Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава вторая. Архангел Михаил и другие





Турве Татьяна - Если ты индиго (книга вторая)

 

 

Испугавшись неожиданно открывшихся в ней индиго-способностей и легшей на плечи ответственности, Яна в минуту отчаяния отказывается от своих вещих снов. Откуда же ей знать, что этот беззвучный вопль о помощи будет сразу же услышан и учтен где-то наверху в небесной канцелярии, и сны уже на следующую ночь прекратятся. И возможно, что навсегда. Что поначалу она обрадуется, но скоро начнет по ним скучать и умолять, чтоб вернули обратно, что она теперь ко всему готова... Но не все так просто: чтобы опять заслужить свои вещие сны-видения и, главное, разобраться в том, что с ней происходит, Яне придется хорошенько потрудиться.

 

ПОСВЯЩЕНИЕ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. А ВЫ ВСЕ В ТРУДАХ, МОЙ ГОСУДАРЮ...

Глава первая. ДР

 

Бренчу монетами, смеюсь,

Хожу на крыши и в кино,

И никуда не тороплюсь...

("Ночные снайперы")

 

Галька всё выжидательно на нее смотрела, накручивая прядь cмоляных волос на палец и помаргивая прямыми черными ресницами. Всем своим видом выражая подруге несогласие, Яна обреченно вздохнула и нажала на кнопку вызова. "Галя могла бы и сама позвонить, так нет же, меня подставила! Только б не напороться сейчас на маму..." - взмолилась мысленно. Подействовало: папа поднял трубку почти в то же мгновение, будто нутром чувствовал что-то неладное. И сходу припер к стене, не успел даже поздороваться:



- Ты где?

- Я у Гали... - растерявшись от такого натиска, Янка немного помедлила и отчаянно выпалила - мол, будь что будет: - Я остаюсь у нее ночевать!

- Это с какой такой радости? - на удивление спокойно отреагировал отец.

- Просто, мы собираемся отмечать...

- "Мы" - это кто?

Сидящая с ногами на табуретке Галька красноречиво сморщилась, как среда на пятницу, и протестующе замахала на нее руками. "Неправильно, - догадалась Яна, - и вообще как-то неубедительно получается. Как будто бы я оправдываюсь!"

- "Мы" - это кто? Подробнее! - звенящим стальной струной руководящим голосом потребовал отец. Вся эта цивилизованная до предела беседа - не то, что с мамой! - с каждой секундой всё больше и больше смахивала на допрос с пристрастием. По идее, всё должно происходить с точностью до наоборот: надо было небрежно поставить его перед фактом, а он должен был спокойно и мирно со всем согласиться. Еще и пожелать спокойной ночи и всяческих благ.



- Галя, Маша, Юлька и Алина, - послушно перечислила Яна, оставив последние попытки к сопротивлению. Не в таком она сейчас положении, чтобы качать права... Галька в ответ благосклонно покивала, выковыривая из литровой банки с компотом сочные коричневые вишни, и издали показала ей пятерню с растопыренными пальцами: - А-а, еще Зая, - спохватилась Янка. - Уже поздно возвращаться, темнеет ведь рано, ты сам говорил. Да и в лицей потом будет удобнее...

Вот это был хилый аргумент: от Галькиного дома до лицея нисколько не ближе, разве что пару минут выиграешь, да и то если припустишься галопом. Думай, Яна, думай! Единственная спасительная лазейка, по любому раскладу, - этот самый ДР. Можно невинным голосом сослаться на него и выклянчить себе незапланированную поблажку: "Могу же я хоть раз в году!.."

День рожденья свой Янка никогда не любила. Более того, каждый год терпеливо пережидала, когда же это неприятное событие пройдет, как грозовая туча над головой, и можно будет снова расслабиться и жить дальше. Обычно под эту самую "дату Х" случалось что-то напряжное, ну или просто ее колбасило не по-детски: было грустно и одиноко, жизнь казалось серой, беспросветной и лишенной хоть какого-нибудь смысла. К тому же на улице с завидным однообразием из года в год лил занудный мелкий дождь, и угораздило же родиться в конце октября!.. Всё один к одному, полный джентльменский набор.



Что интересно, уже в первых числах ноября депрессия обычно улетучивалась без следа, будто корова языком слизала. Яна еще в детстве наполовину в шутку заключила с распорядителями своей судьбы своеобразный пакт о ненападении: так уж и быть, несколько дней под ДР она может погрустить, раз Они так хотят и без этого никак не обойтись... Но взамен пускай все остальные триста шестьдесят дней в году на душе будет солнечно и светло, вроде заслуженной компенсации.

Однажды она вычитала в случайно подвернувшемся под руку астрологическом журнале, что приступы хандры именно под ДР могут быть связаны со звездами и планетами, что в момент ее рождения восходили над горизонтом. Вот против них, пожалуй, не попрешь... Там еще как-то по-хитрому всё объяснялось - поврежденное Солнце, что ли. (Кто его так жестокосердно повредил, Яна уже не помнила: на тот момент не показалось настолько важным, чтобы делать резервную копию в память.)

Хотя вполне возможно, эти ее заморочки начались намного раньше, не стоит так глубоко копать - звезды, планеты, гороскоп с повреждением... Достаточно припомнить первый свой сознательный день рожденья - ей было года четыре или пять, около того. В тот день Янка проснулась с радостным ожиданием, что вот сейчас откроет глаза и увидит у своей кровати отца. (Он как раз был в рейсе, но обещал именно на день варенья вернуться, да еще и секретным рукопожатием для верности скрепили перед отъездом.) И мама тоже пообещала, наговорила с три короба...

Но отец не приехал. Яна прождала у двери весь день, в гостиной без ее участия вовсю веселились какие-то едва знакомые и подвыпившие (как она сейчас понимает) родственники. Время от времени кто-то из них вспоминал про виновницу торжества, Янку вылавливали из прихожей и заставляли петь изрядно набившие оскомину детсадовские песни. Ну, или декламировать "на бис" дурацкие стихи, час от часу не легче... Что хуже всего, ежесекундно порывались погладить по голове и слюнявили поцелуями, особенно одна необъятная тетка в цветастом платье, с усами над верхней губой, в точности как у пирата. Усы эти, помнится, напугали Янку чуть не до истерики: из последних сил от любвеобильной мадам вырывалась, но та держала крепко и оглушительно хохотала ярко накрашенным цыганским ртом - от уха до уха... А мама и не думала защищать, наоборот, сердилась, называла ее "букой" и с очаровательной улыбкой всем своим залетным гостям объясняла, что "это у малышки от Владимира". Словом, не от нее - чтоб, не дай Бог, не подумали!.. Точно, это было Янино пятилетие, потому мама и решила так пышно отметить - рассудила, что по всем меркам юбилей.

Папа тогда вернулся из плавания только через месяц. Лишь намного позже Яна окольными путями выяснила, что в последнюю минуту начальство всё переиграло и его корабль отправили куда-то в сторону Африки. Позвонил он на следующий день после того злосчастного ДР, когда Янка уже все глаза себе проревела. Мама с обычным своим упорством пыталась подсунуть ей новую куклу - точно такую же, как в витрине ЦУМа, они добрую сотню раз мимо нее проходили по дороге из сада. Притворно таинственным голосом матушка убеждала, что это "прямиком от папы" (она всегда разговаривала с Яной, как со слабоумной, даже в том нежном возрасте напрягало. Не могла уже выдумать что-нибудь правдоподобнее!).

Времена сопливого детства давным-давно прошли, и все равно Янка каждый год мечтает на двадцать девятое октября уехать куда-нибудь далеко-далеко... Чтоб никто и словом не вспоминал про этот ДР и был самый обыкновенный будничный день. Или наоборот, чтобы все разом вспомнили и рвали на себе в отчаянии волосы: "А где же наша Янка?!.." Ну-ну! Как говорится, "свежо предание, но верится с трудом".

Хотя есть еще одна причина, почему Яна не горит желанием возвращаться домой - только ох как не хочется в ней признаваться! Даже самой себе. (Как сказала бы Маргарита Павловна из любимых "Покровских ворот": "Хоботов, это мелко!") Дело в том, что ненаглядные предки устроили в эту среду конкретную головомойку - и конечно же, по поводу Янкиных вечерних загулов. Не так-то много их и было, всего три-четыре: сперва с Сережкой, потом с Богданом и компанией. И, главное, благопристойно все до невозможности: два раза сходили на концерт, раз в кино и на дискотеку, никаких излишеств... (Ну, почти что никаких - все мы люди, все мы человеки.) И возвращалась домой она не так уж поздно, около полуночи - ну, максимум в час или два, - могли бы уже великодушно закрыть глаза. Так нет же, взъелись так, что с Янки только перья полетели!

Больше всех бушевала мама: "Распоясалась! Шляется неизвестно где!.." Папа не кричал, только ледяным до безразличия тоном объявил свои условия: с сегодняшнего дня, сказал, она должна быть дома до десяти и ни минутой позже, а не то наживет себе крупные неприятности. В этом месте Яна не удержалась и позорно пустила слезу, вот за это сейчас стыдно... (Просто обидно стало до предела: посадили под домашний арест, как бесправную малолетку!)

Папа от ее хлюпанья, кажется, растерялся, но вмешалась мама: принялась кричать, что Янка ими всеми манипулирует и крутит, как цыган солнцем. Так что правило про комендантский час остается в силе, никакие крокодильи слезы тут не помогут. Вот Яна со зла и ляпнула, персонально для отца: "Игры в демократию закончились!" А тот обиделся, на весь вечер закрылся в Славкиной комнате. Да что там говорить, безобразнейшая вышла сцена... И как раз перед днем рожденья, не могли хотя бы несколько дней обождать!

Но и это еще не все: брательник Ярослав, морда, стоял на протяжении всей расправы с самой равнодушной физиономией, ни разу не заступился! Точно воды в рот набрал, еще и смотрел осуждающе, как последняя ханжа. Папу-то понять можно - родитель, как-никак, - но брателло!.. У самого же рыльце в пушку: бывает, заявляется домой под утро, и никто ему слова в поперек не скажет - а как же, он ведь парень, не девчонка! Короче, со стороны Ярика это было чистым предательством.

Так вот, возвращаясь к ДР: свою давнишнюю мечту она в этом году все-таки осуществила. После лицея домой и носу не сунула, сразу же окопалась у Гали. Подруги скинулись своими скромными девчачьими финансами и подарили ей острые, как бритвенное лезвие, фирменные коньки - видно, прозрачно намекали на открывшийся летом в Комсомольском парке каток. Если честно, то Янка больше обрадовалась не конькам - она и кататься-то на них не умеет, этого девчонки не учли! - а самому факту. Это ж надо: переживали, рыскали по магазинам и, как пить-дать, друг с другом перегрызлись, пока наконец решили, что ей вручить. Значит, любят, ценят и уважают, ну что еще от этой жизни нужно?.. Хоть кто-то ценит.

Что подарили ей родители и Ярик (если вообще что-нибудь подарили!), Яна была пока не в курсе - народ лишь очень сдержанно поздравил с утра, когда она только-только глаза со сна продрала. А посему пребывала в крайне сардоническом расположении духа, прямо на физиономии было написано... Наверно, как раз из-за этой маленькой детали домашние все, как один, ограничились короткой по-армейски поздравительной речью и быстренько из ее комнаты улепетнули. Один только Ярик блеснул на выходе нерастраченными залежами остроумия: "Счастья, здоровья и творческих узбеков!" Они-то, скорей всего, рассчитывали, что именинница после занятий прискачет домой, и дай-то Бог, в более человеколюбивом настроении. А "телепузик" сделал такой финт хвостом... Ну и ладно! Все же лучше, чем фальшиво улыбаться и старательно делать вид, что ты дико счастлива, захлестывает с головой от неслыханной радости и энтузиазма.

По поводу "как отмечать" разгорелась целая баталия, да что там - Бородинское сражение, Ледовое побоище, Ватерлоо! Юлька хотела на дискотеку и купаться (Яна от души понадеялась, что это она не всерьез, а просто вошла в лицейскую клоунскую роль и забыла из нее выйти). Галя гнула свою несгибаемую линию и всячески упирала на вечеринку с разлюбезными одиннадцатиклассниками (чему Яна нисколько не удивилась). Зая же больше всего переживала на тему торта, маленький Пятачок. Алька с Марианной снисходительно молчали, так что ничего другого не оставалось, разве что обратиться к Яне, как в последнюю инстанцию. Но Янка не хотела вообще ничего, встала в позу обиженной жизнью: "Ах, оставьте вы меня!.." Основательно всех помариновав и помучив неопределенностью, под конец милостиво согласилась, что торт - это мысль. "Уже кое-что!" - мученически вздохнула Галька и поплелась в районную кондитерскую, оплакивая на ходу идею элитной вечеринки.

Короче говоря, решили взять в прокате какую-нибудь комедию и зависнуть просто так на всю ночь, благо Галина мама не возражала, еще и гору хавчика наготовила... Она к Яне относится, как к родной, даже неудобно иногда бывает перед девчонками.

 

- Я за тобой заеду, - после изнурительно долгого молчания отозвался в трубке отец. Его интонации Янке что-то не сильно понравились, не внушили особого доверия, так сказать.

- Не надо! Мы уже всё запланировали, вон даже гадать собираемся, - перебила она с поспешностью.

На том конце провода опять помолчали, затем папа подозрительно задушевным тоном попросил:

- А ну, дай мне сюда Галю!

Галька только этого и ждала: мигом выхватила у Яны из-под уха трубку и бархатным грудным голосом заворковала прямиком в мембрану:

- Вы не переживайте, у меня даже мама дома! Ага... Я за ней прослежу! - и голос при том серьезный до убийственности, а рожи тут же на месте корчит такие, что закачаешься! Талантище.

- Порядок! - Галька прямо-таки лучилась от самодовольства - было видно, что аж распирает: - Родители меня любят.

"Эх, мне бы так! - с неожиданной завистью вздохнула Янка. - Вроде и делаю то же самое, а результат прямо противоположный. Хотя на то она и Наполеон, по социотипу... Куда уж нам, Есениным, с Напом-то тягаться!"

- Вы там скоро? У нас уже всё готово! - с нетерпеливыми нотками в голосе потребовала из гостиной Машка.

 

Володя отключился, не попрощавшись, - надоело с этими двумя красавицами спорить. (Они с самого детства при малейшей опасности извне сбивались в могучий непробиваемый фронт, стоило лишь собраться вдвоем.) Ему как-то в одночасье стало все равно - хотя, может, надо было дочке прямым текстом разъяснить, в чем дело, обрисовать ситуацию... Опять заела эта спесивая гордость, которой еще с незапамятных времен успели отличиться многие Вишневские! (Если верить невнятным семейным преданиям, конечно.) Он уже столько за свою жизнь от этой надменной сдержанности натерпелся, и всё равно туда же...

О чем Янка не подозревала, так это о том, что своим непредвиденным исчезновением сорвала мамины наполеоновские планы о домашнем банкете, своеобразная попытка примирения. Целый день на плите жалирись-шкварились ее, Янины, любимые лакомства и дожидался в холодильнике своего часа огромный кокосовый торт. Марина, очевидно, твердо для себя решила, что пятнадцать лет - вполне круглая дата, достойная отмечания с королевским размахом. Володя невольно женой залюбовался в этом пылу бурной куховарской активности: вот такая она, его неудержимая Львица-Тигрица! Ее всегда кажется немножко слишком много: "Лечить так лечить, любить так любить, гулять так гулять!.."

Но Янка домой не пришла. Позвонила после последней пары, торопливой скороговоркой сообщила, что задержится, и бросила трубку, словно опасаясь каких-то с ними разборок. А потом еще и этот ход конем - гадать они собираются!.. Теоретически к ней не придерешься: Марина ведь держала все приготовления в строгом секрете, хотела устроить малой сюрприз. Но всё равно заметно приуныла. (Приуныла?.. Это еще мягко выражаясь. Опустила руки и разом потухли зеленые колдуньи глаза - расстроилась Марина...) Да и его, Володю, настолько наплевательское к ним отношение сильно покоробило, незаметно для себя стушевался и затих, оставив в сторону свои привычные шутки.

Нет, за тот трудный разговор с дочерью и ультиматум с комендантским часом он себя не винил - давно уже следовало ее приструнить, а то слишком девица-красавица разгулялась, на голову вылезла! Да только время они с Мариной выбрали неудачное, за два дня до Янкиного дня рожденья. Ну что ж, и метла раз в году стреляет, накипело...

Один Ярик обрадовался нарисовавшемуся свободному вечеру и удрал на мотицикле со своей Еленой Премудрой, следуя старинному пилатовскому принципу "я умываю руки". А они с женой сидели в гостиной за накрытым белоснежной скатертью столом и приличия ради ковыряли серебряными сервизными вилками наготовленный ею ужин из шести перемен, включая десерт.

- Ну и как это всё называется?! - через минуту не выдержала Марина. - Теперь уж яснее ясного, что она нас и в грош не ставит! Нет, выкинуть ТАКОЕ!..

Володя достаточно мирно возразил - злость на малУю уже успела перегореть:

- Меня другое беспокоит. Если она на свой собственный день рожденья не захотела приходить домой, это тревожный знак. Выходит, не так ей здесь хорошо, что возвращаться не хочет. Может, это и моя вина тоже...

Но Марина расслышала только "не хочет возвращаться" и "вина", ну и, естественно, приняла все на свой счет. Это ж надо быть настолько зацикленной на себе!..

- Конечно, кто у нас остался крайним? Мать во всем виновата, мать не такая! Мать пашет в поте лица...

Владимир ничего не ответил, подхватил тарелку с тортом и тяжелой моряцкой походкой направился в свой кабинет (а по совместительству Славину комнату). Там, судя по характерному раскату грома из динамиков, включил свой ненаглядный компьютер и на весь вечер выпал из реальности. Так что Марина осталась совершенно одна в обнимку с телевизором.

- Шляться по ночам ей, видите ли, не разрешили! Характер показывает! - воскликнула в сердцах. Никто не услышал, только развалившийся на диване кот Гаврила проснулся и с неудовольствием перевернулся на другой бок.

 

Девчонки уже расселись по-турецки вокруг большого синего тазика с водой, умыкнутого Галькой из ванной. Юля без лишних предисловий возбужденно сообщила (она была самым большим фаном этого гадания и теперь переживала, как бы всё не сорвалось):

- Это для тебя! Сейчас будешь смотреть.

Не слишком-то Яна это дело приветствовала - тем более, что приближался Хэллоуин, она никогда его не жаловала. Ведь даже американцы по-честному называют этот так называемый праздник не "День всех святых", как официально значится в календаре, а просто, без обиняков - "День всех чертей". А это что-нибудь да значит: нечего будоражить враждебные силы... Нет, ну угораздило же ее родиться как раз под этот Хэллоуин! Хорошо еще, на пару дней раньше, не в самый канун. Вполне возможно, именно этой опасной близостью и объясняются некоторые ее Скорпионские заморочки... Во всяком случае, что-то в этом есть.

Следует сказать, что идея насчет гадания была Галькина (а кого же ещё? Это Галина батьковна у них в компании главный любитель острых ощущений!). Последние несколько дней Галя от Янки ни на шаг не отставала: вцепилась мертвой хваткой, как тренированный бульдог, и ездила по мозгам, пока подруга не сдалась. ("Всё равно Наполеоншу не переспоришь, гиблое дело!" - решила Яна и покорилась своей судьбе. Что ни говори, а приятно иногда выступить в роли всемогущей пророчицы, пощекотать свое Скорпионское самолюбие.) Да и девчонки так этого дня ждали, едва не за неделю начали свои таинственные приготовления... Не очень-то красиво получается, если вдуматься: "У тебя сегодня день рожденья, так что будешь нам гадать. А ну, Яночка, давай, развлекай народ!.."

"Да ладно уж! - Яна решительно разогнала эти мрачные мысли: - Пускай порезвятся. Сказала "а" - значит, будь добра проехаться по всему алфавиту."

Сидящие на полу девчонки с неподдельным уважением поглядывали на нее снизу вверх, точно на оракула - все босоногие, в длинных ночных рубашках, с художественно распущенными волосами. (Конечно, у кого есть, что распускать. Самые длинные шевелюры у них с Алинкой, у остальных скорее вариации на тему. А Юлька испокон веков со стрижкой, ни с какой другой прической ее и представить себе невозможно...) Кроме того, Юлия единственная была в клетчатой пижаме, потому как юбок в любом их виде принципиально не признавала. Зато Алина превзошла саму себя: кроме обычного марафета щедро накрасила губы ярко-фиолетовым блеском. В полутьме да в сочетании с прямыми, соломенного цвета волосами выглядит оч-чень эффектно... Только помела ей сейчас и не хватает!

- Ладно, помните мою доброту! - выдержав паузу, притворно сдалась Яна, присела рядом с Галькой на ковер и не мигая уставилась в темную воду с едва заметным запахом хлорки. Девчата затаили дыхание и застыли каждая на своем месте столбиками, как тушканчики в пустыне. Хоть бы не окаменели, вот смешные!

- Ви-и-жу... - загробным голосом забубнила Янка себе под нос и вытаращила для пущего эффекта и без того большие ясно-карие глаза.

- Что видишь? - испуганным птенцом пискнула Аля.

- Счастья и любви не избежать... ВСЕМ!!!

Но подруг это не устроило, в один голос запротестовали:

- Так нечестно!

- А конкретней?

- А кем я была в прошлой жизни? - перекрыла весь этот гам Юлька.

- Что, ОПЯТЬ? - с многозначительным нажимом переспросила Яна, но Юлия, как известно, от излишней застенчивости не страдает. Пропустив мимо ушей Янкин ехиднейший тон, она продолжала заунывно канючить:

- Ну пожа-алуйста, ну скажи-и!.. Я больше ничего спрашивать не буду, честное слово! Всего одна жизнь, - и закрутила в воздухе указательным пальцем, наглядно показывая, что именно одна, не больше: - Последняя.

И в ту же секунду словно шлюз прорвало: Яна и не хотела никуда "въезжать", но в голове уже понеслись в бешеном танце обрывки беспорядочных картинок и фраз, почему-то на английском. На Юльку ей всегда было легко "смотреть", она и сама не знала, отчего.

- Ты была парнем, хиппи. Такая прикольная, длинные волосы... - Янка показала руками, какие - получилось где-то до плеч. "Так вот почему у нее теперь ухватки мальчишеские! И даже фигура, просто отголоски прошлого..." - промелькнула молниеносная яркая мысль. Тут уже все-все, как по заказу, в одно мгновение припомнилось, завершали эту вереницу Юлькины любимые джинсы с дырками на коленях. Яна вслух рассмеялась и плотно зажмурилась, чтоб не отвлекаться.

- Что там такое? - Юля изнывала от нетерпения. - Где я жила?

- Америка, где-то шестидесятые. Или семидесятые... На границе. Я поняла, поэтому тебе английский так легко дается!.. - мельтешащие перед глазами картинки замедлили свой ход и плавно потекли одна за другой, давая возможность себя рассмотреть. Круглая зеленая лужайка, залитая солнцем; молодежь, лежащая и сидящая в полу-обнимку на траве - девушки в длинных юбках, с распущенными волосами, длинноволосые парни в распахнутых на груди рубашках. На головах у всех яркие венки из полевых цветов, даже у парней...

- Я бы тоже в хиппи пошла, если б жила в то время, - проговорила Янка вслух, словно в забытьи. Там на поляне кто-то пел под гитару, и мелодия до боли знакомая... "California dreaming", вот что!

- Не отвлекайся! - Юлька настойчиво потеребила ее за край белой сорочки. - Что там дальше... - и запнулась: - Подожди, тут не сходится! Я ведь родилась... - она беззвучно зашевелила губами, что-то про себя подсчитывая. - Это что, так рано умерла?.. - И принялась беззаботно болтать, как только она одна умеет: - Я была наркоманом, умерла от передозировки, ха!

Кто-то из девочек на нее зашикал, Юлька всмотрелась Яне в лицо:

- Ты как привидение увидела! - и на пол-слове осеклась: - Что, правда? Мне иногда такие сны идиотские снятся...

А Янку уже подхватило и понесло, и сила была не такая, как всегда, а странно недобрая - пронизывающий до мозга костей ледяной ветер. "Не хочу!" - изо всех сил беззвучно закричала она, но вырваться не смогла: темнота немного рассеялась и на внутреннем экране замигала красным неоновым светом какая-то вывеска. С огромным трудом удалось ее прочитать: "Black Swing" или что-то в этом роде, буквы все никак не давались, прыгали перед глазами. Бар, наверное?.. Скорей даже притон: вон толпятся на углу подозрительные помятые личности гангстерского типа... А вот и Юлька, или как ее здесь зовут? Парень в черном лет двадцати пяти, волосы цвета вороньего крыла до плеч, лицом неуловимо напоминает Юльку. И одновременно Брэндона Ли в том последнем фильме, когда он погиб. "Не ходи туда! - хотела крикнуть Яна, но не смогла издать ни звука. - Я здесь только наблюдатель, не имею права вмешиваться..."

Юлька уже зашла... зашёл в этот притон, энергетика там была просто ужасающая. Яне моментально захотелось обратно на свежий воздух, но она, переборов себя, упрямо устремилась следом. Полутьма, неподвижные скрюченные фигуры по углам, им явно плохо: глаза жутко закачены до синеватых белков, на лицах застывшие гримасы... Под ногами противно хрустят шприцы - вот это заведение!.. Юлька кого-то здесь ищет... Нашла, резко остановилась у примостившегося в углу парнишки лет семнадцати, не больше. И как таких сюда пускают?.. Юлька схватила мальчишку за плечи и с неженской силой потрясла:

- What are doing here?? Where did you get this? (Что ты здесь делаешь? Где ты это взял?) - Юлька подняла что-то с пола, темные фигуры у барной стойки угрожающе зашевелились и двинулись к ней сразу с нескольких сторон. Вот тут Яне стало совсем жутко...

- Where did you get this? Are you high? (Где ты это взял? Ты под кайфом?) - эхом повторила она вслух над своей хлорной водой.

- Чего? - слабым голосом переспросил кто-то очень издалека.

- Янка, мне страшно! Возвращайся, - жалобно сказала Галя, и куда только весь гонор подевался...

 

...В руках у них были кастеты или еще что-то металлическое, оно невыносимо ярко в полутьме блеснуло - да так, что даже братишка очнулся, закрутил с усилием головой и заворочался на стуле, пытаясь подняться. Это Юлькин брат, значит... От барной стойки у стены к ним бежал, точно в замедленной съемке, щуплый мальчишка-японец, и лопотал что-то по-своему, испуганно размахивал на этих темных руками...

- Всё, хватит! - Галя с силой хлопнула Янку по спине и рывком выдернула из кошмара. Выходит, не зря Яна ей рассказывала про "удар Нагваля", которым можно сместить точку сборки - вот когда пригодилось!.. Нужно будет сказать спасибо Мартыну, руководителю их Клуба кастанедовцев, - а то еще неизвестно, чем бы сейчас все закончилось...

- Ты хоть сама поняла, что сказала? - одна Маша оставалась спокойной, как пластмассовый слоник.

- Я что-то говорила? - пробормотала Яна. Обычные слова давались почему-то с трудом, язык словно распух от жажды и еле ворочался.

- Ага, по-китайски или ещё по-какому-то! Хуа ше... Хуа че...

- Повторить можешь? - деловито спросила Галя, она уже полностью пришла в себя. Яна все ещё наполовину в трансе помотала головой, Галька в сильном возбуждении вскочила на ноги: - Надо было диктофон включить! Ну как это я не додумалась?!

- Что там было? - это уже Алина, кажется. Голоса подруг опять доносились издалека, будто сквозь толстую пуховую подушку, Янкину старую знакомую. Или это в ушах шумит?.. Только сейчас Яна заметила, как сильно устала за эти несколько минут: была б ее воля, легла бы и заснула прямо на полу, растянулась рядом с этой миской, как Гаврюха... А перед тем неплохо бы подкрепиться. Странно, она ведь была совсем не голодная! Надо пойти проинспектировать остатки "Наполеона" на кухне.

Янин взгляд случайно упал на Юльку, та с начала "гадания" не двинулась с места. Сидела по-турецки на полу, беспомощным движением уронив руки на острые коленки, и пристально смотрела прямо перед собой в пустоту... Никто не обращал на Юлию никакого внимания: девочки возбужденно жестикулировали и одна другую перекрикивали, обсуждая этот китайско-японский инцидент. Разумеется, никто никого не слушал и не слышал, птичий базар... Янка тщетно пыталась словить Юлин взгляд, наконец та подняла глаза и тихо сказала, обращаясь только к ней:

- Если не хочешь, можешь сейчас не рассказывать. Как-нибудь потом.

Девчонки разом замолчали, как по чьей-то беззвучной команде, да так и остались сидеть, избегая смотреть друг на друга. Верней, избегая смотреть на нее, Яну.

"Зачем я всё это затеяла! Не надо было туда лезть, я ведь чувствовала... - с запоздалым раскаянием закрутились в голове мысли. На этот раз понурые и виноватые, будто пес с поджатым хвостом: - Сейчас девчонки разбегутся по домам и Галька скажет, что это всё из-за меня... Ведь никто же за язык не тянул!"

- Давайте гадать на воске! - преувеличенно бодрым голосом предложила Алинка, и стало полегче.

 

Глава вторая. Архангел Михаил и другие

 

Слишком сильно опережая время, ты рискуешь

разорваться пополам.

(Козьма Прутков)

 

Проснувшись, Янка спросонок долго не могла сообразить, где же это она находится и что, собственно, здесь происходит? Почему она разлеглась на полу?.. Лишь через минуту потихоньку начали проявляться воспоминания о вчерашнем дне - точнее, вчерашней бурной ночи. Хотя бурной ли?.. Спиртного практически не пили, только пригубили какое-то неудачно выбранное Галиной кислющее красное вино. (Помня о своем печальном опыте на дискотеке, Янка заранее настраивалась, что не будет пить. Так и случилось, опять глаз-алмаз...) Из вежливости никто и словом не обмолвился, что вино не из лучших, единодушно решили не расстраивать хозяйственную Гальку. Зато потом как сговорились, дружно налегли на горячий шоколад домашнего производства - вот им-то, видать, и упились до размягчения мозгов... Самозабвенно дрались подушками, танцевали вокруг того самого Янкиного тазика индейский танец племени апачей, визжали на всю квартиру и хохотали от смешнючей негритянской комедии с Эдди Мэрфи в главной роли. А когда разошлись, то уже и без комедии, только пальчик покажи... Лишь далеко за полночь одна за другой отрубились и попадали, как героически павшие на поле боя бойцы, прямо на пол. К вящей радости Галиных родителей.

Рядом с Яной на плотно сдвинутых матрацах спали Маша с Юлькой. Машка сжалась в тугой комок и накрылась до самого носа одеялом, только прядки спутанных рыжих волос угадывались на подушке. Юлька же, напротив, вольготно раскинула во сне руки, заметно посапывала и счастливо улыбалась, до смешного походя на накормленного и напоенного младенца. Яна немного на них полюбовалась, особенно умилила Юлькина улыбка - наверно, что-то приятное снится, уже очухалась от того леденящего душу эксперимента с гаданием, будь оно неладно... Затем отправилась разыскивать остальных. Галька с Алиной прочно окопались на кухне: шутливо переругивались из-за почетных остатков торта и пили остывший кофе из термоса. Шоколада никому не хотелось.

Что и говорить, Зая много пропустила, когда ускакала вчера вечером домой, побоялась осложнений с родителями. Только и успела, что захомячить не мелкий кусок своего "Наполеона". Хотя кой-какой резон в этом был: они даже первую пару, геометрию у Елены Аркадьевны, пропустили безбожно всей шайкой. Когда ближе к девяти нечеловеческими усилиями растолкали двух спящих красавиц - Юльку с Машенцией, - торопиться стало уже незачем и некуда.

Вот разве что Юлька Яну сильно растревожила: еще толком не проснувшись, со своей счастливой младенческой улыбкой принялась ей и только ей - никто другой не слышал - рассказывать свой сон:

- Представляешь, снится мне, будто сзади подходит какой-то человек и втыкает нож прямо в грудь... Убивает, в общем. Но я почему-то не боюсь, поворачиваюсь и смотрю ему в глаза, и нет никакой... ну, там... злости или обиды, так спокойно на душе!.. Ну, может, немного жалко, что всё так получилось, что ничего еще не успела сделать и надо всех оставлять. Потом вижу себя со стороны и вроде как сверху: тело лежит скрюченное на полу, а я плаваю над ним и поднимаюсь всё выше и выше, и так хорошо внутри, прямо петь хочется...

- Белый тоннель, да? - вставила свои пять копеек Яна.

- Нет, тоннеля я не видела. Появилась широкая лестница прямо наверх, я по ней карабкалась и становилось всё светлее и светлее, и радостно так на душе, будто возвращаюсь домой... Ещё музыка такая красивая, и по сторонам стоят какие-то люди, я их вроде как всех знаю. Они сразу же бросились меня обнимать, и я тоже, как триста лет друг друга не видели... Все были мне так рады!..

 

 

Юля помолчала (видимо, еще раз переживая этот экстремальный сон про себя), потом неожиданно спросила, требовательно уставясь Яне в зрачки:

- Ты ведь еще не рассказала! Что ты вчера увидела?

Тут Янка потерялась совершенно, принялась что-то невразумительное в ответ мямлить - к счастью, набежали подруги и сразу перевели стрелки на другую тему. Так этот разговор и заглох до поры-до времени.

Из-за сна этого Юлькиного Яна не то, чтобы расстроилась, а отчего-то пришла в смятение, словно почву выбили из-под ног. Плохого здесь, конечно, ничего нет, скорей наоборот: будет с кем эту деликатную тему обсудить, не рискуя прослыть в миру сумасшедшей. Только вот странно до предела: у Юлии даже инициации Рейки нет, неужели так неожиданно все началось? Неужели у Юльки тоже открывается ясновидение?.. И непонятно, что она, Яна, должна теперь делать: помогать, указывать и просвещать, читая длинные подробные лекции на тему эзотерики, или лучше оставить всё, как есть? Дескать, не томи свою душеньку, опущайся на дно! Вот если бы еще не Юлька, а кто-нибудь другой... Как-то не улыбается ей эта перспектива - перед лучшей подругой корчить из себя гуру на полставки!

От такой усиленной мозговой деятельности через пять минут разболелась голова, Янка расшифровала этот внутренний сигнал правильно и постаралась переключиться на что-то нейтральное, житейски не напряжное. Подействовало, голова сразу же затихла.

Поравнявшись со своим подъездом, она по привычке бросила быстрый взгляд на кирпичную стену рядом с подъездной дверью: цела ли историческая надпись, которой гордится весь дом? (Ну, может, и не весь, прогрессивная его часть.)

Заварилась эта каша прошлой весной. Однажды зябким утром Янка галопом выскочила на улицу - как всегда, опаздывала в лицей - и выхватила краем глаза на самом видном месте лаконичное:

"Вася

дурак".

Да еще не безобидным мелом, а жирно, конкретной белой краской! На следующий день, видать, тот самый таинственный оскорбленный Вася внес свои коррективы:

"Вася НЕ

дурак!"

Но противоположная сторона тоже за словом в карман не лазила, подошла к поставленной задаче с размахом и фантазией. С тех пор на подъездной стене красовалось торжествующее:

"Вася НЕ

дурак!

А дурак немалый."

Настроение от этих "Вась" образовалось самое радужное. Янка гигантскими, через две-три ступеньки, шагами поднималась наверх по давно примелькавшейся лестнице на свой седьмой этаж (лифтом до сих пор и не пахло). По ходу дела пришла про себя к неоспоримому выводу, что ДР, оказывается, иногда может быть очень даже ничего, если над ним хорошенечко поколдовать...

Кроме нее, дома еще никого не было. Янка первым делом почапала к холодильнику, забыв по дороге разуться, хоть мама вечно из-за этого ругалась: что-то после Галькиного "Наполеона" прихватил зверский голод. Открыла натужно скрипнувшую перетруженную дверцу и глаза уперлись в горы блюд, подносов и тарелок, обернутых прозрачной липкой пленкой. Под ней угадывалось что-то съедобное и на вид очень аппетитное, даже в таком полу-мороженном виде... Настоящая трехмерная иллюстрация к сказке про скатерть-самобранку. Чего-чего, а этого Яна аж никак не ожидала: ладно уж, если б небольшой "Пражский" торт и аскетическая коробка конфет, но чтобы такое!.. Настроение катастрофически спикировало до самой земли: все-таки очень по-свински получилось... Янка даже торт не стала себе отрезать, решила в порыве самобичевания, что не заслуживает.

Что самое во всем неприятное, впереди маячили два выходных, так что ее обычная метода "забудется-утрясется" теперь по-любому не сработает. Хошь-не хошь, а опять придется держать перед обиженными родителями ответ: они ей еще все по пунктам припомнят, ни одного ляпсуса за последние недели не пропустят!.. "Да и подарков мне теперь не видать, аки собственных ушей!" - поддала жару грустно-меркантильная мысль.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.