Сделай Сам Свою Работу на 5

ТРОСТНИКОВЫЕ ЛОДКИ ОСТРОВА СУРИКИ





Воздух был по-альпийски холодным, когда я сидел на носу моторной лодки, мчавшейся по ледяной воде озера Титикака со скоростью двадцать узлов. Прибрежная полоса озера гармонировала аквамариновыми и бирюзовыми тона­ми с ярко-синим небом, а свободное зеркало поверхности отсвечивало медью и серебром и казалось по-металлически устойчивым...

Мне хотелось самому увидеть, что представляют собой лодки из тростника, которые фигурируют в легендах. Я знал, что они были традиционным транспортным средством на озере, но в последние годы древнее искусство их пост­ройки почти исчезло. И поэтому мы направлялись на Су-рики, единственное место, где их все еще делали по всем правилам.

На острове Сурики, в маленькой прибрежной деревне, я нашел двух пожилых индейцев, занимавшихся изготовле­нием лодки из пучков стеблей тростника. Изящное судно, по виду почти готовое, имело в длину около пяти метров. Широкое у миделя, оно было узким у круто загнутых носа и кормы.

Я сел и долго смотрел за работой судостроителей. Стар­ший из них, в коричневой фетровой шляпе поверх забав­ной вязаной шапочки, периодически упирался босой левой ногой в борт лодки, чтобы иметь надежную опору при затя­гивании веревок, скрепляющих пучки тростника. Я заме­тил, что время от времени он прислонял веревку к своему потному лбу, чтобы намочить ее и увеличить сцепление.



Лодка стояла на заднем дворе полуразрушенной фер­мы, среди кучи забракованных стеблей, в окружении цып­лят. Рядом паслась застенчивая лама. В этот день мне дове­лось увидеть еще несколько таких лодок. И хотя весь анту­раж был несомненно андский, меня не покидало ощущение, что я уже когда-то видел все это. Дело в том, что лодки Сурики практически не отличались ни по внешнему виду, ни по технологии изготовления от прекрасных судов из папируса, на которых фараоны плавали по Нилу тысячи лет назад. Во время многих поездок по Египту я изучал изобра­жения таких судов на стенах древних гробниц. И теперь по спине у меня пробегала дрожь, когда я видел их на затерян­ном островке, на озере Титикака, хотя мои исследования частично подготовили меня к этой встрече. Я знаю, что не существует удовлетворительного объяснения тому, каким



образом в двух настолько удаленных друг от друга местах могут воспроизвестись настолько близко и с таким количе­ством подробностей конструкции лодок. Тем не менее по­слушаем, что говорит по этому поводу Тур Хейердал — круп­ный авторитет в вопросах мореплавания древних:

"Здесь мы наблюдаем одну и ту же компакт­ную форму, заостренную и загнутую вверх по концам, причем вся конструкция стянута во­едино веревками, проходящими прямо от па­лубы к днищу... Каждый стебель укладывает­ся с максимальной точностью, чтобы добиться идеальной симметрии и изящной обтекаемос­ти, причем пучки стягиваются так туго, что больше походят на золотистые жерди, круто загнутые на носу и корме".

У тростниковых лодок древнего Нила и лодок с озера Титикака (конструкцию которых, по уверению местных индейцев, им даровали "люди Виракочи") есть и Другие общие черты. Так, и те, и другие оснащены парусами на специфических двуногих наклонных мачтах. И те, и другие использовались для перевозки на большие расстояния осо­бо массивных элементов строительных конструкций, обе­лисков и громадных каменных блоков для храмов Гизы, Луксора и Абидоса на одном континенте и загадочных со­оружений в Тиауанако — на другом.

В те далекие дни. когда озеро Титикака еще не обмеле­ло на тридцать метров, Тиауанако стоял прямо на берегу, внушая священный трепет своей красотой. И вот теперь бывший большой порт и стольный град Виракочи лежал в запустении среди изъеденных эрозией холмов и открытой всем ветрам равнины.

ДОРОГА НА ТИАУАНАКО...



Вернувшись с острова Сурики, мы помчались по этой равнине на своем джипе, вздымая облака пыли. Дорога вела нас через города Пуккарани и Лаха, населенные невозмути­мыми индейцами аймара, которые медленно прогуливались по узким мощеным улочкам или мирно сидели на малень­ких освещенных солнцем рынках.

Были ли эти люди потомками строителей Тиауанако, как настаивают историки? Или правы легенды, и древний город был делом рук богоподобных пришельцев, которые поселились здесь много веков назад?

ГЛАВА 10 ГОРОД У ВРАТ СОЛНЦА

На первых испанских путешественников, посетивших развалины города Тиауанако на территории нынешней Бо­ливии вскоре после завоевания, огромное впечатление про­извели как размеры строений, так и окружающая их зага­дочная атмосфера. "Я спросил у местных жителей, возник­ли ли эти сооружения при инках, — писал летописец Педро Сиеза де Леон, — но они засмеялись и объяснили, что это произошло задолго до правления инков, причем, как они слышали от предков, все, что можно здесь увидеть, возник­ло внезапно, за одну ночь..." Другой испанец записал в те же времена предание, согласно которому каменные блоки вздымались с земли чудесным образом. "Они взлетали в воздух под трубные звуки" ц.

Вскоре после конкисты подробное описание города было записано историком Гарсиласо де ла Вега. В это время здесь еще не рылись в поисках кладов или строительных матери­алов, и город был достаточно величественен, несмотря на урон, причиненный временем, чтобы у историка перехвати­ло дыхание:

"Расскажем теперь о громадных, почти неве­роятных сооружениях Тиауанако. Там есть искусственный холм большой высоты, кото­рый покоится на каменном основании, пре­пятствующем оползанию грунта. Там есть гигантские фигуры, высеченные из камня... они сильно пострадали от ветра, что говорит об их почтенном возрасте. Там есть стены, сло­женные из камней столь огромных, что труд­но даже вообразить, какая человеческая сила могла поставить их на место. Есть остатки странных сооружений, наиболее примечатель­ными из которых являются каменные порта­лы, высеченные из одного куска скалы, они стоят на основаниях, которые достигают в длину девяти метров, в ширину — четырех с половиной и двух — в толщину... Как и каки­ми инструментами и приспособлениями мож-

но было выполнить работу такого масштабавопрос, на который у нас нет ответа... Так­же невозможно представить, каким образом эти камни могли быть доставлены сюда..."

Дело было в XVI столетии. Но и теперь, в конце XX века, я так же пребываю в недоумении, как и Гарсиласо. И по всему Тиауанако, который подвергался в последние годы интенсивному разграблению, разбросаны огромные и не­подъемные каменные глыбы-монолиты, обработанные настоль­ко искусно, как будто это дело рук сверхчеловеческих.

ХРАМ В ЗЕМЛЕ

Как ученик у ног мастера, я сидел на полу храма и смотрел на загадочное лицо скульптурного изображения того, кого исследователи Тиауанако считают Виракочей. Бог весть сколько столетий назад неведомые руки изваяли его из куска красноватой скалы. Даже теперь, как ни изъело его время, было видно; что это уверенный в себе человек, сознающий свою мощь...

У него высокий лоб, большие, круглые глаза. Прямой нос, узкий у переносицы и расширяющийся у ноздрей. Пол­ные губы. Отличительная черта его внешности — внуши­тельная и ухоженная борода, благодаря которой лицо его значительно расширяется от висков к челюстям. При вни­мательном рассмотрении я обнаружил, что скульптор изоб­разил человека, лицо которого выбрито вокруг губ. Сдела­но это так, что усы начинаются высоко на щеках и идут сначала параллельно носу, минуя уголки рта, изгибаются на шее и идут к ушам параллельно подбородку.

Ниже и выше ушей по бокам головы вырезаны стран­ные изображения животных. Или, может быть, было бы точнее сказать, изображения странных животных, напоми­нающих больших неуклюжих доисторических млекопитаю­щих с толстым хвостом и короткими ногами.

Есть и другие интересные моменты. Так, например, Ви-ракоча изображен с руками, сложенными поверх длинной, свободно ниспадающей рубахи. По бокам на рубахе от пола и до плеч изображены извивающиеся змеи (возможно, в оригинале вышитые). Я так и представляю себе фигуру Ви-ракочи в роскошном и странном одеянии не то мудреца, не то колдуна вроде Мерлина, призывающего огонь с небес.

Храм, в котором было воздвигнуто изваяние Виракочи, был открыт сверху и представлял собой, в сущности, боль­шой прямоугольный котлован, на манер плавательного бас­сейна, глубиной 2 метра, длиной 12 метров и шириной 9. Пол его выстлан галькой. Прочные вертикальные стены выложены из тесаных каменных блоков различного разме­ра, чередующихся с каменными столбами-стеллами; элементы кладки плотно пригнаны друг к другу, раствор не исполь­зовался. С южной стороны была предусмотрена лестница, которой я воспользовался, чтобы спуститься.

Я несколько раз обошел вокруг фигуры Виракочи, при­касаясь пальцами к теплому от солнца каменному столбу и пытаясь отгадать его назначение. В высоту он имел больше двух метров и был обращен лицом к югу, а спиной — к бывшему берегу озера Титикака, до которого когда-то было меньше двухсот метров. Позади этого центрального обелис­ка стояли в некотором отдалении еще два, олицетворяя, возможно, легендарных спутников Виракочи. Все три фи­гуры, установленные строго вертикально, отбрасывали чет­кие тени; солнце в это время уже прошло зенит.

Я снова присел на землю и не спеша оглядел храм. Здесь доминировал, конечно, Виракоча, подобно дирижеру

оркестра, но самым потрясающим было не это: со всех сто­рон с разной высоты из стен выглядывали десятки челове­ческих голов, вырезанных из камня. Это были трехмерные скульптурные изображения. По поводу их функционально­го назначения существует несколько научных гипотез; не­которые из них взаимно исключают друг друга.

ПИРАМИДА

С пола вырытого храма, гладя на запад, я мог увидеть мощную стену с внушительным проемом ворот, с каменны­ми столбами. Вечернее солнце в этом проеме освещало си­луэт великана. Я уже знал, что за этой стеной скрывается площадь Каласасайя, что на языке аймара означает "Место вертикально стоящих камней". Великан же был одной из пострадавших от времени скульптур, о которых упоминал еще Гарсиласо де ла Вега.

Мне очень хотелось посмотреть на него поближе, но в этот момент мое внимание переключилось на юго-запад, к насыпному кургану 15-то метровой высоты, который стоял прямо передо мной, если подниматься по ступеням из хра­ма. Этот курган, также упоминавшийся Гарсиласо, известен под названием "Пирамида Акапана". Подобно египетским пирамидам в Гизе, он также с удивительной точностью ори­ентирован по неким ключевым направлениям. В отличие от египетских пирамид, сверху он имеет несколько неправиль­ную форму, размер его сторон около 200 метров, это неук­люжее сооружение доминирует в Тиауанако.

Я направился к кургану. Ходил вокруг него, забрался наверх. Первоначально он представлял собой ступенчатую пирамиду из земли, грани которой были облицованы боль­шими гладкими плитами из андезита. Но в течение веков, прошедших после конкисты, строители из разных населен­ных пунктов, в том числе из Ла-Паса, использовали его как строительный материал. В результате до нашего времени сохранилось всего около десяти процентов облицовки.

Какие ключи, какие свидетельства унесли отсюда бе­зымянные воры? Карабкаясь по искалеченным граням Ака-паны и заросшим травой ямам на ее верхушке, я понял, что мы, может быть, никогда не узнаем подлинного назначения пирамиды. Ясно только, что она не была просто декоратив­ным или ритуальным сооружением. Напротив, похоже, что она должна была служить каким-то функциональным зада­чам. В ее глубине археологи обнаружили сложную сеть зиг-,

загообразных каналов, выложенных камнем. Они были очень точно выравнены по углу и состыкованы с точностью до полумиллиметра. По этим каналам вниз сбрасывалась вода из большого резервуара на вершине, спускаясь с одного уровня на другой, пока не достигала рва, окружавшего' со­оружение. С южной стороны вода непосредственно омыва­ла основание пирамиды.

Всем этим трубопроводам было уделено столько вни­мания и старания, столько было на них затрачено человеко-часов терпеливого и высококвалифицированного труда! И чтобы Акапана не имела серьезной цели?

Некоторые археологи, насколько мне известно, выска­зали предположение, что все это было как-то связано с культом дождя или реки, причем в ритуал входило наблю­дение за быстро текущим потоком.

Существовала зловещая гипотеза о смертоносном пред­назначении пирамиды, что вроде бы вытекает из значения слов "аке" и "апана" в используемом еще кое-где древнеай-марском наречии: "аке" означает "народ", "люди"; "апана" означает "погибнуть" (можеть быть, "утонуть"?). Таким образом, "Апакана" означает "место, где люди гибнут..."

Еще один исследователь, тщательно изучив все харак­теристики гидравлической системы, предположил, что все эти водоводы составляли часть "обогатительной системы, где поток воды использовался для переработки руды".

ВРАТА СОЛНЦА

От западной стороны загадочной пирамиды я напра­вился к юго-западному углу сооружения, известного под названием Каласасайя. Там я мог сам убедиться, почему оно называется "Местом вертикально стоящих камней". Именно так все и выглядело. Через равные промежутки вдоль сложенной из громоздких трапециевидных блоков стены из красной земли Альтиплано торчали камни высо­той более трех с половиной метров, напоминавшие по фор­ме врытые рукояткой вниз кинжалы. В целом все это выг­лядело как грандиозный частокол, ограждающий площадку 150 на 150 метров, его высота над землей была примерно вдвое больше глубины, на которую был врыт храм Виракочи.

Служила ли Каласасайя укреплением? Видимо, нет. Уче­ные считают, что она была сложной системой для наблюде­ния за движением звезд, своего рода обсерваторией. То есть ею пользовались не для отпора врагам, а для того, чтобы

фиксировать равноденствия и солнцестояния, предсказывая с математической личностью наступление различных вре­мен года. Определенные структуры в стенах (и, разумеется, сами стены) были сложены таким образом, что были наце­лены на конкретные созвездия. Они облегчали измерение амплитуды Солнца летом, зимой, осенью и весной. Кроме того, знаменитые "Врата Солнца", стоящие в северо-запад­ном углу площадки, не только являются первоклассным сооружением с точки зрения архитектурной эстетики, но и служили, по мнению исследователей, каменным календа­рем:

"Чем больше вы знакомитесьэтой скульп­турой, тем глубже становится ваше убежде­ние, что устройство и изобразительные осо­бенности этого календаря являются не ре­зультатом вдохновения художника, но его гли­фы, глубоко осмысленные, красноречиво сви­детельствуют о наблюдениях и расчетах уче­ного... Этот календарь не мог быть спроек­тирован и сложен каким-либо иным образом ".

Мои исследования усилили интерес к Вратам Солнца и Каласасайе в целом. Дело в том, что некоторые астрономи­ческие соображения, которые мы рассмотрим в следующей главе, позволяют примерно оценить время постройки Ка-ласасайи. Это время, как бы неправдоподобно это ни зву­чало — 15000 год до н.э., около 17000 лет тому назад.

ГЛАВА 11 ЗНАКОМСТВО С ДРЕВНОСТЬЮ

В своем объемном труде "Тиауанако: колыбель амери­канского человека" профессор Артур Познански (крупный боливийский ученый немецкого происхождения, чьи ис­следования продолжались почти шестьдесят лет) объясняет, какие астрономические расчеты привели его к нетрадици­онной датировке Тиауанако. Они, говорит он, были осно­ваны "исключительно на разнице наклона эклиптики во время постройки Каласасайи и сегодня".

Что же такое "наклон эклиптики" и почему из-за него возраст Тиауанако увеличивается до 17000 лет?

Согласно определению словаря, наклон эклиптики — это угол между плоскостью орбиты земли и плоскостью небесного экватора, составляющий в настоящее время при­близительно 23° 27'.

Чтобы понять это, представим себе Землю в виде ко­рабля, плывущего по небесному океану. Подобно всем су­дам (будь то планета или шхуна), он слегка поворачивается вместе с зыбью, которая его то поднимает, то опускает. Представьте, что вы стоите на палубе этого корабля. На гребне волны видимый вами горизонт расширяется, внизу в промежутке между волнами он сужается. Процесс этот ре­гулярный, математически повторяющийся как тиканье боль­шого метронома: постоянное, еле ощутимое покачивание, изменяющее угол, под которым вы наблюдаете горизонт.

Теперь вернемся к Земле. Каждому школьнику извест­но, что ось суточного вращения нашей прекрасной голубой планеты слегка наклонена от вертикального направления к ее околосолнечной орбите. Отсюда следует, что земной эк­ватор, а, следовательно, и экватор небесный (который есть просто воображаемое продолжение земного экватора на не­бесную сферу), должен также располагаться тюд некоторым углом к плоскости орбиты. Этот угол и есть наклон эклип­тики. Но поскольку корабль-Земля поворачивается, его на­клон меняется циклически в течение весьма длительных периодов. В течение каждого цикла продолжительностью в 41000 лет наклон изменяется (с точностью и предсказуемо­стью швейцарского хронометра) в пределах 22,1° и 24,5°. Последовательность изменения углов и значение угла на­клона для любого момента истории могут быть однозначно рассчитаны с помощью нескольких строгих уравнений. Со­ответствующая кривая была впервые представлена в Пари­же в 1911 году на Международной конференции по эфеме­ридам; по этому графику можно уверенно и точно опреде­лять связь углов с историческими датами.

Познански сумел датировать Каласасайю вследствие того, что циклическое изменение наклона эклиптики вызывает постепенное, от века к веку, изменение азимутального по­ложения Солнца на восходе и закате. Взяв за основу ориен­тацию определенных сооружений по Солнцу и убедившись, что в настоящее время она несколько иная, он убедительно показал, что в момент постройки Каласасайи угол составлял 23 ° 8 48 ". После этого по графику Международной кон-

ференции по эфемеридам было легко установить, что этому углу соответствует 15000 год до н.э.

Конечно, ни один ортодоксальный историк или архео­лог не готов был согласиться с таким древним происхожде­нием Тиауанако, предпочитая, как упоминалось в главе 8, относить его к 500 году до н.э. Однако в течение 1927-1930 годов некоторые ученые из других научных областей тща­тельно проверили астроархеологические исследования По-знански. Этими учеными были члены весьма представи­тельной команды, которые изучали также данные археоло­гических раскопок в Андах: доктор Ганс Людендорф (в то время директор Потсдамской астрономической обсервато­рии), доктор Фридрих Бекер из "Спекула Ватиканика" и еще два астронома: профессор Арнольд Кольшуттер из Бон­нского университета и доктор Рольф Мюллер из Потсдамс­кого института астрофизики.

В итоге своей трехлетней работы ученые пришли к вы­воду, что в основном Познански был прав. Они не задава­лись вопросом о том, как их заключение может повлиять на господствующие в исторической науке взгляды; они просто подтвердили выводы, сделанные из наблюдений реальной ориентации различных сооружений в Тиауанако. И самым важным из них был вывод, что Каласасайя строилась в соответствии с наблюдениями звездного неба, сделанными очень и очень давно — намного раньше 500 года до н.э. Было отмечено, что оценки Познански (15000 года до н.э.) лежат во вполне разумных пределах.

Если Тиауанако действительно процветал задолго до на­чала истории, то что за люди построили его и для какой цели?

ФИГУРЫ В РЫБЬЕЙ ЧЕШУЕ

Внутри Каласасайи были установлены две массивные скульптуры. Одну из них прозвали Эль-Фрайле ("монах"), она находилась в юго-западном углу. Другая — в центре восточной стороны площадки — тот самый великан, кото­рый был виден из храма.

Вырубленный из красного песчаника, выветренный до неузнаваемости, Монах имеет в высоту около 1,8 метра; он изображает гуманоида, человекоподобное существо с мас­сивными глазами и губами. В правой руке он сжимает не­что, напоминающее нож с волнистым клинком, вроде ин­донезийского криса. В левой руке — предмет, похожий на

книгу в переплете с застежками. Однако сверху из этой книги торчит нечто, вставленное в нее как в ножны.

От пояса и ниже фигура покрыта орнаментом в виде рыбьей чешуи, причем, как бы для того, чтобы дополни­тельно подчеркнуть это обстоятельство, скульптор придал отдельным чешуйкам вид стилизованных рыбьих головок. Познански убедительно настаивает на том, что это обозна­чает "рыбу вообще". В этом случае логично предположить, что Монах — портрет воображаемого или символического "рыбочеловека". На нем есть также пояс с рельефными изоб­ражениями крупных ракообразных, что также работает на эту гипотезу. Что же все-таки имелось в виду?

Я слышал об одном местном предании, которое, думаю, может пролить свет на это. Оно очень древнее и повествует о "богах озера с рыбьими хвостами, которых зовут Чуллуа и Умантуа". Предание, как и рыбоподобные фигуры, пред­ставляется далеким эхом мифов Месопотамии, изобилую­щих рассказами о существах-амфибиях, "наделенньи разу­мом", якобы посетивших землю шумеров в глубокой древ­ности. Вождя этих существ звали Оаннеш (или Уан). Со­гласно халдейскому летописцу Беросу:

"Все его (Оаннеша) тело было подобно телу рыбы; под рыбьей головой у него была другая голова, а внизу ноги, как у человека, но присо­единенные к рыбьему хвосту. Его голос и язык были человеческие и разборчивые; представле­ние о нем живо до сих пор... Когда солнце садилось, это существо обычно снова погру­жалось в море и находилось всю ночь на глу­бине; ибо оно было амфибией".

В соответствии с преданием, о котором рассказывает Беросус, Оаннеш бьет в первую очередь просветителем:

"Днем он обычно беседовал с людьми, не при­нимая в это время пищи; он дал им знание грамоты и наук, и всякого рода искусств. Он научил их строить дома и храмы, составлять законы, объяснял им основы геометрических познаний. Он научил их различать плоды зем­ли и показал, как собирать фрукты. Короче, он обучал их всему, что могло бы способство­вать смягчению нравов и гуманизации челове-

чества. И столь универсальны были его поуче­ния, "что с тех пор людям не пришлось к ним добавить ничего существенного... "

На сохранившихся ва­вилонских и ассирийских барельефах, изображавших сподвижников Оаннеша, я мог явственно различить рыболюдей. Доминирующей в их одежде, как и у Мона­ха, была рыбья чешуя. И у вавилонских фигур в обеих руках тоже присутствовали неопознанные предметы. Насколько я помнил, они не бьши совсем идентичны, и позднее у меня была воз­можность в этом удостове­риться. Тем не менее что-то общее в них все-таки было.

Другой великий идол Каласасайи был установлен вблизи восточного края пло­щадки, лицом к главному входу; это внушительный монолит из серого андези­та, высотой около 2,7 мет­ра. У него широкая голова, торчащая прямо из несклад­ных плеч, и плоское невы­разительное лицо, которое как-будто смотрит куда-то в пространство. На голове у

него не то корона, не то какой-то тюрбан; волосы аккурат­но уложены вертикально свисающими локонами, что осо­бенно хорошо вицно сзади.

Эта фигура тоже украшена довольно сложным резным орнаментом по всей поверхности тела (как-будто татуиров­кой). Как и у Монаха, ниже пояса ее одежда состоит из рыбьей чешуи и рыбьих символов. И у нее тоже в руках два неопознанных предмета. Тот, что в левой руке, похож

скорее на ножны, чем на книгу в переплете; из него высо­вывается раздвоенная рукоятка. В правой руке — нечто по­чти цилиндрическое, сужающееся посередине, чтобы удоб­нее было держать; верхний конец тоже сужается. Похоже, что этот предмет состоит из нескольких секций, которые вставляются друг в друга; но что это такое — угадать невоз­можно.

ОБРАЗЫ ИСЧЕЗНУВШИХ ВИДОВ

От рыбоподобных фигур я направился к Вратам Солн­ца, расположенным в северо-западном углу Каласасайи.

Они представляют собой монолит из серо-зеленого ан­дезита шириной 3,8 м, высотой 3 м и толщиной около 0,5 м;

вес их оценивается в 10 тонн. Задуманные, возможно, как некая Триумфальная арка, только поменьше, они выгляде­ли как "дверь, ведущая из ниоткуда в никуда". Качество обработки камня исключительно высокое, и авторитетные исследователи считают ворота "одним из археологических чудес обеих Америк". Самым загадочным в этих воротах является так называемый "фриз-календарь", высеченный на восточном фасаде вдоль перекладины портала.

В самом центре, в приподнятой части фриза, домини­рует изображение, которое ученые считают еще одной ипо­стасью Виракочи; на этот раз он предстает в ужасном образе бога-царя — такой как раз и призывает небесный огонь. Отважена здесь и его добрая отцовская натура: по щекам текут слезы сострадания. Однако лицо его сурово и твердо, царственная тиара впечатляюща, а в каждой руке у него по молнии. Один из лучших современных исследователей ми­фов Джозеф Кемпбелл предлагает такую интерпретацию этого изображения: "Милость, вливающаяся в мир сквозь Врата Солнца, тождественна громовой энергии, которая уничто­жает, но сама неразрушима..."

Я не спеша изучал остальную часть фриза. Это пре­красно сбалансированная скульптурная композиция из двад­цати четырех фигур, построенных в три ряда "(по восемь в каждом) с обеих сторон от центрального, приподнятого изоб­ражения. Было много попыток, не особенно убедительных, объяснить предполагаемые функции этих фигур как кален­даря. Наверняка можно утверждать лишь то, что они вы­полнены в некоей холодно-карикатурной манере; в том, как они маршируют строем по направлению к Виракоче,

есть действительно что-то математическое, почти механи­ческое. На некоторых надеты маски птиц, у других — заос­тренные морды; у каждого в руке инструмент того же типа, как у божества.

Нижняя часть фриза заполнена орнаментом "меандр" — геометрической последовательностью фигурок в виде сту­пенчатых пирамидок, нарисованных одной непрерывной линией, но так, что каждая последующая повернута относи­тельно предыдущей; предполагали, что этот орнамент тоже выполняет функции календаря.

На третьей колонне справа (и на третьей слева, но не так четко) мне удалось разглядеть довольно отчетливое изоб­ражение головы слона с ушами, клыками и хоботом. Это явилось неожиданностью, поскольку в Новом Свете слоны не обитают. Однако обитали в доисторические времена, как я узнал позднее. Особенно много их было в южньк Андах, до того, как они внезапно вымерли около 10000 года до н.э. Это были представители вида Cuvieronius, слоноподобные отряда хоботных с бивнями и хоботом, похожие на "сло­нов", изображенных на Вратах Солнца.

Я подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть этих сло­нов. При ближайшем рассмотрении оказалось, что каждое изображение скомпоновано из двух хохлатых голов кондо­ра, шея к шее (хохолки образуют "уши", а верхние части шей — "бивни"). Получившихся зверей я воспринимал как слонов, тем более что я уже знал о любимом приеме скуль­пторов Тиауанако, которые обожали изображать одни пред­меты при помощи других. Так, явно человеческое ухо на явно человеческом лице могло обернуться крылом птицы. Аналогичным образом роскошная корона могла быть ском­бинирована из голов рыб и кондоров, бровь — из птичьей головки и шеи, мысок обуви — оказаться головой живот­ного и т.д. Поэтому не следует думать, что слоны, состав­ленные из голов кондоров, это случайность, оптическая ил­люзия; это вполне в духе художественной манеры фриза.

Среди сонма стилизованных фигур животных, высе­ченных на Вратах Солнца, можно обнаружить и другие вы­мершие виды. Мне было известно, что исследователи уве­ренно идентифицировали один из них, как токсодона12, трех­палое млекопитающее, жившее в воде и на суше, длиной около 2,7 метра и высотой в холке 1,5 метра; внешне он выглядел как укороченный и коротконогий гибрид носоро­га и бегемота. Подобно виду Cuvieronius токсодоны были весьма распространены в Южной Америке в позднем плио-

цене (1,6 миллиона лет-назад) и вымерли в конце плейсто­цена, около 12000 лет назад.

На мой взгляд, все это выглядело как мощный аргу­мент в поддержку астроархеологической датировки Тиауа-нако концом плейстоцена и подрывало классическое пред­ставление, согласно которому городу всего 1500 лет; откуда в тфотивном случае взяться изображению токсодона, кото­рого художнику нужно было увидеть? Обращаю внимание читателя на то, что только на фризе Ворот Солнца высечено 46 голов токсодона. Кроме того, его изображения обнару­жены на многочисленных обломках керамической посуды, найденных в Тиауанако. Еще более убедительно выглядят его трехмерные скульптурные изображения. Другими ис­чезнувшими видами, чьи изображения обнаружены, явля­ются четвероногие животные Shelidoterium и Macrauchenia, которые несколько крупнее современной лошади, с трехпа­лой ногой.

В каком-то смысле Тиауанако представляет собой не­что вроде альбома с изображениями вымерших животных, постарше додо, увековеченных в камне.

Но в какой-то момент пришел конец этой летописи натуралиста. На город пала тьма. Этот внезапный конец сам оказался запечатленным в камне — Врата Солнца, этот не­превзойденный образец художественного творчества, так и не бьыи завершены. Судя по некоторым недоделкам фриза, похоже, что нечто внезапное и страшное заставило резчика, говоря словами Познански, "навсегда выронить из рук свой резец" в тот момент, "когда он делал последние штрихи".

ГЛАВА 12 КОНЕЦ ВИРАКОЧЕЙ

В главе 10 мы поведали о том, что Тиауанако строился как порт на берегах озера Титикака, когда озеро было на­много шире и на тридцать метров глубже, чем сейчас. О назначении города наглядно свидетельствуют портовые со­оружения: пирсы, дамбы и затопленные в пределах пре­жней береговой линии доставленные из каменоломни глы­бы. Согласно оценкам профессора Познански, Тиауанако активно использовался как порт примерно с 15000 года до н.э. — даты сооружения Каласасайи, и продолжал эксп­

луатироваться в этом качестве еще 5000 лет, пока не изме­нилось его положение относительно берегов озера .

В течение этой эпохи главная гавань города-порта на­ходилась в нескольких сотнях метров к юго-западу от Ка­ласасайи, в месте/которое ныне известно как Пума-Пунку (Ворота Пумы). Здесь раскопки Познански выявили два углубления дна искусственного происхождения по обе сто­роны от "настоящего пирса, величественного причала... где одновременно могли находиться под погрузкой и разгруз­кой от своего тяжкого бремени сотни судов".

Один из блоков, образовывавших пирс, до сих пор ле­жит на месте; вес его приблизительно 440 тонн. Другие имеют вес от 100 до 150 тонн. Отчетливо видно, что многие из крупнейших монолитов соединялись друг с другом ме­таллическими балками, по виду напоминавшими двутавро­вые. Насколько мне известно, во всей Южной Америке та­кая техника кладки обнаружена только в строительных кон­струкциях Тиауанако. Кроме этого места, пазы такой же формы мне довелось наблюдать только в развалинах остро­ва Элефантин на Ниле, в Верхнем Египте '''.

Помимо всего прочего настраивает на размышления и знак креста на многих древних блоках. Он встречается неод­нократно, особенно часто — к северу от Пума-Пунку. Этот символ имеет везде ' одинаковую форму: двойное распятие, идеально сбалансированное и гармоничное, четко очерчен­ное линиями, глубоко врезанными в твердый серый ка-

мень. Даже согласно ортодоксальной исторической хроно­логии, этим крестам не менее 1500 лет. Иными словами, они вырезаны здесь людьми, заведомо не знакомыми с хри­стианством, за целую тысячу лет до того, как на Альтипла-но прибыли первые испанские миссионеры.

Кстати, откуда у христиан появился крест? Думаю, что не только от формы конструкции, на которой был распят Иисус Христос. История его, возможно, гораздо старше. Разве древние египтяне не пользовались иероглифом, очень похожим на крест ("anch", или "crux ansata"), для обозначе­ния жизни, дыхания жизни, вечной жизни? Происходит ли этот знак из Египта, или его родословная тянется еще отку­да-то, из еще более глубокой старины?

С сумятицей всех этих мыслей в голове я бродил вок­руг Пума-Пунку. Передо мной представали низкий пира­мидальный холм довольно солидного размера, заросший высокой травой (в плане — прямоугольник длиной под сот­ню метров), многие десятки громоздких блоков, разбросан­ных вокруг как спички во время ужасающей природной катастрофы, которая, по мнению Познански, постигла Тиа­уанако в XI тысячелетии до новой эры.

"Причиной этой катастрофы явились сейс­мические сдвиги, которые привели к перепол­нению озера Титикака и вулканическим извер­жениям... Возможно также, что это времен­ное повышение уровня озера было вызвано, по крайней мере отчасти, прорывом плотин на расположенных севернее и на большей высоте водохранилищах. При этом высвободилось боль­шое количество воды, хлынувшей в сторону озера Титикака разрушительным и неудержи­мым потоком".

По мнению Познански, о том, что непосредственной причиной гибели Тиауанако явилось наводнение, свидетель­ствует

"наличие представителей озерной флоры (Paludestrina culminea, P. andecola, Planorbis titicacensis u др.) в наносах вместе со скеле­тами людей, погибших в катаклизме; кроме того, в этом же наносном слое обнаружены кости рыб Orestias из современного семейства bogas... "

Также было обнаружено, что фрагменты скелетов лю­дей и животных лежат

"в хаотическом беспорядке вместе с обрабо­танными камнями, орудиями, инструмента­ми и бесчисленным количеством других пред­метов. Видно, что все это волокла, ломала и сваливала в кучу какая-то сила. Любой, кто взял бы на себя труд выкопать шурф метра в два глубиной, не смог бы отрицать, что все эти кости, керамику, драгоценности, орудия и инструменты собрала и смешала разруши­тельная сила воды в сочетании с резкими дви­жениями грунта... Слои наносов покрывают целые поля обломков строений, u озерный пе­сок, смешанный с раковинами из Титикаки, раздробленный полевой шпат u вулканический пепел накопились в замкнутых пространствах, окруженных стенами..."

Можно не сомневаться, что причиной гибели Тиауана­ко была природная катастрофа. И если прав Познански, она произошла более 12000 лет назад. Позднее, когда вода .отступила, "культура Альтиплано пе только не смогла вер­нуться на ранее достигнутый высокий уровень развития, но пришла в еще более глубокий упадок".

БОРЬБА И ЗАБРОШЕННОСТЬ

Этот процесс был ускорен тем, что землетрясения, ко­торые заставили озеро Титикака окружить Тиауанако, яви-JMCb только первой из многочисленных подвижек в этом районе. Первоначально они вызвали подъем уровня озера, выход его из берегов, а затем стали приводить к противопо­ложному результату, постепенно сокращая глубину и пло­щадь Титикаки.Шли годы, озеро продолжало высыхать дюйм за дюймом, безжалостно удаляя великий город от воды, которая играла такую большую роль в его экономи­ческой жизни.

В то же время существуют свидетельства того, что в районе Тиауанако климат стал более холодным и менее бла­гоприятным для выращивания сельскохозяйственных куль­тур, так что в настоящее время здесь полностью не вызре­вают ни кукуруза, ни даже картофель.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.