Методические рекомендации 5 глава

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

34. Заявитель утверждал, ссылаясь на статью 13 Конвенции, что в его распоряжении не было эффективного средства правовой защиты в отношении Определения президиума Московского городского суда от 20 мая 2004 г. об отмене в порядке надзора вступившего в законную силу Решения Тверского районного суда г. Москвы от 12 марта 2002 г.

35. Европейский суд отмечает, что сама по себе статья 13 Конвенции не гарантирует право на средства правовой защиты в отношении решений, принятых в порядке надзора, и тот факт, что решение суда вышестоящей инстанции не подлежит последующему обжалованию в судебном порядке, сам по себе не нарушает указанную статью Конвенции (см. Решение Европейского суда по делу "Трегубенко против Украины" (Tregubenko v. Ukraine) от 21 октября 2003 г., жалоба N 61333/00, и Решение Европейского суда по делу "Ситков против Российской Федерации" (Sitkov v. Russia) от 9 ноября 2004 г., жалоба N 55531/00).

36. Следовательно, жалоба заявителя на нарушение статьи 13 Конвенции несовместима ratione materiae с положениями Конвенции по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции и подлежит отклонению в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

37. Заявитель жаловался, ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, на различные процессуальные нарушения, которые имели место в ходе рассмотрения дела президиумом Московского городского суда.

38. Европейский суд полагает, что, сделав вывод о нарушении права заявителя на суд в связи с самим фактом пересмотра его дела в порядке надзора, нет необходимости рассматривать вопрос о соблюдении в рамках данной процедуры процессуальных гарантий, предусмотренных статьей 6 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Рябых против Российской Федерации", § 59).

39. Наконец, заявитель в соответствии со статьей 14 Конвенции жалуется на дискриминацию в отношении него со стороны судов Российской Федерации.

40. Европейский суд отмечает, что заявитель ничем не обосновал свою жалобу на нарушение указанной статьи Конвенции.

41. Следовательно, данная часть жалобы заявителя является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО "ДМИТРИЕВА (DMITRIYEVA) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

(Жалоба N 27101/04)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

(Страсбург, 3 апреля 2008 года)

Извлечение

1. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

16. Власти Российской Федерации утверждали, что Президиум Верховного суда Республики Саха (Якутия) обоснованно отменил Судебное решение, принятое в пользу заявительницы, поскольку суды нижестоящей инстанции ошибочно удовлетворили ее требования. Следовательно, в данном деле право заявительницы на суд, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, нарушено не было.

17. Заявительница утверждала, что, отменив Судебное решение, принятое в ее пользу, государство сняло с себя обязательство по погашению расчетных чеков.

18. Европейский суд напоминает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции гарантирует каждому право на обращение в суд с любым требованием, касающимся определения его гражданских прав и обязанностей. Указанное право, таким образом, воплощает в себе "право на суд", одним из аспектов которого является право на доступ к суду, то есть право инициировать разбирательство в суде по гражданско-правовым вопросам. Тем не менее данное право было бы иллюзорным, если национальная правовая система Договаривающегося государства допускала бы отмену вступившего в законную силу и подлежащего неукоснительному исполнению судебного решения судом вышестоящей инстанции по протесту должностного лица, чье полномочие по принесению такого протеста не ограничено каким-либо сроком, таким образом, что судебные решения могли бы быть оспорены в течение неопределенного срока (см. Постановление Европейского суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99, § 54 - 56, ECHR 2003-IX).

19. В данном деле Решение Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) от 15 ноября 2002 г., оставленное без изменений судом кассационной инстанции 20 января 2003 г., было отменено в порядке надзора на том основании, что суды нижестоящей инстанции допустили ошибку в применении норм материального права. Европейский суд должен определить, было ли полномочие по пересмотру дела в порядке надзора реализовано национальными властями таким образом, чтобы в максимальной степени было соблюдено справедливое равновесие между личными интересами и необходимостью обеспечить надлежащее отправление правосудия (см., mutatis mutandis <*>, Постановление Европейского суда по делу "Никитин против Российской Федерации" (Nikitin v. Russia), жалоба N 50178/99, § 57 и 59, ECHR 2004-...)

--------------------------------

<*> Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).

20. Во-первых, Европейский суд принимает во внимание особо длительный период (более двух лет), истекший со дня вступления в силу Судебного решения, принятого в пользу заявительницы, до возбуждения надзорного производства. Суд отмечает, что Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривал, что надзорная жалоба могла быть подана в течение одного года со дня вступления обжалуемого судебного решения в законную силу (часть вторая статьи 376 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В данном деле указанный срок был продлен на том основании, что производство по аналогичным требованиям было приостановлено до принятия решения Конституционным Судом Российской Федерации. Европейскому суду не кажется убедительным основание продления срока надзорного обжалования Судебного решения. Во-первых, к тому моменту, когда Верховный суд Республики Саха (Якутия) принял Решение приостановить разбирательство по аналогичным требованиям в октябре 2003 г., производство по делу заявительницы уже завершилось определением суда кассационной инстанции от 20 января 2003 г. Остается непонятным, как Решение о приостановлении производства по текущим делам могло повлиять на разбирательство, окончившееся более чем за восемь месяцев до этого. Во-вторых, в отношении того, что ссылка на Решение о приостановлении являлась единственным основанием для удовлетворения ходатайства о продлении срока надзорного обжалования Судебного решения, Европейский суд отмечает, что по состоянию на октябрь 2003 г., когда производство по делам было приостановлено, предусмотренный законом годичный срок для подачи надзорной жалобы на определение суда кассационной инстанции от 20 января 2003 г. еще не истек. Едва ли можно поверить в то, что Министерство финансов Российской Федерации не узнало о Решении о приостановлении незамедлительно, учитывая, что оно являлось ответчиком по всем аналогичным делам. Власти Российской Федерации не назвали никаких исключительных обстоятельств, которые воспрепятствовали бы Министерству финансов Российской Федерации обратиться с надзорной жалобой в период с октября 2003 г. по январь 2004 г., то есть в рамках предусмотренного законом срока. Европейский суд приходит к выводу, что, удовлетворив поданную с задержкой надзорную жалобу без достаточных оснований, суды Российской Федерации нарушили принцип правовой определенности.

21. В дополнение к неаккуратному обращению со сроками обжалования, о чем Европейский суд указал выше, он напоминает о своем устоявшемся подходе, согласно которому в отсутствие существенного нарушения в рамках предшествующего судебного разбирательства несогласие стороны с оценкой обстоятельств, приведенной судами первой и кассационной инстанций, не составляет обстоятельство существенного и непреодолимого характера, оправдывающее отмену вступившего в законную силу и подлежащего неукоснительному исполнению Судебного решения и пересмотр дела заявительницы (см. Постановления Европейского суда по делу "Довгучиц против Российской Федерации" (Dovguchits v. Russia) от 7 июня 2007 г., жалоба N 2999/03, § 30; и по делу "Кот против Российской Федерации" (Kot v. Russia) от 18 января 2007 г., жалоба N 20887/03, § 29). Власти Российской Федерации не утверждали, что первоначальное судебное разбирательство в судах первой и кассационной инстанций проходило с существенным нарушением норм права. В действительности Судебное решение, принятое в пользу заявительницы, было отменено ввиду неправильного применения норм материального права. По смыслу прецедентной практики Европейского суда указанное основание не является существенным нарушением и не может оправдывать отклонение от принципа правовой определенности.

22. Европейским судом уже устанавливалось нарушение права заявителя на доступ к суду, гарантированный пунктом 1 статьи 6 Конвенции в делах, где судебное решение, которое вступало в законную силу и подлежало неукоснительному исполнению, впоследствии отменялось по истечении длительного времени с единственной целью повторного рассмотрения дела (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского суда по делу "Довгучиц против Российской Федерации", "Кот против Российской Федерации" и "Рябых против Российской Федерации"). Власти Российской Федерации не привели каких-либо доводов, которые смогли бы убедить его прийти к иному выводу в данном деле. Следовательно, Европейский суд приходит к выводу, что отмена в порядке надзора Судебного решения от 15 ноября 2002 г., оставленного без изменения судом кассационной инстанции 20 января 2003 г., нарушила принцип правовой определенности и право заявительницы на доступ к суду. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

2. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1

к Конвенции

23. Европейский суд напоминает, что наличие долга, подкрепленного вступившим в силу и подлежащим неукоснительному исполнению судебным решением, наделяет лицо, в пользу которого оно было принято, правом "законно ожидать", что долг будет выплачен, и составляет его "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Отмена такого судебного решения представляет собой вмешательство в право заявителя на беспрепятственное пользование имуществом (см. среди прочих Постановление Европейского суда по делу "Андросов против Российской Федерации" (Androsov v. Russia) от 6 октября 2005 г., жалоба N 63973/00, § 69).

24. Власти Российской Федерации отрицали, что в данном случае имело место нарушение прав заявительницы, гарантированных статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку вплоть до настоящего времени она имеет право обратиться за исполнением обязательств в соответствии с государственными целевыми чеками.

25. Европейский суд отмечает, что в распоряжении заявительницы было вступившее в законную силу и подлежавшее неукоснительному исполнению Судебное решение, в соответствии с которым Министерство финансов Российской Федерации было обязано выплатить ей денежные средства в существенном размере. Заявительница была лишена возможности получить причитавшиеся ей средства не по своей вине. Отмена подлежавшего неукоснительному исполнению Судебного решения нарушила надежды заявительницы на имевшее законную силу Судебное решение и лишила ее возможности получить денежные средства, на которые она рассчитывала на законном основании. При данных обстоятельствах, даже предположив, что вмешательство было правомерным и преследовало законную цель, Европейский суд полагает, что отмена в порядке надзора подлежавшего неукоснительному исполнению Судебного решения в пользу заявительницы возложила на нее чрезмерное бремя и является несовместимой с положениями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Следовательно, имело место нарушение указанной статьи.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

и статьи 1 Протокола N 1 в связи с неисполнением

Судебного решения

26. Заявительница утверждала, что неисполнение Решения Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) от 15 ноября 2002 г., оставленного без изменений судом кассационной инстанции 20 января 2003 г., нарушило ее права, гарантированные пунктом 1 статьи 6 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, положения которых процитированы выше.

A. Приемлемость жалобы

27. Европейский суд полагает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по иным основаниям. Следовательно, жалоба заявительницы должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

28. Власти Российской Федерации утверждали, что данная часть жалобы заявительницы является преждевременной в связи с тем, что надзорное производство еще не окончено. Заявительница не согласилась с указанным доводом.

29. Европейский суд отмечает, что исследованию подлежит вопрос о том, было ли Судебное решение, принятое в пользу заявительницы, исполнено в течение "разумного срока". Следовательно, необходимо установить, являлось ли Судебное решение "обязательным для исполнения". В деле заявительницы после того, как кассационная жалоба на Судебное решение от 15 ноября 2002 г. была оставлена без удовлетворения судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда Республики Саха (Якутия), согласно Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации оно вступило в законную силу и подлежало неукоснительному исполнению. С данного момента у должника, федерального министерства, возникла обязанность исполнить Судебное решение. Само по себе возбуждение надзорного производства не могло освободить должника от обязанности исполнить вступившее в законную силу Судебное решение. Указанная обязанность существовала вплоть до 7 июля 2005 г., то есть до отмены Президиумом Верховного суда Республики Саха (Якутия) обсуждаемого Судебного решения. В любом случае Европейский суд напоминает, что отмена Судебного решения способом, признанным несовместимым с принципом правовой определенности и правом заявительницы на доступ к суду, не может служить оправданием неисполнения Судебного решения (см. Постановление Европейского суда по делу "Сухобоков против Российской Федерации" (Sukhobokov v. Russia) от 13 апреля 2006 г., жалоба N 75470/01, § 26).

30. Следовательно, в период с 20 января 2003 г. по 7 июля 2005 г. Судебное решение, принятое в пользу заявительницы, подлежало неукоснительному исполнению, а у государственного органа существовала обязанность его исполнить. Из материалов дела следует, что для исполнения Судебного решения не было принято никаких мер.

31. Европейский суд неоднократно устанавливал нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в делах, где возникали вопросы, аналогичные тем, которые рассмотрены в данном деле (Постановления Европейского суда по делу "Бурдов против России" (Burdov v. Russia), жалоба N 59498/00, ECHR 2002-III; по делу "Познахирина против Российской Федерации" (Poznakhirina v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалоба N 25964/02; по делу "Вассерман против Российской Федерации (N 1)" (Wasserman v. Russia (No. 1)) от 18 ноября 2004 г., жалоба N 15021/02).

32. Изучив представленные в его распоряжение материалы, Европейский суд отмечает, что власти Российской Федерации не назвали ни одного факта или довода, которые смогли бы убедить его прийти к иному заключению в данном деле. Ими также не было названо ни одной причины неисполнения Судебного решения. Учитывая свою прецедентную практику по данному вопросу, Европейский Суд приходит к выводу, что, не исполняя в течение длительного времени Судебное решение, принятое в пользу заявительницы, власти Российской Федерации нарушили ее право на суд и воспрепятствовали ей в получении денежных средств, на которые она имела право. Следовательно, в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением Судебного решения от 15 ноября 2002 г., оставленного без изменения судом кассационной инстанции 20 января 2003 г.

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО "ДЕМЕНТЬЕВ (DEMENTYEV) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

(Жалоба N 3244/04)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

(Страсбург, 6 ноября 2008 года)

Извлечение

II. Применимое национальное законодательство

13. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает следующее:

Статья 362. Основания для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке

"1. Основаниями для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке являются: ...

4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права".

Статья 387. Основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора

"Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов".

Статья 390. Полномочия суда надзорной инстанции

"1. Суд, рассмотрев дело в порядке надзора, вправе: ...

2) отменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции полностью либо в части и направить дело на новое рассмотрение;...

5) отменить либо изменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело для нового рассмотрения, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права".

ПРАВО

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в части отмены

Решения суда, вынесенного в пользу заявителя

14. Заявитель жаловался на то, что отмена Решения от 14 апреля 2003 г. в порядке надзора нарушила его право на "доступ к правосудию", предусмотренное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и его право на уважение собственности, предусмотренное статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Соответствующие части этих положений предусматривают:

Пункт 1 статьи 6 Конвенции

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела в разумный срок... судом...".

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права...".

A. Доводы сторон

15. Власти Российской Федерации, руководствуясь Постановлением Большой палаты по делу "Пельгрен против Франции" (Pellegrin v. France) (жалоба N 28541/95, ECHR 1999-VIII) и Постановлением Европейского суда от 27 июля 2006 г. по делу "Канаев против Российской Федерации" (Kanayev v. Russia), жалоба N 43726/02", утверждали, что жалоба заявителя в части статьи 6 Конвенции была несовместима ratione materiae <*> с положениями Конвенции, так как заявитель был офицером и решение касается задолженности по выплате денежного содержания в связи с его военной службой. Они также утверждали, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции неприменима, поскольку заявитель не обладал "имуществом" в значении упомянутого положения Конвенции, так как он не имел права на получение "платежей в требуемом размере". Он также не имел "существующего имущества" или "законного ожидания". Что касается существа жалобы, власти Российской Федерации отмечали, что Решение от 14 апреля 2003 г. было отменено, поскольку военный суд Рязанского гарнизона неправильно истолковал и применил нормы материального права.

--------------------------------

<*> Ratione materiae (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения", критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским судом (прим. переводчика).

16. Заявитель утверждал, что отмена окончательного Решения от 14 апреля 2003 г. непоправимо нарушила принцип правовой определенности и лишила его права на получение денежных средств, которые он имел право получить.

B. Мнение Европейского суда

1. Пункт 1 статьи 6 Конвенции

a) Приемлемость жалобы

17. Власти Российской Федерации оспаривали применимость статьи 6 Конвенции к спору, возбужденному заявителем. Исходя из выводов Европейского суда, сделанных в упоминавшемся выше Постановлении Большой палаты по делу "Пельгрен против Франции", они утверждали, что жалоба заявителя в части статьи 6 Конвенции была несовместима ratione materiae с положениями Конвенции, поскольку споры, возбужденные государственными служащими, в том числе военнослужащими по поводу условий службы, исключены из сферы ее действия.

18. Европейский суд исходит из того, что в Постановлении по делу Пельгрена он попытался дать автономное толкование понятия "государственная служба". С этой целью Европейский суд установил функциональный критерий, основанный на природе обязанностей и ответственности служащего.

19. Однако в более позднем Постановлении Большой палаты от 19 апреля 2007 г. по делу "Вильхо Эскелинен и другие против Финляндии" (Vilho Eskelinen and Others v. Finland), жалоба N 63235/00, Европейский суд пришел к выводу о том, что функциональный критерий, установленный в Постановлении по делу Пельгрена, не упростил анализ применимости статьи 6 Конвенции к разбирательствам, в которых государственный служащий является стороной, и не внес достаточной определенности в эту сферу (§ 55). По этой причине Европейский суд нашел нужным развить функциональный критерий, установленный в деле Пельгрена, и принял следующий подход:

"Таким образом, для того чтобы государство-ответчик могло ссылаться на наличие у заявителя статуса государственного служащего в целях исключения применения статьи 6 Конвенции, должны быть достигнуты два условия. Во-первых, государство в своем законодательстве должно прямо исключить доступ к правосудию лиц, занимающих определенные должности, или указанных категорий персонала. Во-вторых, такое исключение должно быть оправдано объективными основаниями государственного интереса. Сам по себе факт принадлежности заявителя к сектору или ведомству, участвующему в осуществлении властных полномочий на основании публичного закона, не имеет решающего значения. Для того чтобы исключение было оправданным, государству недостаточно установить, что указанный государственный служащий участвует в осуществлении публичных полномочий, или что существует, как указано в Постановлении по делу Пельгрена, "особая связь доверия и лояльности" между государственным служащим и государством как работодателем. Государство также должно доказать, что предмет спора относился к осуществлению государственной власти или затрагивал указанную особую связь. Таким образом, в принципе не может быть оправдания для исключений из сферы гарантий статьи 6 Конвенции обычных трудовых споров, в частности, затрагивающих вопросы заработной платы, пособий или аналогичных выплат, на основании особой природы отношений между конкретным государственным служащим и государством. По сути здесь действует презумпция применимости положений статьи 6 Конвенции. Государство-ответчик обязано доказать, что, во-первых, заявитель, государственный служащий, согласно национальному законодательству не обладает правом обращения в суд, и, во-вторых, нераспространение на него гарантий статьи 6 Конвенции оправданно" (см. Постановление Большой палаты от 19 апреля 2007 г. по делу "Вильхо Эскелинен и другие против Финляндии" (Vilho Eskelinen and Others v. Finland), жалоба N 63235/00, § 62).

20. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский суд отмечает, что заявитель имел доступ к правосудию согласно национальному законодательству. Он использовал это право и предъявил иск к своему работодателю. Военный суд Рязанского гарнизона рассмотрел требования заявителя и удовлетворил их, присудив заявителю суточные в связи с его службой за границей. После отмены Окончательного решения от 14 апреля 2003 г. в порядке надзора требования заявителя были вновь рассмотрены и отклонены. Ни суды страны, ни власти Российской Федерации не указывали, что правовая система страны исключает обращение заявителя в суд. Соответственно, статья 6 Конвенции является применимой (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты по делу "Вильхо Эскелинен и другие против Финляндии", § 63; и, в аналогичном контексте российских дел, Постановление Европейского суда от 7 июня 2007 г. по делу "Довгучиц против Российской Федерации" (Dovguchits v. Russia), жалоба N 2999/03, § 33").

21. Европейский суд также отмечает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

b) Существо жалобы

22. Власти Российской Федерации подчеркивали, что надзорная жалоба была подана стороной разбирательства всего через четыре месяца после вступления Решения от 14 апреля 2003 г. в законную силу. Власти Российской Федерации ссылались на германский Гражданский процессуальный кодекс, который предусматривает возможность подачи заявления о пересмотре судебного решения в течение одного месяца с момента его вручения. Цель надзорного производства заключалась в устранении судебных ошибок. Дело заявителя явно не давало оснований для выплаты суточных, и суд надзорной инстанции должен был дать правильное юридическое толкование спорного вопроса для вынесения справедливого и законного решения и обеспечения правильного применения действующего национального законодательства в аналогичных случаях в будущем. Соответственно, нарушение принципа правовой определенности не было допущено.

23. Европейский суд отмечает, что право на справедливое разбирательство дела судом, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, подлежит толкованию с учетом преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает верховенство права частью общего наследия государств-участников. Одним из фундаментальных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, в частности, требует, чтобы после окончательного разрешения судами вопроса их решение в принципе не ставилось под сомнение (см. Постановление Европейского суда от 28 октября 1999 г. по делу "Брумэреску против Румынии" ({Brumarescu} v. Romania), Reports of Judgments and Decisions 1999-VII, § 61).

24. Этот принцип предусматривает, что ни одна сторона не вправе требовать возобновления разбирательства по делу исключительно с целью его пересмотра и вынесения нового решения. Право вышестоящих судов по отмене или изменению вступивших в силу судебных решений может использоваться для устранения существенных нарушений. Само по себе наличие двух точек зрения по вопросу не является основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только когда их делают необходимыми обстоятельства существенного и непреодолимого характера (см. Постановление Европейского суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99, § 52, ECHR 2003-X; и Постановление Европейского суда от 18 ноября 2004 г. по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia), жалоба N 69529/01, § 25).

25. Европейский суд отмечает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции обеспечивает каждому право предъявить в суд любое требование, относящееся к его правам и обязанностям. Таким образом, он воплощает "право на правосудие", одним из аспектов которого является право на доступ к суду, то есть право возбуждать разбирательство в судах по гражданским делам. Однако это право было бы иллюзорным, если бы национальная правовая система государства-участника допускала бы отмену вступившего в силу решения вышестоящим судом только по причине несогласия с мнением нижестоящего суда для нового рассмотрения дела (см. Постановление Европейского суда от 18 января 2007 г. по делу "Кот против Российской Федерации" (Kot v. Russia), жалоба N 20887/03, § 27 - 30; и Постановление Европейского суда от 14 июня 2007 г. по делу "Звездин против Российской Федерации" (Zvezdin v. Russia), жалоба N 25448/06, § 28).

26. В настоящем деле Решение от 14 апреля 2003 г., вынесенное в пользу заявителя, было отменено 5 ноября 2003 г. в порядке надзора на том основании, что военный суд Рязанского гарнизона неправильно применил нормы материального права. Европейский суд должен оценить, осуществлялись ли полномочия властей по проведению надзорной процедуры таким образом, чтобы достичь в максимально возможной степени справедливого равновесия между интересами личности и необходимостью обеспечения надлежащего отправления правосудия (см. с необходимыми изменениями, Постановление Европейского суда по делу "Никитин против Российской Федерации" (Nikitin v. Russia), жалоба N 50178/99, § 57 и 59, ECHR 2004-VIII).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: