стаям огромных кальмаров, к пингвинам и тюленям! На юг!

— Это далеко?

— Меньше, чем проплыли. Ещё дней двадцать. И берегись кчиджи!

Не столько напуганный, сколько заинтересованный, Гук в следующие дни только и делал, что старался уловить новые запахи да внимательно ощупывал глубину своим локатором. Всё было впустую. Даже стай кальмаров стало меньше.

Но море здесь было действительно интересное. Огромное мелководье тянулось на сотни километров от берегов материка. Глубина здесь не превышала ста длин Гука, и он в любом месте свободно доныривал до дна. Но потом, на краю материковой отмели, крутые склоны уходили в глубину на тысячи длин, и именно оттуда неслись незнакомые запахи. Но пока таинственные кчиджи не попадались ни Гуку, ни Моби Дику. Эти огромные рептилии, живущие в океане с тех времен, когда все водяные пространства были заполнены ихтиозаврами, мезозаврами и другими ящерами, вымершими сотни миллионов лет назад, выжили только благодаря своему скрытному образу жизни и распространению в самых глубоководных частях Мирового океана, так называемых котловинах, где глубина достигала 5–6 тысяч метров. Гук и Моби Дик сейчас находились над Аргентинской котловиной. У Гука не возникло сомнения в правильности рассказа Моби Дика. Те животные, которые не верили в существование Морского Змея, говорили так: «Достаньте нам вещественное доказательство его существования». Гуку же вещественным доказательством служил разорванный край хвоста у Моби Дика, его отрывочный рассказ и волнующие запахи глубин. Как настоящее разумное существо, Гук всегда был готов к встрече с Неизвестным и однажды всё-таки встретил его.

Был пасмурный весенний день. Гук и Моби Дик плыли в Антарктику на лето, а в Южном полушарии оно бывает в январе — феврале. Был декабрь, последний весенний месяц в Южной Атлантике. Небо то и дело заволакивалось тучами, накрапывал дождь. Гук изрядно промерз, обследуя пещеры в одном из плавучих ледяных островов, которые встречались всё чаще. Эти пещеры в основании ледяного острова промыла вода, да и весь айсберг постепенно таял. Куски льда с промытыми ложбинами и пещерами временами отваливались от острова с гулким грохотом, взметая высокие фонтаны воды.

Низ айсберга таял быстрее, чем верхняя его часть. Впрочем, ничего странного в этом не было. В воде тепло распространяется гораздо быстрее, чем в воздухе, и тёплая вода быстрее топит лёд, чем тёплый воздух. Так постепенно исчезала нижняя часть айсберга, грозя нарушить равновесие ледяной горы. Заплыв в одну из подводных пещер и закусив там стайкой небольших тресочек, путешествующих с айсбергом из самой Антарктики Гук вдруг услышал тревожный гул внутри ледяного острова. Наученный горьким опытом не доверять никакому гулу, который слышится в море, Гук бросился подальше от айсберга. И не зря! Вся тысячетонная махина льда слегка осела, как-то странно развернулась на одном месте и стала заваливаться набок. Движение ледяной горы всё более убыстрялось. Тысячи тонн льда стремились занять вновь устойчивое положение. И тут Гук увидел, как вместе с потоками зеленоватой воды, неуклюже извиваясь всем телом, заскользило по льду странное существо. Длинная шея, в две длины Гука, кончалась маленькой головой, не больше головы Гука. Шея присоединялась к массивному веретеновидному туловищу, на спине у которого торчал высокий спинной плавник странной четырехугольной формы. Снизу туловища смешно болтались в воздухе четыре большие плоские конечности. Длина каждой из них была не меньше длины Гука. Хвоста у животного не было, и туловище кончалось как неуклюжий обрубок. Странное существо, в котором Гук узнал описанного Моби Диком кчиджи, на мгновение задержалось на выступе ледяной горы, неуклюже замолотило всеми конечностями по льдине и, как-то странно сложив шею, упало с ледяного уступа в воду.

В воде распространился тот самый незнакомый запах, который уже несколько раз чувствовал Гук и раньше. Он чем-то напоминал запах сильно испуганной черепахи, но был более резким и неприятным.

Судя по размерам — всего три-четыре длины Гука, этот кчиджи был не особенно большим, и Гук бесстрашно направился туда, куда он свалился. Ошеломлённый падением, ящер вяло и вразнобой шевелил плавниками, втягивал и вытягивал длинную шею. Приближение Гука напугало его: движения стали уверенными, шея совсем короткой. Повернувшись навстречу Гуку, он стал опускаться в глубину. Гук плыл быстрее кчиджи и заплывал то с одной стороны, то с другой — маленькая головка ящера немедленно поворачивалась за ним то в одну, то в другую сторону. Наконец ящеру надоело это преследование, он окончательно оправился от падения. Замедлив спуск, он замер на месте, а потом резким гребком всех плавников бросился на Гука. Гук ожидал какого-нибудь подвоха и был настороже. Легко увернувшись, он решил, что избежал опасности, но в тот же момент почувствовал резкий удар и острая боль обожгла его. Тут он понял, что кчиджи в последний момент резко выбросил вперед голову на сложенной, как пружина, мускулистой шее. Острые зубы скользнули по боку Гука, оставляя длинные кровоточащие раны. «Только этого мне не хватало!» — раздраженно подумал Гук, решив, что знакомство состоялось и нужно выбираться наверх. Напоследок он как следует прицелился своим прожектором в голову кчиджи и дал максимальную интенсивность звука. Ящер вздрогнул, его голова как-то неуверенно заболталась из стороны в сторону, но в следующий момент сильным движением передних широких ластов он развернулся и ушел из зоны действия ультразвука. «До свидания, дядя! — заверещал Гук вслед. — Я расскажу о тебе моим друзьям, и, может быть, ещё когда-нибудь вернемся, чтобы посмотреть на тебя и твоих родичей!»

Моби Дик не был особенно расстроен рассказом Гука. Этот кчиджи был слишком маленьким, чтобы померяться силами с ним. Но в следующий раз, когда Гук встретит какого-нибудь кчиджи, пускай он немедленно просвистит об этом Моби Дику. Ну, а пока он тоже будет внимательно осматривать подводные ледяные пещеры в основании айсбергов, и, может быть, ему удастся найти самому кчиджи.

В ПОЛЯРНЫХ ВОДАХ

День проходил за днём, а движение Моби Дика к югу не прекращалось. Трудно определить тот момент, когда путешественники покинули Атлантический океан и очутились в Южном, омывающем Антарктику. Трудно это сделать потому, что в океанах нет точных границ. Но Гуку и не надо было смотреть на карту, чтобы определять, что они оказались в совершенно другом океане: так сильно изменилось всё вокруг. Вода стала по-настоящему холодной, такой же холодной на поверхности, как и на глубине в сто и двести длин. В океане то и дело встречались ледяные острова, некоторые были такие огромные, что приходилось плыть возле них целый день.

На таких островах видно было множество птиц, у которых там, наверное, были гнезда. Иногда на таких островах да и над морем Гук видел странных птиц с размахом крыльев не меньше своей длины. Это были хозяева воздушного пространства в Южном полярном океане — альбатросы. К обыкновенным чайкам и глупышам, которые были уже знакомы Гуку по птичьим базарам на скалах и островах Атлантики, прибавились здесь стремительные бакланы, ловко ныряющие в воду за мелкой рыбой. А однажды Гук увидел существо, которое надолго лишило его покоя. Это был пингвин. Гук с недоумением наблюдал, как это животное с серебристым брюхом и черной спиной, покрытое какой-то прочной чешуей, стремительно ныряло с поверхности и с помощью огромных передних плавников легко опускалось на глубины в много длин, гоняясь за рыбой и кальмарами. Но голова у этого создания была явно птичья, с клювом и хохолком из перьев. Потом Гук много раз встречал пингвинов и в конце концов решил, что они всё же птицы, так как способны долго жить на земле и дышать воздухом и лапы у них похожи на лапы чаек и бакланов.

Конечно, Гук сначала попробовал поговорить с пингвином и крикнул было ему: «Здравствуй, друг! Не нужна ли тебе моя помощь?» — но в ответ на этот призыв пингвин испуганно посмотрел в сторону Гука да так заработал крыльями-веслами, что со скоростью кальмара ввинтился в воду и исчез. Ещё не раз пробовал Гук как следует познакомиться с пингвинами, но в конце концов эти попытки кончились тем, что он схватил одного из них за аппетитно круглое упитанное брюхо. Оно оказалось очень мягким и тёплым, но пингвин больно долбанул Гука твёрдым клювом по макушке.

Многое поражало Гука в этом суровом крае. Солнце, если его можно было видеть сквозь облака, никогда не поднималось высоко над головой, а всегда висело над горизонтом. Кроме дождей, к которым он вообще-то привык, путешествуя в океане, здесь время от времени на голову сыпался снег и поверхность моря покрывалась холодной снежной кашей. Однажды он попал под сильный град, который уж совсем не понравился Гуку.

«Что же хорошего, когда по твоей голове долбят холодными камнями?»

К счастью, град скоро прекратился и пошел проливной дождь с сильным ветром. Пришлось Гуку срочно спрятаться за высокий айсберг, где с подветренной стороны было потише.

Этой уловке научил его Моби Дик, который, попав к цели своего длительного путешествия, словно старался показать Гуку побольше всяких чудес и диковин.

Однажды Моби Дик, а следом за ним и Гук приплыли к окрестности небольшого скалистого острова. Ещё издали Гук обратил внимание на большие площади, занятые колеблющимися по волнам длинными водорослями. Когда они подплыли ближе, Гук обнаружил, что по волнам развевалась лишь часть водорослей, а их стебли плотно прикреплены ко дну. Гук нырнул, чтобы посмотреть, как это они так прочно держатся за дно, но оказалось, что сделать это не так просто: водоросли цеплялись за дно на глубине тридцати, а то и пятидесяти длин! Никогда ни прежде, ни потом Гук не встречал водорослей такой большой длины.

Но водоросли этого океана отличались не только своей величиной. Большинство из них, даже те, которые росли у самой поверхности воды у берегов островов, были не зеленые, а бурые или красноватые.

В водах этого океана водилось много рыбы, и забота о пропитании не тревожила Гука. Приходилось лишь выбирать стаи более мелких рыб, так как здесь, чаще чем в других местах, встречались огромные. Проглотить таких рыб было просто невозможно.

Здесь было множество кальмаров. После памятного случая в тропиках Гук с опаской преследовал их стаи, но для Моби Дика эти места были сущим раем. Он погружался надолго, и количество шрамов на нём от присосок гигантских кальмаров постоянно увеличивалось. Однажды Дик поднялся на поверхность с остатками кальмара, щупальца которого оплетали его голову и грудь. Видно, бой на глубине был ужасный: вся голова Моби Дика была исполосована страшными царапинами — следами огромного клюва, одну из половинок которого Гук заметил около глаза Моби Дика. Кальмар был уже мёртв, но у Дика, верно, не хватило запаса кислорода, и он поднялся на поверхность, не успев съесть своего противника. Гук вздрогнул, увидев щупальца толщиной с себя и размером в шесть-семь своих длин. «От такого гиганта вырваться уже не удастся!» — подумал Гук и с ещё большей осторожностью стал погружаться в эти мрачные воды.

ДО СВИДАНИЯ, МОБИ ДИК!

Прошло несколько дней, как они попали в это царство снега, ветра, кальмаров, пингвинов и бурых водорослей. Моби Дик резко изменил свое поведение. Раньше они каждый день проплывали несколько десятков километров, теперь же они оставались день за днём в одном и том же участке океана. По всей видимости, Моби Дик окончил свой ежегодный поход на юг, и Гуку надо было на что-то решаться. Ему стало очень грустно: ничто так не сближает, как беды и трудности. А что ли говори, Гук провёл с этим белым гигантом не одну луну. Не раз только спокойствие Моби Дика и его знание моря спасали Гука из довольно рискованных положений. Да и всё путешествие разве мог бы совершить Гук один? Разве мог бы он увидеть столько нового и интересного без своего могучего проводника?

— Дик, мы у цели путешествия?

— Да!

— Что ты будешь делать дальше?

— Через две луны здесь появится много льда, станет темно и холодно. Тогда я отправлюсь в обратное путешествие на север. Если хочешь, подожди меня, и мы снова поплывём вместе!

— Скажи, Дик, а других путей в океане ты не знаешь?

— Можно плыть на восход и на закат, но там нет таких огромных кальмаров, хотя мне давно рассказывали, что где-то далеко есть другие места с вкусными кальмарами. Туда плыть несколько лун.

— Есть ли разумные существа здесь и в других водах?

— Кроме таких, как я, здесь есть орки.

— Какие они?

— Похожи на тебя, только побольше. Плавают стаями и хватают рыб и пингвинов. Они жадные и беспокойные.

— Я хочу найти их!

— Только помни, что долго здесь быть нельзя: придет ночь и лёд! А захочешь меня найти, спроси других кашалотов. Теперь ты хорошо знаешь наш язык.

— Вкусных тебе кальмаров!

— Спокойной воды, малыш!

Что-то оборвалось в сердце Гука, когда Моби Дик, набрав воздуха, нырнул после этих слов. Снова один… А может быть, остаться с Диком и потом вернуться на север? Где-то там рядом будет дорога в родные воды стада из рода Эрр…

«Но они меня не примут, я изгнан навсегда! Обратного пути нет», — думал Гук.

МОРЕ ПОДО ЛЬДОМ

«Дельфин, а раскис, как медуза на песке!» — пристыдил себя Гук и проворно заработал хвостом. Вот уже далеко позади осталась ледяная гора, у которой они простились с Моби Диком.

И снова желание узнать новое, необычное овладело Гуком. Они с Диком плыли всё время на юг, туда, где в полдень находится солнце. А почему бы не попробовать поплыть дальше на юг? Что там?

Через два дня пути по морю, на котором встречалось всё больше и больше ледяных гор и отдельных небольших льдин, Гук увидел конец моря. Точнее, море продолжалось, но только под толстым слоем льда. От удивления Гук даже попробовал подпрыгнуть вверх и посмотреть, что же делается ещё дальше, на юге. Ничего, кроме белой равнины с торчащими тут и там громадинами вздыбленных и замерзших льдин, он не увидел.

Но, может быть, ему на пути встретился огромный ледяной остров, какие не раз встречались и раньше? Тогда надо или обогнуть его или проплыть под ним. Гук решил сначала обогнуть этот остров и целый день плыл вдоль ледяной кромки. Кромка льда то выступала острыми и длинными мысами в море, то, разрезанная трещинами, уходила в глубь ледяного поля. По одной из таких трещин и поплыл Гук. Широкая вначале трещина становилась всё уже, и скоро Гук оказался в узкой щели с отвесными ледяными стенками, на целую длину поднимавшимися над водой. Дальше дороги не было.

Но море-то продолжалось подо льдом! И Гук решил нырнуть под этот лёд, рассчитав свои силы так, чтобы успеть вернуться обратно, к спасительной открытой трещине. Подо льдом было сумрачно и удивительно тихо. Никогда ещё Гук не встречал такой тишины у поверхности моря, разве только на глубине в сотни длин.

Вот скоро надо и возвращаться назад, иначе не хватит воздуха. А впереди, и справа, и слева—везде только лёд, лёд, лёд… Но что это? Чуткие уши дельфина уловили далёкие, странные звуки. Откуда-то спереди неслись звуки хлюпающей о лёд воды. Значит, там открытое море! Вперёд, и скорее! Через несколько десятков длин звуки усилились. Отступать было поздно, он мог плыть только вперёд, к открытому месту. Гук прибавил скорость, рассчитывая вот-вот увидеть конец ледяного потока. Вот звуки уже совсем близко, а края льда не видно. Ошибка? Ловушка? Но откуда такие звуки?

В небольшой полынье, размером в несколько квадратных метров, лениво плескалась вода. На ровном льду около полыньи лежал её хозяин — огромный тюлень Уэделля, один из самых обычных тюленей Антарктики. Это он, постоянно ныряя, поддерживал полынью открытой даже в сильные морозы по ночам. Сейчас он лежал, лениво развалясь на солнышке, и наслаждался тихой погодой. Вдруг в середине полыньи показалась тёмная гладкая голова с длинным рылом. Поднятые сильной струей воздуха капельки воды заставили вздрогнуть заснувшего было тюленя.

Торчавшему, как поплавок, в полынье Гуку негде было развернуться, и он дышал, выставив из воды всю голову. Он сразу заметил лежащего рядом с краем льда тюленя и послал ему интернациональное приветствие. Но на воздухе вместо связных слов из дыхала вылетел беспомощный писк. Услышав этот писк, Гук не знал, смеяться или плакать от досады. Тюлень, повернувшись на брюхо и привстав на передних ластах, внимательно наблюдал за тем, что происходит в полынье, и не проявлял признаков волнения. Прямо на Гука смотрели два больших внимательных глаза, а вниз торчали двумя пучками в разные стороны длинные толстые усы. Гук на мгновение ушёл под воду и снова выскочил на поверхность. Тюлень удивленно фыркнул и на всякий случай отодвинулся подальше.

«УХОДИ, ЭТО МОЙ ДОМ!»

Как следует отдышавшись, Гук попытался осмотреть окрестности. То, что он узнал, обрадовало его. Тут и там в ровном ледяном поле были отверстия — слышался плеск воды. «А где отверстия, там должны быть и тюлени», — решил Гук. Не успел он отплыть и двух десятков длин от полыньи с тюленем Уэделля, как отчетливо услышал какие-то сигналы. Да, да, именно сигналы послышались ему в отрывистом треске и щелчках, идущих откуда-то спереди. Сигналы были незнакомыми.

— Кто ты, друг? И нужна ли тебе моя помощь?

Звуки пропали. Гук повторил свой призыв, осторожно ощупывая локатором зеленоватую непрозрачную воду впереди. Ага, вот что-то большое замерло длинах в десяти от Гука. Осторожно вперёд! Из зеленого сумрака на Гука надвигался кто-то лохматый, усатый, глазастый. Да это точно такой же тюлень, как тот, что только что испугался Гука у полыньи! Неужели он ничего не понимает?

— Я дельфин Гук из рода Эрр!

— Я Ле-Птони из Мердо! Уходи отсюда, здесь кой дом!

«Значит, он меня понимает, — решил Гук. — Его зовут Ле-Птони, и он меня боится, — это-то уже я понимаю».

Ле-Птони тем временем медленно подплывал ближе и ближе к полынье, из которой шел сноп ярких лучей света. Гук спокойно плыл за ним следом, рассматривая Ле-Птони со всех сторон. Это был большой и красивый тюлень. Гук с удовольствием наблюдал за ловкими и изящными движениями ластов, за грациозными изгибами тела. Чуть заметный поворот широкого заднего ласта — и тело начинало двигаться в другом направлении. Он был похож и не похож на тех тюленей, что давно-давно видел Гук в Средиземном и Чёрном морях. Но те были мелкие, с маленькой головой и небольшими глазами. С ними можно было вступать в переговоры, хотя они почти ничего не понимали на языке разумных существ моря, кроме самых простых сигналов опасности и спокойствия. Ле-Птони выглядел более разумным, особенно судя по выражению больших глаз, настороженно следящих за Гуком. Тюленю явно не хотелось поворачиваться к Гуку ни боком, ни хвостом, маленький треугольничек которого трепыхался где-то между задними ластами. Он так и двигался задом наперёд и в таком нескладном положении стал подниматься в полынье наверх. Лёд был толщиной не меньше как в полторы-две длины Гука. Полынья походила на широкую снизу и более узкую сверху ледяную пещеру. Сверху эту пещеру освещал яркий жёлтый свет. Гук немного отстал и стал ждать, что произойдет дальше.

ОПЯТЬ ЛЮДИ!

А на поверхности льда происходило следующее. Над этой полыньей стояла большая палатка зимовщиков, которые изучали жизнь антарктических тюленей. Тюлени Уэделля, жившие на ледяном поле неподалеку от полярной станции на берегу Антарктиды, совсем не боялись людей: ведь те им ничего плохого не делали. В этот-то край и попал Гук.

Над полыньей висела сильная электрическая лампа. Яркий свет освещал палатку, поставленную прямо на снег, какие-то приборы и маленький столик, за которым сидели двое тепло одетых людей. Третий человек в костюме из многослойной ярко-жёлтой губчатой резины стоял на верхней ступеньке лесенки, опущенной в полынью. Он готовился к погружению, из-за спины торчали два ярко-красных баллона акваланга, на лице маска, во рту загубник с гофрированной трубкой, идущей к баллонам.

— Скорее, Рей, наш тюля уже вернулся! Готовь свои приборы, — проговорил тот, что стоял у края воды.

— Видно, что-то не понравилось ему в воде. Прошлый раз он провел подо льдом целых тридцать две минуты, а теперь — меньше десяти, — откликнулся тот, которого звали Реем.

— Да вы поглядите, как он всплывает! У него же морда внизу!

— Что он там увидел? Погляди-ка, Дэвид! — обратился, очевидно, старший из них к человеку с аквалангом.

Дэвид спустился и погрузил в воду лицо, защищённое маской. Внизу, в середине полыньи, он различил чёткие контуры тела Гука и в ужасе выпрямился:

— Доктор Лос, там внизу касатка!

— Скорее в воду кинокамеру! Зажгите прожектор!

Не подозревавший обо всем этом Гук продолжал медленно подниматься к поверхности. Воздух у него уже подходил к концу, и не худо было бы возобновить его запас. Да и интересно посмотреть, откуда идёт такой яркий жёлтый свет. Но что это за существа рядом с краем полыньи и что это за маленькое солнце висит над водой? Да это опять люди! Опасность! Скорее вниз!

Выдохнув отработанный воздух и набрав свежий, Гук стремительно ушел под лёд, оставив болтаться в проруби растерянного Ле-Птони и остолбеневших исследователей.

ЗОВ РАЗУМА?

— Да это вовсе не касатка, а какой-то большой дельфин! — закричал, как только прошло первое замешательство, доктор Ричард Лос, известный исследователь животного мира Антарктики. — Скорее в воду, Дэвид! И попробуй погладить дельфина по боку, не бойся, они не нападают на человека! Скорее в воду!

Оторопевший Дэвид не раздумывая нырнул, и только цепочка мелких пузырьков пробежала в том месте, где только что стоял человек. Привыкший к шуму и крику, Ле-Птони меланхолично смотрел на это сумасшествие: как только он убедился, что дельфина нет рядом, он перестал кого-либо бояться. Вероятно, и Ле-Птони тоже решил, что Гук — это какая-нибудь особенная касатка, которая вот-вот может его укусить.

А Гуку, спокойно плававшему подо льдом недалеко от полыньи, было над чем задуматься. Во-первых, Ле-Птони совершенно не боялся этих людей, да и они его, кажется, не трогали и не боялись. Во-вторых, было не похоже, чтобы все эти существа, находившиеся на льду у полыньи, занимались охотой или вообще добывали что-либо для пищи. Скорее всего, они тратили свое время для каких-то других занятий. А следовательно, может быть, они относятся к разумным? Гук хорошо знал, что только разумные существа настолько высоко стоят над окружающим миром, что могут не тратить всё свое время на защиту от хищников и поиски пищи.

Дэвид, пуская аквалангом пузыри, медленно приближался к Гуку. Гук решил, что представился хороший случай узнать, насколько разумно это существо. Прежде всего, понимает ли оно интернациональный призыв?

— Кто ты, друг? И нужна ли тебе моя помощь? — полетел навстречу Дэвиду знакомый нам сигнал.

В ушах Дэвида раздался лёгкий треск, и этот же треск, многократно усиленный приборами, раздался в динамике над полыньёй. Дэвид, конечно, не понял ни слова, но, увидев, что дельфин что-то пропищал, он сделал приглашающий знак рукой и замер на месте.

«Так, — подумал Гук, — это существо явно отреагировало на мой сигнал, не поняв его смысла. И оно слишком громко булькает, тоже без ясного смысла, это как урчание в животе усатого кита».

— Я дельфин Гук из рода Эрр! — решил продолжить свой монолог Гук, хотя теперь уже был уверен, что ответа от этого существа в жёлтой шкуре он не получит. Никаких ответных звуков действительно не последовало, но Гук увидел нечто другое, прямо-таки ошеломившее его. На голове этого человека вспыхнул сильный свет. Вспыхнул и погас. Через какое-то время снова вспыхнул, погас и вспыхнул. Пролетело, казалось, очень много времени, и снова вспыхнул свет, погас, вспыхнул, погас, вспыхнул, погас, вспыхнул… четыре вспышки. Потянулись мгновения, заполненные нетерпеливым ожиданием. Гук весь внутренне напрягся, стараясь не пропустить начало следующей серии вспышек. Если их будет… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь! Да, их было восемь!! Один—два—четыре—восемь! Сомнений быть не могло: перед Гуком было разумное существо.

Забыв всякую осторожность, он решительно приблизился к этому жёлтому страшилищу. Прямо на Гука сквозь прозрачное стекло круглой маски смотрели два больших внимательных глаза, концы длинных передних конечностей расщеплялись на пять небольших подвижных отростков, и передние и задние конечности легко складывались пополам и направлялись в разные стороны… Гук почти вплотную приблизился к человеку, и тот мягким движением опустил свою руку на его бок. Гук весь напрягся и хотел отплыть в сторону, но почему-то замедлил движение: прикосновение этой странной, мягкой и тёплой, конечности к коже было удивительно приятным. Оно было мягче, чем прикосновение плавника мамы Зит, которое так любил Гук, когда он жил в стаде Зит. А человек гладил его снова и снова по спине, по боку, по нежному грудному плавнику. Гук совершенно растерялся от нахлынувших воспоминаний. Опасности не было никакой, и уже давно он не испытывал ничего похожего на это удивительное поглаживание.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: