ГЛАВА 42 АНАХРОНИЗМЫ И ЗАГАДКИ

Я осматривал серые стены камеры Унаса, покрытые стол­бцами иероглифов, которыми записаны "Тексты пирамид". Они написаны на мертвом языке. Однако вновь и вновь в этих древних сочинениях фигурирует жизнь — вечная жизнь — которая должна быть достигнута через возрожде­ние фараона в виде звезды в созвездии Ориона. Как чита­тель помнит из главы 19, где мы сравнивали верования египтян с древнемексиканскими, там было несколько выс­казываний, где эта надежда выражалась в явной форме:

"О Царь, ты - Великая Звезда, спутник. Ори­она, что пересекает небо вместе с Орионом... ты восходишь на небо на востоке, обновляясь в свой сезон и омолаживаясь в свое время... "

Хотя эти тирады, несомненно, прекрасны, в. них нет

ничего экстраординарного или такого, что не позволило бы им быть написанными народом, который, как выразился французский археолог Гастон Масперо, "всегда оставался полудиким". А поскольку Масперо, был первым египтоло­гом, вошедшим в пирамиду Унаса (28 февраля 1881 года), и считался крупным специалистом по "Текстам", нет ничего удивительного, что его мнение сформировало академичес­кую реакцию на них, тем более что он начал публиковать свои переводы текстов еще в 80-х годах прошлого века. Масперо (с небольшой помощью шакала) открыл "Тексты пирамид" миру. В дальнейшем авторитет его предрассудков играл роль фильтра, препятствующего равноправному по­ложению различных вариантов перевода наиболее туман­ных и сложных текстов. И это показалось мне как мини­мум неудачным. На практике это означало, что, несмотря на технические и научные загадки, предъявляемые такими памятниками, как Великая пирамида в Гизе, ученые, к со­жалению, игнорировали смысл отдельных поразительных мест в "Текстах".

Эти места звучат как попытки выразить сложные науч­но-технические понятия совершенно непригодными для этого идиомами. Конечно, может быть, это все совпадения, но результаты напоминают, скажем, попытку изложить тео­рию относительности Эйнштейна на английском языке вре­мен Чосера или описать сверхзвуковой самолет, используя словарь старонемецкого языка.

РАЗБИТОЕ ОТРАЖЕНИЕ УТРАЧЕННОЙ ТЕХНИКИ?

Рассмотрим, например, кое-что из специального обору­дования и приспособлений, предназначенных для транспор­тировки фараона к месту его вечного отдыха среди звезд:

"Боги, что в небе, прибыли к тебе, боги, что на земле, собираются к тебе, они подставля­ют под тебя свои руки, они делают лестницу для тебя, чтобы ты мог взойти на небо, две­ри неба распахнуты перед тобой, двери звезд­ного небосвода распахнуты для тебя".

Возносящийся фараон отождествлялся с Осирисом и за­частую прямо так и назывался — Осирис. Осирис же, как мы уже знаем, часто связывался и ассоциировался с созвез­дием Ориона. Говорили, что Осирис-Орион был первым,

кто поднялся по великой лестнице, сделанной богами. И некоторые тексты не оставляют сомнения в том, что эта лестница не поднималась с земли до небес, а наоборот — ее спускали с неба на землю. Ее при этом называли веревоч­ной лестницей ⁶⁶ и верили, что она спускалась с "железной пластины" (тарелки?) висящей в небе.

Интересно, имеем ли мы здесь дело просто с причудли­вой фантазией полудиких жрецов? Или этим намекам-ал­люзиям может найтись какое-то другое объяснение?

'В тексте 261:

"Царь — это пламя, движущееся, опережая ветер, на край неба и на край земли... Царь путешествует по воздуху и пересекает зем­лю... ему приносят способ восхождения на небо..." :

Текст 310 переходит к форме диалога:

"О ты, чье зрение в его лице и чье зрение в его затылке, принеси мне это!" "Какой паром принести тебе?" "Принеси мне то, что летает и светит ".

В тексте 332 сообщается (по-видимому, от имени царя):

"Я тот, кто спасся от свернувшейся кольца­ми змеи, вознесясь в потоке пламени, повер­нувшем меня. Два неба идут ко мне".

В тексте 669 спрашивают:

"При помощи чего может царь взлететь?" И отвечают: "Нужно, чтобы тебе принесли (не­переводимое слово) корабль и (пропущено) (непе­реводимое слово) птицу. С помощью этого ты и взлетишь... Ты взлетишь и опустишься".

И другие места, как мне представляется, заслуживают более тщательного изучения, чем то, которому их подверга­ли ученые. Вот несколько примеров:

"О отец мой, великий Царь, отверстие небес­ного окна открыто для тебя. Небесная дверь

на горизонте открывается для тебя, боги рады встрече с тобой... Воссядь же на свой желез­ный трон, как Тот Великий, что в Гелиополе. О Царь, ты можешь возноситься... Небо кру­жится вокруг тебя, земля трясется под то­бой, нетленные звезды страшатся тебя. О ты, чьи места скрыты, я пришел к тебе, чтобы обнять тебя на небесах... Земля говорит, врата земного .бога отворены, двери Геба открыты для тебя... Перенесись же на небо на своем железном троне. О отец мой Царь, вот каков твой божествен­ный путь, твое путешествие как небесного существа... Ты состоишь в тайном общении с горизонтом... и восседаешь на своем троне из железа, которым восхищаются боги..."

В этих текстах озадачивает постоянное упоминание же­леза, хотя на них легко не обратить внимания. Насколько мне известно, железо в Древнем Египте бьшо редким ме­таллом, особенно в Эпоху пирамид, когда, как предполага­ют, оно было доступно людям только в метеоритной форме. Однако, судя по "Текстам пирамид", его было пруд-пруди:

и железные тарелки в небе, и железные троны, и железный скипетр (текст 665 С), и даже железные кости для царя (тексты 325, 684 и 723).

В древнеегипетском языке железо называлось "бжа", что дословно означает "металл неба", или "божественный металл". Поскольку знакомство с железом считалось еще одним даром богов...

ХРАНИЛИЩЕ ЗАБЫТОЙ НАУКИ?

Какие еще следы могли оставить эти боги в "Текстах пирамид"? ^б7

Читая тексты, среди самой что ни на есть архаики я натолкнулся на несколько метафор, которые, как мне пока­залось, могут иметь отношение к периодичности прецесси­онного календаря. С моей точки зрения они просто выпи­рали из текста, поскольку в них использовалась ясная тер­минология древнего научного языка, идентифицированно­го Сантильяной и фон Дехенд в "Мельнице Гамлета" ^№.

Читатель помнит, наверное, что одной из стандартных метафор этого древнего языка были четыре опоры неба. Ее

назначение — помочь зрительно представить четыре вооб­ражаемых обруча, обрамляющих, поддерживающих и опре­деляющих мировую эпоху прецессии. Это — то, что астро­номы называют колюрами равноденствии и солнцестояний, которые проходят через небесный Северный полюс и выде­ргают четыре созвездия, на фоне которых в течение периода 2160 лет для каждого солнце встает во время весеннего и осеннего равноденствия и зимнего и летнего солнцестояния.

Оказывается, "Тексты пирамид" содержат несколько ва­риантов такой иллюстративной схемы. Причем, как часто бывает с доисторическими мифами, передающими строгие астрономические данные, символика прецессий тесно пере­плетается с кошмарными картинами земных катастроф — как-будто для того, чтобы показать, что "поломка небесной мельницы", то есть переход раз в 2160 лет от эпохи одного знака зодиака к другому, может при неблагоприятном сте­чении обстоятельств катастрофически повлиять на ход зем­ных событий.

И вот что эти тексты рассказывают:

"Ра-Атум, бог, который создал себя, сначала был царем и над богами, ц над людьми. -Но люди устроили заговор против его власти, тем более что он стал стареть, кости его стали серебряными, плоть — золотой, а волосы — как ляпис-лазурь".

ч

Поняв, что происходит, стареющий бог Солнца (так на­поминающий Тонатию, кровожадного бога Пятого Солнца ацтеков), решил, что надо покарать восставших, истребив большую часть рода людского. Орудие для приведения это­го приговора в исполнение символически отображалось иног­да в вице яростной львицы, купающейся в крови, а иногда в виде страшной богини Сехмет с головой льва, которая "исторгала из себя огонь" и в экстазе истребляла человече­ство.

Это кровопролитие беспрепятственно продолжалось до­вольно долго, пока Ра не решил вмешаться и спасти жизнь немногим уцелевшим, которым суждено было стать предка­ми современного человечества. Это вмешательство вырази­лось в форме наводнения. Мучимая жаждой, львица броси­лась пить, после чего уснула. Проснувшись, она утратила тягу ко всеобщему уничтожению, и мир снизошел на опус­тошенную землю.

Тем временем Ра решил оставить в покое то, что еще уцелело от его творений. "Сердце мое утомлено возней с человечеством. Я и так уже истребил их почти всех, поэто­му то немногое, что осталось, меня не касается..."

После- этого бог Солнца поднялся в небо на спине бо­гини неба Нут, которая (в целях более успешного использо­вания в прецессионной метафоре) обратилась в корову. Вско­ре у коровы "закружилась голова от высоты над землей и она стала дрожать и трястись" (вспомните колебания дере­ва-вала бешено вращающейся мельницы Амлоди). Когда она пожаловалась Ра на свое неустойчивое состояние, тот ско­мандовал: "Пусть мой сын Шу поддержит Нут, чтобы мы с ней не ударились о небесные опоры, которые существуют в сумерках. Пусть он держит ее над своей головой". Как только Шу занял свое место под коровой и зафиксировал ее тело, "вверху возникли небеса, а внизу — земля". В тот же самый момент, как комментирует в своем классическом труде "Боги египтян" египтолог Уоллис Бадж, "четыре коровьих ноги стали четырьмя столпами небес в четырех ключевых точках".

Подобно большинству ученых, Бадж (и это понятно) посчитал, что "ключевые точки" древнеегипетского преда­ния имеют отношение только к делам земным, а "небеса" — ничего, кроме неба у нас над головой. Он считал аксиомой, что в этой метафоре четыре коровьих ноги олицетворяют четыре стороны света (север, юг, восток и запад). Он также полагал — подобно многим современным египтологам — что простодушные жрецы из Гелиополя действительно ве­рили, что у неба имеются четыре угла, опирающихся на четыре ноги, а Шу, "держатель неба par excellence", так и стоял столбом посередине всей конструкции.

В свете же гипотезы Сантильяны и фон Дехенд Шу и четыре ноги небесной коровы выглядят уже скорее как ком­поненты системы древних научных символов, обозначаю­щих структуру прецессионной мировой эры — полярная ось (Шу) и колюры (четыре ноги-подпорки), обозначаю­щие ключевые точки равноденствия и солнцестояния на годичном 'пути Солнца.

И, конечно, очень соблазнительно попытаться сообра­зить, о какой именно мировой эре нам подают сигнал...

Поскольку здесь фигурирует корова, речь может идти об эре Тельца, хотя египтяне знали разницу между быком и коровой не хуже других. Но гораздо более реальным пре­тендентом на эту роль, хотя бы с позиций чисто символи­ческих, является эра Льва, которая длилась примерно с 10970

по 8810 год до н.э. Причина в том, что Сехмет, на которую, согласно мифу, была возложена задача истребления челове­чества, имела облик львицы. Как еще лучше символизиро­вать рождение в муках новой мировой эры Льва, совпадаю­щее по времени с последним бурным таянием ледников пос­леднего ледникового периода, во время которого на земле в кратчайший срок вымерло огромное число видов живот­ных? Человечество, как виц, уцелело в грандиозных навод­нениях, землетрясениях и в условиях резких изменений климата, но, весьма вероятно, в очень малом количестве и далеко не повсеместно.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: