МОНТЕ-АЛЬБАН: НИСПРОВЕРЖЕНИЕ ХОЗЯЕВ ЖИЗНИ

Монте-Альбан, которому, как считают, около 3000 лет, расположен на искусственно выравненной вершине холма с видом на Оахаку. В его состав входит большая прямоуголь­ная площадка — Большая площадь, окруженная пирамида­ми и другими сооружениями, геометрически точно распо­ложенными относительно друг друга. Благодаря хорошо орга­низованной и симметричной планировке вся композиция вызывает ощущение гармонии и пропорции.

Последовав совету сотрудников ЦИКОМ, с которыми я общался перед отъездом из Вильяэрмоса, я первым делом направился в юго-западный угол площадки. Там, сложен­ные рыхлым штабелем рядом с низкой пирамидой, находи­лись те самые предметы, ради которых я проделал весь этот

путь: несколько дюжин стел с высеченными на них изобра­жениями негров и европейцев... равных в жизни и равных в смерти.

Если считать, что эти скульптуры рассказывали о ка­кой-то части истории великой, но потерянной цивилиза­ции, то следует признать, что в первую очередь они говори­ли о расовом равенстве. Ни один серьезный человек, видев­ший гордое выражение великих негритянских голов из Ла-Венты и ощутивший их обаяние, не мог бы представить, что люди, с которых скульптор изваял эти величавые изоб­ражения, могли быть рабами. Да и симпатичные бородатые люди вряд ли встали бы перед кем-либо на колени. На них тоже был некий налет аристократизма.

Однако в Монте-Альбане перед нами предстало паде­ние этих величавых людей. Вряд ли эти изображения были делом рук ваятелей из Ла-Венты. Но в чем не было сомне­ния, независимо от того, кто бьши эти художники и каков был их уровень, так это в том, что они пытались изобра­зить тех же негроидов и бородатых европейцев, что я^илел в Ла-Венте. Но там скульптуры светились мощью и жиз­ненной силой. А здесь, в Монте-Альбане, бьши изображены трупы этих замечательных людей. Все бьши изображены нагими, по большей части кастрированными; некоторые свер­нулись в клубок, подобно эмбриону, как будто хотели спря­таться от сыпавшихся на них ударов; иные лежали, безжиз­ненно раскинувшись.

Археологи заключили, что скульптуры изображают "тру­пы пленников, захваченных в битве".

Какие пленники? Откуда?

Не надо забывать, что дело происходило в Центральной Америке, в Новом Свете, за тысячи лет до Колумба; так не странно ли, что среди этих погибших нет ни одного абори­гена-американца — только и исключительно представители расовых типов Старого Света.

Ученые-ортодоксы не сочли это загадочным, хотя, даже по их оценкам, изображения весьма старые, датированные 1000-600 годами до н.э. Как и на других раскопках, дати­ровка отражает возраст обнаруженной рядом органики, а не самих изображений, высеченных на гранитной стеле и по­тому с трудом поддающихся объективной датировке.

НАСЛЕДИЕ

В Монте-Альбане были обнаружены весьма совершен­ные иероглифические письмена, пока не расшифрованные,

большая часть которых высечена на той же стеле, что и грубые изображения европейцев и негров. Эксперты заяви­ли, что это — "самая древняя письменность на территории Мексики". Ясно было также, что жившие здесь люди — квалифицированные строители, к тому же очень увлечен­ные астрономией. Здешняя обсерватория, странноватое стре­ловидное сооружение, расположена под углом 45 ° к глав­ной оси поселения, которая, в свою очередь, сознательно повернута на несколько градусов от направления "север-юг". Забравшись внутрь обсерватории, я обнаружил там на­стоящий лабиринт узеньких тоннелей и крутых лестниц, откуда можно было наблюдать различные участки неба.

Жители Монте-Альбана, как и Трес-Сапотес, оставили несомненные свидетельства своих математических знаний в виде расчетов, записанных точками и тире. Они также пользовались замечательным календарем, введенным оль-меками, но связываемым обьгано с жившими позднее майя, тем самым, что прогнозирует конец света 23 декабря 2012 года.

Если календарь и повышенный интерес к категории времени являются частью наследия древней и забытой ци­вилизации, то следует признать, что майя — самые верные и вдохновенные ее наследники. Как писал в 1950 году ар­хеолог Эрик Томпсон: "Время было величайшим таинством в религии майя; оно доминировало в их представлениях абсолютно беспрецендентным образом, параллелей которо­му мы не найдем в истории человечества".

Продолжая свое путешествие по Центральной Америке, я чувствовал, что меня все больше затягивает в лабиринт этой странной и пугающей загадки.

ГЛАВА 20 ДЕТИ ПЕРВЬ1Х ЛЮДЕЙ

Паленке, провинция Чиапас

Вечерело. Я сидел возле северо-восточного угла, воз­двигнутого майя Храма надписей, и глазел на темневшие на севере джунгли, где начинался спуск в пойму Усумасинты.

Храм состоял из трех помещений и был сооружен на вершине девягиступенчатой пирамвды высотой почти 30 мет-

ров. Чистые и гармоничные линии этого сооружения созда­вали впечатление скорее утонченности, чем непрочности. Оно твердо стояло на земле, как-бы уходя в нее корнями, порождение геометрии и воображения.

Справа можно было увидеть дворец — просторный пря­моугольный комплекс на пирамидальном основании, над дворцом поднималась четырехэтажная башня, которую счи­тают обсерваторией жрецов майя.

За дворцом, в лесу, где над самыми верхушками дере­вьев порхали попугаи с ярким оперением, прятались еще несколько внушительных строений, в том числе Храм Рас­щепленного Креста, Храм Солнца, Храм Счета и Храм Льва. Все эти названия условны, даны археологами, ведь хотя мы давно уже научились читать даты майя, мы только недавно начали расшифровывать их иероглифы. К тому же многое из того, что знали майя, что их беспокоило, во что они верили и помнили, безвозвратно утеряно.

Я поднялся по ступеням в центральное помещение хра­ма. В дальнюю стену зала были врезаны две большие серые плиты, на которых рядами, как фигуры на шахматной дос­ке, были изображены 620 иероглифов майя в виде людей и чудовищ вместе с целым сонмом мифических созданий.

О чем говорили эти надписи? Это до сих пор никому не ведомо, потому что сочетание слов-картинок и фонети­

ческих символов полностью еще не расшифровано. Однако очевидно, что ряд иероглифов относится к эпохам, удален­ным от нас на тысячи лет в прошлое, и говорит о людях и богах, участниках доисторических событий.

ГРОБНИЦА ПАКАЛЯ

Слева от надписей, между большими каменными пли­тами пола, вниз круто уходила внутренняя лестница. Она вела в камеру, расположенную в глубине пирамиды, где находилась гробница Пакаля-властителя. Ступеньки из глад­ких известняковых плит были узкие, мокрые и ужасно сколь­зкие. Включив фонарик, я бодро шагнул во мрак, держась за южную стенку.

Эта потайная сырая лестница была скрыта от глаз с момента, когда ее замуровали в 683 году, до июня 1952 года, когда мексиканский археолог Альберто Рус поднял плиты в полу храма. В 1994 году в Паленке была найдена вторая такая гробница, но Русу принадлежит слава первоот­крывателя гробниц в пирамидах Нового Света. Строители умышленно завалили лестницу камнями, и ушло еще четы­ре года на то, чтобы расчистить ход и добраться до дна.

Только после этого им удалось проникнуть в узкую сводчатую камеру. На полу перед ними лежали пять или шесть рассыпавшихся скелетов молодьк людей, принесен­ных в жертву. В дальнем конце камеры виднелся огромный треугольный камень. Когда его отодвинули, перед Русом открылась замечательная гробница. По его описанию, это была "огромная комната, как-будто высеченная во льду, своеобразный грот, стены и потолок которого выглядели как отшлифованные; или заброшенная часовня, купол ко­торой был задрапирован занавесями из сталактитов, а из пола торчали толстые сталагмиты, похожие на огарки све­чей".

Эта комната, тоже со сводчатым потолком, длиной 9 мет­ров и высотой 7 метров. На стенах можно увидеть лепные фигуры шагающих "Властелинов ночи" — "эннеада" (де­вятка (греч.); прим. перев.) из девяти божеств, которые пра­вили здесь в бесконечные часы тьмы. Посередине, в центре внимания этих фигур, находился огромный высеченный из камня-монолита саркофаг, закрытый пятитонной резной каменной крышкой. Внутри саркофага находился скелет высокого человека, покрытый драгоценным саваном с ор­наментом из нефрита. На лицевой стороне черепа была на-

дета мозаичная посмертная маска из 200 фрагментов не­фрита. Как предполагают, это были останки Пакаля, пра­вителя Паленке в VIM веке. Согласно надписям, монарху в момент смерти было восемьдесят лет, но украшенный изде­лиями из нефрита скелет, который археологи обнаружили в саркофаге, принадлежал мужчине вдвое моложе.

Спустившись по лестнице до самого низа, примерно на 25 метров ниже пола, я пересек камеру, где когда-то лежали жертвы, и заглянул в гробницу Пакаля. Воздух здесь был влажный, пахло плесенью и гнилью, и было довольно хо­лодно. У саркофага, углубленного в пол гробницы, была необычная форма: он расширялся у ног, как гробы для древ­неегипетских мумий. Последние, как известно, делались из дерева и имели расширенное основание, чтобы их можно было ставить в вертикальное положение, что часто практи­ковалось. Но гроб Пакаля был из сплошного камня и был заведомо рассчитан на горизонтальное положение! Почему же тогда умельцы майя затратили столько сил, чтобы выте­сать его с расширением у ног, хотя должны были понимать, что никакого практического смысла в этом нет? Может быть, они просто рабски копировали конструкцию древнего про­тотипа, когда назначение этого конструктивного элемента было давно забыто? Не был ли саркофаг Пакаля частью того же самого общего наследия, что связывало Древний Египет с древними культурами Центральной Америки, по­добно повериям о загробной жизни?

Тяжелая прямоугольная крышка саркофага имела тол­щину 25 сантиметров, ширину 90 сантиметров и длину 3,8 метра. Похоже, что она тоже имела общий прототип с резными древнеегипетскими изделиями того же назначе­ния. Она была бы вполне уместна в Долине Царей. Но было одно существенное отличие. Изображение, вырезан­ное на крышке саркофага, не имело древнеегипетских ана­логов. В свете моего фонаря был виден чисто выбритый человек, одетый в плотно облегающий костюм, рукава и штанины которого на запястьях и лодыжках заканчивались манжетами сложной формы. Человек полулежал на сиде­нье, которое служило опорой для нижней части его спины и бедер. Шея удобно опиралась на подголовник. Он вгля­дывался вперед. Руки его находились как бы в движе­нии, будто двигали рычаги управления. Босые ноги по­догнуты.

Следует ли считать, что этот человек — Пакаль, король майя?

Если да, то изображен ли он управляющим какой-то машиной? Считалось, что у майя не было машин. Счита­лось даже, что они не знали колеса. Однако со всеми пане­лями, заклепками, трубками и другими деталями устрой­ство, в котором разместился Пакаль, гораздо больше напо­минает нечто техническое, чем "перенос живой души чело­века в царство мертвых", как это виделось одному автори­тетному ученому, или "царя, падающего навзничь в бес­плотные челюсти подземного чудовища", как возражал ему другой.

Я вспоминаю "Человека в змее", ольмекский барель­еф, описанный в главе 17. Он тоже производил впечатление наивного изображения некоего технического устройства. "Человек в змее" происходил из Ла-Венты, ассоциировался с бородатыми фигурами европейского типа. Гробница Па­каля не менее чем на тысячу лет моложе всех драгоценных находок из Ла-Венты. Между тем рядом со скелетом в сар­кофаге Пакаля находилась маленькая нефритовая статуэт­ка, которая оказалась намного старше, чем другие найден­ные там жертвенные предметы. Она изображает пожилого европейца с бородой, одетого в длинную рубаху.

ПИРАМИДА ВОЛШЕБНИКА

Усмаль,Юкотан

Однажды, находясь в 700 километрах к северу от Па­ленке, я в ненастный день стал взбираться по ступеням еще одной пирамиды. Подъем был достаточно крутым, сооруже­ние вздымалось на 36 метров над окружающей равниной. Скорее овальное в плане, чем квадратное, оно опиралось на основание длиной 72 метра и шириной 36 метров.

С незапамятных времен это сооружение, которое похо­дило на замок колдуна, было известно как "Пирамида вол­шебника", или "Дом карлика". Эти названия происходили из легенды майя, согласно которой некий карлик, обладав­ший сверхъестественными способностями, воздвиг это зда­ние за одну ночь.

Чем выше я взбирался, тем более узкими казались мне ступени. Внутренний голос требовал, чтобы с целью сохра­нения своей драгоценной жизни я наклонился вперед и прижался к стене пирамиды. Но вместо этого я стал смот­реть на затянутое облаками хмурое небо. Стаи птиц кружи­лись с пронзительным криком, как-будто искали убежища

от надвигающейся беды, а густые низкие облака, скрывшие солнце несколько часов назад, казалось, кипели от сильно­го ветра.

В сознании древних жителей Центральной Америки не только "Пирамида волшебника" связывалась со сверхъесте­ственными способностями карликов, которые славились как архитекторы и каменщики. "Со строительными работами они управлялись очень легко, — говорит одна типичная легенда майя, — им достаточно было свистнуть, и тяжелые скалы сами укладывались на место".

Очень похожее предание, как помнит читатель, утвер­ждало, что при строительстве в Андах загадочного города Тиауанако гигантские каменные блоки переносились "по воздуху по трубному гласу".

Таким образом, в Центральной Америке и в отдален­ных районах в Андах чудесная левитация массивных кам­ней ассоциировалась с волшебными звуковыми сигналами.

Какой прикажете делать отсюда вывод? Что по како­му-то счастливому совпадению две почти идентичные "фан­тазии" возникли независимо друг от друга в двух географи­чески удаленных районах? Но это малоправдоподобно. С не меньшим успехом можно рассматривать возможность того, что в подобных историях сохранились общие воспоминания

о какой-то древней строительной технике, позволявшей поднимать с земли огромные каменные блоки с волшебной легкостью. Кстати, воспоминания о подобных чудесах со­хранялись и в Древнем Египте. Там в одном типичном пре­дании говорится, что волшебник поднял в воздух "огром­ный каменный свод длиной 200 локтей и шириной 50".

Бока лестницы, по которой я поднимался, были богато украшены тем, что американский исследователь XIX века Джон Ллойд Стефенс называл "образцом скульптурной мо­заики". Как это ни странно, но, хотя "Пирамида волшеб­ника" была построена за много веков до конкисты, чаще всего в этих мозаиках встречался символ, очень похожий на христианский крест. Строго говоря, там встречались две разновидности "христианских" крестов: croix-patte с расши­ряющимися "лапами", который был распространен среди тамплиеров и других крестоносцев в XII и XIII столетиях, и косой (Х-образный) крест Св. Андрея Первозванного.

Преодолев последний и более короткий лестничный марш, я достиг наконец храма на вершине "Пирамиды вол­шебника". Он состоял фактически из одного помещения со сводчатым потолком, на котором висело огромное количе­ство летучих Мышей. Подобно птицам и облакам они бьыи явно взволнованы признаками надвигающейся бури. Эта пушистая масса непрерывно шевелилась, складывая и раз­ворачивая свои кожистые крылья.

Я остановился отдохнуть на верхней площадке, окру­жающей храм. Отсюда, глядя вниз, можно было увидеть еще большее количество крестов. Они были повсюду в этом древнем и причудливом сооружении. Мне опять вспомнил­ся город Тиауанако в Андах, где в далекие доколумбовы времена кресты были высечены на огромных каменных бло­ках, разбросанных вокруг здания под названием Пума-Пун-ку. "Человек в змее", ольмекская скульптура в Ла-Венте, также был украшен двумя Андреевскими крестами задолго до Рождества Христова. И вот теперь на "Пирамиде вол­шебника", в городе майя Усмаль, я вновь столкнулся с кре­стами.

Бородатые люди...

Змеи...

Кресты...

Насколько вероятна случайность того, что эта совокуп­ность характерных признаков воспроизводится в далеко рас-положенньк культурах в разные периоды истории? Почему

они так часто вплетаются в ткань изощренных произведе­ний изобразительного искусства и архитектуры?

НАУКА ПРОРОЧЕСТВА

Уже не в первый раз я предположил, что вижу символы и иконы некоего культа или тайного общества, пытавшего­ся сохранить цивилизацию в Центральной Америке (а воз­можно, и в других местах) в долгие века тьмы. И я думал, что не случайно мотивы бородатого человека. Пернатого Змея и креста возникали там и тогда, когда удавалось обна­ружить намеки на то, что технически развитая, но пока неопознанная цивилизация вступала в контакт с местной культурой. И всегда оставалось ощущение глубочайшей древ­ности этого контакта, того, что он произошел в настолько далекие времена, что память о нем изгладилась.

Я снова подумал о внезапном появлении ольмеков в глубинах второго тысячелетия до н.э. из клубящегося мут­ного тумана праистории. Все археологические свидетельства указывают на то, что с самого начала они поклонялись ог­ромным каменным головам и стелам с изображениями бо­родачей. И мне кажется вполне вероятным, что эти замеча­тельные скульптуры были частью большого наследия циви­лизации, переданного народам Центральной Америки за много тысяч лет до второго тысячелетия до н. э., и хранить это наследие было доверено тайному культу мудрости, воз­можно, культу Кецалькоатля.

Многое было утеряно. Тем не менее племена этого ре­гиона — в особенности майя, строители Паленке и Усмаля — сохранили нечто даже более загадочное и чудесное, чем мо­нолиты, нечто еще более настойчиво заявляющее о себе как о наследии старшей и более высокой цивилизации. В следу­ющей главе мы узнаем о мистической науке древних звез­дочетов, о науке измерения времени и предсказаний, даже, я бы сказал, о науке пророчеств, которую майя наиболее бережно сохранили, вынеся из прошлого. Вместе с ней они сохранили память об ужасном разрушительном наводнении и некий своеобразный свод эмпирических знаний, знаний высшего порядка, которыми они по-настоящему не облада­ли и которые мы, современные люди, приобрели лишь со­всем недавно...

ГЛАВА 21

КОМПЬЮТЕР ДЛЯ РАСЧЕТА КОНЦА СВЕТА

Майя знали, откуда происходит их наука. Они говори­ли, что она попала к ним от Первых Людей, созданных Кецалькоатлем, которых звали Балам-Кице ("Ягуар со слад­кой улыбкой"), Балам-Акаб ("Ягуар ночи"), Маукута ("Вы­дающееся имя") и Ики-Балам ("Ягуар луны"). Согласно Пополь-Вух, эти праотцы:

"были одарены мудростью; они видели и вбли­зи, и вдали, и продолжали видеть и узнавать все, что происходит в мире. Они могли, не утруждая себя перемещением, узнавать о ве­щах, скрытых расстоянием... Мудрость их была велика; их зрение простиралось на леса, скалы, озера, моря, горы и долины. Воистину они были достойны восхищения... Они изучали все четыре стороны света, небесного свода и лика земли".

Достижения этой расы вызвали зависть нескольких са­мых могущественных богов. "Не следует нашим созданиям знать все, — полагали они. — Можно ли позволить им стать равными с нами, их создателями, которые могут видеть изда­лека, все знать и все видеть?.. Можно ли им стать богами?"

Ясно, что такое непозволительное состояние дел не могло продолжаться. После некоторого обдумывания был дан приказ и предприняты соответствующие действия:

"Пусть их зрение достигает лишь того, что рядом; пусть они видят лишь малую часть лика Земли... " И тогда Сердце Небес плюнуло им в глаза, затуманило их подобно тому, как затуманивается зеркало, на которое поды­шали. Их глаза полузакрылись, и они отныне могли видеть лишь то, что вблизи, только это они могли различать... Вот так было по­кончено с мудростью и знанием Первых Лю­дей".

Все, кто знаком с Ветхим Заветом, помнят, что причи­на изгнания Адама и Евы из Эдема была связана с анало­гичными опасениями. Господа после того, как первые люди вкусили от плода "древа познания добра и зла".

"И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; а теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едем-ского..."

Пополь-Вух рассматривается учеными как большой не­замутненный источник преданий доколумбовой эпохи. По­этому и удивляешься, обнаружив такую близость между этими преданиями и текстом Книги Бытия. Более того,. подобно многим другим связям Старого и Нового Света, которые мы рассматривали, характер упомянутого выше сход­ства таков, что заставляет предполагать не столько прямое влияние одного региона на другой, сколько две различные интерпретации одного события (или группы событий). Так, например:

• Библейский Эдемский сад похож на метафору, символизирующую состояние блаженного богоподобного зна­ния, которым владели "Первые Люди" из Пополь-Вух.

• Сущность этого знания состояла в способности "все видеть" и "все знать". Разве не к этому же сводилась спо­собность Адама и Евы, которую они приобрели, вкусив от запретного плода, произраставшего на ветвях "древа позна­ния добра и зла"?

• В конечном итоге, подобно изгнанию из рая Адама и Евы, четверо Первых Людей были лишены способности "дальновидения", вследствие чего "их глаза полузакрылись, и они отныне могли видеть лишь то, что вблизи..."

Фактически и Пополь-Вух, и Книга Бытия повествуют о том, как человечество лишилось благодати. В обоих слу­чаях понятие благодати ассоциировалось со знанием, и у читателя не остается сомнения, что знание это было столь замечательно, что придавало обладавшему им богоподоб­ную мощь.

Об этом знании Библия достаточно туманно и невнят­но говорит как о "знании добра и зла", ничего дополни­тельно не уточняя, Пополь-Вух гораздо информативнее. Там сообщается, что знание Первьк Людей состояло в способ­

ности видеть "вещи, скрытые расстоянием", что они были астрономами, которые "изучали все четыре стороны света и небесного свода", а также географами, которым удалось из­мерить "лик Земли".

География имеет дело с картами. В части I мы знако­мились со свидетельством того, что картографы неизвест­ной цивилизации составили некогда очень точные карты нашей планеты. Так, может быть, Пополь-Вух передает ис­каженную память об этой цивилизации, когда рассказывает о Первых Людях и о чудесном знании, которым они распо­лагали?

География имеет дело с картами, астрономия — со звез­дами. Эти две дисциплины зачастую идут рука об руку, поскольку звезды жизненно важны для навигации в даль­них морских походах, а без таких походов невозможны ве­ликие географические открытия и изготовление точных карт.

Случайно ли, что Первых Людей в Пополь-Вух чтут не только за изучение "лика Земли", но и за созерцание "сво­да небес"? И совпадение ли, что выдающимся достижением майя была наблюдательная астрономия, на базе которой с использованием развитого математического аппарата воз­ник умный, комплексный и очень точный календарь?

НЕУМЕСТНОЕ ЗНАНИЕ

В 1954 году археолог Дж. Эрик Томпсон, специалист по истории Центральной Америки, признался в своем глу­боком изумлении по поводу резкого несоответствия между не бог весть какими достижениями майя в целом и высо­ким уровнем их познаний в области астрономии и точнос­тью их календаря. "Что за умственные выверты, — спраши­вает он, — привели интеллигенцию майя к составлению карты неба, но не позволили ей дорасти до принципа коле­са; осознать понятие вечности так, как не удавалось ни одному полуцивилизованному народу, но не суметь сделать короткого шага от ломаной к кривой линии; считать мил­лионами, но не уметь взвесить мешок кукурузы?"

Возможно, ответ на эти вопросы намного проще, чем полагал Томпсон. Может статься, что астрономия, глубокое понимание времени и долгосрочные расчеты календаря вов­се не были "вывертами". Может быть, они были составной частью специфической системы знаний, которую майя унас­ледовали более или .менее нетронутой у старшей и более мудрой цивилизации. Такой факт наследования мог бы легко

объяснить противоречия, на которые обращал внимание Томпсон. Мы уже знаем, что майя получили свой кален­дарь в наследство отОльмеков, которые пользовались им за тысячу лет до майя. Но тогда возникает вопрос, откуда его взяли ольмеки? Какой требуется уровень технического и научного развития цивилизации, чтобы разработать такой календарь?

Возьмем, к примеру, солнечный год. Современное об­щество до сих пор пользуется солнечным календарем, кото­рый был введен в Европе в 1582 году и опирался на достиг­нутый в то время уровень развития, — знаменитым григо­рианским календарем. Замененный им юлианский кален­дарь основывался на периоде обращения Земли вокруг Сол­нца продолжительностью 365,25 суток. Реформа Папы Гри­гория XIII была основана на более точном расчете: 365,2425 суток. Благодаря научному прогрессу мы теперь знаем, что точная продолжительность солнечного года составляет 365,2422 суток. Таким образом, годичная погрешность гри­горианского календаря составляет всего-навсего плюс 0,0003 суток — вполне приличная точность для XVI столетия.

Как ни парадоксально, хотя его происхождение окута­но туманом древности, значительно более глубокой, чем XVI столетие, точность календаря майя выше, чем у григо­рианского. За его основу принята длительность солнечного года 365, 2420 суток — погрешность минус 0,0002 суток.

Майя знали также период обращения Луны вокруг Зем­ли, По их оценкам, он составляет 29,528395 суток — ис­ключительно близко к точному значению 29,530588 суток, рассчитанному с использованием самых современных мето­дов. В распоряжении жрецов майя были весьма точные таб­лицы для предсказания солнечных и лунных затмений; они знали, что затмения возможны лишь в пределах плюс-ми­нус восемнадцати дней от нодальной точки, когда орбита Луны пересекает видимую траекторию Солнца. И, нако­нец, майя были весьма успешными математиками. Они об­ладали развитой техникой метрических вычислений при помощи устройства типа счетной доски, которое мы откры­ли (или повторно открыли?) лишь в прошлом веке. Они также прекрасно понимали и использовали абстрактное по­нятие нуля и были знакомы с нумерацией разрядов.

Все это области для посвященных. Как отмечал Томп­сон:

"Нуль и нумерация разрядов настолько стали неотъемлемой частью нашего культурного

наследия и кажутся таким очевидным удоб­ством, что трудно понять, как можно было так долго тянуть с их изобретением. Однако ни Древняя Греция с ее великими математи­ками, ни ДревнийРим 'не подозревали ни о том, ни о другом. Чтобы написать 1848 рим­скими цифрами, нужно употребить 11 букв MDCCCXLVIII. В то же время у майя была система разрядов, очень похожая на нашу, в то время, когда римляне продолжали пользо­ваться своим неуклюжим методом".

Не кажется ли вам несколько странным, что ничем в других отношениях не примечательное центральноамери­канское племя так рано набрело на то, что историк науки Отто Нейгебауэр назвал "одним из самых плодотворных изобретений человечества".

ЧЬЯ-ТО ЧУЖАЯ НАУКА?

Поговорим теперь о Венере, планете очень большого символического значения для всех древних народов Цент­ральной Америки, которые связывали ее с Кецалькоатлем (он же Гукумац, или Кукулкан, как называется Пернатый Змей на диалектах майя).

В отличие от древних греков, но подобно древним егип­тянам, майя понимали, что Венера — и утренняя, и вечер­няя "звезда". Они понимали также и другие связанные с ней вещи. Синодическое обращение планеты — это период времени, который требуется, чтобы она вернулась в задан­ную точку неба (для земного наблюдателя). Венера совер­шает оборот вокруг Солнца каждые 224,7 суток; Земля об­ращается по собственной, несколько большей орбите. В ре­зультате совместного учета обоих этих циклов оказывается, что Венера восходит в одном и том же месте на земном небе примерно раз в 584 дня.

Кто бы ни изобрел изощренный календарь, унаследо­ванный майя, он Знал об этом и отыскал остроумный спо­соб объединить его с другими взаимопересекающимися цик­лами. Более того, ясно, что древние создатели календаря были достаточно сведущи в математике, чтобы понимать, что 584 дня — значение приблизительное, и вообще переме­щения Венеры на небе не являются регулярными. Они рас­считали точную величину синодального цикла, усреднен-

ную на базе очень длительных периодов времени. Эта вели­чина составляет 583,92 суток и вплетена в ткань календаря майя многочисленными деликатными и сложными способа­ми. Например, чтобы согласовать ее с так называемым "свя­щенным годом" цолкин (260 дней, 13 месяцев по 20 дней каждый), календарь требует вносить поправку в 4 дня через 61 венерианский год. Кроме того, в течение каждого пятого цикла в конце 57-го оборота вносится поправка в 8 дней. После этого цолкин и синодическое обращение Венеры ока­зываются столь тесно связаны, что погрешность расчета ока­зывается до смешного малой — одни сутки за 6000 лет. И что еще более замечательно, серия последующих поддаю­щихся точному расчету поправок не только обеспечивает полную взаимную гармонию между цолкином и венерианс-ким циклом, но и точное соответствие солнечному году. Причем методика гарантирует безошибочность в течение очень протяженных отрезков времени.

Зачем "полуцивилизованным" майя была нужна эта пре­тенциозная точность? Или они унаследовали в рабочем со­стоянии календарь, приспособленный для нужд более ран­ней и гораздо более развитой цивилизации?

Рассмотрим теперь так называемый "длинный счет", венчающий календарную систему майя. Эта система расчета дат выражает веру во всеобщую цикличность, свидетель­ством чего являются повторявшиеся в прошлом акты творе­ния и разрушения. Согласно майя, нынешний Великий цикл начался во тьме 4 Ахау 8 Кумку (13 августа 3114 года до н.э. . Как мы уже знаем, считается, что цикл закончится посреди всеобщего разрушения 4 Ахау 3 Панкина (23 декаб­ря 2012 года). Задача длинного счета — зафиксировать, сколь­ко времени прошло с начала текущего Великого цикла, как утекают один за другим 5125 лет, отпущенные нашему се­годняшнему миру.

Этот длинный счет можно представить в виде некоего небесного сумматора, который постоянно считает и пере­считывает масштаб нашего растущего долга Вселенной. Счет завершится в тот момент, когда счетчик нащелкает 5125.

По крайней мере, так думали майя.

Разумеется, этот компьютер вел свой длинный счет не в наших цифрах. Майя пользовались системой отображения величин, позаимствованной у ольмеков, которые заимство­вали ее... никто не знает, где. Эта система представляла собой комбинацию точек (обозначавших единицы либо числа, кратные двадцати), тире (обозначавших пятерки либо чис­

ла, кратные пяти помноженному на двадцать) и иероглифа в виде раковины, обозначавшего ноль. Единицами измере­ния времени служили дни (кин), периоды по 20 дней (уи-наль), "расчетные годы" по 360 дней (тун), периоды, рав­ные 20 тун, имевшие название катун, и периоды по 20 катун (бактун). Кроме того, для обозначения более крупных ин­тервалов времени использовались периоды по 8000 тун (пик-тун) и 160000 тун (калабтун).

Из этого становится ясно, что, хотя майя и считали, что их жизнь идет в пределах одного Великого цикла, кото­рого ждет неизбежный и ужасный конец, они также знали, что время бесконечно и продолжает свои загадочные циклы независимо от жизни личностей или цивилизаций. Томп­сон так резюмировал исследование данного вопроса:

"В схеме майя дорога, по которой шагало вре­мя, настолько далеко протянулась в прошлое, что человеческий разум не в силах оценить этой протяженности. Однако майя без коле­баний двинулись по этой дороге в поисках ее начала. На каждом этапе этого пути от­крывается новый вид в прошлое; столетия сли­ваются в тысячелетия, те—в десятки ты­сяч лет, по мере того как неутомимые иссле­дователи все глубже и глубже погружаются в прошлое. На стеле в Кириге (Гватемала) обо­значена дата, удаленная от нас в прошлое на 90 миллионов лет; на другой — на 300 с лиш­ним миллионов лет. Причем здесь указаны ре­ально вычисленные дни и месяцы, совсем как у нас, когда мы вычисляем по своим календа­рям, на какие дни и месяцы приходилась Пас­ха в разные времена в прошлом. Голова кру­жится от таких астрономических цифр... "

Не кажется ли вам все это слегка, скажем, авангардным для цивилизации, которая в других отношениях не слиш­ком выделялась? Да, действительно, архитектура майя была хороша — в своих ограниченных пределах. Но эти жившие в джунглях индейцы не совершили практически ничего, что давало бы возможность прогнозировать их способность (или потребность) представлять себе столь огромные проме­жутки времени.

Заметим, что прошло меньше двухсот лет с того време-

ни, как большинство интеллектуалов Запада отказались от точки зрения, что мир был сотворен в 4004 году до н.э., в пользу того, что мир бесконечно старше. Говоря попросту, это означает, что у древних майя было намного более вер­ное понимание подлинной протяженности геологической истории, древности нашей планеты, чем у кого бы то ни было. в Европе или Северной Америке до того момента, когда Дарвин выступил со своей эволюционной теорией.

Так как же майя научились так лихо обращаться с пе­риодами времени, равными сотням миллионов лет? Было ли это своеобразным "вывертом" развития культуры? Или они унаследовали календарь и математический аппарат, ко­торые облегчили им формирование такого понимания, со­здали предпосылки для этого? Если речь идет о наследстве, то позволительно спросить, для чего календарь, приписы­ваемый майя, был нужен его подлинным авторам — со всем его изощренным компьютерным алгоритмом. Для чего они его сконструировали? Неужели просто для того, чтобы, по выражению Томпсона, поиграть "со своего рода большущей головоломкой, бросающей вызов интеллекту"? Или же они ставили перед собой более прагматичную и важную задачу?

Мы видели, что и общество майя, и все древние куль­туры Центральной Америки были поглощены заботой, как рассчитать — и, если удастся, отодвинуть — конец Света. Может быть, именно такую задачу и был призван решать этот загадочный календарь? Не был ли он задуман как ме­ханизм предсказания ужасной космической или геологи­ческой катастрофы?

ГЛАВА 22

ГОРОД БОГОВ

Красной нитью во многих центральноамериканских ле­гендах проходит плохой конец Четвертого века. За катаст­рофическим потопом последовал длительный период, в те­чение которого свет солнца исчез с небес и воздух заполня­ла мрачная тьма. Затем

"боги собрались в Теотиуакане ["божье мес­то"] и горячо спорили, кому быть следующим Солнцем. Только священный огонь [матери­

альное воплощение Уеуетеотля, бога, давшего начало жизни] был виден во мраке, содрогаю­щемся после недавнего хаоса. «Кто-нибудь дол­жен пожертвовать собой и броситься в огонь, — кричали они, — только тогда вер­нется Солнце»",

За этим последовало драматическое самосожжение во имя всеобщего блага двух богов (Нанауацина и Теккицте-катля). Один быстро сгорел в центре священного огня; вто­рой медленно поджаривался на угольках с краю. "Боги дол­го ждали, пока, наконец, небо не начало краснеть на Восто­ке. Там взошел огромный шар Солнца, дающего жизнь и раскаленного..."

Именно в этот момент космического возрождения объя­вился Кецалькоатль. Миссия его была связана с судьбой человечества в Пятый век. И он принял облик человеческо­го существа — белого бородатого человека вроде Виракочи.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: